Ivanovich Zhertva 263128

Юрий Иванович

Жертва




Аннотация


Семен Загребной, великий шабен и прославленный отец императоров, оказался перед жестоким выбором. На кон поставлено все! И если нужно было бы выбирать между жизнью родных детей и существованием мира Изнанки, Семен не задумываясь выбрал бы жизнь детей. Но когда, независимо от твоего выбора, смертельная опасность грозит одновременно и миру, и детям, и тебе самому – нужно быть поистине великим воином и провидцем, чтобы с честью разрешить ситуацию…


Юрий Иванович

Отец императоров: роман. Кн. 6. Жертва


Им давно уже надоем жить, но они не имели права распорядиться даже собственной смертью. Для них не существовало будущее, потому как унылое смирение настоящего давно стало неотъемлемой частью сознания…


Пролог



Боли они не боялись, они боялись сойти с ума из-за своего бессмертия. Да и сумасшествие их уже не так страшило, обещая хоть какое-то забвение.

Они уже давно не вспоминали свои истинные имена, потому что за тысячи лет привыкли к обращению по номерам. Им давно уже надоело жить, но они не имели права распорядиться даже собственной смертью. Для них не существовало будущее, потому как унылое смирение настоящего давно стало неотъемлемой частью сознания из прошлого. Они знали почти все, но чаще всего специально топили айсберги своих знаний в самые глубокие пучины собственной памяти.

Эти четыре человека могли говорить все, что им вздумается, но им давно надоело даже ругать, проклиная наихудшими словами своего тюремщика, потому что тот и так мог частично читать, а чаще предвидеть почти все их мысли. Эти четыре пленника ненавидели друг друга больше, чем своего мучителя, по причине однообразности своих замерших в стазисе безвременья лиц. Эти некогда великие и гордые люди с унижением молили про себя и униженно срывались порой вслух на просьбы о самой великой для себя благости – о смерти.

Они не могли убить друг друга, а нанесение царапин, синяков или небольших ран, тут же заживляющихся прямо на глазах, им надоело еще во время первой тысячи лет заточения.

Четыре пленника, которые уже сотни лет даже мысленно обращались друг к другу только по своим номерам-кличкам-прозвищам. И чаще всего при обращении они цинично издевались над своим мучителем, похабно ерничали над собой и друг над другом. А все новое они не обсуждали, а с презрением глумились, иронизируя довольно желчно над теми новостями, которые доходили к ним с обеих ипостасей двухмерного мира Изнанки.

Их скуку и тоскливую безысходность не скрашивала даже возможность постоянного, беспрепятственного наблюдения как за миром людей, так и за миром демонов. Все действия этих наблюдаемых разумных существ казались глупыми, низменными и давно прогнозируемыми, а потому и совершенно лишенными страсти, силы и перспективы. Глядя на мир через призму их действий, становилось лень даже мысленно предсказать нечто новое или из ряда вон выходящее.

Казалось, так будет всегда.

Но вот в последние два года четыре номера с некоторым удивлением стали замечать за собой просыпающийся интерес, разгорающуюся злость, странный азарт и робкие, пока еще только прорастающие в мертвых душах ростки надежды. Подобные изменения стали заметны и в ведущихся между ними диалогах, спорах или философских размышлениях.

Причины для оживления в серой действительности таились в бравой поступи по Изнанке выходцев из иного мира и даже из иной вселенной. Семья из пяти человек, называющая себя землянами всего на седьмом году своего пребывания на Изнанке, добилась того, что некоторым великим сущностям и не снилось совершить за многие десятилетия.

А это было более чем интересно. И четыре номера очнулись от смертельной меланхолии.

– Еще два-три года, и нынешний Загребной доберется до нашего тюремщика и порвет эту тварь на мелкие зловонные кусочки! – мечтательно закатывал глаза Второй, самый полярный в своих суждениях, наиболее активный при обсуждениях пленник– Как представил себе момент гибели этой подлой сволочи, так сразу умирать перехотелось.

На это после некоторой паузы откликнулся Первый, единственный среди рабов не употребляющий бранные слова в каждом предложении:

– Не сомневаюсь, что кусочки окажутся на запах более чем омерзительные. Жаль, что мы не можем подсказать Семену, как правильно добраться до всей сущности этого зловонного и подлого Сияния.

– Как вы уже мне надоели, со своими глупыми щенячьими мечтами и коровьими сожалениями! – не удержался в молчании Четвертый, наиболее раздражительный из всех, вечный брюзга. – Сотни лет одно и то же: «мелкие кусочки» да «как к ним добраться»! Тьфу! Не надоело еще? Не имеющее тела существо нельзя уничтожить! И вы сами прекрасно об этом помните. Так почему даром языками треплетесь?

На это ответил Третий, наиболее вульгарный, пошлый, с характерным для него ядовитым, черным юмором:

– А потому что оба чувствуют: доберется Загребной и до бестелесной сущности! И вставит ему так глубоко, что у того бестелесная голова оторвется! А потом еще и до них доберется и им тоже вставит за тупость безмозглую и занудство.

– Озабоченный ты наш! – улыбнулся Второй. – Сотни лет никак не успокоишься, что с нами нет женщин, и забываешь о своем половом бессилии.

– Потому что с его кладбищенским юмором у него только одно на уме, – поддакнул ему Первый. – А ведь мог бы хоть что-то для оригинальности изменить в своих речах.

– На себя посмотрите, духовные дебилы! – с ленцой возразил Третий. – Четвертый же вам ясно указал на ваше унылое однообразие. Так вы и дальше ничего нового придумать не можете, лишь вполне естественные мужские инстинкты высмеивать.

Казалось бы, спор должен разгореться от обидных слов или издевки, но получилось как всегда: рабы примолкли, мысленно выбирая для себя очередные фразы. Хотелось и в самом деле хоть немножко, хоть раз соригинальничать за последнее тысячелетие своего заточения. Ну и, как всегда, стал выдвигать идеи Второй, а остальные по очереди ему отвечали. Причем в ответах превалировали короткие выражения: «Было!», «Без толку!», «Банально!», «Бред полный!» или «Бросай смешить!».

Наконец генератор идей устал перечислять бессмысленные предложения и констатировал:

– Значит, направляем «Око» на морской прибой и постараемся недели на две войти в транс. Все равно от нас ничего не зависит.

Очередная пауза могла означать полное согласие, но это было не так:

– А вдруг пропустим самое интересное? – озадачился Первый.

– И потом будем рвать на себе волосы от отчаяния? – скривился Четвертый.

– Тем более что спектакль близится к финалу, – хохотнул Третий. – Или Загребной таки доберется под шкуру Сапфирного Сияния, или его самого…

Жестами он изобразил очередную вульгарную сцену, которая в очередной раз не вызвала у привыкших ко всему товарищей никакой реакции. Зато вдруг отозвался тот, кто являлся владыкой этого места и который считался самым сильным, бессмертным демоном Изнанки. Его грубый голос зазвучал в головах пленников с одинаковой силой и с одинаковой неизбежностью:

– Ха-ха! Неужели мои кролики чем-то заинтересовались? Неужели они проснулись, вывалились из своей умственной летаргии и вновь согласны фиксировать историю? Ну молодцы! Давно бы так! Ради этого я даже не буду уничтожать Семена еще лет двадцать. Если уж экспериментировать, то со всей душой и с полным размахом. Да и вообще, такого уникального человека жалко превращать в банальный навоз. Надо подумать и пересмотреть некоторые прежние запреты. Например, я его не убью, а просто закину к вам. Ха-ха! Точно! И полюбуюсь, как он тут вас строить начнет. Вот уж потеха будет!

После чего Сапфирное Сияние захохотал так, что все четыре пленника стали корчиться в судорогах от пронизывающей их тела боли. Ни спрятаться, ни заглушить ненавидимый голос в собственном сознании они не могли. Всем четверым только и оставалось, что с той же яростной злостью мечтать о смерти своего мучителя и не менее страстно желать нынешнему Загребному выжить назло всему.

Как ему помочь, они не ведали при всем своем величии, уме и знаниях. Хотя на самом деле шанс у них имелся, но они о нем могли только догадываться.

Все будущее выходцев с Земли в данный момент зависело только от них самих.


Глава первая

Поиск


Со времени подписания договора Посольского архипелага прошло шесть месяцев. Причем шесть месяцев сравнительного покоя и удивительного благоденствия. И все это время мир Изнанки продолжал преобразовываться семимильными шагами не без самого деятельного участия самого великого и прославленного шабена современного мира. Именно «самого», ибо ходили упорные сплетни, что у Семена Загребного его магические умения давно перевалили за сто пятидесятый уровень. Хотя на самом деле это было не так, и как раз на эту тему он сам и начал откровенный разговор со своей любимой дочерью, оставшись с ней наедине в детской комнате маленького внука. Императрица Зари тоже забросила все свои дела, приказала не беспокоить ее ни в коем случае, потому что и сама мечтала хоть раз наговориться с отцом от всей души и спокойно обсудить дела семейные, бытовые и всего мира Изнанки.

Отец прибыл в Грааль только вчера к полудню и до глубокой ночи вынужден был участвовать в мероприятиях, посвященных его прибытию. А сегодня было отброшено все и жестко отказано во встречах со всеми. Мало того, самые близкие люди и демоны постарались отыскать и для себя важные дела на стороне, чтобы предоставить родственникам с Земли свободно пообщаться наедине. Император Теодоро отправился на очередной Совет, а трияса Люсия лично занялась новым набором экипированных воинов из того числа кандидатов, что ей предоставил бургомистр столицы барон Шенре.

Так что разговору никто помешать не мог. Хотя в детской присутствовали еще двое: внук Загребного, которому уже пошел восьмой месяц, и его огромный нянь Ангел, воплотник, которому уже исполнилось два года. Но если крупный малыш все-таки был еще слишком маленьким по человеческим меркам, то легко перемещающийся между ипостасями, а сейчас блаженно дремлющий среди людей шестиметровый зверь считался вполне взрослым и сформировавшимся. Но оба в разговор не вмешивались, да, скорее всего, им и не интересовались.

Еще одно создание, присутствующее в помещении, обладало искусственным интеллектом и начинало двигаться лишь по мысленной команде императрицы Виктории. Считающийся лучшим телохранителем этого мира, Баргелл стоял возле стены безмолвной куклой и в нормальной обстановке притягивал к себе внимание не больше чем мебель.

– Так что, у тебя и в самом деле такой скачок в силе, как поговаривают? – начала Виктория, лишь только с разгона уселась на диван, уставившись требовательно на отца. – Или еще больше?

– С точностью до наоборот, – улыбнулся Семен. – Как возросли силенки на две ступеньки во время пребывания в гостях у Алексея, при виде внучки, так и все. Полный тормоз вот уже почти четыре месяца. И почему-то крепнет уверенность, что восемьдесят седьмой – это, скорее всего, мой потолок.

– Да ладно тебе, па! Ты еще ведь совсем молодой и, по всем статистикам, должен еще как минимум на пятьдесят процентов подняться. Мне кажется, ты замер в своем развитии из-за некоторого затишья и умиротворения. Ну и резкие положительные эмоции растущему шабену весьма показаны. Ведь недаром твои силы возросли именно после рождения внучки. Кстати, теперь устно хоть пару слов про Алешу расскажи. Я так по нему соскучилась!

Мармеладка и в самом деле сильно скучала по любому из братьев, особенно когда было время остановиться в суматохе дня и о них вспомнить. И это еще хорошо, что уже несколько месяцев в семье имелась связь каждого с каждым: можно было и самому выговориться, и голоса родных услышать. Вдобавок все остальные почтовые сообщения в последнее время на континенте стали работать слаженно и без сбоев. Так что письменные послания на русском языке, которые никто не мог прочитать, кроме землян, доставлялись с курьерами довольно часто. Ну и самым главным мостиком единения считался сам Загребной, который на своем крейсере «Лунный» только и делал, что мотался от столицы одной империи к столице другой, доставляя подарки, важные вещи, новые технологии и прочие фамильные секреты, ценности, артефакты.

Поэтому о событиях в Зонте, столице Закатной империи, где правил ее старший брат, Виктория знала более чем достаточно, но лишний раз услышать некоторые детали из уст отца – это совсем иное дело. Да и он сам в который уже раз с удовольствием припомнил две недели своего пребывания в королевстве Мрак. Потому его рассказ на тему празднования рождения дочери Алексея Справедливого, которую назвали Анастасией, растянулся более чем на полчаса.

– Да и все остальное у него в империи в полном порядке, держит подданных в жестких, но воистину справедливых законах, – закончил Семен повествование о старшем сыне. – Ну а у тебя, Мармеладка, какие новости и что с твоей силушкой?

– Могу похвастаться: шестьдесят восьмой! И это без всяких встреч с Лунной госпожой или атак Реактивных Бликов.

– Молодец! Так и держишься в лидерах. Но братья только рады.

Те и в самом деле не только за сестру радовались, но и друг за друга от всей души. Виктор добрался до шестьдесят седьмого, хотя ему в свое время очень пособила встреча с древнейшей медузой этого мира. Федор уже имел без всякого напряжения шестьдесят шестой, хотя ему явно помогала императорская корона Иллюзий. Ну а чуть подотставший Алексей, со своим шестьдесят вторым уровнем, и так был счастлив, прекрасно справляясь как с внешними неприятелями своей империи, так и с внутренними недоброжелателями.

– Ну а новости у меня… – Виктория, частенько посматривающая на ползающего по полу сына, вдруг замерла и жестами попросила присмотреться и отца.

Действо того стоило. Карапуз еще не ходил самостоятельно, но, когда было за что ухватиться, тянулся из всех сил, стараясь встать на ноги. Вот и сейчас он приблизился на четвереньках к воплотнику и со всей детской непосредственностью и бесцеремонностью стал подниматься, хватаясь при этом за весьма удобные для этого действа усы зверя. Проснувшись и открыв глаза, Ангел какое-то время пытался морщиться от недовольства, чуток шевеля усами. Но маленький Семен держался как истинный скалолаз и отпускать желанную опору не желал. Тогда огромный зверь решил проблему легким перемещением в мир демонов. Понятно, что потерявший опору ребенок опять бухнулся на четвереньки, зато его реакция оказалась вполне предсказуемая: требовательно заорал, всем своим видом и тоном показывая недовольство, обиду и разочарование. Причем так заорал, что на своем посту слегка шевельнулся Баргелл. Телохранитель словно показывал: я все слышу и вижу, но не понимаю спокойствия мамаши. А раз та не волновалась и не отдавала никаких распоряжений, значит, и опасности наследнику вроде как не существует.

Драматический крик ребенка оборвался также внезапно, как и начался. А все потому, что воплотник появился на прежнем месте. Стоически закрыл глаза, опустил морду на прежнее место и шевельнул призывно усами.

Крохотуля тут же с кряхтением и пыхтением вновь принялся вставать на ноги, а когда встал, с довольным смехом начал раскачиваться из стороны в сторону, почти повиснув на усах грозного для иных людей хищника.

Но если Виктория глядела на эту сцену с умилением и расслабленностью, то у Загребного все равно в сознании ворочались сомнения:

– Доча, может, все-таки осторожнее с такими забавами надо? Вон у Ангела какие зубищи! Мне-то не страшно, а вот…

– Па! И мне не страшно! Тем более что я чувствую все мысли Ангела. Могла бы ему и сама приказать вернуться, но и так знала, что он это сделает, потому что он любит Семочку не меньше, чем я. Поверь мне и не сомневайся.

«М-да! И попробуй поспорь с такой императрицей! – мысленно возмущался отец поведением дочери. – Привыкла, что все ее слушаются беспрекословно. А ведь порой не права бывает!»

И, припомнивши одну из последних новостей, которую услышал на вчерашнем ужине, решил уточнить:

– Кстати, а что это у тебя в городе за шарлатанка появилась?

– Ты о ком?

– Да об этой паршивой провидице… Кукоба, кажется?

– Чего это она паршивая? – хихикнула молодая повелительница Зари. – Чистюля, пунктуальная и совсем не шарлатанка. Все делает строго по науке и, как мне кажется, в самом деле открыла некий секрет правильного предвидения событий.

– Какие могут быть секреты в том, чего вообще не существует?!

– Ой, папа! Зря возмущаешься. Вспомни, что еще сравнительно недавно мы бы точно также смеялись над тем, кто стал бы нам рассказывать об Изнанке. А сегодня мы в этой действительности живем, и по сравнению с ней даже мое детство на Земле кажется туманным, нереальным сном.

– Да как тут можно не возмущаться, – расставил Семен руки в стороны, – если все подобные провидицы – это подлые обманщики, аферисты, циники, можно сказать, язвы на теле любой цивилизации. Вон как их правильно Алексей выстроил: ни одного любителя халявной наживы у него в империи не осталось! Все или сбежали, или переквалифицировались на более честные заработки.

Про реформы и строгие законы старшего брата Виктория прекрасно знала и даже горячо их поддерживала. Некогда настоящий рай для гадальщиков и многочисленных предсказателей, империя Алексея Справедливого, а наиболее всего центральное королевство Мрак всего за полгода избавилось от подобных аферистов трутней. И любой суд вершился по самым элементарным правилам. Лишь только объявлялся какой-то прорицатель-проходимец, его вылавливали, возводили на помост в центре города, привязывали там к столбу и задавали прилюдно три вопроса на тему завтрашнего дня. Если бы предсказания совпали, кандидата сразу бы провозгласили королевским оракулом, выдали золотую бляху придворного с волчьей пастью, символом династии Лобос и платили бы жалованье. Если нет, то отрубали руку и отпускали.

Отгадать все три желания было нельзя, потому что хоть одно из них угадыванию не поддавалось. Например: казнят ли завтра такого-то приговоренного к повешению преступника?

Что бы ни ответил пройдоха, предсказание не сбывалось: Алексей Справедливый всегда имел право помиловать любого преступника, отправив его на пожизненную каторгу. Да и остальные два вопроса были с аналогичной подоплекой.

Причем отрубание руки тоже великодушно отменялось при выполнении одного жесткого условия: пройдоха обязывался при скоплении зевак раскрыть все свои замыслы и чистосердечно покаяться во всех своих подлых умыслах. Зеваки такие раскаяния слушали с нездоровым ажиотажем и многократно, но зато впоследствии на любое предложение погадать или предсказать судьбу знали, что ответить, и знали, как разоблачить афериста. А чаще всего дело кончалось одним из двух: либо выбитыми зубами проходимца, а то и аферистки, либо волочением тех за шиворот в ближайший полицейский участок.

Всего полгода – и наивных простофиль, верящих в пророчества, в Закатной империи не осталось. Не осталось и тех, кто раньше этим простофилям пытался запудрить мозги: ни позориться не хотелось с признаниями о своей сволочной натуре, ни без руки оставаться.

Такое положение воцарилось не только на северо-западе материка, все родственники Алексея придерживались подобной тактики в отношении аферистов.

Но видимо, в Граале появилось некое исключение из правил. А может, и на Викторию какая блажь накатила.

– А ты как на подобное дело повелась?

– Эта Кукоба очень воспитанная, умная, интеллигентная особа. Ты просто не представляешь, насколько она эрудированный, знающий и разбирающийся в науке человек. Недаром у нее прозвище появилось – Искренняя. Причем никому из моего окружения, а уж тем более мне она не предлагает свои услуги. Наоборот, заявляет, что ни в политику, ни в распри дворца она влезать не собирается. Плату за свои советы она тоже берет весьма оригинальным способом: только после исполнения предсказания и только лишь ту сумму, которую решает выплатить сам клиент.

– А если не выплатит?

– Никаких обид. Мало того, уже было несколько случаев, когда Кукоба и на второй, и на третий раз старается дать предсказание не заплатившему ей человеку с максимальной честностью и доброжелательностью. То есть она очень душевный, честный и справедливый человек. Как я уверена, она и не предсказывает ничего, а просто использует для вычисления будущего модели математического анализа. Вот и вся разгадка ее успеха. Ну а раз она мне в столице не мешает, то зачем мне ее притеснять? Наоборот, есть у меня задумка использовать ее знания, популярность и умение общаться с людьми на благо империи. Если она проникнется и удастся ее завербовать, то дополнительная информация для Хазры и ее ведомства будет обеспечена.

– Ну… если так стоит вопрос, – пожал плечами Загребной, – то я тебя даже одобряю. Только прошу всегда помнить, что вместе с ценными данными тебе и опасную дезинформацию могут подсунуть.

– Пусть только попробуют!

– А что со следствием по поводу того покушения на Люссию?

Виктория наморщила лоб, припоминая:

– Да чего там расследовать? Так на том старом садовнике все и замкнулось. Никакого иного следа или закулисного злодея не отыскали. Хазра мне сказала, что можно со спокойной совестью отправлять дело в архив. А уж если графиня сама это дело вела, то сомневаться не приходится.

– Да уж. Ну а разбойники не появляются?

– Ха! Слава светлым демонам и великому Загребному, в последнее время ни о каких бандах даже не слышно. Как ты разгромил гнездо старого маркграфа в междуречье, так все такими порядочными стали, что аж противно порой. Воруют, конечно, не без того, но очень мало и очень аккуратно. Скорее просто из-за врожденной привычки людского сановника хоть что-то, но урвать от всеобщего блага в свой карман.

– Везде одно и то же, – вздохнул Семен. – Только у Федора в его империи Иллюзий вопросы казнокрадства не стоят. Духам золото не нужно, а всех остальных служащих они насквозь просматривают и любую крамолу замечают. Так что там уже и на рынках воровать карманники перестали. Невыгодно, все равно поймают, добычу отберут, двадцать плетей и месяц тяжелых общественных работ обеспечено. А в надзирателях, представляешь, все те же духи. Так что одно, максимум два наказания, и вчерашний воришка уже готов заниматься чем угодно, лишь бы не по карманам лазать. Кстати, как там твои подарки от Федора поживают?

– Ты знаешь, па, мне сегодня даже трудно представить, как это я раньше без сайшьюнов обходилась! И вести по всему королевству, и срочные депеши, и сама я порой с Теодоро над столицей летаю. Порой и по делам успеваю смотаться. Так удобно! Так быстро!

Еще до своего дальнего плавания в королевство Мрак Загребной успел совершить рейс в империю Иллюзий, где Федор выделил каждому из братьев и сестре по два персональных шмеля-транспортника. Причем в самом плавании на крейсере Люссия успела объездить сайшьюнов, закормить их вкуснейшими каракатицами из эфирного слоя и приучить летать над водными пространствами. Еще пара досталась и самому отцу, и теперь в экипаже «Лунного» числилось сразу три бесподобных, прекрасных и послушных создания. Конечно, ум Айна, ужившегося со своими наездниками уже давно и претерпевшего атаку-взрыв Реактивных Бликов на башню-артефакт, считался троекратно высшим по сравнению с его новыми собратьями, но и те показывали себя с самой лучшей стороны. И это при том, что Айн теперь стал чуть ли не вдвое большим по размерам, чем раньше, массивным, с солидной ленцой в движениях, и новички смотрелись рядом с ним словно юркие подростки.

Естественно, что такие летающие помощники еще более укрепляли власть императоров и поднимали уважение к ним подданных на заоблачные уровни. Это не говоря уже про дополнительную безопасность при транспортировке венценосных особ и, если понадобится, использование транспортников как карательной авиации. Любой недоброжелатель трижды теперь подумает перед началом мятежа: «И как мне спрятаться от возмездия в случае неудачи? Да меня на этих мохнатых чудовищах в два счета на краю света отыщут! И на Асмадее не спрячусь!»

Напоследок Виктория рассказала отцу, как она месяц назад решила украсить императорский дворец огромными, горящими в ночи желтым цветом звездами. Они были сделаны магически и установлены на восемь наиболее высоких башен комплекса, а вот напитывались энергией самой первой на континенте теплоэлектростанции. Получилось и в самом деле феерично и грандиозно: дворец теперь можно было увидеть с моря и с суши за многие километры. Так вот окончательную операцию подъема звезд на громадную высоту произвела лично императрица на духах-транспортниках. Только один этот факт до сих пор будоражил столичную общественность.

– Вот уж с подобной работой мог бы и любой твой наездник справиться, – не одобрил лишний риск дочери Семен. – То сама ратуешь за сдержанность и осторожность, а то ведешь себя как… семнадцатилетняя девчонка.

– Па, я тоже тобой сильно, сильно горжусь. Но теперь хочу послушать про твои отношения с демоном Асма. Вернее, про перспективу этих отношений.

Естественно, что императрица Зари была одной из первых в семье, получавшей подробные отчеты о состоявшихся встречах и о каждом слове, произнесенном на этих встречах. Теперь обоим родственникам хотелось обсудить итоги и сделать дальнейшие предположения.

– Перспектива в наших отношениях одна: он больше не появляется в прибрежной зоне большого материка, а я даже не смотрю в море в сторону его Асмадеи.

– И все-таки, ты не хочешь с ним поторговаться по поводу новых данных?

– Вряд ли эта пятиметровая лживая дылда откроет мне воистину важные секреты. Вся его заинтересованность только и заключается, чтобы моими руками добраться до шеи Сапфирного Сияния. В остальном он так бессовестно врет, что даже черепаха Тортилла под ним от стыда краснеет.

– То есть его утверждение о бессмертности бестелесного демона – все-таки правда?

– Скорее всего. Хотя опять-таки: раз что-то или кто-то создано, то в любом случае его можно уничтожить. Просто существует вероятность, что ни Асма, ни даже Сапфирное Сияние об этом не догадываются. Вот и чувствуют себя хозяевами положения. А ведь припомни моего предшественника «минус первого», он ведь отправлялся на второй материк с конкретной целью: уничтожить Асму, и это ему почти удалось. Значит, и мы можем когда-нибудь разыскать действенный способ против кого угодно.

За эти полгода у Загребного состоялось с Асмой три встречи. И еще на самой первой, у цитадели Аврора, крупнейший телесный демон планеты наедине, оградив выступающую скалу и участок моря сразу тройным пологом тишины, поведал землянину, как можно избавиться от опеки и присмотра своего конкурента. При этом сразу подтвердил, что Сапфирное Сияние – бессмертное существо. Убить его нельзя, можно только развоплотить до младенческого возраста, после чего этот младенец потеряет разум и взрослую память, а потом опять будет расти неизвестно где целых три тысячи лет.

Сразу становилось понятным, какую цель преследует Асма: пока конкурент отсутствует, телесный гигант постарается подгрести под себя весь материк и установить там свою полную власть. Не пришлось бы удивляться, если бы выяснилось, что на Асмадее, а возможно, и на других материках демон поступал точно также. А значит, следовало быть настороже: ведь в случае развоплощения Сапфирного Сияния Асма безнаказанно вступит на материк и уничтожит на нем всех: что людей, что демонов. Печальный пример: все тот же второй материк Асмадея.

Правда, на прямой вопрос демон с особой грустью ответил: что подданные ему очень нужны и он даже пытался разводить на своем материке людей, похищая целые корабли, но, увы, люди все умирают уже через пять месяцев пребывания на Асмадее. И даже многочисленные врачи, ученые и шабены-исследователи не смогли раскрыть причины такой страшной смертности.

– Да кто такому вранью поверит? – вспоминал Семен о первом разговоре «наедине». – Если бы он хотел иметь подданных – делал бы приглашения открыто. Для этого следует банально заявить о себе во всеуслышание и сделать должную рекламу новых земель. Желающие отыщутся всегда. Когда я ему это предложил, Асма чуть не всплакнул от горя, сомневаясь, что ему поверят: «Они ведь будут опять умирать, и эти бессмысленные смерти будут терзать мою душу!» Нет, ты бы только слышала этого лживого ханжу: уничтожил всех жителей континента, а теперь раскрывает пасть и разглагольствует о душе!.. Тьфу! Вот уж гад ходячий, разорви его темные демоны!

Все при той же первой встрече Асма подробно поведал, как следует развоплотить Сапфирное Сияние. «Следует в точке концентрации сознания бестелесного демона установить три бессмертные сущности и острием “Убийцы богов” расколоть твердь под ногами, выпуклость, углубление или что там окажется под ногами. Тотчас бессмертные окажутся в центре Кариандены, а сама Святая долина Столбов Свияти накроется сплошным, непроницаемым и непроходимым энергетическим коконом на три тысячи лет. А может, и не накроется, тут у меня точных сведений нет. Но эти три тысячи лет станут для Изнанки самыми мирными, самыми спокойными и благостными в истории!»

В этой части разговора Загребной не смог скрыть своего удивления в ауре по поводу обладания собеседником информации об «Убийце богов». Уж он-то думал, что про его волшебное копье никто не знает и в случае опасности оно уничтожит даже Асму. Демон догадался о таких мыслях и откровенно посмеялся над подобной наивностью. Якобы! Потому что опять-таки наверняка врал! Насколько близко он ни приближался к берегу на своей черепахе, но расстояние в тридцать метров с землянином выдерживал с особой щепетильностью и был готов в любой момент дернуться в сторону, уходя от броска смертельного оружия.

Пришлось человеку пояснять свое удивление довольно правильными словами: «Я и не знал, что оно такое волшебное! Продавший мне его король утверждал: оно пронзает любое материальное тело живого существа насквозь. Спасибо за подсказку!» Рассказывать о том, что к острию этого копья боялся прикоснуться своим искрящимся туманом даже Сапфирное Сияние, иномирец не стал. Свои секреты кушать не просят.

В данный момент он попытался обсудить с дочерью иные, порой лезущие в голову сомнения:

– На вопросы, что значит «бессмертные сущности», так я ответа и не получил. Только намеки, что одним из бессмертных стану именно я. А вторая пара, вполне возможно, – самые близкие мне существа. Почему-то эти намеки я связал с непременным условием встречи – остаться наедине. Почему? Неужели он не хотел присутствия именно Люссии? Как ты думаешь?

– Скорее всего, – согласилась молодая императрица. – Если он догадывается, что камень из его короны у тебя на теле, то может предположить и дальнейшее: ты достигаешь сотого уровня, а рубин эти силы шабена удваивает. Вот тебе и двухсотый уровень, то есть то самое легендарное бессмертие.

– Конечно, подобная запись и в самом деле существует: «Рубины из короны бестелесного демона умеют чувствовать друг друга на расстоянии». Правда, не указано, на каком конкретно расстоянии и в чем это чувство выражается. Ничего, кроме привычного неудобства при переноске этого булыжника, я так и не ощутил.

– Значит, твой камень еще «не проснулся». Но это не значит, что его спящая сила не ощущается иными собратьями в короне. Идем дальше. – Виктория настолько увлеклась рассуждениями, что даже за сыном перестала присматривать. – Почему он не раскрыл конкретный способ проникновения в тот самый зал с сапфирным кругом: врет или скрывает?

– Скорее скрывает, обещал поведать об этом чуть позже, когда бессмертных наберется трое. И я ему поверил.

– Кто подразумевается под еще двумя бессмертными? Тем более очень близкими? Только мы, твои дети. Но я что-то сомневаюсь, что мы взрастем в силах шабенов до двухсотого уровня. Мало того: нам категорически запрещено появляться рядом друг с другом в одном государстве. А значит, попасть вместе с тобой в центр какого-то там сапфирного круга ни я, ни ребята единой парой не сможем. Вот потому и остается, что только твоя графиня Фаурсе. Ну и кто-нибудь из нас. Наверное.

– Твоя логика несколько хромает, – возразил дочери Загребной. – Особенно в плане Люссии. При всем желании сомневаюсь, что она станет бессмертной.

Императрица скривилась, но кивнула в согласии. Затем неожиданно спросила:

– А что обозначает ее титул трияса? Больше выяснить не у кого?

Единственный, у кого собирались вытянуть ответ на эти вопросы, погиб. Тот самый демон-академик, который участвовал в открытии дороги за Линию и возрождении зараженных маустами земель демонической ипостаси Изнанки. Как раз во время рейса сюда, в Грааль, землянин вместе со своей любимой Люссией совершил полет в сторону Линии с одной только целью: поговорить по душам со старым, жутко скрытным исследователем. Вот тогда и выяснилось, что академик уже месяц назад как погиб в какой-то глупой, скорее всего, случайной стычке между демонами. Не помогли ему выжить в бою и его силы шабена пятьдесят седьмого уровня. Местный князь очень горевал о потере старого ученого, пытался отыскать виновных, обещая их казнить самой лютой смертью, да только убийц так и не отыскали. Странным образом пропали и все личные вещи убитого, хотя тут банально подозревали иных шабенов в растаскивании ценных книг и записей. Возле открытого прохода у Линии столпились массы переселенцев на Старые земли, поэтому провести надлежащее расследование, по словам того же князя, так и не удалось.

Так что триясе и Загребному больше ничего не оставалось, как поспешить на сайшьюнах к своей плавающей по морю обители.

– Естественно, что об этом знает Асма, – возмущался Семен. – Но он нагло заявил: «Не скажу! А в нужное мне время ты и сам догадаешься, кто его убил».

– Значит, одна надежда на Лунную госпожу, – решила Виктория, хотя и сама знала, что больше древнейшее создание на контакт с жителями Изнанки ни разу не выходило. – Если она еще жива.

Могло быть и такое. Ведь недаром Асмой упоминались выращиваемые им гигантские акулы. Те могли вырасти быстро, а уничтожить слабо защищенную медузу еще быстрей. Или, как и раньше, загнать бессмертную в ее глубоководное убежище на долгие века.

– Смерть – наихудший вариант, – согласился Семен. – Хотя могла и обидеться за ту подлую провокацию, что устроил Асма. Но тогда…

– Тогда она точно больше не появится, а уж тем более не попросит спеть гимн мокрастых.

– Да я уже на нее и не рассчитываю. Хотя бы на парочку вопросов соизволила ответить, и то ладно. Ну а если все-таки обиделась… – Он задумался, потом пожал плечами: – То я в ней разочаруюсь. Значит, она не мудрейшая, а глупейшая. И скорее всего, от старости. Сил немерено, а ей даже некогда ответить или поговорить. Деловая!

Дочь попыталась защитить древнейшее разумное существо Изнанки:

– Интересно, как мы себя будем вести, прожив неизвестное количество тысячелетий. Разве часто мы задумываемся над существованием бабочки-однодневки? Или возникает у нас хотя бы желание пообщаться с этой бабочкой? Конечно, мы можем ее поймать и даже порой изучать, отрывая крылья и лапки, но как только что-то более важное вторгнется в наше сознание, так бабочка просто будет отброшена в сторону и сам факт ее существования будет забыт надолго.

– Ничего себе сравнения! – оскорбленно отозвался Загребной. – А ведь мы медузе уже два раза жизнь спасли, так что выделить нас среди остальных «бабочек» было бы совсем несложно. – Он перевел взгляд на внука, который опять затеял игру с усами воплотника, и непроизвольно заулыбался. Но разговор так и продолжил в прежнем русле: – Кстати, Асма откровенно и жестко издевается над Лунной, не испытывая перед ней ни страха, ни уважения, ни ненависти. Именно так, словно презирает.

– Пытается тебя провести. Все-таки медуза обладает немыслимым могуществом.

– А каким конкретно? Может, сделать всех людей и демонов на Изнанке шабенами? Или вылечить больных от болячек? Подобные вещи хороши, но вот может ли она ударом силы опрокинуть Асму с Тортиллы в воду? Или хотя бы парализовать самого маленького из морских чудовищ?

Дочь поняла, что отец имеет в виду.

– Хочешь сказать, что у нее нет сил для совершения… насилия?

– Похоже на то. И в последующие две встречи демон-переросток обязательно поднимал тему скорейшего уничтожения медузы и призывал помочь в этом деле за горы сокровищ и уникальных артефактов. Уж как ему, видно, не хочется усиления обитателей континента в магическом плане! И ведь мы ничего об этом подарке Лунной не знаем. Вдруг потомство этих шабенов станет троекратно сильным? А то и меня перегонит? Вот переросток и заволновался. В последний раз даже заявил, что доставит мне обещанные сокровища авансом, без всяких предварительных клятв, в знак нашего великого союза.

– Явно что-то задумал. И наверняка некоторые артефакты будут с сюрпризами.

– Вот этого я больше всего и опасаюсь.

– И как вы договорились о новой встрече?

– Ах да, ты еще не знаешь! Он признался, что удивительная ракушка, которую мы отыскали в каюте у Крахриса, – это некий артефакт связи, на примере тумблонов. Только те животные требуют ухода и кормежки, а вот крученая ракушка – продукт моря и после обработки ничего не требует, кроме определенной магической зарядки раз в десяток лет и постоянной после каждого разговора. А мы ведь трофей просто замыкали в один из трюмов как ненужную вещицу, отложенную для исследований на старости лет. Асма, видимо, надеялся, что такая красота будет висеть у меня в каюте и ему не составит труда вести прослушивание моих разговоров.

– Ничего себе артефакт! Он и так умеет?

– Это пока только мои предположения. Но как пользоваться ракушкой, делать вызов и вести разговор – демон мне объяснил. Теперь мне достаточно спуститься в трюм и элементарно «переговорить с абонентом».

– Чудеса!.. Кстати, а как там доктор себя чувствует в роли каторжанина?

После ареста предателя Крахриса о его судьбе думали недолго. Да и он сам довольно живо предлагал использовать его в каких угодно работах и занятиях, лишь бы хоть раз в год иметь возможность свидания со своими ближайшими родственниками. Поэтому и заменили казнь каторжными магическими работами. Хотя назвать такую работу каторжной – язык не поворачивался. Леон обитал в теремной башне Вадерлона, в маленькой спальне-келье, имел пусть и зарешеченный, но прекрасный вид на реку и кусок берега, отлично питался и вволю мог отсыпаться в свободное время. Ему даже разрешали заниматься врачебной практикой, принимать у себя особо тяжелых больных с поврежденной аурой.

Аработал Крахрис и принимал больных в иной, специально для всего приспособленной комнате рядом с кельей. Основным его магическим заданием было создание-выплавка желтой пирамидки защиты очага. Именно выплавка всех собранных ингредиентов и придание им нужной формы, потому что добыть главное вещество из третьего слоя эфира у него не хватало сил, как потом и настроить пирамидку для начальной зарядки. Компоненты для него доставал во время своих наездов в столицу Рыцарской империи сам Загребной. Причем доставал всегда очень много, с запасом, потому что сразу понял, насколько выгодно такое разделение труда. Если раньше ему приходилось заниматься кропотливым действом выплавки все свободное время, то теперь этим круглосуточно занимался каторжанин. И магия пленника круглосуточно употреблялась лишь по причине содеянного усовершенствования процесса, который не прекращался и ночью. Только и следовало магу обязательно наведываться к тиглям не реже чем раз в три часа.

Так что о докторе Семен говорил даже с некоторой завистью:

– А что ему! Живет, можно сказать, в собственное удовольствие. Еще и любимой работой продолжает заниматься. Кстати, всю эту последнюю партию пирамидок для тебя он сделал за полторы недели, а потом целую неделю нагло занимался только своими больными. Но в этот раз я ему уже столько материала нагреб из эфира, что старикан месяц будет сидеть у тиглей не разгибаясь.

Дочь отца поддержала:

– Конечно, много пирамидок не бывает. Пусть каторжанин не бездельничает. – Затем присмотрелась к расширенным от удивления и восторга глазам и тоже повернулась к малому карапузу, который продолжал с заливистым смехом играться с воплотником. – Надо же! Что вытворяют!

Маленький Семен так и не устал за время своей возни и теперь опять стоял перед огромной мордой зверя. Но вот Ангел затеял с ребенком странную игру: пока ручонки крепко держали ус и опирались на него – нянь замирал, но как только дите становилось ровно – пропадал с человеческой ипостаси, перебрасываясь в демоническую. Ручонки, понятное дело, сжимались в пустоте, и ребенок начинал катастрофически терять равновесие. Но при этом даже не думал возмущенно орать, как прежде, а с тем же хихиканьем пытался устоять на ногах. В следующий момент морда появлялась опять, и довольный Семочка вновь цепко хватался за один или два уса. И такое действо повторялось на глазах изумленных родственников раз за разом.

– Айда Ангел! – воскликнул наконец дед восхищенно. – Да он внука моего стоять учит!

– Я тебе давно твержу, – умилялась молодая мамаша, – что воплотник не глупее нас с тобой. Просто у него совсем иная жизнь, иные инстинкты и другие интересы, а так наверняка они бы у нас… – Она чуть подумала и выдала: – В шахматы выигрывали!

– М-да! Хорошо бы и в самом деле научить.

– Теперь и над этим подумаю, и время постараюсь найти.

– А чего искать? Вон дай задание Баргеллу, пусть он Ангела игре в шахматы и обучит. Все равно чаще всего без толку возле стены стоит.

Взрослые отвернулись от ребенка и с сомнением уставились на робота-телохранителя. При этом императрица, видимо, входила в мысленный контакт с охранником и что-то выясняла. Потом пожала плечами:

– Контур обучения еще не запущен, надо разбираться. Но игры вроде бы знает, и очень много. Может, и в самом деле дам ему задание. Кстати, а как братикам эти инопланетные подарки понравились в первые дни?

Семен улыбнулся, пускаясь в воспоминания:

– Алексей заставляет своего робота охранять Гали и дочку Анастасию. Но императрица никак к такой опеке не привыкнет. Федор очень меня корил, что я не оставил робота себе: он, мол, и так отлично защищен сонмами духов. Ну а Виктор в первые дни вздрагивал и тянулся за мечом, когда замечал у себя за плечами беззвучную тень телохранителя.

– Я бы сама пугалась, зная, что у меня в свите сразу пятеро человек, работающих на Асму. И как только пробрались в императорское окружение?

– У телесного демона есть все: время, деньги и хитрость. Вот потому столько людей и попадаются в его коварные сети. Тем более что вначале они никогда не делают ничего страшного или предосудительного. А проглоченная шелская устрица приносит в руки сразу солидное богатство. За такое многие согласны рискнуть, проглотив якобы «охранный амулет».

Благодаря своим новым возможностям видеть шел с кую устрицу Загребной еще в первый визит к младшему сыну после ареста Крахриса выявил потенциальных убийц и предателей. Но чтобы не настораживать Асму резкой пропажей или гибелью завербованных агентов, пришлось действовать медленно и с выверенной точностью. Одного из самых ретивых и опасных агентов убрали, устроив несчастный случай, двоих разными путями выдворили из дворца, отправив на иные места службы и приставив к ним наблюдателей. Ну а двоих последних просто чуть отодвинули от императорского трона и стали скармливать тщательно продуманной дезинформацией. Может, и не окажется с этого всего пользы, но, с другой стороны, надо как-то экспериментировать, улучшать эффективность работы контрразведки и ей подобных служб? Вот и старались обмануть противника с помощью его же шпионов.

Но не эти завербованные демоном агенты больше всего волновали отца и дочь, когда они вспоминали в разговоре имя Виктора. Вот уже который месяц между ними шел незатухающий спор на тему, правильно ли поступил Загребной, что разрешил Бьянке Лотти вот уже четыре месяца находиться рядом с первым рыцарем. Причем велся не столько спор, сколько диспут, в котором каждая из сторон частенько меняла свои позиции, то защищая, то резко нападая на беременную землячку.

Бьянка попала в Вадерлон после получения страшной травмы на одном из островов-артефактов. Причем во время происшествия могла не только сама погибнуть, но и ребенка потерять. Но вместо того чтобы спасаться самой, героически спасла графиню Фаурсе. А все выглядело довольно банально, халатно и неприятно. Люссия взяла свою помощницу с несколькими экипированными воинами и двинулась на осмотр глубоких подвалов в доставшейся Загребному башне. Один из младших шабенов ей доложил, что они не смогли вскрыть переход на нижний уровень. Вот трияса и воспользовалась своей властью, понадеявшись на свои умения и даже не посоветовавшись с Семеном. Хотя, по здравом рассуждении, посоветуйся она, тоже вряд ли бы это помогло: иномирец частенько отпускал свою любимую и не в такие опасные места. А тут и страха никакого: своя башня, уже почти вся обжитая.

Стали открывать неподцающиеся, словно запаянные временем в камне, двери. Та вроде как дрогнула, Люссия добавила без лишних размышлений удар силы и… Там бы ее и размазало существующим в обеих ипостасях каменным блоком. Хорошо, что Бьянка, обладавшая к тому времени шестьдесят шестым уровнем, уже могла рассмотреть каменную породу на глубину трех метров, потому и заметила сдвинувшиеся массивные противовесы, ускоряющие их пружины и разгонные полозья. На раздумья не оставалось даже лишнего мгновения. И сбить триясу в нужную сторону силой никак не получилось бы. Поэтому Лотти больше придумать не смогла, как с криком рвануться к демонессе, резко оттолкнуть ее к безопасной стене и прыгнуть следом.

Свидетелям этой сцены показалось, что Бьянка так и осталась распластанной под многотонной каменной плитой, но она таки выскользнула, спасла свою жизнь и жизнь своего ребенка. А вот ногу свою не спасла: чуть ниже левого колена от костей, мяса и сухожилий осталось только мокрое место. Ни сшивать, ни восстанавливать, ни спасать там было уже нечего. Только и перетянуть культю, удалить осколки костей да усыпить женщину оздоровительным сном. Умение Загребного проводить наисложнейшие операции магическим способом оказалось бессмысленным в данном случае. Ну а до сто десятого ему было еще топать и топать по жизни. Если вообще дотопает.

Как ни странно, но личина на Лотти удержалась, так что никто из окружающих не заподозрил в ней недавнюю любовницу уже теперь полусотника Геберта. Но вот новость о беременности пострадавшей неожиданно получила утечку, и все про это узнали довольно быстро. Если бы дело касалось лишь членов экипажа «Лунного», сомневаться не пришлось бы в соблюдении тайны, а так в башне находилось чуть ли не пятьсот посторонних людей и демонов. Пришлось срочно придумывать: что делать дальше?

Причем что Семен, что еще больше Люссия считали именно себя виноватыми в случившейся трагедии. Боялись себе представить, что будет, если придется рассказать младшему сыну всю правду. Он-то вроде как успокоился, но продолжал терпеливо ждать возвращения своей возлюбленной после перевоспитания на крейсере. И как теперь все проблемы и кривотолки уладить?

Ну и после огромных колебаний и сомнений, а на следующий день после беседы с потерпевшей пришли к выводу, что следует Бьянке постепенно пристраивать под крыло Виктора Алпейци. Тем более что самая важная легенда, совмещенная с другой личиной, пока держалась очень крепко. Сходились и все причины, поводы для перевода пострадавшей девушки в императорский дворец: заслужила, оправдала доверие, готова точно так же броситься на защиту и самого императора. А значит, достойна более высокой должности при дворе. Например, личного секретаря первого рыцаря. Чем не пост для начинающей шабены с невзрачной пока еще внешностью? Тем более что женщина, ко всему прочему, инвалид. Может, инвалидом так до конца жизни и останется?

А еще раньше пустили впереди пострадавшей слушок, что награжденная повышением героиня успела, будучи в экипаже «Лунного», и в постели отличиться. Кто отец, не особо уточнялось, только и говорили, что кто-то из офицеров, но ни народ, ни рыцарей, ни прочих придворных подобная мелочь уже не интересовала. Все сразу понимали: несмотря на протекцию самого Загребного, несчастная девица если и пробудет возле императора, то лишь до момента разрешения от беременности. После чего получит приличную пенсию да будет радоваться жизни на дальней околице столицы. А уж мысль, что Виктор Алпейци сможет посмотреть на покалеченную иначе чем на секретаря, вообще в голове не укладывалась.

Вот так прихрамывающая на левую ногу Бьянка и вернулась во дворец.

Правда, изначально не узнав итальянку под измененной внешностью, Виктор отца чуть больным не посчитал.

– Па, ты чего творишь? При всей твоей доброте – это уже слишком! Да я ей сам дам денег и отправлю на пенсию.

– Дело не в том.

– Да у меня и без того верных людей сейчас в окружении хватает!

– Лишний человек тоже не помешает.

– Так ведь она еще и страшная, как…

– Тем лучше. Будет отпугивать от тебя всяких особо надоедливых просителей.

– А-а-а, – стал немного успокаиваться сын. – Так бы сразу и сказал.

Потом он, конечно, еще сильней кричал, когда узнал всю правду, но остыл и простил быстро: личная секретарь, по официальному мнению, спала в смежной комнате, а неофициально – уже в постели с императором. И наличие протеза вместо ноги ни ей, ни первому лицу государства нисколько не мешало.

Но все эти перипетии, волнения и срывы довольно сильно сказались на усложнении отношений между младшим сыном и отцом. Также нельзя было определиться и с отношением императора рыцарей к триясе. Не совсем понятно себя вела иногда и сама Бьянка Лотти, хотя для всех непосвященных она так и продолжала оставаться в роли пусть и доверенного, но все-таки секретаря.

Причем напряжение в отношениях не утихало, а постоянно росло, несмотря на все принимаемые как бы всеми сторонами меры. Даже императрицу Зари тянуло в круговорот каких-то обид, упреков, недопонимания и разочарований. Ну а так как Мармеладка в последнее время считала себя очень умной, авторитетной и независимой, то, вместо того чтобы охладить эмоции родственников, еще больше их разжигала.

Вот и сейчас, выслушав от отца пересказ последних разговоров в окружении первого рыцаря, она не на шутку переполошилась и потребовала решительных действий.

– Вот видишь, к чему привело твое мягкосердечие! Держал бы Бьянкудо сих пор на крейсере – хлопот бы не было. А теперь уже все в открытую начинают подозревать ее в связях с императором. Ты себе представляешь, какой скандал подымется?

– Пару голов срубим, остальные примолкнут, – фыркнул Семен.

– О-о! Да ты совсем в солдафона на своем корабле превратился. Забыл, что такое дворянские сословия и какие подлости они могут сотворить? Особенно когда им рот затыкают и головы рубят? Они такой вой подымут!..

– Тем лучше!

От этого утверждения Виктория осеклась и нахмурилась:

– Кому лучше?

– Нам! Виктору, мне, Бьянке… – После чего, вздохнув, принялся объяснять подробнее: – Помнишь, еще в самом начале, когда я только Лотти забрал к себе, на Виктора стали нападать с обвинениями в бездарном уничтожении ценнейшей пленницы? Ну так мы еще тогда наметили встречные планы по дискредитации, обозначили нужные вехи воздействия и определили конечные цели для нескольких разночтимых вариантов. И сейчас на шахматной доске получается превосходный гамбит. Одним ударом мы можем смести в финале нашей партии самые тяжелые фигуры в стане противников Виктора Алпейци. Причем снести фигуры руками их же вчерашних сторонников и подельников. То есть хотят они возрождения бесценной пленницы – вот она вам на блюдечке! А вот за недоверие императору и плохие слова в его адрес – получите по полной программе. С лишением всех земель, замков, имущества и с выдворением за границу рыцарской империи. Там в законах есть такие шикарные параграфы, что в данной ситуации они подходят – лучше не придумаешь. Твоему брату только и останется, что стоять в сторонке да искренне жалеть выдворяемых из страны нарушителей законности. И даже помиловать не сможет при всем желании. У рыцарей с этим очень строго.

Молодая императрица хоть и продолжала хмуриться, но вынуждена была признать правоту отца:

– Опять ты все просчитал заранее. Ох, как заранее! И смотреть ты умеешь очень страшно… нет, не так. Так у тебя скорее испуганно получается.

После чего все-таки поняла, что беззвучно раскрывающий рот отец и в самом деле напуган. А глаза неотрывно смотрят за внуком. Материнское сердце при этом не чувствовало малейшей тревоги ни в поведении сына, ни в поведении воплотника, а слух отчетливо воспринимал счастливый, заливистый детский смех. Поэтому Виктория просто заподозрила, что отец выдумал какую-то шутку и не к месту дурачится. Скорее всего, она бросила взгляд на ребенка чисто нечаянно.

Бросила, да так и окаменела в неудобной позе.

Ангел все с той же последовательностью продолжал то исчезать из человеческой действительности, то вновь появляться. Только вот довольно хохочущий малыш теперь не отпускал усов ни на мгновение. Стоя твердо на своих ножках, он тоже перемещался следом за воплотником то в демонический мир, то возвращался обратно в мир людей.


Глава вторая

Переполох


В огромном, только недавно до конца отреставрированном императорском дворце проходил очередной еженедельный бал, прием, банкет. Всё вместе и в одном флаконе. Повелитель Иллюзий просто иначе не выдерживал выполнения своих прямых обязанностей. А в них было прописано четко: раз в неделю большой прием, раз – громадный банкет в наибольшем пиршественном зале и раз – бал с большим оркестром в центральном фойе дворцового комплекса.

В первые месяцы Федор подумал, что сойдет с ума от чуть ли не ежедневной катавасии в его новой вотчине, а потом сел на кратком досуге, хорошенько подумал, сообразил и объединил все три обязательных праздника в один. Как ни странно, но нововведение прошло, и старейшие духи, ведающие протоколом празднеств, не нашли, в чем укорить своего повелителя. Все формальности оказались соблюдены. И как следствие, вместо трех дней в неделю Федор участвовал в этой оргии-празднестве лишь один день.

Понятно, что нагрузка тоже возрастала, приходилось только и делать, что появляться то за столом, то среди танцев, то в тронном зале вести краткие беседы с подданными и гостями империи Иллюзий. Но уж один день всяко вытерпеть легче. Особенно если представишь себе, что у тебя впереди целых два добавочных дня для спокойных научных исследований и экспериментов.

Но вот сегодня молодому повелителю Иллюзий приходилось особенно туго. Всюду, куда бы он ни появился, к нему сразу же бросались люди и демоны с самыми заинтересованными лицами и с расширенными от любопытства глазами подобострастно пытались выяснить самое главное:

– Какое будет задание, ваше императорское величество? – Большинство тут же добавляло: – Готовы приступить к выполнению немедленно! И выполнить раньше всех! И лучше, чем остальные!

Приходилось делать вид, что задумываешься, посматривая на вопрошающего, и давать желающему один из десяти вариантов ответа. Формой варианты между собой разнились мало и начинались одинаково:

– Найти и предоставить в имперскую канцелярию в целости и сохранности.

Вот дальше и шли отличия. Кому давалось задание отыскать некие ростки определенных растений, кому – устройства со странными названиями, кому – уникальные артефакты, о которых даже историки артефактной науки не всегда помнили. Один человек из десяти направлялся на поиски книги со странным названием «Пробой Эфира», ну а всем остальным раздавалось задание, как душа пожелает и как лицо вопрошающего понравится. В этом плане у Федора выбор был свободный. Мало того, вездесущие духи-референты сразу скрупулезно фиксировали: кто именно и какое конкретно задание получил. То есть выкрутиться впоследствии, предоставив нечто другое, вдруг отыскавшееся в древних фамильных библиотеках, сокровищницах, оранжереях или арсеналах, было невозможно.

Другой вопрос, что никто из подданных или гостей этих духов не видел и многие сомневались в том, что император вообще обратил на них внимание в этой сутолоке и страшной толчее. Трудно было представить подобную память и умение сориентироваться в круговороте малознакомых и совершенно незнакомых лиц.

Получив задание, все соискатели на звание брачного консультанта отходили в стороны, собирались группками со своими сторонниками и приступали к интенсивному обсуждению внезапного, никем не ожидаемого события. Все без исключения получили сведения про грядущие преобразования непосредственно перед началом нынешнего банкета-бала-приема. И всех просто шокировала подобная постановка вопроса: император раздает задания, тех, кто их выполняет первыми, – назначает брачными консультантами, и уже потом десяток этих заслуженных избранных предоставляет десять кандидаток из женщин в супруги императору Иллюзий. Каждый по одной от своего имени. А венценосный кандидат в мужья выбирает единственную, самую прекрасную, умную и неповторимую. И никакой отсебятины! Только из представленных десяти дам.

Подобное решение матримониальных планов открывало большие перспективы влияния, и любой понимал, насколько важно сейчас поднапрячься. Но в тоже время сразу подобный метод женитьбы вот так в голове не укладывался.

Но все бы еще больше поразились, если бы проведали, что Федор сам узнал о своей предстоящей женитьбе и о всех пертурбациях, ее предваряющих, всего лишь на час раньше остальных. И произошло это до банальности буднично, скучно, без предварительных консультаций с самим императором.

Он как раз приступил к облачению себя в парадный, достойный случая костюм, когда в гардеробную бочком протиснулся двухметровой высоты краб Цайсин, единственный дух из старой гвардии прежних императоров, доживший до данного времени. Цайсин заведовал архивами, ведал геральдикой, заставлял придерживаться канонов правления, правил поведения и считался главным блюстителем многих тысяч протокольных нюансов. Пожалуй, отличался он и в ином аспекте: самый вредный и доставучий из всех подданных молодого императора. Только от одного вида этой образины со жвалами толщиной в руку и хитрых глазок, выступающих над панцирем, у Федора сразу портилось настроение. Хотелось сбежать или просто натравить на краба стоящего у стенки Баргелла, который эмоции своего хозяина уловил, приготовился к бою, но… Хоть подаренный отцом робот и был уникален, мог уничтожить любого демона или человека, заломить, завязать бантиком шабена с невесть каким уровнем, но вот духов из эфирных слоев не видел в упор. Что-то там у него пространственное зрение с ощущениями третьего порядка не срослись.

Так что и сейчас, потоптавшись на месте и не рассмотрев опасности, а потом и получив мысленный сигнал отбоя, Баргелл снова шагнул к стене и замер. А вот противный, скрипучий голос Цайсина раздался как наказание судьбы:

– Повелитель, империя стоит на пороге новых событий и обязательных нововведений… – Причем подобным образом начинались все речи опостылевшего краба.

– Можно и без вступлений, иначе рассыплешься песком от старости, – тяжело вздохнул император Иллюзий. Со своими подданными он мог обращаться как угодно и называть их как пожелается, потому что те его в любом случае боготворили и прощали любое слово заранее. – Переходи сразу к сути твоих эпохальных нововведений.

– Они не настолько эпохальны, повелитель, – проскрипел Цайсин. – Заурядные пункты бытового протокола и обязательное назначение фигурантов на новые должности.

Империя уже была самой большой на континенте, поэтому новых должностей могло прибавляться сотнями ежедневно еще в течение века. Так что этот намек не волновал. Кого только не приходилось порой назначать, а чаще просто утверждать уже заранее сделанный духами выбор. Гораздо больше напрягали те самые «заурядные пункты бытового протокола». Иногда владыка чуть на пену не исходил, доказывая неприятие маразматических, с его точки зрения, правил быта. Особенно тех правил, которые хоть косвенно напоминали о существовавшем здесь до восшествия на престол рабовладельческом строе. Ни воспитание не позволяло соглашаться, ни совесть.

Свое мнение Федор отстаивал до конца, хотя порой это и могло довести даже здорового человека до инфаркта. Причем, как ни странно, спорить приходилось именно в бытовых мелочах, все остальные глобальные вопросы правления казались логичными и верными. Если уж не по первому восприятию, то после спокойного обдумывания все равно признавались правильными.

– Сегодня, – перешел древний краб к конкретике, – будет в первую очередь объявлено про изменения в одежде: на последующие приемы будут пропускаться люди и демоны только в одеждах белого цвета. Допускаются лишь узкие вставки серого, салатного и бежевых расцветок. Подтверди, повелитель!

У наряжающегося императора отлегло от сердца: спорить не придется. Также не интересно было выслушивать исторические справки архивариуса на тему: почему именно белый, что это означает и какой придурок в свое время составил подобные плановые изменения в моде. Хотя должную паузу перед своим ответом он выдержал скорее из вредности и начал с рассуждений:

– Жалко придворных и гостей. Опять им тратиться придется. Но с другой стороны, портные и торговцы тканями прекрасно заработают. Да и не только они… – Он щелкнул пальцами в сторону, хотя в подобном жесте не было необходимости: личный секретарь всегда туманным облачком висел где-то под потолком и отлично улавливал приказы даже шепотом: – Теис! Немедленно, в течение часа, пусть скупят белые ткани у главных поставщиков. Затем распределить их по нашим ателье и цехам.

Краб, меняя положение, переступил с костяным звуком своими острыми лапами и поинтересовался:

– Раз ты скупаешь ткани для прибыли в имперскую казну, значит, ты не возражаешь?

– Не возражаю!

Хорошо было известно, что в любом случае белые одежды будут введены если не на этой неделе, так на следующей.

– Тогда о синекурах. Ты сегодня должен всем раздать произвольные задания из этого списка… – Одновременно со словами возле зеркала появился список из десяти пунктов. – Раздаешь, как тебе вздумается, любому, кто только ни попросит. Разве что примерно один раз из десяти обязательно направляй желающего на поиски несуществующей книги со странным названием «Пробой Эфира». Со своей стороны мы на входе дадим предварительные объяснения: кто выполнит задание качественно и первым, тот и входит в состав десяти.

– Без меня никак?! – ужаснулся Федор, заранее представив себе, как к нему пытаются добраться каждый из приглашенных на этот вечер. – Устройте все сами. А?

– Нельзя, повелитель, не положено. Подобная традиция незыблема и даже не подлежит каким-либо обсуждениям. Час настал, важная веха возраста приближается, энергия от твоего дворца спиралями заполняет окружающее пространство.

– Хм! Судя по тому, что ты заговорил так пафосно и напыщенно, эти десять новых должностей не иначе как спасут весь мир?

– Зря иронизируешь, повелитель. Про весь мир нам беспокоиться не стоит, а вот твое будущее и твои потомки связаны с сегодняшним действом напрямую.

– Ладно, считай, что заинтриговал, старый скрипун. Что неведомые нам фигуранты будут делать?

– Они пожизненно возводятся твоей императорской властью на должности брачных консультантов. И первым их эдиктом, действом, решением будет выбор десяти кандидаток тебе в жены.

– Чего, чего?! – вздрогнул Федор, у которого после памятного пребывания сексуальным рабом до сих пор еще не восстановилась тяга к интимной жизни. – Десять?! Выберут для меня?!

– Зачем так нервничать, – без всяких иных эмоций интенсивно двигал своими глазками краб. – Ты, наверное, просто не понял мои речи. Выбирать будешь ты и только одну. Но только из тех десяти женщин, которых представят тебе брачные консультанты.

– Постой, постой… – Император прекратил одеваться, уселся на стул и кончиками пальцев чесал кожу вокруг своей узкой, без всяких драгоценностей короны. – Что это за спешка? Почему я не могу выбрать сам? К чему эти консультанты с дурацкими заданиями для них? И вообще: что это за издевательство над властелином Иллюзий?! Уж разобраться с собственной семейной жизнью я имею право или нет?!

Опять громадная туша краба с цокотом переступила по мраморным плитам пола. Могло показаться, что архивариус настраивается на длинное и жесткое сражение за самое святое в его жизни. Да так в принципе и было.

– Властелин! Ты забываешь, что ни мы, ни ты, ни все твои подданные в некоторых случаях не имеем права личного выбора. Все, что творится на этих землях, уже давно продумано, расписано и предопределено. И любой поступок, любой шаг в сторону от предписанных законов ведет вначале к гибели императорских потомков, потом его самого, а потом и всей империи Иллюзий. При этом в самой империи погибает практически девять десятых всего населения. Как среди людей, так и среди демонов. Так что ты должен быть самым заинтересованным лицом в том, чтобы твои потомки жили счастливо долгие тысячелетия. Про счастье твоих подданных я сказал выше. Да и вообще, повелитель, разве тебе не все равно, кого тебе приведут на выбор?

Естественно, глядя на такое страшилище в первый раз, трудно себе представить, что у него есть душа и некое понятие любви между иными созданиями. А уж к себе подобным он наверняка подходил только с позиции знаний, силы и целесообразности поведения. Тем более странно было услышать его следующую фразу, которая полностью соответствовала русскому выражению:

– Стерпится – слюбится.

После чего уже воистину самым деловым тоном все-таки дал развернутые объяснения. Оказалось, что возраст императора имеет в момент зачатия первого потомства с коронованной императрицей невероятно важное значение. Ни раньше нельзя это сделать, ни позже, потому как магические силы земных недр тогда не смогут помочь. А раз так, то и дети будут рождаться на удивление слабыми, болезненными или только девочки без всякого исключения. А наследником империи может быть только мужчина, желательно первый ребенок в семье.

Спешку тоже никто не устраивает. Вначале желающие стать брачными консультантами выполнят задания, потом их утвердит император. Затем будут начаты поиски самых достойных и очаровательных невест.

В том месте перечисления предполагаемых событий Федор прервал разглагольствования архивариуса восклицанием:

– Как же! Будут они искать самых очаровательных! Своих дочерей, сестер, а то и мамаш предоставят, не иначе!

Краб скрипнул, словно хохотнул:

– Бывало в истории и такое. Два, а то и три подобных сводника в десяток попадало частенько. Но во всем остальном можешь не переживать: задания смогут выполнить только те, кто и в самом деле переживает за благо империи и здоровье наследников. Вот увидишь, как они постараются, какую пользу принесет сбор уникальных вещей, артефактов и растений. Все это без толку валяется сейчас в подвалах и частных сокровищницах, а вскоре будет приносить пользу всем без исключения. И всегда, во все времена император имел возможность выбирать свою невесту, а впоследствии своим выбором оставался доволен.

– Хотелось бы верить. Но что на это скажут мои близкие друзья и советники?

– Подобные глупости тебя волновать не должны. Ты – повелитель! Объяснять всем остальным мотивы своих поступков или подноготную древних законов не обязан!

– Ладно, попробуем, – согласился тогда Федор с тяжелым вздохом, – хотя некоторые, чувствую, будут ох как недовольны.

Естественно, что на всех своих друзей он просто ссылался в своих сомнениях. Ни верный сподвижник граф Бонекью со своей семьей, ни высшая посол Палрании Стефани Брюк, ни еще несколько особо приближенных по старой дружбе лиц не станут слишком удивляться подобным действиям императора и его духов. А вот очаровательная Коку Мелиет, которая в последний месяц предпринимала воистину героические попытки вновь привлечь землянина к своему очаровательному телу, будет более чем недовольна. В последнее время их отношения складывались более чем сложно. Излечившись от страшных физических и моральных травм, красавица Коку с невероятной искренностью и радостью восприняла восшествие на престол своего недавнего интимного раба. Предложила все свои средства, любую помощь и влияние всего своего немалого семейства. Все-таки питая к ней в душе некие теплые воспоминания, иномирец раздал семейству Мелиет некоторые вакансии, одарил некими привилегиями, а ее саму назначил на должность, которая соответствовала главе департамента культуры. Причем ни самой культуры, ни тем более департамента вообще вначале в столице не существовало.

И вот тут Коку показала себя совершенно с иной стороны. Пользуясь силой и поддержкой всей фамилии, несколько странным авторитетом звезды местного бомонда, она буквально из ничего создала не просто департамент, а целое министерство культуры. Отреставрировала несколько древних театров, открыла и подновила действующие, в рекордные сроки возвела две новые арены и крытое здание цирка. Нашла средства и с помощью королевы Сагицу Третьей открыла давно пустовавшую академию художеств. И в довершение всего сумела организовать прямо-таки паломничество в Хаюкави лучших мировых трупп, балетов, хореографических ансамблей, певцов, музыкантов и художников.

Пришлось зауважать такую женщину не только за удивительную красоту. Пришлось признавать ее заслуги. И как следствие, пришлось разрешить ей допуск во дворец и с полными правами и льготами ввести в состав придворной свиты. А свита не нуждалась в приглашениях ни на балы, ни на приемы, ни на банкеты. Да и в иные дни во дворце кипела и бушевала бурная деятельность. Самым активным организаторам этой жизни удавалось пробиться, встретиться, а то и просто столкнуться с императором и в будние дни. И по странным совпадениям этой самой деятельной персоной все чаще и чаще оказывалась именно Коку Мелиет.

Вот именно встречи с ней почему-то больше всего и опасался Федор. Внутреннее чувство подсказывало ему, что уже затянувшая его несколько раз в постель красотка будет очень недовольна предстоящей женитьбой императора. Поэтому он подспудно надеялся, что баронета Мелиет сегодня вообще не появится во дворце ввиду своей чрезвычайной занятости.

Но увы! Та появилась и с ее умением прорваться сквозь любые заслоны вскоре оказалась вплотную к владыке Иллюзий.

– Ваше императорское величество! А мне вы какое задание дадите? – Судя по ее глазам, последние новости она тоже узнала на входе во дворец и теперь просто еле сдерживалась от бешенства, злости и отчаяния. – Уж я его точно выполню быстрей всех и качественней.

Как это ни странно, но она оказалась единственной особой женского пола, которая осмелилась предложить свои услуги в так называемом конкурсе на звание брачного консультанта. К сожалению, прямых причин для отказа вроде не существовало, и, вспоминая мысленно нехорошими словами хитрого архивариуса, Федор навесил на себя маску недовольства:

– Увы, баронета, я вас ждал несколько раньше, но вы опоздали. Поэтому ничего больше не осталось для вас, как включиться в поиски книги с весьма интригующим названием «Пробой Эфира». Желаю успехов на этом поприще.

После чего двинулся дальше, с некоторым ужасом замечая, что в его сторону стали делать первые шаги и все остальные женщины, мечтающие поучаствовать в конкурсе. И хорошо, что у него в голове мелькнула спасительная идея. Тем более что и такой вариант развития событий древними предписаниями не возбранялся. Магически усилив свой голос, он громогласно сообщил:

– Забыл объявить сразу для всех женщин. Для вас задание одно: найти древний фолиант «Пробой Эфира». Передайте мои слова и всем остальным.

После чего постарался как можно скорее перейти в другой зал. Иначе опасался, что у него в спине появится дырка от прожигающего взгляда Коку Мелиет. Его жгла совесть, и сердце болело, но внутреннее чувство твердо убеждало, что он поступил правильно.


Глава третья

Родительские треволнения


После того как Семен и Виктория осознали, что они наблюдают, и немного пришли в себя от изумления, молодая мамаша сумела выдохнуть приказ:

– Ангел! Останься, замри здесь, с людьми.

Воплотник так и сделал, недоуменно обратив взор своих огромных глаз на хозяйку. Ему и в голову не пришло, что та боится только одного: если воплотник замрет в демоническом мире, а ребенок там отпустит усы, то может случиться непоправимое. Наследник так и останется среди демонов.

С такими вещами не шутят: бездумно переходить в иной мир, словно бабочка-моль или воплотник, могут только бессмертные шабены. Иным это не дано! Да и не факт, что подобные шабены имелись в истории. То есть у ребенка проявилось такое врожденное умение, что впору было рвать на себе волосы от горя и переживаний.

Что мать, что дедушка сорвались с места и подхватили ребенка на руки почти одновременно. И тут же, прямо на весу, принялись тщательно исследовать маленькое тельце. Благо, что знаний, силы и умений имелось больше, чем у любой другой пары шабенов.

И только через четверть часа, когда недовольный малыш разревелся окончательно, уселись на свои прежние места и стали рассуждать об увиденном.

– Нам это явно не померещилось… – начал отец, но дочь его совсем неосознанно перебила:

– Да и не может померещиться в моем возрасте!

– Спасибо, что меня старостью не укорила, – не удержался Семен от смешка и продолжил в прежнем тоне: – Малыш нисколько не пострадал, состояние отличное, аура ровная и спокойная. Хвост расти не стал, рожки тоже.

– А то ты против них что-то имеешь против! – последовал тут же намек на любимую демонессу.

– Ну это я так, к общему списку. Никакого испуга… у играющих, я хотел сказать. Наоборот – явное желание продолжить перемещение. Грешить на некий артефакт, вмонтированный в пол, тоже не стоит. Наверняка, если мы повторим наблюдение в ином месте, результат будет тот же. Значит, остается только выяснить конкретно: в чем тут дело. Либо это Ангел такие свои возможности первый раз нам продемонстрировал, либо это у маленького Семена такие врожденные свойства открылись. А понять мы сможем лишь после эксперимента.

– Нет! – тут же со всей категоричностью заявила молодая мамаша. – Только не хватало наследника в демоническом мире уронить!

– Вначале мы сами все испробуем, – успокаивал Загребной. – И только потом будем думать дальше. Давай команду Ангелу со мной поиграть точно так же. А то он меня вряд ли с такой точностью послушается.

Заметно умаявшегося после нескольких часов игр и развлечений ребенка уложили спать, а сами, так никого и не призывая на помощь, принялись экспериментировать.

Воплотник не скрывал своего удивления, когда здоровенный мужчина присел на корточки против его усов и ухватился за них руками. Даже недовольство проявил рычанием от такого неуважения к себе. Пусть и самый сильный человек рядом, но все равно некоторые границы переступать нельзя. Только через пару минут до него дошло, что взрослые люди тоже хотят пошалить.

Ну и начал смещаться из одной реальности в другую. Вначале пытался увлечь за собой Семена, потом Викторию. Потом иномирцы ложились к нему на спину. Позже просто держали зверя за голову или смещались в пробах по всей детской. Результатов – ноль. Итоги – одной версией меньше.

– Значит, все дело не в воплотнике, а скорее всего, в твоем сыночке. Либо подобное обучение с Ангелом сможет пройти любое дате подобного возраста, либо и в самом деле у наших потомков невероятные врожденные возможности.

– Во всяком случае, придется мне этого усатого няня в детскую больше не допускать, – размышляла молодая мать. – Подрастет малыш, со временем определимся с его даром, вот тогда и посмотрим. Но не раньше.

– Э-э, доча, так нельзя. Ну сама подумай: вдруг здесь Ангел и ни при чем? Или «при чем», но только как первый учитель? А дальше мой внук захочет сместиться уже самостоятельно. Причем в самый неудобный момент для окружающих. Кто в таком случае его заметит, отыщет, а потом и вернет обратно? Верно, только наш огромный сторож. Потому что Баргелл, при всей его универсальности, может в демоническом мире лишь кого-то уничтожить, но не вытащить в человеческий.

– Только этого мне не хватало, – уже чуть не всхлипывала императрица. – Из-за переживаний о ребенке я не смогу никакими делами заниматься. Кошмар! Придется еще и нескольких особо квалифицированных нянек из демонов подключать. Ох! И слухи просочатся вне дворца. Да и муж на демонов косо смотрит.

– Не понял! – удивился Загребной. – Теодоро же их вообще не видит.

– Вот потому и косится. Прямо фобия у него развилась, нервничает, когда знает, что демоны рядом. И когда их нет, тоже нервничает. Все ему кажется, что они подкрадутся и покушение устроят. Или украдут. Ох! – Виктория закрыла ладошкой себе рот, словно боясь просто высказать вслух страшные предположения своего супруга о краже наследника.

Тем более что в свете новых событий император Теодорой в самом деле может сон потерять, переживая о наследнике.

– Тогда, может, вообще пока никому рассказывать не будем? – предложил Семен взволнованной дочери. – По крайней мере, дня два с ним высидим, а дальше определимся по обстоятельствам. Люссия может и помочь, и присмотреть не хуже любой няньки.

– Ой, папа! Вот как раз по поводу графини Фаурсе Теодоро больше всего и комплексуется. В последнее время, гляжу, что он, что Хазра о твоей демонессе и слушать не хотят. Сразу переводят разговоры на любую иную тему. Даже всего моего влияния на исправление этих перекосов почему-то не хватает. Ты, конечно, извини, но я должна в этом признаться. Словно черная тень между ними пролегла.

Ее отец тяжело вздохнул и закручинился:

– Тень… Все та же тень из прошлого. Похоже, Хазра мне так и не простила гибель своей сестры.

– О чем ты говоришь! Твоей вины в гибели Нимим нет и крошки! Хазра прекрасно знает и помнит, как ты, не жалея собственной крови, спасал всех нас.

– Вернее, Хазра не простила того, что я так быстро забыл Нимим. И нашего неродившегося ребенка. А потом стал близок с Люссией.

И столько грусти и раскаяния слышалось в его словах, что в детской словно вечер наступил.

– Ну все! – стала сердиться повелительница Зари. – Ты еще заплачь и начни биться головой о стенку! Папа! Я тебя не узнаю. Возьми себя в руки! Прошлого не вернешь, и нам надо жить ради будущего.

После этих слов они вместе повернулись в сторону кроватки, на которой блаженно посапывал малыш, и непроизвольно заулыбались.

– А что с этим чудом будем делать? – вновь перешел на деловой тон Загребной. – Хочешь не хочешь, а… – Он развел руками, требовательно уставился на дочь и сделал вопросительную паузу.

– Хорошо, – согласилась та. – Пусть еще немножко поспит, потом его слегка покормим и опять со всем тщанием присмотримся к его перемещениям. Если, конечно, у него получится во второй раз.

– Что-то я в этом не сомневаюсь. А будем брать помощников?

– Сами обойдемся. По крайней мере – сегодня.

– Осталось только нам самим перекусить, – Семен вспомнил, что за длинными беседами и последними треволнениями дело подошло к обеду. – Ангела накормить да вновь хороший повод для нашего уединения придумать.

– Ха! Зачем это императрице придумывать повод? – фыркнула владычица Зари. – Сказано никого не пускать, значит, никого и не пустят. А Теодоро с Хазрой я сейчас предупрежу. Еще лучше, завалю работой по уши до самой ночи.

– Правильная мысль. Я тоже сейчас весточку для Люссии передам.

Не прошло и двух часов, как в том же самом семейном составе опять собрались в детской. Отправили нянечку, покормившую ребенка, восвояси, позвали придремавшего Ангела и уже целенаправленно стали заигрывать с веселящимся наследником, всеми способами предлагая тому опять ухватиться если не за усы, то хотя бы за короткую шерсть зверя.

Виктория довольно умело руководила перемещениями воплотника туда и обратно, и уже на пятом смещении ребенок припомнил прежнюю, так ему понравившуюся забаву и уцепился за усы со всей своей силенкой. При этом дедушка с матерью успели заметить, как в ауре малыша пошли какие-то сдвиги, словно волны на воде от брошенного туда камня. И в следующем движении наследник отправился на демоническую ипостась одновременно, идеально синхронно с воплотником.

– Прыжок! – успела воскликнуть взволнованная мама. После чего мысленно дала команду воплоти и ку не задерживаться. Тот послушался и одновременно с приказом «Обратно!» произвел новое смещение.

Так продолжалось чуть ли не две минуты. Пока не решили, что начального выработанного рефлекса при звучании команд родным голосом должно хватить. После молчаливого кивка отца, который старался придерживать внука ладонями, Виктория скомандовала, наверное, в сотый раз:

– Прыжок! – После чего мысленно дала Ангелу команду остаться в демоническом мире, а вслух сказала прежним тоном: – Обратно!

Вернувшийся малыш не ощутил усов в ладошках и пошатнулся без поддержки деда. Но был тут же подхвачен на руки любящей матерью и заласкан, затискан с самыми нежными сюсюканьями. Следовало отвлечь дитя от новой забавы и самим хорошенько все обдумать.

Первый эксперимент прошел более чем удачно: маленький наследник не нуждался в чьей-либо помощи при переходе в иную ипостась Изнанки. Он делал это сам! И скорее всего, при помощи и в самом деле врожденного умения, доступного лишь шабенам двухсотого уровня.

Возможно? Верилось с трудом, но факт оставался фактом!

Но на первом результате останавливаться было нельзя. Потому что следовало еще не просто опробовать все остальное, но и научить маленького, несмышленого еще ребенка правильным действиям. Безопасность на уровне инстинктов – прежде всего. A try как малыш сместится в демонический мир, проползет на четвереньках по устилающим коридоры дорожкам в виде сетей-потаек, а потом по глупости своей вывалится в демоническом мире за наружную стену? Летать-то он не умеет! А значит, следовало научить, чтобы вообще к пустотам и пустым пространствам на полу не приближался. Как это сделать? Да только одним способом: набиванием шишек. Ну и маленькой, эдакой лечебно-профилактической болью, которая навсегда отпечатается в мозгу командами: «Туда нельзя! Опасность! Будет больно!»

Мало того, теперь у воплотника тоже котилась спокойная жизнь. Его вообще тренировали на все-все случаи жизни. Даже если они изначально казались невозможными или абсурдными.

Вдобавок владычица Зари еще и подтрунивала над запыхавшимся отцом:

– Ты тоже тренируйся, папа, не увиливай. Потому что есть у меня такие подозрения, что тебе еще и внучку Анастасию придется подобной технике безопасности обучать.

– Ох! Будем надеяться, что у нее врожденные способности какие-нибудь попроще проклюнутся.

– Может, и попроще. А может, и еще чего сложней моя племянница вытворит. Семена лови! Не зевай!

Приходилось и в самом деле стараться, прикладывая максимум своих магических умений.


Глава четвертая

Щедрость союзника


К концу вторых суток поведение измученного малыша стало хоть как-то предсказуемым. Попадая в демонический мир и оставаясь там, он, во-первых, сразу спешил возвратиться обратно; а во-вторых, уже не мчался с радостным визгом к ближайшему обрыву или открытому пространству. Как ни жесток был метод с наказанием болью, но он оказался самым действенным и эффективным.

Ну и на третьи сутки пришлось поставить в известность об уникальной способности наследника родных и самых близких. Их тоже было только трое: Теодоро, Хазраи Люссия. Причем предварительно Виктория провела подготовительную беседу и с мужем, и с главой тайного сыска Салламбаюра. Уж слишком не хотелось ухудшать и так не до конца искренние отношения между этими двумя людьми и демонессой.

Следовало решить на совете, кого конкретно из нянь в дальнейшем следовало приставить к маленькому Семену. Кандидатура нынешней вроде не вызывала нареканий, и ей можно было доверить тайну. А вот с демонической стороны никого не было, доверять никому из придворных Теодоро не хотел, да и вообще склонялся к мысли, что лучше оставить как есть.

– Достаточно присмотра Ангела. Сами ведь утверждаете, что он в случае опасности просто хватает малыша зубами за одежду и переносит в наш мир.

Тесть ему возражал, давая попутно объяснения:

– Когда ребенок чуть повзрослеет и наберется сообразительности, он может просто выскользнуть из одежды, оставаясь, где ему понравится. Или даже с одеждой легко вырвется из зубов во время перехода. Так что демоническая няня нужна в обязательном порядке.

– Да где ее взять, – жаловалась Хазра, косясь на силуэт только контурно видимой ей демонессы. – Когда вы всех лучших и доверенных забрали к себе на «Лунный»?

– Нет проблем! – тут же отозвалась трияса. – Один, а то и двое экипированных воинов с готовностью согласятся побыть на берегу какое угодно время. Тем более получив такое важное задание, как опека наследника престола.

– А кто будет выбирать среди них? – хмурился император.

– Да вы и выбирайте.

– Хорошо, скорее всего, я сама проведу предварительные собеседования уже сегодня, – предложила глава тайного сыска. – Мы им доверяем, тем более что они и так местные, но вот любовь к детям должна преобладать в характере.

На том обсуждение самого щекотливого вопроса и закончили. Про все остальное просто выговорились, выказывая личные сомнения и делая дальние прогнозы на будущее ребенка в плане магической силы.

Правда, к единому знаменателю прийти не успели, с корабля примчался полусотник Лейт. В его обязанности входило иногда посматривать в трюм да прислушиваться к той ракушке, универсальному переговорнику Асмы. Такова была предварительная договоренность о том, что и демон может вызвать Загребного на разговор в случае крайней нужды. И если ракушка станет вибрировать, следовало немедленно доложить владельцу крейсера, а при возможности то сразу и доставить ракушку вместе с докладом.

Понятное дело, что Семен не стал уединяться где-то в укромном месте или отделяться от родных при разговоре пологом тишины. Задействовав систему связи, спросил без всякого приветствия:

– По каким таким делам?

– Наконец-то, союзник! – басил Асма. – Ты что же возле себя ракушку не держишь? Я уже долгое время твоего ответа ожидаю.

– Увы! Лишняя тяжесть, вдобавок еще и бесполезная в защите, только мешает.

– Как это бесполезная?! – Могло показаться, что возмущение в голосе демона прозвучало с искренней обидой. – Наоборот! Как только ты попадаешь в опасную ситуацию, связываешься сразу со мной, и я с готовностью выдвигаю тебе навстречу свою армию.

– Какая армия? Ты ведь еще в первый раз жаловался, что твои лучшие воины кормят крабов после их ошибочного нападения на мой крейсер. Или ты врал?

– Как тебе не стыдно сомневаться в своем верном союзнике! В то время – да, остался я без своей малой армии, которая меня окружала в мирное время. Но теперь я стянул из других океанов сразу несколько лучших армий, каждая из которых больше павшей раз в десять. Причем треть из них может действовать и на суше, так что лишь представь, какая сила к тебе поспешит в случае твоего призыва, и возрадуйся.

– Да нет, – не удержался от сарказма Загребной. – Я ни с кем не воюю, наоборот, призываю всех к миру. Что и тебе советую.

– А зря не воюешь, зря. – Так и могло показаться по тону, что Асма сейчас от горя слезу пустит. – Коварный Сапфирное Сияние усиливается с каждым днем, и, когда ты осознаешь неизбежность войны с ним, будет поздно. Следует ударить по нему и наказать уже сегодня. В самом оптимальном варианте следовало его начать щемить еще вчера.

Семен скривился, всем своим видом показывая родным и близким, как он относится к словам завоевателя второго материка. Понимая, что его возмущения вслух не дойдут по назначению, он все-таки решил высказать банальную сентенцию:

– Война выгодна только нескольким сущностям. Все остальные народы ничего, кроме горя, боли и слез, не получат.

– О! Я тебя понял, союзник, только по одному слову «выгодно»! Молодец, что не забыл моего обещания, и намекаешь, что война – это и в самом деле грандиозные расходы. И чтобы их тебе покрыть, я приготовил обещанные тебе в дар сокровища и артефакты. Сейчас их уже почти собрали возле моей подводной крепости, и верные генералы моей армии готовы доставить подарки в любое указанное тобой место. И я уверен, ты будешь поражен моей щедростью. Да и все твои близкие – тоже. Например, что обожает твоя любимая дочурка? Или твоя любимая трияса?

Семен уже хотел ответить, что его женщины ни в чем не нуждаются, как они стали делать вполне понятные жесты. Виктория указала на свою брошь с бриллиантом, потом на рубин в кольце и пальцами изобразила пирамидку. То есть напомнила про выискиваемые по всему миру универсальные ключи для «Всевидящего ока». Тогда как Люссия очень емко и очень правильно показала ладошками шар и прекрасную бабочку-моль. То есть напомнила о пралях.

Прежде чем ответить, землянин скорбно вздохнул и закатившимися под потолок глазами показал, как он не хочет этого делать.

– Обе просто обожают украшения в виде брошек. Ну и к остальным оригинальным предметам и артефактам тянутся. Да что там говорить, у них прямо-таки патологическая, врожденная тяга к прекрасному. Например, чуть не передрались из-за единственного прозрачного шара с бабочкой-молью, которая только и проживает, что в Долине Гейзеров.

– Ха-ха! Да подобного добра у меня немерено! – хвастался со смехом демон. – Просто здорово, союзник, что ты определился конкретно, и я только рад буду сделать более конкретные, именные подарки.

Несмотря на огромное желание заполучить и прали, и универсальные ключи, следовало все-таки еще раз напомнить о главном:

– Асма! Твоя щедрость более чем подозрительна, и я сразу предупреждаю: никаких обязательств с моей стороны ты не получаешь. Провокации, наподобие той, с гудками, меня не волнуют и не касаются.

– Да что ж ты такой, право слою, подозрительный? – от всего сердца, как казалось, поражался демон. – Я к тебе со всей душой, а ты? Неужели до сих пор не понял, что без моей помощи Сапфирное Сияние не одолеть? И мне без тебя с ним не справиться, не скрываю. У нас теперь одна стезя – вместе! Вместе и до победного конца.

Собравшиеся на семейном совете прекрасно понимали, что для любого союзника Асмы окончательная победа будет равнозначна ножу в спину от вчерашнего соратника. Пока завоевателю второго материка будет выгодно, он будет набиваться в друзья, а вот когда нужда пропадет, не пожалеет и мать родную. Наверное, последняя мысль подтолкнула землянина к неожиданному вопросу:

– Асма, а ты своих родителей помнишь?

Из-за стона-воя могло показаться, что абоненту на другом конце связи кто-то наступил на болезненную мозоль и отдавил ее вместе со всей ногой. Вой перешел в хрип, потом неприятный смех, и лишь после этого послышались разъяснения:

– Мои создатели, которых с некоторой натяжкой можно назвать родителями, заслужили мучения не только в пятом эфирном слое, но, наверное, и в сотом, если такой существует. И если бы я их смог оживить, то убивал бы ежеминутно тысячи лет снова и снова.

– Понятно, – посочувствовал Семен, – счастливого детства у тебя не было. Ну а сейчас почему живешь один и не создаешь семью?

Вопрос получился даже не из серии провокационных, а скорее недозволенных или подлых. Вернее, не подлым, а в полярном значении страшно наивным. Тем самым легко достигающим цели.

Демон с сопением и пыхтением долго молчал и, когда уже показалось, что проигнорировал вопрос, все-таки ответил. Правда, тоном очень и очень двусмысленным:

– Союзник! Я тебя не пойму: ты издеваешься или и в самом деле настолько наивен? – Дождавшись лишь удивленного, короткого хмыканья, продолжил: – Значит, совсем тебя волнения о детях сообразительности лишили.

Ну сам подумай, с кем у меня может сложиться семейная жизнь? С людьми или демонами? Да любая из этой среды умирает только от моего поцелуя! Или ты подталкиваешь меня своими гнусными намеками на соитие с морскими монстрами?

Тон стал настолько злобным и угрожающим, что Семен решил объяснить свою мысль до конца:

– Да нет, я вполне тебя понимаю: на Изнанке тебе трудно отыскать пару по своему росту, по своим силам и по своим магическим умениям. Но если подходить к вопросу отстранившись от личного отношения, непредвзято, то твой внешний вид вполне красив и респектабелен. А значит, будь возле тебя женские особи твоего вида, они бы таким красавцем обязательно заинтересовались.

– Какие особи? Ты о чем? Я единственный и неповторимый!

– Правда? Ты в этом уверен? А я вот сомневаюсь. Все-таки твои создатели тебя сотворили по чьему-то образу и подобию. Верно? А значит, взяли откуда-то образец или исходный вариант. Мало того, ты не подумывал, что тебя просто могли выкрасть в младенчестве из твоего мира, а потом сделать вид, что «создали» искусственно?

После этого в переговорах зависла напряженная тишина. Абонент на том конце связи либо отключился, либо вообще дышать перестал. И долгое время на вопросы и призывы своего якобы союзника вообще не отвечал. Только минут через пять послышались осторожное покашливание и странно севший голос:

– Да слышу я тебя, слышу. Чего кричишь, словно обрадовался моей смерти?

– А кто тебя знает? Вдруг сердечный приступ?

– Одновременный? – удивился Асма и тут же пояснил: – Ведь у меня три сердца, и каждое – здоровей не бывает. Так что и не мечтай про остальные сокровища. Правда, ты еще и первых моих даров не видел.

– Да ладно тебе все о сокровищах! – укорил его Загребной, не в силах сдержаться от остальных вопросов и загоревшись желанием продолжить затронутую тему. – Ты лучше признайся, есть хоть какие-то ссылки, упоминания или хотя бы намеки на иной мир с такими существами, как ты?

– Нет. Ни разу не встречал ничего подобного за всю свою жизнь. А уж живу я о-го-го сколько!

– А ты искал целенаправленно?

– Хм! Признаюсь, смутил ты меня этим вопросом. Нет, не искал.

Семен уже чуть руки не потирал в предвкушении главного итога этого диалога. Уж очень хотелось бы иметь против Асмы хоть какой-то рычаг давления.

– Ну и представь себе, что упоминания о таком мире отыщутся. Ты хотел бы в него вернуться?

– О-о-о-о-о, – затянул демон в изумлении. – Ты на что намекаешь? Неужели существуют подобные возможности возврата?

– Да, существуют, – спокойно, но со всей твердостью и убежденностью, на которые только был способен, ответил землянин.

– Лжешь! Почему ты тогда не вернулся в свой мир?

Судя по экспансивности ответа и вопроса, демон явно

не ведал о таком чуде этого мира, как «Всевидящее око», и этим грех было не воспользоваться.

– А зачем? Вся моя семья здесь, и никто из моих детей не собирается покидать своих новых друзей и свои новые семьи. Это раз. – Семен сделал паузу и, не дождавшись иных вопросов или восклицаний, понял, что его внимательно слушают, продолжил: – Ну и два: хоть я и знаю, как это сделать, но пока, признаюсь честно, такой возможности еще не имею. И сразу объясню почему. Следует создать мощную, современную по понятиям иных цивилизаций промышленность с высокими технологиями производства. Ввести электронику и в конечном итоге создать еще несколько нужных мне приборов. И вот тогда передвижение между иными вселенными станет реальностью. Правда, там есть еще несколько нюансов, секреты которых я пока никому, даже самым верным союзникам, рассказывать не стану.

Землянин говорил истинную правду, потому как подозревал, что его собеседник обладает даром распознавания лжи. Уж с его магическими умениями подобное действие можно использовать даже на огромном расстоянии, только прослушивая голос. Ну а про создание «универсальных ключей» в виде брошки, так их ведь и в самом деле можно будет произвести по образу и подобию, имея под руками приборы и инструменты, допустим, той цивилизации, откуда являлся сюда Фиолин Саре кий, тот самый предшественник, которого именовали «минус седьмым».

В очередной повисшей паузе демон, видимо, и в самом деле подумал и поверил, что ему говорят правду. Другой вопрос, что он никак не имел права признать свою заинтересованность вслух, поэтому, бравируя и ерничая, восклицал:

– Полная ерунда! Как союзнику я тебе должен верить, но просто уверен, что тебя ввели в заблуждение какие-нибудь престарелые маразматики. Да и сам подумай: зачем мне возвращаться в такой мир, где все похожи на меня? И эти тысячи, миллионы подобных мне воюют, убивают и подличают точно так же, как делают люди и демоны на Изнанке? Тьфу! Видеть такого не хочу и знать не желаю о таком мире! Быть властелином здесь – тысячекратно лучше, чем простым крестьянином там!

– Это ты зря! – успел еще вставить Семен. – Сам видишь, как иномирцы резко выделяются своими достижениями среди местного населения. Вот и ты бы мог в мире Великих Демонов стать не меньше чем императором.

– Ха-ха! Давно так не веселился. Спасибо, союзник! Я бы еще долго с тобой болтал, но и так уже заговорился. Дел невпроворот! Так что давай договариваться о встрече и загрузке на твой крейсер моих подарков.

– Не лучше ли это сделать у берега?

– Нет. Мои генералы к берегу не пойдут из чувства самосохранения, а доверить доставку рядовым монстрам я сам не желаю. Они такие бестолковые. Так что давай в открытом море, минимум на расстоянии в сутки пути от берега.

Теперь уже Загребной задумался, присматриваясь к жестам и мимике окружающей его родни. Император Теодоро Второй только и делал отрицательные жесты руками, призывая отвергать подобные расклады категорически. Хазра тоже изображала нечто подобное, усложняя жесты тем, что Асма самый лживый, коварный и подлый. Люссия опасалась больше всего упоминания о подтянувшихся вокруг крупнейшего телесного демона Изнанки армий из морских чудовищ. Мол, как бы скользкий союзник не передумал и не вытворил нечто иное, кроме как передача в дар каких-то там сокровищ или артефактов.

И только Виктория всеми жестами, мимикой и даже рывками за рукав куртки требовала соглашаться категорически. Еще и курс указывала в нужную сторону. Поэтому Загребной решился:

– Можно и вдали от берега. Через два… нет, через три часа выходим в море и двигаемся строго на юг. Встреча – ровно через сутки. Устраивает?

– Отлично, союзник, отлично! До встречи! Ты не пожалеешь!..

Разговор окончился. Ракушка охладела, что обозначало ее отключение и начало забора окружающей энергии для следующего сеанса связи. Но все равно проводить обсуждения при наличии этого артефакта не стали. Вручили ее Лейту и отправили полусотника на корабль с приказом готовиться к выходу в море.

И только потом, при обмене мнениями стало понятно, почему молодая императрица так ратовала за соглашение.

– Я отправляюсь с вами! – И сказано это было таким категорическим тоном, что Теодоро побледнел, Хазра схватилась за сердце, а Семен икнул от неожиданности. – Моя сила и сила моих придворных шабенов послужит твердой гарантией безопасного плавания. Собираемся!

При этом она так посмотрела на каждого, кто открыл рот для готовящихся возражений, что все поняли их полную бесполезность. Разве что отец все-таки попытался:

– Какой смысл тебе покидать столицу? Мы и без тебя превосходно справимся. В крайнем случае можем только взять часть твоих шабенов.

– Отец, мы теряем время на пустые разговоры. У меня уже не грудной младенец на руках, и, как в прошлый раз, меня обмануть не получится. Сами развлекались и занимались настоящим делом в междуречье, а я, как простая кухарка, разгребала мусор бытовых проблем. Хватит! Я тоже человек и тоже хочу нормальной жизни! Иду отдавать нужные распоряжения. Теодоро, ты мне нужен!

Последнее предложение она сказала, уже прикоснувшись к ручке входной двери. И вышла, на ходу раздавая приказы поджидающим снаружи секретарям и доверенным помощникам. Поэтому скорбно вздохнувший император, хотевший высказать некоторые жалобы тестю, лишь безысходно махнул рукой и стал вставать. Семену ничего не оставалось, как «подбодрить» зятя:

– Будь мужчиной! Пойди и немедленно запрети своей жене подобные выходки.

– Мм? – задумался тот.

– Ты ведь император! И вспомни, как ты себя властно вел, еще будучи просто принцем. Ведь недаром Мармеладка полюбила именно тебя, за твою гордость и независимое мышление.

– Ха! Когда это было! – фыркнул Теодоро, уже двигаясь к выходу. – И то, мне кажется, уже тогда я всегда и в любом случае делал только то, что хотелось Виктории. А она мне лишь подыгрывала.

Кажется, больше всех, словно родному сыну, посочувствовала Теодоро Хазра. Когда тот ушел, она тяжело вздохнула и запричитала:

– Бедненький! Он в последнее время окончательно превратился в подкаблучника и, кажется, сильно об этом переживает.

– Разве это проблема? – Загребной весело подмигнул своей любимой демонессе. – При такой жене никаких иных забот.

– Ну правильно! – дернула плечом глава тайного сыска. – Это ведь твоя дочь, а не твоя невестка.

– Тоже в этом плане ты не права. Алексей свою Гали почти все время на руках носит и все прихоти исполняет. Так что быть подкаблучником при любимой и любящей жене – не жизнь, а сказка. Но раз уж суть да дело, то ты лучше скажи: справитесь ли вы тут во время отлучки Виктории?

– Несомненно! – твердо ответила Хазра Ривьери. – Слава светлым демонам, обстановка спокойная, заговоров никто не устраивает, и подданные королевства имперской властью довольны. Только и следует, что подгонять ленивых да убирать со служебной лестницы нерадивых.

– А эта гадалка Кукоба, или кто она там? Пророчица? Присматриваете за ней?

– Да, приставила за ней наблюдение, хоть Виктория и была против. Пока ни в чем предосудительном не замечена. Собираемся провести вербовку или пригласить к нам на работу, как получится. Вроде умнейшая личность. Ачем она тебя заинтересовала?

– Да своей деятельностью в первую очередь. Ни разу не встречал подобных оракулов, чтобы они впоследствии не оказались лживыми аферистами или тупоумными снобами. Надо будет в любом случае мне выбрать время и с ней побеседовать лично.

– Действительно, не повредит, – согласилась глава тайного сыска. И вспомнила о наследнике: – Раз уж решили оставить пару нянек для малыша, то поторопитесь их прислать немедленно во дворец. Не то император может их и забраковать. Он хоть и подкаблучник, но если узду закусит, то с ним даже Виктория справиться не может. Иногда.

– Не переживай, Люссия выберет самых ответственных и умелых воспитателей.

– У меня уже есть двое на примете, – подтвердила демонесса. – Тем более что Теодоро знаком с ними лично еще со времен освобождения Грааля. Я была посредником, когда он им награды вручал. Жаль, что он их своими глазами видеть не может.

В унисон ее мыслям Семен кивнул:

– Знать бы, когда в следующий раз Лунная к нам соблаговолит в гости с дарами явиться, обязательно бы всех друзей, соратников и приближенных на крейсер собрал. Вот тогда точно нам некого станет бояться!

С этими словами и поспешили оставшиеся члены семейного совета по намеченным делам. А через два с половиной часа «Лунный» и в самом деле покинул порт Грааля, взяв курс на юг. Причем в это плавание императрица забрала добрую половину всех военных и штатских шабенов. И никто ей в этом даже не собирался перечить. Логика логикой, но перестраховаться никогда не помешает.

Само плавание прошло без всяких неожиданностей или трений, если не считать обычных для семьи споров, диспутов и дебатов, в которых пытались определиться с действиями в настоящем и будущем. Ну и каждые три часа в течение десяти минут принимали сжатую сводку новостей из цитадели Аврора. Там уже четыре месяца на постоянной основе работала группа шабенов под руководством Эмиля Зидана. Круглосуточное наблюдение за выбранными участками материка уже давало невероятные результаты: Загребной и его окружение были весьма выгодно информированы о некоторых событиях, происходящих в мире, и могли действовать на опережение. А уж про экономические выгоды и говорить не стоило. Только один поиск древних крепостей и заросших лесом старых городов чего стоил. В перспективе там можно было отыскать нечто ценное или полезное. Полезные ископаемые тоже лучше просматривались с высоты и в малодоступных местах. Например, с помощью свободного просмотра удалось открыть уникальное месторождение горного хрусталя. От производимых из хрусталя убийственных предметов защищаться могли шабены лишь силами сотого уровня. Открытая разработка малым отрядом доверенных старателей уже началась, и диски для махофуров, тяжелые пули и хитрые болты с добавочной, электромагнитной начинкой могли стать для любого противника «Лунного» смертельным сюрпризом. В арсенале крейсера подобной амуниции за последний месяц скопилось предостаточно.

Единственное, что слегка разочаровывало во вселенском чуде, – это его уникальность. По нормальным понятиям, для удержания руки на пульсе всех событий на континенте без исключения следовало отыскать еще с десяток подобных «Всевидящему оку» артефактов. Ведь как ни крути, но одна так называемая «видеокамера» над такими огромными пространствами – маловато.

Но все равно всегда находилось то, что требовало обсуждения, да и предпринимать определенные действия нужно было частенько, связываясь через тумблонов со всеми иными родственниками и заинтересованными лицами. Кстати, даже Виктория была поражена разросшимся «отделением связи», которое уже занимало целых три каюты, и управляться с многочисленными живыми телепортерами звуков главной дрессировщице Кайле помогали два стажера-зоолога.

Еще следовало добавить, что для экипажа это плавание оказалось насыщено интенсивными тренировками и учениями. Старожилы старались с максимальной интенсивностью подучить взятое на борт временное пополнение, дабы потом, если случится сражение с монстрами, каждый четко знал свое место в обороне и свои конкретные обязанности по боевому расписанию. В этом деле капитан крейсера и боев

ые офицеры никому и никогда поблажки не давали.

Ровно через сутки «Лунный» достиг намеченного для встречи квадрата в океане. Легли в дрейф, привели в состояние предбоевой готовности все средства обороны и стали ждать. Полумагический радар за последние полгода не только был значительно усовершенствован, но и дополнился двумя аналогичными приборами, позволяющими просматривать толщи вод до пятисот метров в глубину и замечать плавсредства величиной с баркас на расстоянии в десять километров от корабля. Причем присматривать за приборами мог вполне обычный вахтенный, не обладающий умениями шабена.

Так что на этот раз приближающиеся из глубин объекты удалось заметить заранее. Рассмотреть величину, посчитать количество и без спешки принимать соответствующие решения. Объектов оказалось шесть, и все величиной, соответствующей черепахе Торгилле, на которой обычно прибывал на встречи самый большой телесный демон Изнанки. Больше никого из более мелких монстров замечено не было.

– Неужели это и есть его генералы? – сомневалась Луиса. – Значит, Асма и в самом деле нападать не собирается.

– А вдруг он решил атаковать самыми несокрушимыми тушами? – В отличие от демонессы Виктории очень хотелось побывать в приличном морском сражении.

– Смотри не сглазь, – осадил настроенную по-боевому дочь Семен. – Мы до сих пор сомневаемся, что можем основательно повредить черепаху. – Яды ее не берут, молнии и фейерболы тоже, а простые таранные удары против такой массы, скорее всего, покажутся щекоткой. Так что, Мармеладка, веди себя хорошо и слушайся папу.

Хорошо, что обсуждение происходило на капитанском мостике, а вокруг троицы владельцев крейсера стоял полог тишины. Потому что молодая императрица посмотрела на отца ну с очень большим недовольством. Еще и буркнула капризно:

– Ага! А не то поставишь в угол?

Загребной несущественный вопрос проигнорировал полностью.

– Значит, ждем на месте, – решил он окончательно по поводу встречи. – Не столько прали нам нужны, как вожделенные брошки.

В самом деле, за последние месяцы удалось отыскать и скупить целых три шара с бабочкой-молью, и теперь на «Лунном» имелся полный комплект Реактивных бликов, и один праль находился как бы в запасе. Мало того, неделю назад Алексей сообщил, что выкупил у короля Долины Гейзеров еще один шар, а потом и договорился с подотчетным империи монархом о знакомстве с неким отшельником, который проживал где-то в лесных дебрях, вылавливал мелькающую в обеих ипостасях Изнанки моль и создавал такие уникальные раритеты, как прали. Помимо обещаний о знакомстве Филлигрен Третий передал неожиданный привет Загребному и его очаровательной демонессе, отмечая при этом, что они некогда пересекались в очной встрече. Удивленный Семен несколько раз обсудил этот «привет» с любимой демонессой, но так и не смог припомнить ничего подобного. Люссия тогда даже посмеялась на эту тему:

– Вот и первый провал в твоей памяти, как и предсказывал доктор Крахрис. Ты уже не помнишь встречи с первым человеком такого огромного государства, как Долина Гейзеров.

– М-да? – сразу нашелся что ответить землянин. – Но ведь твоя аура не была настолько разорвана при ранениях, а ты тоже ничего не помнишь. Значит, дело не в склерозе.

Вспоминая перипетии покупки пралей, Семен пытался угадать: отыщется ли среди подарков от Асмы (если подобное вот-вот свершится!) несколько универсальных ключей? И одно дело, если эти артефактные поделки хранятся на суше, а другое, если побывали или тем более хранились в морской воде. Вдруг они лежали в пучине тысячелетия? И основательно, а то и безвозвратно повреждены?

Тем временем, судя по радарам, громадные тела приблизились, пять из них замерли на глубине в пятьдесят метров, а шестое стало всплывать.

– А вот и наш союзник, – раньше всех рассмотрел его в толще воды Семен. – На этот раз даже без своего любимого щита прибыл, но мне сразу вспоминается историческая фраза: «Бойтесь данайцев, дары приносящих». Если и в самом деле сейчас начнется вручение подарков, потом придется каждый предмет проверять и трижды перепроверять.

Когда поднявшийся из волн во всей красе демон стал поднимать обе руки для приветствия, видящая его в первый раз Виктория не удержалась от комментариев:

– Ведет себя, словно неважнецкий артист на сцене. Будто за каждый жест ему должны аплодировать. И одежда у него странная, никак не скажешь, что она осталась мокрой. Неужели сразу магией подсушивает? Ну а морда… в самом деле, совсем не страшная.

– С его силами, – подала голос и Люссия, – он может наверняка свою внешность подправить, как только ему пожелается. А то и внешность любого иного существа.

– Но тогда получается, что и морских монстров он может сделать прекрасными и добрыми, как дельфины, – успела буркнуть повелительница Зари. – А они, по вашим рассказам, совсем глаз не радуют.

Тем временем диалог между союзниками, тщательно прикрытый от ушей всего остального экипажа привычно созданным в виде тоннеля двойным пологом тишины, начался с приветствий и некоего укора в словах Асмы:

– Вижу, что ты готов к отражению атаки. Нет чтобы выстроить своих моряков в праздничном строю.

– Мы слишком хорошо помним массированную атаку твоих чудовищ, – резонно отвечал Загребной, – чтобы расслабляться в открытом море. Кстати, тут моя дочь поинтересовалась: у тебя все твои воины такие страшные и осклизлые? Судя по твоим одеждам, вкус у тебя и некое понятие стиля присутствуют, так почему и в окружении своем не наведешь эстетическую красоту?

– Ха! Это и нецелесообразно для сражений, и слишком затратное мероприятие в плане силы. На всех меня не хватит при всем желании. Но вы сейчас оцените, как я модифицировал данную пятерку адмиралов. Надеюсь, вам понравятся не только преподносимые ими дары, но и внешность моей боевой элиты. Готовьте трал для приема подарков. Итак, адмирал…

Асма назвал с пафосом и гордостью весьма труднопроизносимое имя уже в момент всплытия первого монстра. По величине и массе каждый из пяти, наверное, даже превосходил черепаху Тортиллу, но, исходя из строения тела, адмиралы явно предназначались только для атакующих действий. Похоже, любой из них мог без вреда для себя справиться с крупным парусным фрегатом. Так они и фиксировались в памяти именно по подобию.

Вначале всплыл гигантский скат, отличающийся помимо размеров от своих нормальных аналогов наличием восьми пар щупалец, извивающихся по окружности его плоского тела. Наверняка при желании этот адмирал Скат мог транспортировать на себе не просто с десяток огромных сундуков, но и целую скалу или затонувшую бригантину. Довольно ловко чудовище переложило свою ношу в сети трала, затем сложило свои боевые конечности в некоем виде прощального приветствия и погрузилось в пучину.

За ним дары от владыки второго материка подняли по очереди адмиралы Кальмар, Кит, Морж (кстати, его десятиметровые бивни поразили величиной больше всего) и некое подобие креветки, которую для краткости окрестили именем Рак. У всех имелись весьма удобные клешни, щупальца или ласты с зажимами довольно интересного строения, которыми можно было и таранное оружие держать, и дары преподносить, а в случае нужды и другого монстра порвать на части. Причем мощь, плавность и выверенные движения наивысшей воинской элиты морских пучин просто поражали и завораживали. Верилось, что пожелай эти пятеро сразиться с «Лунным» в полную силу, мало бронированному крейсеру не покажется. А если имеется в резерве еще пятерка подобных созданий, то гибель крейсера и его затопление становились более чем очевидными, несмотря на имеющееся вооружение. Разве что наличие амуниции из горного хрусталя могло бы переломить ход жестокого сражения в пользу слаженного экипажа.

После передачи даров каждый адмирал совершал определенные действия в виде приветствия, что сразу убеждало в их немалом умственном диалекте или наивысшей дрессуре. А потом, иногда и не разворачиваясь, начинали погружаться со смещением в южном направлении.

«Зато теперь, пользуясь расчетами их скорости движения, – думал землянин, – мы можем очертить радиус, где и находится подводная крепость Асмы, о которой он говорил. Хотя и не факт, что она вообще существует. Возможно, где-то рядом на дне сделали перевалочный пункт и собрали сундуки именно там».

Тогда как вслух продолжал весьма интенсивно общаться с демоном. Тот, при разгрузке тралов на палубу, довольно подробно успевал комментировать вручаемые подарки. Какие сундуки предназначены для отца императоров или триясы, какие лично для повелительницы Зари, а какие для иных сыновей-императоров. Не стеснялся сам задавать скользкие вопросы и довольно охотно отвечал на вопросы иномирца:

– Союзник! А вот признайся, зачем ты заложил на новых верфях сразу два новых крейсера? Неужели на них воевать собрался?

– Нам воевать на море не с кем! – отвечал Семен, не кривя душой. – С тобой у нас союз, твой материк для нас табу, а остатки пиратских флотилий уже скоро выведутся из этого мира как вымирающий вид. Другой вопрос, что моим детям понадобятся корабли для дальних путешествий, которые должны проходить в полной безопасности.

– Неужели и в самом деле собираешься устраивать ежегодные встречи на своем архипелаге островов-башен?

– Именно! Мало того, со временем мы еще с десяток подобных кораблей построим для торговли и дальних путешествий на запад, через Кипящее море. Ты просто меня заинтриговал намеками на райские острова в той стороне и пустующие материки.

Видно было, как Асма озабоченно нахмурился.

– Когда это я тебе такое намекал?

– Как же! Во время последней нашей встречи ты утверждал, что Кипящее море не могут пересечь даже твои самые сильные воины. Из чего можно сделать выводы, что легендарные острова свободны и только ожидают новых хозяев.

– М-да? Зря ты на это надеешься. Тем более что даже твой корабль не сумеет переплыть гибельное для любой сущности море.

– Даже тебе это не под силу?

– Ха! Я – это совсем иное дело!

– Так подскажи, как это правильно сделать! – развел руками Загребной. – Ведь мы союзники или где?

Демон хохотнул:

– Вот именно: «где»? Любой союз должен быть равноправным и взаимовыгодным. А что я вижу с твоей стороны? Гниющую от старости медузу изловить ты не помог. В отличие от меня никаких секретов мне не открыл, и плюс ко всему я тебя одариваю средствами, с помощью которых ты можешь начать беспрецедентную атаку на Святую долину Столбов Свияти, а там и добраться под шкуру к бестелесному демону Сапфирное Сияние. Так что давай уже будем последовательными: как только ты накажешь моего давнишнего врага и станешь в остальных вопросах со мной более откровенен, то и я со своей стороны открою тебе тысячи тайн этого мира.

– Не забывай, у нас тоже имеется нечто, для тебя весьма интересное и привлекательное, – напомнил Семен про свои намеки о возможности перемещения в иные вселенные. – Тем более если ты станешь укорять нас своей щедростью и за свой знак доброй воли попытаешься выдвигать какие-либо требования, то мы прямо сейчас сбросим все сундуки в море.

– Ого! Смотрите, какой у меня гордый и строптивый союзник! – кривился в улыбке демон. – Не забывай, разговор идет лишь про открытие тайны прохода через Кипящее море. Вот когда захочешь про него узнать, тогда и получишь встречное от меня требование. Ауже раз подаренное сокровище – не в моих правилах требовать обратно. Пользуйтесь и помните щедрость настоящего союзника! До следующей встречи!

Понятно, что вопросов к демону со стороны землян и триясы имелось более чем достаточно. Да только никто из них не стал задерживать начавшего погружение дарителя: требовалось немедленно начать просмотр пяти груд сундуков, стоящих на палубе. И дело было не в жадности или вожделении, а в том, чтобы убедиться в отсутствии наиболее опасных для корабля и для всего экипажа сюрпризов. Ну и чего скрывать, было весьма интересно: окажутся ли среди сокровищ брошки с пирамидальным рубином?

Если два универсальных ключа уже имелись у Загребного, то отыскать еще четыре казалось ему весьма важной задачей.


Глава пятая

Градостроитель и корабел


Последние месяцы для Луки Каменного, еще одного выходца с Земли и наиболее одаренного в техническом плане иномирца, прошли в строительной лихорадке. Если вначале планировалось поставить его на строительство цитадели Аврора, под прикрытием которой велись просмотры «Всевидящего ока», то позже решили все-таки поставить главным на строительстве города и возведении новых судостроительных верфей. Эго если не считать того, что на побережье Питиса в трех гигантских бухтах с первого же дня стали возводить сталеплавильные домны. Строить флот собирались по самым отличным от местных технологиям.

Так что на плечи Луки легло все сразу: строительство города, возведение верфи, ну и осуществление сырьевого

обеспечения. Поневоле закрутишься и забудешь собственное имя в суматохе. Он даже на прибытие семьи обратил внимание на бегу, порадоваться от души и то не было времени. Общие средства императоры и протектор выдали без лимитов. Людей и демонов ближайшие союзники предоставили в каком угодно требуемом количестве. Да и сами желающие хорошо заработать без всякой дополнительной рекламы заполонили окрестности, как только пронесся слух о том, кто строит и что строит. Так что о рабочей силе и оплате ее беспокоиться не приходилось. Поставки сырья и строительных материалов тоже были организованы на высочайшем уровне: сухопутные и морские караваны потянулись к новому городу непрерывными колоннами.

Еще в первые дни между землянами и имеющими равное слово триясой Люссией, Теодоро Вторым и Гали Лобос разгорелся нешуточный спор на тему, как назвать зарождающийся центр новой индустрии мира Изнанка. Каких только предложений не последовало, как только каждый не доказывал свою правоту, но в конечном итоге все-таки победило мнение барона Каменного. Да и как человек, находящийся в непосредственной гуще настоящих и будущих свершений, Лука лучше понял истинный смысл окружающего пространства. Потому что, глядя на карту и читая описания берега, чувствовалось и мыслилось одно, а вот при непосредственном пребывании на том берегу ощущалось совсем иное. И в первую очередь поражали взгляд пласты древних пород, среди которых выделялись прослойки мрамора самых разных текстур и расцветок. Поэтому главный градостроитель не сомневался в новом имени ни разу: Мраморный. Только так, и никак иначе.

И Мраморный строился с невиданным для Изнанки размахом и временным ускорением. Пожалуй, нечто подобное в свое время можно было отметить лишь при возрождении Грааля, столицы Салламбаюра, да возведении на старом фундаменте нового дворцового комплекса империи Иллюзий. Но для императора Федора старались древние духи из Эфира, а вот новый город на побережье Питиса строили людскими руками всем миром по чертежам и планам землян. Причем в конструировании и составлении рисунков приняли участие все дети Семена без исключения. И он сам естественно. Иначе их земляк никак бы не справился. Кто нарисовал застроенные кварталы и типы зданий, кто разработал системы канализаций и водо-обеспечения, кто рисовал заводы и чертил планы судостроительных верфей. Ну а дальше все это свалили на одного человека. То есть детище как бы общее, а вот командовать его взрослением, воспитанием и становлением взялся выходец из Белоруссии вместе со своим сыном и командой самоотверженных, целеустремленных местных кулибиных.

И все, казалось бы, шло прекрасно: здания росли как грибы, первые сталеплавильные печи уже дымили словно вулканы, а на первых стапелях поражали своими размерами закладываемые корабли, спроектированные по образу и подобию «Лунного».

Да только в действительности оказалось, что не все в этом мире смирились с таким развитием событий. На этот раз радикально настроенными на вставление палок в колеса истории и прогресса оказались правители княжества Мавдор. Однажды мавдорцы, имеющие на те времена крупнейший флот в мире, уже пострадали по собственной глупости, ввязавшись в войну против возрождающегося Салламбаюра. Тогда они лишились почти всех своих военно-морских сил и значительной части торговых кораблей, кои использовали как транспорт для десанта и для перевозки продуктов питания для армии вторжения. Да и впоследствии деятельная и гибкая политика в торговле со стороны империи Зари заставила княжество сильно потесниться в сфере торговых перевозок. Хоть руководители Макдора очень быстро восстановили прежнее количество торговых кораблей, а потом и превысили его, их флотилии все чаще и чаще оставались без фрахта. Что заставляло скрежетать зубами от злости кучку главных судовладельцев, считай – круг власть имущих, управляющих от имени князя всем государством.

Но опять пойти войной против империи Зари, тем более открыто, вышеназванный круг не решался. Тем более что боялись до икоты отца молодой императрицы Виктории, великого шабена Загребного. Так, на уровне мелких интриг и подлого подсиживания заказов, действовали.

Но тут прокатились слухи, а потом и пришли текстовые подтверждения, что некий барон Каменный на побережье Питиса строит город-верфь Мраморный. И терпение у правящей элиты Макдора лопнуло. Они без сожаления решили расстаться хоть со всеми своими накоплениями, лишь бы на корню зарубить любые начинания Каменного, вплоть до физического уничтожения всех рабочих и разрушения уже построенных зданий. Их даже не смутил тот факт, что главный градостроитель считается и приятелем Загребного, и его союзником, и даже, как поговаривали, земляком по иному миру. Желчь ударила в мозг и отравила разум.

Но вот размах и солидность, с которыми клика судовладельцев подошла к вопросу уничтожения Мраморного, могли шокировать любого здравомыслящего человека. Направь заговорщики выделенные средства и потраченные силы на постройку нового флота, еще многие годы так бы и оставались в лидерах международной торговли. А они потратили деньги на создание, оснащение и муштровку в интенсивном режиме целой армии. Причем не поскупились, призвав под одни знамена и людей и демонов, а потом и обеспечив большинство воинов дорогостоящим лайкровым оружием.

Одного они не могли предусмотреть: что у Загребного, вернее у выходцев с Земли и их сторонников, имеется «Всевидящее око». И как созданная армия ни пряталась во время последних маневров, ее засекли при свободном наблюдении. А потом и проследили, куда она двинется. Причем двигалась армия к цели довольно хитро: замаскировавшись под огромные торговые караваны и перемещаясь через иные мирные королевства Зонкар и Лакаму. Да и сквозь само королевство Питие – нагло пробирались обозами, без всякого объявления войны. Как позже выяснилось, вторая половина армии отправилась морем, используя для этого опять-таки торговые корабли и намереваясь начать штурм Мраморного одновременно с сухопутной армией.

Вот тут и забили шабены из цитадели Аврора тревогу. Загребной как раз входил в порт Грааля после встречи с Асмой и получения от того пяти горок с сокровищами, так что успеть к месту событий лично никак не успевал. Зато у него имелась преотменно налаженная связь как с самим бароном Каменным, так и с иными силами обороны. По тревоге снялись рыцарские тритии, расположенные в Отдельном тройственном протекторате, и двинулись наперехват сухопутной армии. Все имеющиеся на островном архипелаге башен-артефактов боевые парусники тоже снялись с якоря и поспешили прикрыть Мраморный на всякий случай с моря. Ну и сам барон получил указания немедленно бросать все, окружать себя телохранителями и начинать прочистку строящегося города от лазутчиков и диверсантов. Потому что раз макдорцы на целую армию не поскупились, то уж на разведку и саботаж тем более раскошелятся.

К большому сожалению, Лука не слишком прислушивался к советам духа по поводу личной безопасности. Он буквально взбеленился, узнав, что кто-то имеет кощунственные мысли по нападению на его великое детище. И лично отправился проводить самые опасные обыски и аресты. За что и пострадал.

Во-первых, окопавшаяся в городе «пятая колонна» оказалась невообразимо многочисленна, отлично вооружена и невероятно согласованна в действиях. А во-вторых, главнокомандующий наемниками, прибывший в одном из первых полков армии, без всякого раздумья решил начать войну с ходу, не дожидаясь остальных подчиненных. Он вполне справедливо успел рассмотреть, что не имеющий даже наружных гарнизонов город является весьма легкой добычей. К тому же генерал догадался издалека определенными сигналами подать весть «пятой колонне» о начале давно спланированной акции «Удар в спину».

Так что сразу все события вырвались из-под надлежащего контроля барона Каменного. Хорошо хоть он сам и все его сторонники успели вооружиться, поднять на ноги весь народ да заблокировать вход на самые ценные объекты: такие, как сталеплавильные печи и верфи. Только там и имелось некое подобие небольших гарнизонов. Ну и город спасло от действительно печальной судьбы то, что атаки с моря не последовало, там мнимых торговцев успели остановить флотилии Посольского архипелага. Не менее своевременным оказался и подход рыцарских тритий со стороны протектората. Они уже знали, кого и как надо отлавливать, поэтому без всяких сомнений вылавливали и брали в плен любые формирования обозов, в которых находили припрятанное оружие. Ну а тех, кто оказывал сопротивление, поднимали на копья. И так вечно недовольные рыцари постоянно ворчали, что Загребной о них забыл и полгода не дает возможности отличиться. А тут вдруг раз – и такой замечательный повод. Целая война как-никак.

Хотя чего там скрывать, не обошлось без значительных жертв и среди рыцарей, и среди военных моряков, которые прикрывали город, находясь порой в заведомом меньшинстве. Но тут уже ничего не поделаешь, на то она и воинская доблесть. Где покажешь свою отвагу, как не в сражении? Да и в военные на Изнанке редко когда шли по принуждению, в основном только добровольно.

А вот в самом городе жертв среди мирного населения оказалось несоизмеримо больше. Постарались и затаившиеся диверсанты, и ворвавшиеся в город наемники, у которых был только один приказ: никого не оставлять в живых и не оставить камня на камне.

Был бой. Лилась кровь. Погибали не только мужчины, но и многочисленные женщины. К счастью, детей в Мраморном было еще смехотворно мало, и жертв среди самых маленьких горожан не было.

А вот самый главный градостроитель хоть и остался в живых, но стал инвалидом: напрочь лишился правой руки. Можно сказать, по самое плечо. Да ко всему прочему, в сутолоке сражений еще и должной помощи землянину вовремя не смогли оказать. В результате только чудом удалось остановить хлещущую кровь и вынести его с поля боя. Если бы не это, Лука бы там и умер на одной из первых в городе булыжной мостовой. Благо еще, что его сын в то время оказался на территории верфи и, общими усилиями командуя гарнизоном, остановил рвущегося с огнем врага на подступах к возведенным вокруг корабельных килей лесам.

Чуть позже в город влились подоспевшие с дальнего марша рыцарские тритии и окончательно раздавили многоголовую гидру коварного агрессора.

А потом последовало справедливое возмездие и против вдохновителей этой однодневной войны. Причем виновных, которые как тараканы пытались разбежаться по всему континенту и спрятаться где только возможно и нельзя, вылавливали довольно эффективно и до самого конца. Все их имущество и наличные средства реквизировалось на субсидии погибшим и на восстановление испорченного имущества. Все освободившиеся от прежних хозяев земли под контролем Высшего совета императоров распределялись между лояльными новому князю людьми.

Казалось бы, чего в истории не случается. Тем более когда она и так изобилует более кровавыми примерами. Но именно нападение на город Мраморный и послужило подписанию через месяц первого в истории Изнанки договора между всеми государствами материка без исключения. И назвали его довольно громко – «Законом о мире». В этом договоре, созданном и разработанном лично Загребным, четко указывалось: любой военный преступник, развязавший или спровоцировавший военный конфликт, подлежит выдаче и казни независимо от смягчающих обстоятельств или давности срока совершения преступления. Ну а те, кто прячет преступника в своих государствах или препятствует его аресту или выдаче, расцениваются как соучастники.

Впервые что людям, что демонам воевать стало невыгодно.

Впервые любой, начавший войну, знал, что он погибнет.

Только и оставалось самым подлым и коварным личностям использовать скрытные методы для достижения своих преступных планов. Но от яда и кинжала со спины есть тоже масса проверенных временем и историей способов.


Глава шестая

Не без сюрпризов


Естественно, что события вокруг Мраморного и печальная инвалидность Луки Каменного сильно выбили Загребного из более-менее установившегося ритма жизни. Пришлось поднимать на ноги как все силы личной армии, так и союзные имперские службы правопорядка впоследствии. Вначале ловили виновных в военном конфликте, а потом практически в приказном порядке созывали для подписания «Закона о мире» правителей и полномочных представителей всех государств.

И все равно в течение этого месяца нет-нет да и приходилось возвращаться к тщательному исследованию врученных Асмой даров. И мнение об этих дарах оказалось ну совершенно неоднозначное. Вначале решили, что самый большой телесный демон Изнанки своего союзника решил и проверить, и подставить, и наказать. Если вообще не уничтожить. Потому что чего там только не было! Все-таки семьдесят пять внушительных сундуков, каждый из которых с усилиями переносили два человека. И только потом удалось понять, что сам Асма и примерно не догадывался о том, что он дарит и что вручает в руки так нужного ему в борьбе с Сапфирным Сиянием союзника. Просто все, что ему попалось красивого под руку, то и загрузил в сундуки.

Причем что интересно – только два сундука оказались с нарушенной герметизацией, и внутрь просочилась морская вода. Все остальные прекрасно выдержали солидные глубины, из которых их якобы доставили. Следовательно, сокровища все-таки были собраны и уложены на суше. Скорее всего, на втором материке Изнанки. И только потом доставлены в некую крепость, откуда Асма и попытался выйти на связь с Загребным.

Что больше всего порадовало, так это наличие двух пралей, которые демон подарил персонально Виктории и Люссии, и универсальный ключ-брошка. Увы! Это же самое и расстроило! Мало! Потому что проснувшаяся скаредность подсказывала: подобного добра в опустевших городах второго материка предостаточно. Повелительница Зари даже высказала здравое предположение о том, что Асма и сам толком не знает, где у него, что и сколько. Тем более что демон беспочвенно хвастался немыслимыми богатствами. Другой вопрос, что хвастаться – это одно.

А вот пользоваться – совсем другое. Куда еще можно употребить драгоценности, если нет ни двора, ни придворных, ни балов, ни приемов? Ведь не напялят же монстры диадемы тонкой работы на свои щупальца и не станут плавать с ними по морям-океанам! Только и остается: оплачивать деятельность своих агентов да подкупать щедростью новых союзников.

Но теперь в распоряжении Загребного и его команды уже имелось семь шаров с волшебной бабочкой-молью и целых три (хотя чаще говорись со вздохом – только три) универсальных ключа. И то второй пока находился в непосредственном распоряжении графа Зиновия Карралеро, командора Цепи и первого, самого верного товарища императора Алексея Справедливого. Зиновию брошь с камнем полагалась по должности сразу для нескольких весьма ответственных действий.

Ну и самое ценное, но в то же время и смертельно опасное порой таилось в артефактах, в большинстве своем не изученных и даже никогда и нигде ранее не упоминаемых. Вот изучение именно этих вещиц и отнимало львиное время у самого Загребного. Потому что даже он, со своим восемьдесят седьмым уровнем, не мог иногда просмотреть и разобраться в хитросплетениях непонятных защитных оберегов или атакующих амулетов. И все, что он не понимал, откладывал в одно из специальных хранилищ во дворце своей дочери. Или, если исследования проходили в плавании, в специально выделенное для этого помещение. Ну а те артефакты, в принципе действия которых удалось разобраться, уже распределялись соответственно их важности и функциональности.

Например, отыскалось сразу с десяток вещиц, напоминающих большой бублик или ватрушку с дыркой посередине. Так как упоминаний о подобном не нашлось, то назвали ее, по настоянию Семена, «грелка». И все потому, что этот невзрачный с виду бублик в помещении до трехсот метров не просто прогревал все на свете, а практически выжигал атмосферу полностью. После проведенных опытов при помощи Виктории, а впоследствии и ее старших братьев установили, что «грелка» вначале выжигает весь кислород, а потом еще и собственного огонька добавляет непонятного свойства, который с большой натяжкой определили как «напалм электрического поля». Вот это поле и выжигало любую живность. Причем спрятаться от такого огонька можно было под межмирской мантией, но! Вторая «грелка», запускаемая последовательно после первой, и такого шабена поджаривала без труда. Только и спасало умение шестьдесят четвертого уровня, позволяющее создавать двойную мантию.

Опять-таки спасало только в том случае, если последовательно не использовался третий бублик, тоже имеющий как дистанционное управление меткой, так и некое временное реле запуска. После очередного использования «грелка» требовала солидного вливания энергии, которое порой длилось до нескольких недель. Но если воспользоваться насыщенной магией желтой пирамидкой защиты очага, то вливание происходило всего за несколько минут.

Страшное оружие в закрытом пространстве. Особенно если не знаешь, что это такое и как с ним бороться.

Не менее страшным средством для уничтожения живой силы противника обладало и изогнутое странным образом творение, весьма напоминающее бумеранг. Да его так и назвали, потому что тоже не смогли классифицировать по имеющимся книгам. Бумеранг летел только в одну сторону и не возвращался к хозяину, зато в момент прикосновения к цели словно взрывался во все стороны меленькими живыми блестками. Этими блестками оказывались страшно агрессивные и прожорливые создания в форме круглой мультяшной пасти. Но создания не ели плоть, а только выедали всю ту энергетику, которая имеется в живых телах людей и демонов. То есть вели себя примерно как энергетические пиявки маусты, только многократно агрессивней, ели всех поголовно и с немедленным эффектом. Один такой брошенный бумеранг мог в течение минуты умертвить воинов с любой броней и амулетами защиты на пространстве круга с диаметром метров в пятнадцать. После чего прожорливые блестки вновь стягивались, сползались, скатывались в прежнюю твердую форму бумеранга и замирали на полчаса. Похоже, это время им было необходимо для усвоения пищи. А потом вновь коварное оружие приходило в полную боевую готовность. Минус – любой мог подобрать это оружие и метнуть в любую сторону. Привязки к владельцу не было.

Ну и второй минус – слишком уж оружие антигуманное. За ним, и то если знать заранее, можно было укрыться лишь под сдвоенной межмирской мантией. Ну, или полностью сжечь бумеранг еще в полете гигантской шаровой молнией. И по этому поводу Семен вздыхал больше всего:

– Понимаю, что здесь магия, и врага своего никто не щадит, но подобные цацки любая гуманитарная конференция по правам человека запретила бы сразу. И ведь это оружие – еще не самое худшее.

Изначально имелось четыре бумеранга, один сожгли во время испытаний. Осталось три. Зато теперь появилась уверенность, что в случае большой войны с Асмой у того в любом случае на три адмирала станет меньше.

После таких видов оружия остальной длинный список уже не так впечатлял. А ведь еще с десяток неопознанных артефактов так и не удалось распознать или хотя бы примерно понять принцип их действия.

Но самыми коварными оказались два десятка колец и три диадемы с синими хризолитами. Явно работа одного мастера, бросившаяся в глаза своими завораживающими бликами и кажущейся хрупкостью. Но вот, просматривая внутренности этих ювелирных изделий, землянин сразу заметил некие сгустки магической силы, а потом и ядовитое вещество. Естественно, что примерять на себя и испытывать никто такие вещи не стал. Пришлось создать некую имитацию живой, теплой псевдоплоти в виде пальца и уже тогда наблюдать. Через полчаса колечко «проснулось» и без всякого предварительного вопроса о самочувствии или «здрасьте!» вонзило в псевдоплоть выросшие иголочки. По ним не замедлил истечь яд, настолько вредный и уникальный, что мог умертвить и шабена семнадцатого уровня. Но и это оказалось не все, так как сгусток магической энергии не рассосался, а, наоборот, заалел алым цветом. С большой предосторожностью, соорудив вытянутый щуп силы и прикрывшись двойной межмирской мантией, Семен попытался снять кольцо с умершей псевдоплоти. И вот тут рвануло от всей души. Если бы другой человек попытался снять кольцо с руки умирающего от яда человека, то им двоим оторвало бы и руки и головы.

Несколько подобных, хотя и не настолько коварных, смертельных сюрпризов оказалось и в иных драгоценностях. Но там хоть можно было при наличии шабенов с надлежащими умениями еще спасти человека. Вот тогда и поняли, что Асма одарил союзника тем, что драгоценные кольца ни на себя надеть не мог, ни своим подданным раздать. Ну а для оплаты своим агентам использовал банальные, но зато ни у кого не вызывающие сомнения золотые монеты. Уж этот денежный эквивалент ценился торговцами всего мира Изнанки лучше всего и определялся по весу. А состав золота легко было проверить магическим способом.

Дареному коню в зубы не смотрят, а тут пришлось. Да еще и кормить этого коня, и в стойло определять.

Так что если Асма еще и дополнительно преследовал цель отвлечь великого Загребного от иных дел, то он этого добился однозначно. Времени на просмотр семидесяти пяти сундуков ушло очень и очень много.


Глава седьмая

Новая тень из прошлого


После эпопеи с Мраморным и последовавшими пертурбациями во всем мире Семен решился наконец вплотную заняться исследованием таинственной вотчины Сапфирного Сияния. Или, по крайней мере, того места, где, как все утверждали, этот самый бестелесный демон и обретается. То есть наведаться в Святую долину Столбов Свияти.

Мероприятие не из рядовых, тем более что было неизвестно, как к этому отнесется и сам покровитель Загребного. Увидит ли? Заметит ли? Возмутится ли? Как писал в своих мемуарах «минус седьмой», Сапфирное Сияние никогда, по крайней мере ему, не делало запрета на посещение долины. Но вот каким-то образом положение своего ставленника в пространстве фиксировало. Да иначе и быть не могло, если любой враг в людском обличье и не подпадающий под исключения из правил, покушающийся на жизнь Загребного, уничтожался в течение нескольких секунд столбом жуткого, изумрудно-зеленоватого пламени.

А кто это пламя направлял? Как вообще подобное пламя можно создать, вернее выпустить за тысячи километров от своей обители? Кто фиксировал неприятеля и четко выделял его в окружающем пространстве? Кто следил за законностью защиты и за теми самыми исключениями из правил?

Вопросов масса – и ни одного ответа. Разве что лишь некоторые размышления, и одно из них было связано с тем самым полем, которое земляне в кооперации с группой ученых под общим руководством Эмиля Зидана определили как единую, неделимую субстанцию, зависшую над материком. То есть это поле позволяло не только вести наблюдение через артефакты «Всевидящего ока», но и осуществлять некий контроль защиты за одним-единственным выбранным человеком. То есть некое подобие вполне себе живой информационной сети опутывало материк и в течение пары секунд успевало спасти избранника Сапфирного Сияния в любом месте.

В связи с этими выводами из созданного фундамента предпосылок логически вытекало продолжение иных размышлений. Особенно если их рассматривать с точки зрения кибернетики, роботостроения и компьютеризации, так хорошо знакомой землянам по прежнему миру обитания. Если припомнить творимые человечеством программы и попытки создать некий искусственный интеллект, то напрашивался вполне ожидаемый вывод: не является ли Сапфирное Сияние тем самым вышедшим из-под контроля разумных взращенным, но не прирученным чудовищем? Тем самым, которое является и неведомым полем и бестелесным духом одновременно? Могло ведь случиться, что программа вышла из-под контроля в результате стихийного бедствия, войны, нежданного смещения реальностей или, наоборот, их разъединения? Могло! Чего только не бывает.

Но! Некие стандарты, запреты, а то и жесткие нормы поведения в программе остались, выжили и, являясь базовыми, никак не дают взбунтовавшемуся искусственному интеллекту достичь, свершить свои несуразные, кошмарные или, наоборот, прогрессивные планы. И опять-таки: как понять ход мыслей того, что вообще никак не поддается наблюдению? Как проанализировать его действия и понять, к чему оно стремится? А вдруг Сапфирное Сияние мечтает уничтожить все живое на планете? Или, наоборот, добиться единения обеих ипостасей Изнанки?

Если судить по даваемым каждому Загребному инструкциям в ночь смерти Кариандены, то по общим признакам они носят конструктивный, прогрессивный и миролюбивый характер. Основное: развитие сельского хозяйства, развитие любой промышленности и мир на всем континенте. Плюс еще и убийство Асмы, который пока по всем признакам и неким историческим фактам и есть самое великое зло этого мира. Ведь он как-никак, если судить по легендам, уничтожил всех разумных как минимум на одном континенте и считает себя владыкой Асмадеи и всех океанов. Некие перекосы в инструкциях «минус первому», вроде тотального уничтожения демонов из числа шабенов, можно считать неудачными пробами и экспериментами, начинающими столетний цикл. Возможно, что аналогичные инструкции, только уже в отношении людей-шабенов, получали иные ставленники бестелесного демона. Даже скорее так и было, потому что сжигать столбами зеленоватого пламени людей Сапфирное Сияние мог без малейших ограничений.

Но с другой стороны, сама только ночь смерти, когда уничтожался каждый житель столицы Сапфирного королевства, говорит о некоем кощунстве, бессердечии, кровавом цинизме и полном отсутствии гуманизма. Может, такое действо заложено программой, и даже всесильный интеллект не может обойти подобный вывих создателей, но ведь всегда можно отыскать обходные пути. Например, заставить всех правителей высечь на видных местах дату следующего массового уничтожения обитателей столицы. Пусть бы люди ушли, а наутро преспокойно вернулись. Так ведь нет! Демон словно специально передает это послание о своем последующем приходе лишь в уши правящего монарха, дабы тот оставил страшную весть только исключительно для своих потомков. А при возможности даже, наоборот, сдал столицу к тому времени ордам завоевателей.

То есть складывается некое впечатление, что массовая гибель людей служит каким-то особо черным целям. Скорее всего, для сбора высвобождаемой во время смерти жизненной энергии. И эта самая энергия, вполне возможно, служит стимулирующим всплеском в умственной деятельности Сапфирного Сияния. А может, вообще будит его от длительной спячки. Потому что к таким выводам подталкивают и последующие размышления.

Сто лет – делятся на три, а то и на четыре этапа. Первый – прекращение войн, любой ценой и любыми средствами. Для этого и оставляется самый-самый интеллектуально развитый человек во время ночи смерти в Кариандене. Желательно сильный шабен, которому еще и дается во время единственной беседы солидный «пинок» для преодоления как минимум десятка-другого уровней. Избранник еще и богатств набирает с собой для себя и для своих внуков. Помимо этого, Загребной обеспечивается уникальной защитой, которая, конечно же, не спасает его от всех напастей, но сразу выгодно и значительно выделяет из всех смертных. С таким покровительством от бестелесного демона, средствами, магическими силами и поддержкой самого богатого короля на материке можно горы перевернуть.

Второй этап – резкий всплеск полезной деятельности разумных. Что люди, что демоны начинают строить, возводить, изобретать, сеять и жать троекратно больше, чем раньше.

Как следствие – третий этап: всеобщее благоденствие. Но вот тогда как раз и начинает складываться некий исторический кульбит, нонсенс, а может, и парадокс. Как раз к тому времени, как правило, погибает-таки Загребной. Почему это происходит, можно только предполагать. Хотя просто банальной людской зависти уже должно хватить для непрекращающейся череды покушений. Да и со временем многие начинают понимать: достаточно вызвать Загребного на дуэль, пусть даже имея за спиной целую армию, и тому гайка! Не помогут избраннику никакие столбы очищающего от скверны пламени.

К тому же явно просматривается возрастающая активность и самого Сапфирного Сияния. Он начинает понимать, а возможно, и противиться резкому возвышению своего ставленника на подотчетном ему континенте. Это вызывает у него неприятие, а потом и желание убрать ненужного уже помощника. Возможно, к тому времени, примерно на втором то ли на третьем десятке отчетного столетия, демон находит некие иные выходы из своего программного заточения и начинает действовать в нескольких направлениях сразу. В итоге главный куратор на Изнанке погибает.

Кстати, не следовало забывать и такой вариант, как цикличность ведущегося эксперимента. Возможно, уничтожение ставленника записано или вложено изначально, и даже сам Сапфирное Сияние не понимает вреда от этого события для себя лично. Как бы там ни было, но после третьего этапа тоже вполне ожидаемо или преднамеренно начинается самый худший отрезок века.

Четвертый этап – резкая эскалация войн. Резкий взрыв агрессивности и неприятия себе подобных. Хаос пожаров, эпидемий и разрушений. И этот этап самый длительный, от сорока до шестидесяти лет. Вполне возможно, что единое информационное поле и суть бестелесного демона слабеют умственно и впадают в спячку. Затем новая ночь смерти в Кариандене, новое пробуждение и новый виток истории. Хотя заметка в мемуарах о том, что «Сияние продолжает взрослеть», невероятно важна. Это может означать, что Сияние с каждым веком проваливается в бессознательность все позже и позже и каким-то образом поддерживает приемлемую для развитой цивилизации жизнь чуть ли не до конца четвертого этапа.

Знать бы только, как все эти размышления соотносятся с действительностью.

Но как бы там ни было, своими предстоящими исследованиями навлечь на себя гнев Сапфирного Сияния землянин не опасался. Если другим не запрещалось приближаться к долине через много лет деятельности, то уж Семену к концу второго года тем более не зазорно будет осмотреться на материке. Основные задачи он выполнил и даже перевыполнил, а значит, теперь можно будет пожить ради своей семьи и поставить во главу угла собственные интересы.

Вот потому саму экспедицию снарядили и отправили еще быстрей, чем Загребной о ней раздумывал. Три дня сборов, и с «Лунного», стоящего в порту города Тарангона, выступил отряд в двести людей и десяток демонов, движущийся по прямой линии в сторону древнего тракта, который так и пролегал потом по границе между королевствами Стпмия и Сурим и прямиком упирался в Кариандену, столицу Сапфирного королевства. А через дна дня следом за отрядом на трех сайшьюнах вылетел и сам Загребной со своей командой. Причем на крупном Айне восседал землянин со своей любимой демонессой и располагалось самое дорогостоящее или уникальное оружие. Плюс в специальных клетках сразу два специально прирученных Семеном тумблона. Через них можно было держать постоянную связь с шабенами группы Эмиля Зидана и с младшим сыном Виктором Алпейци. А уж те в случае надобности доставят вести или приказы всем остальным, кому следует.

На двух шмелях меньшего размера летели две тройки сопровождающих. Одна – Лейт, Геберт и Вишу Крайзи. Причем великого химика и ученого взяли в эту экспедицию заранее, выхватив его во время последнего рейса с цитадели Аврора. И великий исследователь все больше и больше становился не только самым нужным человеком в команде, но сердечным другом. Вторая тройка – три офицера, экипированные воины, самые близкие и верные демоны, которые уже прижились в окружении Загребного и триясы.

Встреча с вышедшим ранее отрядом планировалась в пограничном городке на стыке трех королевств. Причем там к ним должно было присоединиться и четыре тритии рыцарей, подтянувшихся с территории Сурима. То есть с территории протектората. Могли бы взять и десяток полновесных тритий, но тогда бы Славентий Пятый точно подумал, что на него идут войной. А так триста человек вполне укладывались в понятие свиты отца императоров. Демонов решили не призывать, так как в Сапфирном королевстве уже несколько месяцев как не проживало даже единственного обитателя демонической ипостаси. А те, которые остались, по словам наблюдавших людей-шабенов, просто вымерли. То есть запущенные кем-то или как-то по собственной воле блуждающие маусты сделали свое черное дело.

Тот десяток демонов-исследователей, что выступили с корабля, оставались тоже в пограничном городке, для того чтобы провести тотальный опрос демонов-беженцев и совершить некоторые магические замеры. Ну а по поводу летящих с Загребным офицеров, и в особенности триясы, имелось несколько задумок. Во-первых: они всегда могли вернуться в пограничный городок, если обстановка возле долины будет для них катастрофична из-за маустов. Во-вторых: для них специально были сделаны обширные накидки из магической ткани с начесом, сквозь которую энергетические пиявки не могли пробиться. Вдобавок и сам дух-транспортник к себе не подпускал маустов, разве что те могли прилететь сверху. Ну и напоследок: само плоскогорье, где располагалась долина, было настолько напичкано озоном и прочими магическими флуктуациями, что кишащей по всему пространству Сапфирного королевства мерзости там могло и не оказаться. То есть в любом случае вначале следует осмотреться, а уж потом решать возникшие проблемы.

В самом городке случилась несколько непредвиденная задержка. Перепуганный, занимающий явно не свое место комендант гарнизона со стороны Сапфирного королевства вдруг вздумал противиться пропуску колонны из рыцарских тритий, которые попытались выдвинуться первыми, пока Семен обедал и распределял демонов по объектам исследований. А ведь препон не обязаны были чинить по той причине, что любой рыцарь имел право путешествовать где и когда ему вздумается. Хоть на турнир, допустим, собрался, хоть на свадьбу к товарищу. Даже налоги с них не брались при пересечении границ или въезде в большие города. А тут вдруг такой скандал.

Пришлось лично вмешиваться Загребному, показывать свое кольцо полномочного представителя и посла, которое когда-то ему вручил сам Славентий Пятый. Комендант вроде как сдался и вроде как смирился. Даже извинился. Но вот отправленные из его башни почтовые голуби, рванувшие в сторону столицы, смотрелись несколько странно. Получалось, что дорогого, знаменитого и желанного визитера встречали как-то не совсем радостно и чистосердечно. Или выскочка-офицер уж совсем съехал с катушек от служебного рвения.

Тем более что никакой тайны из цели своего похода великий шабен не делал. Во всеуслышание всеми и везде заявлялось, что отряд движется в Святую долину Столбов Свияти для научных и магических исследований. Место более чем мрачное, опасное и никем в здравом уме не посещаемое. Да хоть бы и в Кариандену отправлялся. Имеет полное право двигаться по всему континенту с любым количеством сопровождающих.

Но во время этих несуразных разбирательств Люссия обратила внимание на одну деталь в поведении обнаглевшего коменданта: тот чуть ли не постоянно косился в сторону, где находился некий молчащий субъект. Лицо субъекта было скрыто за опущенным капюшоном да плюс щитом сокрытия личины, доступной в принципе даже шабену с десятым уровнем. Такой щит ставился с помощью более мощного амулета или артефакта, но вот демонесса со своим уровнем не могла под него никак заглянуть.

– Странный тип, – поставив полог неслышимости в малом пространстве, прошептала Люссия. – Такое впечатление, что комендант все время ждет одобрения своих действий именно от этого человека. Но я его никак рассмотреть не могу. Попробуй ты.

Землянин попробовал и чуть не воскликнул вслух во весь голос: «Ба! Да это же наш старый знакомый! Двуносый!»

И тут же стал интенсивно раздумывать над создавшейся проблемой. Когда-то этот человек, притворяясь наемником, пытался проникнуть в охрану Семена. Затем довольно настойчиво мчался по следу Загребного и его семьи, пытаясь то ли ограбить после выноса огромного богатства из Кариандены, то ли вообще устранить землян из этого мира по чьему-то злому наущению. В последнем бою банду Двуносого развеяли начисто, а он сам сумел сбежать от расправы на слишком сильном и выносливом коне. Причем когда допрашивали его схваченных в плен подельников, те утверждали, что их командир великий шабен.

Понятно, что слово «великий» бандит с большой дороги может приметить и к человеку с магическими умениями даже десятого уровня. Ударил болью как следует при наказании, вот и поднялся по лестнице иерархии на недосягаемую высоту. Но сейчас следовало решить, что делать: бросаться со всеми силами на обнаруженного Двуносого, просто завести с ним разговор для выяснения обстоятельств или вообще сделать вид, что ничего не замечаешь, и удалиться восвояси. По старой памяти следовало этого разбойника арестовать, а то и казнить на месте. Но ведь времени и в самом деле прошло очень много, и вдруг тот если не перешел на честный образ жизни, то поступил на государственную службу и теперь находится, так сказать, при исполнении? Ведь недаром комендант на него косится с неуверенностью, страхом и подобострастием.

Обычный разговор тоже может оказаться неэффективным. Ну спросят его: зачем нас тогда преследовал? Двуносый и ответит, что по приказу там какого-то жадноватого герцога, уже помершего и сто раз охаянного всеми без исключения. Дескать, служил и зарабатывал на жизнь как мог.

А вот если задействовать оставленные здесь силы наблюдения и дозора, да и самому как следует усилить бдительность, то вскоре все и выяснится. Но тогда возможностей для маневра будет намного больше. В случае нужды можно и власть применить и силу, а если бывший бандит и в самом деле начал праведную жизнь и честную, то шут с ним, пусть себе коптит небо, сколько сможет. Вспоминать старые разногласия сейчас не место и не время. Да и несолидно для отца императоров.

Решил повременить до окончательного выяснения всех обстоятельств.

На прощание комендант высказал дополнительную услужливость:

– Как вы будете пересекать границу? Хотелось бы лично вас поприветствовать на земле Сапфирного королевства!

– Да как получится, так и отправлюсь, – буркнул Загребной с раздражением. – Рыцарские тритии и без меня знают нашу конечную цель.

Он первым вышел из приграничной крепости, которая нависала над точкой пересечения трех границ, резко взмахнул рукой и гаркнул в сторону застоявшейся колонны своего воинства:

– Вперед! К долине!

Следом комендант несколько унизительно и запоздало дал команду своим пограничникам поднять над аркой металлическую решетку. Те еле успели это сделать, в противном случае рассерженные долгам ожиданием рыцари просто бы снесли и арку и все опоры, ее удерживающие, вместе с решеткой.

– Совсем твои поганцы разленились и мышей не ловят, – бросил Семен через плечо побледневшему коменданту и поспешил на местный постоялый двор доедать остывающий обед.

Но вот приказы остальным своим людям раздал прямо по ходу движения и, когда уже готовился к вылету, получил первые доклады, основанные на опросах всегда охочих до лишнего медяка обывателей.

– Тот человек, который имеет рассеченный нос и считает это своим отличием, является военным губернатором южной провинции по ту сторону границы. Его титул и настоящее имя маркиз Флат ди Удер. Кто он такой, в смысле предков, и откуда вообще взялся в провинции полгода назад, никто толком не знает, только и говорят, что порядки там жутко строгие навел и в руках у маркиза нынче не только военная, но и вся светская власть. Поговаривают, что королем он обласкан и получил много наград за уничтожение превосходящих сил противника в последних войнах. Особенно в свое время отличился при отражении агрессии со стороны Сурима и Ганеции. Показания о его магической силе очень разнятся: от десятого до шестидесятого уровня.

Загребной поблагодарил, дал задания, как и что узнавать дальше, и, уже взбираясь на сайшьюна, начал диалог с Люссией, который вытекал из их предыдущего разговора:

– Ну вот, а ты требовала его немедленной казни.

– И сейчас требую. Не нравится он мне.

– Мне тоже не нравится, но он, оказывается, герой! Браво, не щадя живота своего, защищал отечество. И арестовать такого – значит, поссориться со старым приятелем Славентием.

– Хм! А тебе не кажется, что Двуносый за вами тогда как раз и гонялся по указке твоего уникального приятеля?

– Вряд ли. Король Сапфирного не настолько глуп, чтобы связываться с такими личностями. Он бы действовал против меня более тонко. Скорее этот Флат ди Удер уже потом сумел как-то пристать к армии да отличиться своей жестокостью.

– Может, и так, а может, у Славентия в тот момент никого другого под рукой не оказалось, вот он и послал ушлого маркиза?

– Ладно. Пока летим к долине, а там посмотрим.


Глава восьмая

Оправданные задержки


Погода была хоть и без дождя, но пасмурная. Туман скрывал дальние горизонты, но на небольшой высоте городок смотрелся словно на ладони. Легко можно было рассмотреть и наездников. Кажется, их перелет над граничной крепостью стал полной неожиданностью для сапфирцев. Ух, как они забегали и заметались, обнаружив, что над ними пролетели всемирно известные шмели-транспортники.

– Ну вот, – похвалил сам себя Семен. – Правильно мы сюда на бреющем прилетели. Но все-таки, чего они так переполошились?

– Да не так они, как их комендант, – докладывала демонесса, чуть не свесившись сбоку от сайшьюна. – И тот Двуносый от нас взгляда оторвать не может. Даже капюшон на плечи уронил.

– Злится. Мы ему тогда здорово кровь попортили. Почитай, всех его подручных и приставших к ним гензырцев вырезали.

Некоторое время летели, вспоминая перипетии самого первого путешествия на восток и своего удивительного знакомства на том пути. При этом обогнали следующую галопом колонну рыцарей и следующих за ними воинов из экипажа «Лунного».

– Хорошо идут! – похвалил Семен. – К ночи в любом случае успеют к долине.

После чего немного сменил курс, уже заранее отклоняясь от тракта, над которым летели, смещаясь в северо-западном направлении. Меньше часа такого лета, и покажется возвышающееся плоскогорье. А там четверть часа – и на месте. Следовало и место для лагеря, пока светло, определить, и с маустами разобраться, а в случае нужды отправить обратно в городок на границе и триясу, и подчиненных ей офицеров. Рисковать никто не собирался.

Хотя воспоминания об энергетических пиявках напомнили землянину о той же беде в Рыцарской империи.

– А здесь совсем иначе. Если бы хоть гнезда были, откуда эта гадость взлетает, можно было бы и побороться за Сапфирное для демонов. Атак… До сих пор еще ни одной вертуги не заметил. Или еще раз присмотреться?

И он сам свесился в сторону, заставляя Айна лететь чуть помедленнее и чуть пониже. Перенастроив зрение, попытался заметить те самые гнезда, в которых плодились и обитали маусты. Еще и приговаривал при этом, чувствуя на своем поясе руку триясы:

– Скорее бы уже ты сама могла эту гадость видеть.

– Чуть-чуть осталось, – вздыхала демонесса, – всего три ступеньки. И я уж тогда…

– Нуда, нуда. Надо же, так ни одной вертуги и не вижу, а вот слой роящихся маустов на высоту метров шести, а то и больше, клубится. Кошмар какой-то! Если так будет на плоскогорье, то я и секунды сомневаться не буду в…

В чем он там сомневаться не будет, Загребной договорить не успел, потому что его перенастроенному на максимальный поиск зрению предстала на одной из прикрытых редкими кронами деревьев полян странная картина. Десяток крытых повозок как раз выехали из леса со стороны тракта и принялись разворачиваться, видимо собираясь стать на привал или на более длительную стоянку. Повозки сопровождали более трех десятков до зубов вооруженных воинов. Понятно, что никто из них наверх, в пасмурное небо, и не всматривался, а вот наездник решил не полениться и рассмотреть более тщательно несколько странный караван. В это время на обед уже останавливаться довольно поздно, а на ночной привал слишком рано. Любые путники старались бы добраться до пограничного города и другого населенного пункта, но уже никак не заезжать в глухой лес по плохой, увитой корнями дороге.

– Оп-па! Ну-ка глянем, что это за лесники такие бродят.

– На разбойников не похоже, – уже частично рассмотрела сквозь ветки караванщиков Люссия. – Да и твой приятель Славентий хвастался, что вывел всех подчистую.

Тяжеленный сайшьюн, да еще с грузом, никак не мог усесться на кроны данных деревьев, поэтому завис чуть в стороне от поляны, а его знаменитый наездник сформировал «подсмотровый зрачок», усилил слух и прекрасно рассмотрел и увидел все происходящее на поляне. И почти сразу стало понятно, почему повозки свернули в лес. Далеко впереди у этого каравана двигался дозорный, который при виде странной колонны рыцарей развернул своего коня и во всю прыть поскакал обратно. Предупредив своих товарищей, он остался в лесу возле самого тракта ждать, пока пройдет вся колонна, а сам караван рванул в лесную чащу. И вот здесь, уже переговариваясь между собой, старшие в чинах и титулах довольно подробно выдали причину своего странного ухода в сторону от маршрута.

– А чего мы вообще с тракта убрались?! – громко возмущался, пожалуй, единственный всадник в дорогой одежде дворянина. – Сейчас не война, так чего нам рыцарей бояться?

– Приказ такой у нас, ваше сиятельство, – с досадой отвечал командир охраны. – Уходить с пути любого большого отряда. Потому и дозорные впереди скачут.

– Но вы же в одеждах личной гвардии губернатора, под его прямым прикрытием, чего вам опасаться?

– Ха! Любая сила – это опасность. А вдруг как командиру колонны взбредет в голову заглянуть в повозки?

– Они не посмеют! – фыркал от возмущения дворянин. – Тем более что и я с вами!

– Знаете, ваше сиятельство, – тон командира охраны стал невероятно ехидным, – будь я во главе внушительной силы, я бы в любом случае проверял любой проходящий мимо караван во избежание банального удара в спину. Невзирая при этом ни на форму одежды, ни на высокопоставленных чиновников. А уж когда имеются определенные инструкции от марки за, то их я не посоветую нарушать даже вам.

– А то что?

– Не знаю как с вами, но меня точно за неисполнение маркиз посадит на кол. Ха-ха-ха! – Хотя вояка не сказал ничего веселого, но его, вероятно, позабавила явная бледность, выступившая на лице у представителя благородных сословий.

– Не смей даже сравнивать меня с собой! – прошипел «сиятельство». Но его собеседник на это гневное шипение никак не отреагировал, отправившись вдоль повозок и отдавая на ходу распоряжения:

– Осмотреть упряжь! Протереть коней и проверить тщательно колеса! Чтоб темные демоны подавились этими корнями!

Загребной попытался протиснуться «зрачком» сквозь плотно затянутые пологи повозок и с удивлением понял, что это у него не получается: вокруг каждой повозки имелся некий кокон силы, поддерживаемый неведомыми амулетами.

– Век живи, век учись, – стал он рассуждать вслух, чтобы и Люссия слышала, в чем дело. – «Непроглядки»! В теории мы о таких амулетах слышали, но вот в жизни сталкиваемся впервые. И что за ними могут прятать такое ценное? Что даже встреч с превосходящими силами противника избегают? При всей фантазии своей не могу отыскать предметов такой тайной контрабанды. Драгоценности? Оружие? Артефакты? Может, там внутри государственные преступники, отправляемые на каторгу?

Демонесса тоже ничего определенного предположить не смогла, зато чуток раньше, чем до этого додумался Семен, подсказала:

– Смени систему зрения на сорок пятый уровень.

– Ага, так и сделаю. – В самом деле с его силой расстояние в пятьдесят метров и не слишком густые кроны позволяли рассмотреть днем любое теплокровное существо даже сквозь тент и силовой кокон «непроглядки». – Ого! Да там и вправду люди! Живые! Хм, но все лежат в два слоя, словно штабелем. Тел двенадцать в повозке… в каждой. Надо же! И все слишком тонкой кости? Никак женщины?!

Ну и дальше уже стало все ясно: подобного количества худеньких, скорее всего, стройных преступниц за один раз ни в одном королевстве не сыщется. А значит, в повозках одурманенные каким-то сонным зельем пленницы.

– Работорговцы! – подрагивающим от бешенства голосом констатировал Загребной. – И я не удивлюсь, если они в своем разговоре упоминали того самого маркиза с двумя носами!

В этот момент он смотрелся так, словно собирается вот-вот отправить сайшьюна в атаку против охраны каравана.

Поэтому Люссия постаралась прикосновением к плечу вернуть своего любимого в реальность:

– Как будем проводить окружение и захват?

Семен с благодарностью заглянул в глаза демонессы и двинул шмеля в сторону, туда, где зависли в ожидании два других транспортника:

– Лейт! Летите к тракту, но не напрямик, а к колонне и сообщите о предстоящем захвате. Под нами караван работорговцев, пусть приготовятся сразу по моей команде спешиться и тихо двинуться широкой цепью к этой поляне. Потом успеете вернуться и вместе с демонами опуститесь вон там. Ваших сайшьюнов кроны выдержат. Будете следить, чтобы никто из преступников не удрал в лесную чашу. Старайтесь не убивать, нам их показания пригодятся. А я пока к тракту напрямик, отыщу их дозорного и уберу. Вперед!

Сам еще раз постарался подсмотреть, что творится на поляне: там с руганью и проклятиями в адрес темных демонов пытались заменить сразу две лопнувшие оси на повозках. То есть пока рабовладельцы не изнывали от безделья.

Летели над самыми кронами, чтобы не прозевать свечение тела дозорного. И хорошо, что не спешили: оказывается, ушлый командир охраны выставил еще одного человека в наряд между поляной и трактом. Удар «ослепленного сна», и сидящий в дозоре свалился словно замертво, так и не воспользовавшись очень пронзительной магической пищалкой. А его конь так и продолжил равнодушно объедать кустарник.

Дозорный при дороге укрылся в кустах, примыкающих к чаще леса. Тоже ушлый, он наверняка знал про умения сильных шабенов различать пятна теплокровных созданий даже за небольшими преградами. Но вот со спины его видно было прекрасно, а так как времени еще имелось с запасом, то вводить его в бессознательный сон было излишне. Желая как можно быстрей выяснить некоторые подробности, Загребной обрушил на человека большой удар подчинения эмоций. Почувствовав отчаянное сопротивление то ли силы, то ли носимых амулетов, ударил еще раз. И только тогда добился успеха – бандит покорно перевернулся на спину, расставил руки в сторону и стал ждать своей участи.

На тракте движение было средней интенсивности, и одиноких путников не наблюдалось. Тем более таких, которые попытались свернуть в лес при виде громадного шмеля-транспортника. Но практически все крестьянские телеги, несколько карет и группа всадников замерли на месте, когда рассмотрели экзотического сайшьюна, приземляющегося на обочину. Так как маустов там было выше его крыльев, то он сразу же и взлетел с демонессой и опять завис на высоте древесных крон. Оттуда вся дорога просматривалась отлично, как и виднеющееся вдали облако пыли спешащих на помощь рыцарских тритий. Если бы и среди путников оказались сообщники работорговцев, пытающиеся подать сигнал тревоги, трияса сразу бы это заметила.

Лишь только ступив на грунт, землянин сразу поспешил в чашу к пленнику. Предварительно обыскал, освободив от амулетов и оружия, затем усадил к дереву и заглянул в глаза: «Жить хочешь?» – одновременно вливая в пленника желание выговориться и безропотно отвечать на любые вопросы.

– Хочу. А меня оставят в живых? – все еще пытался морально сопротивляться эмоциональному подчинению бандит.

– Если ни слова не соврешь – обещаю избавить тебя от высшей меры наказания.

– А ты кто?

– Загребной.

– А-а-а, все равно каторга лучше виселицы. Спрашивай.

– Какой у тебя уровень силы?

– Двенадцатый.

– Кто стоит за всей вашей работорговлей?

– Маркиз Флат ди Удер.

– Какой у него уровень?

– Точно не знаю, – дернулся пленник. – Вроде как сорок шестой.

– Кого, откуда и куда везут в повозках?

Некоторое время бандит выговаривался без дополнительных вопросов, расписывая общую схему поставок и преступной торговли похищенными людьми. Все оказалось довольно просто и мерзко одновременно. Войны слишком быстро закончились, и благосостояние некоторых вельмож, даже несмотря на десять лет до того гензырского ига, только многократно увеличилось. А так как цинизм и нигилизм преобладал в воспитании очень многих нуворишей, то пошли и дальнейшие искривления психики. Одним из таких искривлений стала мода иметь при себе гарем прекрасных жен или наложниц. А там и следующий шаг был сделан, в гарем стали собирать рабынь. И, как говорится, был бы спрос, желающие предложить товар найдутся всегда. Маркиз Флат ди Удер проявил себя на этом поприще самым первым и лучше всех. Имея огромные знакомства в Рогло и Ганеции, а потом и завязав подобные в Стимии, он наладил весьма доходный бизнес между этими странами, используя свою южную провинцию как перевалочную базу. Причем делал все с некоторой перестраховкой: похищенных в Рогло и Ганеции девушек продавал в Стимии, а тех, кого похищали в Стимии, везли в королевства Рогло и Ганеция.

Даже в случае нежданного просмотра гарема жаждущими отмщения родственниками ни одного знакомого лица среди испуганно молчащих рабынь не отыскивалось. Да те в таких случаях толком и не знали, где они находятся и чего хотят осматривающие их люди. Предварительная обработка рассказами, что их хотят перекупить на пиратские корабли для утех корсаров, делала свое дело: девушки молчали как рыбы и отрицательно мотали головами на любые вопросы. Пока еще подобных гаремов было очень мало, но вся огромная преступная машина как раз только набирала основательные обороты.

Откуда конкретно везли данных невольниц и куда именно, пленник не знал. Как не ведал и по какому адресу в Стимии их будут переправлять дальше. Его задача была в числе воинов, а точнее, в числе и в самом деле гвардейцев губернатора сопровождать караван по землям Сапфирного королевства. По его мнению, имеющийся при отряде дворянин – это будущий хозяин половины всех невольниц. Вроде как герцог какой-то или принц, чуть ли не родной брат короля Стимии. Сам возжелал отобрать наилучший товар на границе с Ганецией.

Напоследок Загребной поинтересовался у бандита чуть ли не с участием:

– Как же ты вступил в такое дерьмо? Шабен, гвардейский офицер. Неужели так много платят?

Тот тяжело вздохнул, чуть при этом не всплакнув о своей несчастной доле:

– Да, платят хорошо. Но страшней всего, что нельзя было отказать нашему командиру. А еще хуже – не стоит даже плохо помыслить о маркизе. Нескольких наших ребят, которые стали ворчать и задавать много вопросов, просто похитили и вывезли в неизвестном направлении. Даже светский губернатор боится Флата, спрятался в своем замке и ни во что в провинции не вмешивается. Слышал краем уха, что маркиз на своего коллегу огромный компромат имеет, вот тот и делает вид, что подал в отставку.

– А твой командир знает адреса прежних поставок и места, откуда девушки похищены?

– Какую-то часть, да, – просто обязан знать. Он сопровождал их непосредственно к покупателям.

Колонна рыцарей тем временем приблизилась, встала напротив зависшего шмеля, и две трети воинов, спешившись, длинной развернутой цепью стали входить в лес. Семен сдал пленного подчиненным, оставшимся на дороге с лошадьми, а сам тоже влился в цепь, корректируя на ходу общее продвижение и выдвигая фланги далеко вперед для прочного окружения. Люссия, летящая на шмеле, подстраховывала людей сверху.

Примерно дошли до нужной точки, чуть подождали, пока завершится полное окружение, и, приготовив луки с арбалетами, стали сжимать кольцо вокруг поляны. Нельзя сказать, что никто из охраны не смотрел по сторонам и буквально все возились с починкой. На проделанной по старой грунтовой колее стояли два воина с заряженными арбалетами и внимательно всматривались в лесную чащу. Ну и хорошо, что наверх не смотрели, иначе были бы сразу умерщвлены. Арбалетов и уЛюссии хватало. Атак она их только как можно надежней ударила подчинением эмоций, и уже через десять секунд тела переступил Загребной, вокруг которого шло еще с десяток воинов со взведенными арбалетами.

Так и вышли на полянку: без суеты, деловито и с полной уверенностью в своих силах. Кто-то из гвардейцев повернулся в их сторону и обронил в изумлении:

– А где же…

Наверное, он интересовался дозорными, но Семен оборвал вопрос магически усиленным голосом:

– Я – Загребной! – Как он знал, в последнее время такое представление сразу усмиряло самые буйные головушки. – Немедленно всем сложить оружие и лечь животами на землю! Кто побежит – будет уничтожен! Вы окружены!

– В атаку! Взять его! Уничтожить! – с какими-то истеричными нотками заорал то ли герцог, то ли принц. – Я вам приказываю!

Непонятна была такая его реакция. Наверное, не поверил, что знаменитый шабен оказался в этом глухом лесу, а может, очень распереживался, что его застукали на горячем.

Но вот никто из гвардейцев на его голос и приказы совершенно не отреагировал. Все в тех же позах, в которых их застал нежданный приход «Бича справедливости», как его в последние месяцы окрестили на континенте, они напряженно следили, что скажет их предводитель. А тот, уже в который раз, подтвердил свою некую неординарность, ушлость и повышенную сообразительность. Не стал отдавать команду к атаке, а желчно переспросил:

– Загребной? Хм! Вот так встреча!

– Атакуй! Трус! – продолжал бесноваться дворянин. – Если ты ослушаешься моих приказов, тебя посадят на кол! Я! Я лично тебя посажу!

– О! Когда это еще будет, придурок. Ты еще сам выживи вначале. И твой кол «когда-то», это совсем не то, что виселица «завтра». Так что закрой свой вонючий рот и даже не дыши в мою сторону.

Враз онемевший от ярости дворянин выхватил свой легкий меч и бросился с ним вперед с намерением посечь предводителя охраны в капусту. Но уровень мастерства у них оказался невероятно разным. Гвардеец только чуть сместился в сторону, так и не достав своего оружия, и наружной стороной левого кулака в тяжелой перчатке расквасил нападавшему представителю голубых кровей все лицо. Тот, заливаясь кровью и выплевывая зубы, завалился наземь и стал кататься по ней со стонами. Не обращая больше никакого внимания на окровавленного покупателя, командир сделал шаг в сторону рыцарей:

– Мои люди складывают оружие только с одним условием: если состоится дуэль. Загребной, вызываю тебя на поединок!

– Да я с радостью! – тут же отозвался Семен, понимающий, что нельзя промедлить и секунды, – Сияние! Не трогай его своим огнем, я сам его накажу! – Эго он якобы обратился к своему покровителю. – Тем более что уже давно мне не попадался достойный соперник.

В последние недели он опять ввел для себя ежедневные утренние тренировки по три часа, потому что стал замечать за собой некий упадок мастерства во владении мечом. Организационные и бытовые проблемы сказались хуже на связках и мускулах, чем тяжкие ранения и невероятные травмы ауры. Но в любом случае считал, что набрал достойную форму для любого поединка, тем более что таких мечников, как он сам или покойный Савазин, наставник Теодоро, на континенте насчитывалось немного. Да и нельзя было так просто взять и отказаться от дуэли. Вроде как…

Выход виделся только один, но определяться с ним следовало сразу. Достаточно было скомандовать рыцарям: «Расстрелять его!», а потом добавить с презрением: «Преступники недостойны поединков!» От пущенных в упор болтов офицер охраны вряд ли бы увернулся. Ну разве что он сильный шабен и имеет массу защитных амулетов. Да и остальная цепь рыцарей уже сжалась в кольцо вокруг поляны. В любом случае уйти бы не дали и уничтожили. Но тогда просочились бы слухи: «Загребной не любит дуэлей. Или боится?..» Да и такого знающего обо всей преступной сети человека желательно взять живым, а вот без поединка он явно не сдастся.

Так что поединок начался без лишних проволочек. Гвардейцы местного губернатора оттянулись чуть в глубь поляны, стараясь прижиматься спинами к повозкам, и у дуэлянтов места оказалось предостаточно. Так что пожаловаться на какие-то помехи землянин не мог, а вот на свое чутье боя и собственную проворность грешить начал сразу. Потому что ничего у него не получалось. Какую только атакующую связку не пробовал, но противник уклонялся от нее и действовал в контратаке выше всяких похвал. Две минуты боя, а у обоих только по нескольку мелких царапин.

«Старею, что ли? – стали мелькать нехорошие мысли у землянина. – Или все-таки началась утеря памяти? Мне кажется, что я в отличной форме, а уже позабыл половину своих наработок и стал действовать с эффектом втрое меньшим? Кошмар! Да теперь он меня теснить начинает!»

Пришлось иномирцу настолько взвинтить темп, что через минуту боль стала простреливать все мышцы. Но в итоге только и удалось, что нанести противнику рану в районе левого бедра. Не слишком глубокую, даже нечувствительную сразу, но достаточную, чтобы противостоящий мастер загнулся вскоре от кровопотери. Он сам на рану не обратил никакого внимания вначале и даже попытался бравировать, во время короткой паузы и обоюдной попытки отдышаться:

– Не верил, что ты такой мечник. Но тем почетнее будет тебя прикончить.

Пытаясь протянуть время, Семен в свой ответ вложил максимум сарказма:

– Лучше бы ты маркиза прикончил, тогда бы сейчас не сидел по уши в этом дерьме. Да и воинов своих подставил почем зря.

Опять минута круговерти и звона мечей, и вновь очередная пауза, но теперь уже Загребной спешно закрывал рану у себя на левом бицепсе.

– Что, не нравится? – Кривая ухмылка исказила лицо командира гвардейцев. – Ас маркизом сражаться – себе дороже. Он не просто силой заставляет на себя работать. Такие личности не по зубам мастерам меча. – Он с удивлением прислушался к хлюпающей в сапоге крови, и глаза его расширились от запоздалого озарения. – Так вот отчего я слабну!

Понял он также, что «Бич справедливости» специально тянет время, залечивая свои раны и черпая энергию из окружающего пространства втрое быстрей. Все-таки слухи не зря приписывали великому шабену немереные силы и большие умения.

После чего пошла последняя, самая яростная и отчаянная атака. Противник Семена рисковал так сильно, но при этом атаковал так опасно, что больше ничего не оставалось, как нанести рубящую рану поперек груди, практически сразу записав противника в список покойников. Тот после удара еще сделал пяток шагов назад на не гнущихся ногах, полуобернулся к своим воинам и прохрипел:

– Сдавайтесь, ребята.

В момент падения наверняка уже был мертвым. Отчего Загребной только осыпал себя новыми укорами:

«Ну вот, не смог победить с задуманным итогом! Еще и сам рисковал без головы остаться! Теперь придется допрашивать самого маркиза! Потому что этот дворянчик с выбитыми зубами вряд ли знает что-либо про иные гаремы!»

И тут он ошибся! Дворянчик, оказавшийся в самом деле герцогом, родным дядей короля Стимии, прекрасно знал сразу всех пятерых крупных вельмож, которые в последнее время пополнили свои гаремы партиями несчастных пленниц. Правда, он на первый вопрос, по существу, стал нести околесицу про свой титул и ценность собственной персоны, но начавший допрос Загребной просто отошел в сторону первой раскрываемой повозки со словами:

– Можете ему ломать все, что угодно, главное, не убейте.

Понятно, что после такого приказа ни Лейт, ни Геберт с преступником не церемонились. Насмотревшись в ужасе на бесчувственные тела рабынь, которых аккуратно доставали из повозок и пытались привести в чувство, землянин вернулся к месту допроса на еще большем взводе. Уже сам готов был рвать из тела герцога жилы, но тот уже дошел до нужной кондиции и лепетал, только и делая остановку для глотания крови.

Не менее интенсивный допрос велся и с плененными гвардейцами. Ну, те в гордые позы не становились, а говорили все, что знали, без запинки. Размах действующей группировки преступников, их наглость и циничность ошарашивали. Причем сразу просматривалась жесткая необходимость силам возмездия и справедливости действовать немедленно, с максимальной отдачей и полной координацией. Иначе новые владельцы гаремов могли просто уничтожить своих рабынь, закопав их вместе со свидетелями и исполнителями в глухом месте. А потом попробуй докажи, что казнили уродов по писаным законам.

С другой стороны, Загребному было плевать на отчеты, ни перед кем он оправдываться не собирался. Подобных тварей следует выжигать безжалостно каленым железом. Но раз сам заставляешь королей и князей подписывать разные договоры о мире и экстрадиции преступников, раз сам вводишь новые, справедливые законы, значит, и сам будь добр действуй этим законам соответственно.

Первым делом пошла раздача приказов как рыцарям, так своим соратникам и сыну посредством живых телепортеров звука. Тумблоны себя в этих операциях оправдали и окупили личную дрессировку полностью. Наличие связи сказалось прежде всего на согласованности действий многочисленных отрядов, групп и одиночных агентов. Потому что многоголовую гидру пришлось рубить со всех сторон единовременно.

Легче всего, казалось бы, взять четко обозначенные замки с гаремами в Стимии. Но во все эти обители порока одновременно стоящие в Суриме тритии протектората никак не успевали. И хорошо, что на востоке, в Гензырских степях, которые входили в империю Иллюзий, верховный хан как раз приводил к смирению и повиновению два взбунтовавшихся племени. Причем проводил не сам, а при мощнейшей поддержке великого императора Федора. Для молниеносных рейдов в Стимию повелитель выделил на помощь хану целую «эскадру» из шести сайшьюнов, на борту каждого из которых восседали по четыре боевых шабена. Этих сил да нескольких кавалерийских отрядов гензырских воинов хватило для внезапного штурма сразу трех замков. Ну а два замка с восточной стороны Стимии, тоже не допустив потерь среди несчастных обитательниц гаремов, браво заполонили смешанные рыцарские тритии людей и демонов из личной армии Загребного. А уже потом все дружно принялись вылавливать тех, кто совершал противоправные действия и похищал людей.

Самому Семену пришлось своими силами резко смещаться вправо, вычислять на границах с Ганецией и Рогло основных тамошних похитителей и тех четверых вельмож-покупателей, которые позарились на чужих дочерей. Вот тут уже пришлось попотеть, потому что время утекало стремительно, информация стала распространяться из всех щелей, и злоумышленники попытались обелить себя, избавляясь от улик. Пришлось в некоторых случаях действовать наобум, без должной подготовки и разведки.

Частично такая спешка оправдалась. Подавляющее большинство девушек, которых приготовились уже приносить в жертву, удалось спасти. Но при этом произошло очень много кровавых столкновений, а то и целых сражений, в горниле которых пало до сорока рыцарей и более чем двадцать воинов из состава экипажа «Лунного». Подобных тяжеленных потерь в окружении Загребного не было со времен войны баронства Жармарини с вероломно напавшим на него королевством Саниеров. Так что печаль утрат омрачила и так весьма трагические события в центре континента.

Не обошла горечь ранений и близкое окружение Семена. Погиб один из офицеров, командовавший экипированными воинами, в свое время он защищал королевский дворец в Граале. Получил жестокое ранение в живот и несколько недель находился в тяжелой коме Геберт. Врачи удивлялись, как вообще выжил и потом сумел восстановиться до прежней кондиции. Сам полусотник, уже к тому времени получивший титул барона и звание сотника, как и его товарищ Лейт, только бравировал своим ранением и разудало радовался:

– Так это же здорово: мчишься в атаку, весь в азарте, кровь кипит, мы побеждаем, ура-а-а!!! И тут раз!.. Темнота… Дивные сны… Миражи… Потом бац, открываешь глаза через месяц, а у тебя уже умения выросли сразу на семь уровней. И не только мне радостно было! Помню, как заявил об этом Лейту и сказал, что могу создавать межмирскую мантию, так мой дружок от счастья вообще заплакал.

Если при этих рассказах еще и сам Лейт присутствовал, то Геберт притворно хмурился и строго спрашивал:

– Вот признайся хоть раз честно: от зависти плакал?

Тот разводил руками, пытаясь скрыть улыбку, и скорбно отвечал:

– От тебя ничего нельзя скрыть.

Но если новоиспеченному барону было чем хвастаться и чему радоваться, то графиня Фаурсе от своего не менее тяжкого ранения ничего, кроме боли и седины на голове у Семена, не получила. Буквально на следующий день после первых жертв в рядах подчиненных воинов и первых отысканных тел убитых рабынь пришлось брать штурмом небольшой городок в Ганеции, где и окопался центр преступного картеля похитителей людей. Трияса слишком увлеклась погоней за пытающимися скрыться в подземных пещерах бандитами и получила коварный рубящий удар мечом в спину.

Результат этого ранения для демонессы – две недели строгого постельного режима. Хотя начальным своим спасением она все-таки была обязана Загребному. Если бы не его высочайшие магические умения, то лишь на операционном столе современного нейрохирургического госпиталя удалось бы убрать осколки перерубленных ребер, соединить, прижать для сращивания порванные ткани и остановить смертельную кровопотерю. Единственное, что сделали бы в госпитале лучше, существуй он в этом мире, то не ругали бы так безжалостно и громко свою пациентку.

Но и эти все жертвы оказались несущественными мелочами по сравнению со скоротечными, но тем не менее тоже кровавыми войнами на территории Стимии и Ганеции, которые начались сразу же после захвата замков вельмож, покупавших рабынь, и ареста главных виновников творящихся преступлений.

Первым практически моментально отреагировал король Стимии. Как выяснилось позже, он был в курсе творящихся безобразий и морально во всем родственника поддерживал. Но вот арест дяди, а потом и остальных дворян, пожелавших обзавестись гаремом, его возмутил до глубины души. А когда пронеслась весть о готовящемся суде и предполагаемой казни виновных, ни секунды не раздумывал:

– В моем королевстве? Без моего ведома? Война!!! Никто не имеет права наводить в моем доме порядок за меня!

Ну и поднял всю свою армию по тревоге, собираясь уничтожить как кавалеристов Гензырских степей, так и рыцарей протектората. И что самое интересное: лично Загребной не смог бы помочь своей армии по той причине, что Сапфирное Сияние не имел как бы права помогать в таких случаях. Да и не стал бы землянин рисковать своим и так малочисленным отрядом, находящимся в тот момент в самой гуще событий в другом королевстве.

То есть могла получиться страшная бойня, в которую то ли по глупости, то ли по незнанию обстановки решил вмешаться и монарх Славентий Пятый. Он тоже созвал армию со всего Сапфирного королевства и двинулся ускоренным маршем к границе со Стимией. Хорошо хоть не успел вмешаться.

Там разрядили обстановку решительные действия владыки Иллюзий. Не надеясь на мощь своей небольшой «эскадрильи» сайшьюнов, он с первого часа разрастающегося конфликта поднял в воздух умопомрачительное количество своего летающего воинства, сам его возглавил и умчался помогать своему вассалу, верховному гензырскому хану наводить порядки с рабовладельцами у его соседей. Потому что именно так впоследствии звучала официальная версия исторических событий. Да она и не далеко отошла от истины. В течение одного дня тучи летающих духов с воинами на спинах заставили королевскую армию разоружиться, короля – признать свою вину, соучастие и отречься от престола, а нового короля, которого тут же отыскали и посадили на трон, – принять вассалитет и стать доминионом империи Иллюзий.

На фоне этого события и как-то так незаметно пользуясь случаем личного присутствия императора Федора, принять их под свое крылышко попросило и королевство Цисами. Потому что, как сами утверждали, и так вся морская и сухопутная торговля задействована теперь только на территории Иллюзий. Так зачем тратиться на границы и межгосударственные пошлины? Тем более что личные автономии и практически полную независимость во внутренних делах дети Загребного декларировали всегда и каждому.

После этого Славентий Пятый чуть ли не бегом отогнал свое войско от границы с новым соседом и пламенно заверил, что он, дескать, как раз и спешил на помощь справедливости. В сторону Ганеции после этого он даже не косился.

А там ситуация развивалась подобным образом. Если, например, монархия Рогло сразу без споров отдала всех преступников и еще помогала их вылавливать по глухим лесам и горам, то дворянство Ганеции подвигло своего короля выступить с войной. Причем не войной против какого-либо государства, а конкретно войной с самим Загребным. Чуть позже тоже выяснилась одна интересная деталь: монарх в последнее время пристрастился к курению некоей наркотической травки, так что неверное решение, принятое затуманенным мозгом наркомана, оказалось последним в его династии.

Ворвавшиеся со стороны Лакомы и Зонкара полчища рыцарей всего за три дня навели в Ганеции полный порядок. Хотя, по логике, они квартировали в Рыцарской империи Виктора Алпейци, все равно без раздумья выполняли приказы отца своего молодого императора. И все-таки формально они как бы захватили королевство не для протектората, а для громадной теперь уже Рыцарской империи. Да иного землянин и не допустил бы. Правило о разделении границами пространства между его детьми он помнил даже в сонном или бессознательном состоянии.

Пространства обеих гигантских империй, разделенные узкой полоской Отдельного тройственного протектората, уперлись границами в Сапфирное королевство.

Правда, во всей этой истории существовал еще один очень досадный момент. Как ни старались, как ни разыскивали главного организатора преступного картеля, тому все равно удалось уйти от погони и где-то затаиться. И опять в этом Семен корил только себя одного: «Ну что мне стоило поставить на этого Двуносого вечную магическую метку там, в той пограничной крепости?! Э-эх! Надо же так опростоволоситься!»


Глава девятая

Долина


К моменту выздоровления Люссии и достижения ею пика своей агрессивности по поводу отношения к ней словно к ребенку Загребной оказался на неком перепутье и решил в первую очередь посоветоваться со своей взвинченной до предела любимой:

– Ну и чего ты на меня шипишь? Раз уже выздоровела, то давай лучше подумаем, куда завтра нам отправляться, – они на своем «Лунном» как раз опять стояли в порту Тарангона. – Вроде как надо все-таки добраться до этой ускользающей от нас долины и хорошенько там осмотреться.

Демонесса постаралась сдержать облегченный вздох: ее лечили не в пример жестче и настойчивей, чем в свое время Семена после покушения в Вадерлоне. И ей уже стало казаться, что она потеряла все свои боевые навыки и воинские умения. Заниматься бытовыми проблемами она ненавидела, а в последние дни ей вдруг стали интенсивно подбрасывать такие «интересные» нагрузки по самой разносторонней деятельности команды Загребного. Вначале стало тошно, а потом она не на шутку испугалась: «Запрут! Запрут среди бумаг и докладов! Не дай, светлые человеки, такой напасти! И ведь не откажешься от таких важных дел!»

Поэтому сейчас она постаралась сразу придать своему голосу должную деловитость и твердость:

– Вот завтра и отправляемся! Иду готовить наши багаж для Айна и боевые талисманы.

– Ох ты какая шустрая у меня! Вчера еще пластом лежала, а сегодня уже в бой рвется?

– Не стыдно! – Демонесса с разгона уселась любимому на колени и обвила его шею руками. – Пластом я лежала под тобой, если ты не забыл. И не потому что больная, а потому что устала от чрезмерного секса. И где твоя последовательность и честность? Значит, если валять меня несколько часов подряд, словно куклу, по кровати, – можно, а как заниматься фехтованием – то нельзя? Если здорова, то почему я остаюсь на постельном режиме? А если мне нельзя лай кроны м мечом махать, то и прижимать меня не смей!

– Ну, это я так, – смутился землянин. – Проверял окончательно твои выздоровевшие формы.

– М-да? И как тебе мои формы?

– Однозначно стали лучше, мне понравилось. Э-э, готов повторить проверку.

– Еще не заслужил. – С помощью резкого создания межмирской мантии вокруг своего тела она выскользнула из усилившихся объятий и отскочила в сторону, – Так отправляемся или нет? Или что тебя так волнует?

Упоминание о делах охладило любовные устремления Семена, и он вздохнул:

– Сразу два события на носу. Вот-вот должна родить Бьянка, и придется Виктору предоставлять своим подданным вчерашнего секретаря как свою сегодняшнюю законную супругу. Причем открывать всему миру истинное обличье Лотти. Само по себе мероприятие более чем масштабное и сложное. Придется очень много оплошавших в обращении с законами вельмож отправлять в изгнание, а то, если они потянутся за оружием, не сносить им головы. Было бы очень неплохо, чтобы мы в тот момент находились рядом. Хотя бы в порту Вадерлона.

– С одной стороны, наша помощь и в самом деле не повредит, – согласилась Люссия, будучи в курсе всех подготовительных процессов в Жармарини. – Но с другой – вроде бы Виктор собирался еще месяц выждать после рождения ребенка. Да и все нити ведущегося против него заговора он твердо держит в своих руках.

– Увы, знаешь ведь, как оно порой случается. Ну и второе событие: нечто подобное в плане образования семьи творится сейчас и у Федора. Там по наводке его духов, сошедших с ума от старости, в полный разгар вошла гонка-эпопея за право называться брачным консультантом. Такое творится, что, по словам моего среднего, то плакать хочется, то рыдать, глядя на творящиеся вокруг него драки, подкупы, грабежи, обманы и даже убийства. И только сейчас он обратил внимание, что его личный двор, пожалуй, самый многочисленный на континенте. Таких излишних толп обряженных в шелка и драгоценности дворян вряд ли соберется в иных трех комплексах его братьев и сестры, даже по совокупности.

В самом деле, такой перебор имел место. Когда империя только возрождалась, духи заставили Федора потребовать от каждого вассального короля, князя или барона представить в свиту владыки Иллюзий «достойное уважения» представительство, возглавляемое старшим наследником, либо иными старшими детьми, либо генеральным послом. Проживание и питание в императорском дворцовом комплексе – за счет все той же империи. А обязанности – только восхваление императора, участие в балах, охотах и прочих развлечениях. Естественно, что на таких условиях да еще в такое место понеслись сломя голову толпы принцев, принцесс, дворян, самых прекрасных дам, прославленных рыцарей и военачальников. Не смогли удержаться от проживания в таком месте и политики всех рангов и уровней. Не отстали от них и служители всех муз, которым помимо проживания и столования еще и помещения для художественных мастерских выделяли. Причем выделяли со всем сопутствующим каждому жанру реквизитом, вплоть до красок и холстов, довольно дорогостоящих и редкостных.

То есть все делалось для того, чтобы вокруг первого человека в империи Иллюзий бурлило море лучших людей континента, сочинялись оды и спектакли, рисовались картины и ваялись скульптуры. А ему только и оставалось, что мудро править, изредка разрешая спорные вопросы, воевать против непокорных да награждать драгоценностями творцов, создателей лучших поэм, картин, скульптур, и так далее, и тому подобное.

Вроде бы нехитрое дело – править, когда тебе во всем и везде помогают древние духи и таинственное волшебство Иллюзий. Да и придворным не жизнь, а сплошной праздник. Если не рай! Но так уж разумные создания устроены, что даже при уникальной, хорошей жизни начинают беситься с жиру. А тем более создания, испорченные властью, неправильным воспитанием и деньгами. Нельзя сказать, что интриганов и злокозненных личностей скопилось вокруг императора большинство: процентов десять, не более. Но именно они, как самые активные и неугомонные, старались оттолкнуть рядом стоящих даже в том случае, когда «кормушка» доступна для каждого и ломится от угощений. Ну и начинаются подсаживания, наветы, попытки дуэлей, а то и яд в пищу или нож в спину.

Кстати, запрет на дуэли существовал довольно строгий, хотя дуэлянта, убившего своего противника, не преследовали как преступника, а немедленно выдворяли не только из столицы или даже королевства Колючих Роз, но и вообще из империи. Мало того, дворянина, который ввел проштрафившегося дуэлянта в придворную элиту, сразу же изгоняли из дворца навсегда. И последнее средство оказалось наиболее эффективным. Если возникали открытые ссоры, сами послы или принцы кидались на плечи своим бретерам, чтобы остановить тех от дуэли. Единственное, что разрешалось, да и то после одобрения специального секретаря, так это некое подобие дуэли, в которой противники сражались кулаками. Причем поединок прекращался с падением одного из партнеров, бороться и добивать, пинать ногами запрещалось.

В последнюю неделю эти «мордобойные» дуэли резко удесятерились в количестве, но самое дикое и несуразное: подобным образом стали выяснять свои отношения и женщины. Престарелые духи на это, пошевелив в недоумении клешнями, жвалами или глазками навыкате, не смогли отыскать законы, запрещающие сражаться слабому полу. В результате подвизающиеся при дворце медики получили массу круглосуточной работы: пол хоть и слабый, но уродовали претендентки на звание брачного консультанта друг друга знатно. При этом они не знали и не догадывались, что разыскиваемая ими книга «Пробой Эфира» не существует в природе.

То есть обстановка в великом, можно сказать, безразмерном императорском комплексе царила грозовая.

– Ну и что? – пожимала на это плечиками трияса. – Пусть там хоть весь бомонд континента соберется, переживать за судьбу твоего сына не стоит. Раз уж духи его выбрали на владычество – они его и защитят лучше отца родного. Ну а в окончательной стадии твое мнение при выборе невесты все равно учитываться не будет, сколько ты ни старайся.

– И все-таки, – не сдавался землянин, – вдруг он посоветоваться захочет?

– Дорогой! Ну не бери ты на себя уже все функции папы, мамы, свата, брата, дедушек с бабушками. Федор – не маленький, сам с выбором определится. И не кривись! Уверена, что надо нам седлать сайшьюнов немедленно.

По поводу сопровождающего войска на этот раз сомневаться и отправлять их заблаговременно не приходилось: всего лишь в тридцати километрах от Святой долины Столбов Свияти стояло лагерем сразу двадцать тритий рыцарской армии. После событий в Рогло и Ганеции бравые вояки не отошли на свои прежние квартиры в протекторате, а так и остались на территории Сапфирного королевства, проводя турниры, учения, позвякивая шпорами да попугивая Славентия Пятого, которому ох как не нравилась устроенная в его государстве опорная, пусть и временная точка не подчиненных ему войск. Монарх слал ноты протеста, требовал убрать тритии с глаз долой и с особым расстройством держал неподалеку вдвое большее свое войско, но рыцарям было наплевать. Как не слишком озадачивался и Семен. В любом случае в Святую долину идти придется, тем более что для удержания армии в том районе было сразу три причины: не помешает, если рыцари будут под рукой; полезно осмотреться и разведать обстановку поблизости; ну и страстно хотелось напакостить «старому приятелю». Последнее проистекало по той причине, что ниточки от разыскиваемого Двуносого, пусть и тонюсенькие, почти невидимые, все-таки тянулись в окружение короля Сапфирного. Кто-то преступника-работорговца оттуда сильно прикрывал в свое время. Доказательств пока не нашлось, но вот прежние доверительные отношения значительно померкли.

Командовал этим «боевым кулаком» один из командиров Триумвирата, барон Катизер, у него имелся тумблон прямой связи с «Лунным», так что после получения команды о выдвижении ему хватит нескольких часов, чтобы добраться до обозначенной цели.

Заметно вырос в последнее время и парк воздушного прикрытия крейсера. Во время своего последнего завоевания Стимии Федор расщедрился и выделил отцу в постоянное пользование сразу пять летающих существ, не таких величественных, как сайшьюны, но тоже очень полезных в любой обстановке. Три бескрылых духа напоминали собой гусениц, состоящих словно из надувных шаров, и назывались гранколо. На каждого гранколо можно было усадить сразу по четыре наездника с полным вооружением и сопутствующей дальнему походу поклажей. Ну а два комара, которые выглядели внешне обыкновенными, но в высоту достигали четырех метров без размаха крыльев, могли нести по одному воину, обладая при этом огромной скоростью и маневренностью. На них в последнее время освоились выделывать воздушные пируэты барон Лейт и ученый Вишу Крайзи. Хотя химик просто пользовался тем моментом, что Геберт, для которого предназначался второй комар, только-только стал восстанавливаться после тяжелейшего ранения.

Кстати, что комары, что гранколо имели уникальные возможности в маскировке. Если ушедшего «в невидимость» сайшьюна мог рассмотреть шабен с силами от восемнадцатого уровня, то новых летающих духов не мог увидеть в скрытом режиме даже сам Загребной.

Быстро оговорили количество боевого сопровождения.

Как следствие получалось, что набирать отряд из состава экипажа и отправлять его к долине в пешем строю не имело смысла. Два десятка самых боевых шабенов и лучших исследователей можно было и так взять с собой, перебросив по воздушному океану. Пожалуй, этот аспект и развеял последние сомнения Семена.

– Действительно, зачем откладывать на завтра то, что можно сделать ближайшей ночью? – решил он. – Отправляемся на ночь и утром будем на месте. Атритиям отдам приказ о выдвижении на край плоскогорья уже немедленно. Ах, да! Пусть и Кайла немедленно готовится вместе со своими питомцами. На этот раз берем сразу восемь тумблонов, хочу иметь непосредственную связь с каждым.

– Возьмем Кайлу с собой? – уточнила Люссия. – Все-таки с клетками и кормом – это лишние полторы сотни килограммов, как бы Айн не стал капризничать.

– Да он прошлый раз летел налегке. Поместимся.

Вот таким образом исследование долины стало свершившимся фактом, и впервые за всю историю своего становления на Изнанке Загребной добрался до этого самого таинственного места на планете. Эпопея исследования началась с самого утра, когда прилетевшие на духах Семен и его команда опустились между неким подобием временного лагеря рыцарей и сверкающей молниями, грохочущей грозовой тучи. Не успели прибывшие еще коснуться ногами земли, как стали присматриваться, выискивать маустов. К большому облегчению триясы, энергетических пиявок вблизи от тучи, по крайней мере на ее юго-восточной стороне, вообще не наблюдалось. Видимо, молнии тут все прожаривали до стерильной чистоты либо по каким другим причинам. В противном случае графине Фаурсе пришлось бы возвращаться вместе со своими офицерами. Атак прибывшие сразу стали разгружать имеющиеся магические устройства, амулеты и заготовленные заранее некоторые приспособления.

Тем временем к владыке протектората поспешил барон Катизер с первым докладом:

– Командир! Рад приветствовать! – Боевому побратиму приходилось кричать из-за бьющей по ушам грозовой канонады. – И сразу хочу сообщить: туча ведет себя премерзко. Словно живая хищница. Мы тут пробовали к ней приблизиться, так она словно имеющая разум сущность реагирует. Один человек приблизится на опасную близость, туча отступает на пару метров и молниями не пугает. Двое-трое – убегает метра на три. Ну и так помаленьку заманивает, пока отряд не достигнет количества пятнадцати человек. В тот момент туча убирается вглубь метров на пять. Затем чем больше людей, тем отступает она меньше, а начиная с отряда в пятьдесят, не отходя и на метр, принимается пускать наружу как длинные молнии, так и маленькие, шаровые. Помня инструкции, мы ни разу за безопасную черту не заходили.

– Правильно, дружище. Эти молнии могут даже великого шабена обрить налысо.

Близкие к отцу императоров люди и демоны хорошо знали о попытке Виктора Алпейци в свое время прорваться насколько возможно дальше черты безопасности в глубь плоскогорья. И он тогда чудом не прожарился, потеряв сознание, лишившись волос на голове и получив множество ожогов. Его туча тоже вроде как испугалась, отступила, а потом так приголубила молниями, что, если бы не верные товарищи, которые вытащили будущего императора банальными баграми, так бы он и остался под вечным дождиком на почерневших камнях. Только он тогда и успел продвинуться вглубь настолько, что контурно рассмотрел один из Столбов, но даже представления о нем Виктор составить не успел.

Вишу Крайзи тоже был в этом месте впервые, хотя уже не раз прочитал о нем всю имеющуюся информацию. И сейчас, с восторгом пожирая глазами черный искрящийся объект предстоящих исследований, высказывался категорически:

– С громоотводами тоже прорваться к невидимому центру мне кажется нереальным.

– Но ты ведь помнишь, что именно писал мой дальний предшественник? – уточнил Семен.

– «Минус седьмой» тоже мог ошибаться, тем более что лично такого не проделывал, а чужие мемуары могли быть даже сфабрикованы. Судя по тем молниям, что вижу я, под тучей никакие копья не помогут с громоотводами.

– Ты так уверен? Мне кажется, «минус седьмой» даже пробовать не пытался. А может, вообще здесь не бывал. Мне так сразу видится несколько громоздких, но вполне себе проходимых конструкций.

– Например?

– Сапоги на толстой резине, по сторонам рама повозки на стальных колесах с шипами, сверху тент. Над колесами громоотводы. Через изоляторы толкаешь телегу и двигаешься, куда тебе пожелается.

Крайзи уважительно кивнул:

– Неплохо. Но как справиться с шаровыми молниями? Они ведь двигаются спонтанно и к громоотводам не липнут.

– Но есть же амулеты, которые охраняют от шаровой молнии.

– Ха! Они тут быстро выйдут из строя, а то и сами взорвутся от переизбытка перехваченной энергии.

– Значит, эти амулеты следует усовершенствовать до максимума, – продолжал размышлять Загребной, – а потом вместе с повторяемостью процесса следует добавить в них функцию разрядки обычной молнией на те же колеса. В идеале можно наделать несколько сотен желтых пирамидок защиты очага и сбрасывать энергию в них. Представь себе этакий агрегат, который заезжает метров на сто вглубь, а через три часа возвращается с заполненными до предела пирамидками.

Теперь уже Крайзи не просто задумался, а казался ошарашенным:

– Феноменально! Как до такого никто раньше не додумался?! – Хотя тут же сам себе и возразил: – Так ведь пирамидок – раз, два, и обчелся! Никто компоненты для других доставать не желал. Да и не было вроде как шабенов семидесятого уровня.

– Всегда были. Просто прячутся или не заинтересованы в добыче, производстве и настройке. – На какое-то время задумался и землянин. – Хотя и повозку создать будет не так просто. Но с другой стороны, можно ее сделать беспилотной: сама заехала под тучу, сама выехала. Можно ведь?

Крайзи переглянулся с иными специалистами, стоящими рядом, но те только кивали, не встревая в разговор. Магическая механика на Изнанке имела богатую теорию и неплохую практику, но вот считалась нетрадиционной и вредной природе. Если уж имеется повозка, то ее должны тянуть тягловые животные. Самоходные поделки, работающие на магии, всплывали время от времени, но презирались всеми как некое постыдное действо, недостойное порядочного шабена. Причем главная слабость заключалась все в той же магии: если создать движитель на чудодейственной силе считалось делом жутко трудоемким, то порушить или разладить этот двигатель могли начинающие шабены легким, никак не заметным со стороны силовым ударом. Даже при новых научных центрах и лабораториях императоров Изнанки не слишком-то старались напирать или надеяться на магическую механику.

Пожалуй, только Лука Каменный, как истинный землянин, плевал на все традиции и предрассудки, вводя в свои поделки конгломерат талантливой механической смекалки и магического чуда. Ну и его помощники, все те кулибины, которые и «Лунный» восстановили и сейчас новые корабли собирались строить.

Но Луке прощалось все: что с иномирца взять, мол. А вот прославленный химик все еще комплексовал при таких прямых вопросах. Правда, и сам при этом понимал: не захочет он возиться с магическими движителями для требуемой повозки, и без него справятся не хуже. Потому и ответил с уверенностью:

– Конечно можно. А что, прямо вот так сразу и приступаем к строительству?

– Естественно! Чего тянуть? Все, чего нам не хватает, Лейт в ближайшем городке или поселке в два счета купит.

– И как конкретно повозка будет выглядеть?

– Вот сейчас все вместе и продумаем этот вопрос.

Вскоре мозговой центр, состоящий из нескольких человек и демонов, действовал в разработках теорий, одновременно с которыми Семен чертил на бумаге эскизы, а практики приступили к постройке. Рыцарские тритии занялись обустройством солидного лагеря на краю плоскогорья, выставив дозоры и усиленные дальние разъезды, словно в военное время. Лейт, получивший конкретные заказы, вместе с иным наездником отправился на двух гранколо в ближайший город. Колес и стальных полос им предстояло привезти чуть ли не тонну.

Когда основные задачи были поставлены, а проекты уже получились достаточно конкретные, команда специалистов приступила к постройке сразу двух повозок, созданию амулетов к ним, изоляторов и прочих мелочей. Уже набитой рукой да с помощью триясы землянин натаскал из третьего эфирного слоя нужные компоненты для пирамидок защиты очага, и вскоре их создание велось непрерывным потоком. Ближе к вечеру Семен уже стал настраивать сотворенные артефакты нужным образом, в расчете на забор энергии от иных магических амулетов.

Ну и когда появилось немножко времени для подведения первых итогов, Загребной с Люссией отправились в большой командирский шатер для прямого разговора с Эмилем Зиданом. Тот со своими соратниками со вчерашнего обеда практически все время только и посвящал просмотру периметра плоскогорья, да и самой тучи с максимально возможной высоты. Не следовало при данных исследованиях и простейшим визуальным осмотром пренебрегать. Тем более что было с чем сравнивать: в последний месяц, несмотря на перипетии с войнами и ловлей работорговцев, группе ученых, засевшей в цитадели Аврора, вменялось минимум два часа в день наблюдать за Святой долиной Столбов Свияти. И вот сейчас было весьма интересно, не проявились ли какие заметные изменения в последние сутки.

Судя по голосу Зидана, изменения имелись, и довольно интригующие.

– Понятно, что если тучей, силой молний и их интенсивностью кто-то управляет, – с ходу начал давать свои выводы ученый, – тогда все разъяснимо. А так наблюдаемые нами феномены пока объяснениям не поддаются.

Семен в первую очередь помнил про обычные компьютеры его родины:

– О! Какие только не создаются умные программы! И при этом управляемая модель при одинаковой совокупности внешних раздражителей имеет до нескольких тысяч вариантов возможной реакции. И дальше действует без вмешательства человека… Или демона.

– Да? Ну тогда перехожу к деталям. Как только вчера к вечеру колонны рыцарей взобрались на плоскогорье и стали располагаться лагерем, в самой туче начались некоторые изменения. Активность на иных участках периметра пошла на убыль, зато усилилось свечение всего участка долины, вблизи от прибывших тритий. Даже просматривалась некая дуга более яркого цвета из молний, как бы направленная к лагерю. Когда барон с добровольцами стал проводить опыты, туча словно пугалась и отступала, но вот свечение внутри прогибающейся дуги только возрастало. То есть явно просматривалась попытка заманить в ловушку, а потом уничтожить сразу утроенным, если не удесятеренным количеством молний. Когда количество рыцарей перевалило за пятьдесят, туча твердо вернулась на свои позиции и весь участок еще больше озарился свечением. То есть несущаяся внутрь армия сразу попадает в невероятный концентрат атакующих, всесжигающих ударов.

– Вполне оправданная структура защитного пояса.

Прославленный ректор мыслил примерно также, как недавно Вишу Крайзи:

– Вот и думаю, что никакая армия, пусть даже со специальными копьями и заземлением, внутрь не прорвется. Да еще бегом.

– Наоборот, твои наблюдения только подтверждают наши недавно выдвинутые теории. – Загребной решил обрисовать легендарную атаку на долину, как он себе ее представил: – Смотри, Эмиль: главный предводитель армии, мечтающий попасть к себе домой, обманул всех. Но! Он сам первым не двигался при лобовой атаке. Вероятно, с другой стороны долины ему удалось сконцентрировать заранее гораздо большую армию, чем армию прорыва. А то и две! И что получится, если две огромные группы людей тысяч по десять каждая заранее разместятся, а потом двумя гигантскими клиньями начнут делать попытки вхождения в грозовую тучу? Правильно! На них и оттянется чуть ли не вся концентрированная энергия молний. И маленькая группа с другой стороны, вполне себе легко, на большой скорости может проскочить в центр долины. Для этого ядру сторонников главнокомандующего только и следует себя окружить несколькими сотнями простых воинов, скорее всего насильно собранных где угодно и под угрозой смерти поставленных в строй. Да и не обязательно насильно, можно большинству из них просто задурить голову невероятными сокровищами и безбедной жизнью после победы.

Кажется, Зидан тоже согласился с такой трактовкой и пояснениями к известным частям мемуаров «минус седьмого». Да и с наблюдениями это сходилось.

– И в самом деле, количество людей влияет на концентрацию. В данный момент и возле вас она упала почти на треть, а все по той причине, что армия Славентия Пятого в примерном количестве трех тысяч воинов сейчас устраивается лагерем на плоскогорье, километрах в пяти от вас северней. Там тоже мы замечаем огненно-багровое насыщение дугой внутри тучи.

– Интересно, – озадачился Семен. – Ачто это воины моего старого приятеля собрались делать возле Святой долины?

– Как мы наблюдали недавно… – Зидан сделал паузу, очевидно спрашивая своих коллег о последних наблюдениях. – И как видим сейчас, сапфировцы пока просто экспериментируют под руководством десятка шабенов. Изучают умение тучи отступать, завлекая в ловушку, а потом резко атаковать гроздьями молний. Уже несколько человек получили сильные ожоги и существенные ранения. Ага! Еще они строят некое подобие арбы, с дышлом на суставчатой основе. Кажется, у них может получиться пропихнуть это сооружение внутрь, а потом и вытащить наружу. Ха! Затейники!

Не изменил ученый своего презрительного отношения к затеям сапфировцев и после того, как Загребной поведал о собственных планах создания тележек с громоотводами:

– Так у тебя совсем иная конструкция! С громоотводами, с заземлением нормальным. А эти… Получится не иначе, как в той мануфактуре бракоделов, которую ты емко и очень верно называл «Напрасный труд».

– Да ладно, ветер им в парус, пусть пробуют, – пожал плечами Семен, представив себе мысленно описанную Зиданом несуразную конструкцию из дерева. – Может, и мы у них чего полезного подсмотрим. Все-таки они – местные. Кстати, а что вокруг всего остального периметра долины делается?

– Как раз ведем беглый просмотр по установленным ориентирам, – доложил Эмиль, и какое-то время соратники обсуждали задуманные Загребным устройства с магическим движителем. А потом поступили новые доклады от наблюдателя: – По всем направлениям, не считая тех, где ваш лагерь и сапфировцев, – полное безлюдье. Кроме одного: практически на противоположном от тебя краю плоскогорья к туче приближаются на конях два человека. Мужчины, одеяния скорее похожи на те, что носят гензырские шаманы. На головах плотные капюшоны, только с прорезями для глаз… Ха! Чуть не создалось впечатление, что они нагло въедут прямо под тучу! Остановились… Опять-таки, обычных молний здесь почти нет, шаровых тоже совсем не видно. Слезли с коней, приблизились к самой черте безопасности… Туча отступила метра на три… Хм! Уселись на землю и словно медитируют…

Прекрасно все слышащая Люссия решила и свое мнение о странных шаманах высказать:

– Скорее всего, какие-то паломники, которые частенько посещают то место, считая его святым. Недаром и долина так называется.

О таких людях и в самом деле было сказано в описаниях немало. Прибывали такие к грозовой туче частенько. И шабены, и простые люди прибывали сюда, веря, что вот в такой простой медитации можно поправить свою ауру, подлечить здоровье, получить некие таинственные силы и умения. Хотя ни разу и никем в истории не упоминалось ни усиления магической мощи после подобного паломничества, ни явного, подтвержденного в книгах выздоровления после смертельной болезни. Скорее наоборот, слабые или больные люди умирали на обратном пути домой.

Единственное, что настораживало во внешности и действиях незнакомцев, – так это прикрытые лица. Дело, в общем-то, непредосудительное, и таких людей можно было встретить по всему континенту. Будь такое месяц назад, Загребной и внимания бы не обратил на каких-то там шаманов-степняков, но туг еще свежи были в памяти страшные потери войны и месяц прерванной спокойной жизни. И все по вине так и не найденного человека: Двуносого. Или, раз уж он оказался с именем, маркиза Флат ди Удера. Уж очень хотелось разыскать этого негодяя, и в целях максимального благоприятствования поиску было дано строжайшее указание досматривать и тех, кто подобным или иным образом скрывает лица от посторонних. Флат ди Удер, конечно, мог и личину иную на себя надеть, но, учитывая его болезненное хвастовство своей уникальной внешностью, можно было бы предположить, что он свою натуру так быстро не перестроит.

Поэтому Семен сразу же и крикнул, высунувшись из командирского шатра:

– Барон Катизер! – А когда тот подоспел на призыв, скомандовал: – Отправь немедленно отряд, а то и целую тритию на другую сторону плоскогорья. С самыми боевыми шабенами. Амулетов не жалеть! Пусть там разыщут двоих отшельников, осмотрят их и хорошенько поспрашивают: кто такие, откуда и что творят. Если не смогут разыскать, пусть посматривают на вот этот артефакт, он принимает мои эмоции, и думаю, что двадцать километров расстояния преградой для нашего взаимодействия не станут. Если рыцари начнут поиск, пусть придерживаются направления по стрелке.

Предупреждать о дополнительной предосторожности не стоило, это могло бравых воинов и обидеть. Глядя вслед убежавшему отдавать распоряжения барону, Семен только и сомневался в действенности амулета. Все-таки до того ни разу вещица должного испытания не проходила, а паломники в любом случае вряд ли на одном месте просидят больше часа времени. Вернувшись в «переговорную», он попросил у Зидана:

– Конечно, для этих шаманов будет много чести следить за ними постоянно, но постарайтесь хотя бы раз в пять – десять минут за ними присматривать. Послал на тот участок рыцарей, так что проследить пока за незнакомцами не помешает.

– Проследим, никуда они от нас не денутся, – пообещал Эмиль и задал привычный во время подобных общений вопрос: – Ну а как там дети? Ничего конкретного узнать не хотят?

Таким образом, он получал заказы наблюдений в «горячих» точках империй, наблюдал за ними, давая потом рекомендации, куда какую группу войск быстрого реагирования отправить. Конечно, наблюдения больше велись за империями Алексея Справедливого, Владычицы Зари и первого рыцаря, повелитель Иллюзий и сам неплохо справлялся при подсказках своих духов.

– Пока еще ни с кем из них не разговаривал, – признался Семен. – Некогда было. Давай назначаем через час новый обмен сведениями. Если, конечно, что-нибудь экстренного не случится.

– Понял! До скорого!

Еще слышался голос Эмиля Зидана, а Кайла уже подносила на руках иного тумблона, который телепортировал звуки в Грааль, а оттуда доставлял отцу ответы любимой дочери.


Глава десятая

Новые тайны


Час прошел в интенсивных переговорах, контроле, настройке первых нескольких пирамидок. Одновременно все это проходило с коротким осмотром остова сооружаемых конструкций. В империях детей все оказалось благополучно, так что отвлекаться группе у «Всевидящего ока» не пришлось. И все равно наблюдатели прозевали интересный, весьма таинственный момент. В очередной раз, заглянув на место медитации странной парочки шаманов, они были изрядно удивлены, когда ни одного из мужчин возле тучи не оказалось. Лошади их так и стояли чуть в стороне, видимо ко всему привычные и не нуждающиеся в корме: на их мордах виднелись торбы с овсом. А вот хозяева словно в воду канули.

Вначале сильно не обеспокоились, мало ли куда могли уйти два гензырца по собственной прихоти. Но если они и в самом деле степняки, то для них и десять метров преодолеть пешком – вещь немыслимая. Даже к соседу, шатер которого примыкает к твоему, – только в седле, верхом на своей лошадке! А тут – лошади на месте, а седоков нет.

Наблюдатели просмотрели весь окружающий участок плоскогорья и только тогда забили тревогу: Кайла передала важную новость вестовому у командирского шатра, тот сбегал к Загребному, и вскоре он уже сам расспрашивал через посредничество тумблона Эмиля Зидана:

– Вдруг там какие-то отверстия видны в камне? Не видно. А может, плиты или крупные камни, которые можно сдвинуть? Тоже нет. Ну не могли же они покончить самоубийством, войдя в тучу?!

– Нам тоже так кажется. Иначе зачем кормить животных? А ведь торбы у коней раньше на мордах не висели.

– То есть они с какого-то перепугу вдруг бросились к коням, задали им корма и… Куда дальше делись-то?

– Вот потому тебя и позвал, – досадовал Зидан, – что нам самим ничего дельного в голову не приходит. Твои рыцари к тому месту скоро доберутся?

– Через полчасика примерно, – прикинул Семен, оживляясь от пришедшей ему в голову идеи. – Но я там с Люссией могу и раньше оказаться, если наших скоростных духов-комаров используем.

– В самом деле. А тумблона прихватите?

– Тоже верно! Спасибо за подсказку! – И, уже бросаясь следом за демонессой седлать маневренных комаров, бросил распоряжение дрессировщице: – Кайла, этого в клетку, и приготовься мне за спину закрепить.

К сожалению, комар-транспортник, у которого все-таки имелось отдельное, употребляемое только в научных дискуссиях зубодробильное имя, не имел лишнего места на своей спине для крепления багажа. Даже сам наездник сидел довольно неудобно, ему не за что было ухватиться надежно руками, и он вынужден был пристегиваться к узкому седлу специальными поясными карабинами. Но зато создание четвертого эфирного слоя обладало повышенной, раза в полтора против Айна, скоростью; огромной маневренностью, позволяющей уходить даже от летящей почти в упор магической молнии; и умением проскакивать на короткое время по эфирному слою. Правда, ни на какие контакты с людьми, в отличие от тех же сайшьюнов, комары не шли. В них сразу отрицалось наличие мизерного интеллекта, и они слушались только посредством управления с помощью браслетов повиновения. Воистину боевое, но полностью безрассудное создание, о приручениях которых Федор уже пару раз обещал рассказать занимательную историю.

С собой Загребной не поленился взять личный уникальный арбалет, богоубийственное копье, несколько «грелок» в виде бубликов, парочку бумерангов, ну и должную кучу иных артефактов, которые только и поместились на их с демонессой одежде. Причем из-за отказа комаров нести вес больше чем в сто пятьдесят килограммов большая часть вооружения оказалась на фигурке Люссии.

В пути они и в самом деле сумели обогнать мчащуюся к цели рыцарскую тритию. И даже умудрились дать вполне понятные сигналы «Быстрей!». Что-то подсказывало наездникам, что помощь закованных в броню воинов им понадобится в обязательном порядке.

Стреноженные лошадки с торбами на мордах так и стояли в месте, правильно описанном Зиданом. А вот совсем иное положение с маустами прямо-таки напугало: здесь они роились жутким от плотности пятиметровым слоем над поверхностью каменистой поверхности.

– Назад! – остановил землянин триясу, которая не могла видеть энергетических пиявок, смертельных для любого демона. – Оставайся на высоте не меньше десяти метров! Внизу творится невообразимое!

– Хорошо! Но ты так побледнел, словно вертуги увидал.

– Нет, гнезд не видно, но у меня такое впечатление, словно где-то рядом бушует водопад этих проклятых маустов, а здесь я наблюдаю, так сказать, только завихрения и омуты.

– Но ведь с той стороны, где лагерь, маустов вообще не было?!.

– Вот это меня больше всего и поражает. Подстраховывай сверху!

Тем еще хороши были духи-комары, что могли три часа хоть на одном месте зависну ть, хоть с невероятной скоростью носиться по воздушному океану то же самое время. И тоже могли хоть на короткое время, но становиться невидимыми для всех, чьи умения не превышали сотый уровень. Пока демонесса барражировала у Семена над головой, он со всеми предосторожностями опустился возле пары бесхозных лошадок, с наружной стороны плоскогорья. Ничего странного вблизи, даже переметные сумы, зависшие сзади седел, с виду совершенно обычные и ничем не примечательные. Будь подобная встреча в поселке, в городе или даже в глухом лесу, ни землянин, ни трияса не заинтересовались бы подобными верховыми животными. Но здесь? Возле самой долины? Всего в двадцати метрах от черной, пышущей молниями тучи?

Тем не менее воспитание сказывалось. Бесцеремонно начать копаться в чужих вещах иномирец себя так и не заставил. Хотя рассудок очень старался убедить несговорчивую совесть, преподнося ей массу домыслов, оправдывающих любое действие. А чтобы даром не тратить время на бесцельные колебания, практицизм заставил со всем магическим тщанием осмотреться на местности. И умение просматривать камни на глубину в три метра играло решающее значение. Ведь именно это умение минут через десять окончательно отвергло любые сомнения в наличии каких-либо отверстий в подземелья, расщелин в грунте или даже минимальных дождевых промоин. Да и не вытекали из долины ручьи, не просматривались внутри озера, и даже не виднелось луж. Несмотря на вечный дождь с туманом и молниями, вода с выжженной поверхности практически сразу поднималась вверх с испарениями.

Но тогда напрашивался только один верный вывод: похожие на гензырских шаманов незнакомцы ушли в тучу. Ушли каким-то непостижимым способом к смертельно опасным Столбам Свияти. А это уже ну никак не воспринималось здравым рассудком. Тем более что, по утверждениям Зидана, у странной парочки ни устройств, ни даже копий с громоотводами не было.

Вспомнив о группе наблюдения, Семен расположился между духом-комаром и лошадками и стал снимать со спины клетку с тумблоном. Не успел еще он ее поставить наземь, как со стороны тучи как-то не столь загрохотало, как послышался неприятный звук разрываемой клеенки. Это привлекло туда взгляды что человека, что демонессы, поэтому они заметили четко: вот в туманной дымке мелькнули странные силуэты, а вот уже незнакомцы размашисто делают первый шаг, потом второй и оказываются за опасной для любого живого существа чертой. Опасной – с внутренней стороны, но как раз оттуда они без единого ожога или порчи в одежде только что явились. Мало того, казалось, что даже на их накидках и капюшонах не имелось ни капельки дождевой влаги, ни мокрого пятнышка от влажного тумана.

Плотная ткань на клобуках не дала рассмотреть за долю секунды и возможных эмоций на лицах незнакомцев. Вдобавок там еще и талисманы непроницания мешали, но, кажется, постороннего за телами своих верховых животных люди в одеяниях гензырских шаманов рассмотрели сразу. Замерли на долю секунды на месте, словно в стиле наилучших традиций намереваясь спросить: «Путник, ты заблудился? Мы с огромной радостью подскажем тебе верную дорогу». Но вот дальше они стали действовать ну совсем не в стиле сказочных добряков.

Неизвестно, сумели ли они изначально заметить сидящего на земле в позиции «отдых – питание» комара, тот находился как бы на прямой линии: чужаки – их лошади – Загребной – комар. Но вот человек, а следовало подозревать, что они его еще и сразу узнали в лицо, показался им настолько опасным, что они отправили в его сторону два максимальных по силе фейербола. Причем эти магические снаряды не просто соответствовали шестьдесят пятому уровню шабена, но оказались еще большими по размерам и скорости из-за наличия у незнакомцев амулетов огромной емкости, которые были набиты энергией сверх нормы.

Понятно, что Загребной не оказался застигнутым врасплох и успел приготовиться не только к обороне, но и к контратаке. Он обернулся двойной межмирской мантией, поставил перед собой силовой щит да вдобавок присел. В итоге вся сила удара угодила в несчастных, ни в чем не повинных лошадок. Их тела буквально разорвало взрывами на мелкие кровоточащие куски плоти. За этим пестрым фонтаном вполне, по логике, могло потрепать и пригнувшегося человека, пусть он и в самом деле Загребной, но ведь и великие порой ошибаются. Но тут стал срабатывать иной фактор наложения действительностей.

Комар хоть и считался в данный момент неуправляем и в состоянии покоя, тем не менее инстинктов самосохранения не отключал. А все его инстинкты сразу возопили: подобные фейерболы легко должны смести со своего пути и верховых животных, и человека, и духа-транспортника. Поэтому этот дух и взмыл свечой в небо. Что, кстати, и браслетом повиновения не запрещалось. Видимо, взгляды незнакомцев проводили взлетающее существо к небу непроизвольно, и вроде бы как заметить там второго невидимого комара с наездницей не могли, потому что те находились в невидимом режиме. Зато легко рассмотрели две молнии, несущиеся в их сторону с высоты, и поняли, что оттуда их атакует еще один, но совершенно невидимый враг. Это и послужило им первым поводом задуматься об отступлении.

Но изначально они и не думали отступать. Две молнии от демонессы и две точно такие же от Семена чужаки выдержали, но вот защита их при этом сильно пошатнулась, что стало понятно по радужному сиянию, окутавшему контуры тел. А посему оба броска Люссии бумерангами оказались как нельзя более кстати: колонии прожорливых блесток-пастей не смогли добраться до физических сущностей, зато стали нещадно проедать невероятно быстро восстанавливающиеся щиты. Но и тем не давали срастаться еще по две пары молний, запущенные спаренным дуэтом человека и демонессы. В ответ незнакомцы чуть увеличили расстояние между собой, продолжая с такой же интенсивностью атаковать уже вполне нормальными фейерболами, сбросили с себя накидки и стали доставать висящие на спинах не то трубки, не то нечто наподобие ружей фантастического вида. Вот тут как раз и выскочили на ближайшую возвышенность несущиеся во весь опор рыцари. До места схватки им оставалось всего лишь метров пятьдесят, и это сразу решило весь конечный итог идущего сражения.

Незнакомцы поняли, что не справятся с таким количеством нападающих, посему без лишних раздумий развернулись и принялись шагать прямо в марево выстреливающей молниями тучи. Но ведь у Загребного оставался еще один бумеранг, который он точно послал в прореху силового щита левого крайнего противника, а правому попытался просто наподдать максимальным по силе магическим ударом. Попутно и закрепляя на обоих шаманах магическую метку навечно.

Последняя атака показалась вначале весьма опрометчивой. Правостороннего противника оторвало от земли и толкнуло прямо в смерч и в пылающий молниями туман. А вот левосторонний словно окаменел, осознав внутри своей плоти некую потустороннюю силу, сжигающую всю его физическую и магическую энергию. На этот раз бросок бумеранга более чем достиг цели. Затем подраненный сделал через силу еще два шага и ввалился в плотный, непроглядный туман уже в падении.

Все эти пять последних секунд Загребной несся прямо к врагам с максимальной скоростью. Потому что благодаря своим меткам он уже видел, что правосторонний противник хоть и с трудом, медленно, но пытается приблизиться к левостороннему. Ну а для успокоения врагов ничего лучше не придумал, как магическим ударом поменять возраст врагам. При этом, правда, сразу же полностью обессиливался сам окончательно. То есть попытался одного превратить в младенца, а второго в дряхлого старца. Омолаживать того, кто до сих пор двигался, было опасно: процесс из-за смерти второго после воздействия бумеранга мог прекратиться в любой момент, а вот состарить его на двадцать – тридцать, да хоть на десять лет в любом случае окажется неплохим по эффективности ударом.

Кажется, подействовало. Не добравшись до своего подельника буквально метра полтора, а может, и убедившись с такого расстояния, что тот мертвее не бывает, оставшийся в живых незнакомец с приличной после такой трепки скоростью удалился к центру долины. Причем метров через пятьдесят, хоть это считалось и невозможным, вечная магическая метка на его теле перестала определяться по местонахождению. То есть общее, скорее даже примерное направление поиска продолжала указывать, а вот точные координаты не показывала.

Уже переступив по инерции черту безопасности и сделав следом за врагами пару шагов, Семен запоздало осознал, что остался без толики магических сил. Перенастроиться на умение черпать силы из атаки противника, а в данном случае забирать энергию для обороны из впивающихся в тело молний банально не хватало времени. В обычной ситуации на это уходило до минуты, тем более тут даже молнии были совершенно иные. Шаг на торможение, шаг для разворота и пять страшно долгих, жутко неприятных шага под шквалом пытающихся тебя прожарить насквозь электрических разрядов. Спасли так и не использованные в бою защитные талисманы. Ну, может, и без них бы спасся, все-таки не простой человек, но вот ожогов бы и дырок на коже получил предостаточно. А уже от отличной, боевой одежды ничего, кроме обгорелых обрывков, бы точно не осталось.

Отбежал с запасом, вскинул голову наверх, пытаясь и отдышаться и любимую высмотреть. Та с готовностью сделала своего комара видимым и осудительно покачала головой. Дескать: «Куда бежал?! Глупенький ты мой!»

Но вслух ни слова не произнесла, потому что вокруг Загребного уже с грохотом доспехов и со звоном оружия спешивались рыцари примчавшейся на помощь тритии. Крики, команды, оружие наготове и первые вопросы, суть которых сводилась к одному:

– Кто это был и куда они делись?

– Понятия не имею. Мы с ними даже поздороваться не успели, – постепенно приходил в себя иномирец. – Ух! Ребята! Давайте веревки с крюками и немедленно начинайте забрасывать вон в то место. Длина метров десять – двенадцать.

Дальше и объяснять ничего не стоило. Следовало немедленно вытянуть тело павшего противника, тем более что магическая метка хоть и потускнела, показывая, что враг умер окончательно, но продолжала незыблемо оставаться на месте. Как ни странно, но и туча не собиралась отодвигаться, даже когда возле ее края остались всего лишь несколько человек со своим протектором. Словно их там стояла полная полусотня. Вот какая куча странностей.

Зато порадовали те два бумеранга, которые Люссия метнула в шаманов в самом начале сражения. Они вполне дисциплинированно собрались в единое целое и только ждали, чтобы их уложили обратно в чехлы на спинах.

С выемкой тела помучиться пришлось преизрядно. И не по причине плохого зацепа или неправильных забросов, а все из-за рассерженных молний. Они раз за разом, словно паутинки, перебивали прочные и толстые веревки. Рыцари потеряли не менее десятка крюков, прежде чем тело все-таки вытащили на нормальное место. Что сразу бросилось в глаза, так это отсутствие того самого непонятного ружья-трубы, которым враги собирались воспользоваться перед своим поспешным отступлением. То ли оружие осталось лежать во вспухающем электричеством тумане, то ли его забрал смывшийся с места схватки подельник погибшего.

Первым делом с трупа сняли капюшон. Подспудно ожидая увидеть знакомое лицо, Загребной был несколько разочарован: вполне себе обычная, типичная для молодого гензырца физиономия. Ну, разве что сильно обезображенная ужасом непонятной смерти.

– Все-таки шаманы, – пришлось констатировать очевидное, хотя сбежавший мог быть кем угодно по определению. Про себя он подумал: «Но радует, что этот типус довольно молодой, не больше тридцати. А значит, мой удар по смене их возраста хотя бы частично мог достичь цели и его сбежавший напарник, вполне возможно, добавил себе двадцать, а то и все тридцать годиков к возрасту. Хм! Мелочь, а уже как прежде не пошустрит!» – тогда как вслух отдал распоряжения: – Ребята, давайте обыщите вон те кровавые куски, что от коней остались, и каждую мелочь соберите, что имеется в радиусе взрыва. Может, нечто ценное отыщется в их багаже.

А сам лично приступил к обыску на теле вытащенного из тучи тела. Хотя понятно, что классификация трупа как

бывшего шамана была чисто условной, убитый имел силенки шабена как минимум шестьдесят восьмого уровня.

Сразу под накидкой-плащом, которая почти сползла с тела и местами оказалась-таки обуглена ударами молний, обнаружились надетые на рубаху крест-накрест две перевязи из диковинно ограненных неровных кружков горного хрусталя. Кружки величиной превышали мужскую ладонь и были составлены по принципу кольчуги. И даже по первому рассмотрению странные раритеты смотрелись как некая универсальная защита. Вполне возможно, что и от молний, в пространстве тучи. Иначе как они там спокойно передвигались, не притягивая к себе страшных по силе разрядов? Если не перевязи его спасали, то следовало признать за ним силы невероятные, сравнимые разве что с мощью легендарных, бессмертных шабенов двухсотого уровня.

Поражала и огранка пластин по периметру: канавки, бороздки, фигурные дырочки под разными углами. Обработать подобным образом горный хрусталь считалось практически невозможным даже с применением высшей магии. Следовательно, шаман, да и второй его подельник пользовались, скорее всего, древнейшими артефактами этого мира. Ну а таинственность и отсутствие даже каких-либо слухов на эту тему представлялись вполне естественными. Другой вопрос: почему эти раритеты оказались на теле какого-то никому не известного гензырца? Ну был бы там верховный хан или личность знаменитая, коих Загребной успел перевидать за последний год почти всех. Так ведь нет: ни знаков отличия не нашли, ни племенных блях, которые носит на груди каждый уважающий себя степняк.

Среди ошметков седельных сумм тоже ничего ценного или наводящего на имя или истинный след второго незнакомца не нашлось.

Клетка с тумблоном перевернулась после взрыва и даже откатилась в сторону, но сам зверек не пострадал, и вскоре уже в установленной подальше от грохота палатке можно было расслышать возбужденный голос Эмиля Зидана:

– Ну у вас и стычка получилась! Зрелищная! Мы прямо все у «Ока» столпились и чуть внутрь не попадали. А как мы орали, когда ты в тучу по инерции заскочил! Словно мог нас услышать.

– Может, и услышал… потому что успел вернуться. Хорошо кричите! – похвалил Семен приятеля. Затем, поделившись последними ощущениями, наблюдениями, перечислением находок и выводами, поинтересовался: – А вы ничего странного, кроме самой зрелищности в схватке, не заметили?

– Можно сказать, что нет. – Но в голосе ученого слышалось некое сомнение, которое он все-таки высказал: – Разве что периферийным зрением, словно в мираже, показалось, что во время атаки незнакомцев к ним в спину тянулись какие-то потоки чуть иной по цвету субстанции. Хотя это вполне могли быть тени после ваших молний, подсвеченные внутренней энергетической насыщенностью тучи.

Загребной расстроенно вздохнул:

– Все-таки какие-то адепты! Или «избранные» долины, а то и самого Сапфирного Сияния. Мало того что они под молниями расхаживают, как по собственной квартире, так их еще туча своими силами подпитывает. Уж больно нереально огромными мне их фейерболы сразу показались. Да и впоследствии они своей силой заметно бравировали, отступили только после появления рыцарей.

– А ружье? Или что там у этих шаманов имелось?

– Вот сейчас и думаю, как внутрь войти и ту штуковину отыскать.

– Попробуешь перевязи на себя надеть?

– Да, наверное, попробую. Хотя слишком они равнодушно ко всем моим магическим действиям относятся, словно пустые. Ну и Люссию мне надо срочно отправлять на ту сторону плоскогорья, маусты туг – словно оголодавшие стаи шакалов. Чрезвычайно активны, раза в два, чем обычно.

– Активны? – задумался ученый, тоже много времени уделивший уничтожению энергетических пиявок в окружающей цитадель местности. – Подобная интенсивность за ними наблюдается во время рождения в вертуге.

– Но тут ни одного гнезда нет.

– Но ведь откуда-то они берутся! Тем более ты говоришь о водоворотах и течениях. Значит, имеется то ли громадная вертуга, то ли тамошние маусты производятся искусственным способом. Помнишь, я тебе выдвигал теорию такого производства, когда мы обсуждали странности Сапфирного королевства? Идея ведь в самом деле легко подтверждаема на практике, и, так сказать, магическую вертугу я тебе сотворю за парочку дней.

– И верю тебе, и помню твои теории, – согласился землянин. – Но еще раз повторяю: здесь ничего нет. Да и за опасную черту в тучу ни один мауст не залетает, следовательно, там сразу выжигается напрочь все.

– «Здесь»? А «там»? Если по периметру пройтись? Дальше своего носа посмотреть лень?

– Конечно, гляну. Но вначале мне то странное ружьишко жутко достать хочется. А мерзкая туча обычных «отступлений» не делает. Вот жду полного восстановления энергии и тогда пойду напролом.

– Может, – с отеческой заботой советовал Зидан, – вначале повозку до конца соберете и на тот край плоскогорья забросите?

– Опасаюсь, что тот живчик может вернуться и штуковину уволочь, а так моя защита как-нибудь пяток минут поиска выдержит. Да и рыцарей рассредоточу дальше по сторонам. Оставляю возле тумблона дежурного. Если заметишь нечто странное, кричи ему, а он уже мне сообщит.

– Понял. Удачи!

Приблизившись к туче, Семен попытался отправить демонессу в главный лагерь, хотя заранее предвидел ее ответ:

– У меня еще в запасе есть полчаса. И в любом случае все это время пользы от меня будет больше именно здесь.

В самом деле, сражайся Загребной сам, при всей его «великости и силище» в сражении с шаманами он потерпел бы поражение. Возможно.

Спорить он не стал. Зато спешно, при помощи рыцарей и кожаных ремней, стал сооружать из четырех больших железных копий и десятка деревянных держателей для алебард этакий каркас для отвода в землю бьющих с неба молний. Еще и на нижние концы импровизированных пятиметровых громоотводов накрепко заклинили стальные цепи с моргенштернами, рыцарскими булавами со стальной ручкой. Получилось несколько излишне тяжеловатое, но вполне себе передвигаемое устройство. Человек становился вовнутрь и, приподнимая, резким рывком передвигал конструкцию на полшага вперед. Молнии со всей дури били в копья, проносясь в почву, тогда как сам носитель, тем более такой шабен, как Загребной, легко избегал ударов по собственному телу и даже без больших усилий отталкивал магией роящиеся вокруг него шаровые молнии.

Мало того, он все-таки надел прямо поверх общей одежды обе трофейные перевязи из пластинок горного хрусталя таким же образом крест-накрест, как носил гензырский шаман. Хотя впоследствии выяснилось, что сие действо никакой пользы не приносило, перевязи, видимо, нуждались в какой-то определенной магической настройке.

Первые два, а то и три метра в глубь тучи иномирцу помогли продвинуться одним рывком шабены из числа рыцарей. После чего им пришлось спешно ретироваться наружу: долина словно взбесилась, набросившись на не слишком-то и прочную конструкцию.

Но свою задачу она выполнила. Все молнии проскальзывали в почву, не причиняя вреда исследователю. И он медленно, но уверенно двинулся дальше. Пройдя нужное расстояние, обследовал почерневшую, влажную почву, собрал все утерянные крюки и обрывки веревок, отыскал даже несколько клочков обугленного плаща шамана и даже с довольным видом засунул себе за пазуху собравшийся в единое целое бумеранг, умертвивший шамана. А вот такого желанного и таинственного артефакта, как странное оружие, не отыскал. Его, как говорится, и след простыл. Видимо, все-таки подельник возвращался только по этой причине. И от осознания, что, возможно, ускользнул самый важный трофей, Семен жутко разозлился. А может, и переизбыток бодрящего озона сказался. Вместо того чтобы благоразумно возвращаться, он решил продвинуться в глубь тучи еще на десяток метров.

Тем более что у него неожиданно появилось неуверенное ощущение своей вечной межи, повешенной на беглеца. Тот не рядом ошивался, а вроде как метрах в ста впереди, может, и в ста пятидесяти. Точней определить казалось невозможным. Риск имелся, и немалый, но вроде оговоренного времени для возвращения оставалось минут десять, а этого хватало для рывка вперед и возвращения назад. Только при его возвращении Люссия обещала сразу отправиться в главный лагерь.

В глубь тучи продвинулся довольно резко: две минуты – двадцать метров. И оказался вознагражден видом с трехметрового расстояния Столба Свияти. Впечатления от краткого осмотра совсем не совпадали с теми редкими описаниями этих недоступных людям и демонам артефактов. Ученые, редкие свидетели, историки как только не описывали колоннообразные постройки Святой долины, но все они оказались далеки от истины. Ни золота с серебром, ни горного хрусталя или блоков драгоценных камней при возведении Столба неизвестные строители не примерили. Вместо этих желанных для каждого искателя сокровищ материалов землянину представилось нечто в виде древнего, частями искрошенного и осыпавшегося неровностями бетонного покрытия. Колонна диаметром метров в пять уходила вверх и там терялась на высоте метров в восемь. Дальше рассмотреть в багровом, искрящемся тумане даже с помощью немалых умений шабена не получалось. Ни окон, ни дверей со стороны наблюдателя не виделось. Только странно поблескивали оголившиеся куски внутренней арматуры. Кажется, она состояла из нержавеющей стали, потому что в такой насыщенной электричеством атмосфере любое обычное железо превратилось бы в ржавую труху за год.

Минута на беглый осмотр, и мозг Загребного принимает решение обойти Столб сбоку и осмотреть его с другой стороны. Взгляд на руки, рывок, передвижение конструкции в нужном направлении и… Какая-то нереальная по силе и по яркости молния разорвалась над головой! Пришлось даже взглянуть на вершину того копья, которое послужило громоотводом. И… руки так и не сделали следующий рывок: половина наконечника копья словно испарилась, а само место среза было накалено добела и сыпало искорками.

«Лихо! Никак здесь и молнии-монстры бывают? – подумал Семен и чуть не ослеп от второй молнии, которая укоротила копье еще на пять сантиметров. – Э-э! Я так не договаривался!»

Он резко развернулся в центре рамки и с максимальной интенсивностью стал двигаться из тучи наружу. Через три своих «шага» и пять очередных нереальных вспышек за спиной Загребной оглянулся и увидел, что у несчастного копья уже не хватает целого метра. При следующем рывке вполне логично подставил под гигантский разряд иной громоотвод. Но с того первым же ударом оторвало не пять сантиметров, а все пятнадцать. То ли мощность молний резко увеличилась, то ли точность попадания стала на порядок выше. В голове инопланетянина мелькнула мысль бросить несуразную конструкцию и с максимальным ускорением, задействовав по максимуму магическую защиту, просто проскочить оставшиеся тридцать метров в спринтерском рывке. Но очередная молния со стороны Столба Свияти укоротила копье в тылу сразу на метр! Кто-то слишком уж могучий поставил перед собой задачу истребить зарвавшегося, посягнувшего без разрешения на святое человечишку.

Так что следовало использовать каркас из тяжеленных рыцарских копий до самого последнего шанса. Рывок вперед, с очередной прокруткой защитной конструкции. Удар! Вспышка! Сшибающий с ног грохот! Очередной рывок и шаг. Взгляд начинает замечать, что, несмотря на мокрую взвесь и туман, деревянный внутренний каркас начинает резко тлеть, использованные для связок ремни, магически обработанные против гнили да горения, опасно дымиться, а тяжеленные моргенштерны, мешающие движению, странно раскаляться багровым светом.

На отметке нахождения смерти вражеского шамана одно из копий сократилось до двух метров в длину. Но зато остальные, при всем умении высчитывать расстояния, вполне позволяли сравнительно безопасно проскочить опасную зону.

Но на полпути случилась неприятность: одна из булав на цепи прочно заклинилась в выемке между двумя камнями. Ни устранять помеху, ни искать выход из положения времени не было. Прикрыв себя всеми возможными щитами и подбросив раму с громоотводами как можно выше с угла перед собой, Семен нырнул под ней, а далее, словно с низкого старта, с ревом бросился к манящему дневным светом пятну.

Кажется, рыцари тоже не бездействовали и проявили разум ну к) инициативу. Ожидая командира, они использовали еще несколько цельно-железных копий, составив их попарно клиньями, уперев в землю и приготовившись резко наклонить в тучу. Рядом с таким громоотводом, рыча уже не от азарта, а от боли, и проскочил землянин, вываливаясь в безопасную зону и корчась от полученных все-таки ожогов. Как-никак две огромные молнии умудрились достать до его тела, никакая защита не помогла. Сравнительно достали, конечно, ведь иного шабена с меньшими силами изжарило бы как шашлык в раскаленной духовке.

Вывалился. С минуту покатался по земле, стараясь подставиться телом под льющуюся из нескольких фляг воду. Затем, кряхтя, уселся на грунте. Посмотрел на небо и сердито поинтересовался:

– Ты еще здесь? Не забудь сразу отправить сюда двух гранколо с бойцами!

Трияса безмолвно понеслась на комаре в сторону основного лагеря, но тот взгляд, которым она одарила Загребного, обещал очень много неприятных минут при следующем разговоре наедине. Даже рыцари это поняли, потому что сочувственно вздохнули, перед тем как приступить к расспросам:

– Ваше сиятельство, может, мази наложить на ожоги?

– И чего там в той туче творится?

Семен мотнул головой и содрогнулся всем телом, словно от омерзения:

– Ничего там нет хорошего, клянусь светлыми демонами. А вот от мази не откажусь.

Можно было и магией ожоги залечить, но зачем? Коль созданные на лучших травах мази да настоянные с концентраторами магической силы помогали не хуже! Да и собственную силу при лечении расходовать не приходилось. Чуть ли не с ненавистью оглядываясь на тучу, приблизился к палатке, где ему помогли и мазью как следует измазаться, и одежду сменить. После чего вновь состоялся разговор с главой группы наблюдателей Эмилем Зиданом.

– Я так понял, ты решил углубиться на разведку внутрь? – досадовал ученый. – Тебе лавры спокойно там бродящих шаманов покоя не дают?

– Акакже! И это тоже! – нервничал Семен. – И тот, второй, там не просто сидит в башне или какой-то яме, а явно двигается с места на место. И даже сейчас, как мне кажется, он смещается куда-то влево. Точней определить не могу. Как бы он не попытался сбежать с плоскогорья в обход нас.

– В самом деле, – стал рассуждать Зидан. – Как бы ни были эти шаманы защищены или изолированы от влияния молний, беспредельно долго находиться в том аду вряд ли у кого получится. Так что беглец обязательно попытается выскользнуть наружу. Но мы уже готовы просматривать любое из возможных направлений его выхода. Говоришь, левее?

– Нуда. Я сейчас тоже седлаю своего комарика и в невидимом режиме приступаю к патрулированию. Часа через два с половиной и Люссия вернется, меня подменит.

– А рыцари?

– Несколько тритий в любом случае уже сюда мчатся. А тех, что со мной, выведу за край плоскогорья и поставлю в заслон. Они начну т атаковать этого басурманина, а я сразу ударю по нему сзади и сверху. Хорошо бы его взять живьем.

– Как ты его назвал? – удивился ученый. – Басурманин? Никогда не слышал такого определения гензырских шаманов.

– Да не обращай внимания, – хмыкнул Загребной. – Это у меня словечко из моего мира проскочило, никоим боком к степнякам не относящееся.

– Тогда удачи! И постарайся как-то пристроить тумблона прямо у себя на груди. Наш непрерывный контакт может оказаться более чем необходимостью.


Глава одиннадцатая

За все воздам


После того как тело восстановилось и стало вновь дееспособным, Загребной решил тщательнее прислушаться, как там его противник в грохочущей туче поживает. Тот сместился еще несколько левей и, кажется, в самом деле стал продвигаться к выходу из тучи. Пересечь ее через центр или наискосок, видимо, у него либо сил не было, либо времени. Так что ловцам, если они хотели бы загнать свою дичь в сети, следовало уже выходить на позиции.

На прежнем месте оставили только парочку оруженосцев, которые обязаны были отправить прибывшую подмогу в нужном направлении. Тогда как вся рыцарская трития в полном составе сместилась на добрый километр влево от тучи и двигалась там по периметру плоскогорья единой колонной, готовой по первому сигналу с неба враз развернуться направо и атаковать противника. Сам же Семен барражировал всего метрах в двадцати от края тучи и на такой же высоте над грунтом, стараясь как можно точней прояснить для себя местонахождение поставленной на чужака магической метки.

Попутно он старался выяснить, что происходит с маустами. Тем более что их стало больше и активность возросла дальше некуда. Создавалось впечатление, что где-то поблизости находится водопад этих энергетических пиявок. Или, если перейти на технический язык, фабрика-инкубатор по производству этой погибели для демонов.

И вскоре глазам великого шабена предстала сюрреалистическая картина. Он отыскал то место, откуда жутким

потоком, словно вырываясь из жерла пушки под давлением непрекращающейся взрывной волны, пер поток невероятно активных маустов. Даже не так, не поток, а настоящая лавина этой пакостной мерзости. Причем напор бил с такой силой, что основная струя сразу скрывалась за ближним горизонтом, а то, что роилось вокруг, могло считаться некими «маленькими» завихрениями. Или «пороховой отдачей» работающего по производству смерти орудия.

Само не видимое пока орудие вроде как располагалось за искрящейся молниями завесой тучи, и его, образно выражаясь, кончик ствола выступал наружу всего на полметра, внешне смахивая на неглубокую канаву естественного, природного толка.

«Вот нам разгадка и на основные вопросы! – мысленно восклицал землянин, пытаясь удобнее повернуть у себя на животе клетку с тумблоном и готовясь обсудить увиденное с Зиданом. – Наш пострел везде успел! Теперь я просто уверен, что это именно Сапфирное Сияние решило извести в данном королевстве всех демонов. Уничтожать их столбами зеленого пламени, как людей, даже ему не под силу. Даже во время ночи смерти судьбы демонов ему неподвластны. А значит, как и для любого диктатора с беспредельной властью, неподконтрольные существа на его территории бестелесному демону не нужны. Понятно, что сам он мог и не справиться с технической постройкой фабрики-инкубатора маустов, следовательно, призвал к строительству вполне здоровых и жадных к наживе людей. А уже те или восстановили, реконструировали старые устройства в долине, или построили по выданным чертежам новые производственные мощности. Хотя нет, создать такую искусственную, но настолько эффективно работающую вертугу никаким шаманам, да пусть даже таким шабенам, как я с Лукой, или с Крайзи, не под силу. И еще очень важен вопрос: как демон призвал людей? У него появились руки, ноги? Или отыскал возможности мысленного общения?..»

Общаться с наблюдателем у «Ока» оказалось несколько проблематично. Полог тишины отсек надоедливое громыхание тучи, но вот установить правильно животное для удобного прослушивания ответов получалось из рук вон плохо. Но все-таки поговорили. Зидан лично лицезреть маустов не мог, как и поверить в их производство именно в этом месте континента:

– Как же они там производятся, если ты никаких устройств не просматриваешь? И вертуги никакой не видно? Не из пустоты же они возникают!

– Так мы не знаем и откуда вертуги взялись.

– Вряд ли из эфирного слоя, как ты мне иногда пытался доказать, – сердился ученый. – Такого быть не может! Скорее я поверю в существование невидимой для тебя трубы из глубокого подземелья.

– В самом деле, невидимая, только вот почему из подземелий? – Загребной задумался, и подсказка сработала дальше: – Скорее следует предположить, что существует некий мир, полный этих маустов, словно наши океаны водой. Здесь создали просто некий пробой в пространстве, который поддерживается невиданной мощью Святой долины. Можно взять это предположение за рабочую гипотезу. Раз существует возможность переноса отсюда в иные миры и обратно, значит, возможен такой парадокс: постоянно приоткрытая щель либо банальный межмирской колодец.

Несмотря на смелость такого предположения, Зидан его поддержал:

– Скорее всего, так и есть. Теперь тебе только и остается, как постараться придумать способ разрушения этого межмирского колодца. Хотя твой «минус седьмой» предшественник упоминал о туннеле с арками между мирами. Причем довольно длинном по своей структуре. Попробуй на ощупь отыскать грань того самого тоннеля или хотя бы в упор рассмотреть плоскость створа.

Семен рассуждал примерно в том же направлении и уже собрался делать посадку у земли, как его поисковая сеть, раскинутая на улавливание магических меток, засекла целеустремленное движение сбежавшего внутрь тучи шамана. Тот, без всяких сомнений, решил выбираться из грозового пекла. И делал это как раз по руслу предполагаемого тоннеля из гипотетического мира маустов.

– Эмиль! Конец связи! Кажется, наш басурманин истратил-таки все свои защитные резервы.

– Может, наоборот: выходит с уверенностью в собственной непобедимости! – заволновался Зидан. – Или какое оружие пострашней с собой волочет.

– Учитываю! Ты тоже присматривай!

Землянин несколько раз коротко ушел в невидимость,

а после проявился на своем комаре, и наблюдатели со стороны рыцарей его сразу заметили. Колонна резко и красиво сделала поворот направо и теперь двигалась к месту предполагаемой стычки широким фронтом. Хотя их пока можно было рассмотреть только с высоты птичьего полета, с земли увидеть мешала небольшая возвышенность на краю плоскогорья. Ну а командир частной армии перешел в невидимый режим надолго и приблизился на духе к туче практически вплотную. Хоть рукой трогай насыщенную, наполненную молниями черноту.

А там и вражеское тело появилось. Причем выходил шаман на безопасное пространство осторожно: вначале высунул наружу закрытую капюшоном голову и внимательно присмотрелся к небу. Потом огляделся по сторонам, шагнул наружу целиком и только после этого сразу перешел с шага на бег в среднем темпе. Видимо, предыдущая стычка не добавляла ему уверенности в собственных силах. Удаляясь от тучи строго перпендикулярно, он, несомненно потеряв некоторую солидность и уверенность, спешил покинуть опасное место. Причем в его беге бросалась в глаза некая несуразность, так обычно бегают еще молодящиеся, но уже потерявшие спортивную форму старики.

«Ага! – злорадствовал Семен еще и по этой причине. – Значит, недаром я столько сил на свой удар смены возраста потратил! Этот бегун мог и четыре десятка лет к своему возрасту прибавить для солидности. Жаль, что на десяток секунд раньше я их не достал, сейчас бы имели труп младенца и… шустро семенящего с палочкой дедугана. Оп-па! Деловой ты наш, бегущий от инфаркта! А вот тебе и сюрприз в самом начале забега!»

На возвышенность резко взлетела шеренга готовых к бою, тяжеловооруженных рыцарей, и беглец замер на месте, панически оглядываясь во все стороны. Но так никого больше и не заметив да присмотревшись, что рыцарей всего одна трития, принял решение не бежать, а сам атаковать. Этого Загребной допустить не мог, даже не замечая в руках врага странного оружия. А потому комплексно атаковал шамана со спины, находясь от него всего в пяти метрах. Да и сил при этом не пожалел, полностью опустошив свой телесный резерв магической силы. Один фейербол направил в ногу, надеясь ее не столько оторвать взрывом, как пробить возможные щиты и вывести из строя амулеты. Сразу же нанес удар «ослепленного сна» и тут же следом почти тотальный удар подчинения эмоций.

Казалось бы, с такого расстояния да используя элемент внезапности, большего в этом захвате не понадобится. Вяжи тело пленника да вливай ему в рот эликсир магического бессилия. Увы! Мало того что шаман успел выпустить по развернутой цепи рыцарей сразу пять шаровых молний, так еще и после получения ударов даже «не почесался». И хорошо, что его молнии пошли веером, а не в одну точку. Иначе без жертв не обошлось бы. Атак защитные амулеты воинов выдержали в совокупности своей удар, рассчитанный на убийство сразу двух, а то и трех обычных всадников.

Благо, что Загребной на теле таскал столько талисманов, пирамидок с энергией и оружием, что ему и дальше было чем удивить противника. Пока тот разворачивался, с ходу выпуская из ладоней изумительную по мощности молнию в примерную точку небесного пространства, Семен сообразил уже второй раз за сегодня использовать так прекрасно себя зарекомендовавшие бумеранги. Причем чередуя их с метанием во врага «грелок», тех самых артефактов в виде бубликов, которые выжигали начисто кислород в значительном по величине помещении. Здесь, правда, было открытое пространство, но, когда бублик начинает воспламенение всего лишь в нескольких сантиметрах от лица, любой человек загнется от бушующего в гортани и легких пламени.

Этот не загнулся, хотя уже и так замер, оказывая отчаянное сопротивление колонии блесток-пастей первого бумеранга. Но и сам собрался атаковать дальше, явно высмотрев точку в пространстве, из которой в него ударил второй бумеранг. Пришлось потратить секунду на резкий нырок комара к земле. Помогло! На этот раз молния была еще страшней, хотя и прошла просто рядом. Сгорела и вышла из строя сразу добрая половина защитных амулетов на теле великого шабена. После чего землянин уже не задумывался об экономии или так желаемом пленении уникального гензырского шамана. Две «грелки», третий бумеранг и еще две «грелки»! И на всякий случай рывок на комаре в сторону.

Последний маневр никак уже не повлиял на исход поединка. Хрипящий противник, пытающийся разорвать себе горло от терзающей боли, завалился наземь и стал корчиться в предсмертных судорогах. Суммарная мощность применимых артефактов не оставила ему никаких шансов на победу. А уж сдаваться он заведомо не собирался. Понятно, что будь время для организации должной засады, то вместо трупа на руках отряда оказался бы вполне пригодный для допросов пленник, но где его взять, время-то? Да еще в таких нервных полевых условиях?

Кульминацией горячей стычки стал прилет двух гранколо, на каждом из которых восседали по пять боевых шабенов. Лейт оказался более чем расторопным и в деле закупок заказанного железа, вот потому Люссия и послала пару летающих духов к месту события раньше себя. То есть в любом случае отчаянно сопротивляющегося противника ожидал бы аналогичный конец. Хотя его сопротивляемость и выживаемость изрядно напугали Загребного: «Неужели он по силам выше меня?! Или это так его перевязи из дисков горного хрусталя защищали? Может, из них даже силы для атаки черпал? И хорошо, что он свою трубу не использовал… Кстати! Что-то ее не видно!»

Тело врага уже замерло в смертной изломанности, плащ-накидка несколько задралась, открывая взгляду те самые перевязи, но вот диковинного оружия видно не было. Все равно, прежде чем приступить к обыску и осмотру, Загребной вначале тщательно просканировал тело взглядом, опасаясь обнаружить некий подвох или даже искусное притворство. А потом еще и коротко переговорил с Зиданом:

– Видел?

– Да уж! Настоящий зверюга! – констатировал ученый. – Если это перевязи ему так помогали, то я тоже такие хочу.

– Будешь первым на очереди. А что в округе?

– Пока все спокойно, но и тебя я понял. Начинаем более широкий осмотр. Недаром этот твой… басурманин именно здесь выходил.

– Вот и я так думаю. Отправлю вначале оба гранколо в облет за краем плоскогорья.

Рыцари образовали живой щит, готовые отразить атаку с любого направления. И только тогда землянин стянул с головы павшего врага клобук. Резко выдохнул и не удержался от саркастического восклицания:

– Допрыгался, дятел!

Обезображенное судорогой и предсмертными болями лицо сильно изменилось, но все-таки было легкоузнаваемым по раздвоенному шрамом носу. Двуносый! Правда, на земле лежал уже совсем не тот мощный, молодцеватый мужчина, которым он выглядел еще месяц назад. Удар изменения возраста и в самом деле его изрядно достал и враз сделал солидным стариком. Не дряхлым, но жуткая сеть морщин, иссохшая кожа и почти полная седина набавили ему не меньше тридцати лет.

А вот трофеев, несмотря на отсутствие загадочного оружия, которое парочка адептов готовилась применить в первой стычке, оказалось не в пример больше. Помимо все тех же перевязей крест-накрест на Двуносом оказался широкий пояс с множеством потайных карманов, просторные отделения для талисманов и артефактов на одеждах, наручи и сапоги с многочисленными тайниками для маленьких вещиц и драгоценных камней, украшений невиданной красоты. Несомненно, ценными, даже с первого взгляда, оказались и две маленькие книжицы в плотном переплете из непонятной кожи ярко-желтого цвета. В одной оказались инструкции по применению перевязей из пластинок горного хрусталя, а во второй – некий свод правил использования атакующего оружия, насыщенного электроэнергией.

Текст смотрелся несколько странно, с незнакомыми словами и незнакомыми витиеватыми оборотами, но по первому взгляду, скорее всего, относился все к тем же перевязям. Те являлись не только средством невероятной защиты, но и источником страшной, почти безразмерной атакующей силы. Именно поэтому Двуносый не испугался тридцати рыцарей, ну а при первой стычке парочка адептов, видимо, не успела рассмотреть количество подступающей конницы. Да и непонятные трубы, оставшиеся где-то во внутренностях тучи, видимо, по их понятиям, не следовало даже показывать посторонним.

После беглого прочтения книжек пришло и некоторое разочарование: там нигде ни словом, ни полусловом не указывалось, что перевязи защищают от грозовых молний. Только про очень длительные и сложные ритуальные настройки на нового носителя. А что же тогда защищало продвинутого шамана и Двуносого? Новая загадка на ворох старых.

Теперь помимо изучения доставшихся трофеев следовало решить две проблемы: как в более безопасном режиме отправляться в тучу и что такого сотворить с таким интенсивным источником маустов, гибельных для демонов. Обе задачи могли оказаться невыполнимыми, но для того и находился здесь Загребной, чтобы все выяснить и во всем разобраться. И только сам факт уничтожения Двуносого оправдывал всю экспедицию.

Первым делом решили заняться маустами. Хотя и для тщательного изучения книжиц был посажен в палатке Лейт, как один из наиболее верных, грамотных шабенов-практиков. Тогда как Семену пришлось тщательно присматриваться и ощупывать чуть ли не каждый миллиметр пространства, в месте появления энергетических пиявок, и он все больше убеждался в правильности идеи, что здесь находится трещина в иной мир. Причем греши ну или специальный пробой поддерживало жесткое энергетическое поле в виде овала, к которому из тучи тянулись еле заметные, да и то после долгих экспериментов со зрением, пульсирующие прожилки силы.

Ну а раз хоть что-то отыскалось, пусть и в виде нематериальных энергий, то почему бы не попробовать эти направленные каналы разрушить? Землянин приступил к апробации всех своих умений, пытаясь применить те возможности, что давало наличие некоторых артефактов. Часа два провозился, порой ползая по канаве-углублению и на четвереньках, и на животе. Но что только не делал, ничего не помогало.

Напоследок, когда на Айне прибыли Люссия, Вишу Крайзи и барон Катизер, даже попытался использовать сайшьюна для уничтожения или уменьшения отверстия. Но сколько не передавал он духу-транспортнику картинки ожидаемой от того помощи, ничего не получилось. Сообразительный Айн давал только в ответ явно понятную информацию, что он здесь помочь не может. А все почему? Да по той простой причине, что вопросы о помощи ставились неправильно! Хорошо, что напоследок иномирец догадался поинтересоваться: а кто поможет? Или что? И тотчас получил картинку памятного боя под Вадерлоном, на которой были видны взрывающиеся пушки. Затем на второй картинке несколько больший взрыв был показан именно на границе бушующей над долиной тучи, в той самой надоевшей канаве.

– Неужели надо здесь устроить банальный пороховой взрыв?! – не поверил Загребной, уже обмениваясь образами с сайшьюном гораздо интенсивнее и конкретнее.

Удалось уточнить, что можно и не обязательно порохом, сойдет и любым иным физическим веществом взрывного действия, которое только удастся безопасно для минера уложить в этой насыщенной молниями атмосфере. Риск и в самом деле немалый. Но если все хорошенько обдумать да использовать последние разработки химика Крайзи, который и безопасную взрывчатку разработал, и уникальные взрыватели к ним соорудил, то любые проблемы решались в рабочем порядке.

Еще три часа ушло на подборку нужных компонентов и сооружение «на коленке» фугасной бомбы страшной силы. Для изготовления хватило как собственных, имеющихся в багаже ингредиентов, так и тех, которые доставали из трех первых слоев Эфира. Потом несколько провозились с доставкой бомбы непосредственно в створ, или в ту самую щель в иной мир. Тут уже пришлось действовать со всей деликатностью и тройной перестраховкой, потому что взрыв обещал получиться феноменальным.

И уже почти в наступающих сумерках совершили подрыв. Получилось и красиво, и весьма эффективно. Но самое главное – действенно! Вместо канавы-углубления на том месте осталась воронка в виде кратера глубиной до восьми и диаметром под двадцать метров. Осколки скал разлетелись на расстояние до двух километров. А грохотнуло так, что шалящая молниями туча стыдливо на несколько мгновений примолкла.

Зато два человека, которые могли наблюдать маустов, запрыгали от восторга. Тугая струя энергетических пиявок иссякла, словно ее и не было, а уже имеющаяся в этом мире мерзость вдруг как-то разом поникла, потеряла всю живость и чрезмерную подвижность. Так что, уже двигаясь поспешно к кратеру, Крайзи не удержался от комментариев:

– У меня такое ощущение, что вместе с маустами из их мира сюда проникала либо ядовитая атмосфера, либо некая поддерживающая их жизнь энергия.

– Согласен. У меня тоже впечатление, что эта летающая мерзость сникла, – осматривался внимательно Загребной вокруг себя. – И если прикидывать, что питаются они энергией демонов, то при полном отсутствии здесь последних начнется голод, а там и…

– Вот-вот! Будем надеяться на вымирание маустов в нашем мире. – Они приблизились к воронке, над которой уже зависли на Айне Люссия и барон Катизер. – О-о! Вот это ямка получилась! Эй! А как вам зрелище с высоты?

– Потрясающе! – призналась демонесса. – Жаль только, не могу рассмотреть этих мерзких маустов.

– Ничего, зато это легко делает наш дружище Айн. Замечаешь, насколько ниже он опустился над землей? Так вот там уже ничего не клубится и ничего тебе не угрожает.

– И что теперь будет? – поинтересовался барон. – Неужели вскоре демоны смогут вернуться на земли Сапфирного королевства?

– Будем на это надеяться. Хотя следует хорошенько понаблюдать и поприсматриваться по всему государству.

– О-о! Вот это наши коллеги демоны обрадуются! Сам ведь знаешь, сколько в твоей армии демонических тритий. И считай, пять, как минимум, собраны из беженцев с этих земель.

Люссия вспомнила и о другом факторе в местных отношениях:

– Придется еще и на Славентия Пятого надавить, чтобы он политику отношения к демонам поменял, если те начнут возвращаться. Помнишь ведь, как его придворные были настроены негативно.

– Никуда мой старый приятель теперь не денется, – хмыкнул Загребной, еще раз делая ссылку на международный, обязательный для всех монархов и правителей документ: – Договор подписал? Значит, будь добр его выполнять.

Все эти последние встречи на высшем уровне, прошедшие после решительных действий отца императоров, изменили обстановку в мире в целом в положительную сторону. Подписанные соглашения о мире и выдаче преступников также имели пункты о недопустимости геноцида обитателями одной ипостаси Изнанки над другими. А если будет вестись целенаправленное уничтожение, то остальные государства обязаны сместить, а то и казнить виновного короля, князя или даже императора, несмотря на все его прежние заслуги. Совсем недавно Славентий Пятый подписал эти важнейшие документы с пренебрежительной улыбкой и приговаривая: «Мне это в любом случае не грозит, потому что демоны в моем государстве не обитают. И я тут ни при чем: виноваты природные аномалии, вредный климат, а может, и сами хвостатые не хотят у нас жить».

То есть самый богатый из королей как бы издевался над здравым смыслом. Что было раньше – не считается, и лично он никого не притесняет. Зато как он теперь отреагирует, если беженцы демонической ипостаси и в самом деле начнут возвращаться по своим домам? Вот уж точно тогда вскроется этот сложный вопрос: виноват он или это дела только Сапфирного Сияния?

Пока осматривали кратер на месте взрыва и наблюдали за поведением маустов, наступила ночь, во время которой свободные от дозоров воины получили заслуженный отдых. И, уже засыпая, Семен думал с удовлетворением:

«Кажется, не так уж страшна эта долина, как ее расписывают. Может, мы все тайны из нее и не выпотрошим, но вот под шкуру к ней точно заберемся. Вдобавок и иные, не менее важные дела решились: с пиявками вроде как разобрались, а этому Двуносому наконец-то воздалось по заслугам. Только и жаль, что труп нельзя оживить и допросить как следует».


Глава двенадцатая

Новый след


На следующий день так и оставались на месте. Следовало тщательно присмотреться к затухающей деятельности маустов, которые, по всей видимости, и в самом деле теперь вымирали. Лишенные постоянного притока из своего мира то ли атмосферы, то ли энергии, пиявки все чаще и чаще просто зависали в пространстве, а потом лопались, словно мыльные пузыри, освобождая составляющую их суть силу в окружающее пространство.

Также некоторые плоды принесла после обеда дальняя разведка вокруг плоскогорья. Воины на гранколо ничего не отыскали подозрительного, а вот наблюдатели со «Всевидящего ока» рассмотрели в густом лесу некий лагерь, в котором копошилось до двух десятков человек. Еще трое стояли в дальних дозорах. Причем часть из них была облачена в одежды гензырцев. По прямой туда было километров тридцать, и к уничтоженной на кромке долины парочке воины того лагеря могли никоим боком не касаться, но проверить следовало обязательно. Да и какой смысл прятаться в лесу настолько тщательно и с такими мерами безопасности? Двуносому тоже пришлось бы бежать довольно большое расстояние, но если у него не было иного выхода, то что для «бешеной собаки» этот крюк в три десятка километров?

Учитывая силу уже уничтоженных противников, решили не рисковать и не атаковать неизвестных людей только «летно-воздушными» силами. К дальнему лесу поспешили сразу четыре полновесные рыцарские тритии, а это значительное время. Намертво стянуть кольцо окружения удалось только далеко за полночь. Имея в своем распоряжении духов-комаров, справиться с дозорными оказалось довольно просто, а после беглого экспресс-допроса стали проясняться и остальные детали о прячущемся в этих дебрях отряде.

Эти люди и в самом деле сопровождали Двуносого и его не менее именитого соратника, шабена из Гензырских степей, прославленного Гиляшина. Что делали и чем занимались их командиры, простым воинам даже спрашивать не разрешалось или обсуждать вслух под страхом немедленной смерти. То же самое относилось и к разговорам на тему магической силы этой пары. Хотя в отряде имелись четыре шабена от десятого до двадцать седьмого уровней и те могли знать нечто большее о своих покровителях. Сам отряд собрался в этих местах всего пять дней назад, и практически все это время что Гиляшин, что Двуносый не вылезали из своей палатки.

Важно, что в этих предварительных допросах дозорных определилась сила остальных противников, поэтому оттягивать атаку не имело смысла. Распределили цели, поставили каждому клину конкретные задачи и перед рассветом пошли на захват. Операция прошла на высшем уровне, без кровопролития и ненужных потерь даже среди противника. Ну и сразу же, не откладывая дела в долгий ящик, приступили к допросам и тщательному обыску лагеря. Хотя чего там было искать: все личные вещи уничтоженных возле Святой долины командиров находились в одной неприкосновенной палатке. А их подчиненные ничего толкового при себе не имели. Причем и преступников как таковых среди них почти не оказалось. Пяток гензырцев прибыл в королевство с шаманом только пару дней назад, а остальных Двуносый нанял возле вербовочных пунктов, как говорится, с бору по сосенке. Причем действовал на этот раз преступник под прикрытием новой личины, успешно избегая всех раскинутых на него сетей и ловушек.

Что конкретно делает отряд именно в этом месте и в данное время, никто, кроме одного гензырца, не знал. А тот только и твердил одно-единственное пояснение на эту тему: «Мой учитель Гиляшин получил послание голубиной почтой и решил немедленно отправиться в паломничество. Собрал свой скарб, взял еще пяток воинов из ближайшего стана и отправился к этому месту. Больше ничего не знаю».

Разве что про уровень сил своего учителя предположил да точнее о возрасте высказался:

– Шестидесятый или шестьдесят первый уровень. И годков ему уже шестьдесят три стукнуло.

По причинам скрытности шамана с его оставленным наследством пришлось разбираться методом тыка самостоятельно. Хотя целых два сундука, по словам нанятых им воинов, принадлежали ему. Но если в этих сундуках не отыскалось чего-то уж слишком таинственного или непонятного, то в вещах шамана больше всего бросился в глаза внушительный каменный казан. Хотя при более детальном рассмотрении материал оказался не камнем, а неким весьма сложным композитным сплавом. На дне казана имелись остатки загустевшего клейковинного вещества, имеющего легкий, пряный, довольно-таки специфический, запоминающийся аромат. Сразу припомнилось, что примерно также пахли тела убитых Гиляшина и Двуносого.

Отыскались и остатки компонентов, из которых, похоже, варили то самое клейкое вещество. После исследований, а чуть позже и повторного обследования тел убедились в том факте, что тела обоих шабенов, проникших и находившихся внутри смертельной для любого живого существа тучи, оказались обильно смазаны от пяток до кончиков волос этой таинственной, пахучей субстанцией.

Открытие более чем важное и подталкивающее к определенным выводам. Теперь получалось, что если некое живое существо измажется именно этим варевом, то у него появляется шанс какое-то время бродить среди убийственных молний, словно по собственной спальне. Понятно, что такие выводы еще требовали экспериментальных подтверждений и более тщательных исследований, но за изначальную опорную точку приняты были единогласно. К большому сожалению, инструкций по приготовлению субстанции среди вещей гензырца не отыскалось. Как и полного списка всех нужных для варки ингредиентов.

Как следствие, немедленно связались с императором Иллюзий, и Загребной попросил своего среднего сына посодействовать в разрешении очередной проблемы. Местожительство павшего шамана было известно, и где еще искать тайные знания, как не в его стане или не среди родственников, учеников, а то и учителей Гиляшина.

Как только Федор понял суть просьбы, его буйная радость стала понятна лишь по одному голосу. В течение часа он собрал свой непобедимый воздушный флот и вылетел в северо-восточном направлении, сбросив все дела империи на своих хрипящих от недовольства и возмущения духов. На носу висело важное мероприятие по определению десяти брачных консультантов, а молодому властелину данные обязанности казались наихудшими из зол. Поэтому просьба отца им была расценена как наиважнейшая, затмевающая все иные дела в собственном государстве.

В целесообразности такого действия среднего сына, когда улеглись спать поздно вечером на широкой спине Айна, даже Люссия засомневалась:

– Может, не следовало Федору покидать дворец накануне такого важного мероприятия? Я бы и сама могла слетать в Гензырские степи, отыскать нужный стан кочевников и узнать все, что требуется.

На что Семен лишь глубокомысленно изрек:

– От женитьбы, как и от судьбы, не уйдешь. Но вот отсрочить это радостное мероприятие, оттянуть пик сказочного удовольствия – в руках каждого настоящего мужчины.

Демонесса в ответ вначале нахмурилась, потом капризно надула губки:

– Странно. Зачем тогда оттягивать? Или ты тоже такой?

– Я? Нет! Я юн сразу на тебе женился, не откладывая.

– А что ты подразумеваешь под женитьбой? – Тон триясы стал язвительным до невозможности. Землянин даже замялся перед ответом:

– Ну вот, мы с тобой живем, и… все знают, что мы одно целое.

– Но у нас же не было свадьбы!

– Не всегда истинные чувства определяются каким-то устаревшим ритуалом. Да и как ты себе это представляешь?

Свадебный ритуал у демонов кардинально отличался от человеческого, и в первую очередь из-за разницы в строении тел. Иномирец всех тонкостей не знал, но все равно даже известные ему детали его откровенно смущали. Но вот трияса нисколько не комплексовалась:

– Мы можем устроить свадьбу по человеческим правилам. К тому же имеем право выбрать один из многочисленных, наиболее нравящихся нам вариантов одной из стран. И ты знаешь, насколько свадьбы существуют экзотические и романтические? Мне в свое время пришлось изучать эту тему на работе в Мастораксе знаний. Например…

Она так долго, с увлечением и подробностями стала описывать свадебные церемонии всего материка, что Семен только диву давался: «Вот оно, разнообразие бытия и косности традиций!» Так и заснул под журчание любимого нежного голоса.


Глава тринадцатая

Иду в грозу!


Следующие шесть дней командование и ученые безвылазно провели в основном лагере. Разве что Крайзи вылетал на некоторое время за пределы лагеря для наблюдения за маустами. При этом за периметром долины продолжали тщательно присматривать не только с помощью «Всевидящего ока», но и с помощью внушительных, количеством в тритию, рыцарских разъездов. Практически раз в четыре часа, а потом и вдвое чаще сразу две тритии трогались в путь, но одна против, а вторая – по часовой стрелке вокруг тучи. По карте у них намечались обязательные точки встречного пересечения, и все это называлось боевым дежурством, укладывающимся в сутки. Затем сутки отдыха, и снова в путь. Весело и полезно.

Именно так считал придумавший такую работенку барон Катизер:

– Если рыцарь мается от безделья – он становится недееспособен! А если говорить откровеннее – становится похож на безземельного крестьянина. Удел рыцаря – война и поединки. В крайнем случае – боевое дежурство.

Под этот лозунг о невероятной важности патрулирования он из протектората еще десяток тритий вызвал. Те с радостью прискакали уже на второй день, а еще через пару суток периметр плоскогорья стал напоминать сбитую копытами тяжеловозов дорогу, по которой навстречу друг другу только и скакали рыцари, приветствующие друг друга металлическим лязгом, поднятыми копьями и отчаянным ревом из глоток.

Именно эти бравые приветствия почему-то весьма не понравились командованию малой армии Сапфирного королевства, которая располагалась в пяти километрах севернее армии Загребного. И недовольство это носило несколько странный характер. Вначале наведалась к Семену в гости группка разукрашенных орденами генералов, которые, в общем-то, вежливо, деликатно довели суть возникших переживаний: «Наш король весьма обеспокоен неожиданной концентрацией неподконтрольных ему войск на его исконной территории. По последним международным нормам, подобное вторжение без согласований с монархом считается недопустимым и наказуемым».

На что Загребной отвечал с хорошо разыгранным сопереживанием: «Как истинный друг, полномочный посол и верный союзник его величества Славентия Пятого, я готов прийти к нему на помощь со своими подчиненными по первому зову. Пусть он только укажет место, где затаился враг, и согласует, даст мне конкретные задачи при атаке. Мои рыцари будут рады послужить доброму делу своим оружием и собственной доблестью. Кстати, давно не виделся с монархом, не помешало бы устроить встречу с жаркой оленей прямо на лоне природы. Передавайте ему мои приглашения!»

Генералы вежливо скривились в ответ, да и отбыли восвояси. Но на шестой день, в его второй половине, прискакал личный трубадур его величества и сообщил, что Славентий, случайно находясь рядом проездом, намерен заглянуть не позднее завтрашнего вечера в гости к своему послу, союзнику и другу. Только и оставалось что ответить:

– Несказанно счастлив от предстоящей встречи! – Но когда трубадур ускакал, лоб Семена прорезали полоски озабоченности. – Ну все, завтра – полдня насмарку! А если и пьянка последует, как положено, то и следующий день тоже не в зачет работы уйдет.

– А зачем устраивать попойку? – пожала плечиками демонесса. – Обещал ему жареного оленя – жарь. А остальное – пусть не обессудит, сам ведь понимает, что мы в чистом поле.

– Как будто ты не знаешь Славентия! Специально сюда сорвался, чтобы все высмотреть, чем мы тут занимаемся. Наверняка за собой если не весь двор тянет, то уж половину винных запасов – точно. Да и Федор обещался завтра на своем воздушном флоте подтянуться.

Сын и в самом деле уже побывал в нужном гензырском стане, раскрыл многие секреты погибшего шамана-затейника, отыскал все нужные компоненты для варки клейкого вещества и как раз тоже завтра намеревался доставить все нужное лично. Заодно повидаться, пообщаться лишний раз с отцом и его ближайшим окружением. Но теперь как бы получалось, что один из величайших императоров современности наведывается в чужое государство без всякого предупреждения и разрешения. В политическом плане и по нормам международных отношений подобное было никак не допустимо.

Эго и трияса, и выходец с Земли понимали. Хотя последний в своих рассуждениях попытался отыскать юридическую лазейку:

– С другой стороны, он может быть приглашен ко мне в гости как частное лицо, как мой сын и прибыть ко мне с родственным, неофициальным визитом. Надо будет только для Славентия подобную отговорку завернуть в красивый фантик и вручить с правильными комментариями. Думаю, что проглотит и не подавится.

– Куда ему деваться? – без лишнего пиетета отозвалась трияса. – Тем более что и у Федора имеется кольцо полномочного представителя Сапфирного королевства, а следовательно, он может сюда возвращаться, словно домой, в любое удобное для него время.

– Точно! Ха-ха! – повеселел Загребной. – Вопрос исчерпан. За работу!

Но охотников за дичью в близлежащие леса все-таки отправил сразу. А затем жизнь в лагере вновь вернулась в рабочий режим. Как раз собрались испытать обе собранные повозки в едином, синхронном действии. Все-таки, как ни надеялись на чудесное варево или должную настройку перевязей из пластин горного хрусталя, первоначальную идею разрабатывали тоже до конца. Ведь если, ворочая наскоро собранное сооружение из копий, удалось продвинуться до одиночного Столба Свияти, то уж с повозкой совершить подобный проход будет не в пример легче.

Причем удалось собрать и установить такие движители на колесах, что повозки заходили в тучу и выходили оттуда вполне самостоятельно. Как раз с самого утра землянин только тем и занимался, что завершал окончательную настройку созданных желтых пирамидок. Их сделали просто невероятное, по мнению Крайзи, количество: по сотне на каждую повозку. И сейчас, когда устанавливали в специальные зажимы и присоединяли к созданным амулетам забора энергии, Вишу все не мог успокоиться. Как он считал, следовало вначале отправить одну повозку, да еще только с одним десятком дорогостоящих пирамидок:

– Какими бы ни были по силе разряды в туче, они и за день не наполнят пяток кристаллов защиты очага. Давай вначале вообще с одним отправим.

Семен прекрасно знал сравнительные характеристики по емкости и силе бьющих в землю молний, но так как на Изнанке таких замеров производить было нечем, то пока не видел смысла в пустопорожней болтовне на эту тему. Но вот общую мысль о некоей идее, мелькнувшей у него в голове во время посещения тучи, попытался работающим возле него соратникам донести:

– Как мы уже не раз спорили на эту тему, молнии в долине бушуют по двум причинам: уничтожение посторонних и для поддержания внутреннего круговорота энергии. То есть мы предполагаем, что туча чуть ли не некий живой организм, у которого вместо крови – потоки электричества. А вот что, скажите мне, получится, если вдруг в одном месте эти потоки крови вырвутся наружу и пропадут втуне?

– Туча туда добавит троекратно большее количество энергии, – не сомневался Вишу. – Вон как копья укоротило громадными молниями.

– Ты забываешь, что копья плавились, даже сгорали, но энергия так и оставалась внутри тучи, опять вонзаясь в землю и, скорее всего, тут же взлетая внутрь тучи по Столбам Свияти. А вот если вдруг в том месте земля перестанет принимать в себя молнии? То есть как при ране на теле: вначале всплеск крови, потом затухание и обильная сворачиваемость в месте пореза. Вот и здесь может получиться некая самостоятельная регулировка процесса. И схема будет проста: появился чужой – удары. Продолжается движение чужого – максимальные по силе удары. Но если и это не помогает, да плюс ко всему обратный отток прекращается, у тучи просто обязан существовать некий предохранительный иммунитет. И в то место, по тому самому движущемуся объекту, скорее всего, молнии вообще бить перестанут.

– О-о! Совсем нереально! – не выдержал Крайзи от возмущения. – Если твоя идея верна, то нам и повозок никаких не понадобится. Вошел в тучу с двумя мешками пирамидок да амулетами преобразования да гуляй себе сколько вздумается. Еще легче, если нас десяток таких умных внутрь подастся. Нонсенс! Если бы все было так просто, к Столбам ходили бы как на экскурсию уже давно.

– Хм! А раньше кто-то додумался до такой идеи? – задал Семен резонный вопрос. Чем поставил соратников в затруднение.

Только одна Люссия беззаботно фыркнула:

– Раньше ни у кого не было столько пирамидок. Тем более что пока это всего лишь твое ничем не подкрепленное предположение.

– Вот потому я и не захожу в грозу сразу с двумя мешками пирамидок, а посылаю туда повозит. На них в тысячу раз удобнее правильно все расположить и с гарантией закрепить. Заодно будем присматриваться по меткам, как, какими силами и на какой глубине туча будет действовать на наши устройства. По времени насыщения пирамидок тоже сделаем свои выводы. А потом, глядишь, и сами прокатимся.

Споры, конечно, продолжались, даже разгорелись еще больше, но работа не прекращалась ни на мгновение. И вскоре уже две стальные повозки, словно два диковинных монстра, ощетинившиеся во все стороны железом, под усилившийся грохот грозовой канонады вползли в полыхающую черноту тучи. Первая ходка всего на глубину в десять метров и остановка там на двадцать минут. Наблюдение. Нельзя сказать, чтобы так уж возросла сила замечаемых проблесков.

– Вполне возможно, что на неживые объекты туча слабо реагирует, – высказал свое веское мнение Крайзи.

Возвращение. И полный восторг экспериментаторов. Ни единого ущерба повозкам. Но самое приятное, что по одной пирамидке заполнилось энергией под завязку. А это уже достойно занесения в историю. Ведь эти артефакты защиты очага порой заполнялись десятилетиями.

Магическую поделку заменили пустой, и повозки двинулись на второй заход. На этот раз глубина проникновения в тучу – тридцать метров. Дальше опасались либо столкновения со Столбом, либо опрокидывания из-за ямы. Все-таки управление велось вслепую. Время – все те же двадцать минут. Но зато теперь молнии грохотали троекратно громче и сильней.

– Не настолько туча и разумна, – теперь уже философствовал Загребной. – Даже атакуя замершие на месте, неживые объекты, туча не снижает мощности.

Возвращение. И новая радость: уже по две полностью насыщенные пирамидки.

– Феноменально! – подскакивал от восторга ученый– Только ради этого вскоре к долине начнется настоящее паломничество! Ну, если кто-то узнает случайно.

– Да дело не в этом, – продолжал кривиться землянин. – Меня расстраивает, что моя идея не прокатила.

Третий заход показал, что идея все-таки имеет право на существование. Не прошло и десяти минут, как удары молний резко пошли на убыль, а потом вообще вернулись в привычный, «рабочий» режим. Спорили до хрипоты, что это значит, а когда повозки вернулись обратно, притихли с недоумением: всего лишь по одной наполовину заполненной пирамидке.

Демонесса высказала новую, крамольную для любого ученого мысль:

– Грозовая туча учится распознавать опасности и разные объекты. Неужели она и в самом деле живая?

Мнений высказали по этому вопросу много, но, пожалуй, ближе всего могло оказаться размышление Семена:

– На моей планете компьютерные программы еще не то могут. В них закладывают и самообучение, и некоторые основы сравнительного анализа, да и много чего другого, что может вообще несведущему специалисту показаться божественным. И все равно компьютер от этого живым не становится. Правда, если вспомнить, насколько стремительно эволюционировала компьютеризация на Земле, то в общей сложности лет за двести или триста искусственный разум и изобретут.

И следующее вторжение повозок в тучу подтвердило такие высказывания и косвенно и явно. Уже с первых метров продвижения молнии не обращали на посторонние тела повышенного внимания, а на втором десятке метров активность атмосферных разрядов вокруг куч самодвижущегося железа вообще стала спадать. Теперь повозки находились внутри тучи целый час, причем они дергались каждая в отдельности то взад, то опять вперед, нарушив свою прежнюю синхронизацию перемещения.

Когда вместилища желтых пирамидок вернулись к экспериментаторам, то они вздыхали единовременно и радостно и разочарованно. По одному артефакту, сборщику энергии, были заполнены еле-еле на треть. Но и этого оказалось недостаточно для уверенного продвижения внутрь человека или демона. Запустили новый этап исследований, на котором особо настаивал Загребной: теперь в центре каждой повозки восседала фигура в виде человека, накрытая трофейным плащом и клобуком.

Очередные четыре заезда, точная копия предыдущих, показали, что туча заметила изменение объекта и с той же самой дотошностью вначале усилила обстрел молниями, а потом вообще постаралась не тратить даром свои силы. То есть некая программа, по которой все оборонные действия проводились, выполнялась шаблонно, без всякой смекалки, подразумевающей живой ум.

Семен даже удивился такому явному преддверию приближающейся в исследованиях удачи и не мог понять одного:

– Почему за тысячи лет никто не догадался о таком варианте проникновения? Ну ладно местные, не слишком знакомые с самим понятием электричества в его физической ипостаси. Но «минус седьмой»?! Он же по своим знаниям легко приравнивался к богу! Уж ему ли не справиться с этой грохочущей долиной? Хм! В голове не укладывается.

Крайзи попытался оправдать одного из предшественников Загребного:

– Косность и шоры в мышлении присущи человеку с любым объемом знаний. И порой академик или гениальный профессор окажется бессилен там, где дикарь пройдет не задерживаясь, своим практичным умом сразу отыскивая выход из сложнейшего, казалось бы, положения.

Такое оправдание неожиданно рассмешило иномирца:

– Спасибо, Вишу, что ты сравнил меня с сообразительным питекантропом. – Подобное определение доисторического человека существовало и на Изнанке. – Эго намного лучше, чем кабинетный деятель, руководствующийся голой теорией.

– Мне польстить никогда не жалко, – хохотнул и Крайзи, становясь после этого вновь серьезным. – Ну, раз твои идеи подтверждаются, то давайте продумаем, кто завтра с утра отправится со мной в первое путешествие внутри тучи. Мне кажется, что Лейт у нас самый сообразительный и ловкий. А?

Пока сам Загребной округлял глаза от возмущения, а Люссия набирала в грудь воздуха для гневной тирады, тот самый ловкий барон, уже на полных правах одного из самых доверенных лиц входящий в окружение отца императоров, успел бойко вставить:

– Согласен! Как будем действовать?

– Посматривая со стороны! – рыкнул наконец-то Семен. – Тем более что обе идеи принадлежат мне. А посему…

– Как главный наш идеолог, – строго перебила его демонесса, – ты и будешь заниматься только общим руководством. Для практических испытаний есть более сведущие в этом деле. Или ты забыл, как тебе досталось после твоего самонадеянного похода в тучу с голыми копьями?

Подоплека этого вопроса заключалась не в напоминании про ожоги, которые землянин получил после осмотра своего первого Столба Свияти, а после того скандала, который его любимая затеяла уже ночью в месте ночлега на спине Айна. Тогда недалекому экспериментатору ох как досталось в виде слез, криков и иных нехороших женских хитростей, которые особы слабого пола частенько без стыда и совести применят к более сильным, чем они, физически особям мужского пола. Тогда Люссия насела так, что умудрилась вырвать у своего любимого обещание: никогда не лезть в опасные места без согласия триясы и тем более если туда могут отправиться другие добровольцы.

Теперь вот она пока только намеком напомнила про это обещание. А ее взгляд сразу добавлял: никакие уловки или хитрости не помогут. Кстати, Семен и в самом деле хотел намекнуть своей прекрасной графине, что внутри долины может оказаться нечто настолько секретное, настолько секретное…

Но понял, что подобное не прокатит. Тем более смысла не доверять Крайзи или барону Лейту не было и на мизинец. Барон Катизер тоже был в курсе практически всех секретов семейства с Земли. Справиться самому и со всем уже давно в этом мире было нереально. И с другой стороны, первый испытательный рейд, а то и пяток последующих, будет совершаться совсем недалеко, с чисто ознакомительными целями и дотошными, не особо значимыми замерами. Лучше уж уступить сейчас, зато позже поработать на самом дальнем выезде в глубь грозовой тучи.

Но отпускать демонессу он тоже не собирался. А она, судя по всему, ох как настроилась на личное участие в операции. Следовало ее немедленно опередить с окончательным решением:

– Хорошо! Тогда отправляются Вишу и Лейт, но до утра нам надо будет обдумать и решить вот какую проблему. Как бы ни были надежны наши дублированные магические движители на повозках, одно дело, если она застрянет там одна, и совсем иное – когда вдруг случится поломка с человеком на борту. Да и провалиться тяжеленная конструкция может в какую-нибудь яму, а то и в подземелье. Некие технические пустоты под этой долиной просто обязаны быть по умолчанию. Значит, нам следует продумать способ экстренной эвакуации человека, а лучше всего всей повозки в целом. Как это сделать?

Размышляли недолго, и барон Лейт высказал для всех очевидное суждение:

– Построить еще две повозки. Тем более что по образу и подобию строить намного легче и быстрей. За день можно справиться.

– Увы! – осадил его Семен. – А на создание пирамидок все равно уйдет не меньше шести дней.

Вот этого никто уже не понимал. Даже обидевшаяся до того Люссия успела опередить Крайзи с логическими выводами:

– Зачем?! Достаточно по пять накопителей оставить на каждой повозке! И то с запасом будет на несколько часов, а то и суток.

Пришлось землянину несколько подробно раскрывать некоторые банальные для него истины:

– Есть такое понятие, как глубина насыщения. И если пропасть бездонна, то никому в голову не придет пытаться засыпать ее песком. В миллиарды раз легче перекинуть над пропастью мост, пусть он и обойдется по весу гораздо дороже золота и бриллиантов. Именно так примерно и задали программу для того компьютера, который управляет Святой долиной Столбов Свияти. Почему-то уверен, что замеры были проведены, силы воздействия опробованы, и заполнение такого гигантского по объему конденсатора в сотню пирамидок охраны очага показалось лишенным всякого смысла. Но если защита вдруг решит, что объект подлежит уничтожению, то пять или десять пирамидок будут заполнены с максимальной скоростью, и вот тогда гигантские молнии в любом случае начнут плавить, испарять наши громоотводы.

– Тогда получается, – быстрее всех понял Крайзи, – что внутрь следует отправлять повозки для зарядки пирамидок с их количеством три, максимум пять штук?

– Совершенно верно! Можем даже придумать некий сигнал, который нам будет подаваться наружу, скажем, при заполнении обеих установленных внутрь пирамидок. После чего следует выезд – замена полных накопителей пустыми – следующий заезд. А для путешествий к центру долины следует вообще перестраховаться и установить на каждую из повозок еще по сотне пирамидок. Там внутри Столбы Свияти могут совсем иначе относиться к посетителям. Недаром ведь даже Двуносый и Гиляшин далеко от края не забредали.

– М-да, похоже, есть нечто весьма интересное и с самого края долины. – Барона Катизера всегда больше интересовали вопросы, связанные с конкретными трофеями, тем более когда речь заходила про оружие. – Вдруг там расположены древние арсеналы?

– Ага! Полные тяжеленных копий из нержавеющей стали, – в тон ему съехидничал Вишу Крайзи. – И неизнашиваемых, вечных подков.

– Всяко лучше, чем перегонные кубы и пробирки, – проворчал вояка, уходя из кружка спорящих и отправляясь проверить, как идет служба у его доблестных рыцарей.

Но именно он на следующее утро пришел с весьма стоящей идеей по поводу срочной эвакуации человека из застрявшей или сломавшейся повозки.

– Ачто там над тучей? – начал Катизер с вопросов. – Туман, дождь, облака?

– Чистое, ясное небо, – пожал плечами Загребной. – Вот только вниз смотреть страшно, за черной мглой – пылающая пульсация.

– Но сайшьюн или гранколо легко над тучей пролетит?

– И даже зависнет на одном месте в случае необходимости.

– Вот пусть и подбирают… взлетевших из тучи. А для взлета надо использовать те самые емкости, которые окружают шмелей-транспортников при полете над водой. Мне объяснили, что туда амулет закачивает воздух, для огромной плавучести. Можно нечто подобное и для человека придумать, только газ горячий вместо воздуха, как иногда наши затейники на праздники делают. И этот шар взлетает.

Все с огромным сомнением уставились на барона. А потом и критика посыпалась:

– Газ взорвется, особенно слишком легкий и горючий.

– Шар тем более легко молнией пробьет.

– Да и человеку при взлете ой как достанется.

На что рыцарь с некоторым апломбом возразил:

– Вы просили идею, я вам ее принес. Как газ сделать и шар обезопасить – это уже пусть у вас голова болит.

И ушел. Тогда как экспериментаторы, готовящие повозки к первому проезду с людьми, вначале посмеялись ему вслед. Потом задумались и перешли к спору. Все равно ничего лучше пока никто не придумал, а раз так, то стали искать разные пути для воплощения этой идеи в жизнь. Особенно она казалась оптимистичной с учетом того, что вскоре прибудет повелитель Иллюзий и доставит обещанные ингредиенты для варки той самой чудесной мази или клея, который позволяет каким-то образом избегать притягивания к себе молний. Если тщательно подобрать состав газа, сделать крепления тройной надежности да все это снабдить отдельно, допустим, все той же полной пирамидкой защиты очага, то и в самом деле пострадавший человек сможет сделать попытку срочной эвакуации. Раз ii вынырнул, словно поплавок над тучей. А уж дальше его подхватит «дежурный пилот» на своем транспорте.

Все легче, чем спешить на помощь с другой парой повозок, которые еще надо построить, заполнить накопителями, ну и успеть вовремя к месту происшествия. Ведь не на курорте в то время будет пострадавший. Для него каждая секунда будет, скорее всего, казаться последней.

Пока решение идеи начало воплощаться постепенно в жизнь, пошли довольно скучные и рутинные первые заезды в тучу на тележках под управлением человека. Неведомые программы и тут смогли отличить живую плоть от искусственной куклы, тенденция исследования и привыкания повторилась с завидной очередностью. Не стоило теперь и сомневаться, что даже замена одного водителя на иного будет сопровождаться подобными пертурбациями. Но пока Крайзи и Лейт тщательно исследовали первые тридцать – пятьдесят метров пространства внутри опасной зоны. Делились впечатлениями и первым полученным опытом.

Конечно, им было страшно. Все-таки сонмы бьющих прямо в тебя, искрящихся молний – зрелище не для слабонервных. Переживаний добавляла и повозка, которая при особо густых разрядах энергии стонала как живая, скрипела, вздрагивала, а то и начинала светиться странным светом, словно раскаленная на жаровне. Кстати, если такое свечение наступало, следовало сделать короткую остановку. Молнии, втягиваемые громоотводами, сразу шли тогда на убыль, и уже через минуту-две можно было смело продолжать движение.

На седьмом десятке метров наткнулись на первый с этого края Столб Свияти. Точно такой же, который встретился при его первом заходе Загребному, только теперь сооружение удалось тщательно обследовать со всех сторон. Нельзя сказать, что обследование дало массу новой информации. Только и того, что на высоте шести метров с внутренней стороны Столба заметили узкое, в виде бойницы прозрачное окно, смотрящее в центр долины. На что все единогласно согласились с мнением: основные подходы, вернее даже единственные, находятся под землей. Именно там, скорее всего, со стороны центра можно пройти, зайти в Столб, а то и подняться наверх по его внутренним лестницам.

Что находится на верхушке этого диковинного Столба, пока рассмотреть не удалось. Но самые гигантские, страшные даже по сиянию молнии срывались именно оттуда. И Семен набросал примерный рисунок выступающего в стороны венца:

– Не удивлюсь, что верхняя насадка конструкции имеет приблизительно вот такую форму шляпки гриба. Метрах в двадцати, может, чуточку больше над поверхностью. И контроль прекрасный за почвой, и считка информации максимальная. Ну и нанесение ударов будет вестись с максимальным эффектом. Располагать насадку выше – дело растратное и нецелесообразное по причине слабой технической управляемости ударами молний. Исходя из этой же целесообразности можно высчитать и местонахождение следующего Столба. – В ход пошел следующий листок бумаги. – Вот здесь, метрах в пятидесяти по периметру. Второй ряд будет уже чуть смещен в шахматном порядке. Вот так.

Крайзи только скептически скривился, рассмотрев схему, но в следующий заход пара пилотов-испытателей двинулись в указанном направлении и вскоре вернулись с подтверждением: между Столбами по прямой линии оказалось приблизительно пятьдесят пять метров. Так что к третьему строению долины, стоящему во втором ряду, двигались по прямой и уже почти с полной уверенностью обнаружили искомый Столб в вершине правильного треугольника.

Еще два коротких выезда после этого сделали к первому ряду Столбов, испытывая воздействие тучи на демонов. Для этого то одного, то второго пилота сменяли офицеры экипированных воинов. К всеобщему удовлетворению, молниевая оборона не слишком-то отличала людей от демонов. Ей было полностью безразлично, кого отпугивать. Ну а пока внутренности наэлектризованного тумана бороздили демоны, все остальные только тем и занимались, что спорили.

Неожиданно между собой при обсуждениях отлично спелись графиня Фаурсе и барон Катизер. Они почему-то твердо уверовали, что как раз в третьем ряду или за ним находятся некие постройки, не то складские, не то технические. И оправдывали свои расчеты тем, что шаман Гиляшин и его наниматель Двуносый не ходили по своим делам намного дальше.

– Максимум четвертый ряд – и обязаны появиться некие входы в подземелья, – твердила Люссия. Бравый рыцарь, один из командиров Триумвирата, ей поддакивал:

– Тоже так считаю. Ни один порядочный интендант не станет прятать оружие дальше. Иначе, пока воины до него доберутся, уже и сражение закончится.

Последнее высказывание барона несколько возмутило ученого академика Крайзи:

– Ты никак вообразил, что здесь изначально крепость была? С арсеналами?

– А как же иначе?! – восклицал Катизер, уже собирающийся бежать к своим тритиям, но замерший на месте, чтобы дать подробное разъяснение своего видения ситуации, имевшей место быть в невиданной древности. – Скорее всего, эта туча служила неким портом для прибытия и отправления путешественников в иные миры. А подобные места следует охранять с особым тщанием. Верно? Вот по периметру плоскогорья и стояли охранные остроги или форты со сменными гарнизонами. Потому что никак не поверю, что не имелось желающих заграбастать такой порт под свое крылышко.

После чего отдал честь протектору и сорвался по своим делам. Тогда как оставшиеся сторонники свели свои взгляды на изрядно задумавшемся Семене. Кажется, новое видение некоей возможной исторической альтернативы основательно выбило его из колеи прежних представлений об этом месте.

Наконец он хмыкнул, заметив повышенное к себе внимание, и стал транслировать свои рассуждения вслух:

– Скажу честно, масса предположений о назначении Святой долины Столбов Свияти мелькала у меня в голове. Но чтобы вот так все просто и сложно одновременно себе представить, до сих пор не получалось. Своими фантазиями Катизер выдвинул довольно оригинальную, но имеющую право на жизнь версию, и если она впоследствии подтвердится, быть барону графом. Однозначно!

И в самом деле, долина могла сооружаться как раз для такой цели, как перемещение путешественников между мирами. Попутно, пользуясь своим центральным расположением на материке, еще и жителей Изнанки забрасывать на свои родные вотчины после паломничества в центр. Все в округе сгнило, разрушилось, превратилось в прах за долгие тысячелетия, а вот этот самый порт между мирами остался в полной технической исправности. Может такое быть? Вполне. История империи Иллюзий – тому яркий пример. Кстати, если где и могли сохраниться верные упоминания о Святой долине, так это в королевстве Колючих Роз. Но там дряхлые, престарелые духи, подданные Федора, никакие могли пробраться через подземные лабиринты к легендарным архивам, о которых вообще только недавно всплыли первые упоминания. По словам Федора, в лабиринтах подземелий толпились такие чудовища, что ни выпустить их, ни уничтожить пока и мечтать не стоило. Да Семен сам в свое время видел некоторых тварей, которые неизвестно чем дышали и чем питались за невидимыми преградами-ловушками.

И опять-таки, если вспомнить про огромный компьютер, который управляет всей долиной, то все предположения о порте между мирами вполне легко укладываются в стройную модель активных и неактивных рубежей обороны. Кто знает суть или некие секреты, легко пройдет к самым главным тайнам этого места и сможет ими воспользоваться. А ног дикие варвары, способные лишь разломать и уничтожить, попросту будут ликвидированы на дальних подступах к гигантской станции телепортации. Потому что называть это немыслимое сооружение банальным словом «порт» язык отказывался заранее.

Все эти размышления молнией пронеслись в голове у землянина, принося до удивления отличное настроение и настойчивое желание своротить горы прямо сейчас.

– Ну! И чего все так на меня уставились, словно у меня крылья за плечами выросли? У нас еще в запасе целый час, до тех пор пока нам на голову не свалится император Иллюзий или наш старый приятель Славентий. Посему нам предстоит полтора дня вынужденных праздников, гуляний и развлечений. А значит, пора взвинтить напоследок темп исследований и подготовки к эпохальной встрече. Вишу, ты проследишь, чтобы все наши компоненты, артефакты, готовые пирамидки были собраны в технические шатры и окружены надежной охраной. То же самое касается конструкций и возведенных из дерева лесов, среди которых мы накроем тканями наши повозки-грозоходы. Это лежит на тебе, Лейт, и на бароне Катизере. Иди ему помогай. Ну а мы с Люссией, раз путешествие на грозоходах настолько безопасное, сделаем быстрый, последний заезд к третьему ряду Столбов. Допустим, – он склонился над картой, разложенной на столе, – вот к этому. Все, время уходит! По коням!

Демонесса перечить не стала, тем более что понимала прекрасно: если и суждено ей побывать сегодня в грозе, то лишь вот в таком тандеме. Тем более что впереди предстоял вынужденный простой. Поэтому уже через пять минут пара влюбленных, с лихими воплями, совсем не соответствующими тихоходному движению повозок, уже въезжала в громыхающий молниями ад.

– Иду на грозу! – радостно орал Семен.

И Люссия ему вторила:

– Пусть молнии нас боятся!


Глава четырнадцатая

То ли пир, то ли…


Пропорции тел Семена и Люссии несколько отличались от тел предыдущих наездников, так что сразу резкое продвижение на большую глубину тучи сопровождалось несколько повышенным грохотом и усиленными молниями. Но эта разница показалась вполне себе терпимой, громоотводы не перегревались, и даже частых остановок в пути делать не пришлось. Запланированный Столб Свияти оказался на отведенном для него расчетами месте, а больше ничего интересного жадные взгляды в пути не отыскали. Решили просто объехать сооружение вокруг и сразу же двигаться назад.

Кстати, разговаривать между собой шабенам с большими уровнями оказалось проще простого. Установка сразу двух перекрученных тоннелей между пилотами из двойного полога неслышимости, парочка амулетов-глушилок на подавление вспышки, и можно разговаривать словно в большой комнате. Ну разве что слегка громыхало, если молния умудрялась пронзить этот самый тоннель для переговоров насквозь.

И вот при объезде, двигаясь по внешнему кругу, Загребной заметил всего в метре от своей повозки справа остаток былой технической, а может, и магической цивилизации. В дождливом, искрящемся тумане отблескивал изуродованный каким-то страшным взрывом конец широкого и достаточно высокого рельса.

– Стой! – крикнул он демонессе. – Лю, я сдвинусь на три метра вправо. Ты или оставайся на месте, или тоже сдвигайся.

Ну разве трияса могла отказаться от просмотра чего-то уникального? И вскоре уже обе повозки, пропустив находку между колес, предоставили ее пилотам так, что те могли ее ощупать собственными руками. Достаточно было просто наклониться в сторону с сиденья, а то и вообще встать на грунт. Подобное действо при строительстве грозохода рассчитывалось сразу.

Обмен мнениями мог и не вестись, потому что исследователи во всем соглашались друг с другом:

– Чтоб я так жил! Это ведь точно тот самый материал, из которого сделан казан покойного шамана Гиляшина.

– Видно, его предки в тучу не раз за трофеями шастали.

– Но тут даже не взрывом обошлось, для разрыва такой структуры. Если казан мы не пробовали на прочность молотом, то здесь и пытаться не стоит.

– Значит, его расплавили особой магией, а потом откусили гигантскими клещами.

– Дорогая, ты можешь оказаться совершенно права. Но это не столь важно, как этот рельс откусили, важно, куда он вел и что такое громадное по нему курсировало, – задумался Загребной.

– То есть по нему катилось колесо? Или колеса? А где тогда второй рельс?

Изделие в виде буквы «Т» поднималось на высоту сантиметров тридцать, а верхняя поперечина достигала двадцати пяти сантиметров. И это при толщине композитного сплава сантиметров в шесть. Но землянину он сразу напомнил поезда на воздушной подушке, которые как раз и двигались над поверхностью, практически только придерживаясь такого рельса и собирая с него энергию для своих преобразователей поля. А раз так, то дальше, ближе к центру долины, могло сохраниться и некое транспортное средство, на котором ранее путешественники добирались с окраины плато непосредственно к телепортационным залам.

Это Семен так мечтал, но тут же призвал себя опомниться и вернуться в действительность:

– Уф! Мне уже представился огромный вагон, величиной как сотня таких наших повозок, который, зависнув в воздухе, просто держится за рельс магнитной силой. Если он стоит у нас дальше по курсу, последние мои сомнения в существовании здесь когда-то порта между мирами можно считать свершившимися. Как и барона Катизера – состоявшимся графом.

Люссия, хоть ей и самой страшно хотелось проехать дальше над рельсом, проявила благоразумность:

– Ничего страшного не случится, если Катизер еще двое суток побудет бароном. Возвращаемся. Все-таки молнии явно усилили обстрел по нам, присмотрись.

Охранные системы, имеющие у себя пометки, что наглые объекты при всех своих изменениях еще и далеко забрались, электрических зарядов не жалели. С вершины ближайшего Столба то и дело от всей души срывались воистину гигантские молнии.

– Смотри-ка, возмущаются! – ворчал Семен на окружающую их какофонию. Но больше настаивать на более дальнем продвижении не стал: – Ладно, двигаем обратно. А то вдруг уже Федор прибыл. С него станется следом за нами в тучу полезть.

Выбрались без осложнений, и, когда пересекли черту безопасности, сразу поступил доклад:

– Его императорское величество пока еще не виден со своей армией, а вот монарх Сапфирного королевства уже на расстоянии получаса пути от нашего лагеря.

– Маскируйте грозоходы и установите вокруг них сплошной ряд охраны! – От ароматного запаха жареной оленины у Загребного урчало в желудке. Поэтому он про накрытие столов даже не спрашивал. Только поинтересовался: – На всех мяса хватает?

– Уже весь личный состав успел пообедать, – сообщил барон Катизер. – Теперь до ужина могут спокойно переваривать, держась за копья на посту. – Ты лучше скажи, что интересного нашли? Строения видны?

– Пока нет, но есть уверенность, что скоро у тебя будет графский титул. Ну, чего задумался?

Командир одной из частей рыцарской армии пытался скрыть улыбку и оставаться серьезным:

– Теперь придется все документы и гербы переделывать. Вот уж мороки будет.

– Мне бы твои заботы!.. Всё! Быстро переодеваемся и выезжаем через четверть часа навстречу Славентию. Подготовь нам два десятка рыцарей с самыми блестящими доспехами для почетного кортежа.

– Ха! Они у всех блестящие.

Успели выехать, когда колонна придворных местного монарха с ним во главе уже двигалась в пределах видимости, так что встреча произошла рядом с лагерем. Как всегда, официоз варьировался с приятельскими моментами встречи. Звучали горны, неслись с обеих сторон протокольные приветствия, старые друзья хлопали друг друга по плечам и сразу на ходу обменивались первыми осторожными вопросами:

– Какими судьбами, в такое мрачное место? Или твоему величеству не сидится в самой богатой столице мира?

– Издеваешься над моей бедностью? – посмеивался король. – Все богатство на континенте уже давно скопили в своих руках твои дети, дай им светлые демоны здоровья и долголетия. А мне только и остается, что экономить да вытаскивать из отощавших запасников новые средства. Вон, вывел этих бездельников в леса, – он кивнул головой себе за спину, в сторону колонны придворных, – чтобы дешевле их было прокормить на подножном корму.

– Мне всегда казалось, что дешевле этих вельмож оставить дома – и пусть питаются за свой счет.

– Ага! Таких оставь! Сразу остатки казны разворуют, а потом голодный бунт устроят. Лучше уж при мне пусть ошиваются.

– Тебе, конечно, видней. Но к сожалению, у нас даже столов столько наделать не успели, не говоря уже о количестве несчастных оленей. Так что прошу твое величество простить, но только тебя да человек двадцать сопровождающих можем разместить в нашем скромном пиршественном зале под открытым небом.

– А больше и не надо! – скорее даже обрадовался Славентий. – Пусть отправляются на охоту, разводят костры и сами решают собственные проблемы. А нам-то чего печалиться?

– Тогда приглашаю твое величество к столу!

Хотя по пути к столам, подобные которым сооружают для себя на месте лесоповала лесорубы, монарх сразу попытался свернуть к повозкам, которые скрывались между взведенных специально для сокрытия лесов и занавешенных тканей:

– Что это у тебя там?

Но Семен настойчиво вел гостя прямо к месту предстоящего пиршества, трем длинным столам, несколько диковинно установленным треугольником:

– Никто даже знать не должен сию великую тайну. Но тебе, как старому приятелю и союзнику, расскажу, в чем дело. Присаживайся вот здесь, и сразу первый тост: за здоровье великого короля Славентия Пятого!

Пока кричали в поддержку тоста и пили, местный самодержец так и косился в сторону одного стола, за который распорядители из рыцарей никого не усадили, да и два места с другой стороны от землянина пустовали. Пусть на одном восседала невидимая для короля графиня Фаурсе, но второе для кого?

Именно на этот немой вопрос иномирец постарался ответить в первую очередь:

– Мы тут еще нескольких гостей ждем, так сказать, из числа самых близких родственников.

– О! Ты уже и родственниками новыми успел обзавестись?

– Еще чего! Мне и старых вполне хватит. Да и тебя с ним знакомить не надо, сынок это мой… – Он сделал должную паузу, как и положено родителю, жутко любящему свое чадо.

Но его собеседник не выдержал неведения:

– Это который сынок?

– Средненький. Федор. – Глядя в расширяющиеся глаза Славентия, Семен с чувством добавил: – Как узнал он о твоем визите, все бросил и вот мчится сюда на каком-нибудь крылатом духе. Настолько ему загорелось с тобой увидеться.

Но монарх Сапфирного на такую лесть не купился. Хоть и пришлось выпить очередной кубок за детей, потомков и наследников, своей мысли не потерял:

– Так что это ты тут такое на моих землях строишь, что даже император Иллюзий без всякого предупреждения решил примчаться?

– Да он и сам ничего не знает. Вот усядется между нами, я вам обоим сразу одну тайну и раскрою. А пока давай!..

Новый тост и небольшой перерыв на апробацию холодных блюд.

– Конечно, закуска твоя диковинная и изумительно вкусная, – продолжил Славентий минут через пять. – Но все равно так принимать императора негоже. Предупредил бы меня, я хоть должные шатры поставил, истинный банкет учинил бы для своего венценосного собрата. Атак получается, что ты меня подводишь, не по-приятельски поступаешь. Что люди обо мне подумают? Скажут, что совсем скрягой стал. Стыд и позор!

– Это ты зря! У нас ведь встреча чисто дружеская, на лоне природы и совершенно неофициальная. Как по мне, – землянин демонстративно пригнулся к собеседнику, – то я бы и твоих придворных сюда не звал, для полного соблюдения тайны. Так что не переживай, сегодня повеселимся, и уже завтра каждый в свою вотчину подастся. Нечего повод для всяких ненужных слухов подавать.

– И все-таки! Такой лагерь, да на моих землях? И рыцари твои чуть ли не сплошным потоком вокруг долины маршируют. С чего бы это?

– Ну, рыцари – это такие отчаянные искатели приключений, что ходят там, где хотят. Тем более что на меня тут пытались и нападать, и молниями жечь какие-то разбойники. В том числе гензырского происхождения. Ну и земли эти я уже давненько выкупил.

– Как выкупил?! Зачем?!

– Оформил на всякий случай земельку на одного своего барона, славного и честного парня. Кстати, твоя казна втридорога содрала за эту пустыню. Но тем не менее. Может, и городок тут построю, а может, и крепостцу какую возведу. Стоит Святую долину более детально обследовать, и долгое время надо здесь кому-то проживать. Вот и соберу ученых разных, пусть сидят здесь и шевелят извилинами.

Судя по решительному тону Славентия, становилось понятным, что он не отступится:

– И что конкретно уже начал строить?

Пришлось несколько недоговаривать правду:

– Башню! Огромную и всю из железа. По моим расчетам, если построить башню в высоту выше тучи с молниями, то прямо на ней будет легко доехать в центр долины и уже там как следует осмотреться на месте. Ты представляешь, какая гениальная идея?!

Скорее всего, старый приятель энтузиазма отца императоров не разделял и к идее относился, мягко говоря, со скепсисом:

– Кажется, нечто подобное в нашей истории строили не раз и не два. Да так эти башни и ржавеют где-то в черном тумане.

– Даты что?! – вскинулся Семен в притворной заинтересованности. – А почему я ничего такого не слышал? Расскажи!

– Да я только краем уха слыхал, – скривился король. – Надо людей посылать в архивы, чтобы выискивали. А вот с крепостью ты только даром потратишься, места здесь мрачные, гиблые, никто по своей воле здесь жить не станет.

– Слушай, давай в складчину построим? – озарила Загребного новая идея. – А потом, со временем, если у ученых шабенов ничего не получится, то можно здесь тюрьму строгого режима создать. Будешь ссылать сюда своих бунтовщиков да разбойников.

– Э-э-э… Во сколько примерно строительство крепости выльется?

– Ха! Сущие пустяки! – Прозвучала названная сумма, и без всякой паузы землянин добавил: – Для каждого из нас. Здорово?! Отстроим такую твердыню, что твои недоброжелатели будут вздрагивать только при одном упоминании ее имени. Соглашайся! А?

Расчет на жадность сработал. Славентий очень хотел иметь долевое участие в данном проекте, да только дороговизна его сразу вернула на грешную землю. Да и какой смысл так тратиться на будущих узников, когда их гораздо дешевле казнить прямо в Кариандене.

Поэтому монарх мотнул отрицательно головой:

– Мне удалось справиться в стране со всеми разбойниками. Предателей и тупоголовых бунтовщиков тоже повывел. Так что…

– Если вывел, то хорошо. А вот куда делся Двуносый? Так его и не отыскали?

Плененные наемники и гензырцы в это время так и пребывали в плену в глубине леса до дальнейшего выяснения их судьбы, но сообщать о смерти давнего врага Семен не спешил. Потому как во время допроса проскользнуло несколько весьма неприятных моментов, явно компрометирующих если уже не самого Славентия Пятого, то кого-то из его окружения. Некто весьма могущественный и с огромными полномочиями покрывал всемирно известного работорговца, за голову которого обещали великое вознаграждение. Понятно, что во исполнение подписанных договоров преступника были обязаны ловить всеми силами и в случае поимки отдать на всеобщий международный суд. Но ведь этого не сделали!

Сейчас, при упоминании о преступнике, монарх явно притворно озаботился:

– Ищут. Хотя большинство сыщиков сходится во мнении, что Двуносый уже давно сбежал за тридевять земель и забился в самый глухой угол континента. Редкостно скользкий тип.

– Кто бы спорил, если сам его сколько раз пытался поймать.

Загребной задумался, прикидывая, стоит ли рассказывать о павшем враге и какие выгоды при этом следовало бы получить.

Но тут раздались крики дозорных:

– Летят! С юго-запада летят многочисленные и неопознанные создания!

Именно этим наблюдателям еще не доводилось лично лицезреть мифических духов, на которых повелитель Иллюзий месяц назад завоевал Стимию, включив это королевство в свою империю. Но зато остальные рыцари предостаточно насмотрелись на летающих монстров, которые подчинялись лишь Федору. И теперь над лагерем нарастал ор приветствия, который даже перекрыл шум грома, несущийся из тучи.

– Ох, пойду встречу! – подхватился на ноги Семен, но за ним следом поднялся и Славентий Пятый.

– Как это будет выглядеть, если я лично не встречу своего венценосного собрата?! Все-таки здесь мое королевство!

– Резонно, спору нет!

Так что к свободному пространству возле лагеря устремились всем скопом. Тем более что просто полюбоваться приземлившимися созданиями стоило вблизи в обязательном порядке. Летающие духи поражали как своей мощью, так и разнообразием. Ну а главный флагман всего флота просто непроизвольно пугал своим видом, заставляя непредумышленно дрожать и инстинктивно держаться как можно дальше. Гигантский богомол, в высоту до двенадцати метров и с пастью, способной перекуси ть за один раз крупного носорога. Чтобы спустить с себя наездника, чудище использовало одну из своих сегментарных лап. Иначе само карабканье по его бугристой, утыканной шипами поверхности с острейшими костяными выступами могло попортить приличествующие случаю одежды.

– О! Какая приятная неожиданность! – начал Федор восклицать, еще только приближаясь к группе встречающих. – Ваше величество успело раньше меня? А я, узнав о такой встрече, надеялся прибыть раньше и оказаться среди встречающих.

Так он подыгрывал отцу, что, в свою очередь, немного расслабило и Славентия Пятого. Он в ответ разулыбался, разразился ответными речами и комплиментами и потом уже не с такой подозрительностью наблюдал, как прибывший гость обнимался со своим отцом, невидимой королю демонессой и ближайшими лицами из окружения Загребного.

Правда, как раз этот нюанс напомнил монарху Сапфирного, что демоны вообще-то в его королевстве живут недолго, болеют, а то и умирают. Поэтому, пока шли последующие минуты встречи, не удержался от вопроса:

– Семен! Графине Фаурсе не повредит пребывание в нашем нездоровом климате?

– Нисколько. Во-первых, в данной местности так называемые энергетические пиявки не водились изначально из-за грозовой тучи. Что-то и на них здесь вредно действовало. Ну а во-вторых, как установили мои ученые, опасность проживания здесь демонов резко пошла на убыль.

На некоторое время объяснения прервались усаживанием за столы, первыми тостами и обменом обязательных после дальней дороги любезностей да ничего не значащих вопросов и ответов. Но потом местный самодержец не смог удержаться от грызущих его сомнений:

– По поводу пиявок… Что ты говорил насчет какой-то там убыли?

Загребной приступил к рассказу с должным случаю восторгом и радостью. При этом как бы делился этой новостью и с императором Иллюзий, усаженным между собой и Славентием на самое почетное место:

– Да мы еще в первый раз, когда Двуносого вылавливали, заметили, что маусты словно стали вымирать. Но тогда не придали этому факту должного значения. А теперь наши наблюдения подтвердились: эти мерзостные энергетические вампиры, пронзающие, кстати, и наши тела, стали гибнуть массово. И концентрация их на каждом квадратном метре такова, что демоны-беглецы могут хоть сейчас возвращаться на свои исконные места обитания.

– Как?! – По всему было заметно, что уравновешенный и скрытный король еле сдерживается от бешенства. – Демоны возвратятся в мое королевство?! Кошмар!

Но если Загребной сделал вид, что не понял старого «приятеля», и уставился на него с укором, другие молчать не стали.

– Что вы имеете против демонов? – Ледяной голос, транслируемый Люссией на человеческую ипостась Изнанки, мог заморозить небольшое озеро.

И в тон ей, только несколько резче и даже с чуточкой угрозы, задал свои вопросы император Иллюзий:

– Вы забыли, что геноцид запрещен? Может, это вы лично и приложили руку к тем тысячам смертей и изгнанию целого государства со своих исконных земель проживания?

– Ну что вы! – досадовал на себя Славентий за вырвавшиеся у него сгоряча восклицания. – Моей вины здесь нет, и я в этом могу торжественно поклясться. Также в лице глубокоуважаемой мною графини Фаурсе приношу извинения всему ее народу и желаю им скорейшего избавления от всяческих напастей. Вы меня неправильно поняли, дамы и господа! Я подразумевал под словом «кошмар» совсем другое.

– Ия так подумал! – искренне обрадовался Семен. – Уж кто-кто, но Славентий никогда и ничего не имел против соседей демонического мира. Правда?

– Нуда, – натянуто улыбался монарх, силясь как можно быстрей отыскать верное оправдание своим словам. И кажется, придумал, как выкрутиться. – Не имел – в общем. И – до недавнего времени. Тогда как перед самым исходом из моего королевства меня буквально достали попытками покушения, как на меня, так и на всех моих родственников из нашей правящей династии. Службы безопасности устали почти ежедневно раскрывать творящиеся против меня заговоры, обезвреживать устанавливаемые ловушки. Только из числа близких мне людей погибли тетя, мой любимый кузен и два моих очаровательных двоюродных племянника. Ах да, убили деда по материнской линии. И только когда вокруг не осталось ни единого демона, массовые бунты и незримая война прекратились. Все мои тайные службы, да и многие люди в Кариандене вздохнули с облегчением. И вот сейчас, когда я на мгновение представил, что враги опять возвратятся, банально испугался. Уж можете мне поверить, как это кошмарно – ощущать ежедневно над собой опасность очередного покушения.

Все немного помолчали, делая вид, что принимают данную отговорку. Хотя, зная дальновидный и несговорчивый характер правителя Сапфирного королевства, легко догадывались, что он просто устранял наглых родственников, которые и сами намеревались примерить на себя корону безграничной власти.

И все-таки трияса не смогла удержаться от колючей шпильки в адрес жутко ею недолюбливаемого «старого приятеля»:

– Кстати, чтобы избежать всяких нелепых случайностей и ненужной конфронтации между людьми и демонами в ближайшем будущем, обоим королям и князю демонических государств в ваших совмещенных ипостасях уже предложено присоединиться к подписанию международного договора. Это будет обязательным условием для восстановления их прежних государств. И если начнутся какие-либо трения или покушения, династия будет свергнута соседями и установлено более справедливое правление.

– И это тоже делалось в обход меня? – стал наливаться краской Славентий, имеющий в виду, что какие-то переговоры велись за его спиной.

На что Загребной добавил примирительным тоном:

– Разве это противозаконно? Наши демоны просто частным порядком отправили депеши с радостными известиями своим монархам и князю. Ну и мы попросили от себя добавить по паре строк.

– Не следует забывать, – занудным голосом решил напомнить Федор, – что каждое демоническое государство имеет право на полное самоопределение в своей ипостаси этого мира.

Монарх скривился хуже, чем от целиком разжеванного лимона, но крыть ему было нечем, поэтому очередная здравица со стороны барона Лейта, которому подмигнул Загребной, прозвучала как нельзя кстати. По поводу демонических государств, которых на территории Сапфирного размещалось сразу три, в самом деле волноваться не стоило. Что королям, что князю, находящимся в вынужденной эмиграции, отправили должные депеши еще вчера. В них разъяснялась суть исчезнувшей опасности и давались советы, как правильно организовать возвращение демонов в родные города и веси.

А вот реакция местного самодержца наталкивала на печальные размышления. Похоже, он если и не прилагал руку к творящемуся геноциду, то как-то знал об этом и всячески ему потворствовал. И, несмотря на свою улыбку в адрес Славентия Пятого, Семен сидел и перебирал в уме варианты, при которых можно было бы похитить короля да хорошенько его допросить. С этаким пристрастием и невзирая на корону. А то и не просто похитить, а прямо здесь на месте арестовать. Освободить от сонма амулетов и мощных артефактов, и арестованный ничего не сможет скрыть от следствия. И плевать на страшный скандал, который после этого получится. Нового, более сговорчивого короля на опустевший трон можно отыскать даже внутри ныне правящей династии.

Оказалось, что ментальная связь с детьми, которая ощущалась отцом через весь материк, на таком близком расстоянии позволила Федору догадаться о мыслях про возможный арест своего соседа по столу. И он, будучи против таких скороспелых решений и располагая некоторыми новыми сведениями, постарался сразу направить мысли Семена в иное русло:

– С данными вопросами разобраться проще простого, хотя они и не совсем приятны. Но я вот хочу заранее пригласить на свою предстоящую свадьбу.

– Уже назначена дата? – обрадовалась демонесса.

– И уже выбрали невесту? – удивился не подозревавший об этом Загребной.

– И как это будет все выглядеть? – заинтересовался и Славентий.

– Невесту еще не выбрали, даже еще и не предоставили мне для выбора, потому что брачных советников я определю после своего возвращения отсюда. – Император рассказывал со снисходительной усмешкой и фатальным огоньком в глазах. – Ну а дата: ровно через три месяца. Причем мои советники в один голос… – Он припомнил, кто у него в советниках, и со смехом поправился: – В один клекот, скрип и хруст утверждают, что иной даты просто не может быть. Так что рассчитывайте и готовьтесь к путешествию заранее. Уже сейчас духи-строители начали возведение гостевого городка с юго-западной стороны моего дворцового комплекса. Причем позже этот городок будет использован определенным образом. Каким именно? Сам хочу знать, но советники молчат, утверждают, что это большой сюрприз.

– Наверное, городок тебе отдадут под детские ясли? – невинно предположил отец императора, чем вызвал веселый смех и ответные шутки почти у всех рядом сидящих.

Только Славентий продолжал улыбаться как-то слишком уж натянуто, и Федор решил его порадовать:

– Сейчас ведутся работы по пробуждению из состояния статической смерти целой сотни гигантских гранколо. Это во-о-он такие, как те. – Он указал рукой на духов, стоящих в лагере Загребного, которые могли переносить до пяти-шести человек. – Но только раз в двадцать длиннее и мощнее. Если получится пробуждение, то каждой делегации от иных государств будет вручен такой дух для обратной дороги и в вечное пользование. Так что подарки гостям будут и с моей стороны.

Но местного монарха и эта новость не обрадовала:

– Всем? Каждому королю или князю? Но в таком случае могут начаться воздушные войны! Соседи начну т нападать друг на друга с неба и среди глухой ночи. Это же… страшно себе представить, что будет твориться!

– Дорогой приятель! Не забывай, что сказал мой сын совсем недавно: договор подписан, и любой, кто развяжет агрессивную войну, будет низложен совместными усилиями в течение нескольких дней. Так что тебе нечего бояться!

– Да я и не боюсь.

– Ко всему прочему, – добавил и Федор, – как утверждают мои советники, гигантские гранколо совершенно не приспособлены для ведения военных действий. Что-то в них там такое заложено, что воевать они то ли не умеют, то ли не хотят.

– Это радует, – несколько разочарованно пробормотал местный монарх.

Затем на несколько часов за составленными треугольником столами воцарилась воистину праздничная обстановка, идущая вверх по нарастающей. Что там делали и чем питались представители дворцовой свиты Славентия Пятого, никого не интересовало. В том числе и тех, кто не оказался липшим на этом празднике живота. Несмотря на полевую обстановку, отличные вина и диковинные напитки тоже отыскались в подаваемом ассортименте, причем настолько вкусные и необычные, что, как ни старался король пробовать всего по чуть-чуть и хорошо закусывать, к вечеру окосел до такого состояния, что имеющиеся при нем амулеты отрезвления достигли предела своих возможностей. Гость знатно упился.

Это сразу сказалось на повышении тона, красноте лица и чрезмерной болтовне венценосного приятеля. Причем все больше и больше он забывался, что он здесь гость и нисколько не хозяин застолья. А может, и специально сам себя все время накручивал. Видимо, никак не мог смириться с таким положением дел. А может, и на судьбу обижался? Пусть и будучи в своем государстве, считаясь чуть ли не самым богатым королем континента, все равно по весовой категории он никак не мог сравниться с Загребным и императором Иллюзий, даже с каждым из них в отдельности.

А уж с ними обоими и подавно. Добавлять сюда первого рыцаря, Алексея Справедливого, и императрицу Викторию, Владычицу Зари, – тем более не стоило. Вот потому, наверное, и сорвался раздосадованный Славентий на несолидный лепет, вспомнил о несуществующих обидах и затеял неуместный скандал. Причем ссора началась из-за пустяков, велась вяло, без огонька, и, когда дошла до апогея, никто так и не мог четко объяснить ее суть. Зато уходил монарх нетвердой походкой и с полной уверенностью, что его оскорбили в самых лучших чувствах.

– Чего это он? – Уж на что Люссия недолюбливала ушедшего, но и она понять не смогла. – Сам ушел, а своим провожатым разрешил гулять до утра?

– Значит, не настолько пьян, как прикидывается, – констатировал Семен. – Но с другой стороны, теперь мы сможем хоть спокойно о последних новостях переговорить.

– Запросто! – Хотя всем своим видом и жестами Федор показал, что не следует говорить о важных вещах.

Просто еще раз пустился в долгий рассказ о своей предстоящей свадьбе да о том нонсенсе, который царит среди придворных по поводу предстоящего избрания брачных советников. А сам незаметно для гостей за иным столом достал из кармана три существа в виде таракана да пустил их бегать по столу. Один замер возле пятна на скатерти перед самим императором, второй спрыгнул на пустующий сейчас стул для Славентия и там уселся на странном утолщении в виде горки пластилина. И оба тускло замерцали малиновым сиянием. Третий таракан, так ничего и не отыскав, вернулся самостоятельно в карман к своему хозяину. То есть впервые в присутствии родственников Федор применил давно им описанных жуков-поисковиков. Они, правда, слушались и работали только возле повелителя Иллюзий, но зато феноменально отыскивали те самые «подсмотровые зрачки» с эффектом подслушивания. Кстати, невероятно редкие, дорогостоящие магические вещицы, которые Загребной сам умел творить, но вот увидеть не мог. В ином случае оставшиеся за столом создали бы двойной полог неслышимости вокруг своих голов, и этого было бы достаточно против любого подслушивания, но сам факт подобного отношения со стороны союзника возмущал до глубины души.

«Кто бы мог подумать и заподозрить этого оборотня в таком коварстве! – восклицал мысленно Загребной. – Нет! Точно его надо арестовать немедленно!»

При этом он наткнулся на ироничный взгляд сына, который ясно говорил: «Па, успокойся. Арестовать его мы всегда успеем».

Так что пришлось лишь разочарованно вздохнуть и с жаром присоединиться к горячим обсуждениям ничего не значащих отношений семейного масштаба. Ну и попутно придумывать различные фантастические инсинуации. Раз их хотят подслушивать, то пусть получают самую коварную и витиеватую дезинформацию. Причем такую инсинуацию, после прослушивания которой Славентий Пятый преспокойно отправится в свою Кариандену. При этом будет посмеиваться над незадачливыми исследователями да радоваться, что не вошел в долевое участие при строительстве крепости. И только со временем все поймет и будет запоздало кусать локти.

Тут уж, как говорится, что посеешь, то и пожнешь. Обманывая сам, будь готов к встречному обману.


Глава пятнадцатая

Семейный подряд


Лишь когда уединились в своем шатре, перешли на серьезный тон, обменявшись последними сведениями. Изначально больше рассказывал Федор, как прибывший в гости и как еще не знающий всех раскладов.

В гензырской степи он весьма быстро отыскал нужный стан и приступил к сбору информации. Причем опрашивал, собирая ту самую информацию, не силой, согнав всех кочевников в кучу, а одаривая каждого за интересные и полезные рассказы со всей щедростью великого императора. Как следствие: гензырцы становились в очереди к помощникам, желая рассказать все, что знали, про шамана Гиляшина и что насочиняли по ходу опроса.

Оказался в очереди и старый-престарый шаман, уровень магических сил которого соответствовал пятьдесят пятому уровню шабена и который тоже оказался не против заработать для свой немалой семьи. Мало того, чуть позже выяснилось, что старикан встал в очередь одним из последних специально по той причине, чтобы и другие успели заработать до него. Потому что словно знал: после его появления пред светлы очи владыки Иллюзий никого из остальных степняков слушать больше не станут. Да и остальные хитрецы довольно подробно и много рассказывали про Гиляшина, про его учителя, но ни один вначале и словом не обмолвился, что этот самый учитель стоит в конце общей очереди.

Но в итоге Федор нисколько не пожалел, что потратил столько времени и денег. Все сведения ему предоставили настолько объемные и настолько ценные, что это окупало все хитрости местных подданных.

Вообще-то это племя, иначе говоря – общность людей, связанная родовой кровью, единственная на данном континенте обладала уникальным наследием, которое передавалось из поколения в поколение как святыня и во все легендарные века служило данным степнякам весомым подспорьем к существованию. А именно: шаманы знали секрет, как войти в грозовую тучу Святой долины Столбов Свияти на глубину до трехсот метров, и там выискивали дорогостоящие трофеи. В древности тащили все: металлы, сплавы, артефакты, некое подобие холодного оружия. Проходили века, поле розысков иссякло, походы практически прекратились, но секрет, так никому из чужаков не проданный, оставался в племени. Несколько казанов из странного материала, если в них сварить определенный состав, после настаивания творили в своих внутренностях ту самую пахучую и изначально клейкую субстанцию, которой следовало намазаться тем, кто отправляется на поиск.

Сваренный продукт наносился на голое тело толстым слоем и считался усвоенным, когда полностью впитывался в кожу и та переставала липнуть. Человек одевался в свои одежды, садился в метре от тучи и до нескольких часов проводил в безделье и полной расслабленности. Только после этого мог смело входить в тучу и находиться там до пяти часов. Опять-таки: лишь в зоне трехсот метров от края. Затем следовало мазаться продуктом повторно. Кстати, данное варево, если в него добавлялось три вида корешков из демонического мира, становилось двусторонним и прекрасно подходило для любого демона.

Гиляшин считался очень плохим человеком, паршивым шаманом и совсем не ратовал за процветание стана. Якшался с чужаками, несколько раз пытался продать легендарный секрет рода за бесценок. Хорошо, что ему никто не поверил. И напоследок связался с Двуносым. Что уж тот пообещал ему, но шаман взял казан без спроса старшин и своего учителя да подался с чужаком в Сапфирное королевство. Откуда на теле убитого оказались перевязи из пластинок горного хрусталя – его древний учитель не ведал. Может, этим подарком от Гиляшина за проданный секрет откупился Двуносый.

Зато старец прекрасно знал, как и из чего готовится то самое пахучее варево. А когда его попросили о помощи, ни секунды не промедлил с согласием сделать для императора все, что в его силах. Вплоть до того, чтобы отправиться к Святой долине и там лично сварить все, что требуется. Мигом молодые помощники приволокли запасной казан, мешки с ингредиентами, корой, листьями и травами и стали выбирать для древнего старика самое удобное место на самом остойчивом духе-транспортнике.

Так что пока император пировал, гензырец сразу отправился в лес за недостающими несколькими составляющими, которые произрастали только рядом с плоскогорьем, а к полуночи наварил два полных казана необходимой для тела пропитки. Когда Семен с сыном и с демонессой стали осматривать варево, старший землянин удивился:

– Зачем столько? Если я правильно понял, вроде как через двое суток свойства теряются и надо варить новое?

– Все правильно, но неужели ты думаешь, что я даром проделывал такой дальний путь? – хмыкнул Федор, уже узнавший все местные подробности и даже осмотревший сооруженные и прошедшие испытания повозки. – Я тоже с тобой внутрь долины завтра отправлюсь.

– С ним не получится, – сразу строгим материнским голосом вмешалась Люссия в обсуждения. – Одна повозка зарезервирована только для демонов и настроена на них. Для людей – вторая. Договаривайтесь, кто из вас отправится со мной первым.

Пока Загребной с возмущением фыркал, император Иллюзий пояснил свою мысль:

– Так любая ваша повозка легко может и троих повезти! Чего вам по одному ездить? Две головы хорошо, а сразу три, да еще таких, как наши, – это вообще что-то! Стенку любую можно пробить только лбами!

Люссия приняла эту идею сразу:

– В самом деле можем попробовать. Такой командой мы там любую трудность преодолеем.

– И напоминаю: я лучше всех разбираюсь в электричестве как таковом и всяких сложных приборах в частности, – похвастался Федор специально для демонессы. – Все-таки это именно по моим проектам был создан большой контур, который и перебросил нас в свое время на Изнанку.

– Нашел чем бахвалиться, – оставался нахмуренным Семен. Да и главными сомнениями поделился: – Если уж на то пошло, то собой я рисковать могу, Люссия – тоже личность независимая, а вот на тебе огромная империя. Тебе не с руки лезть во всякие ненадежные приключения.

– Сейчас обижусь! Клянусь светлыми демонами, обижусь, заберу свою долю варева, намажусь и пойду гулять в тучу прямо ночью. Ты этого хочешь?

Словно не слыша ехидного вопроса сына, Загребной продолжал размышлять:

– Повозки наши тоже не имеют стопроцентной гарантии. Вдруг одна остановится, вывезет ли нас вторая? Сразу троих? Если бы у нас хоть программа с надувными шарами была до конца отработана.

Понятно, что владыка Иллюзий сразу заинтересовался упомянутой программой, а когда до конца понял, тотчас предложил:

– Так давайте сделаем некий конгломерат магии, иллюзий и сваренной травки. У меня есть такие духи, правда, всего два экземпляра, которые легко могут поднять в воздух человека. Я их пузыриками назвал, и когда они не раздуты, то не больше футбольного мяча. Понятно, что их молнии порвут, как крокодил жабу, но если нас, намазанных варевом, колбасить током не будет, то, может, и пузырик выживет?

– Ну, в любом случае придется первый заезд утренний провести на привыкание тучи к новой массе повозок, – стал принимать окончательное решение Семен. – А значит, может и твоего пузырика испытать. Лишний шанс никогда не помешает.

После чего уже и сам лично решил кое-что уточнить у вежливо помалкивающего престарелого гензырца. При этом еще и бумажку показал, на которой было нарисовано то самое ружье-труба, замеченное им и Люссией в руках у Двуносого и Гиляшина:

– Посмотрите внимательно, именно такими предметами пытались воспользоваться наши враги. Причем явно действовали так, словно это – несомненное оружие. Что это может быть?

Но и в данном, визуальном случае степняк ничего знакомого ему не опознал. Только покачал своей седой головой:

– Ни в одной легенде или пересказе такого предмета не упоминалось.

Уже чуть позже Загребной констатировал в штабной палатке:

– Плохо. Значит, и у Двуносого имелись какие-то уникальные сведения о Святой долине. А посему придется в обязательном порядке проводить обыск на другом краю тучи и искать то место, где спрятано или издревле хранится это непонятное оружие. Хорошо, что теперь, при наличии нужного варева, на ту сторону не придется повозки перегонять. Пешком среди молний прогуляемся.

Люссия напомнила об очевидном:

– А вы уверены, что Славентий клюнет на все те сказки, что мы ему навешали?

– Легко! – не сомневался Федор. – Мы нисколько не переиграли в своих инсинуациях и вели себя вполне естественно. Другой вопрос, если ему конкретно известно, как и в каком месте на Изнанку проникали энергетические пиявки. Тогда он обязательно отправится к образовавшейся воронке… Ах да, вы же ее засыпали?

– Ага! Еще и притоптали по возможности, – хвастался Семен бравыми рыцарями. – Нечего раскрывать секреты уничтожения подобного створа между мирами. Пусть создатель думает, что она сама схлопнулась, а мы понаблюдаем за теми, кто туда наведается с осмотром. Понятно, что если это будет Сапфирное Сияние, то его мы не заметим.

– Вот-вот! Не рано ли ты отправил сообщения правителям демонических государств? Вдруг бестелесный демон откроет следующий тоннель на днях? А то и несколько сразу?

– Маусты вымерли за неделю все до единого. И до прежней их смертельной концентрации пройдет почти год. Так что успеем справиться с напастью, метод отработан. Ну а какое решение примет наш приятель, посмотрим утром.

А утром долго ждать не пришлось: королевский обоз и вся его свита спешно снимались с места и собирались в путь. От местного монарха прискакал трубадур и с помпой вручил Загребному послание, где Славентий передавал приветы, желал удачной исследовательской работы, благодарил за вчерашнее пиршество и с горьким сожалением сообщал, что срочные государственные заботы требуют его личного, немедленного присутствия в столице. Никто из его окружения не поспешил и к месту недавнего просачивания маустов на Изнанку.

– Если столько забот у него, – ехидничала трияса, – то какого рожна ему дома не сидится?

– Как тяжел путь познаний и ошибок! Вдвойне он тяжел с короной на голове! – воскликнул Федор с некоторым сочувствием к венценосному коллеге и поспешил к своему лагерю. – Пойду готовить пузыриков. Вдруг они после этого варева надуваться не смогут. А то и вообще аллергией страдают.

В самом деле, что хорошо для демона или человека – для духов могло оказаться смертельным. Тем более для таких духов, которые не классифицировались как атакующие боевые силы, а просто как вспомогательная разведка.

Пузырики оказались вполне себе живчиками, варево в себя впитали и после этого довольно быстро объем, нужный для взлета, набирали и быстро скукоживались для удобной транспортировки. То есть они к походу оказались готовы быстрее всех. Зато сильное разочарование вызвали у Федора трофейные перевязи. После вычитки инструкций он тоже вначале восхитился невероятным увеличением боевого ресурса с помощью пластин горного хрусталя. Но вот секрет настройки на пользователя так пока и не удавалось раскрыть, как над ним ни бились. Унес его с собой в могилу Двуносый, а о его последнем месте жительства так пока сведений и не отыскалось. Молодой император тоже с раннего утра угробил несколько часов на бесполезные перевязи, но так ничего и не добился:

– Жаль! С такой силищей можно горы своротить. Как вы вообще с их носителями справились?

– Вначале они еще не были толком заряжены, а второй раз – практически чудом. Ну и благодаря подаркам, которые нам преподнес Асма.

Они как раз при содействии соратников усаживались на повозки для первого заезда, и средний сын Семена, расположившийся вместе с триясой, припомнил, что и у него есть кое-что новенькое про крупнейшего телесного демона планеты:

– Про этого переростка мои советники, оказывается, помнят и когда-то даже общались с ним воочию. Причем, что показательно, общались с берега. Утверждается, что Асма боится ступать на континент из-за угрозы быть сожженным Сапфирным Сиянием. Но тут же этому противоречит иное утверждение, что оба демона бессмертны. Асма лично был знаком со многими императорами Иллюзий, являлся их союзником, и вообще мнение о нем довольно-таки положительное.

– Тогда твои советники обязаны хоть что-то знать и про Лунную госпожу, – оживилась Люссия. – Хотя бы место ее постоянного пребывания.

– Увы! Ничего не знают конкретно. Только и ссылаются все на те же пресловутые архивы, в которых подробно освещена вся история Изнанки.

Семен, усаживающийся на своем месте пилота во второй повозке, замер:

– Так, может, мы зря тут копаемся? Не лучше ли сразу задействовать все свои силы и смекалку на укрощение тварей и преодоление подземных лабиринтов под твоим дворцом?

И Вишу Крайзи тут же поддержал эту идею:

– А что! Было бы здорово! Всей командой мы бы там быстро к архивам добрались.

Федор с сарказмом хмыкнул, окидывая сухонькую фигурку химика взглядом, а потом указывая рукой в сторону своего лагеря, где располагались прилетевшие с ним монстры:

– Если уж мои помощники никак не могут открыть проходы на глубины, то и сотни подобных команд, как наша, с этим делом не справятся.

Так и двинулись в грозовую тучу, не прекращая обсуждений. Решили все делать и обкатывать по испытанной системе. И прежде чем отправиться вдоль найденного рельса к центру долины, сделали три захода, давая время обороне привыкнуть к изменениям в грозоходах. Потеряли на это полтора часа, зато в четвертый раз, после обильного повторного наложения предохраняющего от молний варева, уже двигались привычно и с относительным комфортом. Молнии даже обходили эти слишком прожорливые концентраторы энергии на колесах.

По предварительным расчетам, сердце всего этого, как теперь уже никто не сомневался, искусственного сооружения находилось в восьми, максимум девяти километрах от безопасной черты у края тучи. То есть неспешным передвижением – на два часа пути в каждую сторону. Ну и час – для осмотра на месте. Понятно, что так рассчитывали предварительно, а как оно получится на самом деле, предположить было трудно. Но в любом случае над тучей обязывалось нести боевое дежурство сразу несколько эскадрилий духов под управлением барона Лейта и одного вояки из окружения императора.

В начале рельса останавливаться даже не стали, а деловито двинулись повозками справа и слева от него.

– Тебе мало было времени на казан насмотреться? – фыркал Семен на сына, который попытался остановиться для осмотра диковинного материала. – Точно такой же!

– А если паровоз встретим? – фантазировал Федор. – Да еще весь такой из себя… ух! Большой и блестящий.

– Ну, если паровоз, то обследовать придется сразу, – согласился Загребной.

Только ошиблись они оба. Нечто огромное, диковинное и в самом деле им встретилось в конце первого километра. Но вот останавливаться и тщательно его обследовать никому даже в голову не пришло. Потому что нечто, напоминающее круглый, сорокаметровый вагон метров семи в высоту, блестящими деталями никак не выделялось. Просевший, перекошенный, изъеденный ржавчиной так, что оставалось только поражаться, как он не рассыпался в полную труху. Там не то что обследовать, там страшно было мимо проезжать. Так его и обогнули повозки, а когда встретились вновь, пилоты не усидели без обмена мнениями.

– На подвижной состав они тратиться не захотели.

– А смысл? Дизайн по новой моде в любом случае менять хоть раз в сто лет требуется. Вагон – не рельс.

– И так удивительно, что он за тысячелетия еще форму сохранил.

– Интересно, сколько в нем посадочных мест было?

– Не меньше трехсот. То есть путешественников или экскурсантов здесь перевозили целыми табунами.

– Узнать бы еще, кого именно: людей или демонов?

– И тех и других! Недаром ведь здесь все идентично в обеих ипостасях.

– Второго паровоза мы уже не встретим: нет смысла по одной направляющей катать сразу два транспорта.

– Правильно, но только в том случае, если ветка не пересекает всю долину с одного края на другой.

Похоже, и эти предположения были неверными. Где-то на пятом километре оказалась развилка: рельс раздваивался и метров сто пролегал двумя параллельными полосками на расстоянии метров в двадцать друг от друга. Потом снова сходился. На этом участке, видимо, вагоны делали остановку, пропуская друг друга на встречном курсе. Что и подтвердил второй найденный «паровоз», оказавшийся с правой стороны. Но этот объект время и молнии вообще не пощадили: от остова осталось только несколько коротких шпангоутов, торчащих словно обломанные ребра, да куча сгнивших останков, не подлежащих опознанию. Что лишний раз подтверждало: агрессивность среды ближе к центру значительно увеличивается.

Загребной этого не видел, так как на его участке слева рельс поблескивал первозданной чистотой, а вот пилоты второй повозки, когда встретились с ним вновь, поделились своими опасениями по поводу того, что интенсивность молний возросла вдвое.

– Вижу. Но не станем же мы из-за этого возвращаться. Что у вас с заряженными пирамидками?

– Даже одна не заполнилась.

– Прекрасно! Значит, моя идея срабатывает. Продолжаем движение.

Тем более что успели за последние сутки к сотне желтых пирамидок на борту каждой повозки добавить еще по десятку. Не много в процентном отношении, но зато спокойней. Потому как молнии и в самом деле свирепствовали все больше и больше. Пока еще со Столбов не срывались те самые массивные, убийственные разряды, но предчувствие подсказывало, что так просто к сердцу долины не добраться.

Первые пять километров преодолели меньше чем за час, но вот как раз на следующем глазам исследователей предстала непреодолимая преграда. По крайней мере, непреодолимая при первом взгляде: каменная, неприступная стена из тяжеленных скальных блоков, плотно пригнанных друг к другу и возносящихся на неведомую высоту.

Причем построили эту преграду, прямо накрыв ею путеводный рельс.

– Приплыли! – расстроился император Иллюзий. – Без осадной гаубицы это препятствие мы не преодолеем.

– Тоже выход из положения, – рассуждал его отец. – Надо только пристреляться хорошенько, потом час беглого огня – и стена в руинах. Ведь для снарядов – молнии не помеха.

– Как сказать.

– Если даже две трети в полете взорвутся – тоже не страшно. Можно и три часа пострелять.

Люссия тоже имела предложение:

– А если просто попробовать объезжать с фланга? Или взлететь на пузыриках и заглянуть за стену? Хоть выяснить, какой она высоты?

– И что это даст, кроме дополнительного риска? – сразу отвергал Семен предложение любимой. – А вот присмотреться к материалу не помешает. Да и насквозь попробую просмотреть.

Он двинул свою повозку, преодолевая оставшийся метр, и стал тщательно всматриваться в толщу породы.

– Ничего не пойму! – воскликнул он вскоре с раздражением. – Неужели она такая толстенная? Да ее из десятка гаубиц неделю долбить придется!

– Тогда хоть врежь по ней боевым фейерболом! – посоветовал сын. – Хоть кусочек отвалится, да состав рассмотрим.

Загребной чуть отъехал обратно, лишь различая массив стены в светящейся черни, и направил самый мощный фейербол из своего магического арсенала. Даже зажмурился машинально, зная, как сильно порой при взрыве разлетается каменная крошка. И… ничего! Ни положенного в таком случае взрыва, ни ожидаемой крошки!

Озадаченно хмыкнул, переглянулся со странно замершим сыном и собрался отправить второй фейербол, но уже не прикрывая глаз.

– Отец, постой! – окликнул его Федор, делая какие-то странные пасы руками. Затем скорбно вздохнул и посоветовал: – Повторяй за мной!

И просто двинул свою повозку вперед. У Семена мелькнула мысль, что протаранить такую стену не удастся даже сорокаметровым «паровозом», летящим на большой скорости, но с некоторым опозданием двинул и свой транспорт. И только когда передние громоотводы, а за ними и колеса скрылись в каменной кладке, пришло осознание происходящего. Еще и сам император прокомментировал очевидное с веселым сарказмом:

– Позор! Повелитель Иллюзий не распознал банального стационарного миража! Хорошо, что вокруг нет моих подданных. А то помощники, а в особенности кривоногие наставники сгорели бы от стыда за такого ученика.

Иллюзия оказалась толстенной – метра на четыре, но когда шабен находился внутри ее, то легко просматривал все кругом словно через сеть с мелкими ячейками. Причем замечалось, что вплотную от этой сети бушуют молнии, но несколько иного порядка: коротенькие и розового цвета.

Натерпевшаяся страха от маустов, демонесса эти молнии рассмотрела и соответственно насторожилась:

– Нам вреда эта иллюзия не принесет?

– Да ничего плохого или опасного я не почувствовал, – сообщил Загребной, оглядываясь на стену, которая и с обратной стороны выглядела точно также неприступно и монолитно. – Вот если мы раз сто туда-сюда-обратно поездим…

– Наверное, не стоит, – воспротивился этому тоже оглядывающийся Федор. – Что-то в этой преграде не так. Активный вред от нее, если не принять меры защиты при прохождении, преогромный. А вот полностью ее убрать, развеять, как мне кажется, будет несложно. И что-то мне подсказывает, что без моих умений вы бы сами так просто не проехали.

– О! А вот и постройки! – воскликнула демонесса, первой заметившая угол какого-то здания, стоящего справа. – И уж никак это не Столб Свияти.

В самом деле, видимый кусочек сразу в приближении позволил понять, что стены возведены из того самого композитного сплава, что и рельс. Только и отличался по цвету в сторону зеленых оттенков. Загребной остался пока на месте, не решаясь преодолевать несколько неудобный из-за излишней высоты рельс. Колеса, хоть большие и прочные, могли банально лопнуть от чрезмерных кульбитов или ударов. А устроить быстро более плавный переезд не из чего: ни мелких, ни крупных камней вокруг, только спекшаяся, почерневшая, слегка влажная от моросящего тумана поверхность. Поэтому на разведку вправо, вдоль стены, двинулась вторая повозка, пилоты которой продолжали поддерживать переговоры по растянутому тоннелю из полога неслышимости.

– Второй этаж словно с преогромнейшими окнами, – комментировал Федор, – хотя сквозь них ничего не видно, они, кажется, не стеклянные, как об этом можно догадаться по дизайну здания.

– Слабо просматривается третий этаж, – дополняла его Люссия. – Но там виднеются окна несколько иного формата и размеров.

– Ха! А вот и первые двери. Скорее и не двери, похожи на ворота. Наша повозка, понятно, не пройдет вну трь, а вот лимузин проедет легко.

– Может, попробуем надавить силой?

– Давай! Вначале я. Хм! Не получается! Так, ну-ка, Лю, теперь вместе, одним ударом. И… раз! О-о-о! Чудеса!

– Ага! Такое впечатление, что эта дверь просто на скале нарисована.

– Может, попробуем…

– Эй! – оборвал их боевое совещание Семен. – Предлагаю не отвлекаться на это здание, пусть даже там внутри наибольшие груды драгоценностей этого мира. Нам все-таки важнее добраться к центру долины. Согласны?

Что трияса, что молодой император спорить не стали. Удачный темп продвижения мог застопориться на незначительной промежуточной цели, от которой толку максимального не будет. Вдруг здесь обычное депо, пусть и для необычных паровозов? Пусть даже они сохранились в изумительном состоянии под крышей и вне молний, но они могли дождаться и последующих, более тщательных исследований. В самом деле хотелось узнать: удастся ли добраться к центральным постройкам Святой долины Столбов Свияти? И не закралась ли в мемуары «минус седьмого» ошибка в определении какого-то мифического зала, попадая в который любое разумное существо возвращается на свою роди ну?

Ну и по большому счету находиться всем троим рядом было как-то спокойнее. Все подспудно, ежесекундно так и ожидали коварного удара или какой-либо пакости со стороны хозяина этих мест, Сапфирного Сияния. И так по большому счету практически безопасное и до удивления несложное проникновение на такую глубину в тучу вызывало настороженное удивление.

Вернулись к рельсу, и вновь оба грозохода двинулись вдоль него с двух сторон. Больше никаких зданий в пределах видимости так и не появлялось километра три. А потом вдруг рельс практически под углами в девяносто градусов раздвоился налево и направо.

– Ха-ха! Кольцевая линия метро! – с сарказмом воскликнул Федор. – Следующая станция – Родная Деревня!

– М-да? Вот только как нам к той деревне добраться? – вопрошал Загребной. – Уже нет смысла ехать с одной стороны, все равно перескакивать через рельс придется.

– Всех-то дел – подложить с каждой стороны по бревну и малым ходом да с приводом на все четыре колеса!..

– Жалею, что мы этих бревен не взяли! Хотя бы клинья прихватили.

Трияса, как обычно, более внимательно присматривалась к окружающему пространству:

– Вы только поглядите, насколько увеличились молнии! Кажется, до каждой повозки теперь удары достают сразу с двух Столбов. У нас туг сразу две пирамидки заполнены уже почти по максимуму.

– У меня примерно та же картина, – досадовал Семен. – Не проблема, но данный симптом наращивания неприятен. Поэтому давайте пошевеливаться: вы в свою сторону наворачиваете колечко поиска, а я в свою. Пяти минут хватит, чтобы отыскать любые булыжники или…

Ничего из «или» так и не нашли. Поэтому пришлось пользоваться магическими силами. Вначале ударами малых клиньев раздробили почву и скалы по сторонам от предполагаемого переезда. Потом большим торнадо подняли все обломки и почву и перенесли все это вперед, по ходу движения грозоходов. Получилась отличная насыпь, которая тем не менее могла и просесть под слишком уж громадной тяжестью стальных средств передвижения. Поэтому Семен по совету Люссии тщательно покопался в третьем эфирном слое, доставая оттуда ярко-розовое, кристаллообразное вещество. Толку от него обычно было никакого, но при воздействии электричества оно резко меняло свои свойства, расплавлялось, становилось иссиня-черного цвета и затвердевало намертво до первого лучика солнечного света. После чего с шумом, треском и шелестом да с довольно ядовитым запахом испарялось.

Солнечного света здесь не могло пока быть по умолчанию, так что повозки преодолели барьер с легкостью многоколесного вездехода. Но зато на последующем участке длиной метров пятьдесят пришлось несколько раз замирать на месте по нескольку минут. Настолько нещадно и мощно лупили со всех сторон ветвистые молнии и настолько сильно раскалились не только громоотводы, но и основная рама с колесами.

В какой-то момент, когда на каждой из повозок оказались заполненными до отказа сразу по пятнадцать желтых пирамидок охраны очага, отец императоров запаниковал:

– Еще максимум пять – и возвращаемся!

Вдобавок еще и шаровые молнии словно осатанели. Они носились вокруг тел пилотов, словно сумасшедший рой мотыльков вокруг лампы в ночи. Из-за этого порой даже видимость перекрывалась практически полностью. Так что как раз в этом случае тела и спаслись от смертельного проникновения электричества благодаря тому, что оказались пропитаны чуть ли не насквозь пахучим варевом.

Очередные пять метров – еще две пирамидки полны собранной энергией до отказа.

Еще пять метров – уже только по одной пирамидке.

Ну и на следующих пяти метрах вздохнули спокойнее. Интенсивность атмосферных разрядов резко пошла на убыль, а для возвращения назад еще оставался более чем четырехкратный резерв магического конденсатора.

Мало того, стало значительно светлей, и видимость рывком увеличилась до десяти – пятнадцати метров. А потом перед глазами исследователей предстало здание, белое до рези в глазах и с такими архитектурными несуразицами, что это не укладывалось в головах представителей обоих миров.

Пока рассматривали, Семен определился со временем: к данному месту добрались ровно за полтора часа. Великолепно, как для первого раза!

Следовательно, на исследования и осмотр разрешается потратить примерно столько же. Расслабляться не стоит, мало ли что на обратном пути может случиться.


Глава шестнадцатая

Эпицентр


Дивная, несуразная постройка не от мира сего состояла из сегментов в виде бубликов, хаотично набросанных в одну неряшливую кучу и местами пронзающих друг друга. Причем эти режущие своей белизной бублики были разной величины и не всегда правильной, круглой формы. Окон или иных отверстий с подобными функциями пока не замечалось, а вот цвета слоновой кости дверей, пусть и высотой под четыре метра, виднелось на уровне грунта сразу несколько.

Но аналогия с бубликами натолкнула Федора на идею обозначить увиденное с должным пафосом и юмором одновременно:

– Бублшоп! Или Булград? Конечная остановка! Дамы и господа, соблюдайте очередь и приготовьте ваши билетики для контроля!

Подогнали повозки так, чтобы между ними оставалось свободное пространство для прохода одного человека непосредственно к двери. Здесь уже передние громоотводы, находясь вплотную к зданию, вообще никакой нагрузки не получали, с защитой от молний прекрасно справлялись расположенные позади сидений. Передние колеса грозоходов уперли в Бублшоп. И первым, держа наготове универсальный арбалет, созданный Виктором в подарок отцу, к этой странной, совершенно гладкой поверхности приблизился Федор.

– Ни ручек, ни замков, – делился он выводами своих наблюдений и ощупываний, – тоже не просматривается. И звук странный, словно по картону стучишь. На ощупь – тоже похоже на картон. Но даже поцарапать не получается!..

После чего попробовал просто толкнуть преграду рукой чуть сильней, и та… легко подалась. Как только отпустил – сразу захлопнулась обратно. Распахнул настежь, делая шаг внутрь, – дверь уперлась в стену, зато стал хорошо виден коридор, уводящий в глубь комплекса. Но просматривался он недалеко: метрах в шести его перекрывала некая вуаль из магического сияния. Словно живая, колышущаяся на невидимом энергетическом сквозняке.

Загребной тоже сошел с пилотского сиденья, сжимая в руке свое самое действенное оружие, копье «Убийцу богов». И следом за сыном встал в дверном проеме. Благо, что ширина в полтора метра позволяла не стеснять себя в движениях. И уже вдвоем, помогая друг другу, тщательно осмотрели вход.

– Ни стопора, ни зажима. И обратный нажим, пружинный, достаточно сильный.

– Хуже всего, что с внутренней стороны потянуть не за что. Как открывать при выходе наружу?

– М-да. Так и хочет закрыться. Пробуем заклинить?

Подобный материал для применения в виде стопоров

в карманах отыскался легко. Да и то зафиксировали довольно толстое, сантиметров в пять, полотно лишь для того, чтобы оно не помешало в случае какой-то неожиданности.

– Мемуары «минус седьмого» помнишь? – спросил отец.

– Что-то про чудовищ, на пути к светлому залу переноса?.. Помню. – Федор уже стоял перед вуалью и пытался просмотреть ее насквозь. – Но их еще при том отчаянном штурме могли всех раскатать сапогами. Да и коридоры могут быть разными… Ухты! Не пускает!

Вуаль не подпускала к себе человека ближе, чем на двадцать сантиметров. Пружинила, отталкивая невидимой силой, что только тот ни делал. И прыгал ногами вперед, и толкал плечом, и давил магической силой. Ударить чем-то более существенным или выстрелить из арбалета не позволяла смекалка: так и предвиделось, что отскочивший болт или фейербол с не меньшей скоростью и силой понесется обратно. Потыкавшись, Федор с досадой признался:

– Ничего не пойму. Иллюзией здесь тоже не пахнет. Солидная преграда. Посмотрим иные двери?

– Давай вначале я попробую, – предложил ему отец. – А ты – на мое место. Вдруг эта вуаль живая?

Поменялись. Да только и наконечник чудесного копья не смог прорваться сквозь отталкивающую силу. А ведь в свое время этого копья неким образом побаивался изумрудный туман, в виде которого Сапфирное Сияние пришел в ночь смерти в Кариандену. Следовательно, преграда ни одной клетки живых организмов в себе не имеет.

– Или это некий магический щит нас отталкивает? А вуаль – только видимая нам основа этого щита? – вновь перешли земляне к обсуждению.

– Значит, точно по этому коридору никакое войско пройти не могло.

– Или их предводитель знал особый секрет и легко убирал преграду.

– Временно? После изнурительного бега и дымящимися от жара головами? Нет смысла. Скорее всего, и в самом деле они прорвались вовнутрь в ином месте.

– Ладно, попробуем. – Но, уже вернувшись к выходу, Семен замер за метр до двери и скомандовал сыну: – Ну-ка убери стопоры! И как только дверь закроется, откроешь ее вновь секунд через пять.

Задумку признали верной, ведь недаром на двери имелись насильственные, исправные тысячи лет методы закрытия. Хотя могла быть иная банальная причина: препятствие проникновению внутрь здания лишней сырости.

Первый раз Загребной намеренно развернулся лицом внутрь, чтобы просто подстраховаться. По большому счету смертельной опасности не было, никто на него не бросился, но вот рассмотреть за пять секунд удалось невероятно много. Во-первых, этому помогли осветившиеся стены и свод коридора. А во-вторых, вуаль стала прозрачна. И за ней, вздрагивая от предчувствия добычи, сиял своими переливами Земерь, один из самых опасных и трудно уничтожаемых духов из третьего эфирного слоя. Мало того, следом за этим всеядным хищником, почти перекрывая весь проход своей тушей, возвышалось еще некое бочкообразное создание, торчащие наружные части которого только и состояли из костяных шипов и разных по размерам зубов. Такой твари ни лично лицезреть, ни описаний о ней слышать не доводилось. В мыслях землянина она сразу получила название «бочка».

Так что когда дверь вновь открылась, автоматически гася освещение и аннулируя прозрачность преграды, Семен выдохнул с невероятным облегчением:

– Чуть от страха не… поседел!

– Что там такое? – встревожился за спиной сын, только по пригнувшейся фигуре отца догадавшийся об опасности. – Померещилось что или как?

– Лучше бы и в самом деле померещилось!.. Ну-ка еще раз закрывай! – Ситуация повторилась. – Хм! А теперь вдвое дольше держи дверь закрытой.

Ничего не меняло: свет появлялся, твари становились видимы, а тело готовилось к атаке, непроизвольно сжимаясь в пружину.

– Сынок, ты должен на это сам посмотреть. Люссия, теперь и твоя помощь нам нужна: открывай дверь с той стороны, как только что Федор делал. А ты становись рядом.

Демонессу долго упрашивать не пришлось, и вскоре уже оба выходца с Земли рассматривали тех самых обещанных далеким предшественником Загребного чудовищ.

– Ничего себе?! Это они тысячи лет здесь стоят? Или только две особи и выжили в последнем бою?

– А «бочку» ты видал раньше?

– Нет. Или в моей империи таких не используют. Ну и образина!

– Воздействовать не сможешь?

– Никак! Не тот уровень. Были бы они из второго слоя… Вот это шипы!

– М-да, пострашней, чем Земерь выглядит, – соглашался отец. – Не представляю, как я бы с ними справился, рвани они сюда.

– Но раз не проходят через вуаль, то она для них непреодолима. А значит, с этой стороны…

– Думаешь? Ладно, дай мне арбалет, выходи наружу и откроешь дверь на этот раз через три секунды. Попробую разок стрельнуть.

Первый раз он выбрал самый простой болт, без всяких излишеств. Ну и себя двойной межмирской мантией не забыл обернуть. Выстрел! Оперенный снаряд без всякого сопротивления пронзает вуаль, затем Земерь и рикошетит, ломаясь о бронированный корпус «бочки».

– Ха-ха! – радостно заорал Семен. – Есть контакт! Скорее всего, и пройти внутрь можно будет при закрытой двери.

– А обратно? – вполне логично заметила трияса, на что поспешил ответить Федор:

– Любая конструкция подобного толка просто обязана иметь внутри своей структуры средства отключения, наладит и прочего контроля. Посмотрите, как все продолжает идеально работать: свет, прозрачность, охрана! Скорее всего, тут за тысячи лет ни одной поломки не произошло! Достаточно будет просто отыскать внутри консоли управления и исключить данную вуаль из системы защиты.

– Складно говоришь. А вдруг она не отключится? Или только перешагнешь, как тебе навстречу сразу десяток «бочек» выкатится?

– И такой вариант мы не вправе сбрасывать со счетов, – вздохнул Загребной, отвечая вместо задумавшегося сына. – Но вот проверить этих духов на живучесть надо обязательно. Копьем рисковать не хочется, а вот наши болты новейших разработок могут и Земерь приговорить. Давай второй арбалет!

Демонесса не слишком одобряла идею предстоящего отстрела, но, с другой стороны, следовало и в самом деле проверить боеспособность их отряда против таких монстров. Тем более что особых, сложно изготовленных болтов набрали более чем достаточно. Мало того, имелось и несколько десятков из наиболее секретной, последней разработки: двойной корпус из горного хрусталя, с катушкой электромагнитной индукции внутри, с капсулой яда и еще парочкой магических сюрпризов. По логике, такой болт мог пробивать двойную мантию и уничтожать даже таких шабенов, как великий Загребной, если не с первого, то уж с третьего выстрела точно. Еще недавно о таком оружии знали только два человека, кроме Семена и Люссии: Вишу Крайзи и Эмиль Зидан. Вчера поздно вечером впервые подержал в руках владыка Иллюзий. Подержал и пожурил:

– Па, зачем такие неотразимые болты придумал? Теперь и сам спать спокойно не будешь.

– Только для собственного пользования, – утешал отец сына. – Ну и ведется работа по изготовлению защитного амулета. Да и попробовать хочется, теория – одно, а практическая эффективность – совсем иное.

Вот как раз и случай представился.

Решили бить залпом, но так, что если Земерь пропустит болты сквозь себя, то те в любом случае попадут в «бочку».

– Метим в центр, – консультировал Загребной, уже уничтожавший подобного духа. – Лю! Закрывай на пять секунд!

Спаренный выстрел. Для впередистоящего Земерь только сияние от центра слегка качнулось, а вот второму монстру не повезло кардинально. Видимо, против такого оружия он не имел должной защиты. А может, и оружие оказалось слишком мудреным. Каждый из болтов не просто пробил броню, а взорвался под ней в теле почище, чем гаубичный снаряд, вырывая струящуюся энергией, клубящуюся эфиром плоть вместе с щипами на глубину чуть ли не до метра. Наверное, дух умер сразу, и только двухминутные агонии не дали ему уйти от привязки к этому миру в первые же мгновения после выстрелов. И хорошо, что такая привязка на живую плоть существовала, иначе мертвая туша перекрыла бы коридор почти наглухо.

– Лихо мы его! – вскричал в азарте император. – Эх! Даже жаль зверушку.

– Тоже мне любитель домашних… кхе-кхе… бронтозавров.

– У меня никогда собаки не было, – совсем некстати напомнил сын и, предвидя возмущения отца, поспешно добавил: – Личной! Общая, на всю семью, не считается.

– Ага! Мне помнится, ты овчарку нашу меньше всех дрессировал.

– Все для младшеньких! Меня Мармеладка к собаке вообще не подпускала. И Витек себя мнил великим укротителем.

В очередной раз открывшая у них за спинами дверь демонесса возмутилась такими семейными разговорами на отвлеченные темы:

– Поговорить не о чем? Или переезжаем к другой двери, или думайте, что сделать с этой вьющейся спиралью.

Семен покосился на свое копье, прислоненное к стене, и уже собирался было отправляться к следующей двери, как Федор предложил:

– Адавай попробуем сдвоенным максимумом боевого фейербола? Да с непосредственным подключением к желтой пирамидке? Чего нам экономить, чай, не бедные!

– Хм! Заманчиво. А самих взрывной волной не размажет?

– Вуаль четко пропускает силы и вещи только с нашей стороны. Ну и прикроемся на всякий случай.

В самом деле, не стоило искать шабена сто первого уровня, если данную работу по обезвреживанию духа могли выполнить и более слабые умельцы, работая вместе и с должной магической поддержкой из накопителя. Подобного фейербола по величине и силе, который получился у землян, они не только не видели раньше, но и представить не могли, что такой у них получится. От жуткого взрыва искрящиеся кусочки духа раскидало еще дальше в глубь коридора, чем до того останки «бочки». На Земерь привязки в этом мире вообще не оказалось, потому останки не исчезли и их попытались рассмотреть вначале через вуаль. Подтянуть к себе магией не получалось, что-то не пускало. Принесли стальной пруток, нечто из комплекта экипировки грозоходов. Просунули его на ту сторону, чуть подцепили кусок плоти и… Прут словно вмуровали в бетон, после попытки потянуть его обратно. Толкать – движется. Назад – не шелохнется. Вниз – тоже не падает, словно завис в прозрачном стекле. При открытой двери – никуда не шевелится, да и виден только котик.

– Издевательство! – ворчал Семен. – Хорошо, что я рукой не потянулся к этой гадости. А ведь уже было дернулся.

– Рискнем? Я в смысле туда пройти. Ведь отыщем же консоли управления, вот правым ухом чувствую, что отыщем!

За это предложение владыка Иллюзий был выруган безжалостно:

– Ведешь себя, словно тебе десять лет. Ведь не деньгами рискуешь или даже своей империей. И к чему нам такая спешка? Даже слушать не хочу твоих измышлений! Двигаем ко второй двери!

Усевшись в повозки, стали ими маневрировать, создавая точно такое построение перед иной дверью, которая находилась всего лишь шагах в сорока от первой. Но там уже действовали быстро и по знакомому сценарию: открыть – взглянуть. Вуаль? Она! Закрыть дверь, воспользоваться светом и прозрачностью вуали. Та же «сладкая парочка»: Земерь и «бочка».

Третья и четвертая дверь – идентичная система обороны.

– Что за ерунда?! – восклицал недовольный Загребной. – Ну никак здесь не могли отряды уставших, обожженных людей прорываться! Неужели придется весь этот Бублшоп объезжать?

Пришлось демонессе напомнить:

– Сам ведь утверждал, что спешка нам ни к чему. Вторую ходку организуем после обеда.

– Это вам спешить некуда, – с обидой пожал плечами Федор. – А мне уже послезавтра надо быть в своей столице. Крайний срок! Если не успею – основы мироздания, по утверждениям моих советников, рухнут. А вы здесь все самое интересное без меня отыщете.

– Кто бы плакал?! Да в твоих подземельях на тысячелетия интересной работы!

– А мне с вами интересно. Так что давайте двигаем к первой двери. Я кое-что придумал.

Пока переезжали, поделился своими задумками. Тем более уж кто-кто, но, как лучший специалист среди землян по электричеству, он лучше всех себе представлял, как и откуда растут уши у любого подобного комплекса круговой обороны. Да и не только уши, но и ноги, руки и… все остальное.

Могло, конечно, и не получиться, но попробовать стоило. Если фейерболы, шаровые и обычные молнии проникали за вуаль, то почему бы не попробовать повредить саму вуаль? Понятно, что она состоит из какой-то неизвестной для нынешней науки и теоретической магии энергии, ее развеять вряд ли получится. Но ведь что-то, какие-то приборы или, может, магические устройства эту энергию направляют, создают, льют, формируют, излучают. Причем невидимое хозяйство, скорее всего, находится в глубине монолитных стен. Или пола. Ладно, и потолок можно включить в список! И вот если повредить, замкнуть, выжечь (нужное подчеркнуть) хоть некую часть или детальку невидимого излучателя, то весь сложный щит может и рухнуть. После чего вряд ли прибежит техник с паяльником и быстро все исправит.

Чем искать новые двери, решили еще раз попытаться войти через первые.

Опять повозки на позиции и быстрый демонтаж сразу двух восьмиметровых громоотводов на наружных углах передвижных конструкций, возле самой стены. Затем крепление к внутренним передним колесам повозок, почти въехавших в створ двери. Второй конец совместного упора к… Да куда угодно: пусть будет левый нижний угол вуали. Для лучшего контакта с упругой защитой все место соприкосновения обильно полили водой.

Пока лишь полдела. Молнии хоть и усилились из-за изменения массы объекта, но бьют с ленцой, и атмосферные заряды в миллионы вольт просто уходят либо в землю, либо в накопители. Для начала все три шабена совместными силами приподнимают каждое колесо по очереди и ссыпают под него из третьего слоя Эфира никчемный для всего остального материал в виде керамзита. Но самое главное, что он весьма слабый проводник и вскоре уже молнии не уходят в землю. После чего отключается и вся сложная система забора энергии для желтых пирамидок.

Замечательная сварочная дуга получилась на выходе! Танк одним сполохом можно было бы разрезать! И хорошо еще, что мнущиеся у двери организаторы такого безобразия укрыли себя и мантиями, и всевозможными щитами. Создатели Бублшоиа и представить себе не могли, что кто-то догадается употребить мощь наружного пояса обороны для уничтожения внутреннего пояса.

Здание вообще строилось из неподвластного атмосферным стихиям материала. Но! Снаружи! Внутри этого не требовалось изначально. Скорее всего, даже заклиненные в открытом состоянии двери за тысячелетия не доставили бы особых хлопот исправно работающим системам. Но теперь по ним било током так, что уже на третьей минуте стали заметны первые «положительные» результаты: непрозрачная преграда мигнула и заискрила. Еще через минуту вдруг проскочила ни к месту волна прозрачности. За ней – еще несколько.

А потом уже вполне ожидаемо конец сварочной дуги прорвался сквозь исчезнувшую вуаль и с гудением стал вырезать, плавить, испарять жутко почерневший участок на стене. Проход оказался открыт!

Но пока его сын и любимая демонесса кричали «ура!», Семен заволновался:

– Наигрались и хватит! Еще пожар здесь не хватало устроить! Подключаем накопители! Толкаем повозки чуть назад!

Времени на дальнейшие исследования оставалось впритык. Час, может, чуточку больше. И то придется назад грохотать с максимально расчетной скоростью.


Глава семнадцатая

Долгожданная встреча


С установкой громоотводов на места справились за считаные минуты. Затем еще и повозкой въехали в здание так, что дверь ни в каком случае не закроется. А вторым транспортным средством заклинили, прижав к стене, первое. Оставаться в дозоре, или, иначе говоря, охранять повозки, никто из троих не желал категорически. Только и забрали из них на всякий случай самое ценное, в том числе и оба духа-мяча, безучастных ко всему пузыриков.

Когда начали движение по темному коридору, все трое ощущали радостный ажиотаж предстоящих открытий. Так и хотелось устремиться вперед, а не идти осторожными шагами с черепашьей скоростью. И чтобы отвлечь себя от томительного ожидания, не просто внимательно осматривались по сторонам, но и праздным разговором не гнушались.

– Вдруг кто-нибудь наши машины угонит? – оглядывался Федор на узкую полоску света и на отблески молний, прорывающихся из-за двери. – Ключей зажигания не надо.

– Возвращайся, присмотришь, – проворчал отец.

– Никак не могу. Мне по должности императора не положено охранником на парковке подрабатывать.

На что тут же ледяным тоном отозвалась Люссия:

– Ах, ваше императорское величество! Уж не меня ли вы хотите в охранники записать?

– Да что вы, ваше сиятельство! Совсем не о вас подумал, клянусь светлыми демонами! Как вам могло такое в голову прийти?!

Загребной особо демонстративно огляделся по сторонам:

– А больше никого не остается. Неужели…

– Да нет, папа! Как можно старого человека заставлять работать на побегушках частной автостоянки? Я имел в виду, что… э-э-э… надо было «бочку» на охране оставить.

– Да? Как это мы сразу не догадались?.. А вот по поводу «старых», то подобной шутки я от тебя не ожидал. Что-то у тебя с юмором вообще туго стало. Пора тебя и в самом деле… женить! Это твои советники правильно подсуетились. Ха-ха! – не удержался Семен от смеха, заметив, как сын скривился от недовольства. – Может, и мне участие в конкурсе на звание брачного консультанта принять? Уж я бы тебе такую барышню отыскал!

– И ты туда же?! Никто даже не посочувствует. – Молодой император шумно вздохнул, но тут же оживился: – Хотя если разобраться, то тебе сразу стоит присвоить почетное знание «главный сводник Изнанки». Мармеладку с ее принцем Теодоро ты познакомил и подтолкнул с замужеством. Алексею Гали Лобос тоже при твоем непосредственном посредничестве на глаза попалась. Ну а для Виктора так ты вообще его нынешнюю пассию специально в плен взял. Так что… Я тебя тоже сильно люблю, но не слишком ли ты своей отцовской опекой нас лишаешь свободного выбора?

Демонесса не выдержала и хихикнула от такого наезда:

– Так его, Федя! Так! А то он и в самом деле прямо сегодня бросится на поиски твоей суженой!

Хорошо, что коридор окончился, и за деловитыми разглядываниями из-за угла Семен скрыл свое странное смущение. Пусть и в форме шутки, но сказанное и в самом деле соответствовало действительности. Если у кого-то из детей семейная жизнь в будущем не заладится, он будет вправе укорить в этом отца: «Сам все устраивал!»

Коридор уткнулся в иной коридор, поперечный, который смотрелся чуть не втрое шире прежнего. Причем сразу было заметно, что коридор, скорее всего, радиальный, пронизывающий все здание. Наружная сторона коридора темнела одинаковыми провалами коридоров, ведущих наружу, а вот внутренние провалы виднелись реже, но тоже утроенной проходимости.

Больше всего напугал тот факт, что в других коридорах исследователи видели духов-охранников. Если сейчас все эти «бочки» и Земерь рванут на шум, запах или еще на какие признаки посторонних вторжителей, то мало не покажется. А тут еще после осторожного высовывания голов из-за угла во всем радиальном коридоре появилось мягкое, но вполне достаточное освещение.

– Датчики или фиксирующие амулеты движения, – озвучил император очевидное.

– Готовимся к бою! – зашипел Загребной. – В крайнем случае, если духов будет слишком много, начинаем отступление обратно к грозоходам!

Но прошла минута, за ней еще несколько, а в радиальном коридоре так никто и не появился. Держащие арбалеты расслабились, копьеносец переложил свое оружие в другую руку:

– М-да! Кажется, у той охраны только один вверенный им участок. Да оно и верно, чего им по всему Бублшопу гоняться? Двигаем дальше.

Вначале осторожно заглянули в соседний коридор, который теперь уже оказался всего в десяти – пятнадцати шагах. Темень просматривалась далеко, но никаких шевелений или иной опасности не замечалось.

Дошли до широкого коридора, который вел в глубь комплекса. Тот тоже оказался прекрасно освещен, одним своим видом заставляя ускориться. На что Семен воскликнул:

– Как в знаменитом фильме: «А здесь в город одна дорога!»

Широкий, метров девять, да в высоту под шесть, тоннель и в самом деле напоминал чуть ли не проспект. Он красиво тянулся вдаль метров на двести и там терялся в режущей глаз белизне. Всматриваясь туда, все думали, похоже, одно и то же. Но демонесса первой облекла свои мысли в слова:

– Неужели все так просто? Неужели вот там впереди тот самый зал, войдя в который можно перенестись на свою родину?

– А зачем лишние сложности? – дернул Федор плечами. – Раз уж путешественники, исследователи, командировочные, или кто там еще, попали в этот коридор – зачем им создавать добавочные трудности? Двигай к цели и не создавай пробку на дороге. А если здесь и бродили когда-то чудовища или даже разумные создания, то они без четкой привязанности к конкретному месту обороны давно уже в прогулках достигли места переноса и вернулись к своим мамочкам. Ну, или там в свой эфирный слой.

– Может, ты и прав. Но это не значит, что здесь можно двигаться со стопроцентным спокойствием.

Загребной поддержал триясу:

– Мне тоже кажется, что никакая армия в этом месте не проходила. Но оббегать сейчас весь радиальный коридор не вижу смысла. Хотя по всем канонам здравого смысла следовало бы.

– Прорвемся! – уверенно заявил его сын.

– Смотрим во все глаза! Идем след в след. Я впереди, дистанция между нами – шесть метров. Прощупываем магическим взглядом как можно больше и глубже.

Первые пятьдесят метров прошли без приключений. Финал пути слепил глаза еще больше, мешая смотреть под ноги. Поэтому странный провал в полу заметили, лишь приблизившись к нему почти вплотную. Провал – по всей ширине коридора да метров на пятнадцать вперед. Над ним зависло словно тончайшее стекло, с нанесенным поверху еле видным узором.

А под стеклом клубился слишком хорошо знакомый по цвету и консистенции туман! Причем не просто клубился с определенной монотонностью, а изменялся проносящимися вихрями, вращающимися торнадо и более плотными, темными, идущими из глубины протуберанцами. Глядя на них, мурашки шли по телу: именно этот туман, становясь огнем, уничтожал, выпивал всех людей, которые покушались на жизнь Загребного. Он же, во время ночи смерти, раз в сто лет уничтожал и все население Кариандены, оставляя на их месте драгоценные камни да одного-единственного избранника, посланника в большой мир своей воли.

– Неужели это сам Сапфирное Сияние? – прошептала Люссия.

– Похоже на специальную демонстрацию для посетителей, – предположил Федор. – Дескать, вот, полюбуйтесь, что у нас тут есть.

– Может, и так, – согласился отец. – Знать бы еще, что обозначает орнамент на стекле и можно ли по нему ходить?

– Да вроде как нет смысла ломать сюда прибывшим руки и ноги.

– Это в том случае, когда вход свободен и никакие монстры на пути не стоят. А если весь комплекс стоит в режиме жесткой обороны?

Демонесса встала на коленки, чтобы не только лучше присмотреться к стеклу, но и потрогать руками.

– Орнамент не просто вырезан, он скорее выпуклый. И можно сказать, что здесь полно разных слов, причем на нескольких языках. Вот посмотрите, это точно такой же рисунок букв, как в мемуарах «минус седьмого», и слово вроде как знакомое. Боюсь ошибиться, ты тоже посмотри и попробуй прочитать. Тогда и сравним.

Загребной просмотрел, прочитал, для верности сверяясь с небольшой записной книжицей, в которой имелись все знаки и соединения языка высочайшей технической цивилизации, создавшей такие чудеса, как роботы-стражи Баргеллы и «Всевидящее око». Сразу появилась уверенность, что они в свое время построили и весь этот комплекс.

Ну а слово, пожалуй единственное из языка «минус седьмого», гласило: СТОПА. Именно так, заглавными буквами. Иных не было. А все иные надписи, похоже, могли быть банальной абракадаброй, которые незнающий человек мог принять за некие письмена.

Размышлять над этой загадкой долго не было смысла: слово повторялось друг возле дружки в виде петляющей через провал цепочки, с интервалом в средний шаг. Исследователи могли и попробовать, предварительно разогнавшись, перепрыгнуть провал, помогая себе левитацией, даже со всем оружием, но зачем изрядно тратить магические силы, когда и так вроде все ясно? Сразу отвергая все иные предложения, Семен заявил, что как самый тяжелый первым пройдет он. Да и в любом случае, провалившись в туман, у него будет больше всех шансов выжить в объятиях своего покровителя. Да плюс ко всему был готов в любой момент задействовать для собственного спасения магическое торнадо.

Прошел, хотя прозрачное покрытие опасно прогибалось и подрагивало всей площадью, словно живое. За первопроходцем перешли и остальные, аккуратно ставя ноги именно на нужное слово. Возможно, и даром потратили время – такое стекло и отряд рыцарей выдержит, но как поговаривала демонесса: «Береженого и светлые человеки берегут!» Еще и сердилась, не понимая, чего это земляне над ней посмеиваются при этих словах.

Следующие пятьдесят метров оказались отмечены дверьми в боковых стенах. Причем неравное количество и в неравномерном порядке. Меньшего размера и толщины, без ручек и замков, открывающиеся внутрь, они скрывали за собой то лестницу вверх, то лестницу вниз, то короткие коридоры с несколькими иными дверьми. Все пространства за открывающимися дверьми оказались охраняемыми. По паре крупных волков сидели словно изваяния, но лишь только открывалась дверь и загорался свет, как волки вздрагивали всем телом и начинали открывать глаза. Провоцировать их дальше не стали и разрешали двери закрыться обратно.

– Служебные помещения, – не сомневался молодой император. – Только для технического персонала. И «собачки» эти мне уже встречались, видел несколько в подземельях с не поддающимися укрощению монстрами. Но там они казались самыми безобидными и маленькими.

– И их большие соседи не сожрали? – удивился отец.

– Да нет вроде бы.

– Хм! Тогда они могут быть поопасней, чем Земерь.

– Чем? Хотя, может, ты и прав: как говорится, маленький, да удаленький.

– Вот именно. Хорошо, что нам пока отвлекаться на этих зверушек и не хочется и не стоит.

Затем оказались у второго провала с изумрудным туманом и точно также обладающим прозрачным покрытием. Перебрались на ту сторону, опять пользуясь подсказками из слова «СТОПА». Отметили, что извивалась здесь тропа не в пример сложней первой.

Ну и оставшиеся метров восемьдесят пути пришлось принимать меры для сохранения глаз от неприятного, режущего света. На этом участке заметили несколько боковых ответвлений в виде узких коридоров, не прикрытых ни дверьми, ни вуалями, ни стражами. Но ноги действовали самостоятельно, так и несли вперед. Настолько хотелось как можно быстрей увидеть главное чудо местного Бублграда. Или Бублшопа, как продолжал настаивать самый младший из исследователей.

Граница пола в коридоре и пола внушительного, метров на пятьдесят в диаметре, зала замечалась без труда, по разнице материалов: белый мрамор резко переходил в некую белую, слепящую субстанцию. Но из чего она состоит, выяснять никто не торопился: а вдруг сразу начнется перенос? Да еще и частичный? Руку героя отправит на родину, а вот остальное тело оставит на чужбине.

Но сколько ни рассматривали, ничего конкретного заметить не удалось. Ни надписей, ни стрелок или им подобных указателей, ни рисунков или маломальских произведений искусства, вполне обычных для установки в подобных местах. Даже обстановка вокруг «Всевидящего ока» выглядела намного красивее, утонченнее и с явной претензией на величие, чем этот пытающийся ослепить зал. Круглый потолок сферичный на высоте метров двадцати, и помимо этого – еще четырнадцать идентичных проходов. Что больше всего привлекло внимание, так это несколько десятков предметов и деталей оружия, которые сиротливо лежали на полу. Что-то виднелось непосредственно возле проходов, что-то – ближе к центру, но именно с них и началось интенсивное обсуждение:

– Судя по всему, не все предметы переносятся вместе с хозяевами, – начала размышлять трияса. – Следовательно, могут быть ограничения и на живую плоть.

– Вряд ли, – не согласился с ней Федор. – Скорее всего, даже этакая универсальная, громадная махина «думающего телепорта» предохраняется от некоторых слишком уж опасных для собственной правильной функциональности предметов. Мало ли там какие сплавы могут быть? Или сюрпризы? А то и магия смертельно опасная в иных мирах или в створе переноса.

– Может, ты и прав. Тут без «думающей» магии никак не обойтись. Ведь это не путешественник заказывает место своего прибытия, а сама Святая долина должна опознать, отыскать нужный мир во всех вселенных и закинуть его именно туда! В голове не укладывается такая сложность. Никакая магия не справится.

– Вот потому мы и рассказывали тебе о компьютерах и искусственном интеллекте.

– Но как нам проверить, действует ли все это?

– А стоит ли проверять? – Семен горько рассмеялся. – Если бы вся наша семья оказалась здесь в течение первых пяти лет пребывания на Изнанке, мы бы все дружно, не задумываясь ни на мгновение, шагнули в этот зал. Но тогда у нас не было ни средств, ни возможностей, ни знаний, ни самого важного: магических сил шабена. Сейчас все это есть, но даже мысли не мелькает вернуться на Землю. Ну, разве что когда это будет возможно в «регулируемом варианте». Может, тогда и смотаюсь на родину. – Он мотнул головой и развернулся к сыну. – Ну вот ты, как человек не семейный, мог бы рискнуть. А?

Молодой император даже возмутился:

– Как же я без вас?! Ха! Чтобы я там от тоски по вам умер? И духи Иллюзий без меня уснут, на этот раз умерев окончательно. Пусть некоторые из них и вредные до невозможности, нудные, мизантропы, но… Да и вся империя – это какая ответственность! Кто вместо меня сейчас сможет корону надеть?

– Да я только спросил, чего ты так нервничаешь? – Загребной постарался перевести разговор на тему «запрещенных к вывозу» предметов, указывая на них рукой: – В мемуарах нет ни слова, вернулся ли несчастный раб-воин к себе домой на Филтару со здешним оружием. Мне кажется, телепорт не станет засорять свою поверхность уроненными при беге вещами и отправит их следом за любым путешественником, если нет запретных исключений. И присмотритесь, как они лежат: нельзя сказать, что сюда прорвался только один отряд. Вещи единичны и ни в коей мере не напоминают след от единого отряда.

– Ну да, вряд ли они рыскали по Бублшопу в поисках лишнего саблезубого волка.

– Вот видишь! Следовательно, предметы-артефакты накопились тут со временем, невидимая служба безопасности при таможенном осмотре забирала у нарушителей все лишнее. А вот попробовать хоть что-нибудь вытащить для осмотра, хотя бы вон тот меч – так сам бог велел.

И крючок кованый у них с собой имелся, размером в ладонь, и бечевка тонкая да прочная, но при первом же броске пришло разочарование: внутреннее пространство зала не пропускало в себя ничего из числа неживых предметов! И потом, для эксперимента, что только не делали и не кидали внутрь. Даже магической силой в виде торнадо оказалось бесполезно проникнуть за барьер. Ничто не проходило дальше невидимого поля, над чертой отличающегося полового покрытия.

– Ой, какое тут все умное! – рассердился Семен. – Значит, если мой носок сапога будет двигаться впереди моего тела, его пропустят, а вот без моей плоти – уже никак?! Хитро строили, умники, хитро!

– Па! А давай бахнем по преграде максимальным по силе фейерболом?! – с ребяческим восторгом предложил властелин Иллюзий.

– Какой смысл? – поразился отец, начиная оживленный спор, скорее просто чтобы выговориться. Оба прекрасно понимали, что бахать они не осмелятся, да и бесполезно, скорее всего, окажется.

Зато демонесса оставалась спокойной, о чем-то раздумывая с загадочной улыбкой. И только когда Семен стал интересоваться причиной такой задумчивости, она нехотя призналась:

– Так ведь эти предметы, что там лежат, – все из нашего мира. А значит, если разогнаться и успеть их подхватить перед переносом, то окажешься дома вместе с артефактом.

– Это ты что задумала? – насторожился отец императоров, уже готовый в случае необходимости перекрыть движение любимому телу.

– Все равно придется провести испытание и опробовать, – терпеливо объясняла Люссия, – так почему бы и не сразу?

– Ха! Да ты думай, о чем говоришь! – Тон из холодного стал переходить в ругательный. – Для этого нужны добровольцы из числа тех, кто родился в Сапфирном королевстве. Желательно вообще, если кандидат возле Святой долины на свет появился…

– Не обязательно! Моя Стимия – совсем рядом, тем более что я родилась почти у границы с Сапфирным. Ко всему тут на духе-комаре всего час лету. И не забывай, что посторонним вот так сразу сообщать ничего нельзя.

Загребной хотел было с возмущением апеллировать к сыну, но тот всеми силами делал вид, что ничего не слышит и внимательно рассматривает лежащие в телепортационном зале предметы. Пришлось самому применять власть:

– Я тебе запрещаю даже думать об этом. И если ты думаешь, что графине все можно…

– Спасибо, что напомнил. Как командир экипированных воинов, я всегда имею право на собственное решение.

– Не пушу! – Он сделал шаг в ее сторону, на что демонесса удивленно заморгала своими великолепными ресницами:

– С чего ты взял, что я собралась именно сейчас? Надо вначале слетать на мою родину, осмотреться там, оставить комара, а то и самого Айна с несколькими воинами на месте ожидаемого прибытия и только тогда…

– Нуда, ну да, – расслабился Семен. – Надо продумать все детали и мелочи.

И тут как раз молодой император припомнил о времени:

– Не пора ли нам отправляться в обратную дорогу? Главное мы высмотрели, в относительной исправности всего комплекса убедились, можно и сматываться отсюда. Лучше сэкономленное время употребим для осмотра нескольких боковых проходов на ближнем участке тоннеля. Неужели мы там не отыщем хоть чего-то интересного?

Весьма дельное замечание, после которого все трое развернулись и деловито принялись осматривать каждый проход и их дальнейшие ответвления. Причем решили, раз уж никакой охраны из духов нет, разделиться, чтобы охватить осмотром как можно большие помещения. Тех было на удивление много, но вот внутренний интерьер оказался до обидного уничтожен. Причем не только временем, из-за которого сгнили практически все деревянные изделия и возможные ткани, но и по вине прошедшегося здесь, и скорее всего неоднократно, небольшого торнадо. Об этом свидетельствовали остатки керамических горшков, множество расколотых статуй, осколки мраморных столешниц и масса разбитых изделий из стекла. Просматривались и черные пятна пожарищ или выгоревших участков. Правда, ни одного полностью выгоревшего помещения не отыскали. Видать, понятие пожарной безопасности здесь тоже когда-то существовало.

– Кажется, сумасшедшие шабены баловались, – предположила Люссия. Сын с отцом склонялись к другой версии:

– Очень похоже на последствия движений взбесившихся животных.

– Да и остатки костей, зубов просматриваются.

– Вполне возможно, – согласилась демонесса. – Не стоит исключать также военных действий между разумными созданиями, а то и шабенами.

– Где тогда тела?

– Победители успели убрать, чтобы не задохнуться от смрада.

– А кости тогда откуда?

– Мало ли делают чучел, макетов или висящих на стенах бальзамированных охотничьих трофеев? – Отсутствием логики трияса никогда не страдала.

Этими мнениями они накоротке обменивались между собой при запланированном выходе в общем тоннеле-проспекте. Затем новый нырок в следующий ход и встреча через пять минут. Если кого нет – остальные спешат по его следу на поиск. Вот так и получилось, что в самом последнем проходе влево, перед самым провалом с изумрудным туманом, отыскался нежданный сюрприз. Туда отправился Федор, а когда в условленное время не вышел на встречу, обеспокоенные Семен с Люссией поспешили за ним. Столкнулись с ним уже метров через двадцать, но тот сразу развернулся и потянул за собой, рассказывая с избыточным энтузиазмом:

– Ух! Там такое! Сейчас увидите, ахнете!

– Считай, что уже ахнули! – ворчал отец у него за спиной. – Конкретнее?

– Можете меня поздравить: я, скорее всего, отыскал телепортационный зал приема путешественников!

– Даже так? Ни много ни мало зал приемов?

– Ха-ха! Детям надо верить! Тем более что это ты утверждал: императоры не врут. Ладно, сейчас сам увидишь.

Помещение вроде ничем иным от предыдущих не отличалось. Скорее всего, тоже либо комната отдыха в далеком прошлом, либо выставочное помещение. А может, и специальное место для встреч или совещаний. Остатки мебели, статуи и все, что тут еще некогда радовало глаз, – вдребезги и в сухую, перегнившую труху. Но на правой стене виднелось внушительное пятно копоти, словно там когда-то налили керосина и подожгли. Копоть за тысячи лет не просто усохла, а превратилась в потрескавшуюся корочку и стала местами отваливаться. Вот на месте самого большого кусочка еле-еле и виднелся тоненький стык потайной двери. Да после недавнего открывания стык теперь уже явно обозначился во многих местах.

– Вначале был уверен, что показалось, – взахлеб рассказывал Федор. – Присмотрелся на глубину, точно дверь. Тронул – ничего. И только с полного удара силы стала открываться, причем с той стороны дверь была завалена какой-то трухой: остатки не поддающихся опознанию костей, ржавого железа, стекла… Вот, смотрите.

Пока пришедшие пялились на горки явно чьих-то останков, император ловко зафиксировал дверь стопорами и своим большим кинжалом и потянул за собой дальше.

– Не отвлекайтесь, все равно трагедию, здесь произошедшую, нам разгадать не дано. Зато вот здесь…

Короткий коридор, сделав небольшой изгиб, превращался в мостик, перекинутый над тем самым изумрудным туманом. Вообще-то здесь оказалась довольно темная пещера, с черными сводами, прячущимися от взгляда, словно в бездне. Общий диаметр пещеры достигал метров семидесяти. В середине, словно на магнитной подушке, в воздухе висела круглая пятиметровая площадка с колоннами и сферической крышей. Она весьма гротескно напоминала беседки, которые частенько украшали большие парки на родине землян. Слева к этой площадке виднелся еще один мостик. Но не это впечатлило больше всего, а то, что клубилось и дышало внизу.

Причем туман колыхался под ногами уже без всякой прозрачной преграды, еле слышно шипел, шумел проскакивающими в нем искорками и даже издавал резкий, ни с чем не сравнимый, специфический запах. Как только туман удалось рассмотреть и учуять запах, на Семена нахлынула такая волна узнавания, словно только вчера он пережил ночь смерти в Кариандене. Он замер на месте, не в силах ни выкрикнуть предупреждение, ни взмахнуть рукой, тогда как сын перебежал по мостику и замер на площадке, притоптывая ногой по невидимому снизу покрытию:

– Вы только сюда взгляните! Если я не ошибаюсь, то это целый, единый сапфир. Вы себе можете представить такие размеры? Вот и я до сих пор не могу поверить собственным глазам.

К тому времени Загребного отпустило, он теперь себя полностью контролировал, но вот ледяной холодок страха, ощущение большой, вернее сказать, огромной опасности осталось. Поэтому он дал команду демонессе не двигаться с места без его разрешения, а потом и к сыну обратился как можно более спокойным, но строгим голосом:

– Федор, пройди, пожалуйста, обратно.

– Что за опасения?! И на том мостке прыгал и пытался его расшатать: монолит! Идите сюда!

Семен на мгновение прикрыл глаза, призывая себя к спокойствию, и вновь повторил свою просьбу, но уже с добавлением условных жестов, которые он с детьми разработал и принял на вооружение еще во время обучения в Мастораксе знаний на островах Рогатых Демонов. На этот раз молодой император послушался, хотя выражение его лица говорило, что он не совсем согласен с отцом. Встал рядом, молча постоял и только потом спросил с некоторой обидой:

– Ну и что не так? Сомневаешься, что это площадка приема путешественников из иных миров?

– Очень сомневаюсь. Скорее для приема построят нечто подобное тому сверкающему залу, который мы уже осмотрели. Да и вспомни: любой переход совершается в какое-нибудь место материка, обычное, совершенно произвольное, неизвестно отчего зависящее. Для каждого – свое. Тот самый воин-раб с Филтары, что попал сюда без всякой площадки. Да и все остальные, включая нас, оказываются при переносе в природных условиях.

В ответ нашлись не менее логичные рассуждения:

– Вот ты сам посуди, отец. Построили этот Бублшоп, допустим, Вася и Петя. И как бы только с одной целью: отправлять путешественников по их домам. Пусть даже эти путешественники валятся сюда «откуда попало» и куда «сами не ведают». Но ведь конкретные Вася с Петей не хотят каждый раз пересекать весь материк после короткой отлучки домой. И уж пусть очень дорогостоящий, действующий весьма редко портал прямо сюда просто вынуждены были бы устроить. И почему бы не именно в этой пещере? Или ты опасаешься, что этот гигантский сапфир как раз является Сапфирным Сиянием? Еще и туман этот тебя вон как ошарашил. Кстати, никаких вредных ощущений у меня при хождении по сапфиру не наблюдалось. Здоров, весел, подвижен. Можешь и сам смело пройтись.

«В самом деле, чего это я так сжался? – прислушивался к своим ощущениям Семен. – Да, место страшное, весьма и весьма опасное, но вроде как никому из нас смертью не угрожает. Опять-таки, если сдуру в туман этот не прыгать. Может, и в самом деле на площадку подняться? Предчувствую что-то неприятное, а вот что? Зато о здоровье вроде как тревожных мыслей нет. Неужели мне просто страшно, что вот так цинично, с наплевательской улыбкой буду топтаться по бестелесному демону? Или по его сердцу? А может, беседка – его мозг? О-ох! Может, нам вообще следует отсюда бежать без оглядки?..»

Но, переведя взгляд на требовательно смотрящего сына, а потом и рассмотрев желание помочь чем угодно в глазах у любимой демонессы, Загребной решился. Еще и вслух на эту тему высказался:

– Чего там, пройдусь по такой гигантской драгоценности. Но вы стойте здесь и внимательно ко всему присматривайтесь. Понимаю, что с Федей ничего не случилось, но мне так будет спокойнее. Уж я свою единственную встречу с Сапфирным Сиянием и ночь нашего собеседования никогда не забуду. Странное это создание, таинственное и… страшное.

Долго рассуждать тоже не было смысла. Собрался действовать – так вперед и не стонать! Решительно прошел по мостику и ступил на отполированную площадку сапфира. Действительно, драгоценность, причем немыслимая по размерам наверняка для всех миров и вселенных. Такое чудо может и в самом деле быть разумным.

Последняя мысль заставила вздрогнуть, и, чтобы не стоять столбом, Семен несколько раз прошелся по площадке. Вначале обошел по периметру, дотрагиваясь до колонн из белого, спокойного мрамора. Затем пересек плоскость строго по центру. Первый раз ничего не услышал, зато приметил небольшую выпуклость в самом центре. Потому и вернулся. Замер опять, рассматривая словно вздувшийся при варке пузырек, да так и застывший на высоте всего лишь пары сантиметров.

Но тут и голос донесся. Хоть и тихий, словно из страшного далека, но до жути знакомый:

«Загребной! Ты меня слышишь?! Или уже оглох на старости лет?! Кричу тебе, кричу!..»

Землянин оглянулся по сторонам, пытаясь понять, откуда доносится звук. Заметил застывших в напряжении Федора и Люссию и успокаивающе махнул им рукой.

«Ну и кому ты машешь? Нет чтобы меня, своего покровителя, поприветствовать! Надо же, точно не слышит!!!»

Голос раздавался словно бы в голове и, судя по реакции родных, ими не воспринимался. Поэтому Семен чисто для пробы пробормотал:

– А ты меня слышишь?

«Прекрасно слышу! А у тебя, видимо, спайки в мозгу образовались после последнего тяжкого ранения. Вон, вижу, что ауру так до сих пор и не восстановил окончательно. А ведь силы шабена прибывают и на поломку сверху наслаиваются. Потому и слух магический пропадать начал».

– И что мне теперь делать?

«Лечиться в принудительном порядке! – Похоже, Сапфирное Сияние очень сердился на несообразительность своего избранника. – Неужели не соображаешь, что сейчас тебе лучше присесть, а то и лечь на центр сапфира?»

– Зачем?

«О-о-о-о! И это мой самый лучший выбор за всю историю?! Не позорься и не прикидывайся дебилом, задавая глупые вопросы. Хочу подлечить твою ауру, насколько удастся, ну и поговорим спокойно. А то я скоро голос сорву, пытаясь с таким надрывом до тебя докричаться!»

Опять подав знак своим, что все в порядке, Загребной с некоторым фатализмом в мыслях вначале сел, а потом и разлегся прямо по центру гигантской драгоценности. Тотчас тон переговоров и в самом деле снизился по накалу, став спокойным и рассудительным. Любые слова и их оттенки стали слышны исключительно хорошо, ну и на все тело снизошла волна какого-то приятного умиротворения. А магическая суть шабена дала твердую подсказку происходящего: организм подлечивают. Причем подлечивают мощно, правильно и своевременно.

Да и слова Сапфирного Сияния это подтверждали: «Аура у тебя поддается лечению, выйдешь отсюда как новенький. Мало того, вскоре тебе силенок на три уровня прибавится. Дал бы больше, да не умею. Эго у той медузы сразу по пять получается. Вроде были случаи, что и больше может нагрузить».

В голове у землянина миллионы вопросов закрутились таким бешеным водоворотом, что он не знал, с какого начать. Умом он понимал, что представилась уникальная возможность хотя бы что-то попытаться узнать у весьма мирно, расслабленно настроенного демона. Да и сам факт такого общения никак не укладывался во все наработанные стереотипы и формы. Сотни, тысячи раз землянин представлял себе подобную встречу, а то и некую возможность беседы и даже заготовил несколько резких вопросов в лоб. Но сейчас все заготовки рассыпались до основания, в данный момент они не годились, а новые никак не срывались с языка.

Хозяин этого места тем временем продолжал разглагольствовать. Причем не просто хвалил, а пел настоящие панегирики в адрес своего избранника:

«Лучше тебя не было за все тысячелетия! Только тебе удалось навести мир и порядок на континенте за несказанно короткое время: два года! Феноменальный результат, и мне до сих пор трудно поверить, что любой государь, развязавший войну, будет моментально смещен. Как все-таки здорово ты помог устроиться в этом мире своим детям! Все четверо – императоры! И благодаря этому континент уже под полным контролем одной семьи. Теперь тебе только и осталось, что двигать прогресс да повышать благосостояние людей и демонов. Или желаешь отправиться к себе на роди ну? Тогда почему ты не вошел в Слепящий зал? Испугался? Или решил остаться здесь навсегда?..»

Наконец Семен выдавил из себя первый вопрос:

– Почему ты мне не сказал о таком методе возвращения на Землю сразу? В ту ночь смерти в Кариандене?

«Ха! – Совсем по-человечески. – А мне это было известно?! Ты первый, кто пробрался сюда именно таким путем. Пару раз ворвавшиеся сюда толпы прибыли неизвестно откуда, каким способом и по каким причинам. А ко мне сюда так вообще с момента рождения этого мира никто не наведывался».

Землянин припомнил груды непонятного мусора под заклиненной сейчас дверью и впервые четко осознал: бестелесный демон ему врет. Да и не могло такого быть, чтобы сами строители, а потом и обслуживающий персонал сюда не заглядывали. Правда, существовала вероятность того, что кто-то сюда и наведывался, но в то время Сапфирное Сияние пребывал в спячке.

Но вслух Семен высказываться не стал, прекрасно поняв, что при всей силе Сапфирного Сияния тот мысли читать не умеет. Догадываться – да. Брать на слабо – тоже. Но ведь и иномирец теперь совсем не тот, что был два года назад. На мякине провести трудно. Да и правильно вести диалоги он уже умел несравненно лучше:

– Значит, ты родился вместе с Изнанкой?

«Можно сказать и так».

– И каково твое главное предназначение?

«Неужели сам не догадался? – ломая инициативу вопросов, переспросил демон. – Это же элементарно: создать цивилизацию благоденствия, которая впоследствии выйдет в большой Космос и распространится на всю здешнюю галактику. Великие цели! Благородные мотивы! И пусть они растянутся на миллионы лет, я этого добьюсь. И вот как раз для этого мне и нужны такие вот гениальные Загребные по твоему подобию. Если еще империи твоих детей простоят тысячелетия – это будет изумительный скачок в будущее».

– Постой, но ведь на материке уже были империи! Кто же их уничтожил?

«Да вы сами, люди и демоны их и уничтожили! – с болью в голосе воскликнул бестелесный демон планеты. – Ваши предки только и делали, что уничтожали друг друга днем и ночью, с младенчества до старости. А мой силы не безграничны».

– А как же Кариандена? Раз в сто лет ты уничтожаешь всех людей, там проживающих!

«Ошибаешься в своих обвинениях! Их смерть не зависит от моей воли. Все, что я могу, это спасти одного! Понимаешь ты? Одного-единственного человека, дав ему средства к существованию, несколько уровней шабена и научив, что делать и как действовать в ближайшие годы. Все! На этом мои прерогативы и силы оканчиваются. Даже помогающий тебе в сражениях с врагами изумрудный огонь мне не подчиняется. Иначе я давно бы уничтожил всех убийц, разжигателей войны и рвущихся к мировому господству маньяков. Я бы их умерщвлял еще в колыбели, и уже давно вся эта Вселенная существовала бы в блистающем величии, великолепии и бессмертии!»

Такая пылкость и жар в голосе сильно поколебали подозрения землянина. Если включить логику и некоторые несостыковки списать на банальное бессилие Сапфирного Сияния, то вполне все могло выглядеть в том свете, что описывалось сейчас для сознания иномирца. Те жалкие останки под дверью ведущего сюда коридора можно было тоже подогнать под правду: кто-то просто спрятался за дверью, да там и умер. Вполне правдоподобная версия.

Но уточнить человек таки пытался:

– То есть это не ты заставляешь сжигать ни в чем не повинных дальних родственников моих врагов?

«Таковы силы планеты, или того бога, творца или демиурга, который нас всех создал. Таковы его понятия справедливого возмездия. А против его воли я бессилен. Да ты сам посуди: будь все по-моему, мне и посредничество Загребного не понадобилось бы. Я бы сразу сажал на трон королевства или готовой империи нужных мне избранников или сжигал бы всех, кто не выполнит твою волю при наведении мира и порядка. Согласен?»

Вроде как все логично. Только вот вопросы, кружившие в голове у Семена, стали прорываться наружу бесконтрольно:

– Так ты все-таки имеешь тело? Этот самый сапфир?

«Увы! Я даже не в нем обитаю. Моя сущность – это и в самом деле некий бестелесный дух, находящийся во всем пространстве Святой долины Столбов Свияти».

– Кто ее так назвал?

«Понятия не имею. Сколько себя помню – она так называлась».

– А кто стал целенаправленно уничтожать демонов в Сапфирном королевстве?

«Мм? Целенаправленно? Мне казалось, что это эпидемия. Сродни той, что раньше царила на территории нынешней Рыцарской империи. Кстати, как тебе удалось с нею справиться?»

– Легко. Семенами равьенды, огромного дерева на демонической ипостаси. Но неужели ты так ущемлен в получении информации?

«Намного хуже, чем ты себе можешь представить. – В голосе демона слышалась непередаваемая тоска. – Все, что я могу услышать, так это разговоры демонов на своем плоскогорье вокруг грозовой тучи. И их даже видеть не могу, только слышать. И то, если они не ставят вокруг себя полога тишины. То есть практически в последний год жалкие крохи информации я добываю лишь из памяти некоторых духов, которые затягиваются сюда из Эфира для очередного боевого дежурства. А большинство из них безмозглые конгломераты хищнических инстинктов. Они ни к жизни людей, ни к жизни демонов не присматриваются».

Загребной и тут решил проверить своего покровителя. Тем более что момент показался весьма интересным:

– У меня есть сведения, что здешняя эпидемия для демонов распространилась именно из Святой долины. И началось нагнетание этой болезни год-полтора назад. Что тебе об этом известно?

«Да ничего. В свете гибели или болезней демонов. Но почему именно полтора года, а не больше?»

– А это что-то меняет?

«Несомненно! До ночи смерти я нахожусь в спячке и только на первое утро после нее возвращаюсь сюда, начинаю осматриваться и собирать крохи информации о десятилетиях смуты и кровопролития».

После такого признания человеку захотелось печально вздохнуть, а то и заплакать. Покровитель у него оказался чуть ли не липовый, а точнее, сам нуждающийся в постоянной опеке и защите. Но вопрос о приоткрытой щели в иной мир все-таки хотелось выяснить до конца:

– Хорошо. Тогда постарайся припомнить все, даже самые обычные происшествия, которые тобой зафиксированы на периметре грозовой тучи. С первого дня и до конца первого года. Это очень для меня важно.

«Да на память с момента пробуждения я никогда не жалуюсь. А вот когда войны начинаются, меня словно ветром сознание распыляет. А если припомнить… То, пожалуй, только один случай и подойдет: буквально на второй день меня заинтересовала чрезмерная активность наружного дозора. В нем состоит дух, которого вы называете носорогом. Но он вдвое больше тех аналогов, которые обитают в болотах королевств Буртаргана и Рока. Так вот, этот дозорный дух стал интенсивно метаться с северо-запад-ной стороны, разгоняя там какое-то скопище искателей приключений. Люди и демоны разбежались, но вот диалог пары двух демонических шабенов я подслушать успел:

– Гигантский носорог! Бежим? Или он только для людей опасен?

– Легко и от нас мокрое пятно оставит. Но теперь можем бежать спокойно, дело сделано.

– А успеем всех своих на край континента эвакуировать?

– Без проблем! Маусты только со временем достигнут опасной для нас концентрации.

Вот такой диалог», – закончил пересказ Сапфирное Сияние.

Но пока информация переваривалась, озадаченный Семен решил подробнее расспросить покровителя о неведомом носороге:

– А этот страж, где он вообще ходит?

«Только вокруг стен внутреннего комплекса. Но демиург в него заложил некое распознавание большого зла, и в таком случае носорог может и за край тучи выскочить. Вот потому я и запомнил тот случай: явно творилось некое безобразие на плоскогорье. Помог тебе мой рассказ?»

– Конечно. Только вот…

«Кстати, – без всякого уважения, звучащего раньше, перебил бестелесный демон своего ставленника, – хотел тебя спросить: вы как сюда пробрались и на чем прибыли? Там снаружи страж как раз пытается раскурочить какие-то странные железные конструкции».

– Что?! – Загребной мигом оказался на ногах. – Это же наши повозки! Мне надо бежать!

Уже сделав первые несколько шагов к мостику, уловил затухающий в голове голос:

«Ротозей! Эх! Жаль, так и не поговорили как следует. Но я буду тебя ждать!..»

Еще двигаясь по мостику, Семен воскликнул:

– Повозки! Они в опасности! Да и время кончается. К выходу!

И только на медленном пересечении первого провала по тонкому покрытию сын укоризненно пробормотал в спину родителю:

– Время, время… А сам улегся и заснул! Мы уже будить тебя собрались идти. Чего ты там разлегся?

– На приеме был, – уже учащенно дышал от быстрого бега Семен. – И знаешь, кто лечил? Все равно не догадаешься. Расскажу позже.


Глава восемнадцатая

Уйти, чтобы вернуться


Еще издали сумели рассмотреть чуть ли не настежь раскрытую наружную дверь. Закрыться ей мешал небольшой обломок из станины грозохода. Сравнительно небольшой: колесная ось была в рост человека. Ну а когда взгляды выхватили картину, творящуюся под ударами молний, злостный рев досады из уст Загребного заглушил громыхание разрядов:

– Уродливая тварь! Она нам обе повозки раскурочила!

Еще недавно прочные, уникальные, защищающие от молний и копящие энергию транспортные средства теперь напоминали собой отдельные раскуроченные блоки. Причем раскиданные, растоптанные на внушительном пространстве. И самый крупный участок рамы, на котором еще чудом как-то болтались сразу ось и оба колеса, так называемый страж продолжал интенсивно подбрасывать своим бронированным рогом более чем метровой длины.

Хотя по поводу уродства духа-охранника Семен явно был не прав. При всей своей огромной туше носорог выглядел стройным и даже довольно красивым. А уж любоваться его мускулами, движениями и поблескивающей в свете молний черной кожей можно было часами. Причем ни один электрический разряд из тучи не стремился к этому странному чудовищу. Да оно и понятно: кого еще могут поставить для охраны в таком вредном для здоровья месте, как Святая долина? Верно, только того, кто питается молниями или полностью их игнорирует.

Не сговариваясь, отец и сын вскинули свои арбалеты и выстрелили по беснующемуся чудищу. Убийственные для всего живого болты на этот раз не оказались настолько эффективны, как при атаке на «бочку». Видимо, охранника с рогом защищало некое особое магическое поле. Но две рваные, глубиной сантиметров в десять раны на боку создания все равно казались внушительными. По всей логике, еще три, максимум четыре залпа, и носорогу пришел бы конец. А если бы он рассвирепел и бросился на охотников, то те легко могли отступить вну трь коридора, огромная туша туда бы не пролезла.

Тогда как произошло не совсем ожидаемое действо: носорог бросил свою забаву, резко стартовал с места и… сбежал. То есть попросту в три больших прыжка скрылся в грозовой туче.

– Чтоб тебя разорвало! – кричал ему вслед Загребной, в бессилии сжимая кулаки.

– Откуда он только взялся на нашу голову? – спросил сын.

– Да он тут, оказывается, всегда бродит! Как это мы на него до сих пор не нарвались?.. Все, скотина, растоптал!

– Да нет, вроде как контейнеры с пирамидками целые. Собрать можно.

В отличие от мужчин демонесса досадовала по иной причине:

– Зря вы его спугнули. Да еще и ранили!

– Ты о чем?

– Надо было его приручить!

– Зачем?

– А кто нас из тучи вывозить будет? – ехидничала Люссия. – И повозки не починим, и пробежать не сможем. Ну и расскажи, каким чудом ты рассмотрел нашу беду с такого расстояния? Неужели благодетель твой объявился?

– Объявился, бедненький.

И Семен сжато пересказал основную суть прошедших переговоров с Сапфирным Сиянием. При этом все трое не переставали подспудно искать выход из создавшегося положения. Ну и вполне логично показалось вернуться к гигантскому сапфиру и попросить о помощи. Хоть каким бестелесный дух ни показался бесправным приживалой в Бублграде, но наверняка какой-нибудь достойный выход из создавшегося положения подскажет обязательно. Если и не конкретно, то в виде правильного совета.

Бежать не стали, но обратно к центру комплекса двигались быстро. В радиальном коридоре насторожились и чуть постояли, осматриваясь и прислушиваясь. Воздушное пространство пронзалось сильными порывами ветра. Они то создавали резкий, упругий сквозняк, то после паузы дули в обратную сторону.

– Никак проветрить помещения решили? – пошутил Федор.

– Или защитная система комплекса начала плановую проверку всех подотчетных объектов круговой обороны, – скорее огорчился Семен. – Как бы нас за «троянского коня» не приняли.

– Что за конь? – насторожилась демонесса.

– Есть такой активный вирус под иной личиной. Чтобы компьютеру выжить, следует подобных «коней» уничтожать сразу.

Вошли в знакомый уже тоннель-проспект, ведущий к Слепящему залу телепортации, но еще не приблизились к первому провалу, как на среднем участке с многочисленными проходами в стороны, за каждой дверью которого существовала охрана, появились два волка. Вначале они просто отряхивались на подрагивающих ногах да порыкивали друг на друга. Но молодой император сразу догадался о причине выхода этих зверей:

– Сквозняк! Наверняка приоткрылась одна из дверей, вот они и проснулись да наружу подались! Стреляем?

Короткая нерешительность при решении этого вопроса сопровождалась очередными трудностями и испытаниями. Казалось бы, неопасные противники, но заметившие исследователей волки, сразу признав их за чужаков, сорвались с места с нереальной стартовой скоростью. И это вроде не было так страшно: мужчины успели сделать по выстрелу из арбалетов и приготовились нанести удары магической силой. Поразило умение зверей отворачиваться на скорости от пущенных прямо в них болтов. Нарушая все законы инерции, они мотнулись в стороны, без труда пронеслись пяток метров по стенкам и вновь коснулись пружинящими лапами пола. Только получилось это у них уже непосредственно на тонком покрытии через провал. Одному, скорее всего, повезло, он в прыжке коснулся места со словом СТОПА. Поэтому пролетел дальше и успел выскочить на эту сторону провала. А вот второй волк сразу зарылся в прозрачное покрытие, словно в хрустящий тонюсенький лед. По всему покрытию пронеслись молнии трещинок, и оно вместе с животным рухнуло в изумрудный туман. Дальше рассмотреть не получалось, но жуткий предсмертный хрип ясно дал понять, что данного охранника уже следует списать в погибшие.

Первого, который выскочил на исследователей, не стали жечь молниями или взрывать фейерболами. Просто встретили сдвоенным, таранным ударом силы и элементарно отбросили назад. Прямо в тот же раскрытый теперь зев провала, в котором клубился сжигающий все живое туман.

Вздыхая с облегчением, но не теряя бдительности, приблизились к краю и, заглядывая вниз, не на шутку озадачились:

– Не вовремя собачки появились. Надо было нам их сразу расстрелять!

– Чего уж теперь арбалетами махать, – досадовал Семен. – Хорошо хоть туман вверх не подымается.

– Держит уровень вроде бы, – предположил Федор. – Да и на вид он… тяжелый какой-то.

Тогда как Люссия кинула взгляд несколько дальше и магическим зрением рассмотрела новую напасть:

– Жаль, что мне не показалось. Но второе покрытие тоже разрушено.

Теперь уже и земляне присмотрелись, восклицая с еще большим огорчением:

– А туда кто провалился?!

– Тоже волки позорные! Наверное, раньше нашего появления тут прогуливаться начали.

– Похоже!..

– Ошибаетесь, – возразила им демонесса. – Это арбалетные болты из ваших арбалетов туда долетели и раскурочили своей убийственной мощью. Будь они полегче, обычные, просто скользнули бы по тому стеклу. Атак…

Плакаться и сожалеть о случившемся не было ни смысла, ни времени. Следовало срочно искать выход из складывающейся патовой ситуации. Одним из выходов был прыжок через провал с поддержкой своего тела левитацией. Вроде как расстояние небольшое и в полевых условиях преодолеваемое не раз. Разогнался, толкнулся и лети на другой край. Но такие прыжки хороши там, где нет подобных странностей как здесь. Вдруг ничем не прикрытый туман резко вскинется вверх и лизнет шабенов своим гибельным касанием? Или каким-то образом изменится сила гравитации?

Поэтому Семен запретил любые прыжки:

– Тем более что нам еще и второй раз прыгать придется. Поэтому предлагаю сместиться по радиальному коридору правее и там по аналогичному тоннелю-проспекту пройти до нужного уровня. Помните, что к висящему над туманом гигантскому сапфиру с той стороны еще один мостик-дорожка подходит? Значит, и оттуда, скорее всего, проход отыщем. Не удивлюсь, если и комната там окажется аналогичной, а расположение мы с нашей пространственной памятью отлично помним.

Против такого правильного решения и возражать было нечего. Легкой трусцой добрались к следующему тоннелю, который оказался совершенно идентичным предыдущему. Вот только внутренности его отличались многочисленными, разбросанными по всему пространству пола телами. Вернее, уже не телами, а давно ссохшимися, превратившимися в труху мумиями. Идентифицировать мумии можно было на три категории: демоны, люди и духи из эфирных слоев. Причем последних было около десяти видов, помимо уже сравнительно знакомых «бочек» и волков.

– Да тут сражались не на шутку! – не удержался от комментария Семен, движущийся впереди и старающийся не прикасаться ни к одной мумии. – Странно, что совсем никакого оружия не видно.

– Меня больше напрягает, что здесь уборку тел так и не сделали, – рассуждал Федор. – И, судя по сохранившимся мумиям, сражение происходило сравнительно недавно, всего лишь две-три тысячи лет назад. Ну, может, пять.

– Ага! Или десять! Тут гадай не гадай, а правду можно узнать, лишь отыскав банк памяти, прошерстив все его записи да просмотрев видеоматериалы.

– Па, здесь нет видеокамер.

– Не обязательно им быть в нашем понимании. Могут быть такие, которые видят сквозь стены всего Бублграда. Или в самих стенах находятся. М-да, интересненько.

Он остановился, с сомнением глядя перед собой. Над первым провалом высохшие останки лежали прямо на прозрачной поверхности, нависшей над клубящимся изумрудным туманом. Хоть их там было много, штук двадцать, но ни одно тело не провалилось вниз. Из чего иномирцы и демонесса сделали вывод: покрытие управляемо. Когда надо – оно может легко удерживать хоть марширующие по нему полки, а когда задействовано в ином режиме, пропускает через себя только тех, кто может прочитать и понять секрет одного-единственного слова.

Когда-то давно здесь сражались, не опасаясь провалиться в изумрудный туман, а потом либо что-то повредилось в системе обороны, либо забыли переключить данный тоннель в нужный режим. Вполне возможно, что и наличие тел свидетельствует о некой поломке территориального масштаба.

– Значит, мы можем двигать напрямик? – торопился молодой император. Но его горячность старшие не поддержали:

– Минуту потеряем, – рассуждала демонесса, – зато пройдем по знакам с гарантией.

– Несомненно! – согласился Семен, начиная движение.

Но самый молодой рассмотрел некоторые детали первым:

– В двух местах мумии перекрывают отметки на покрытии. Будешь прыгать?

– Уберу в сторону. Они ведь совсем ничего не весят.

Освободить дорогу у Загребного получилось легко. Аккуратно приподнимал мешающие идти вперед останки и закидывал на твердые участки, возле боковой стенки. Перебрался сам, затем подстраховал остальных. После чего аналогичным способом пересекли и второй провал. Ну и сразу после него заскочили в первый же проход, ведущий налево. И вначале расположение помещения показалось им вполне сходным с первым. И только безуспешно облазив его за полчаса и истыкав все стены магической силой в поисках скрытой двери, были вынуждены признать: комната все-таки отличалась от той, из которой вел мостик к беседке и гигантскому сапфиру под ней в пещере с изумрудным туманом. А значит, можно искать до посинения, но так ничего толкового не отыскать. Тогда как времени оставалось катастрофически мало. Срок действия варева, предохраняющего от ударов и притягивания молний, истекал.

Следовало более чем срочно использовать имеющиеся два шанса в виде раздувающихся пузыриков. Что было плохо – духа-шарика только два, а вот сумеет ли он вновь сам опуститься в грозовую тучу повторно, считалось неизвестным фактором. Кто-то из трех исследователей мог остаться в Бублграде надолго. Но в любом случае следовало облегчить себе задачу «воспарения в небеса». Для этого уже давно решили взлетать не от уровня с обломками повозок, а откуда-нибудь повыше. Вариантов было два. Опасный: отыскать подземный переход в Столб Свияти и, взобравшись на его вершину, взлететь над остатками тучи. И более безопасный: подняться по внутренним артериям на верхние этажи комплекса, который в любом случае гораздо выше Столбов, и уже взлететь оттуда.

И к обоим вариантам вели лестницы, охраняемые слишком быстро движущимися волками. И ни одна лестница даже примерно не была разведана дальше короткого взгляда. А время поджимало катастрофически!

Поэтому решили разделиться, хоть как раз этого Семен и не желал. Сам он решил отправиться вниз, в подземелья, а сына и любимую демонессу отправил осмотреться наверху. Причем для свободного прохода не пришлось отстреливать шустрых охранников, – в сутолоке здешнего сражения неизмеримой древности, видимо, и двери специально открывали, и в проходах пытались спрятаться. Поэтому некоторые лестничные марши и площадки оказались тоже с высохшими мумиями, но без злых, готовых атаковать церберов. Останки сражающихся встречались потом и во внутренних коридорах и помещениях. То есть здесь явно не армия к телепортационному залу прорывалась, а столкнулись совершенно иные силы. Как напрашивались первые выводы: вполне возможно, что духи вырвались из-под контроля и напали на людей и демонов. А у тех даже не было должного оружия для защиты.

Загребному в подвалах не повезло. Полчаса он там пробегал безрезультатно и, наткнувшись на несколько обидных тупиков и наглухо закрытых дверей, вернулся обратно. Тогда как за это время со второй пары исследователей осталась только одна боевая единица.

Вначале дела наверху пошли просто замечательно. Ведущая вверх лестница вывела их в еще один, кажется, тоже радиальный коридор, из которого словно по заказу начиналась довольно широкая винтовая лестница, уводящая в не рассматриваемое пространство более чем порядочной высоты – около ста метров. А что такое для двух шабенов высокого уровня, тренированных физически и морально, сто метров? Шесть минут, и они наверху.

А вот там уже было чем полюбоваться. В первую очередь, помимо тысяч прекрасно сохранившихся изваяний и предметов быта это огромные окна, сквозь которые виднелась заметно посветлевшая грозовая туча. Да и молний в этой туче виделось на порядок меньше. Окна легко раскрылись после апробации поворачивающихся ручек, и путь в небеса оказался свободным.

Вот тут демонесса и попыталась распорядиться ситуацией, употребив для этого весь свой талант преподавателя, строгость генерала экипированных воинов, авторитет более старшей по возрасту и почти родственные к ней чувства:

– Федор! Я бегом вниз за Семеном! А ты пока здесь все внимательно осмотри. Будь осторожен и жди отца!

Молодой император вначале только кивнул, потому что причин осматриваться в анфиладе залов и в самом деле хватило бы на долгие годы. Мебель, растения и шторы здесь не сохранились, а вот статуй из мрамора, изумительно поблескивающей глины и прочего материала оказалось невероятно много. Как и разных фаянсовых, а также хрустальных и фарфоровых изделий.

Но с другой стороны, владыка Иллюзий видел уже столько древних шедевров, что окинул анфиладу лишь скучающим, нетерпеливым взглядом. Чуть прошелся, погладил мраморное изваяние какой-то рыбы, весьма сходной с дельфином. И пожал плечами в непонимании:

– Чего тут осматривать? Почти ничего ценного. Да и за отцом я мог бы сам сбегать… – И только тогда вспомнил два последних слова Люссии. – Странно. Почему только отца?

И уже в следующий момент мчался по лестнице следом за графиней Фаурсе, примерно догадываясь, что та затеяла. Парень при этом всеми силами пытался эманировать своему отцу тревогу и обеспокоенность. Успел как бы вовремя: демонесса находилась аж возле зала телепортации и как раз собиралась протолкнуть в слепящее пространство одну из высохших демонических мумий. Заметив появившегося вдалеке Федора, она лишь досадливо скривилась и продолжила свои эксперименты. Хотя на вопросы ей пришлось отвечать сразу. Все-таки для шабенов такое расстояние не преграда, да и сам землянин спешил перейти пространство провала по тонкому, уже не раз ими пройденному перекрытию.

– Люссия, ты чего?

– Да вот решила сделать проверку: работает ли телепорт.

– Но ведь в мумии капли живой силы не осталось! Не получится!

Как раз в этот момент останки на небольшой скорости влетели внутрь, там стали опускаться вниз и вдруг просто пропали. Исчезли бесследно! Хотя и могло оказаться, что осыпались неразличимой на таком расстоянии пылью.

– Ну вот! Значит, все работает! – ликовала трияса. – Раз уже давно умершего демона отправили на родину, то никаких сложностей не предвидится! – Она уже деловито и на большой скорости разгоняла мумию человека. – У меня сразу мелькнула мысль, что и мертвых можно телепортировать. Ведь бывают же случаи, когда существа настойчиво завещают их похоронить именно на своей родине… Есть!

Вторая мумия на этот раз долетела, запущенная с большой скоростью, чуть ли не до центра зала, там ударилась о пол, раскололась на несколько частей, которые тоже, в свою очередь, стали рассыпаться песком. Но и это вдруг все исчезло, не оставив даже пылинки. Тело существа, усопшего тысячи лет назад, вернулось на свою родину.

Зато теперь уже не приходилось сомневаться в затеянном графиней испытании. Плюс ко всему на пути у спешащего Федора встала преграда из крупных букв: «Я ушла телепортом! Посылайте за мной Айна!» Мало того, буквы не просто виднелись, поставленные с помощью нехитрого сигнального амулета, а еще и создавали собой мощный, непроходимый для любого человека щит. Понятно, что долго такой щит продержаться не мог, минут пять, не больше. А уж против такого шабена, как император Иллюзий, и минуты бы не выдержал.

Но как раз этой минуты целеустремленной демонессе хватило с лихвой. Она отскочила от зала шагов на десять и, невзирая на отчаянные призывы остановиться, рванула, словно бегун на стометровке. И скорость набрала отличную, и левитацией себе помогла, так что вполне расчетливо коснулась руками пола в заранее выбранной точке зала. Как раз возле наиболее интересных и заманчивых артефактов: некоего подобия женской короны и предмета, габаритами напоминающего трапециевидный ламповый абажур. Причем этот предмет был странно раскрашен красками, которые не просто светились, а как бы все время текли и смещались по площади всего артефакта.

Что абажур, что корона оказались уверенно схвачены ловкими руками, затем тело демонессы чуть прокатилось, гася энергию падения, и… исчезло. Причем пропало вместе с трофеями. Ничего нового на том месте тоже не появилось, а ведь, учитывая то количество амулетов и артефактов, которое имела Люссия, кое-что могло и остаться. Хотя бы по той причине, что могли попасть в запрещенный список местной таможни.

Щит под натиском Федора пал, он с недовольным рыком подбежал к периметру телепортационного зала, и с его губ сорвались ни к кому конкретно не адресованные слова нецензурного толка. Вернее, адресованные, но самому себе:

– Лопух! Не мог сразу сообразить?! Ух!.. Мне теперь батя точно башку оторвет!

А тут и тот самый «батя» в тылах нарисовался, сильно обеспокоенный всплеском эмоций, донесшихся к нему от сына. По его состоянию видно было, что три последние минуты он мчался с личным рекордом скорости.

– Эй!.. Что там у вас?!

Повелитель Иллюзий со скорбью развел руками, пожал плечами, скривился и только потом скороговоркой пересказал все об их поисках наверху и о том, что произошло минуту назад.

После чего нехорошие слова, закамуфлированные под сердитое рычание, понеслись от Семена. Под конец они стали более разборчивыми:

– …Если останется жива, то я сам ее… За мной! К окнам!

Федор так и не смог догнать отца на винтовой лестнице, хотя перед тем криками указал к ней правильную дорогу. Догнал, только когда тот уже встал на подоконнике, застегивая у себя на поясе страховочный ремень от раздувающегося прямо на глазах пузырика.

– Может, меня подождешь?

– Раньше выскочу над тучей, раньше и тебя подберут! – отделался Загребной логичным ответом. И, уже задействовав личную левитацию по максимуму и отталкиваясь ногами от подоконника, добавил: – Окно не закрывай! Может, мы сюда таким же образом, как Карлсоны, наведаемся и в следующий раз.

«В самом деле, – рассуждал чуть позже Федор, – центр тучи нам известен, метками обозначен, вход найден, теперь и в самом деле можно опуститься на пузыриках, а не выстраивать сложные, тяжеленные конструкции из металла. Чуть ли не комфортно: молнии за своего принимают. Ха! Может, за тучку приняли? Как там в песне пелось: “Я тучка или жучка, я вовсе не медведь”? Теперь главное, чтобы с Люссией ничего не случилось».


Глава девятнадцатая

И что дальше?


Подбор и последующая эвакуация выпрыгнувших из тучи иномирцев прошли более чем успешно. Первым к Загребному успел барон Лейт на гранколо, а вскоре уже и Вишу Крайзи на Айне подобрал взлетевшего как-то чуть в стороне молодого императора. Оба спасшиеся не получили ни единого удара молний, за что впоследствии отдельно поблагодарили старого шамана, а вместе с ним и весь остальной стан гензырцев. Как только сын с отцом оказались в лагере, так сразу пересели на скоростных духов-комаров, взяли в компанию Лейта и помчались в Стимию. Следом за повелителем Иллюзий летело сразу четыре «перекладных» комара, взятых для предстоящих поисков на местности.

К счастью, искать и волноваться за судьбу графини Фаурсе не пришлось. Ну, если не считать непосредственно трех часов перелета.

Еще издали люди заметили на Платформе поднимающиеся с демонической ипостаси клубы дыма сигнального костра. В своем родном поселке вывалившаяся из подпространства демонесса и порядок навела, и построила кого надо по должной линейке за рекордно короткие сроки. Ну а уж такую мелочь, как сооружение костра по ее просьбе, тамошние земляки устроили со слезами на глазах от счастья и гордости. Как оказалось, о ней здесь помнят и хорошо знают, с кем она сейчас находится в интимной близости. Пожалуй, последний момент поразил графиню Фаурсе больше всего. Ей казалось, что в такой глуши новости доходят с опозданием лет в десять, а тут вон какие все информированные.

Может быть, именно поэтому она первой бросилась навстречу грозно нахмуренному Семену и успела проговорить первой:

– Веди себя прилично! Здесь всего два шабена, которые тебя могут увидеть и услышать, но они знают о наших отношениях и потом расскажут всем, как ты грубо ко мне относишься.

Наплевав на предупреждение, землянин резко подхватил любимую на руки и прижал к себе, чуть не поломав ей ребра. При этом постарался прошептать в самое ушко:

– Когда это я к тебе грубо относился? Хотя сейчас как раз тот самый случай, когда тебя следует наказать показательно и при свидетелях.

– Прости, я больше не буду!.. – в иолузадушенном состоянии выдохнула графиня. Затем применила магию, защищая свою грудную клетку, свободно вздохнула и стала пересказывать свои впечатления от телепортации: – Тем более что перенос стоил того небольшого риска. Это так здорово! Легко! Быстро! Даже голова не закружилась. Представь: только перекатилась на коленки и стала вставать, а тут раз! И я уже здесь! А в руках артефакты! Оба! Ну и корона – такая прелесть! Отнеси меня к дому, сейчас вынесу и покажу.

Со стороны получалось более чем прочувствованно: соскучившийся по своей зазнобе мужчина держит ее на руках, шепчет в ушко разные нежности и души в ней не чает. Хотя во время переноса Семен еще раз попытался выразить свое возмущение:

– Ну как ты посмела?! – И в ответ получил капризно-удивленное:

– Разве ты меня еще не простил?

Ничего больше не оставалось, как тяжко вздохнуть и простить на самом деле. Естественно, что серьезного разговора избежать строптивой демонессе не удастся, но это можно и в самом деле перенести на потом. Когда рядом не будет улыбающегося Федора и деликатно отворачивающегося Лейта.

– Ладно, показывай, что ты там захватила из зала телепортации.

И вскоре они уже все вместе рассматривали доставшиеся отчаянной триясе трофеи. Абажур оказался завораживающе хорош, особенно когда его держишь в руках. Удовольствие от созерцания текущих, сменяющихся и смещающихся цветовых оттенков воистину получалось ошеломительное. Почище, чем любование волшебной молью в хрустальных шарах-пралях. Сродни дурману или какому-то наркотику.

Но после того как созерцание прекращалось и предмет оказывался в руках у другого, ничего похожего на страсть обладания и неудовлетворения не возникало. Только легкая грусть и чистая радость. То есть артефакт еще подлежал длительному изучению, и не факт, что его загадка будет в скором времени раскрыта.

Корона выглядела намного проще, несмотря на всю свою несомненную драгоценность. Несколько крупных бриллиантов, парочка рубинов и три небольших сапфира в виде сильно развернутого треугольника.

– Примеряла? – спросил Федор, на что сразу ответил его отец:

– Тебе мало тобой примеренной короны? Помню, как мы переволновались, остригая тебе волосы и пытаясь снять ту железку.

– Ха! Так она ведь сама мне на голову свалилась!

– Эго пусть тебе твои клещеногие советники лапшу на уши вешают о случайности. Еще неизвестно, что бы случилось, не вынеси тебя граф с сыновьями из подземелий на поверхность.

Оба землянина долго и тщательно всматривались в корону, пытаясь обнаружить там некую тайну или иголку с ядом. Наконец демонесса не выдержала:

– За час я ничего в ней опасного не нашла. И уж вы, насколько сильней мети, ничего не обнаружили. Так что, может, и в самом деле примерить?

– Пусть еще и Крайзи посмотрит. Да и не горит ведь примерка?

– А вдруг? Ведь недаром этот артефакт кто-то пытался с Изнанки забрать с собой. Вдруг эта корона раскроет секреты управления Бублградом? Или даст знания про сам процесс телепортации? Если уж проводить аналогии с короной Иллюзий, то до конца. А?

Семен вознамерился согласно кивнуть и полюбоваться на любимую, украшенную такой прелестью, но неожиданно вспомнил, что только совсем недавно собирался ее наказать со всей строгостью. А посему, решив не потворствовать нарушениям боевой дисциплины, нахмурился и ответил нежданно жестко:

– Нет! Она лежала в таком месте, что надо вначале узнать о ней все. А уж потом, возможно, решать вопрос, как ею пользоваться. Возвращаемся в лагерь.

Всю обратную дорогу, чтобы сын даром не сокрушался о немедленном возвращении в свою империю, подробно и тщательно обсуждали сложившееся положение. И было над чем задуматься. Сложилась парадоксальная ситуация: возможность вернуться на Землю появилась, а вот морального права на это нет никакого.

И спрашивается: зачем тогда вообще этот комплекс в сердце грозовой тучи отыскивали? Какой с него толк? Чтобы организовать путешествия из центра на окраины материка для всех желающих? А зачем? И что это даст, кроме дополнительной прибыли, власти или рычагов влияния? Всего этого у семьи и так предостаточно. Может, следовало изучить комплекс до последнего кирпичика и научиться самим строить нечто подобное? Так подобные мысли изначально были абсурдными. Бублград, или как он там называется на самом деле, строили представители одной из самых технически развитых цивилизаций. Скорее всего, той, которая обитает в гипотетическом созвездии Текущего Потока. Только роботы оттуда со странным именем Баргелл могут ввести в ступор любого ученого, мага, а то и целый научно-исследовательский институт. И то заниматься подобными созданиями институты смогут через сотни лет. Что на Земле, что на Изнанке.

Некогда самая великая тайна этого мира оказалась разгадана, но почему-то ничего, кроме уныния, странного разочарования и тоски, эта новость не вызывала. Даже прибавление в силе на два уровня у Семена и по одному у Люссии и Федора не особо радовало. Хотя сразу напрашивалась правильная аналогия: сто гостевых визитов к Сапфирному Сиянию – и любой человек или демон превращается в бессмертного шабена из сказок и легенд.

Ну и сама переоценка действий Сапфирного Сияния вводила в ступор. По ним получалось, что отношение землян, да и всех обитателей Изнанки к бестелесному духу в корне неверно. Раньше был враг. Могучий, непобедимый, страшный и коварный. А теперь? Некое разумное, но бесплотное существо, не знающее смысла своего рождения и не совсем четко представляющее себе смысл своего будущего существования. Несчастная абстракция, возникшая случайно и, скорее всего, являющаяся банальным сбоем, ошибкой, а то и вирусом в оперативной системе всего телепортационного комплекса. Даже учитывая, что имеется какая-то привязка демона к изумрудному туману, – как привести общую картину к полной ясности, если раз в сто лет проходит ночь смерти? И как объяснить исчезновение (или сжигание) людей и факт оставления на их месте драгоценного камня? И почему камни не остаются на месте врагов Загребного во время стычек?

Можно ли это изменить? Надо ли? Почему? Отчего? Кому конкретно это надо?

Вопросы, цепляющиеся друг за дружку, выстраивались лесенкой из многих тысяч перекладин, и пройти по этой лесенке можно было, лишь отыскав самую первую, основополагающую перекладину. Ну, в крайнем случае те первые пять, за которые можно крепко ухватиться в начале подъема. А вот это как раз и было самым сложным: отыскать самое важное, с чего следует продолжить дальнейшее совершенствование в этом мире.

И как раз эти пять основных вопросов спорщики никак не могли отыскать. Что важней: исследовать Бублград? Отыскать медузу Лунную? Создать на континенте единое государство? Отыскать иные материки? Договориться с Асмой и выведать у него те тайны, которые он скрывает?

Да, спорили об этих вопросах громко и упорно. Только вот на лету они явно не могли разрешиться. А когда прибыли в лагерь, Федор неожиданно для всех предложил:

– Чего мы так зациклились на срочности принятия решений и так волнуемся о завтрашнем дне? А давайте на все плюнем и дадим развиваться событиям, как им хочется. Конечно, не в смысле развития войн или нашествия саранчи, к примеру. Но просто устроим для всех нас эдакий месячный отпуск. Отдохнем в какой-нибудь глуши, расслабимся, просто выспимся и почитаем любовные романы. Наконец посибаритствуем в роскоши и займемся банальным обжорством. Излишнее ожирение нам, как шабенам, не грозит. Только отдыхать! Особенно это тебя касается, отец. С момента нашего прибытия ты только и делаешь, что надрываешься, работая на износ. Вначале больше всех работал, вытягивая нас на учебу, потом больше всех рвал жилы, пытаясь нас спасти и пристроить в теплом месте, а сейчас пытаешься навести порядок во всем мире. А оно нам надо? Тем более вот так, с таким риском и надрывом? И так чудо, что ты остался жив после всех этих войн, стычек и покушений. Не лучше ли остановиться, размышляя: куда идем? Все ли сделанное правильно? Все ли задуманное достойно?

Он сделал длинную паузу, которую прервала тихим голосом Люссия:

– Было бы здорово… пожить месяц на необитаемом острове.

Да только Семен на это отчаянно замотал головой:

– Вы о чем? Что значит – остановиться? Сейчас как раз самое интересное намечается, а вы меня в отпуск спровадить собираетесь? Нет, не получится!

Сын удивился от всей души:

– Чего ты так противишься? Давай вместе подумаем и ответим для тебя на самый важный вопрос: о чем ты больше всего переживаешь?

– Бессмысленно спрашивать, переживаю только о вашем здоровье и счастье.

– Вот! Я и не сомневался в твоем ответе. И мои братья, и Мармеладка знаем об этом и очень тобой гордимся. Но давай рассмотрим ситуацию на данный момент: кому-нибудь из нас нужна твоя помощь?

– Ну… – Семен в задумчивости почесал висок. – Вроде сами справляетесь.

– Мы все счастливы?

– О-о-о! Это тяжкий вопрос. Только вот ты сам недавно жаловался…

– Папа! – строго оборвал Федор. – По большому счету даже насильственная женитьба на нелюбимой женщине в интересах империи не лишит меня радости жизни и того счастья, которое я получаю от вас и от окружающего мира. Помимо этого в сугубо официальных отношениях с супругой есть масса и положительных факторов, которые начисто нивелирует любимая, но разбалованная и взбалмошная персона. Пословица: «Милые бранятся – только тешатся» – не по мне. Даже Виктор со своей итальянкой вполне счастлив, несмотря на ее, будем надеяться, не пожизненную инвалидность. Про Алексея и Владычицу Зари и говорить не стоит, они образцы семейственности и кумиры для всего континента. Значит, о счастье можешь не переживать. Что у нас еще осталось? Наше здоровье?

– Здесь я спокоен, – удовлетворенно кивнул Загребной, хотя тут же попытался что-то добавить: – Но естественно, что…

.. что спишь и в снах видишь, – продолжил за него сын, – как мы все выглядим, словно гора с выпирающими клубками мускулов, и вышибаем наших противников ударом кулака, как делает это Виктор!

– Утрируешь! Хотя…

– Все понятно. Теперь с остальным: как Загребной ты опередил всех и после похвальбы Сапфирного Сияния можешь зазнаваться и уходить на пенсию. Понятно, что на покой тебя и танком не затолкаешь, но месяц отдыха ты заслужил. За это время наши мысли придут в порядок, а уже потом общими усилиями придумаем, что сотворить с Бублградом.

– Такое открытие и оставить без дальнейших исследований?! Да там только одних произведений искусства в виде…

– Ай, брось, папа! Тысячи лет статуи простояли и еще столько же простоят. Мир от этого не рухнет, и наши дворцы голыми стенами да углами не опозорятся. И так уже ставить, честно говоря, твои подарки некуда.

Семен морщил в сомнении лоб:

– Как у тебя все просто: бросил все – и в отпуск! А если Асма вдруг войну затеет?

– С кем?! Какую?! Никогда и нигде про Асму вообще не вспоминают иначе, чем в сказках и легендах. А мы знаем, что по всем логическим выводам Асма сам боится войны с людьми. Главное – не искать его вотчину, материк Асмадею, и ни одно морское чудовище не нападет на корабли или парусники. Да ты и сам говорил, что демон-переросток клюнул на твою наживку по поводу иного мира и теперь будет терпеливо ждать от тебя конкретного соглашения на полный союз.

– Похоже на то.

– Остается Лунная госпожа, но ее, извини, за хвост к людям или демонам не вытянешь. А самому наведаться к ней в гости не получится. Про единое государство будем думать, когда укрепим наши империи, толкнем прогресс на несколько ступенек выше. Ну и что остается? Поиск новых материков! Вот и совмести приятное с полезным. Переплывай Кипящее море, отыщи там островок, а то и континент и преспокойно отдохни месячишко. Лепота! Вот и вся недолга.

Даже по внешнему виду графини Фаурсе было видно, что она согласна с каждым словом молодого императора. Помимо кивков она еще и добавила вслух свое мнение:

– Конечно, остров – это прекрасно. Но если бы и в самом деле отыскать новый материк…

Наверное, мечтательный тон очаровательного, любимого голоса и стал той последней каплей, которая перетянула весы в сторону согласия. Загребной согласно кивнул и пробормотал:

– С другой стороны, поиск новых земель – это тоже нужное и весьма важное дело. Его тоже на старость лет откладывать не стоит.


Глава двадцатая

Смена галса


В тот вечер, уже перед самым убытием повелителя Иллюзий, в лагерь к Загребному наведался главнокомандующий расположившейся неподалеку армии Сапфирного королевства. Так как гость был лично знаком с хозяином, то и пышных церемоний или фанфар не устраивали, а сразу провели маршала в командирский шатер.

– С чем пожаловал, князь? – спрашивал его Семен, пожимая руку в приветствии. – И чего такой грустный?

Тот не мог увидеть графиню Фаурсе, не будучи шабеном, но сразу заметил восседающего за столом Федора и по всем канонам этикета просто не смог отвечать до тех пор, пока не воздал полагающиеся императору приветствия. Не помогли даже уверения землян, что здесь все свои и обстановка чисто неофициальная.

– Или ты к нам с какой-нибудь нотой протеста пожаловал? – прищурился Загребной. На что гость скривился, словно выпил уксуса:

– Почти угадал. Хотя официально и с нотой я приду завтра утром. Так мне мой монарх повелел. А сейчас я как раз и наведался, чтобы предварительно замять предстоящие шероховатости.

– О, как! – Отец как раз прощался с сыном, устроив в палатке нечто в виде ужина. Атак как изрядно хотелось выпить после принятия спорных решений, а Федор почти не пил, то он сразу налил полный кубок весьма крепкого напитка маршалу. – Ну раз сразу морды друг другу бить не будем, то давай сгладим твои претензии тостом за перемирие!

Пришлось бравому вояке пить до дна. Зато после второго кубка он резко расслабился и без обиняков приступил к изложению причины своего визита.

– Твой приятель и друг совсем не знает, что творит! – стал ветеран баталий жаловаться на монарха и возмущаться одновременно. – Не знаю, кто его там в столице наущает к разным глупостям, но два часа назад мне доставили срочную депешу от него. Весьма странную и противоречивую! Особенно в свете того, что король только сегодняшним утром отправился в Кариандену и, наверное, только сейчас входит в столицу.

– Неужели посылает тебя на очередную войну? – предположил хозяин шатра, доливая гостю следующую порцию спиртного.

– Если бы! А то мне дали задание осмотреть твои повозки, которые рассмотрели наши разведчики, а потом тщательно следить за всеми вашими исследованиями, практически не покидая ваш лагерь. Да, да! И не смотри на меня так, не я такое придумал. Мало того: если вы будете противиться надсмотру, то вытурить вас с территории королевства. Завтра покажу депешу, сам почитаешь.

– В самом деле ерунда какая-то. Слушай, а может, это тебя царедворцы решили таким образом подставить? А? Дескать, не справился, значит, пора его в ссылку или… на каторгу!

Князь нервно сглотнул и непроизвольно потянулся за кубком, промочить пересохшее горло. Но после третьей дозы окончательно «поплыл», признавая предположение Семена вполне возможным:

– Все может быть. Как только война кончается и рисковать своей шкурой не надо больше, так сразу в штабе вдруг оказываются те, кто и меч в руках держать не умеет. Ну и на мое место лизоблюдов предостаточно. Вот потому и пришел к тебе за советом.

Земляне и молчащая пока демонесса переглянулись между собой. В любом случае команда о снятии лагеря с этого места после завтрака барону Катизеру уже пошла. Сами наездники на духах, их команда и члены экипажа «Лунного» решили улететь еще раньше, чуть ли не на рассвете. Ну и сопровождающие императора Иллюзий уже практически восседали в седлах воздушных транспортников, ожидая, пока их властелин простится со своей родней.

То есть можно было банально сообщить главнокомандующему об этих планах и на том исчерпать все поводы для конфронтации. Но Загребному очень уж захотелось узнать, кто именно и почему подбросил такую ли кую мысль Славентию. Тот, конечно, был в своих правах и на своих землях мог вершить все, что угодно, но все-таки такая явная попытка прощупать реакцию, можно сказать, могущественного клана не могла не заинтриговать. И монарх понимал, что так делать нельзя, и маршал осознавал, что его официальный визит окажется гвоздем в крышку его гроба или как минимум должности. Последний вариант, что князя решили подсадить с теплого места, выглядел самым логичным, но проверить стоило в любом случае.

– За советом?.. Но ведь сам понимаешь, – развел Семен ладони в стороны. – Не в моих правилах разрешать кому бы то ни было копаться в наших семейных секретах и вести надо мной надзор. Это неприемлемо!

Гость понимающе закивал:

– Я в этом не сомневался.

– Но ведь тогда тебя в пять минут сместят.

– Да ладно уж! Я и сам отправлю на рассвете послание Славентию Пятому с прошением об отставке.

– И не жалко своей доли?

– Да плевать мне на долю! – задергался князь с возмущением. – Армию жалко! Ты ведь знаешь, сколько мне пришлось за эти два года сил растратить на организацию и приведение в порядок этого неуправляемого сброда. Сейчас у нас самая лучшая армия в центре континента, и даже все твои рыцари с ней бы не совладали. А вот придут всякие собаководы или оленеводы на мое место, и все! Разворуют, распустят, подорвут к командованию с таким трудом созданный авторитет. И через год нас армия королевства Рогло завоюет шутя и походя.

– М-да. В самом деле угробят твое детище.

– Вот именно.

Старый вояка уже чуть удар не получил от переживаний.

– Хорошо, – решительно начал Загребной, – а вот если мы что-нибудь придумаем, ты готов будешь потом мне оказать ответную услугу?

Лицо маршала стало меняться от красного цвета к белому:

– Предавать не собираюсь!..

– Больно мне надо! – фыркнул Семен. – Нас очень интересует только один момент: кто именно и почему науськал Славентия отослать такую депешу?

Гость немного расслабился, но зато сморщил лоб в тяжких раздумьях:

– Сам мечтаю об этом узнать. – Затем покосился на молодого императора и стал рассуждать: – Да и подобные сведения военной тайной или предательством не считаются. Так что могу поделиться информацией.

– Вот и отлично! А мы даем слово, что, кроме нас, никто об этом не узнает.

– Такому слову верить можно. Но как это все будет выглядеть? Чем я смогу оправдаться?

– Легко! Скажешь, что не стал ждать утра для официальной встречи, а сразу, кипя верноподданническими чувствами, отправился выдворять посторонние рыцарские тритии из королевства. Атак как мы с тобой вроде как даже приятели, то я, дескать, прислушался к твоим увещеваниям и утром сбежал в неизвестном направлении. Ну и постарайся все это преподнести двору Славентия Пятого так, чтобы побыстрей выяснить всю подноготную этого события. Связь между нами будет такова… – Он кратко рассказал, что и как следует написать маршалу на уложенном на крыше своего дома полотнище. – Ну как? Здорово?

– О-о-о! Не просто здорово, а феноменально. А что мне, если спросят, сказать про твои повозки и про эксперименты?

– Да так правду и скажи: все конструкции у Загребного оплавились, повозки взорвались, а сами исследователи еле живы остались. Но для острастки напомни, что так как земли здесь выкуплены мною, то я грозился отыскать какое-нибудь оружие древних и уничтожить Святую долину полностью. Может быть… Потом… На пенсии.

– Как уничтожить?! – испугался князь.

– Как угодно! В любом случае этого сделать нельзя, а мое поспешное отступление будет воспринято как полная несостоятельность в плане исследований.

– И это правда?

Семен дружески улыбнулся, наливая очередную порцию спиртного по кубкам:

– Еще бы! Ведь недаром я в самом деле завтра отсюда уезжаю. Но! Можешь еще одну версию моих планов добавить, что лет через пять, когда накоплю денег, все равно буду строить здесь самую мрачную на материке крепость с тюрьмой.

Несмотря на упоминания про тюрьму, маршал поднял кубок и рассмеялся:

– Здорово! У тебя любые трудности решаются с наскока. Браво! Поэтому мой тост: за великого Загребного!

Больше бравый вояка пить не стал. Разве что, уходя, лишний раз пообещал, что обязательно разыщет провокатора в окружении Славентия Пятого.

Когда остались одни, встал и Федор:

– Ладно, отец, давай прощаться. Как отыщешь хоть какой-нибудь остров – дай мне знать. Постараюсь отправить тебе парочку духов-строителей, они тебе пригодятся. Еще лучше, если сам за ними заскочишь в Колючие Розы, когда будешь проходить на крейсере вдоль побережья. Оба пузырика тоже тебе оставляю, вдруг понадобятся.

– Спасибо. А я тебе в ответ поищу и отправлю на обратном пути гостинцев в виде экзотичных плодов и дивных огромных цветков.

– Где ты их там отыщешь? Вдруг там только голые скалы и больше ничего?

– Э-э, нет! Вот чувствую, что там рай в виде тропического безумия. Иначе в моем воображении таинственные острова и не просматриваются.

Провожали Федора и смотрели ему вслед, пока даже усиленное зрение шабенов не перестало отличать на звездном небе более темные точки воздушного воинства империи Иллюзий.

А когда вернулись в палатку, Люссия вдруг скривилась при виде довольно простых походных условий:

– Как по мне, то я бы тоже немедленно отправилась домой, на наш крейсер. У нас там такая превосходная кровать… ну и все остальное.

Опять пришлось Загребному напоминать себе о назначенном наказании для любимой, хотя и сам остро пожалел об отсутствующих удобствах:

– Ничего не сделаешь, раз пообещали, придется ночевать здесь. А то Славентий вдруг подумает, что мы сбежали от его окрика, да объявит нам сдуру войну. И что из этого получится?

– Ну… придется нам сегодня опять спать на этой тонкой и неровной подстилке?

– Если бы только это! Есть варианты похуже: начинается война и наш отпуск…

– Поняла! – Глаза демонессы полыхнули нешуточным гневом и решительностью: – «Нет» – войне! И за отпуск готова спать здесь!

– Вот и ладно. Тем более что я придумал для тебя несколько наказаний за твое самовольное пользование телепортационным залом.

– Несколько? – Теперь голос графини стал томным и заигрывающим. – Разве за одну и ту же провинность наказывают больше одного раза?

– Хо-хо! У меня не забалуешь! Ложись! – приказал он грозным голосом, заодно окружая палатку пологом тишины. На что получил очередной каприз от своей возлюбленной:

– А почему только лежа? Совсем растеряли романтику наших удовольствий? – Она повела плечами, затем провела ладошками по своим бедрам и волнительно качнулась всем телом. – Начни меня наказывать стоя!

Хорошо, что дозорные в лагере, даже стоящие на посту у самой палатки, ничего не слышали из того, что в ней творилось. Отпуск у их командиров начинался очень бурно.


Глава двадцать первая

Курс на запад


Что Люссия, что Семен прекрасно знали и понимали: отвлекись они на решение хоть каких-то задач, вроде бы даже невероятно важных, как следом потянется ворох нитей других проблем. И если не придерживаться твердо обозначенного решения, то моментально с головой накроет клубок новых и старых проблем.

Поэтому, вернувшись в Тарангон, первым делом приказали загружать «Лунный» продуктами для дальнего плавания. Запасы топлива всегда имелись в трюмах по максимуму и находились в юрисдикции капитана. А вот свежие фрукты, овощи и все подобное заранее не заготовишь.

Немного повозились с комплектацией экипажа: нескольким морякам пришлось остаться на берегу по семейным или личным мотивам, вместо них выбрали новых, из давно заготовленного, огромнейшего списка кандидатов. И только после этого присели на связь через тумблонов. Так как с Федором все подробно оговорили накануне, то общались с помощью живых телепортеров звуков только с Викторией, Алексеем и Виктором. С командой ученых шабенов, обслуживающих «Всевидящее око», связывались чаще всех, но там разговоры носили скорее деловой, скоротечный характер. Ну и раз переговорили с бароном Каменным. Несмотря на потерю одной руки, Лука вовсю трудился на строительстве Мраморного и возведении верфей. Разве что теперь любой разговор с ним заканчивался пожеланиями Загребному:

– Будь здоров и быстрей дорастай до сто десятого уровня!

Из чего получалось, что он не терял оптимизма и верил: руку ему рано или поздно отрастят новую.

Разговор с дочерью Семен начал несколько виноватым тоном:

– Мармеладка, мы тут пока к тебе месяц никак не сможем наведаться.

– Неужели поломки на крейсере?! – заволновалась та.

– Нет, наш корабль – выше всяких похвал. Просто решили поплыть на запад, поискать те самые острова или материки.

– Ой, как здорово! Молодцы! – обрадовалась Мармеладка. – Заодно отпуск себе устроите, отдохнете. А то сколько уже можно по всему континенту пожары гасить?

– Ну да, нам Федор то же самое сказал.

– Я его отдельно поблагодарю. Лучше расскажите, что там со Святой долиной.

Только тогда дочь была посвящена во все подробности последних событий. Причем к выводам и итогам отнеслась неоднозначно. Про сам Бублград говорила с восторгом:

– Эх, мне бы эту тучу с бубликами сюда! Мы бы ее здесь за три дня исследовали, изучили и распотрошили! – А вот к изменению статуса Сапфирного Сияния отнеслась с явным подозрением: – Не верю я этому бестелесному духу! Редиска он вирусная! И больше всего по той причине, что он нас заставил разъехаться по разным частям континента. Если уж мы добились мира и процветания, то мог бы и встречи нашей семье в полном составе разрешить. А почему не разрешает?

На этот весьма скользкий для демона вопрос Загребной лишь раздраженно фыркнул:

– Ты ведь слышала, какой у меня был цейтнот времени! Можно сказать, что я даже тысячной доли вопросов, вертевшихся у меня на языке, задать не успел.

Судя по ответному фырканью, Виктория была уверена: она бы этого бездомного вируса попытала как следует. Он бы у нее не выскользнул! И не два, а все десять уровней магической силы подкинул бы! Каждому!!! Но видимо, вовремя спохватилась, ведь укори она сейчас отца, который и так сомневается в правомочности своего отпуска, тому придется возвращаться в Святую долину Столбов Свияти и там добиваться раскрытия всех тайн и секретов до победного конца. И даже война со Славентием Пятым не остановит новые эксперименты, поиски и исследования. А то и строительство тюрьмы будет завершено к моменту доставки туда сверженного короля Сапфирного королевства.

Но всего этого молодая императрица говорить не стала, а опять перевела разговор на тему предстоящего путешествия:

– Хоть какие-то данные вы отыскали о том участке океана?

– Откуда? Располагаем только теми сведениями и легендами, что и раньше.

– Не «откуда», а «от кого»! – уточнила дочь свой вопрос. – Понимаю, что Лунная обиделась на весь белый свет и теперь опять сто лет не покажется, но ведь можешь попробовать выспрашивать у своего пятиметрового союзника. Причем ни звать Асму тебе не надо, ни ждать. Взял ракушку да болтай, сколько душа пожелает. Если только абонент ответит.

Подсказка и в самом деле выглядела неплохо.

– Спрос не ударит в нос, – решил Семен. – Вот с тобой окончим общаться, попытаюсь нашему щедрому повелителю чудовищ «дозвониться». Кстати, будет довольно интересно проследить за его реакцией на мое утверждение по поводу отправки на родину. Уж теперь я могу обещать это с полной уверенностью.

– Даже если он поверит, может не заинтересоваться. Ему и здесь хорошо.

После этого утверждения дочери Загребной задумался и даже обменялся со своей возлюбленной демонессой понятными им ужимками. Вроде владычица Зари и взрослая еще, и сама сына имеет, а вот порой рассуждает как ребенок. Пришлось все-таки донести основную мысль:

– Мне кажется, Асма очень любит морских животных и любых монстров считает вершиной эволюции. Но ведь ему иначе ничего другого не светило, верно? С самого детства, с осознания себя он понимал: такой, как он, – один. Уникальный, неповторимый. Но… одинокий. Никогда он не отыщет себе пары. А как ты думаешь, глядя на других, пусть даже маленьких лилипутов, ему этого не хочется? Думаешь, ему не хочется любви или пусть даже простого созерцания женской особи? Да только за саму возможность увидеть подобную, под стать ему невесту он выворотит горы и высушит океаны. Так что у меня есть ему что предложить! Глядишь, и в самом деле что ценного подскажет по поводу предстоящего плавания.

Так что после разговора с Мармеладкой достали из трюма уникальную ракушку, и после первой же попытки выйти на связь послышался радостно-бодрый голос самого крупного телесного демона планеты:

– Союзник?! Какими судьбами обо мне вспомнил? Ха-ха! Неужели решил попросить у меня помощи? Или соглашаешься поучаствовать в ловле старой мочалки? Признаться, вытащить ее из глубинного логова мне самому не по силам, а вот с тобой – запросто! Мои акулы ее так зажали, что Лунная даже высунуться боится. Ха-ха-ха!

– Все? Отсмеялся? – поинтересовался с нескрываемым презрением в голосе Семен. – И сколько раз тебя предупреждать: чтобы ты не смел обижать Лунную!

– Ты ее просто плохо знаешь, – ворчал Асма. – Она сама кого хочешь обидит и не почешется. При желании она развлекается тем, что заставляет моих акул разрывать друг друга. И при этом знает, что новых я могу вырастить не раньше чем через пару месяцев. Так что мой тебе совет, союзник: не обращай на мои отношения с медузой внимания. Это у нас с ней такие забавы испокон веков существуют.

– М-да? – Как ни абсурдно звучало высказанное объяснение, но оно ввело Загребного в некий шок своей правдивостью и необъяснимой логичностью. Поэтому он не удержался от вопроса: – И вы всегда так с ней забавляетесь?

– Не твое дело! – резко и коротко ответил демон. Чуток помолчал и, словно куда-то очень спешит, поторопил: – Так ты для этого со мной связывался? Не молчи, а то мне некогда!

– У меня для тебя две новости, – начал землянин в традициях словоблудия своей родины. – Хорошая и никакая. С какой начать?

– Никакой меня не удивишь, так что давай хорошую.

– Теперь я уже могу с уверенностью тебя обрадовать. Появилась возможность отправить тебя на твою родину. Причем возможность совершенно безопасная и уже испытанная. Так что можешь задумываться над вопросом женитьбы и собирать украшения для своей возможной в будущем невесты.

Вначале повисла пауза. Затем Асма попросил человека повторить сказанное еще раз. Семен повторил. После повторной просьбы повторил еще раз и окончательно уверовал, что демон может отличать правду от лжи и теперь пытается высчитать, как и зачем его обманывают. Поэтому перешел к следующей теме, посчитав, что необходимая для размышления информация уже попала в нужные уши:

– Ну и вторая новость: завтра утром я на своем крейсере отправляюсь в океан, с западной части материка. Собираюсь немного отдохнуть от забот и волнений, заодно поискать новые острова и материки. Все-таки их еще ой как немало в этом мире.

Помолчал, с удивлением переглядываясь с Люссией. Затем все-таки не постеснялся спросить:

– Понимаю, что новость никакая, но ты на нее никак не отреагируешь?

Асма отреагировал более чем грубо:

– Да ты с ума сошел! Или тебе жить надоело? Там все умирают! Оттуда еще никто не вернулся!

– А что там? – успел вставить землянин.

– Понятия не имею, что там! – злился, если не сказать брызгал яростью, собеседник. – Одно знаю точно: там смерть! Ни один мой посланец оттуда не вернулся. Даже два адмирала канули бесследно, словно в бездну провалились, и уже две тысячи лет я туда никого не посылаю.

– Как же так?! Ты ведь утверждал, что бессмертный? – возмутился теперь и Загребной. – Почему сам лично не проверил?

– Чего проверять, если меня предупредили.

– Кто предупредил?

– Ну эта… – Чувствовалось, что демон не особо хочет признаваться, но потом ляпнул: – Старая мочалка! В принципе только она из всех живых существ там бывала и может свободно там перемещаться.

– И в чем сложности? Мой крейсер не пройдет Кипящее море?

– Может, и пройдет.

– Там живут агрессивные, злые шабены?

– Никто там вообще не живет, сколько тебе повторять! Там живет только смерть. А если точнее: то Сладкая Смерть.

– А-а-а, так у нас на сахар говорили, – хохотнул инопланетянин. – А на соль: белая смерть. Все вредно, когда изучено и классифицировано. Пока не знаем – едим, как только начинаем понимать, какой яд поглощаем, – выживаем, но все равно едим. Но не в этом счастье. Ты так и не сказал: как с той бабулей с косой бороться?

В мире Изнанки смерть изображалась в виде языка пламени и называлась «последним огнем», поэтому Асма не понял, в чем суть вопроса:

– С какой бабулей?

– Очищающего пламени. (Тоже одна из ипостасей.)

– Да никак. Верный способ спастись – вообще на запад не плавать.

– И все? Все твои советы? Ай да союзник! – стал ерничать Семен. – Ай да бессмертный! Ничего не видел, зато плыть туда боится! Я ему возможность попасть в родной мир предложил, а он меня решил пугать то ли сахаром, то ли солью! Нехорошо-с!..

Кажется, впервые Асма назвал человека по имени:

– Эй, Семен! Я в самом деле тебя честно предупреждаю: не плыви туда, окочуришься. Ну разве что демонесса твоя выживет. Но такой жизни я бы ей не пожелал.

– Если знаешь что-то – говори!

– Увы! Только и знаю, что попади я туда – не умру. Но зато стану последним скотом. Так утверждала Лунная.

– Ах вон оно что! – вздохнул с облегчением Загребной. – Это она тебе так от ненависти говорила. Потому что ты и так почти скотом стал: мудрейшее и древнейшее создание акулами травить додумался!

– Так… э-э-э… это мы забавляемся.

– Знаю, знаю, не повторяйся! До встречи через месяц! А может, и раньше свяжемся, если достойный материк отыщем.

Асма что-то еще пытался говорить, но ракушка тем и была хороша, что включалась и отключалась не хуже мобильного телефона. Иномирец завершил разговор, передал артефакт в руки поджидающего рядом Лейта и попросил:

– Уложи на обычное место. – Барон поспешил в трюм, укладывать ракушку в шкатулку с тройной мантией, а владелец корабля повернулся к своей любимой демонессе: – Никто нам отпуск не испортит и не запугает дешевыми сказками! Вон, в Святую долину тоже никто пробраться раньше не мог, а дело проще простого оказалось. Сейчас наговоримся с сыновьями, потом сон, проверка загрузки и…

– И в путь! – подхватила Люссия. Она даже с открытыми глазами представляла себе тропические острова и новые земли. А про себя, боясь произнести это даже вслух, предстоящее плавание виделось ей не менее чем романтическим свадебным путешествием.

Настрой на отдых – великое дело.


Глава двадцать вторая

Пополнение в команде


Ранним утром капитану «Лунного» стали поочередно поступать доклады от всех корабельных служб и подразделений. Если в кои веки владелец крейсера и его трияса позволили себе выспаться, то остальные почти не сомкнули глаз, готовясь к дальнему плаванию. К этим остальным в первую очередь относились сам капитан, руководитель научной группы шабенов Вишу Крайзи, командир боевого десанта барон Геберт, командир разведки и служб дознания барон Лейт и старший офицер экипированных воинов, которому буквально накануне присвоили звание полковника.

Ну и к назначенному времени все пятеро встретились в кают-компании в ожидании Загребного. Но тот и вдаваться не захотел во всегда существующие мелкие неурядицы. Как вошел, так сразу и спросил после приветствия:

– Имеются большие трудности? – Судя по общему молчанию, трудностей не было. По крайней мере больших. – Тогда отчаливаем немедленно! Завтракать будем в море!

После чего Семен и Люссия поднялись в капитанскую рубку и с радостным томлением наблюдали за удаляющимся за кормой портом Тарангона. Как всегда, вдали от бортов и в кильватере развевали свои паруса малые и большие яхты, рыбацкие шхуны и парочка корветов береговой охраны. Людям и демонам, обитающим на побережье, всегда было дивно наблюдать за уплывающей металлической громадиной и соревноваться с ней в скорости. Но как только выбрались на открытые просторы, капитан дал команду «Полный вперед!», и вскоре все сопровождающие отстали.

Вот тогда, можно сказать, и настали спокойные и тихие часы морского круиза. Что землянин, что демонесса демонстративно не вмешивались в размеренную жизнь на судне и уже во время первого завтрака заявили, что они ни во что не ввязываются до траверсы с княжеством Лотос. Именно оттуда было решено резко поворачивать на запад и начинать исследования тамошнего океана. Разве что, проходя рядом с Колючими Розами, нанесут короткий, рабочий визит на сайшьюнах императору Иллюзий.

Все отнеслись к этому с пониманием, так как и сами хотели нормально отдохнуть и выспаться после авральной погрузки и спешного выхода в море. Только Крайзи, как всегда, пытался завалить себя и своих коллег работой по самое «ничего не вижу!».

– Ты вчера хвастался, что уже не собираешься рассматривать оба уникальных артефакта, доставшиеся в трофей триясе. Грозился, что отдашь мне их на исследование. Не обманешь?

– О! Хорошо, что напомнил. Сейчас и полюбуетесь, и распишешься в получении.

Посылать за такими вещами вестового было абсурдно, поэтому демонесса сходила в каюту сама, и вскоре на центре стола уже красовался так называемый абажур и изящная, невероятной ценности корона.

– Понятно, – пустилась в объяснения Люссия, после того как уселась на свое место, – что корона выглядит совершенно безобидно с первого взгляда и функции украшения как бы не вызывают сомнений. Но вот место ее нахождения заставляет утверждать, что секретов в ней очень много. Про второй артефакт и говорить нечего: что это и для чего предназначено – у нас пока ни одной толковой мысли. Может, вам что-нибудь в голову придет, какие-нибудь ассоциации пронесутся?

Каждый подержал трофеи в руках, высказал свое мнение, но ничего нового или ценного не озвучили. Как итог Крайзи констатировал:

– Будем исследовать в лаборатории. Как раз успели взять на борт несколько клеток с животными для опытов, попробуем, что получится.

Выжидательно посмотрел на обладательницу артефактов, дождался ее согласного кивка, подхватил оба предмета и поспешил в лабораторию. После этого, можно сказать, все, кроме шабенов исследовательской группы, про дивные трофеи позабыли. Кто просто высыпался, если был свободен от вахты, кто неспешно занимался рутинными работами, а кто приступил к самообразованию и усовершенствованию боевых умений. Здесь уже постарались оба воинских командира. Что барон Лейт, что барон Геберт, что полковник не давали своим подчиненным расслабляться и заплывать жирком. В течение дня на верхней палубе не было свободного места от занимающихся борьбой, фехтующих в спарринге или просто накачивающих мускулы воинов. Разве что на кормовой надстройке была вотчина духов-транспортников, куда посторонние не входили, да на спардеке оставался спокойный уголок, в котором в расставленных шезлонгах Семен с Люссией огромным усилием воли заставляли себя праздно лежать на солнышке, ведя совершенно беспредметные разговоры.

Получалось с трудом. Вернее, с огромным трудом. Так и хотелось вскочить и хоть что-то, но сделать.

Так что уже на вторые сутки твердый уговор не касаться дел даже в разговорах был по молчаливому согласию нарушен. И первой это сделала демонесса:

– Завтра к обеду уже можем отправляться к Федору. А что, если вылетим на пару часов раньше? Все-таки его новые духи-строители требуют к себе непростого отношения и тщательного изучения.

На самом деле средний сын беззаботно смеялся над таким вопросом и утверждал, что управление строителями проще, чем катание на велосипеде. Но побыть лишних несколько часов в каком-то движении и чуточку больше пообщаться с императором и его окружением показалось Загребному отличной идеей. Мало того, он пошел дальше в оправдании предстоящих занятий:

– Ну и пора всерьез заняться нашими духами-комарами. Они так до сих пор и боятся летать над водными просторами.

– Точно! Каракатиц они не едят, но неужели мы им каких иных вкусностей в третьем слое не отыщем? Помнишь, мы видели создания в виде морских звездочек? Идем, попробуем выловить и покормить ими наших транспортников.

Уже вставая из шезлонга, в сознании у Семена пронеслось сожаление, что вылежаться и разбаловаться от лености, ничегонеделания они так и не успели. Но тут же отогнал эту пораженческую мысль со злой радостью: «Вот и прекрасно! Нечего залеживаться! А то недолго и мхом обрасти!»

Так и зацепились, влились в круговорот дел. Вначале кормили. Потом стали испытывать и обкатывать транспортников над водными просторами. Потом снова кормить. Затем общаться с Айном, который вдруг дал несколько довольно дельных подсказок с помощью своих картинок, как лучше и правильнее обращаться не только с комарами, но и с имеющейся парой гранколо. Оказывается, любой гранколо мог переносить раза в полтора больше груза, а то и в два, если ими управлять не только с помощью браслетов повиновения, а держась вдобавок руками за выступы на переднем сочленении между шарами. Ну и определенная кормежка в виде зеленых, двухголовых червей помогает. Правда, после некоторой путаницы выяснилось, что черви следует вынимать ни много ни мало из четвертого эфирного слоя. А пока ходоков в «ту степь» рядом не было.

Уже вечером, словно оправдывая как бы прерванный отпуск, Люссия похвалила совершенные за день действия:

– Здорово получается: мы и отдыхаем, и бездельем не маемся. Вон сколько пользы принесли. Причем все делали не спеша и с удовольствием. Мне нравится.

– Мне тоже. Тем более если доберемся до новых земель, там вообще на две недели забросим все дела: только пляж и море.

– А вдруг там нет песчаного пляжа?

– Такого не бывает. А если и нет подходящей косы, то мы сами сделаем. Подумаешь, пляж! Взорвали скалу, насыпали песка – и загорай! Но я вот тут подумал, не вылететь ли нам с утра пораньше на берег да просто заглянуть в город-порт Вокпур. Все-таки интересно, как там после нашего вмешательства дела пошли. Вдруг пираты опять к власти вернулись?

– Правильно! Обязательно наведаемся, – поддержала демонесса любимого. – Хотя наверняка имперская власть и там уже присматривает за порядком.

Так что с утра они в охотку встали ни свет ни заря, несмотря на некоторые излишества бурной ласки до полуночи. Как и хотели, вылетели на Айне и самом крупном его собрате, которому давно и без споров дали кличку Цвай, намного раньше заранее рассчитанного времени. На корабле было здорово, но вот полетать над материком да вдобавок с придуманным важным делом – намного интереснее. В самом деле хотелось хотя бы бегло просмотреть места былой боевой славы.

Еще издалека стало заметно, что Вокпур изменился в лучшую сторону. Появилось несколько новых пирсов, вдоль берега возвышались солидные и строились новые складские помещения, много домов в центральной части уже были отреставрированы, а на окраинах велась закладка многочисленных фундаментов под новые строения.

– Ого! Вот это размах! – воскликнул Семен. – Мне кажется, хоть количество кораблей в порту и увеличилось вдвое, но пиратами здесь не пахнет.

– Значит, – отозвалась Люссия, любуясь городом с высоты птичьего полета, – имперская власть помогла городу. Вон, смотри, даже башню специальную выстроили для приема посланников на духах.

Действительно, прямо в центре главной площади возвышалась стройная колонна, на верхушке которой, словно шляпка гриба, раскинулась внушительная площадка.

– Ого! Совсем иная технология постройки, – констатировал землянин, присмотревшись к башне, – В других городах и в Тарангоне – совсем другой метод, более массивный и дорогостоящий.

– Да. Зато здесь и три таких духа могут сесть, как Айн. На посадку.

– Почему бы и нет?

Несмотря на утро, город уже кипел трудовой, размеренной жизнью. Так что транспортников заметили еще над морем и к моменту посадки что люди, что демоны уже со всех ног с криками бежали к главной площади. Это несколько настораживало, но рассмотренный на посадочной площадке рисунок сразу развеивал ненужные опасения. На розовом мраморе в натуральную величину и с изумительным сходством неизвестный ваятель резьбой сотворил два портрета наездников, восседающих на сайшьюнах. Точная копия Загребного, графини Фаурсе и Айна с погибшим при покушении Зеро.

– Ты смотри, как постарались! – восхитился Семен, становясь ногами на площадку и в первую очередь любуясь портретным сходством изображения демонессы с оригиналом. – Художник наверняка видел нас и в городе, и над городом.

Люссия к своему портрету отнеслась не с таким восторгом, как и каждая женщина отыскав только ей понятные огрехи:

– Не забывай, наши портреты сейчас продаются даже в самых глухих хуторах всего континента.

В самом деле, если уж и наживались на чем продавцы сувениров, так это на продаже сделанных магически портретов великого Загребного и самой прекрасной демонессы Люссии Фаурсе. Другой вопрос, что весь рисунок с летящими в движении шмелями мог изобразить и воплотить в жизнь только воистину великий художник. К тому же обязательно шабен немалой силы.

Напоминать об этом землянин не стал, по причине первого, но весьма дружного скандирования его имени со стороны собравшихся на площади. Поэтому шагнул к невысокой окантовке и двумя вскинутыми вверх руками поприветствовал увеличивающуюся толпу. После чего еще и проявил себя контурно в демоническом мире, где могли видеть только Люссию. Вопль приветствий, казалось бы, достиг апогея. Но и он усилился, когда людям показалась контурная, но от этого только еще более прекрасная фигурка знаменитой триясы. Народ прямо-таки ревел и ликовал от счастья. Без всяких слов или высокопарных речей становилось понятно, насколько желанными и любимыми оказались нежданные гости.

Задерживаться здесь долго не хотелось, но и улететь вот так просто после такой встречи было бы невежливо.

– Я ничего говорить не буду! – хоть и шепотом, но резко и бесповоротно отказалась от выступления демонесса.

Поэтому Семену ничего иного не осталось, как поднять руку, дождаться тишины и воскликнуть:

– Приветствуем вас, славные жители Вокпура! И рады видеть, что ваш город стал многократно краше, сильней и величественней. По старой памяти мы решили просто пролететь над знакомыми нам улицами, но не в силах были удержаться от короткой остановки. Видим, что ваша жизнь значительно улучшилась, и верим, что в дальнейшем она станет еще лучше.

В этом месте пришлось прерваться, потому что в центре площадей стала подниматься на ребро мраморная плита, открывая ведущую вниз лестницу. Несмотря на кажущуюся тонкость колонны, она тоже оказалась построена в древних традициях, позволяющих либо вестнику спуститься вниз, либо властям города подняться наверх. Вот и сейчас они, пусть и запыхавшиеся во время подъема, с приветственными поклонами выбрались на ровную поверхность площадки. Четыре человека и одна демонесса, весьма юного на вид возраста. Вперед шагнул представительный мужчина, лицо которого сразу показалось смутно знакомым:

– Рады приветствовать в Вокпуре наших почетных граждан, которые по праву вписаны первыми на страницах нашей новейшей истории! – с чувством проговорил он. – И сразу осмелюсь спросить: надолго ли к нам? Потому что внизу уже накрывают столы для скромного завтрака, и, как губернатор, от имени всех наших жителей заявляю: мы были бы безмерно счастливы хотя бы короткое время пообщаться с вами. Если соблаговолите остаться у нас дольше, к вашим услугам гостевой дом, в котором не стыдно принять и нашего обожаемого императора Федора.

Так как его любимая помалкивала, землянин не сразу принял приглашение:

– Давайте вначале познакомимся. Хотя… боюсь ошибиться, но мы с вами когда-то уже встречались?

– Совершенно верно, господин Загребной, – расплылся в еще большей улыбке губернатор. После чего расправил с гордостью плечи еще больше: – Меня зовут Петер Булочник. Во время вашего памятного посещения нашего города мне посчастливилось продать вам свежий хлеб. А потом успеть разнести весть всем соседям и честным гражданам о чудесном возрождении империи Иллюзий.

Без всяких объяснений стала понятна судьба расторопного пекаря и продавца. Как побежал он тогда по горожанам с эпохальной новостью, так до сих пор и носится, но уж в должности губернатора. Причем свою простую фамилию Булочник он теперь с гордостью передаст своим самым далеким правнукам.

Началось короткое представление главного казначея, командира городской стражи, и старшего шабена, которой и оказалась юная с виду демонесса. Ей и в самом деле было не так уж много лет, всего двадцать восемь, да и развитие как шабена завершилось пять лет назад на тридцать втором уровне. А вот последний человек, крепко сбитый мужчина среднего возраста, оказался главным зодчим города. Именно этот мэтр архитектуры, скульптуры и живописи построил не только башню, но и с помощью магии сделал резьбой гениальный рисунок на мраморе. Звали его Стас Морью, шестидесяти лет, силы шабена двадцать седьмого уровня, и оказалось, что он лично видел летающих над городом наездников духов, а потом с оружием в руках и магическими умениями помогал горожанам вышвырнуть остатки пиратского отребья на задворки истории. Потому и вышел у него из-под резца такой уникальный шедевр, видимый с огромной высоты.

Так как Люссия довольно интенсивно вступила в общение со своей премиленькой коллегой, то Семен и в самом деле решил принять приглашение на упрощенный завтрак:

– Хорошо, но у нас только полчаса, хочется прибыть в Хаюкави согласно намеченным срокам.

– Сколько пожелаете! – чуть не прыгал от радости Петер Булочник. – Для нас каждая минута вашего пребывания – настоящий праздник! Прошу!

И первый колобком скатился вниз по винтовой лестнице.

Итогом этого завтрака стало выяснение одной детали: как раз сегодня мэтр Морью прямо-таки после завтрака собирался в путешествие. Причем именно в Хаюкави, столицу империи и королевства Колючих Роз. Его как самого знаменитого и прославленного художника уже несколько раз звали заезжие из столицы поклонники его таланта, убеждая, что именно там, на службе у императора, он сможет создать свои наиболее гениальные шедевры.

А будучи всегда готов помочь ближнему, особенно с такими талантами, какими обладал Стас, Загребной сразу же и предложил:

– Так чего добираться конным транспортом? Приглашаю прокатиться с нами на сайшьюнах. Все равно летим без груза. Помимо этого обещаю сразу же протекцию перед повелителем Иллюзий.

Понятно, что от такого предложения не отказываются. Да и вещи давно собраны. Так что с башни Айн на своей спине уносил уже не одного человека, а сразу двоих. И это весьма скрасило путешествие и демонессе, летящей рядом на Цвае. Мэтр оказался талантлив не только в архитектуре и прикладной живописи, но и великолепным знатоком истории, географии, философии и в особенности истинным анатомом. Причем в свое время он изучал не только строение человека, но и все отличительные детали строения тел демонов. Своими познаниями в этой сфере он поразил даже графиню, которая в свою бытность сама преподавала в Мастораксе знаний. Стас и не скрывал, что его изначально готовили к стезе целителя, но победила тяга к прекрасному и вдохновение, горящее в душе пламенным огнем.

– Только страшно жалею, – сетовал он уже к концу путешествия, – что увеличение моих сил шабена прекратилось в тридцатилетием возрасте. Ах! Как я мечтал создавать живые краски и полотна, которых на всем континенте осталось едва ли с десяток!

Тридцать второй уровень был подвластен уже давно разномирской парочке, но там существовала целая гамма дополнительных условий, не выполнив которые ни один шабен, будь он хоть бессмертным, не смог бы претворить в жизнь процесс создания живых красок. Об этом и попыталась напомнить Люссия:

– Создавать живые краски даже великий Загребной не может.

– А вы пробовали? – спросил у Семена сзади сидящий художник.

– Несколько раз. Ничего, кроме грязной кашицы, не получилось.

– И не получится! – горячился художник, тормоша сидящего впереди наездника, словно провинившегося школьника. – Мало того что надо прочитать на эту тему десятка два фолиантов, так еще и пробовать не «раз», а хорошо, если только несколько тысяч раз!

– Э-э-э, уважаемый мэтр! Эго не по мне! – отверг такие мучения землянин сразу. – Мне порой выспаться некогда, не то что каждый свой уровень совершенствовать.

Стас Морью сообразил, кого он так неуважительно тормошит, отпрянул назад и смутился:

– Прошу прощения. Это я увлекся.

– Да ничего страшного, кости целы! – рассмеялся Семен. Художник ему страшно нравился, и, чтобы его опять вернуть к доверительной беседе, спросил: – Ну а если вот под руководством преподавателя, знающего все теоретические тонкости, попробовать научиться, получится? Например, у меня?

– Ну, оно и так понятно, что любое наставничество ускоряет процесс обучения. Но ведь и на это надо массу времени. Во-первых, надо изучить…

Хорошо, что подобный вопрос не был задан в самом начале пути, иначе наездники бы уснули намертво. А так в поле видимости показался комплекс зданий, ошибочно и упрощенно называемых императорским дворцом. Ну и художник потерял дар речи, уронил подбородок на грудь и смотрел не моргая. Видимо, там, где обычные люди кричали и визжали от восторга созерцания, он видел троекратно больше. А может, и десятикратно.

Такое состояние мэтра продлилось и во время семейной встречи отца со своим сыном. А потом и усилилось, когда его, буквально держа за руку, провели по некоторым анфиладам дворца. Федор на мэтра не обратил никакого внимания, приказав слуге поселить прибывшего в крыло с такими же деятелями искусства, и хоть частично показать некоторые достопримечательности.

И практически про Стаса Морью на какое-то время забыли. Короткий семейный обед, сжатый пакет последних новостей и ознакомление с духами-строителями. Тех оказалось заготовлено целых четыре особи. Двое очень напоминали муравьев, но с десятью лапами, а двое натуральные пауки, только у тех лап было еще больше, по двенадцать. Ну и размеры соответствовали: непроизвольно хотелось держаться от этих чудовищ как можно дальше. Туловище пауков – приплюснутый шар до трех метров в диаметре, а каждая лапа в вытянутом состоянии – до восьми метров. Муравьи в длину достигали четырех, а в высоту до двух с половиной метров.

– Смотрите, какие красавцы! – хвастался молодой император, с восторгом похлопывая ладонью по хитиновой броне духов-строителей. – А когда увидите, как они умеют строить, вы их на руках носить будете! Чего только паутина стоит!

Этот нездоровый восторг сына перед чудовищами из неизвестно какого эфирного слоя отцу сильно не понравился. И он не удержался от озадаченного шепота демонессе:

– С другой стороны, может, его советники и правы. Не женить его сейчас, так он впоследствии вообще о женщинах забудет. Станет смотреть на них с таким же ужасом, как мы сейчас смотрим на его любимых зверюшек.

– Это смотря какая женщина ему попадется, – с извечной женской самонадеянностью шепнула в ответ Люссия. И уже громко высказала иные сомнения: – Как нам ими управлять, более или менее понятно, а вот как мы их на корабль доставим? Сами они не летают, зато весят, небось, как тот самый носорог из Святой долины!

– Да они легкие! – прямо-таки обиделся Федор, решительно пытаясь поднять снизу брюшко муравья. При этом он не заметил, что дух с готовностью приподнял свое тело на лапах сам, угождая своему властелину, – Видите! Ну и транспортировать вы их будете в специальных шариках, наполненных горячим, сверхлегким газом. Вашим сайшьюнам только и останется, что тянуть их в специальной упряжи по небу. Согласен, полет несколько замедлится, но зато как удобно!

– М-да? – Семен тоже сомневался. – А в том горячем газе твои паучки и мурашки не задохнутся?

– Издеваешься? Да они в жерле вулкана работать могут!

– Ладно, ладно. Но тогда давай быстрей грузи этих строителей. Иначе мы на точку встречи с кораблем опоздаем.

– Можно подумать, крейсер уйдет с той точки, так вас и не дождавшись.

Уже приговаривая это, молодой император сделал какие-то пассы руками, и все четыре строителя завалились на каменное покрытие двора. Причем не просто завалились, а практически идеально сложили все свои ноги вплотную к телам, сразу становясь втрое меньше по размерам. Откуда-то прибежали с десяток паучков поменьше и живо облепили, а потом и наглухо закатали своих коллег в плотные, липкие коконы из тянущейся, как резина, паутины.

Затем задело взялись четыре гигантские гусеницы, похожие на небольшой состав шахтерских вагонеток. Они впились в коконы жвалами и стали менять свой цвет с зеленого на ярко-красный. Похоже, так вырабатывался тот самый сверхлегкий и горячий газ и по внутренним полостям жвал нагнетался в кокон, застывший до вязкости упругой резины.

Шарики получились внушительные, напоминающие вытянутые сигары дирижаблей. Но как только достигли в высоту двух с половиной метров, легко оторвались вместе с телами над каменными плитами.

– Вуаля! – Жестом руки Федор отправил уже иных пауков запрягать придерживаемые паутиной от резкого взлета шары в заготовленную упряжь. – Как вам сам процесс?

– Завораживает, – признался отец за себя и демонессу. – Но жениться, сынок, тебе и в самом деле следует поскорее.

Он уже раскрыл объятия, готовясь прощаться, как рядом появился уже знакомый слуга, которого отправляли с поручением устроить Стаса Морью.

– Ваше императорское величество, не можем ничего поделать, – пожаловался он с таким видом, словно его сейчас за нерасторопность отдадут на съедение так и оставшимся на месте гусеницам. – Господин художник в жуткой панике и в страшном расстройстве. Поселяться отказался и со слезами на глазах умоляет дать ему возможность немедленно увидеться с вами или вашим отцом.

Оба землянина недоуменно переглянулись, не понимая, в чем проблема. Но ведь легче спросить самого мэтра, чем решать по путаным объяснениям слуги.

– Давай его сюда! – скомандовал император и, когда Стас Морью предстал перед ним, раздраженно спросил: – В чем дело?

Художник выглядел более чем печальным, осунувшимся и несчастным. Хотя его бас звучал с должной патетикой и надрывом:

– Ваше императорское величество, прошу меня простить за дерзость, что осмелился появиться в вашем дворце и предложить свои услуги! Теперь я вижу, что я недостоин такой чести и сделать что-нибудь лучше из того, что здесь уже создано, у меня не получится.

– О! – с удовлетворением обрадовался Федор. – Первый творец, который в этом признался! Все остальные что только не творят и как только своими шедеврами «а-ля ахинея» не хвастаются. Но никто еще ни разу не признался в своей бездарности. Мне и самому всегда кажется, что собранные здесь произведения искусства уже нельзя повторить. Наличие самокритики – это уже громаднейший плюс! Значит, следует остаться и хотя бы попробовать сотворить нечто эдакое. А?

– Не могу, ваше величество! Не получится у меня ничего, пока это все будет перед глазами. В этом прекрасном дворце я себя чувствую жалким червяком, здесь вокруг все давит своим величием, атмосфера гениальности не дает мне вздохнуть, а лучезарность и совершенство творений пытается меня ослепить. Поэтому я нижайше прошу отпустить меня обратно. А вернее… – Стас замялся, переводя взгляд на Загребного. – Вернее, прошу разрешить отправиться с вами, ваше сиятельство! Вы ищете новые земли, вдруг там захотите что-нибудь построить, и я с трепетной надеждой предлагаю вам свои скромные таланты. Мне не надо даже платить, готов работать за кусок хлеба.

Пока Семен пытался сообразить, что делать, ему сзади прошептала Люссия:

– Соглашайся! Нас он не объест, зато научит делать живые краски. Ко всему, в изучении моего трофея из зала телепортации поможет. Да и вообще, такой талантливый зодчий нам всегда пригодится.

Судя по выжидательному взгляду сына, тот тоже ничего не имел против.

– Кхе-кхе! Ладно, если только Айн не воспротивится добавочному грузу, можете лететь с нами. Где ваши вещи?

Багаж уже отнесли в выделенную для мэтра комнату, но через четверть часа расторопные слуги уже крепили сумки и баулы на спину Айна. Сам Загребной, подкармливая шмеля его любимыми каракатицами, поинтересовался чуть раньше посредством картинок по поводу еще одного пассажира. Если шмель-транспортники сомневался, косясь на стратостаты у него за спиной, то в картинках этого не показал. Правда, за перегруз потребовал на добавку солидную бадью каракатиц.

Естественно, что и ему отказа в этом лакомстве не последовало. И уже вскоре воздушный караван поспешил на оговоренную точку встречи с крейсером «Лунный».


Глава двадцать третья

Через рифы, через мели


Строго на запад корабль повернул в том месте, где и запланировали. За ночь преодолел пространства, которые еще считались относительно безопасными для судоходства, и к утру оказался в водах, которые на всех имеющихся картах очерчивались белым пятном неизвестности. Здесь всегда царил штиль. Штормов не существовало. Тем не менее отсюда, по всем историческим легендам, никто не возвращался.

Поэтому уже с самого рассвета шли малым ходом, а как только достаточно рассвело, впереди по курсу в небе зависли воздушные разведчики. И вовремя это сделали. Потому что спокойные воды океана стали превращаться в диковинные коловороты течений. И сразу же показалось Кипящее море. Пришлось даже давать задний ход и таким образом относительно удерживаться на месте. Доклад разведчиков поразил, но вскоре и сам Семен удостоверился в абсурдности того, что видели глаза. Если магический мир Изнанки до сих пор еще как-то укладывался в сознании, то Кипящее море своим существованием противоречило всем законам без исключения.

Многочисленные, а вернее, фактически сплошные течения всей поверхности просматривались с разных высот очень хорошо. Причем складывалось впечатление, что поверху течение шло на запад, а по глубинам вода возвращалась на восток. И наибольшая скорость движущейся воды начиналась среди торчащих из белой пены верхушек скал и рифов. Мало того, в том месте виднелась странная зыбь из стороны в сторону. То есть с севера на юг и обратно. Ну и в довершение всего комплекта сюрпризов между скалами или рифами просматривались мелководные участки, заполненные песчаными мелями. В итоге сверху море смотрелось страшней, чем во время шторма или урагана. Белые шапки пены, брызги до небес, груды намываемых водорослей, скрытые рифы, скалы, ревущие, словно в горных реках, мрачные потоки.

Неудивительно, что в этом бедламе даже уникальные адмиралы Асмы погибали, не в силах удержаться на нужном курсе. Да и «Лунный» при всей его неуязвимости, удачливости и самонадеянности владельца вряд ли бы прошел здесь нахрапом. Скоростной катер – да, прорвался бы легко. А вот огромная, с гигантской инерцией махина никак бы не прошла. Никакой мощности двигателей не хватило бы бороться одновременно и с течениями, и с зыбью. И магия не помогла бы.

Только и выручила, что воздушная разведка. Хотя вначале и с ее помощью отыскать желаемый пролив не удалось. Зато было предпринято два беспримерных вылета, максимальных по времени полета на комарах строго на запад и обратно. Далеко летали, аж за довольно широко раскинувшееся Кипящее море. Кстати, когда преодолели полосу беснующейся поверхности да рассмотрели точно такие же творящиеся с течениями безобразия, то уже не сильно-то и удивились: раз с одной стороны словно специально перекрыты все возможности для плавания, следовательно, неведомые магические силы и на второй стороне могли постараться. Но во втором полете Семен рассмотрел на горизонте самое главное: земля! Причем не голые хмурые скалы, подточенные прибоем, а яркая зелень лесов, которую предваряла тоненькая полоска песчаного, до обалдения желтого пляжа. Штормов-то и здесь не было! И только ближе к суше на поверхности воды просматривалась первая рябь несильного ветра.

То есть, если бы не воздушная разведка, пришлось бы в расстроенных чувствах возвращаться на обжитый цивилизациями материк. Именно благодаря ей поиски пролива продолжили с круглосуточной интенсивностью. Но только на пятый день удалось отыскать подходящий, стопроцентно безопасный проход через гребешки рифов и скал. Видимо, за тысячелетия все-таки некоторые преграды размыло, перемололо на песок, а то и, обвалив, унесло чуть в сторону. Путь получился хоть и достаточно извилистый, но приемлемый. Вот только если во время движения откажут или замедлятся машины, то уже ничто крейсер не спасет. Но об этом владельцы и их сторонники старались не думать.

Составили подробную лоцию, нанесли на карту каждую отмель и каждый торчащий из воды камешек, отрепетировали действия экипажа на всякие непредвиденные случаи, отдохнули три часа с обедом и сном и двинулись вперед.

На преодоление сорока миль морского пространства потратили более шести часов времени, массу топлива, неизмеримую кучу нервов и сорванных голосовых связок. Ну и почти половину запасов личной магической энергии шабенов. Потому что пришлось в некоторых случаях всем сообща просто смещать сносимый на скалы корабль в противоположную от опасности сторону.

Но прошли! Восторженным ревом ознаменовав раздавшуюся команду «Полный вперед!». Теперь уже «Лунный» уверенно преодолевал встречное течение, а бароны Лейт и Геберт взмыли на отдохнувших комарах в воздух для конкретного исследования берега и выбора надлежащего места постановки корабля на якорь.

Тогда как Загребной и демонесса поспешили в помещение с тумблонами, намереваясь поделиться радостной вестью с императорами и остальными сторонниками, оставшимися на континенте. Вот тут и выяснилась весьма и весьма неприятная странность: связь отсутствовала. Полностью! Даже принесенная из трюма ракушка связи с Асмой бездействовала. Люссия разнервничалась настолько, что даже заговорила о немедленном возвращении. По ее мнению, получалось, что отсутствие непосредственной связи лишает возможности прийти на помощь к детям.

– Вдруг у них что-то случится? – сыпала она соль на постоянно пульсирующую нездоровым ритмом рану – заботу Семена о своем семействе.

Вызвали Крайзи и устроили совещание.

– Нечто такое мы и предвидели, – рассуждал ученый. – Особенно если принимать за действительность то самое поле над материком, о котором ты, Семен, твердишь постоянно. Мы все обратили внимание на очень плохую слышимость уже с той стороны Кипящего моря. Приходилось кричать в уши тумблонов. Верно? Так что все естественно и особо паниковать не стоит. Тем более что общее настроение детей и их эмоции ты чувствуешь. Или тоже потерял?

Уже в который раз землянин прислушался к себе, проверил все четыре потока, идущие к нему от детей, и пожал плечами:

– Вроде все нормально у них. Обычная суматоха и лежащее поверху беспокойство, ожидание.

Демонесса слегка уже успокоилась:

– Ну это понятно, они ждут от нас сигнала про успешное преодоление рифов и мелей. Но вот достанет ли до них твой ответный импульс эмоций?

– Попробую. Только следует как можно тщательнее сконцентрироваться.

Он улегся горизонтально, полностью расслабился и сформировал у себя в сознании короткий, но понятный пакет информации: «У нас все отлично! Связь не работает!» Причем пакет существовал не столь в словах, сколь в эмоциях, которые обозначали радость и легкую досаду из-за невозможности поговорить с родными. А потом отправил несколько раз созданный пакет в адрес представленного перед мысленным образом Федора.

Чуть позже постарался прислушаться к ответным эмоциям и радостно поделился новостью с Люссией и Вишу:

– Есть! Федор меня услышал и ответил: «Понял! Рад! Удачи!»

Туже самую «депешу» отправил затем Алексею и Виктору. И вот к первому рыцарю пакет эмоций добрался с большим трудом. Словно на излете. Как следствие, к Мармеладке пакет вообще не добрался. Сам Семен эмоции дочери слушал преотлично, а вот реакции на свое послание так и не ощутил. Пришлось менять пакет и пытаться объяснить создавшуюся ситуацию императору Иллюзий. Федор и тут не подкачал, все прекрасно понял и по своим каналам связался с сестрой. Так что вскоре и от нее поток неопределенности и сомнений сменился всплеском радости и пожеланий дальнейшей удачи.

– Уф! – вздохнул Семен, чувствуя себя после этих сеансов улавливания эмоций словно выжатый лимон. – Будто сам вручную пару трюмов загрузил! Зато теперь можем двигаться дальше спокойно. Без связи трудно, вообще нельзя, если вдуматься. Скорее всего, и отпуск придется сократить по этой причине. Но! Быть здесь, прорвавшись сквозь такие трудности, уже видеть землю и не исследовать ее – это будет самым большим нашим разочарованием. Вы со мной согласны? Значит, «Полный вперед!».

Часа через два следом за баронами отправились к берегу на сайшьюнах и владельцы крейсера. И вот там, уже достигнув береговой линии и рассмотрев открывающиеся красоты, Люссия воскликнула, не в силах сдержаться от распирающего ее восторга:

– Сказка! Настоящая сказка!

Именно так Загребной и назвал открытые земли. Потому что найденная суша превзошла по своей зрелищности все, даже самые смелые предварительные ожидания. Много красот землянин встречал на Изнанке, много дивных мест успел увидеть на экранах, в рекламных проспектах и видеороликах, еще будучи на Земле. Но то, что предстало его глазам здесь, выходило за рамки воображения. Так и закрадывалась в сознание мысль, что этот райский уголок создал для себя некий Демиург, знающий толк в удовольствиях и тонкий ценитель истинной красоты.

Самые разнообразные тропические деревья со знакомыми и незнакомыми, а чаще всего с самыми невероятными, неизвестными экзотическими плодами. Причем ни о какой горечи, а тем более яде в плодах и речи быть не могло. Как и в обильных ягодах многочисленных кустарников, вьющихся лоз и среди сплошного ковра травянистых растений. Сонмы бабочек с крылышками очаровательной раскраски, чудное пение маленьких, но многочисленных пичужек и деловитый гул работящих пчелок. Ароматы дурманящих запахов исторгали дивные цветы, хвоя и заросли тонких побегов, очень напоминающие эвкалиптовые. И все это под перезвон ручьев, в которых текла чистейшая родниковая вода. А чуть дальше от берега – чудные озерца, скалы с водопадами и все тот же чистейший песочек желтоватого цвета.

У берега царило изобилие рыбы, черепах, мидий, разнообразных ракушек и прочих желанных для бренного тела морепродуктов.

Не было грибов, ос и мышей. Отсутствовали любые животные крупнее белки. Но сильно обрадовало полное отсутствие колючек, репейников, сорняков, шершавых лиан и остролистных или с режущей кромкой растений. Даже при всем желании здесь не получилось бы оцарапаться, уколоться или порезаться.

Ну и в завершение вся эта Сказка являлась идеальной Платформой, на которой обе ипостаси Изнанки практически ничем не отличались друг от друга.

Для расположения крейсера подходил любой из заливов, любая протока, бухта или устье маленьких речушек. Но уже прибывшие раньше бароны отыскали такую лагуну, что владелец «Лунного» при выражении восторга даже похвалить забыл своих подчиненных. По краям далеко вдающегося в сушу языка иссиня-прозрачной морской воды возвышались две горные гряды, со скал которых срывались в море изумительные по красоте струи водопадов, словно специально подведенные по акведукам. А пляж в глубине лагуны плавно переходил в еще более сказочный лес из плодовых и тропических деревьев. За этим природным садом до самых дальних гор простиралась благословенная долина, по которой хотелось бродить и днем и ночью, не отвлекаясь на сон и поглощение пищи, находящейся на расстоянии вытянутой руки.

На второй день Семен буквально себя заставил оторваться от созерцания красот и поглощения местных вкусностей, оставил Люссию на хозяйстве в лагуне и, оседлав комара, сделал в сопровождении баронов более тщательный разведывательный полет. И не зря: Сказка оказалась громадным островом, который по размерам не уступал таким королевствам, как Рогло или Сурим. Адалеко на западе с большой высоты просматривались другие земли! Возможно, уже и не острова, а те самые материки, о которых упомянула при незабываемой встрече Лунная госпожа.

Исследования новых территорий пока были совершенно бессмысленны, с этими бы придумать, что делать. Так что больше всего на обратном пути тройка наездников высматривала наиболее важное на поверхности: следы присутствия разумной жизни. И ничего не отыскали! Ни домов, ни фундаментов древних строений, ни дорог, ни даже тропинок. Никаких пещер или нор тоже не заметили. Из чего складывался весьма сомнительный вывод: прежде на Сказку не ступала нога человека. Демона соответственно – тоже. Ничейные земли? Забытый богами клад? Неиспользуемый, а может, оставленный в резерве рай?

Подобные вопросы и превалировали на расширенном, можно сказать, общем собрании, после возвращения разведчиков. Состоялось оно уже ближе к вечеру второго дня пребывания на острове. Вроде как хотелось не терять бдительность, но окружающая действительность ничем не угрожала. Даже маленьким клещом или жалящей крапивой. Неплохо было бы в новом месте выставлять усиленные дозоры, но подобное выглядело сметным даже в мыслях. «Уж не собственной ли тени начинать бояться?!» Вроде как следовало перерыть все норы и облазить все пещеры, но царящая вокруг нега и чувственный покой требовали к себе только бережного и лишь созерцательного отношения. Было бы откровенным бесстыдством нарушить низменной суетой и неуместным шумом царственное величие открытого мира. Не хотелось даже громко разговаривать, а уж тем более спорить, что-то требовать и куда-то мчаться. У всех в глазах читалось лишь одно нетерпение: как можно скорее наесться, а потом либо разлечься на пляже или в шелковистых травах, либо окунуться в мягкую купель моря, озера или речки.

В итоге общее собрание превратилось в банальный пшик. Гора не родила даже мышь. А посему Загребной, понукаемый шепотом демонессы, объявил с императорской щедростью:

– Три дня увольнительных, с завтрашнего утра, для всех! Отдыхайте! – Потом все-таки спохватился и добавил: – Единственная обязательная задача – круглосуточная вахта со сменными сигнальщиками на капитанском мостике! Их задача – присматривать за магическим радаром и просто осматривать окрестности. Ответственный – барон Лейт.

Последнее дополнение все равно встретили довольным ворчанием. При таком количестве личного состава даже не всем выпадет за эти трое суток отстоять свою двухчасовую вахту. А значит, можно и в самом деле испытать хоть раз в жизни, что такое – истинный отдых в раю.

Хотелось отдохнуть и землянину, да только его возлюбленная взмолилась:

– Давай построим дом! Я уже и место присмотрела. И духов-строителей туда отправила.

Пришлось мэтра Морью отрывать от работы над очередным живописным шедевром, объяснять ему суть дела и тянуть за собой к правому скальному отрогу. Хорошо, что он свою внушительную папку с эскизами прихватил. Выбранная площадка и в самом деле оказалась неописуемой красоты. Прежде всего удобством своего расположения: при восходе светило будет сразу заглядывать в окна, выходящие на море, а при закате освещать возвышающееся над лагуной здание словно гигантским прожектором подсветки.

Стас Морью невероятно оживился после осмотра места, согласился с правильностью выбора и сразу же стал согласовывать с заказчиками конкретику будущего строения. Причем у него оказалась уже заготовлена целая куча эскизов не просто дома или виллы, а настоящих замков. Да в таком утонченном и стремительном стиле, что глаз нельзя было оторвать от изображений. Захотелось самый лучший, просторный, высокий и оригинальный. И в своем выборе графиня Фаурсе, а следом за ней и Загребной не сомневались. Чем еще здесь получалось выгодно возводить постройку, так это из-за наличия строительного материала прямо под ногами и рядом: крепкие скальные пласты так и топорщились на свет божий.

Но зато стал сомневаться зодчий. С недоверием поглядывая на замерших в ожидании команд духов-строителей, он поинтересовался:

– Меня, конечно, очень поразил дворец императора Иллюзий, и я понимаю, кем он строился. Но справятся ли эти четыре чудовища с таким объемом работ? Данный замок тоже невероятно сложен в постройке.

– А ты их испытай! – сразу предложил Семен художнику, с которым они за последние дни довольно сдружились и перешли на «ты». – Допустим, пусть сделают хотя бы одну часть фундамента. Глянешь, за сколько они управятся, и сразу будет все ясно. Правильно?

– Попробовать можно. Но давайте тогда будем вместе разбираться, как этими строителями управлять.

Разобрались. Дали конкретное задание и отправили всех четверых на работу. Изначально Стас решил соорудить фундамент с подвалом и основание центральной башни. В любом случае, даже останься она отдельным строением, будет смотреться великолепно.

И вот тут все трое стали частично свидетелями того, как на самом деле строился дворец для повелителя Иллюзий. А это можно сказать одним словом – молниеносно. Пока пауки вроде бы как мелкими порциями, но сразу шестью парами лап очищали поверхность скалы от грунта и растений, муравьи своими жвалами стали крошить камень у себя под ногами. Причем крошить не кое-как, а готовыми, колотыми блоками, плитками, а то и с элементами иной декоративной отделки. Часть они сами раскладывали вокруг себя, ну а большинство готовых блоков успевали подхватить и отложить в сторону паучьи лапы. Универсальность этих лап, если к ним присмотреться внимательнее, поражала: из любой из них выходила необходимая по толщине и назначению нитка липкой, прочнейшей паутины; костяные пластины раздвигались в стороны, превращаясь в лопату; а когда расходились чуть в середине, то вообще становились резаками, коими можно было стальной прут перекусывать или придавать нужную форму укладываемому уже на место камню.

Всего лишь за час мураши углубились на четыре метра – проектная глубина подвала. Затем за полчаса сделали на одном участке яму для фундамента в метр глубины и дальше уже двигались горизонтально. А на их место опустился один из пауков. Как он стал работать в виде каменщика – любо-дорого смотреть! Крупные блоки, скрепляемые между собой намертво паутиной, улеглись в фундамент. Более мелкие укладывались в стену. Причем наиболее ровная грань была обращена внутрь подвала. Когда стены достигли поверхности, одновременно с ними уже поднялись и сходящиеся своды внутри подвала. Паутина скрепляла так, что для поддержки не требовалось никаких лесов или опор. Соответственно, делались сразу же ступеньки лестниц, покрытие пола, проходы, перемычки и центральный ствол всей башни.

И все это без всякого метра, уровня, отвеса или натянутой струнки для выравнивания кладки!

Зачарованные зрители опомнились и вышли из ступора, лишь с наступлением полной темноты и заметно проголодавшись. Они бы и дальше могли смотреть своим магическим зрением за духами-трудягами, но поужинать тоже хотелось невероятно. Тем более что на пляже веселящиеся матросы уже начинали намеченное празднество с кострами, жаркой рыбы, песьими и плясками. Заслуженный отдых следовало отметить на должном уровне.

Но, спускаясь со скальной гряды, все трое бурно делились впечатлениями от увиденного.

– Да эти красавцы уже к утру закончат башню целиком! – восклицал с восторгом мэтр, забывший, что еще совсем недавно он обзывал строителей монстрами и чудовищами. – Какая скорость! Какая точность!

– И это, представь, еще не самые лучшие мастера! – хвастался Семен так, словно он сам этих мастеров взращивал и обучал. – А ведь и они могут возвести стены высотой в сотни метров!

– Да нет, в сотни метров – это уже перебор, – спокойней всех рассуждала демонесса. – А вот башни нашего замка можно было бы и поднять метров на десять выше. Да и основное здание тоже.

– Дорогая! Зачем нам такое огромное здание? – изумился землянин. – И так мне кажется, что в нем спокойно станет на постой весь сборный экипаж «Лунного»!

– А вдруг к нам в гости прибудет император со всем своим двором и сопровождением?

– Ну, знаешь ли!..

Тогда как Стас Морью остановился, обернулся назад и стал с воодушевлением указывать руками:

– С такими строителями возможны любые задумки. Самые феноменальные и фантастические! Вон там, чуть правее можно поставить пятиэтажное здание в виде подковы, края которой нависнут над лагуной. А чуть левее, на месте вон тех двух торчащих скал возвести сразу два замка в виде единой крепости. Получится комплекс, в котором будет не стыдно принять и нескольких императоров со всеми их свитами.

Некоторое время постояли, пытаясь мысленно представить себе обозначенные зодчим постройки, а потом в спину донесся звук грянувшего корабельного оркестра, и ноги сами понесли проголодавшиеся тела к кострищам. Стас Морью только и успел пожаловаться вслух:

– А вот мне всю ночь праздновать не доведется. Надо будет отыскать остальные чертежи этого замка, кое-что проверить в расчетах да слегка изменить с учетом местности.

Загребной хотел ему посочувствовать, но не успел. В ноздри ударил аромат жаренной в экзотических овощах рыбы, и мысли о делах и заботах окончательно выветрились из головы.


Глава двадцать четвертая

Эйфория


Отдыхать – хорошо. Но еще лучше – хорошо отдыхать. В данном случае это известное выражение можно было перефразировать иначе: отдыхать на Сказке – вообще ни с чем не сравнимое удовольствие.

Здесь было настолько легко, приятно, безмятежно и безопасно, что на задний план отступала даже привычка большинства праздновать и сдабривать отменную пищу толикой алкоголя. В первые дни по запасам корабля был нанесен серьезный удар, и возникли небеспочвенные опасения, что при таких темпах алкоголя хватит не больше чем на неделю. Но вначале решили не заморачиваться: все равно ведь после трех дней всеобщих увольнительных останется предостаточно. А дальше пошли приятные неожиданности: уже на второй день праздник получился отменным с дозой вдвое меньшей, чем накануне. На третий день потребление опять уменьшили вдвое. Следующие три дня всеобщего отпуска были приняты с восторгом, но вот к выпивке даже самые заядлые любители прикладывались все меньше и меньше. И если уж припомнить полную статистику, то на восьмой день пребывания «Лунного» на Сказке так и не было вскрыто ни единого бочонка рома, эля, вина или пива.

Почему? Этим вопросом, наверное, задавались почти все. Ну и все отвечали самому себе и окружающим примерно одинаково:

– Да тут и так настолько хорошо, что я пьянею только от одного запаха, лицезрения пейзажей и удовольствия от любого скушанного здесь блюда. А вот выпивка только мешает воспринимать весь этот букет наслаждений. Портит впечатление.

Так что великолепный остров можно было бы сразу считать лечебным курортом для любого пьяницы или алкоголика. (Что по сути определения этих двух слов одно и то же!)

Но и этого оказалось мало. Потому что постепенно наисильнейшие сексуальные желания тоже стали гаситься и нивелироваться. Самое сильнейшее инстинктивное чувство продолжения рода здесь вдруг стало совершенно иным: осмысленным, неспешным, чуть ли не священным, ритуальным действом. Вначале незаметно, потом все чаще и чаще отношения между разнополыми партнерами стали переходить просто на иной, казалось бы, более духовный уровень бестелесной любви. Достаточно просто было подержать друг друга за руку или просто заглянуть в любимые глаза, как в сознании возникал отблеск экстаза, сродни легкому, феерическому оргазму. А уж если совершалось совместное купание или просто дальняя прогулка, то партнеры переставали общаться словами, а переходили к неведомым им раньше языкам жестов, взглядов и редких прикосновений.

Получилось так, что опасения Семена, имеющие под собой веские исторические и статистические обоснования, не оправдались. Среди общего количества моряков и воинов женских особей была всего одна четверть. Поэтому небеспочвенно считалось, что при тотальном, расслабленном отдыхе, да еще и с употреблением алкоголя, начнутся ссоры, попытки увода, а то и насильнические действия тех, кто в пьяном угаре вдруг возжелает ласки и сексуального удовлетворения. Уж таких примеров в истории хватало более чем с лихвой. И никакие дисциплинарные меры, пусть самые жестокие и суровые, не помогали.

Итог: за первые шесть дней отпуска не было ни единой ссоры по теме личностных притязаний или попыток насилия. Ни одного инцидента! Мало того, употребление выпивки к тому моменту уже подходило к нулю. Поэтому великий шабен, и сам пребывая в эйфории от такого отдыха, добавил еще сразу четыре дня всеобщего отпуска. А уж потом, мол, соберемся и станем думать, куда нам отправляться и чем заниматься дальше.

Нельзя сказать, что все бессмысленно предавались праздному ничегонеделанию. Барон Лейт продолжал исправно назначать новых вахтенных и присматривать за несением службы на посту. Барон Геберт порой выводил своих воинов на построения и заставлял их работать и тренироваться с мечами и прочим оружием. Вишу Крайзи практически не вылезал из корабля с несколькими своими соратниками, усиленно разгадывая суть и секреты доставшихся ему для исследования артефактов. Там они первые дни и питались, игнорируя угощения фруктами да появляясь на пляже лишь во время вечерних посиделок у костров. Стас Морью с таким же усердием и настойчивостью, как приданные к нему духи-строители, мотался между пляжем, кораблем и новостройками, что-то чертил, рисовал и постоянно хвастался, что он создаст самое уникальное строение данного мира. Капитан корабля систематически совершал обход вверенного ему корабля и, если усматривал некую пыль или мусор, заставлял дежурное отделение наводить порядок.

Но вот на девятый день Крайзи сошел на берег и стал интенсивно разыскивать Загребного. Вернее, не настолько интенсивно, как было присуще его обычной подвижности, а с некоторой ленцой и прохладцей. Светило пригревало своими лучами преизрядно, все не стоящие на вахте расползлись по теневым местам, озеркам и речушкам. Так что заниматься делом и кого-то беспокоить было заведомо стыдно. Тем не менее ученый подался вначале на место строй к и. Полюбовался там на дворец, который уже был возведен более чем наполовину, но никого, кроме духов-строителей, работающих не покладая лап, не обнаружил.

Еще с час проплутав между деревьями и ручьями, он таки отыскал владельцев крейсера в каком-то легком шалашике, кушающих фрукты и смеющихся от пересказа друг другу каких-то историй из своих жизней. Причем прислушавшийся вначале гость так и не услышал ничего смешного или слишком интимного, поэтому шумно обозначил свой приход и закричал издалека:

– Эй! Сладкая парочка! Вы где?

Довольное лицо Семена высунулось из шалаша наружу и скривилось от досады:

– О! Ты чего нас пугаешь криками? Почему не отдыхаешь?

– Так… э-э-э… а работать кто будет?

– В отпуске?! Ха! Вот поплывем дальше или обратно, работай хоть круглосуточно. А сейчас отдыхай сам и не мешай товарищам.

– Ладно, я просто хотел сообщить, что работы над изучением короны завершены полностью.

На это сообщение из шалаша вышла Люссия, прикрытая лишь несколькими узкими полосками ткани, и с заинтересованным видом уселась на прогретый солнышком камень. Хотя похвала с последующим укором прозвучала двусмысленно:

– Молодцы! Мог бы сразу и прихватить корону с собой, она меня и на Сказке украсит.

– Печально, но покрасоваться в ней тебе не удастся. – Вдыхая ароматный воздух, Крайзи тоже расслабленно присел на другой камень. – Любой, кто проносит этот артефакт в течение пяти дней, умирает в конце десятых суток.

– Экий трофей ты отыскала! – заволновался о любимой Семен, тоже полностью выбираясь из шалаша и показывая миру свое тело лишь в одной набедренной повязке. – Признайся, ты так ни разу и не примерила свою добычу?

– Ну что ты! Сама ведь заподозрила ее сразу невесть в чем. Как видишь, оказалась права.

– Ладно, упрячь эту корону куда подальше, – махнул землянин рукой, обращаясь к ученому. – А как продвигаются исследования с тем пресловутым абажуром?

– Не скрою, помощь и подсказки мэтра по секретам живых красок нам очень помогли. Но даже это знание главную тайну так и не раскрыло. Все прежние предположения остаются в силе. Разве что некоторые из них отмели как полностью несостоятельные.

– Мне кажется, что у вас ничего не получается по причине вашей всеобщей усталости, – стал рассуждать Семен, присев рядышком со своей возлюбленной– Расслабьтесь, отдохните, и уже через несколько дней мы раскроем эту загадку всеобщим штурмом. Все равно в итоге и эта вещь окажется совершенно ненужной. А то и вредной.

– То есть сворачиваем исследования?

– А я тебе о чем толкую?! Отпуск заканчивается, а ты даже не загорел. Бродишь бледный, словно привидение. И остальных мордуешь без толку!

– Может, и в самом деле…

– Без всяких «может»! – строго осадил ученого Загребной. – Приказать отдыхать я тебе не могу, но просто как друга прошу: устрой себе и ты праздник. Остальным тоже передашь мои искренние пожелания радоваться жизни. Все понял? Тогда до встречи, мы тут собрались совершить пешую прогулку на противоположный берег. Предупреди, чтобы нас не искали.

Объявил об этом, а сам вместе с Люссией, взявшись за руки, отправился пешком в путешествие по их острову.

Озадаченно почесав затылок, Вишу в непонимании проворчал:

– Первый раз вижу Семена без оружия. Да и его красотка ведет себя совсем как не дивизионный генерал экипированных воинов. – Затем решительно поднялся на ноги и двинулся в сторону пляжа. – В самом деле, что-то я заработался. А ведь всего два дня осталось.

В этот день он первый раз заночевал на берегу. Наевшись рыбки, прогревшись у костра и блаженно вытянувшись на прихваченном за собой матрасе. Рядом улеглись и его помощники. Недалеко и капитан корабля расположился, с ленцой переговариваясь с бароном Гебертом. Ну а все экипированные воины демонического мира во главе со своим полковником облюбовали для себя места у подножия левой скальной гряды и уже несколько дней, как практически обособились. Настроили там шалашей, пробили дырку в скалах у себя над головой, подвели к ней поток из природного акведука, и теперь главным развлечением у них стало продолжительное стояние под тугой и тяжелой струей воды. Соревновались, кто больше устоит под таким давящим ударом по голове. Порой теряли сознание, выпадали наружу и считались проигравшими. Но, отъевшись фруктов и отоспавшись, вновь пристраивались в очередь к соревнующимся товарищам.

Пожалуй, только один человек по воле случая и по прихоти командования оставался постоянно ночевать на крейсере: барон Лейт. Может, этому способствовал и тот факт, что объект его притязаний остался на берегу континента по семейным причинам, а второй привязанности среди подчиненных так отыскать и не успел. Поэтому первые дни на себя злился и не хотел стать организатором ссоры, несколько женщин ему сильно нравились, и он боялся сорваться. А потом привык, признав, что спать в собственной каюте все-таки лучше.

Ему в принципе тоже очень хотелось развлекаться и веселиться вместе со всеми, но приказ есть приказ. Раз уж поставлен присматривать за дозорными, которые все чаще и чаще стали беспечно засыпать прямо на посту, то приходилось соответствовать. Вторая странность, которую он за собой заметил, это чисто символические наказания, которые он стал раздавать вахтенным во время их безалаберного несения службы. Так, наряд, другой на камбуз да словесные угрозы рассказать все владельцу, когда опять окажутся в открытом море. Вахтенные на это равнодушно кивали. И не менее равнодушно обещали, что больше такого не повторится. С не меньшим равнодушием барон махал рукой им вслед и вызывал с берега новую дежурную команду.

Дни проходили за днями.

Отпуск стал казаться бесконечным.

И в один из таких дней Лейт вдруг с ужасом обнаружил, что он остался на огромном корабле один-одинешенек. Даже в капитанской рубке, возле магического радара, продолжающего просматривать прилегающие к лагуне морские просторы, никого не оказалось. Как раз царила ночь, и даже на берегу не виднелось отблесков привычных костров.

Придерживая руками странно ноющую голову, барон приблизился к борту, оперся грудью о леер и пробормотал, вглядываясь в темнеющие деревья:

– Совсем дисциплина рухнула! Придется и в самом деле Загребному жаловаться. Хм, только знать бы, где он сам шляется…


Глава двадцать пятая

Сладкая смерть


Семен очнулся от того, что, бросаясь в воду, умудрился несообразно поскользнуться и самым нелепым образом удариться головой о шершавый камень. Только что он хохотал и ощущал себя самым радостным человеком во вселенной, и тут вдруг раз! Боль! А потом и кровь на притронувшейся к ране ладони!

Но именно эти два фактора вдруг разбудили человека, вышвырнули его из странного состояния счастливого бреда в страшную действительность. Глаза открылись совсем по-иному, тело от страха покрылось гусиной кожей. Инстинкт выживания вопил диким ревом, призывая опомниться и осмыслить происходящее.

Хотя при первом взгляде вокруг ничего страшного не происходило. Ласковые солнечные лучи струились сквозь кроны деревьев, играя, пуская зайчики от колышущейся синевы озерка. Рядом плавала, посмеиваясь, его любимая демонесса, приговаривая при этом ласковым голоском:

– Дорогой, какой ты стал неуклюжий. Или ты не выспался этой ночью?

Ни рана, ни кровь на лице любимого мужчины ее совершенно не впечатлили. Ну и когда землянин присмотрелся к глазам своей суженой, его вообще чуть не парализовало от ужаса: там виднелась пропасть равнодушного бессмыслия. Да, она его узнавала, да, она ему улыбалась и шептала ласковые слова, но вот осмысленности, осознания самой себя в этих глазах не осталось совершенно. Примерно так выглядят наркоманы, полностью смирившиеся со своей судьбой и отбросившие даже мысли о какой-то борьбе и сопротивлении.

Двумя прыжками выдернув себя из воды, Загребной постарался осмотреть бренное тело всеми доступными ему

средствами. И тут же почувствовал себя странно опустошенным магически, словно только что закончил тяжелейшее сражение с употреблением резервов до самого конца. Физическое тело тоже вело себя не лучшим образом: ноги дрожали, руки тряслись, лицо дергалось от судорожного тика, а сердце неравномерно билось в груди, словно при инфаркте.

Хотя как оно должно биться при инфаркте, иномирец не знал и знать не хотел. Его сознание охватила куча странных противоречий и явно кем-то навеянных мыслей. Словно кто-то наклонился над ним и пытался уговорить:

«Расслабься! Смой рану водой, а затем поцелуй и успокой свою любимую. Ведь ей нельзя волноваться, ее здоровье при этом может сильно пострадать! Заходи в озеро, возьми ее на руки, поласкай…»

Хорошо, что инстинкт все-таки еще продолжал вопить, заглушая чужое внушение. Поэтому Семен хоть и бросился в воду, хоть и подхватил любимую на руки, но ласкать и целовать не стал. Вытащил на берег, недоуменно оглянулся в поисках отсутствующей одежды и оружия, после чего взъярился еще больше. Из всего, что на нем было раньше, не было ничего! Единственная вещь – так это носимый на шее рубин из короны Асмы, аккуратно вшитый в мешочек из плотной шелковой ткани. Да и то, видимо, не снятый по причине очень короткой, прочной цепочки, замок которой был снабжен специальным магическим фиксатором. Хотя опять-таки, до сих пор с этого камня никакого толку не было. Но плакаться об утерянном оружии, уникальных амулетах и нескольких ценнейших артефактах было некогда, следовало спасать любимую.

Грубо привалил хихикающую демонессу спиной к какому-то дереву и стал пощечинами, криками и встряхиваниями приводить в чувство. От вида рассеченной губы и покрасневшей на щеках кожи сердце чуть не захлебнулось в крови отчаяния, но результат после таких действий все-таки появился. Зрачки значительно расширились, выражение боли сменилось легкими попытками хоть что-то осознать. А потом и губы искривились в жалобном плаче:

– Дорогой, за что ты меня бьешь? Ты меня уже разлюбил?..

– Люссия!!! – кричал он ей в лицо, продолжая при этом встряхивать, как и прежде. – Очнись! С нами что-то случилось! Умоляю тебя, осмотрись!

– Не кричи, я не глухая.

– Вставай! Немедленно вставай!

Пытаясь воздействовать более радикальными средствами, хоть это и было весьма больно и жестоко, Семен принялся щипать демонессу в самые уязвимые точки на теле. В том числе за соски и внутренние стороны бедер. Это помогло еще больше. Визжа от боли и заливаясь слезами, Люссия наконец-то стала просыпаться и пусть не сильно, но принялась царапаться и отбиваться в ответ:

– Уйди! Я тебя ненавижу! Убью! – И даже предприняла явные, но бесполезные попытки ударить своего любимого мужчину магией.

И все равно окончательно она осознать действительность не смогла. Наоборот, от страха и боли стала терять и то понимание, что проснулось в глазах. Пришлось прижать ее к себе и, поглаживая вздрагивающее тело, попытаться успокоить. Вот именно тогда трияса и прошептала, словно ее волей руководило очнувшееся от дремоты подсознание:

– Любимый, нам надо домой! Отнеси меня к нашему дому!..

Дальнейшие попытки привести в чувство тоже ничем не закончились. Мало того, Семен вдруг осознал, что чье-то внушение опять настойчиво призывает его расслабиться, успокоиться и предаться блаженному отдыху. В попытках избавиться от этого наваждения, Загребной потрогал содранную кожу на лбу. Стало больно, но крови больше не было. Видимо, тело само автоматически пыталось справиться со сворачиванием крови. Решительно зарычав, содрал подсохшую сукровицу. Кровь потекла опять, сильная боль помогла вновь воспрянуть инстинктам выживания. Причем один их этих инстинктов, самый рассудительный, подавал правильную мысль: «Я ослаб. Ноги тело еле держат. Значит, надо идти самому. Вначале так, а когда отыщу помощь, вернусь за Люссией. Да, так будет правильней. Иначе так и умрем вдвоем у этого безымянного озера».

А слабый голос предвидения шептал: «Если я сейчас ее здесь оставлю, то больше никогда не отыщу! Надо сразу идти вместе с ней!»

И этот слабый голос победил доводы инстинкта.

Семен встал, попытался поставить любимую на ноги и уговорить двигаться самой. Но та опять хихикала, словно сумасшедшая, и пыталась быстрей окунуться в озеро.

– Я хочу плавать, – шептала она, – я так давно не плавала…

Пришлось подхватывать ее на руки, ориентироваться по перевалившему за полдень солнцу и двигаться на восток. Причем двигаться не просто так, а проявляя самые мазохистские черты своего характера. Только появлялась мысль прилечь или просто присесть отдохнуть, как землянин прямо на ходу пытался оцарапать себе руку или ногу о кору деревьев. Затем в сотый раз со злостью замечал, что кора здесь только гладкая, мягкая или покрытая мхом, и бился по самому твердому стволу многострадальной головой. Боль прочищала мозги, но текущая кровь истачивала последние силы.

Взбрыкивающая демонесса иногда пыталась вырваться из рук или упасть с плеча. С ней приходилось обращаться примерно так же, как и с собой: бить головой о ближайший ствол или щипать за самые чувствительные, уже покрывшиеся страшными синяками места прекрасного тела. Визг после щипков, несмотря на общую слабость пострадавшей, достигал такой силы в обоих ипостасях Изнанки, что хотелось зарыться головой в землю, словно страус. Выход опять получался только один: отыскать ствол потверже и словно бы нечаянно приложиться драгоценной ношей о ствол.

А потом кусать собственные губы в отчаянии и шептать хриплым, срывающимся голосом:

– Ничего, дорогая, пусть я убью нас обоих, но… дойду до нашего дома.

Естественно, что он имел в виду крейсер и мечтал выйти именно к нему. Да вот сознание все чаще и чаще стало покидать его без всякого разрешения. День сменился ночью, а он все шел, стараясь не уронить любимое тело, упорно переставляя ноги, натыкаясь на препятствия и ощущая после боли короткие прояснения в мыслях. И с каждым разом все больше понимал: он заблудился! И скорее всего, бессмысленно топчется на одном месте.

Потом провалы в памяти стали до смерти опасными и продолжительными.

А потом он в шоке замер перед огромным, высоченным строением. Долго пытался осмыслить: куда же он пришел? Ногами ощущал слабо шевелящееся тело демонессы – значит, она здесь. Но откуда этот замок?

И только присмотревшись лучше при свете зарождающейся зари, он вдруг со вскриком понял, что вышел совсем не туда, куда стремился, не на пляж, а к их желанному замку, который уже завершили возводить духи-строители.

– Надо… нам надо на пляж, – прошептал Семен.

Не в силах даже оглянуться на лагуну и убедиться, там ли еще «Лунный», Загребной стал наклоняться за своей любимой. Но тут его силы и покинули окончательно. Последнее, что мелькнуло у него в мозгу, когда он падал ничком, так это запоздалое понимание слов Асмы: «Так вот она какая, Сладкая Смерть!»


Глава двадцать шестая

Один в поле не воин?


Дожидаться рассвета барон Лейт не стал. Решил сразу отправиться по сооруженным еще в первый день прибытия мосткам на берег. Но, чувствуя очень странное состояние собственного тела, понял, что с ним творится явная беда. Так он себя ощущал только в жутко нетрезвом виде. Хоть и было такое всего пару раз в бурной юности, но свинское состояние запомнилось намертво. Сам он магическими силами для отрезвления не обладал, зато у него имелся один довольно мощный именной амулет, который в бою мог предохранять от двух максимальных по силе ударов топора. Если проглотить его сердцевину внутрь, побочными действиями этого амулета, но практически никогда не используемыми людьми в здравом уме, являлось исцеление от насморка, избавление от перхоти и быстрое избавление от алкогольного опьянения. Когда Загребной дарил в свое время амулет барону, то пошутил на тему болячек:

– Пусть они нападут на тебя все вместе, все равно вкупе и одного удара топора не стоят. Пусть даже нанесенного в четверть силы.

Тогда Лейт не постеснялся уточнить, что же лечит чудесный подарок и как это лекарство действует. Ерунда вроде, а для разведчика и подобные детали бывают спасением. Помогло и в этот раз: проглоченная сердцевина стала взаимодействовать с корпусом амулета, и вместе с потом, обильно смочившим тело, пришла ясность рассудка. Вот тогда уже осознанная серьезность положения заставила сообразительного разведчика, превосходного организатора и толкового командира действовать в присущей ему манере. Быстро, четко и эффективно.

Первым делом он обежал весь пляж и все побережье, поражаясь тому, в каком виде спали как моряки, так и воины. Все без оружия, практически голые и совершенно не реагирующие на пинки, крики и даже удары по болевым точкам. Разве что некоторые особо живучие стонали во сне, так и не открывая глаз. До нервного срыва, выразившегося в жутких ругательствах, довел вид лучшего друга Геберта, который возлежал на куче собранных фруктов всего лишь с поясным ремнем на талии. Старого соратника и приятеля барон с проклятиями и злостью, чисто ради выхода всплеска адреналина, отволок на пляж и бросил на песок возле мостков. Ногами в море. Обрызгал водой лицо, но понял, что и этим ничего от коллеги не добьется. Затем сообразил, кого следует отыскать в первую очередь: Загребного и триясу.

Но тех нигде не было: ни в лагере экипированных воинов, ни в ближайшем лесу, ни возле возведенного, словно по мановению волшебной палочки, замка. Зато рядом со ступеньками парадного крыльца разведчик наткнулся на тела Крайзи и мэтра. Если художник, как и все остальные, не отреагировал на попытки достучаться до его сознания, то ученый неожиданно очнулся, вполне здраво оценил ситуацию и даже (о чудо!) узнал барона:

– Ты?! У нас беда.

– Знаю! Где Загребной?

– Сам его вот тут жду, – прошептал Вишу, пытаясь удержать голову на гнущейся от бессилия шее. – А надо было ждать на крейсере.

Уже частично догадываясь, какая именно беда свалила всех его товарищей, Лейт понял, что единственное спасение – это доставить всех на корабль. Возможно, там воздействие местного, дурманящего климата влияет на людей и демонов меньше. Хотя если вспоминать свое недавнее состояние, словно после кошмарного перепоя, то, видимо, климат достанет всех и в каютах. Но кто не борется, тот проигрывает, еще не вступая в игру. Это отчаянный воин усвоил давно, попав в отряд Виктора Алпейци. Поэтому раздумывать не стал ни минуты. Взвалил Вишу Крайзи на плечо и поволок в сторону пляжа. Вторым перенес Стаса Морью. И там стал их ворочать в воде, теплой, как компот, пытаясь привести в сознание. Третьим стал тормошить своего друга Геберта. Но вот именно придерживая тело за пояс, вспомнил, что и товарищу отец императоров подарил подобный амулет. Тот его и носил в кармашке этого самого пояса.

Со злостным рычанием расстегнул пояс, отыскал нужную панацею, а потом застыл в нелегком выборе. Геберт находился в таком состоянии, что, скорее всего, удавится, чем проглотит довольно крупную сердцевину амулета. Да и очнется ли после этого? Видимо, болезнь сознания уже зашла слишком далеко. А вот ученый пытался двигаться, даже с очумелым видом омывал лицо соленой водой. То есть всеми силами боролся с навалившейся на него напастью.

Решение принято! Громким криком удалось втолковать в затуманенный мозг Крайзи его шанс вернуть сознание. Пояс ему же на грудь. Потом помощь при глотании и поданная фляга с пресной водой. Вроде в глазах стало разгораться понимание, а потом тело покрылось обильным потом.

Рассматривать, что будет дальше, барон не стал. Бросился под сень деревьев, за следующим телом. Причем постарался в первую очередь припомнить, где и кого видел из командного состава. Первым приволок грузного капитана. Когда возвращался с телом главного механика, Вишу Крайзи, уже пошатываясь, волок на себе полковника экипированных воинов. Пожалуй, только ему одному из всех шабенов-людей и было такое под силу.

Когда они несли следующую пару тел, произошло чудо.

Глубины морских вод лагуны озарились светом, в котором отчетливо виднелось тело самой прекрасной, самой величественной и самой древней медузы этого мира. Уже раз видевший ее и попавший под ее благодарность, барон Лейт завопил как оглашенный:

– Лунная! Лунная госпожа!!!

В два прыжка проскочил оставшиеся до воды метры, сбросил тело спящего офицера чуть ли не в воду, а сам шагнул вглубь чуть не по пояс и с надрывом, срываясь на хрип и страшно фальшивя, запел гимн мокрастых демонов. Тот самый, после которого древнейшее существо Изнанки в свое время излечило всех, кто находился в бухте с найденным крейсером, и наградило силами шабенов в эквиваленте пяти уровней.

То есть действовал он вроде как правильно, надеясь, что сейчас свершится чудо, медуза поможет и все товарищи, пришедшие в сознание, потянутся к спасительному кораблю. Слабо соображающий ученый тоже присоединился к разведчику и стал подпевать, у него тем более не имелось никаких соображений по поводу, что надо и как просить у благодетельницы. Хотя, в сущности, подробный рассказ Семена о переговорах на ментальном уровне он слышал не раз и запомнил отлично.

Поэтому для обоих оказалось некоторым шоком, когда им внутрь черепа прорвалась острая боль и превратилась там в огненную пульсацию. Оба человека завалились в воду лицами, непроизвольно пытаясь спасти плавящиеся мозги, и только после этого услыхали в своем сознании грубые окрики:

– Глупцы!!! Прежде надо прислушаться ко мне, а не завывать непрошеные гимны! Пение сейчас не поможет, и у вас всего несколько шансов на спасение. Слушайте мети внимательно: сносите в воду тех, кто может запустить машины корабля и подготовить его к отплытию. Минут через сорок – пятьдесят я накоплю силы и их разбужу. У них будет всего лишь один час после моей магической встряски. Потом они упадут в обморок. Вторая половина экипажа за этот час должна быть также уложена в воду и после моей второй волны магического пробуждения обязана броситься на корабль и увести его в море. Как можно дальше от этого проклятого острова. Если успеете, будете спасены, если нет, ваша судьба будет ужасна. Выполняйте!!!

С последним ревом, потому что такой крик назвать приказом язык не поворачивался, двое мужчин выскочили из воды как ошпаренные. Кажется, после такого нагоняя у них силы утроились. К сожалению, капитан, механик и офицеры так и остались лежать в сонной прострации, но на них уже не обращали внимания. На ходу распределив между собой берег на квадраты и обозначив «первую смену», стали сносить в воду тех, кто находился ближе всего. Уж они знали прекрасно, кто конкретно понадобится для первого часа интенсивной работы. Там из этой намеченной к выносу сотни только человек десять и пяток демонов легко управятся с запуском машин и подготовкой корабля к плаванию. Всех прочих было запланировано бросить в ближайшие окрестности на поиски остальных спящих в бессознательном состоянии товарищей. Потому что еще две сотни людей и демонов при всем своем желании два человека не соберут. А ведь их еще и отыскать в темноте требовалось! Не страшно для шабенов, но ведь и так магических сил у каждого было кот наплакал. Словно в сумраке бегали между деревьев, порой спотыкаясь о брошенное оружие и падая как слепые.

Кажется, действие амулетов не было рассчитано на такую продолжительность воздействия. Но видимо, вместе с продолжающим вытекать потом организм уже как-то самостоятельно избавлялся или умудрялся сопротивляться гнетущей напасти. Да и толчок от медузы помог значительно. Бегая как заведенные, два переносчика тел только и молились про себя, чтобы при падении не сломать себе ногу или руку. Иначе в том месте и умерли бы от отчаяния.

Если можно так сказать, то удача им сопутствовала. Правда, первый всплеск магической силы из глубин они пропустили, как раз находясь в лесу и вскидывая на плечи очередные тела. Зато вернулись к пляжу как раз вовремя: сотня людей и демонов с немым ужасом поднимались на ноги, сбрасывая с себя сон и оцепенение. Тут уже на минуты две отвлекся от переноски тел Крайзи. Усиленным магией голосом он с истерическими от строгости интонациями указал, кому куда бежать и чем заниматься.

После чего механики с капитаном на непослушных ногах поплелись на корабль; все остальные, набирая скорость, поспешили в лес разыскивать своих умирающих товарищей.

И когда уже практически все отысканные тела оказались по пояс погружены в воды лагуны, опять в головах Лейта и Крайзи послышался голос Лунной госпожи:

– Отмеченные! Где трияса и Загребной?

– Их нигде нет! – прохрипел барон. А ученый добавил:

– Они собирались прогуляться на противоположный берег острова.

– Нет, они где-то поблизости, я их чувствую. Ищите! У вас еще десять минут!

Глядя на посветлевшее небо на востоке, Вишу поспешно огласил услышанный от медузы приказ, отправляя товарищей в последний поиск:

– У вас только пять минут, если упадете и не успеете сами взбежать на корабль, вы погибнете. Поэтому только последний осмотр, и обратно! – После чего повернулся к полусогнувшемуся от усталости барону, – А мы куда? Может, еще раз к замку?

– Я ведь тебя и мэтра оттуда приволок, нет там больше никого!

– И все же?

– Э-эх… Ладно, побежали!

Уже поднимаясь на скальный рукав, они видели, как из-под деревьев вернулись отправленные на поиск товарищи. Они вынесли еще одно тело, быстро уложили его в воду и, чуть не проламывая мостки, поспешили на корабль. Парочка потеряла сознание, только ступив на палубу. Потом опять из глубин полыхнуло розовым, волшебным светом, и все остальные лежащие в воде тела зашевелились и стали подниматься. Им с борта неслись команды и объяснения от капитана. Потом он замолк и упал, а взамен его продолжил кричать полковник экипированных демонов. Потом и он свалился, но вставшие из воды уже все поняли и вереницей потянулись к мосткам.

Видя все это как на ладони, пара мужчин перешли на шаг, подходя к замку.

– Не хватает сил у медузы, – досадовал барон, – получается, что наши амулеты – и то лучше.

– Ох! Амулеты лечат только нас, а она – целые толпы, – прошипел Вишу. – Ну и где ты нас отыскал?

– Вот здесь. А вот там… – Голос у барона сорвался от волнения. Он заметил то, чего здесь раньше не было: тело демонессы, на котором ногами лежало мужское тело. Недоверчиво сделал несколько шагов вперед и прошептал: – Неужели они? А что, если умерли?

– Не говори глупостей! – Крайзи уже суетился возле тел. – Иначе бы их Лунная не почувствовала. Не стой! А то корабль сейчас уйдет в море без нас! Тебе опять повезло самую ценную тяжесть нести! Графиню ты все равно не ухватишь.

– Тогда хоть помоги на плечи вскинуть!

В самом деле, отец императоров весил вдвое больше, чем хрупкая трияса демонического мира.


Глава двадцать седьмая

Похмелье после эйфории


Хорошо, что с борта заметили две фигуры, согнувшиеся под тяжестью владельцев крейсера, и бросились им на помощь. По этой причине отправление корабля задержалось на пяток минут, но зато воодушевление от всеобщего спасения было так велико, что вторая «ожившая» смена успела увести «Лунный» достаточно далеко от острова и там даже поставить его на якорь. Только потом последние, почитай, уже лишние полчаса, а то и больше продержавшиеся на ногах моряки попадали там, где стояли. После этого по палубе, стараясь навести порядок среди лежащих товарищей, опять долгое время бродили только две фигуры.

– Мне казалось, умру еще до мостков, – ворчал ученый, – а смотри-ка, до сих пор двигаюсь.

– А мне не казалось, – постанывал от боли во всех суставах барон. – Я точно знаю, что умер еще на полпути к мосткам.

– Тогда кто это со мной разговаривает?

– Понятия не имею.

– Ну, с тобой все понятно. Умер, так умер, – хихикнул Крайзи. – Надо будет тебя в лабораторию забрать и исследовать: никогда еще зомби в таком отличном состоянии не попадались. Ха-ха!

– Смейся, смейся. Зомби не злопамятные, они просто всегда голодные.

– А вот почему никто больше из тех, кто успел проглотить то же самое средство, что и мы, на ногах не остался? – Вишу и в самом деле успел выкрикнуть условия некоей панацеи и сейчас страшно удивлялся отсутствию положительных результатов. Как минимум пять человек заявили перед обмороком, что они амулет употребили по назначению. – Неужели не подействовало?

Лейт замер возле надстройки, схватился за поручень трапа рукой, а второй потер слипающиеся глаза. Похоже, это усилило его умственную деятельность, потому как ответ оказался наиболее логичным:

– Следовало дать панацею тем, кто меньше всего ночевал на берегу. Например, твоим помощникам. Я ведь даже Геберту не дал, а тебя глотать заставил.

– Верно! Не сообразил.

Но зато теперь барон стал задавать вопросы:

– Слушай, а вдруг они так и не очнутся, а медуза больше так и не появится?

– Ох! Не трави душу!

– А что с Загребным? Что с Люссией? Они лежат и даже не шевелятся. Ведь под вольту магии из воды не попали, не успели.

Оба подошли к тому месту, где так и лежали принесенные владельцы крейсера на вынесенных из кают матрасах. Опустившийся на колени Крайзи провел очередной осмотр тел, но только и смог констатировать, что те живы.

– Сил не хватает для осмотра, раздери темные демоны этот проклятый остров! Надо бы их в тень передвинуть. – Он оглянулся на Лейта, но только и успел заметить, как тот обессиленно сваливается в обморок. – М-да! И герои не выдерживают. А что же меня так выкручивает? Только солнечного удара мне не хватало!

Попытался встать на ноги, но свет померк перед глазами. Так и завалился между телами иномирца и демонессы.


Но как это ни странно, очнулся он тоже первым. Причинами для возвращения в сознание послужила зудящая от загара кожа на оголенном торсе да пульсирующее в мозгу слово «очнитесь!». Но что обрадовало больше всего, так это довольно четкое, видимое в реальном свете осознание окружающей действительности. Исчезли благодушие, умиление, восхищение всем подряд, которые присутствовали еще утром, невзирая на изуверский труд и действующий амулет отрезвления. Теперь окружающий вид и голые, извалянные в пыли и грязи тела казались филиалом ада.

Вернувшиеся воспоминания о случившемся тут же заставили осмотреть лежащих рядом Семена и Люссию, а также проинспектировать собственное состояние. Личная магия почти вернулась в тело, восстановившись наполовину, поэтому и тела «пациентов» удалось рассмотреть без труда. Нельзя было сказать об их отменном здоровье: исхудавшие, исцарапанные, со ссадинами и синяками на телах, они казались только что выпавшими из жестокой драки. Глубокий сон тоже не являлся оздоровительным, скорее смахивал на состояние комы.

Слово так и звучало в голове, приказывая очнуться, и некие знакомые интонации в нем позволили догадаться, кто это тут пытается командовать. Так и не вставая с колен, Вишу попытался сконцентрироваться и мысленно воскликнуть в ответ:

«Да очнулся я!»

И тотчас схватился за голову от разрывающего мозги возмущения:

«Отмеченный! Так чего ты там копаешься?! Подойди к воде!»

Пытаясь вскочить на подрагивающие ноги, ученый взмолился:

«Госпожа! Не так громко, умоляю! Иначе у меня мозг сейчас лопнет!»

Боль в голове сразу стихла и сменилась блаженной прохладой. Опасаясь, как бы медуза вообще не заморозила ему сознание, Крайзи доковылял к борту, интуитивно догадавшись, с какой стороны находится спасительница. Прекрасное создание лежало на небольшой глубине, вытянувшись горизонтально и расправив все свои вуали. Где у нее глаза и как она видит, догадываться было бесполезно, но человека заметила сразу и уже спокойным тоном вломилась в сознание восприятия:

«Где второй отмеченный? Можешь отвечать мне вслух, а то мысленно у тебя не получается».

– Он еще не очнулся. Остальные тоже.

«В каком состоянии Загребной и трияса?»

– Подозреваю, что в глубокой коме. Слишком обессилены.

«Вскоре начнут просыпаться все остальные, но вот триясу и иномирца надо немедленно обвязать веревками и спустить в воду по грудь. Буди своего напарника, и задело!»

Переспрашивать или что-то уточнять было глупо, поэтому Вишу, чувствуя заметное улучшение своего физического состояния, поспешил к барону:

– Лейт! Просыпайся! Эй! Ну конечно, разлегся тут в тенечке, пока я ожог получал. Пошевеливайся! У нас новое задание от Лунной госпожи.

Барон раскрыл глаза и с мученическим видом пробормотал:

– Опять кого-то носить?

– Нет, лишь сбросить за борт. Только веревки привяжем.

– Что?!! – Глаза Лейта расширились в непонимании, но в следующий момент он вскочил как ужаленный, придерживаясь руками за голову и восклицая: – Да встал я уже, встал!

Медуза, похоже, и в самом деле очень спешила, если наградила помеченного ею человека таким целенаправленным импульсом. Дальше соратники действовали слаженно и без лишнего слова. Не надеясь на свои измученные связки, развернули кран-балку, подвязали означенные к купанию тела под мышками и вполне аккуратно, не швыряя в воду прямо с борта, опустили вниз.

«Оставьте их так! – последовали очередные распоряжения от древнейшего создания Изнанки. – А теперь как можно скорее будите всех остальных! Пусть становятся у борта и начинают петь мой любимый гимн!»


Сознание Семена заработало еще до того, как очнулось его тело, и он стал ощущать собственные конечности. Вначале он расслышал некие прикосновения, наподобие легких материнских шлепков: «Давай, давай, возвращайся из своего отпуска!»

И этих слов оказалось достаточно, чтобы резко вспомнить все. Проклятый остров, под неправильным названием Сказка, изнурительный бег с телом любимой на руках и умирание на пороге их первого, собственного замка. Глаза, вроде как оставаясь открытыми, ничего не позволяли рассмотреть, кроме дивной, серебристой поземки, струящейся в густой, переливчатой синеве.

«Где я? – родились первые слова, облекшиеся в мысль. – Что с Люссией?»

«С ней все в порядке, она рядом с тобой, и скоро вы проснетесь».

«Госпожа Лунная?! Это ты?»

«Ты не узнаешь мой голос?»

«Узнал! Спасибо, что помогла!..»

Оттенок милого смеха приятно освежил сознание:

«Всегда пожалуйста! И это еще вам повезло остановиться на первом острове. Заплыви вы дальше, никто бы вам уже не помог. Там моя магия практически бессильна. И потом, тебе не только меня надо благодарить. Созданная тобой команда воистину уникальна, не стоит разбрасываться такими помощниками. А некоторые герои так вообще меня поразили. Ко всему прочему, первый твой спаситель – это Асма».

«Каким таким боком?» – поразился Загребной.

«Это именно он убедил меня отправиться на твое спасение».

«Как убедил?! Он же за тобой охотился?! Пытался тебя убить! Травил акулами!»

«Это мы и в самом деле так играем. Когда-то я совершила ошибку, разрешив своему воспитаннику совершенствоваться в плане нападения. Вот с тех пор так и тянется».

Землянин от некоторого шока соображал все меньше и меньше: «Так это твой воспитанник?!»

«Да, мне его передали в обучение и на воспитание, когда он был еще маленьким мальчиком».

«Кто передал?»

«Создатели этого мира. Перед своим окончательным исчезновением».

«То есть это они создали Асму?»

«Не знаю и сразу отвечу на твой следующий вопрос: меня они тоже не создавали. Сюда я попала случайно, из иной Вселенной».

«Вот как оно. Но ведь телесный демон тебя ненавидит?»

Создалось впечатление, что медуза вздохнула с печалью и ностальгией:

«Бедный мальчик! Он ведь такой одинокий!.. А раньше он во мне души не чаял и называл мамой. Ох! Это он в последнее время так разбаловался и особенно злится, когда я его называю Малышом и ругаю за его шалости».

Подобные сведения следовало вначале как-то переварить, уложить в сознании, чтобы они там пообвыкли. Но все равно, вообразить обращение «Малыш» к огромному, пятиметровому телесному демону оказалось невероятно сложно. Даже на смех пробило, когда землянин представил такое свое панибратское обращение к союзнику.

Неспешная вроде как беседа располагала к разговору на любые темы, можно было задавать любые вопросы. Даже второго плана, незначительные. Например, о вкусах в питании и предпочтениях во время сна. Да только Семен прекрасно знал, как порой быстро пролетают минуты и как потом жалко, что не спросил о самом главном.

Важные сведения следовало выяснять в первую очередь: «А кто такой Сапфирное Сияние?»

«Никогда не могла разобраться в этом толком. Знаю только, что он очень опасен, коварен и подлый обманщик. Вполне верю тому, что твердит Асма: бестелесный демон Сапфира хочет уничтожить всех людей на континенте, а потом и демонов умертвить или изгнать в море да на далекие континенты. Но вряд ли кто из демонов прорвется к новым землям, все они окружены подобными островами, а что там на них, даже я не знаю».

«Так вдруг там до сих пор живут создатели этого мира?!»

«Может быть, не знаю».

«Как хочет Сапфирное Сияние уничтожить людей?»

«Тоже затрудняюсь ответить, мне недоступно наблюдение за материком. Спрашивай у Асмы. Он меня только и уговорил, что отправиться за тобой. Еще он говорил, что на материке начинается страшная война и только в твоих силах ее остановить».

От такого известия страх и ужас так пронзили все естество Загребного, что он в момент почувствовал и свое тело, и свои конечности, и воду вокруг, и веревку под мышками. Расслышал и мощное хоровое пение, а раскрыв глаза и повернув голову, увидел почти весь свой экипаж, который в голом, затрапезном виде толпился у борта и пел. Причем пели люди и демоны с таким пафосом, гордостью и чувством, что казалось, они выступают с исполнением гимна мокрастых в присутствии всех князей, султанов, ханов, королей и императоров континента.

В иной момент Семен бы и сам залюбовался и заслушался, но с другой стороны своего тела ощутил слабое прикосновение ладошки и, резко развернувшись, всмотрелся в открытые глаза любимой демонессы:

– Ты как?

– Хорошо, – прошептала та. – Уже все хорошо.

– Да не все! – Успокоившись по поводу Люссии, он перешел на внутренний диалог с медузой: – «Как долго ты будешь с нами?»

«Совсем чуть-чуть, мне надо спешить к рифам, силы мои тают, они уходят на ограждение твоего корабля пологом отчуждения».

«Но нас опять не скрутит?»

«Успеете уйти… С вами я тоже не пойду, мне лучше напрямик, а не по найденному вами проливу. Да и тебе следует торопиться из-за войны».

«Кто и с кем собирается воевать?»

«Пройдешь рифовый барьер, сразу свяжись с Асмой, наверняка он подскажет. Тем более что он в тебе очень заинтересован».

«Хочет вернуться в свой мир?»

«Да. И не сердись на него, он и в самом деле добрый… но несчастный».

«Ох! Сейчас заплачу от жалости! – вскипел Загребной, одновременно сканируя состояние своего здоровья и здоровья демонессы. – Нам уже можно взбираться на палубу?»

«Минута осталась. Потом полог отчуждения спадет, и желательно сразу в путь».

«Пения достаточно?» – Получив подтверждение, Семен вскинул руку вверх, в направлении хорошо заметного капитана:

– Машины в полную готовность! Начинаем движение через полминуты!

Тем более он слышал по вибрации в воде, что машины корабля работают на холостом ходу и, скорее всего, так и находятся в полной готовности. Но на борту его поняли, посыпались команды, послышался вместо пения свисток боцмана.

«Мне еще очень о многом надо с тобой поговорить! – взмолился он к Лунной госпоже. – Хотя бы полчаса!»

«Ты можешь не успеть. Я чувствую, Асма очень волнуется, ждет тебя. Поспеши! Ваши тела отравлены, и остров может вас легко завлечь обратно. Тогда уже точно не отпустит никогда».

«Может, договоримся о встрече в море или на каком-то конкретном месте?»

«Когда я доберусь до твоих островов-артефактов, буду ждать возле твоей башни».

«Акулы тебя не побеспокоят?»

«Нисколько. Теперь они и меня слушаются, Малыш передал мне секреты управления. Приготовься! Полог отчуждения спадает!»

Тотчас по сознанию ударил знакомый, но отныне жутко страшный до рвоты аромат тропических деревьев и цветов. Захотелось расслабиться и опять окунуться в волну неги, спокойствия и безразличия. А виднеющийся не так далеко остров вдруг показался манящим, соблазнительным миражом.

Но бешенство в груди и страх за своих детей на континенте легко сразил гипнотическое дуновение с опасного острова. Опять резко подняв руку вверх, Загребной скомандовал усиленным магией голосом:

– Полный вперед! Курс на юго-восток! Прямо к Колючим Розам! – Затем рассмотрел стоящих у борта Лейта и Крайзи и распорядился: – Поднимайте нас! Уже накупались! – А чуть позже, оказавшись на палубе, но уже скорее просительным тоном добавил: – Не спеши, Лейт, с докладом. Давайте вначале приведем себя в порядок.

Слишком уж улыбающееся лицо барона смущало. Уж не смеется ли он над обнаженными владельцами крейсера? Видимо, и сам, почувствовав неуместность своей радости, бравый сотник, лейтенант и наверняка будущий граф поспешил объясниться:

– После пения Лунная госпожа наградила нас силами шабенов! Опять мы все поднялись на пять ступенек!


Глава двадцать восьмая

Наперегонки с историей


Новый удар паники и досады постиг землянина еще на подходе корабля к полосе рифов и мелей. Только-только приведя себя в относительный порядок, он попросил проверить, что с тумблонами и как чувствует себя дрессировщица. Тяжело вздохнув, барон Лейт отчитался о главных потерях:

– Тумблоны все мертвы, Кайлу так отыскать и не удалось. Помимо нее есть еще потери: три женщины и две демонессы. Никто о них ничего не помнит, не видел, в момент эвакуации их тела тоже отыскать не удалось. Потеряно также почти все личное оружие, наилучшие амулеты и масса уникальных артефактов.

Про эпопею переноса тел он уже рассказать успел, так что Загребной прекрасно понимал, насколько все было сложно, экстренно и шатко. На чаше весов колебалась жизнь всех без исключения, так что подсчитывать подчиненных или делать перекличку в ночной суматохе было бы нереально. Тем более в те жесткие сроки, которые смогла вытянуть своими силами Лунная госпожа. И так хорошо, что только шесть жертв пошло в уплату за чудесное спасение. Хотя и несколько настораживали потери именно среди женской части экипажа. Но тут уже наверняка разгадки этой тайны в ближайшее время так и не последует. Разве что потом, с более обширными знаниями и возросшей магической мощью следует вернуться на Сказку и искоренить, жестоко выкорчевать таящееся в ней зло.

Но потеря связи ставила крест на ознакомлении с ситуацией на материке сразу после преодоления Кипящего моря. Оставалась еще надежда на ракушку-артефакт и на то, что откликнувшийся сразу демон раскроет полную картину происходящих событий. Но перед тем еще следовало выбраться на безопасные океанские просторы.

Влияние эйфории, беспечности и забвения полностью покинуло всех без исключения, как раз перед самым ответственным участком. Так что все действовали со светлыми головами и с почти полными вернувшимися магическими силами. Нелишне было бы упомянуть и дополнительные пять уровней, которые получили все без исключения, а также то, что все простые люди и демоны стали тоже шабенами. Так что, хоть и пришлось изрядно попотеть и потрудиться, преодолели опасное место без урона для корабля и нежеланных задержек.

Но затем новые неприятности. Вначале отказался функционировать артефакт-ракушка. Вернее, на вызов как бы абонент не отвечал. Ну тут Семен старался сильно не расстраиваться, подозревал нечто подобное изначально. А вот поплохело ему изрядно, когда в ответ на свои сжатые пакеты ментальной связи «Спешу на помощь! Что у вас там происходит?» получил совершенно неожиданные ответы: «Отдыхай спокойно! У нас все в порядке!»

Попытался отдельно уловить эмоции дочери и каждого из сыновей. Вроде как и в самом деле ничего странного или бурного. Ворох обычных бытовых проблем, легкая усталость, небольшая досада, что не успевают сделать какие-то дела, да за всем этим фоном легкое недоумение по поводу отца. То есть если бы вот так прослушать да пообщаться в иное время, следовало бы сразу успокоиться, сбавить скорость и уже с полным спокойствием возвращаться на континент.

Но в том-то и дело, что, ставши уже шабеном девяносто четвертого уровня, Загребной оставался всего в шажке от большой ментальной связи со своими родными. Он тогда бы смог переговариваться с ними мысленно с расстояния в тысячу километров. Но даже и эти неполные умения позволили ему сейчас более дотошно и более скрупулезно разобраться в полученных сигналах. И его поразила в первую очередь однородность ответов. Слишком уже серыми, нечеткими и тусклыми показались обычно яркие, разнообразные ментальные посылы со стороны каждого ребенка.

Тогда он значительно усложнил пакеты своих отправлений. Например, Алексея он с помощью ментальных образов попытался спросить: «Ты помнишь Землю?» На это пришло сообщение, расшифровывающееся как: «Конечно! Не переживай!» У Виктора он спросил: «Как назвал сына?» Тот ответил примерно так: «Сюрприз! Будешь у нас в гостях, узнаешь!» А ведь младший сын еще с детства твердил: «Вот у меня будет сын, так я обязательно назову его Сергеем!» То есть иной вариант или сюрприз исключался сразу. Еще несуразней и не в тему отвечали Виктория и Федор.

И таких нюансов и неправильностей в ответах оказалось более чем достаточно. Так что встала реальная опасность того, что существующее информационное поле материка поддается враждебному изменению. Вплоть до того, что некий противник легко перехватывает посылы ментальной связи, расшифровывает их и пытается отвечать давно наработанными шаблонами. При этом вуалирует их иными бытовыми помехами.

Стало страшно. Если Лунная не ошиблась и война в самом деле вот-вот начнется, то кто в ней замешан? Почему императоры не наведут порядок? А может, они как раз и наводят, но не хотят отвлекать отца от долгожданного отдыха. И если кому-то эта война кажется преогромной, то, например, Федор со своими воздушными силами легко справится с погашением любого бунта или восстания. Именно бунта! Потому как на материке и таких государств не осталось, которые могли бы сойтись между собой в лютой сече. Даже те, которые лежат двумя разделительными полосами между империями с востока на запад, могут быть упокоены силами посторонних наемников или рыцарями личной армии Загребного. Он сам такие варианты развития событий с детьми оговорил отдельно. Ведь правило двух границ, навязанное Сапфирным Сиянием, про которое он так и не успел у него уточнить, все еще было в силе.

За двое суток движения крейсера на максимальной скорости Семен что только не перепробовал для восстановления связи и каких только себе ужасов не вообразил. А уж как он пытался опередить событие и лично быстрей добраться до материка – отдельная трагедия.

Вначале его с огромным трудом и бурными спорами удержали от вылета на Айне из расчетной точки, от которой до берега было восемь часов лету. Ведь если ничего не известно, то подобный вылет будет только невероятным риском, распылением сил и бестолковой тратой времени.

Убедили. Зато чуть позже, когда до Колючих Роз осталось три часа лету, опять еле уговорили не лететь лично на комарах, а послать вместо себя разведчиков. Еще и оттянули время вылета на полчаса. В данном случае землянин согласился с еще большим трудом, но зато потом отыгрался на несчастных баронах. Что Лейт, что Геберт получили такой ворох инструкций, наставлений и указаний, что согнулись только под их тяжестью. Вдобавок на них навесили две кучи артефактов и амулетов дополнительной безопасности. Так что бравые разведчики стали похожи на новогодние елки, доверху завешанные игрушками. И улетали тяжело, стараясь не показывать своей досады и удивления.

А вот вернулся через пять часов только один Лейт.

Дозорные как раз высматривали горную гряду, которая лежала на границе королевства Колючих Роз и княжества Хиланское, когда заметили точку комара на горизонте:

– Летят! Но… только один!

Ну и понятно, как тревожно забились сердца, опасаясь гибели боевого товарища и печальных известий. Ведь в любом случае разведчики обязаны были возвращаться назад вместе. Еле дождались, пока барон спустится с седла и приступит к докладу.

– Ваше сиятельство! Геберт жив, отделался только легким сотрясением мозга и ушибами, – начал он с того, что казалось ему самым главным. – А вот на материк залететь на транспортниках нельзя. Практически сразу за линией прибоя пролегают невидимые стены, которые духов не пропускают.

– Так вы что, не снизились? – не удержалась от вопроса трияса.

– Как можно! Если бы не инструкции его сиятельства, – Лейт смотрел на владельца крейсера с уважением, доходящим до крайности, – то мы бы летели как обычно и костей не собрали. А так долетели к берегу, снизились до пяти метров над прибоем и двинулись вперед со скоростью несильно бегущего человека. Я сзади летел, предчувствия опасности тоже не было. И тут хлоп, комар Геберта замирает на месте, а он сам кувырком летит на прибрежные скалы. Спасли амулеты, небольшая скорость и дубовая голова, как он сам сказал после того, как уселся. Но вот комар его погиб, свернул себе при ударе голову.

Хоть эти духи и обладали повышенной скоростью, но ни чувства идеального самосохранения, ни сообразительности, присущих сайшьюнам, не имели. Похоже, их и на глухую стену можно было бы направить с большого разгона, и они бы себе головы ломали.

– Людей на побережье не оказалось. Спросить некого. Осмотрел пустынное нагорье, оставил Геберту все боевые амулеты, и обратно.

– Молодец, можно сказать, с задачей справились, ну а комара… Чего уж там, нового у сына выпрошу. Полчаса тебе на отдых хватит?

– Конечно!

– Полетим с тобой на шмелях, подберем Геберта?

– Да мне и самому – раз плюнуть, ваше сиятельство!

– Ага! Представь себе, если бы Геберт сам полетел.

Пока Барон Лейт отправился чуть перекусить и отдохнуть, дозорные сообщили о показавшемся краешке континента, а Люссия, Крайзи, капитан и полковник с прежней настойчивостью и напором опять отговорили Загребного от полета. Да и в самом деле, что там было делать? Людей нет, телефона-автомата – тоже. А уж эвакуировать пострадавшего товарища и остальные смогут.

Наиболее веский довод привела демонесса:

– Главные ударные силы должны оставаться на флагмане.

Правильный довод, логичный. Так что довольно скоро геройский, хоть и слегка помятый барон Геберт вернулся на корабль и попал в заботливые руки целителей. И все равно землянин не выдержал бесцельного ожидания новостей. Благо еще шли вдоль самого берега, и мотнуться к нему было делом пяти минут. Поэтому, как только достигли первого большого города, за сбором информации подались сразу четверо. Люссия не смогла оторваться от своего любимого, Крайзи распинался о новом научном подходе к сбору информации, ну а полковник экипированных воинов утверждал, что он лучше всех прикроет триясу из демонического мира.

Хорошо, что прикрывать никого не пришлось и на берег сумели добраться по молу, вдающемуся глубоко в море. Да и сами горожане, заметив барражирующих вдоль невидимой стены шмелей и опознав знаменитого на весь континент человека, поспешили со всех ног к месту приземления. При их опросе и ответах, которые можно было называть базарным галдежом, новаторские научные методы тоже не пригодились. Да и ничего сверхординарного жители, а чуть позже и подоспевшие представители власти не сообщили. Только и знали, что двенадцать суток назад часть гарнизона по боевой тревоге снялась с места и отправилась нагонять основное войско императора, которое двинулось на северо-восток. В остальном же в городе жизнь продолжалась как и прежде.

Понятно, что за двенадцать дней и некоторые иные новости донеслись. Бунта в столице нет. Духи несут службу и следят за порядком – выше всяких похвал. Продовольствия предостаточно. Эпидемий и мора нет. Подавляющее количество придворных остались в дворцовом комплексе и продолжают выплясывать на балах и объедаться на банкетах. По всей длине любых границ Колючих Роз возникла невидимая стена, через которую духи не могут прорваться никоим образом. Ну и сама война, на которую повелитель Иллюзий отправился с сухопутной армией, будет вестись с Сапфирным королевством. Дескать, там как раз и окопалось неведомое пока горожанам вселенское зло. Ну и напоследок самая неприятная новость: связь через тумблонов перестала действовать.

В этом городе всего-то и был один тумблон, через который губернатор получал приказы из столицы. Вот как только последний пришел о срочном выходе должной части гарнизона в поход, так на следующий день телепортер звуков и «забастовал». А может, и его собрат по выводку в столице помер. Такие несчастья иногда случались.

Догоняя корабль, Семен хмурился больше, чем грозовая туча, выворачивая себе мозги в попытках разгадать складывающуюся обстановку.

«Какого рожна Федор движется по суше сухопутной армией, собранной из всех гарнизонов? Даже после приблизительных подсчетов армия получается очень большая. А если учитывать, что вассальные государства для подобной войны тоже предоставили по немалой армии, то несчастное Сапфирное королевство банально не прокормит своих завоевателей и нескольких дней. Или это война образцово-показательная? Что такого мог натворить старый приятель Славентий, что на него ополчилась такая гигантская империя Иллюзий? Скорее всего, и в самом деле ему хотят преподать некий урок. А может, это просто учения? Эх! Если бы только не потеря связи и фальшивые пакеты эмоций в ответах детей! Кто еще иной мог проникнуть в единую матрицу эфирного пространства и устроить такие перехваты с глушением? Тут явно не обошлось без Сапфирного Сияния! Да и Асма, несмотря на сравнительное ручательство в его доброте со стороны Лунной, выглядит более чем подозрительно!..»

На крейсере Крайзи вплотную взялся за мэтра Морью, настаивая на скорейшем проведении определенных опытов с артефактом «абажур». Другого названия пока ему не придумали. От художника требовалось доказать или опровергнуть главные предположения о том, что перед исследователями просто некое произведение искусства. И его знания в области создания живых красок весьма и весьма пригодились. Не стоило уже и упоминать, что нежданное прибавление в магической силе сразу на пять уровней закинуло Стаса на седьмое небо от счастья. Теперь он готов был возиться с созданием волшебных красок сутками, без перерыва на сон и отдых.

Ну а владелец корабля на полные сутки погрузился в нетерпеливое ожидание следующего вылета. Решено было залететь в Вон кур, находящийся на восточной оконечности Колючих Роз. Уж там-то в любом случае новости будут более свежими, полными и достоверными. Также регулярно проводились попытки уловить от детей верные ополоски самых основных эмоций. Но увы! Все тот же серый фон словно сделанных под копирку ответов.

Понятно, что за эти сутки, да и в последовавшие за ними никто не бездействовал. Создавались пирамидки защиты очага, делались более энергонасыщенные амулеты, подбирались новые доспехи и новое оружие взамен утерянных. Из эфирных слоев доставались ингредиенты для нового типа взрывчатки, который разработал Вишу Крайзи. Было создано с десяток коконов из специального полоша с начесом, которое могло делать демонов невидимыми для шабенов обеих ипостасей. Шабены изучали поспешно свои новые способности и пытались управлять гораздо большими силами во время учебных поединков. Не забывалась и ежедневная войсковая муштра.

Как это ни было печально, но в Вон куре тоже ничего о намерениях императора Иллюзий и о причинах войны со Славентием Пятым не знали. Только и подтвердили, что султанат Бракахан, причем люди и демоны, тоже отправил свое войско на воссоединение с армией повелителя. Да огорчили подтверждением, что телепортационная связь посредством тумблонов не действует на всем континенте.

Еще большие переживания навалились на Семена с новой силой.

По его приказу из машин выжимали максимум мощности. И вряд ли они бы выдержали подобную нагрузку, если бы не созданы были из почти вечного, двустороннего металла обеих ипостасей.

И еще через сутки состоялась ключевая встреча в открытом море. Перед самым обедом, когда уже все офицеры стали собираться в кают-компании, вахтенный у радара доложил по голосовому трубопроводу:

– Перпендикулярно нашему курсу с правого борта движется огромный подводный объект! Один! Приблизительное время наложения траекторий движения – одиннадцать минут.

После чего командование устремилось на капитанский мостик. Понятно было, что если Лунная осталась далеко в тылах, то с ее малой скоростью она никак не могла обогнать крейсер. Значит, единственным умельцем поплавать под водой оставался наибольший телесный демон планеты. В свете последних событий и того, что поведала о нем медуза, эта встреча могла оказаться решающей в определении: друг он или враг. Так что на всякий случай все оружие было приведено в состояние боевой готовности.

В самом деле, наперерез, меняя курс на касательный, стала всплывать хорошо уже знакомая Тортилла с восседающим у нее на панцире Асмой. Совершенно сухой и, как всегда, с радостной улыбкой на лице, он заорал еще с расстояния двухсот метров:

– О-о-о! Союзник! Рад приветствовать тебя и триясу! Куда так спешишь? Уж не на войну ли?

Чуть раньше Загребной подал команду «Средний ход!», выравнивая скорость с черепахой, а затем и переговоры начал:

– И мы тебя приветствуем! Но вот раньше ты мою супругу настолько не выделял при встречах.

– Ха! Так я раньше и не верил, что она станет триясой! – непонятно чему обрадовался владыка морей и монстров. – Зато теперь просто обязан с ней считаться. – И вновь перешел к прежней теме: – Так что с войной? Готов?

– А вот по поводу войны – это к тебе вопрос. Мы-то странники мирные, возвращаемся из отпуска, никого не трогаем и ничего не знаем.

Демон на это беззлобно рассмеялся:

– Знаю я про ваш отпуск, мне Лунная послание с дельфинами отправила. Не повезло вам с отдыхом, м-да. И от всей души соболезную напрасным жертвам. Но ведь послушай ты меня во время последнего разговора, все бы остались живы, ты бы так не рисковал своей шкурой и к данному времени утихомирил бы бурю на континенте.

– А почему ты в последние дни мне не отвечал?

Прежде чем ответить, демон-переросток создал тоннель

из полога тишины, скрывая ведущийся разговор от экипажа крейсера и военного десанта. Теперь переговоры велись лишь между ним и командованием, находящимся в капитанской рубке:

– Стыдно признаться, но у меня выкрали парную с тобой раковину, когда я отдыхал в Южном форте. Представляешь такое?! У меня, владыки всего подводного мира, какая-то пресноводная мурена умыкнула артефакт связи с мои союзником! Уф! Придется всех подобных тварей уничтожить! Но зато я сразу понял, что дела твои плохи окончательно, и не пожалел, что разбудил эту старую мочалку и отправил спасать твою задницу.

– Спасибо. Мы ценим подобную помощь! – довольно сдержанно поблагодарил Загребной. – Но ведь не за праздной благодарностью ты спешил мне навстречу? Да еще и без своих адмиралов?

– Адмиралы нас ожидают возле архипелага островов-артефактов. Но в остальном ты прав, именно сейчас, а вернее, и послезавтра тоже решается все.

Довольно сознательно Торгилла подплыла совсем близко к кораблю, и ее панцирь с изумительным узором хорошо рассматривался всего в десяти метрах от борта. Эго также свидетельствовало о том, что морской наездник вполне доверяет своему союзнику и не опасается коварной атаки. А может, и опасается? Просто умело скрывает свои страхи?

Но тема, им затронутая, и тон только добавили Семену неприятных ощущений. Так и чувствовалось, что готовящиеся новости не сулят ничего хорошего.

– Двояко выражаешься, – укорил землянин владыку морского. – Так сейчас или послезавтра?

– От тебя все зависит. – Демон перешел на дружеский, доверительный тон. – Если я тебе сейчас окончательно поверю, значит, поведаю, как уничтожить Сапфирное Сияние. Если же ты попытаешься меня обмануть, твоим детям тоже не жить. Да, пожалуй, и людям всего континента.

В тот момент отцу императоров хотелось растереть этого добродушного на вид переростка в порошок. Настолько его возмутила ведущаяся торговля. Тут, скорее всего, и в самом деле грозит беда его детям, а это чудовище тянет время и не выкладывает сразу все подробности.

«Поджарить бы его на костре, – появилась кровожадная мысль. – Он бы тогда все живо рассказал!»

Но тут же сам себя осадил, вспомнив, что до сих пор сам ни разу не сделал в ответ жеста доброй воли. Ну нападали на корабль осклизлые чудовища, ну тянулись к нему корявыми щупальцами, но ведь ни один человек или демон не пострадал. То есть получалось как бы тренировочное сражение. А пожелай Асма уничтожить корабль, натравил бы своих адмиралов и…

Да и его отношения с Лунной вышли не такими простыми, как казалось с первого взгляда. Поэтому Семен одумался, вздохнул, взял себя в руки и недрогнувшим голосом поинтересовался:

– То есть за той сведения и помощь ты хочешь нечто конкретное?

– Да!

– Что именно?

– Отправки меня в мой мир, где я родился. Ты ведь утверждал, что имеешь такую возможность?

– Совершенно верно, – подтвердил землянин. – Только вот уверен ли ты, что родился в ином мире?

Асма с сомнением хмыкнул и признался:

– Не уверен. Но у меня нет другого выхода. За последние недели я понял, что если не попытаюсь, то, наверное, сойду с ума. А у меня и так не всегда с головой в порядке. Трудно самому. Да и вот с наставницей что-то поссорились. Жутко она меня раздражать стала. Не знаю, поймешь ли ты меня.

– Почему же не понять. Любой разумный без близких и семьи – это словно умерший, засохший ствол дерева. Пусть он даже бессмертный, его существование лишено всякого смысла. Так что не сомневайся, я тебя очень понимаю. И обещаю, если ты из иного мира, то обязательно попадешь к себе подобным. Теперь твой ход.

– Верю твоему обещанию, союзник, верю. Но прежде чем рассказать и обговорить все остальное, может, ты меня к себе на борт возьмешь? Так мы все-таки гораздо быстрее до твоего Посольского архипелага доберемся. Вернее, до Тарангоны, откуда самый близкий путь к Святой долине.

Неожиданное предложение показалось вначале более чем странным. Да еще и Люссия зашипела еле слышно, поставив отдельный полог неслышимости:

– Не бери его! Он нам тут… все разломает!

Этим она не оказала влияния на окончательное решение, зато напомнила о себе и о некоторых недоговоренностях:

– Хорошо. Но вначале ответь, что обозначает титул трияса?

Уже вставая на ноги, приноравливаясь к переходу на «Лунный», Асма хохотнул и стал объяснять:

– Не верится, что вы это до сих пор не выяснили. Этот титул действительно самый-самый. Его вообще-то следует и произносить с большой, а то и только заглавными буквами. А означает он многое: самая первая, самая могущественная, давшая новую жизнь и в придачу ко всему бессмертная!

И пока люди и демоны в капитанской рубке недоуменно переглядывались и косились на графиню Фаурсе, к которой теперь стоило обращаться чуть не как к императрице, Асма поднял себя левитацией и перенес на корабль. Затем с хозяйственным видом подхватил четыре бухты канатов и уложил на спардеке. Ну и напоследок сам поднялся на спардек и удобно уселся на импровизированное кресло:

– Вот теперь мы можем беседовать, а то и пировать до самого архипелага. Кстати, командуй «Полный вперед!», – посоветовал он Семену, – Все равно как услышишь последние новости, еще и весло схватишь, да подгребать начнешь.

Землянин последовал совету, уже понимая, что демон напросился на корабль, чтобы «не отстать от событий». И сейчас последует оглашение самого печального:

– Говори!

– Может, ты тоже присядешь? – последовал невинный вопрос.

– Хватит травить душу! Сжато и коротко!

– Ну если коротко, то дела обстоят так: Сапфирное Сияние имеет возможность одним махом уничтожить всех людей, которые окажутся возле границ Сапфирного королевства и в самом королевстве. Именно для этого он и затеял грандиозные провокации, убийства и похищения по всему континенту, чтобы сразу четыре императора лично свели свои армии к центру материка. Например, был похищен, а скорее всего, просто убит император Теодоро и его сын Семен. Война неизбежна, и все четыре армии уже подходят к границам Сапфирного. Возможно, послезавтра ночью это массовое убийство половины жителей континента и произойдет. Связь с помощью тумблонов нарушена специально. Образумить и остановить императоров не сможет никто, даже их отец. Прорваться к ним лично тоже ничего не получится. Нет времени собрать войска, твоей личной армии рыцарей будет мало, а вокруг каждой империи стоит непреодолимая для духов-транспортников стена. То есть ты даже в Тарангон залететь не сможешь. И у тебя только одна дорога: по трем государствам твоего протектората промчаться к Святой долине Столбов Свияти и при содействии двух бессмертных расправиться с Сапфирным Сиянием. Уничтожить его нельзя, но его можно превратить в младенца на целых три тысячи лет. Вроде и малое время для истории, но за это время можно отыскать и другие способы усмирения бестелесного демона, который на самом деле являет собой сумасшедшую ошибку тех, кто создал этот мир.

Тяжелая тишина зависла в тоннеле, из полога молчания. Загребной побледнел так, что стоящие рядом с ним пожалели, что и в самом деле не усадили его перед озвучиванием таких новостей.

Тогда как Асма, присмотревшись, как союзник довольно мужественно встречает грандиозные беды на своем пути, деловито продолжил:

– Это если коротко. Ну а сейчас переходим к более подробному изложению событий…


Глава двадцать девятая

Есть причины, есть и следствия


Неприятности в империи Зари начались с родившихся не на пустом месте подозрений. Однажды у Виктории появилось четкое ощущение, что ее обманывают. Причем обманывает и скрывает что-то страшное как раз тот человек, которому она больше всего доверяет. Именно тот, для кого считалось святым долгом, почетной обязанностью и добровольным самопожертвованием печься и беспокоиться о благе и безопасности императорской семьи. А точнее, речь шла о женщине, почти родственнице. О графине Хазре.

Началось все с того, что, наведавшись как-то раз в кабинет главы тайного сыска, молодая императрица заметила у той на столе какие-то докладные. Она бы и внимания не обратила, если бы графиня не спрятала эти бумаги несколько поспешно в некую папку, ярко-голубого цвета без надписи.

– Что это там? – мимоходом поинтересовалась владычица Зари.

– Очередные доносы и кляузы, – ответила Хазра вроде как без всякой нервозности или напряжения. – Читать противно, а ничего не сделаешь. Кстати, вот здесь те списки, которые ты просила приготовить.

И она протянула друтую папку, приготовленную заранее. Но при этом наблюдательная землянка заметила, как у главы тайного сыска запунцовела мочка левого уха. Как-то давно графиня сама призналась, что это у нее бывает от жуткого, почти валящего с ног волнения.

«Странно, неужели она так боится, что я прочитаю эти грязные доносы? – думала Виктория, уже покидая кабинет. – Хотя и в самом деле, не царское это дело, копаться в таком мусоре. – Потом даже мысленно усмехнулась. – Но когда у меня будет плохое настроение и желание на ком-то согнать злость, я обязательно загляну в эту яркую папку!»

Подумала да тут же и забыла за суматохой текущих событий.

И только долгое время спустя упоминание об этой папке всплыло преддверием черного рока совершенно в ином месте и при иных обстоятельствах.

Женское любопытство бывает страшней и опасней самых грозных ураганов или цунами. И порой может отравить существование самой умной женщине и всем ее близким. Так, наверное, и произошло со страшно властной, но еще совершенно беспомощной в некоторых вопросах иномирянкой. Ей подчинялись государства, угождал в любой прихоти муж-император, а ее всегда тянуло к какой-то непонятной тайне или к неразгаданному секрету. Нет, когда следовало воевать и перед ней возникал враг, никто лучше и решительней Виктории не справлялся с опасностью. Но вот когда наступало мирное, спокойное время, хорошо замаскированный враг своим притворством и тщательно разыгранным поведением мог втереться в доверие. Причем втереться совершенно неназойливо и незаметно. Становясь верным другом, опорой и надеждой.

Как и сумела устроить та, которая уже давненько поселилась в Граале и даже сумела добиться разрешения на свою деятельность пророчицы из рук самой императрицы. Ее звали Кукоба, да все чаще и чаще в последнее время добавляли после этого прозвище Искренняя. Буквально все знали и твердо в это верили: Кукоба открыла секрет правильного, сугубо математического предвидения событий. Для этого она каждому факту, каждому доводу и даже каждой сплетне давала определенное число, затем все эти числа заносились в сложную таблицу и в конце сложно перемножались, делились друг на друга. В финале получался сложный набор цифр, который при расшифровке давал изумительные по точности ответы. Опять-таки, иногда ничего не получалось, и пророчица великодушно извинялась, с улыбкой объясняя, что не хватает данных и это уже не ее вина. В таких случаях она денег не брала за свой труд, даже если очень настаивали. Но если порой настаивала на своих пророчествах, то держалась с невероятным упорством и достоинством. А сбывшиеся впоследствии предвидения только прибавляли ей уважения, авторитета и восхищенного преклонения.

Вот именно на чистую арифметику и клюнула однажды Виктория. Просто захотелось проверить и наказать шарлатанку. А та сложила, посчитала и выдала такой ответ о недавнем прошлом, что молодая императрица несколько дней ходила в шоке. Об угаданном действе, мотивах и итогах, кроме нее, вообще никто не мог знать. Ну разве что отец с его «Всевидящим оком». Потом Виктория стала захаживать к пророчице чаще, прониклась к ней незаметно полным доверием и наконец вообще перевела на постоянное жительство во дворец. А на вопросы удивленных родственников заявила:

– Не хватало, чтобы ее прикормили у себя наши враги! Пусть лучше на нас работает!

И пророчица работала. Да так, что ни сама императрица, ни глава тайного сыска нарадоваться не могли. Все шло хорошо и правильно.

Но на самом деле события развивались по сценарию невидимого кукловода.

Вначале Кукоба Искренняя увидела в будущем обман от самых близких. Завлекла и раззадорила клиентку. Через парочку дней добавила, что обман она видит (так и показали циферки, разложенные перед императрицей) в папке ярко-голубого цвета. Только обязательно следовало ту самую папку просматривать лично без свидетелей. Иначе она опадет черным прахом. К тому моменту Виктория еще соображала и так просто не поддалась на пророческие словоблудия всесильной математики. Она знала, что глава тайного сыска, так сказать во избежание, особо ценные документы снабжает магической защитой. Дотронется кто-нибудь посторонний, и сам в обморок на сутки завалится, и папка прогорит на всякий случай. Разве что верховный правитель, имеющий неограниченную власть, обладает полным правом войти куда угодно и прочитать что пожелает. Таких людей в империи было всего двое: император Теодоро Второй и его очаровательная супруга.

Потому эта самая супруга и подалась преспокойно в кабинет Хазры и принялась искать хорошо врезавшуюся в память папочку. Увы, не нашла. Как не отыскала и в тайных архивах. Надоедать с вопросами и липший раз настораживать графиню не стоило. Поэтому Виктория вновь обратилась к пророчице. Та извинилась, как обычно, что влезает в дворцовые дела, вновь довольно ловко заполнила таблицу новыми циферками. Оглашала результат дрожащим шепотом и сама при этом вздрагивая от страха:

– Ваше императорское величество! Папка находится во второй комнате справа от спальни графини. Видите вот эти цифры, обозначающие крыло, этаж и комнату? Только эти две восьмерки – определенный знак для ищущего: опасность. Вот эти шесть восьмерок – знак, что следует обязательно взять с собой вашего лучшего телохранителя, иначе может быть покушение, и довольно удачное.

Легче всего было войти к Хазре и потребовать: «Пошли во вторую комнату, что у тебя рядом с кабинетом, и ты мне дашь то-то и то-то!» Легче, но и одновременно в десять раз сложнее. А вдруг графиня замешана в заговоре? Недаром ведь лгала и прятала непонятные доносы! Кто побывал на самой вершине власти, быстро перестает быть наивным и верить даже сотни раз проверенным сторонникам на слово. Значит, следует самой вначале глянуть! А кто у нас самый хваленый телохранитель? Конечно же, Баргелл, робот из иного мира, выполняющий любую команду своей единственной хозяйки, получаемую по ментальной связи. Красота!

И уже на следующую ночь, засидевшись допоздна на финансовом совещании, владычица Зари решила наведаться куда задумала. Робот всегда был недалеко от нее, так что с ним и отправилась. С удовлетворением отыскала папку на означенном пророчицей месте и прямо там же приступила к тщательному изучению.

Изучила и схватилась за голову, не зная, что делать, куда бежать и с кем советоваться. Потому что как раз за несколько часов до того пропала связь через тумблонов. Такое в последнюю неделю случалось уже трижды, потом связь восстанавливалась к следующему утру, но в данный момент никому из родных даже пожаловаться возможности не было. Вложила все свои печали в некий эмоциональный пакет и подумала про отца. Раньше он на такие послания сразу откликался каким-то образом. А тут полная тишина. Да оно и понятно, в отпуске да еще в таком месте, куда даже связь через тумблонов не достает вообще.

А вычитанное в папке требовало немедленных действий. Вроде как.

Потому что там основательно доказывалось, что покушение на демонессу Люссию Фаурсе во время торжественного приема организовал, оплатил и совершил не кто иной, как… Теодоро Второй. Сразу стала понятна и скрытность верной Хазры: она банально боялась разрушить семью и не хотела «выносить сор из избы». А может, мечтала, что со временем нелюбовь и страх перед демонами у Теодоро исчезнут, и он со спокойствием и толерантностью будет воспринимать визиты так называемой супруги Загребного к нему во дворец.

Сидела, сидела, думала, думала… Да и вспомнила, что утро вечера мудренее. А потому отправилась спать в свою «рабочую» спальню, где порой падала на кровать, не доходя до главной, семейной опочивальни. Не хотелось случайно будить ни сына, ни мужа.

А утром проснулась от сигнала всеобщей тревоги: неизвестные похитили императора и его наследника!

Трехчасовой шок и паника сменились очередным требованием к пророчице: «Где мой сын и муж?!» Та, со слезами на глазах и с трясущимися руками, вновь ударилась в математику и вскоре выдала странный ответ: «Они в плену у Сапфирного королевства! Для освобождения потребуется собрать войско всей империи Зари!»

Последние попытки здравого рассудка рассмотреть ситуацию под несколько иным углом разрушило доставленное через час после гаданий послание от Славентия Пятого. Главное условие гласило:

«Если твоя армия разобьет мою, верну твоего сына и казню только Теодоро. А если победят мои войска, то я казню… вас троих!»

В тот же вечер объединенные армии Зари двинулись к центру материка.


У самого старшего из братьев, Алексея Справедливого, все беды принесла именно магия. Та самая, которая была неподвластна ни времени, ни веяниям новых законов. Магия Древних. А вернее, если судить по выводам исследований отца в Святой долине, магия создателей этого мира. Причем беда пришла с той стороны, откуда ее совсем не ждали.

Еще с самого начала своего правления молодой император поставил на строгий учет любую мелочь артефактного значения. В этом его повсеместно и жестко поддерживал ближайший друг и соратник, командор Цепи, граф Зиновий Карралеро. Сведения о каждом раритете, о каждой ценности они старались изучить все до буковки, раскрыть все тайны и потенциальные возможности, чтобы в случае необходимости уметь использовать с максимальной целесообразностью и эффективностью. То есть свойства любого артефакта друзья знали, как использовать на благо империи.

Но кто бы мог подумать, что эти же свойства и знания смогут использовать и враги в самый нежданный момент!

Например, Алексей не раз читал данную строчку в описании свойств символа власти командора Цепи. Той самой диадемы с четырнадцатью шпилями, которую в случае войны надевал на себя ведущий армии император:

«…и если диадема окажется в руках правителя иного государства, то следует идти немедленной войной на оное, собрав все войско пешее да конное, да с оружием булатным и магическим. Да отправиться в поход не позднее третьего дня. А если будет тому походу замедление малое аль задержка в движении, то в первый день от каждой сотни умрет по воину, на второй пять, на третий двадцать пять и в последующие дни по столько же. Помимо воинов ратных будут умирать и остальные подданные: простые крестьяне, ремесленники, купцы да придворные. Каждый день по пять человек из каждой тысячи. И лишь во время сечи лютой не будут смерти напрасные преследовать люд простой да воев ратных!..»

Тогда еще Зиновий ухохатывался над этими строчками:

– Нет, ну ты себе представь: украл кто-то корону, радуется, а за ним уже все наше войско гонится! Ха-ха! Вот умора! А ведь еще и каждый вассал империи армию предоставить должен.

– Да, – смеялся император тоже, словно его щекотали. – Легче вору будет сразу этой диадемой удавиться, чем покрасоваться ею на своей глупой башке.

Ну и в самом деле, кому может прийти мысль украсть эдакое достояние империи?

Причем она ведь и не лежала на брусчатке городской площади и даже не выставлялась на всеобщее обозрение где-нибудь во дворце на защищенной магическим стеклом тумбе. В любом случае ее берегли пуще зеницы ока, хотя бы с оглядкой на воров собственных, которые нет-нет да и устраивали какое-нибудь «похищение века». Ну, или пытались устроить. Потому что с ворами Алексей Справедливый умело боролся еще более жесткими мерами, чем со всякими проходимцами наподобие гадалок и оракулов. Тем в первый раз отрубали ладонь, во второй раз всю правую руку выше локтя, а на третий, если воровал сам, организовывал других на сие действо либо скупал краденое, казнили. При невероятно высоком уровне жизни в империи (пожалуй, самом высоком среди всех четырех империй континента) и огромном благосостоянии почти всех подданных воровать и разбойничать становилось бессмысленным.

И все-таки! Это случилось!

В первый же час для розысков злоумышленников подняли на ноги все королевство Мрака. На третий уже лихорадило всю Закатную империю. Ну а к вечеру пришла наглая, вульгарная писулька от Славентия Пятого: «Имел я вашу Закатную империю как хотел и в любой позе! Попробуйте отберите корону!» Стало понятно, что без войны не обойдется. Пошли во все стороны первые приказы о сборе войск.

К полуночи собрали всех возможных экспертов по магии, по древним документам и по артефактам и устроили диспуты и обсуждения, продолжавшиеся до самого утра. Как ни странно, но здравых заверений императора и строгих призывов к порядку командора Цепи никто не слушал. И подавляющим большинством заявили: все это полная чушь, ахинея, провокация и обман! А то и подстроенная фальшивка.

Эти мнения со скоростью степного пожара распространились по столице, по королевству, а там и по всей империи. Народ плюнул на угрозу сразу, военные чуть подумали и плюнули тоже. Ни у кого в голове не укладывалось, что он вдруг, ни с того ни с сего вот так возьмет и умрет. Только самые преданные, вернее, даже не столько преданные, как более дисциплинированные гарнизоны, гвардейские полки и дивизии кавалеристов-пикинеров продолжали подтягиваться к столице на место, выделенное для сбора армии.

Второй день прошел в смуте и сомнениях.

На третий с самого утра довольно небольшая, по меркам империи, армия двинулась неспешно в путь. Честно говоря, едущие впереди Алексей Справедливый и граф Зиновий Карралеро уже и сами сомневались в абсурдности подобной магии и не слишком-то подсчитывали тех, кто прибыл. Рассуждали так: такого быть в принципе не может! Но! Можно ведь и проверить. День, максимум два дня в пути – дело нетрудное и для тренировки армии на марше откровенно полезное. Так что в любом случае хуже не станет. А потом и вернуться можно будет.

Увы! Вернуться не получилось! Трагедия разразилась вечером третьего дня. За два часа до заката те, кому не повезло, неожиданно валились с ног без каких-либо предварительных болей, страданий или вскриков. Еще одна отличительная особенность – из каждого уха странно умирающего подданного в небольшом количестве вытекала струйка крови. День на день в статистике смертностей не приходится. Но если смерть по одному воину из сотни еще могла как-то пройти незамеченной, да и крестьяне с ремесленниками умирают порой больше, порой меньше, то смерть сразу двадцати пяти человек из дворянского сословия, да еще настолько одинаковая, заставила вздрогнуть всех без исключения. И это лишь из тех десяти тысяч, которые числились в составе придворных короля Мрака. Потому что войско как бы все-таки вышло. Во всех иных государствах, имеющих вассалитет Закатной империи, волна жертв прокатилась еще большая. Нетронутыми остались лишь те сотни воинов, которые находились на марше и как раз готовились разбивать большой лагерь на ночевку.

Хорошо еще, что одного урока магии Древних, или проклятых создателей, как про них с тех пор говорили все, хватило с лихвой. Уже поздней ночью армии бросились догонять императора, а особо тупых и ленивых вояк согнали с мест постоянной дислокации крестьяне вилами, а мастеровые – топорами. Умирать, ни с того ни с сего, из-за неповоротливых вояк, не хотел никто.

Да и в чем загвоздка-то? Прийти и уничтожить воров, засевших в Сапфирном королевстве? Легко! Еще и с мешками, полными драгоценностей, можно вернуться! Ведь недаром так складывалось исторически, что Сапфирное считалось самым богатым, роскошным, богатым на трофеи местом на всем континенте.

Вначале Алексей больше всего опасался за свою молодую супругу Гали, дочь Анастасию, ближайших соратников, оставленных присматривать за столицей. Хвала светлым демонам, они остались неприкосновенны. Слепой жребий выбрал совсем иных людей. Но чуть позже присмотрелись, подсчитали и ужаснулись: неведомый кукловод выбирал как раз тех, кто больше всего кричал, возмущался и не желал верить в нависшую над ними угрозу. То есть наступи второй день умерщвлений – вообще бы никого в империи не осталось, кто сомневается в словах или распоряжениях Алексея Справедливого.

Утром резко удвоившаяся в численности армия двинулась дальше на юго-восток.

«Да и дорога дальняя, все еще может измениться, – раздумывал выходец с Земли, стараясь держать ход всей армии по самому минимуму, какой прописывался канонами военных кампаний. – Все-таки приказы нашим людям пошли».

Об этом доложил ранним утром министр иностранных дел: агенты и резиденты, купцы и сторонники, посольские деятели и земляки Мрака стараются всеми силами узнать, где хранится похищенная корона, и попытаются ее отбить всеми имеющимися возможностями.

Ну и самая печальная мысль звучала так:

«Какая жалость, что опять прервалась связь через тумблонов. Это неспроста! И скорее всего, опять виновата Святая долина Столбов Свияти. Зря все-таки отец с этим грозовым и сапфирным дерьмом не разобрался до конца!»


Владыка Иллюзий вообще оказался не у дел. Скорее всего, он бы воспротивился и навел должный порядок среди своих монструозных советников, но он просто сразу не обратил должного внимания на новое «лицо» в своем окружении. При постоянно ведущихся попытках пробраться к историческим архивам, которые хранились невесть как глубоко в толще континента, помощники и распорядители отыскали какого-то дряхлого паука, оживили его и привели в транспортабельное состояние, а потом и доставили пред светлы очи своего повелителя.

Оказалось, что сей паук самый старейший патриарх из всех живущих в этом мире и чуть ли не раньше Лунной госпожи здесь появился. Для духов он являлся чем-то вроде гуру, духовного проповедника, и радетелем основополагающих норм поведения. Причем, по словам советников, старый, дряхлый паук, который еле передвигался, мог знать ту предысторию, которой нет даже в архивах.

Ну и как не использовать такой шанс и не выяснить все об этом мире? Понятное дело, что Федор разрешил патриарху возле себя остаться и даже приказал как следует откормить после долгой, тысячелетней спячки. Тот отъедался несколько дней, так ничего толком и не рассказав. А потом все-таки стал приоткрывать тайны предыдущих правителей Иллюзий. Да так при этом усыпил бдительность императора, что оказался совсем рядом.

Последнее, что осознанно запомнил Федор, это неожиданный укол в плечо, и смутно – второй укол в грудь. Ни амулеты не помогли, ни постоянно носимый магический щит, ни усиленная регенерация организма. Корона тоже ничем не помогла, словно погасла или лишилась всей своей энергии.

В дальнейшем все события, акции и мероприятия в империи Иллюзий проводились только в рамках некоего древнего трактата: «О войне, мире и процветании!» То ли сошедший от древности с ума, то ли попавший под чужое влияние патриарх духов стал действовать так, как считал нужным.


Ну а самому младшему сыну Загребного, первому рыцарю великой Рыцарской империи Виктору Алпейци, вообще не оставило никакого выбора банальное объявление войны. Уж таковы были законы этой воинской державы: хочет с тобой кто-то воевать и подтвердил свое желание на официально предоставленных бумагах, никакого иного выхода, как завоевать неприятеля и свергнуть сидящего там на престоле короля, не существует. А Сапфирное королевство объявило войну по всем правилам дипломатического искусства: с прибытием послов, с фанфарами, с торжественным вручением грамот и самого вызова и даже с неким торжественным отмечанием этого события у себя в посольстве. То есть послы устроили пьянку для себя и своих друзей.

Как следствие, рыцарские тритии стали стягиваться к Вадерлону без всякого приказа или даже пожелания со стороны императора, и если бы он не возглавил армию, его бы никто не понял. Да и такой хитрый пункт имелся в сводах законов управления рыцарским государством: с полным правом сразу поднимается на копья тот, кто отказывается от войны, и за час до выступления в поход выбирается новый император. Если бы не копья, Виктор ни за что не отправился бы воевать, потому что сразу понял, что творится нечто ужасное.

Связь через тумблонов прервалась. Отец явно не чувствует тревогу и паническое состояние. И непонятно совершенно, что творится в соседних империях.

Опять-таки и Виктор тешил себя надеждой: «Дорога дальняя, пока доберемся, как говорится, или бобик сдохнет, или поводок порвется. А может, и связь появится. – Тумблоны в клетках везлись в обозе. – Или разведка и посыльные обстановку прояснят. А может, и сам Славентий Пятый опомнится и попросит мира. Должен же возобладать у него здравый рассудок!»


Здравый рассудок у правителя Сапфирного королевства преобладал. Он все прекрасно видел, правильно оценивал и тоже понимал, что творящиеся по всему континенту провокации и попытки развязать всеобщую войну ни к чему хорошему не приведут. Мало того что монарх вообще не хотел слышать слово «война», так он еще и преклонялся перед теми, кого обстоятельства вдруг сделали самыми лютыми врагами. Ну и другие причины заставляли рвать на себе в бессилии волосы. Ведь даже в случае победы над всеми сходящимися армиями центральное государство материка будет проклято на веки вечные. Да и как эта победа будет одержана! Такой цены для своей победы, какая готовилась грянуть в самые ближайшие дни, не пожелает себе ни один полководец или главнокомандующий.

А все потому, что бестелесный демон планеты поставил монарха в положение своего вассала, полностью зависящего от пожеланий и прихотей хозяина. Такого не было прежде никогда, чтобы Сапфирное Сияние мог общаться с восседающим на троне человеком напрямую. Раньше все указания раз в сто лет передавались через Загребного, и все, никакого общения. А тут несколько месяцев назад прямо в пиршественном зале своего дворца Славентий вдруг услышал голос. Причем никто, кроме него, этот голос не улавливал, в том числе и придворные шабены:

«Ну что, пора уже тебе становиться верховным императором и объединять под своей властью весь материк! И я, Сапфирное Сияние, тебе в этом помогу!»

Кое-как разобравшись в умении мыслепередачи, король попытался выяснить, зачем ему вообще власть над всем континентом.

«Потому что ты мой ставленник, и я во все времена боролся за возвышение именно Сапфирного. Но вскоре единая власть распространится до всех морей, и тогда вся твоя империя будет называться Сапфирной!»

Прослушав грандиозные планы про обязательную войну, монарх пришел в ужас и чуть не свалился в обморок от шока:

«Что?! Мне объявлять войну всем империям?! Во-первых, я не желаю этого делать, а во-вторых, они меня только силами своих посольств с лица земли сотрут. Да и столицу они захватят на счет “три”».

«Начну отвечать с твоего “во-вторых”. Довольно скоро, в один из означенных мною вечеров, исчезнут те два десятка твоих личных недругов, которые толпятся в придворной свите. Тебе только и надо будет предупредить своих людей, чтобы те подобрали на местах исчезновения строптивцев крупные драгоценные камни. Это будет моим показным актом возмездия тем, кто осмелится тебе противоречить. Хотя я их и буду уничтожать без свидетелей».

«Постой! Такое творить нельзя! – мысленно вопил Славентий. – Никакой политик не пойдет на такой геноцид!»

Он прекрасно знал, что нельзя уничтожать всех недовольных из своего окружения, оставляя на их местах тупых фанатиков и откровенных лизоблюдов. За малый временной период подобный правитель превращается в окончательного идиота, циника и превышает все полномочия своей и так безграничной власти. А там и до всенародного бунта, свержения, а то и плахи для венценосной головушки – один шаг. Всегда считалось лучшим иметь недоброжелателей и врагов, но вести над ними неусыпное наблюдение, держать полный контроль, знать про их планы и тонко эти планы корректировать.

Но всесильный Сапфирное Сияние не желал и слышать контрдоводы: «Отныне тебе некого бояться, ты станешь практически бессмертным и неуязвимым для любого врага или миллионных армий. Вторым шагом доказательства твоей избранности станет единовременное уничтожение всех вражеских посольств и сетей их разведок на твоей территории. От них не останется даже наемных охранников, так что уже заранее подготовь определенные силы твоей тайной полиции для занятия опустевших помещений и сбора там драгоценностей. Ну а теперь, – умудрился даже в мыслях рявкнуть демон, заметив несущиеся от короля возражения, – поговорим о твоем “во-первых”. Сразу тебе напомню, незаменимых людей не бывает. Даже среди любимцев и ставленников. Поэтому отныне, в любой момент, если ты попробуешь действовать самостоятельно или против моей воли, помни: ты весь, вся твоя семья и все, кто тебе дорог, в моих руках. При желании могу сжечь любому из вас только ногу или руку. Или то и другое вместе. Или отдельно только уши. Как твой наследник будет смотреться без ушей? Согласен, нелепо! Могу сжечь малую частичку жизненно важных внутренностей, и вы будете кататься по полу от жуткой боли, умирая в мучениях долго-долго. Ну и вообще не буду вдаваться в подробности. Как настоящий король и будущий император, ты и так имеешь богато развитую фантазию».

Славентий и в самом деле прекрасно представлял, что может сотворить бестелесный демон с помощью своих невероятных сил и умений. Если и были какие-то надежды что-то придумать, как-то вырваться из-под такой ненужной опеки, предупредить весь мир об опасности, то и они растаяли после того, как в один из вечеров исчезли из этого мира все прежние недоброжелатели из среды придворных. Причем большинство исчезли со своими телохранителями и некоторыми родственниками.

«Порой я увлекаюсь, – с циничным смехом ерничал Сапфирное Сияние на следующее утро. – Да и какая тебе разница, десятком меньше, десятом больше. Зато вон насколько твоя казна добавочными средствами наполнилась!..»

А Славентпю хотелось плакать над грудой драгоценных камней, которые ему с испуганными глазами и трясущимися руками сносили всю ночь самые доверенные люди из тайного надзора. Но с того самого часа ему уже ничего не оставалось, как выполнять волю своего жестокого покровителя. Пожалуй, только и был у короля единственный шанс предупредить единственного сильного союзника, намекнуть, а то и написать на бумажке о страшных планах бестелесного демона. Но тогда, при последней встрече с Загребным, Славентий так и не решился на такой шаг. Остановили опасения о жизнях родных и близких.

Выполнил данное задание и ушел.

А потом кусал локти в отчаянии. А потом началась война, и неисчислимые армии двинулись к центру континента. А потом, на пятый день от официального объявления войны, в Кариандене, да и во всем королевстве в течение часа оказались уничтожены все послы и консулы со штатами посольств, все неподотчетные банкиры и все подозрительные иностранцы.

Грядущая катастрофа стала неотвратимой.


Глава тридцатая

Саботаж


Все четыре пленника, находящиеся в одном из залов управляющего комплекса Святой долины, за тысячи лет своего заточения ссорились миллионы раз. Свою навязанную роль исторических статистов они выполняли лишь по причине отсутствия иной возможности разнообразить свою унылую, проклятую жизнь. Так что споры на тему, зачем они Сапфирному Сиянию вообще и как этой невидимой твари насолить, велись у них без остановки. Доходило и до драк в порыве споров, и до увечий, но тела самостоятельно оживали, излечивались, возвращались в прежнее состояние, и даже попытки удушения тремя одного ничем, кроме болезненных ощущений для убиваемого, не заканчивались.

И вполне естественно, что неоднократно, а то и тысячи раз правильные выводы и предположения о своем предназначении пленники делали и озвучивали. Другой вопрос, что не было никакой возможности проверить истинную правильность конкретных выводов. Демон умудрялся так выворачивать саму суть общения со своими рабами, что ни разу не удалось понять, в чем он заинтересован и чем он недоволен. Или специально вводил в заблуждение хорошо разыгранным гневом, злостью, а то и радостью. Да и как бороться со своим поработителем, если он слышит каждое твое слою и располагает полной картиной всего происходящего на Изнанке?

И все-таки пленники, которые даже в мыслях друг друга называли по номерам, все больше и больше склонялись

к правильному мнению. И все чаще и чаще в своих спорах, напоминавших порой истерические скандалы в сумасшедшем доме, они возвращались к единственно верным выводам.

Вот и сейчас, когда «Всевидящее око», подвластное пленникам, показывало нарастающую над континентом катастрофу, невольные статисты истории срывали свои голоса в последнем, как они подозревали, финальном споре своей жизни. Потому что если они окажутся правы, то Сапфирное Сияние их не пощадит. И наконец-то, прислушавшись к звучащим тысячи лет просьбам, уничтожит.

– Он использует наш интерес, – бубнил нахмуренный Первый. – И понимает, что мы не можем без новостей из большого мира.

– Но мы смотрим только то, что сами пожелаем! – визгливо возражал Четвертый, наверняка уже в миллионный раз в спорах на эту тему. – Демон не может смотреть в иную сторону или видеть Кариандену, когда мы рассматриваем Хаюкави.

– И все-таки здесь прослеживается найденная нами взаимосвязь, – старался рассуждать спокойно Второй. – Как только мы начинаем саботировать просмотр истории, так наступает упадок жизни на всем континенте. Загребной, как правило, погибает, даже несмотря на магическую метку на его теле, по которой его в жестком, но несколько ограниченном автоматическом режиме защищает изумрудный туман-пламя. А значит, второе «Всевидящее око» находится в распоряжении нашего тюремщика. А то и несколько у него в распоряжении подобных артефактов. И действует оно или они только в том случае, когда не дремлет, перемещается наше окно просмотра. То есть когда мы начинаем саботировать события и уходим в черную меланхолию, Сапфирное Сияние тоже остается слеп и глух к внешнему миру. Ну, если не учитывать его умения подслушивать демонов вокруг грозовой тучи да просмотр событий глазами наружных охранников. А потом все события становятся необратимыми, и…

– Войны, смерть и разрушения, – согласно продолжил Третий. – Наш последующий возврат к просмотру уже ничего не решает. Начинается очередной откат в дикость и омут хищнических инстинктов.

– Верно! – Второй опять ткнул в виртуальную панель управления «Оком». – И как мы все не раз – кто меньше, а кто больше – высказывались, нас здесь и держат лишь по той причине, что любой разумный, даже полностью сошедший с ума останется существом любопытным. И в любом случае станет просматривать открывающиеся пейзажи, кипящую жизнь и отдельные сценки из этой жизни. Потому как сам демон не может запускать просмотр именно из этого зала. По этой банальной причине мы здесь и сидим.

– Так что, саботируем просмотр истории? – спросил Первый. На что Четвертый опять сорвался на крик:

– И опять пропустить все самое интересное?! Не согласен! И буду смотреть до самого конца! Что бы вы тут ни выдумывали и как бы события на континенте ни развивались.

Второй посмотрел на него задумчиво, скривился и пожал плечами:

– Ну ладно, Четвертого мы удержим в углу, навалившись на него своими телами.

– Судя по развитию событий, – кивал одобрительно Третий, – пяти дней удержания хватит вполне.

Пока Четвертый нервно разминал пальцы, готовясь рвать на части всех, кто постарается его затолкать в угол насильно, Первый все еще сомневался:

– Будет ли в этом поступке смысл? А вдруг, наоборот, наши действия только повредят Загребному?

– Ну давайте еще раз все тщательно обдумаем, – предложил Второй. – Чем настойчивее мы всматриваемся в происходящее, тем катастрофичней становится ситуация. Смотрите, уже сейчас наш рабовладелец может легко уничтожить всех людей, проживающих в Сапфирном. И за счет этого значительно усилиться. Только почему этого не совершает?

– Ага! – радовался Третий в озарившем его понимании. – Сияние мог бы уничтожить любого человека в Сапфирном королевстве, но! Тогда никто больше не войдет в эти мертвые земли, и все равно здесь останутся на проживании неподвластные его изумрудному огню демоны. Даже новые горы драгоценных камней отсюда просто вынесут те самые демоны-шабены, и вся недолга. Больше в центр эта паскудь людей ничем не заманит. Силы он при этом получит огромные, но недостаточные для перехода на некий высший уровень своего существования. А вот если он заберет жизни миллионов, учитывая подтягивающиеся армии империй, о! Тогда он станет всесильным!

– Именно! А пока пройдут века, да заселят Кариандену по новой, да наступит очередная пожива во время ночи смерти, то и накопленные силенки уже рассосутся в пространстве. Правильно?

Второй уставился на Первого, потому что именно от того сейчас зависело, справятся ли они с впавшим в истерику сокамерником. Тот продолжал хмуриться, но, кажется, уже принял сторону большинства. Присмотревшись к изготовившемуся к обороне коллеге, он спросил:

– Эй, Четвертый! Насколько я помню, ты сам пару тысяч раз отстаивал именно это наше нынешнее решение. Подумай, какой смысл перечить самому себе?

– Это было давно! Сейчас я хочу смотреть! – Не желающий поддаваться, впавший во временное сумасшествие пленник все равно осознал грядущее над собой насилие. Поэтому заорал с максимально возможной громкостью своего измученного в непрекращающихся спорах

горла: – Сияние! Сожги этих придурков! Они хотят остановить просмотр! Быстрей! Останови их! Сияние! Помо…

Последнее слово утонуло в рычании и восклицаниях яростной схватки. Хотя Четвертому изначально следовало не сопротивляться, а прислушаться к доводам товарищей. Ведь как бы ни было сильно оказываемое сопротивление, трое против одного всегда побеждают.

Консоль управления в центре зала, неприкасаемая некоторое время, поблекла минут через десять, и мелькающие картинки из большого мира застыли на последнем кадре. «Всевидящее око» заснуло.

То есть хоть слабенько, хоть чуть-чуть, но землянам, вне зависимости от всего, помогали некие неведомые им силы.


Глава тридцать первая

Финал


Войска Сапфирного королевства стояли на всех приграничных дорогах. Все остальные подданные, которые были в силах держать оружие, тоже были мобилизованы и отправлены на предстоящие сражения. Их разместили на всех тропах и тех направлениях, где могли проскользнуть вражеские разведчики. Да и не было смысла засылать разведчиков туда, где не было свободного места от вражеских войск и где каждому воину, имеющему оружие, предназначалось только одно – дождаться сигнала атаки.

А по внутренним границам каждой империи – выросли непреодолимые стены для духов, транспортников. По этой причине никто из императоров не мог связаться между собой и с отцом. Да и не знали они, наверное, что Семен уже летит прямиком к грозовой туче Святой долины Столбов Свияти. Тратить время на поиски окольных путей или в попытках наладить связь было некогда. Оставалось только одно: разрушить замыслы Сапфирного Сияния.

Летели ночью, на трех сайшьюнах и на одном гранколо, небольшой командой всего лишь в десять особей. Загребной и Асма восседали на Айне. Цвай был оккупирован Люссией Фаурсе, Вишу Крайзи и полковником экипированных воинов. Еще два демона летели с бароном Лейтом на третьем шмеле. Ну и подлечившийся после ушибов барон Геберт управлял гранколо, где помимо багажа восседал также мэтр Морью. Его наличие в этом решающем рейде обуславливалось последним открытием при исследовании того самого «абажура». На самом деле это оказалось некое устройство, которое можно было назвать «умосканером». Этим артефактом с помощью струящихся по его корпусу живых красок могли засекать любое сознание разумного существа в радиусе ста метров. То есть если попытаться отыскать некий узел Бублграда, где может находиться суть Сапфирного Сияния, то именно «умосканер» и поможет в самый ответственный момент определиться с точкой приложения атакующих сил.

А почему взяли художника? Да потому, что только он умел правильно обращаться с устройством, жил им и чувствовал краски, словно собственную кровь. Как ни старались иные шабены обучиться этому умению, так никому и не удалось. А может, и сам зодчий не спешил делиться знаниями, потому что горел неуемным желанием рискнуть своей жизнью в борьбе с коварным бестелесным демоном.

Мчались с максимальной скоростью, без ненужных доспехов и лишнего оружия. Да и багажа с собой было – необходимый минимум для предстоящих действий. Мчались и пытались успеть договорить то, что не успели на «Лунном». Хотя общая суть и предстоящие действия обозначились уже конкретно и бесповоротно. Но ведь сколько еще оставалось мелких деталей и недомолвок!

Например, огромный демон до сих пор так и не сказал, откуда возьмутся еще двое бессмертных, которые вместе с триясой должны будут атаковать Сапфирное Сияние. Не сказал и про то, какие будут последствия отдачи после атаки для самих атакующих. Ну и конкретику самой атаки никак не желал прояснять. Вернее, уточнять, конкретизировать то, что уже давно было сформировано в общем.

На все эти вопросы он твердил только одно:

– Союзник! Мы ведь с тобой условились: эти секреты я тебе раскрываю только в том случае, когда ты мне докажешь существование зала телепортации. И не переживай, обещанной демонстрации с высохшими мумиями мне будет достаточно.

До того он поведал некоторые тонкости своего существования и личной безопасности. Например, выяснилось, что, несмотря на свое бессмертие, он весьма и весьма опасался ступать на сушу материка по причине жжения своего тела тем самым смертельным изумрудным пламенем. Огонь его убить не мог, но зато настолько сильные боли причинял, что практически ни о каком сражении или банальном путешествии внутрь территорий своего врага даже думать не хотелось. От мыслей о проникновении на материк он зарекся еще при первых пробах на побережьях тысячи лет назад. А вот так, по воздуху, владыка морей путешествовал впервые, и ему это очень понравилось.

– И почему я раньше до такого не додумался? – недоумевал он. – Будь я посообразительней, давно бы от этой долины камня на камне не оставил.

Но, прилетев на плоскогорье, озадаченно чесал затылок и, пока его спутники в паре специальных котлов, наследии гензырских шаманов, готовили варево против молний, несколько раз, используя всю свою магическую силу, попробовал прорваться в глубь грозовой тучи. Обратно оттуда он выходил в неиспорченной одежде и без прожженных заплешин на голове, но с очень недовольным видом:

– Терпеть, конечно, можно, но жутко неприятно чувствовать себя громоотводом! – А в последний раз еще и признался: – Больно! И я еще поражаюсь, как эта бестелесная тварь до сих пор не жарит меня своим пламенем?

– Скорее всего, не видит тебя, – предположил Семен, отходя в сторону от остывающих котлов и присаживаясь на влажный камень. – Наши демоны стараются не разговаривать, а твоего голоса он наверняка не слышит. Если не соврал.

Рядом с землянином тут же пристроилась молчащая Люссия, и усевшийся напротив громадный союзник уставился на нее слишком уж изучающим, пристальным взглядом. Тогда как Семен, вспомнив про обязательное условие предстоящего сражения с Сапфирным Сиянием, вполне справедливо предположил, что одним из трех бессмертных станет именно Асма. Потому и спросил:

– Что, никак не можешь решиться?

– На что?

– На личное участие в бою.

– И без меня справитесь. Тем более что сразу отправлюсь на свою родину, не хочу мешаться у вас под ногами. – Заметив, что на него смотрят с сомнением две пары глаз, демон улыбнулся, полез внутрь одного из своих многочисленных карманов и достал пару ракушек несколько иной формы и с насыщенной, ярко-зеленой пятнистой расцветкой. – Вот, вручаю тебе одну сразу. Это переговорные амулеты, у меня всего последняя пара осталась. Вдруг нам понадобится во время проникновения в этот… как его?..

– Бублград, – подсказал Загребной. – Слишком здание на кучу бубликов похоже… О! Работает! – Он проверял работоспособность подаренного ему магического аналога мобильного телефона. – Но в любом случае нам следует двигаться единой группой. А вот уже после отправки тебя на родину… Кстати, ты так и не сказал, какие шансы на выживание будут у тех, кто атакует бестелесного демона?

– Ну… как тебе сказать…

– Честно!

– Немного. Ну и самое плохое, что они лишатся своего бессмертия. А возможно, и всех магических сил. То есть станут самыми простыми и обычными обитателями мира Изнанка.

Семен переглянулся обеспокоенно со своей любимой и увидел в ее глазах неизменную решимость, а на изогнутых в улыбке губах – полное презрение к будущей потере того, чем она и так не успела насладиться. Имелось в виду нежданно обретенное бессмертие. Ну а в потерю своей силы шабена она не верила изначально.

– Ну с этим ладно, – продолжил Загребной. – А вот как с выживанием вообще?

Демон пожал своими огромными плечищами:

– Скажем так: шансы есть. Главное, действовать, атаковать как можно быстрей, чтобы бестелесный враг не успел сконцентрировать вокруг себя максимальные силы защиты.

– И откуда ты знаешь все эти тонкости? – допытывался Семен.

– Еще от своих создателей… или кто они там были?

– Почему же раньше не воспользовался такими ценными сведениями?

– А где бы я взял троих бессмертных?! Да еще таких ушлых, которые смогли бы пробраться в это месиво из молний и сырости?! Мне ведь мои… э-э-э… похитители так и не сказали, что на этом плоскогорье творится, да и сам пересказ о возможном факте развоплощения Сияния на три тысячи лет в младенца я услышал и запомнил чисто случайно. Ну и насколько я понял, ты ведь не сомневаешься в собственной решимости. А значит, готов и жизнью пожертвовать ради спасения своих детей?

– Несомненно! – С ответом человек не промедлил и мгновения. Что еще больше заинтересовало его союзника.

– То есть когда у разумного человека имеются собственные дети, у него пропадает инстинкт самосохранения?

Загребной снисходительно улыбнулся:

– Ты не совсем верно понимаешь отношение родителей к своим детям. Да это и понятно, семьи у тебя пока нет, родственные чувства тебе недоступны. А вот когда взрастишь детей, то уже и задумываться об этом вопросе не будешь. Их жизнь, а в итоге и продолжение твоего собственного рода – это гораздо более ценное, чем жизнь собственная. А уж если как сейчас, когда на кону стоит жизнь и будущее всех моих детей да плюс ко всему миллионы других жизней, то никаким колебаниям просто нет места.

– Вот оно как… – протянул демон, пораженный тем, что в словах человека не прозвучало и оттенка лжи. – Ну а если тебе представится выбор: рискнуть жизнью одного ребенка ради спасения остальных?

– О таком даже спрашивать подло! – вскипел землянин. – И предстать перед таким выбором даже своему злейшему врагу не пожелаю! – Затем чуть остыл, подумал немного и добавил: – После такого события я бы не смог прожить на белом свете и дня.

Некоторое время молчали оба, осмысливая и переживая о делах семейных. Но именно эти мысли навели Семена на определенные мысли, и он поделился ими с Люссией и союзником:

– А ведь мы сейчас совсем рядом с моими детьми! – О продвижении армий они узнавали от многочисленных агентов Асмы, которые подробно информировали своего покровителя. – Скорее всего, все императоры уже сегодня сосредоточат армии возле границ Сапфирного, а завтра начнут атаку. Но зато сейчас не помешает мне попробовать с ними связаться, вдруг да получится.

Люссия интенсивно кивнула, готовая поддержать всеми силами эти попытки. Все равно пока времени для настаивания отвара, а потом и для впитывания его в кожу у них было предостаточно. Пусть и неудобно, но землянин улегся на плоском валуне и отправился в ментальную атмосферу планеты, выискивать эмоциональные следы своих любимых деток. Увы, первый час ничего не принес.

За это время окончательно наступил день и настоялось варево. Все, кто собирался отправиться в тучу, разделись и намазали пахучим составом свои тела толстенным слоем. Ну и пока панацея против молний впитывалась кожей, Загребной продолжил попытки связаться с детьми. И на втором часу повторных попыток это ему удалось! Но не с сыновьями, а с дочерью. Тем более, как оказалось, она стоит буквально в нескольких метрах от границы с Сапфирным, смотрит с ненавистью на вражескую территорию, а у нее за спиной армии производят последние перестроения для атаки! Оказалось, что она прибыла к цели раньше всех и теперь была готова воевать на сутки раньше всех предположений и расчетов.

Этого допустить нельзя было ни в коей мере! Начавшееся сражение, вернее, даже сам переход границы армиями империи Зари уже даст возможность Сапфирному Сиянию уничтожить всех, кто на тех территориях будет находиться. Это доставит ему настолько огромный всплеск силы, что он тогда сможет дотянуться и до остальных армий, даже не дожидаясь их перехода через границу. Наверняка для гарантии и собственного усиления он сразу же уничтожит и всех обитателей в самом Сапфирном королевстве.

Но уже одна только возможность уловить эмоции дочери заставила Семена сконцентрироваться на дальнейшем усилении контакта. Хотя всех его сил для этого не хватало. Императрица находилась в угрюмой сосредоточенности и никак не отзывалась. В какой-то момент он вырвался из транса и прохрипел Люссии:

– Помоги! Как шабен помоги!

Тотчас ладошка демонессы опустилась на его левое плечо, вливая все возможные для триясы силы. Через несколько мгновений другая, но уже огромная ладонь легла и на правое плечо землянина. Бессмертный Асма тоже решил поделиться своей магической мощью.

И эти совместные усилия принесли свои плоды. Зыбкий, неверный эмоциональный поток от дочери вдруг трансформировал пусть и в короткий, шаткий, но четкий канал связи. В нем как бы появилась возможность видеть глаза собеседника и слышать его мысленный голос. И когда Виктория услышала у себя в голове голос отца, она в первый момент вздрогнула и стала озираться, ничего не понимая.

«Мармеладка, это я! Ты меня слышишь?»

«Да… Отец?! Папа!! Ты где?!»

«Успокойся, не кричи. Я в Святой долине Столбов Свияти, готовлюсь к уничтожению бестелесного демона. Ты меня хорошо слышишь?!»

«Да. Только порой словно шум какой-то твои слова давит. Папа, у меня горе!..»

«Знаю, доча. Поэтому слушай меня внимательно: как только вы перейдете границу, Сапфирное Сияние уничтожит вас всех в изумрудном пламени и уничтожит всех, кто находится в Сапфирном королевстве. Потом он уничтожит армии твоих братьев, которые уже приблизились к границам Сапфирного».

«Не справится! – Пусть и мысленно, но Виктория перешла на истерический крик. – Нас много! И у меня там сын! И Теодоро! Я должна, ты понимаешь это?! Должна атаковать именно сегодня!»

«Мармеладка, тебя обманывают! Твоя атака принесет только смерть! Смерть всем людям, которые проживают на континенте. Опомнись!!!»

Но кажется, крики и просьбы, даже строжайшие приказы не доходили до сознания взбешенной от горя императрицы. Она как заведенная твердила, что должна атаковать, иначе ее маленького сына казнят вместе с мужем. Никакие доводы и убеждения о том, что их наверняка убили уже давно, скорее всего для уничтожения следов, столкнув в один из смертельных эфирных слоев, до убитой горем матери не доходили. И главным аргументом в ее доводах служили слова никогда не ошибающейся пророчицы Кукобы Искренней, которые она твердила в последние часы ежеминутно: «Если ты не начнешь войну именно сегодня, твой сын умрет!»

А связь между тем все ухудшалась и ухудшалась. Словно кто-то невидимый заколачивал огромные клинья в образовавшуюся щель на границе.

И тогда Семен взмолился о последней возможности хоть как-то остановить катастрофу:

«Родная моя, любимая! Прошу тебя только об одном: если ты уже решила атаковать именно сегодня, то просто отложи свои действия на восемь часов. Обещаю сам все успеть за это время!»

«А если не успеешь? – задумалась дочь. – Уничтожив или усыпив Сапфирное Сияние, ты не узнаешь, где твой внук, и не сможешь его спасти. А время летит!»

«У меня все под контролем! Тебе ведь известно, что я всегда и везде справлялся с любыми трудностями. Доча! Верь мне и подожди только восемь часов! Я ведь тебя никогда не подводил и для собственного внука собственной жизни не пожалею. Ты в меня веришь?»

«Верю, па… – Виктория уже сомневалась и не знала, как быть. – Кукоба мне твердит об атаке, причем как можно скорейшей».

Сейчас было бесполезно разубеждать дочь в том, что очередная пророчица, действуя, скорее всего, по наущениям бестелесного демона, потому и втерлась в доверие к императрице, чтобы придать грядущей катастрофе необратимое ускорение. Она приложила все силы, чтобы начавшийся процесс уже нельзя было повернуть вспять. Поэтому Загребной, уже и так на пределе своих магических сил удерживая тонюсенький ручеек улавливаемых и транслируемых эмоций, мысленно прокричал:

«Только восемь часов, Мармеладка! Только восемь! И не оправдывайся за них ни перед кем! Жди! Ради нас всех! Ради твоих братьев! Ради собственного сына! Жди!»

И прежде чем существующая щель в невидимом пространстве захлопнулась окончательно, до Семена успел донестись вздох-согласие:

«Хорошо».

Вывалился Семен из процесса связи такой обессиленный, словно он и не шабен, да вдобавок его прокрутили сутки в стиральной машине, а потом вытрепали и выбросили. Зато благодаря разогревшемуся до предела телу все варево, нанесенное на него, впиталось полностью. Пришлось мазаться повторно, руководствуясь поговоркой «Маслом кашу не испортишь». Ну и опять спорить, вовлекая в этот спор соратников из людей и Асму. Обговаривали ту единственную возможность, которую в данный момент предоставила восьмичасовая отсрочка военных действий.

Имелся шанс успеть к Виктории, перебежать границу, уничтожить на месте коварную Кукобу и уже потом, посредством иных связных, удержать от военных действий остальных императоров. Да только почти все доводы были против таких действий. Поначалу было неизвестно, удастся ли убить подлую пророчицу. А потом: хватит ли такого действа для приведения в себя Виктории? Оценит ли она после этого окружающий мир с адекватной реакцией?

Да и остальные императоры как отреагируют? До сих пор только и знали: армии движутся с войной на Сапфирное, а вот какими причинами руководствовались главнокомандующие этих армий, мнений было много, и порой они противоречили друг другу. Так что остановить маховик истории такими средствами всем без исключения казалось невозможно. Все-таки усмирение Сапфирного Сияния выглядело самым перспективным направлением.

Так что когда окончательно экипировались, приготовили духов с детским названием пузырики, уселись на шмелей и вооружились, из полученной отсрочки времени осталось только шесть с половиной часов. Все лишние вещи и одного сайшьюна оставили во временном лагере. Айном, Цваем и гранколо управляли трое: два экипированных воина и барон Геберт. После высадки десанта над центром Бублграда им вменялось в обязанности отогнать транспортников обратно в лагерь, а затем одному постоянно барражировать в воздухе, выполняя сразу две задачи: наблюдение за территориями плоскогорья у самого лагеря и просмотр пространства над центром тучи. И если там взлетит под пузыриком кто-либо из отряда нападения, эвакуировать его в лагерь. Ну и дела, опять ждать остальных и действовать по обстановке.

Все остальные семеро, стараясь держаться за руки для компактности, управляя медленным снижением пузыриков, с завидным оптимизмом опустились в сверкающую молниями мрачную тучу. Хотя про полный оптимизм речи не шло, слишком уж все было хорошо и конкретно проинформированные о смертельном риске люди и демоны знали прекрасно, на что идут. Тем более что до сих пор некоторые детали предстоящей атаки Асма продолжал скрывать. Но и предаваться пессимистическому фатализму никто не собирался. Да и ничего больше не оставалось, как поверить громадному, бессмертному, прожившему тысячи лет союзнику.

С самого начала немного не заладилось со спуском. Потому что масса тела Асмы оказалась за двести пятьдесят килограммов и два пузырика его выдерживали только с трудом. А в клубке из молний личная магическая левитация почти бездействовала. Пришлось самым легким держать самого тяжеленного еще и за руки. Но благодаря именно такой связке руками все семеро опустились кучно, их не разнесло в грозовой туче в стороны, и они не потерялись. Да и посадка на крышу прошла сравнительно неплохо. Ушибы и синяки, полученные в такой важной операции, – это лишь дополнительный стимул к дальнейшей подвижности и повышенной осторожности. Не подвели и выставленные в прошлый раз метки.

– Не расслабляться! – Все-таки командование всей группой лежало именно на Загребном. – Кажется, мы на месте! Осматриваем вот эту надстройку, окна должны быть с той стороны!

В самом деле, одна из трех видимых построек на крыше оказалась как раз той, через которую они в «эпоху до отпуска» выбирались из Бублграда. И окна оказались открыты в том положении, как их оставляли.

– Неплохо! Значит, внутри комплекса воистину разумных охранников не осталось. А в данном проходе живых духов тоже не было. За мной!

Зато возникла иная сложность: крупный телесный демон внутри мог продвигаться с большим трудом. Ведь он имел рост пять метров с копейками, а высота потолков здесь в среднем выдерживалась в четыре метра. Порой и того ниже. А в некоторых особо узких местах и дверных проемах приходилось тянуть за руки, проталкивать демона в плечи как магически, так и физически. В общем, пришлось попотеть с доставкой союзника к конечной цели.

– Поносить такого союзника, – ворчал Семен, нисколько не смущаясь, что тот его слышит, – так и врагов не надо, все равно долго не проживешь.

– Экие людишки вредные! – не стеснялся и Асма. – Не удивлюсь, если их на моей родине уже давно на корм пустили.

– Может, тебя здесь бросить?

– А дальше без меня справитесь?

– Шантажист!

Но доволокли. И уже в створе большого проспекта Асма выпрямился во весь рост и вздохнул с облегчением:

– Уф! Тут все-таки строили и для нормальных созданий, просто входить следовало не через крышу, а через парадное крыльцо.

Слепящий свет из зала телепортации его привлек сразу, и он провал с изумрудным туманом проскользнул только на силах левитации, так и не коснувшись тонкого покрытия.

– Вдруг меня эти надписи СТОПА не выдержат? – А возле границы зала замер и некоторое время все изучал вокруг своим магическим взглядом. Когда его догнали остальные, уже разгонял и забрасывал внутрь первую высохшую мумию. Что она, что еще парочка исчезли, не оставив на сияющем покрытии ни одной пылинки, – Хм! Впечатляет! И теперь уже верю вашему каждому слову. А за недоверие отдельно прошу у триясы от всей души прощения.

– Прощаю! – великодушно изрекла демонесса. В данный момент она вместе со своим любимым больше всего боялась только одного, что их союзник просто шагнет в зал телепорта и исчезнет, так и не раскрыв обещанные секреты, – Мы свои обещания выполнили, теперь твой черед.

Асма рассмеялся с какой-то грустью:

– Не переживайте, я не злобный, коварный тиран, как обо мне говорят в легендах и мифах. Просто мне пришлось всю свою жизнь бороться за каждый последующий глоток воздуха, и я уже давно никому не верю.

– Весьма странные страхи, как для бессмертного, – заметил Семен.

Полковник, Крайзи, Лейт и мэтр Морью скромно стояли чуть поодаль, не вмешиваясь в разговор и только внимательно прислушиваясь. Именно на этих четверых и указал пятиметровый демон:

– Конечно, с их стороны мне ничего не грозит, ну а о себе вы узнаете перед самым моим уходом. Но начну я, пожалуй, вот с этого… – Он расстегнул свою сумку, достал оттуда личную корону, на которой сияло четыре рубина. Углубление для пятого пустовало. – У меня одного не хватает, но он уже и не нужен, так что я не требую возврата.

Семен замер при этих словах, чувствуя, как пятый рубин, висящий у него на груди, заметно потеплел:

– У меня – мой трофей. Я его завоевал в бою.

– Я ведь предупредил: он так у тебя и останется.

– Но откуда ты узнал?

– Его на тебе увидела Лунная, когда подлечивала тебя после Сладкой Смерти и передала мне с общими ментальными образами. Да и моя корона, вернее, вот эти четыре камня чувствуют своего собрата на близком расстоянии. Если бы ты поносил свой рубин еще полтора-два месяца, он бы и так на тебя настроился, и твоя сила шабена удвоилась.

Так до сих пор и не подозревая, к чему идет разговор, Семен внутренне весь сжался как пружина, готовый к любым неожиданностям. Хотел сделать пару шагов назад, но сдержался, поторапливая союзника с продолжением:

– К чему ты это ведешь? Твои «бы» мне весьма не нравятся. Да и время истекает.

– Согласен, но ведь и объяснить тебе надо, что к чему.

– Объясняй!

– Ты уже второй человек, который обладает пятым рубином. Для короны по этой причине он утерян окончательно, – Голос демона повысился и стал торжественным: – Но в данный момент его четыре собрата имеют возможность провести немедленную настройку пятого с его обладателем! Так что приготовься, сейчас твой уровень силы удвоится и достигнет…

Вокруг короны в его руках заклубилось искристое облачко. С минуту оно пульсировало, словно живое сердце, а потом с высоким гонким звуком попросту рассыпалось и исчезло. Больше никаких зрелищных эффектов или ожидаемых ощущений. Семен как чувствовал себя, так и продолжал чувствовать, поглядывая с сомнением на своего союзника. А тот явно веселился:

– Чего замер? Разве не знаешь, что любую силу в своих руках еще надо освоить? Переварить? Изучить? Или забыл, или у тебя даже знаний нет, какие умения наличествуют у шабена сто восьмидесятого уровня? Тогда попробуй показать свою демонессу в человеческом мире.

Явно сомневаясь, Загребной и в самом деле попытался сделать то, на что особых знаний и тренировок не требовалось. Получилось! Причем очень легко получилось! Будь здесь сейчас простые люди, они смогли бы рассматривать триясу во всей ее красе.

– Мало того, – продолжил Асма тоном сельского учителя. – Все ваши легенды про уровни тех, кого называют бессмертными, весьма далеки от истины. Понимаю, что войны, понимаю, что все сожжено и утеряно, но все равно. У тебя девяносто второй… был? Чего скрывать, медуза мне и это сообщила. Так вот, теперь, значит, у тебя сто восемьдесят четвертый. Ха-ха! Не вижу радости особой на лице. А чтобы стать бессмертным, надо… – Огромные ручищи разошлись в стороны, как у циркового фокусника, – Что надо? Да всего лишь сто семидесятый уровень! С чем тебя и поздравляю, господин бессмертный!

Один из таких итогов развития событий землянин предвидел, только не подозревал, что все получится так легко и быстро. То есть уже в данный момент Асма сдержал важнейшую часть обещаний, и теперь только оставалось понять, кого он им навяжет в компанию атакующих Сапфирное Сияние, кого превратит в третьего бессмертного.

Именно этот вопрос и задала Люссия, пока Семен приходил в себя и пытался осмотреться своими новыми силами в собственном теле:

– Кто третий?

Так как она оглянулась на друзей и соратников, то демон прекрасно понял ход ее мыслей:

– Нет, на такие подвиги моя корона больше не способна. Еще один утерянный собрат для всей группы рубинов – смерть. Но пока определение вашего третьего напарника отложим на самый финал. Хочу рассказать, как развоплотить разум Сапфирного Сияния, превращая его на три тысячи лет в младенца.

– Ждем с огромным нетерпением! – опять вернулся в действительность Загребной.

– Твое чудесное копье послужит при этом главным оружием. – Заметив, как иномирец крепче сжал древко «Убийцы богов», Асма ухмыльнулся. – Думаешь, я о нем не знал? Или не узнал в тряпках иных раскрасок? Потому и старался к тебе при первых контактах и переговорах близко не приближаться. Страшная штука.

– То есть даже ты опасаешься этого копья?!

– Не стану скрывать, мне будет очень больно.

Только в словах демона звучала полуправда. Полученное только что умение отличать правду ото лжи позволило Семену уловить много недосказанного в этом признании. Скорее всего, «Убийца богов» мог и самого большого разумного обитателя Изнанки уничтожить.

– И как им действовать?

– Трем бессмертным стоит стать в кружок над центром духовной привязки Сапфирного Сияния. Затем одному из вас ударить копьем изо всей силы по этому центру. Повторяю: с максимальной силой! – Асма чуть подумал и добавил: – Почему-то кажется, что духовный центр нашего главного врага как раз и находится по центру гигантского Сапфира. Недаром ведь он именно в том месте и смог с тобой поговорить.

Теперь про коварство бестелесного демона напомнила Люссия:

– Если не соврал и не устроил тогда спектакль.

– Мог и такое устроить, но именно поэтому я вас и убеждал настойчиво взять «умосканер» вместе с мэтром и проверить наши догадай непосредственно на месте. Удар в иное место окажется бесполезным и неэффективным. Но самое страшное, что Сияние успеет нанести ответный удар, после чего от бывших бессмертных (напоминаю еще раз: вы к тому времени превратитесь в самых обычных, хорошо, если шабенов!) останется мокрое место.

– Постой! – недоумевал теперь Загребной. – Так нам еще и потребуется скрытно выходить на позицию удара? Маскироваться? Заговаривать зубы?

– Браво, союзник! – воскликнул демон с радостным оскалом. – С тобой приятно иметь дело, ты ухватываешь суть любой проблемы с полуслова. Думаю, что тебе не составит большого труда и здешнюю бестелесную пакость заболтать, отвлечь его внимание, а то и сыграть роль жалкого просителя.

Семен хмурился, не зная, как ему надавить на своего огромного союзника. В то же время он обратил внимание, что тот стоит боком уже давно вплотную к границе телепортационного зала. Недаром последнюю мумию он вводил телекинезом медленно и постепенно и хорошо уловил тот момент, когда та исчезла вся целиком и сразу. То есть теперь Асме достаточно лишь шагнуть в сторону зала, и он исчезнет.

– И как это будет выглядеть? – Землянин старался скрыть свое раздражение по поводу ускользающего времени. – Сияние не глупее нас с тобой.

– Согласен. Но при всем желании Сияние не всесилен, и он не знает то, что знаю в данный момент из всех проживающих на континенте только я. Правда, опять-таки знаю от моей дряхлой наставницы.

– То есть?

– Все просто и одновременно архисложно. По той причине, что Сияние не увидит в вашей атакующей группе третьего бессмертного.

Такие топтания в разговоре стали выводить Загребного из себя.

– Кто он? И как мы его спрячем?

– Ха! Да он и так уже преотменно замаскировался. Даже вы со своими силами и бессмертием не можете его обнаружить.

Непроизвольно Семен и Люссия уставились на четверку своих соратников, спешно пытаясь сообразить, кто из них мог настолько хорошо скрывать свою невероятную магическую мощь. Те тоже недоуменно переглядывались между собой, чуть ли не руками пытаясь пощупать тех, кто стоял рядом.

Тем временем Асма создал немыслимый, по понятиям даже бессмертного Загребного, кокон пространственного поглощения и отторжения любых звуков как вовнутрь, так и наружу и, почти не шевеля губами, проговорил:

– Эго я так, перестраховываюсь на всякий случай. Потому что все может быть. Но в итоге решать только вам, бессмертным. Так вот, третий участник атаки – это ваш ребенок. Будущий, конечно!.. Да, да, не удивляйтесь! Вы его потому и не видите, что он с момента своего зарождения уже укутался в маскировочную рубашку, которую ему дают нематериальные, можно сказать, природные силы этого мира. Я его сам не вижу, но Лунная утверждала, что он уже существует. Вами найденный остров Сказка при всей своей смертельной красе еще и лечит самые худшие болезни что у демонов, что у людей. Так что отпуск вам в любом случае пошел на пользу. М-да… – Видя, что его собеседники ошарашены и пытаются вдвоем спешно провести ревизию тела самой триясы, Асма продолжал говорить, уже практически приподняв ногу для намеченного шага в телепорт. – Вот поэтому я не пойду с вами в последнюю атаку. Этот бестелесный, моральный урод сразу все поймет и попросту нас уничтожит. Да и вообще, если говорить откровенно, то остаться в живых, но без капли магических умений, для меня подобно смерти. Слишком долго я был всесильным, и сейчас для меня даже банальное поглощение пищи без помощи магии превратится в пытку. Так что не держите на меня зла, все свои обещания я выполнил. Ну а если…

Семен его перебил:

– А если твоя родина все-таки здесь?

– Ха-ха! Это будет очень печально. – Асма улыбнулся, вскинул руку в прощальном жесте и шагнул в зал с угрозой: – Если окажусь на Асмадее, сразу начнутебя проклинать через ракушку связи!

Несмотря на все внутренние волнения и сомнения, шестеро оставшихся людей и демонов во все глаза уставились на размашисто шагающего пятиметрового великана. Никаких предметов он собирать не стал, хотя мог бы и подхватить некоторые. Прошел шагов с десяток, показалось даже, что он так и дойдет до самого центра, или вообще перенос в иное место, называемое родиной или местом рождения, не сработает, но уже при следующем шаге вдруг исчез. Полностью и единым моментом. Словно его и не было в этом мире.

Все выдохнули с изумлением, ведь каждый видел подобное перемещение живого существа впервые. Император Иллюзий, правда, тоже видел подобное шоу с исчезновением триясы, но его в данный момент здесь не было.

Демон исчез, но на месте его исчезновения все-таки что-то осталось!

Даже присматриваться не пришлось в слепящую глубину зала: все легко рассмотрели ту самую пятнистую ракушку связи, ядовито-зеленого света, которая использовалась для прямой связи с Загребным. Все остальные артефакты пятиметровый демон оставил еще во временном лагере. А вот корона с пятью оставшимися на ней рубинами исчезла!

– А что это значит? – в нервном озарении спросил сам себя приблизившийся к парочке бессмертных Вишу

Крайзи. И сам себе ответил: – Это означает стопроцентную уверенность в том, что Асму перебросило совершенно в иной мир. А взятая ракушка из этого мира была классифицирована как контрабанда.

Затем, дождавшись согласных кивков, поинтересовался:

– Так кто из ребят все-таки бессмертный? Народ интересуется и ждет команды хоть порадоваться за товарища.

Бессмертные уже в который раз переглянулись между собой. При только что окончившемся предварительном просмотре они и в самом деле обнаружили нечто в маточной полости у Люссии. В другой ситуации это аморфное, прозрачное насквозь со всех сторон образование никак не могло бы показаться плодом, в котором сейчас взрастает будущий ребенок. Но ведь там что-то было! Причем так тщательно замаскированное, что не верить словам Асмы не было никакого смысла.

Казалось бы, от радости пара влюбленных должны были бы сейчас подпрыгивать на месте от счастья и обниматься. Да вот только обстановка к бурной радости совсем не располагала. Не хотелось и полунамеком открывать окружающему пространству эту сокровенную тайну. Бестелесный демон может ничего и не слышать, что творится у телепортационного зала, но лучше перестраховаться.

Ну и самое главное: теперь обстоятельства резко изменились. Одно дело, когда взрослые сознательно рискуют собственными жизнями, и совсем иное, когда они рискуют пусть еще не родившимся, но ребенком. Да еще каким ребенком! Недаром подобное развитие событий могла предусмотреть Лунная госпожа и сразу присвоила Люссии такой умопомрачительный титул.

И как решить подобный вопрос? Тем более что основное решение теперь обязано было исходить от самой триясы. И она решилась.

– Семен, у нас четверо детей, – сформировав канал звука только между ними двумя, начала Люссия. – И всех четверых я считаю своими родными. Тем более что когда-то, при начале нашего пути, я пообещала разделить с тобой все, даже любой риск и нежданную смерть. Сейчас настал час выполнения этой клятвы. Да и другого выхода у нас нет. Если мы сейчас не решимся, будем сомневаться или осторожничать, Сапфирное Сияние победит, и тогда умрут все люди на материке. Сомневаюсь, что и демоны после этого выживут. Так что отступать нам нельзя! Я готова на все! Не раздумывай и не сомневайся, торопись!

И все равно Семену понадобилось несколько долгих мгновений, чтобы понять суть и смысл только что услышанного. Как бы ни были сильны инстинкты сохранения своего потомства, прекрасно осознавалось, что, если сейчас они не справятся с нависшей тенью всеобщей катастрофы, потом уже не удастся спастись никому. Вернее, земляне-то смогут уйти через телепортационный зал на свою родину, но они это не сделают ни в коем случае. Бросить своих родных, друзей никто из них не сможет. Да и вообще, в любом случае они даже не успеют добраться к месту переноса. Подчиняющийся бестелесному демону изумрудный огонь уничтожит любого человека, невзирая на его силы шабена. Не сегодня, так завтра обязательно.

В итоге последние сомнения были отброшены прочь, и Семен повернулся к терпеливо ожидающему ответа Крайзи:

– Увы! Должен вас всех разочаровать, третьего бессмертного среди вас нет. Но мы попробуем атаковать сами, тем более что перед уходом Асма нам еще раскрыл несколько секретов. Говорю для всех, – он указал рукой в слепящую белизну телепортационного зала, – как бы ни повернулись события, если я и трияса погибнем, вы обязаны выполнить мой последний приказ и покинуть Бублград через этот зал. Думаю, что впоследствии каждый из вас легко определит свои дальнейшие действия, оказавшись на своей малой родине.

Соратники подошли ближе, и подобный приказ решил несколько оспорить мэтр Морью. Хотя перед отправлением с корабля он давал торжественную клятву, что выполнит любой приказ Загребного немедленно и безоговорочно.

– Понимаю, что мы спешим, но мне совершенно непонятно: если вы победите Сапфирное Сияние, пусть даже и погибнув при этом, то зачем нам телепортироваться? А если он вас уничтожит, то почему мы не сможем продолжить атаку?

– Потому что дальнейшей атаки уже не получится. И вы своими силами ни с чем не справитесь. То есть при нашей гибели, если до того мы не достигнем успеха, от ваших действий уже ничего зависеть не будет. Мой приказ действителен в том случае, если мы победим нашего главного врага, но и сами при этом погибнем. Потому что итоги такой атаки предусмотреть нельзя. Вот тогда вы уже смотрите по обстановке: можете подняться наверх и взлететь с помощью пузыриков, пытайтесь. Нет – уходите с помощью телепорта. Все! – Он заметил, что вопросы хотят задать все, и потому оборвал соратников резким окриком: – Время истекает! Стас, вынимайте ваш артефакт из мешка и начинайте поиск точки, где находится основная суть Сапфирного Сияния.

Художник и в самом деле не стал мешкать, хотя и вздохнул тяжко-претяжко. Достал «умосканер» и деловито приступил к работе. Любого, кто не был в нем отмечен как «свой», артефакт-абажур старался отыскать на пространстве круга радиусом в сто метров. И поиск начался.

Понятно, что изначально уже во второй раз проверили то самое помещение, из которого предполагался второй мостик-переход к гигантскому сапфиру. «Умосканер» упорно и верно указывал в должном, пусть и предположительном по ориентации направлении, но вот отыскать ничего не удавалось. А рушить стены, которые были сделаны из уникальных композитных сплавов, не удалось бы даже десятку таких шабенов, как Загребной. То есть как и в первое посещение этого места, отыскать ничего не удалось. Ни в стенах, ни в потолке или полу выходных отверстий или открывающихся панелей тоже не нашли. Только довели себя до бешенства, напрасно ударяя таранами силы в каждое подозрительное место.

Тогда решили бегом отправиться в тот проход-проспект, откуда добрались до сути бестелесного демона в первый раз. Покрытие над провалами там отсутствовало, уничтоженное после стычки с волками-охранниками, но ведь можно перелететь с помощью магии. Тем более что недавно Асма продемонстрировал, как это легко делается. Вдобавок имелась возможность еще и помогать друг другу силами торнадо при перелете через провал. С такой подстраховкой, даже взметнись языки изумрудного тумана вверх, имелись шансы от него увернуться или защититься.

Уже и покинули бесполезное помещение, как полковник предложил осмотреть ряд маленьких подсобных помещений, которые располагались между главным тоннелем и не поддавшимся поискам помещением.

– Так эти кладовки как раз посредине, – отмахнулся вначале Семен, – простым глазом видно!

– А если потолки и пол проверить? – не сдавался один из лучших экипированных воинов, воевавший в свое время еще за освобождение Грааля и с тех пор ставший правой рукой Люссии Фаурсе.

– Хм! Принято! – согласился землянин с таким разумным замечанием. – Ищем!

И вот тут удача улыбнулась исследователям. В одной из крохотных кладовок, которые вообще неизвестно для чего были предназначены в этом пантеоне науки и магии, плита потолка довольно легко приподнялась вверх, а потом ее вообще удалось вывернуть из направляющих и опустить вниз. А почему легко, да по той причине, что сверху на панели лежали три ссохшиеся мумии и их вес не помешал отыскать эту лазейку. Дальнейший проход, похожий на внушительную вентиляционную шахту, прошел над тем самым помещением, которое чуть не взорвали со злости во время поиска.

Дальше шахта выходила на площадку, нависшую над той самой страстно разыскиваемой пещерой. Ступеньки опускались вниз, прямо на мостик, ведущий к беседке. И землянин запоздало пожалел, что в прошлый раз, пока он разговаривал с коварным покровителем, Федору следовало не стоять в ожидании, а тщательно исследовать все ходы и выходы.

Хотя, как позже оказалось, незнание этого запасного хода обошлось к лучшему.

Прямо по мостку к парящей на неведомых нитях беседке первым устремился мэтр Морью. Ему сразу было сказано только одно: как только центр искомого существа будет отыскан, дать определенный знак и, словно ничего не случилось, продвигаться дальше. Скорее всего, в этом месте враг наверняка имел некие средства наблюдения и мог преждевременно насторожиться.

Художник шел уверенно, частенько останавливаясь в произвольно выбранных местах и водя вокруг себя дивно переливающимся живыми красками артефактом. Войдя в пространство беседки, не сразу подался в ее центр, в той самой маленькой выпуклости, а двигался не подлежащим вычислению зигзагом. Первым сюрпризом оказался для бессмертных тот факт, что в центре гигантского сапфира зодчий так ожидаемый сигнал не подал. Возникло предположение, что он себя проверяет или диковинный прибор так ничего и не обнаружил.

Но Стас Морью, побродив по всему кругу, вдруг подал условленный знак совершенно в неожиданном месте, с самого краешка возле колонн, откуда оставался всего один шаг до падения в пропасть с изумрудным, колышущимся, словно в ожидании своей жертвы, огненным туманом.

«Вот гад! Как ловко меня убедил, что его привязка в другом месте! – негодовал мысленно Семен, обменявшись с Люссией многозначительными взглядами. – Ну погоди, сейчас мы и до тебя доберемся!»

– Проверьте основной выход! – вслух скомандовал он остальным, пропуская Лейта, Крайзи и полковника вперед. Тогда как сам неспешно, держа демонессу у себя за спиной, двинулся по мостику к беседке. У него в планах появилась мысль ударить копьем по найденной уязвимой точке, когда соратники проникнут в следующее помещение. Только и останется обняться с любимой и сместиться на два шага в сторону. И, уже почти войдя в беседку, был приостановлен криками Лейта:

– Ваше сиятельство! Тут все заделано намертво. Такое впечатление, что выход и окружающие его стены оплавлены в единое целое изнутри!

– Странно, там ведь был проход! – отозвался Семен, пересекая поверхность гигантского сапфира. Но в центре он замер и уже мысленно воскликнул:

«Эй! Покровитель! Отзовись! – Прислушался, но даже легкого шепота не расслышал в ответ. – Эй! Ты что, меня не узнал? Я пришел с тобой поговорить! Ты меня слышишь?»

Сложилось четкое предположение, что слышит. Но молчит. Упорно молчит. Наверняка либо задумав очередную подлость, любо пытаясь разгадать причины появления здесь Загребного и его команды.

Стараясь выглядеть расстроенным, Семен прошел к следующему мостику и крикнул своим соратникам:

– Ладно, раз там выхода нет, возвращаемся к телепортационному залу. – А когда те проходили мимо него, еще и прикрикнул неожиданно сурово и грубо: – Ну и чего плететесь, как голодные курицы? Бегом, бегом!

Кажется, все четверо прекрасно поняли скрытое указание своего командира. Да, они побежали, пронеслись по мостику, взбежали по лестнице, на площадку и вроде как скрылись с глаз долой. Но своим умением просмотра, которое совсем недавно и улучшилось и усилилось вдвое, землянин рассмотрел, что соратники просто улеглись на пол, чуть в глубине шахты, и теперь в наивысшей боевой готовности ждали дальнейшего развития событий. Ну что ж, это показалось делом вполне правильным. Что ни случится в дальнейшем, у команды будет отличный шанс для спасения. Хотя наилучшим вариантом была бы их эвакуация к самому тоннелю-проспекту. Уж там изумрудное пламя их точно никак не достало бы. Возможно…

А пара бессмертных пустилась в неспешный обход всей площадки. При этом поведя провокационный разговор. Причем не для того, чтобы враг им ответил, а для отвлечения его внимания.

– Жаль, что Сапфирное Сияние отсутствует, – сокрушался Семен.

– Может, он слишком занят? – предположила Люссия.

– Ха! Тогда ему же хуже! Если бы он со мной поговорил, то не отказался бы от всемирного величия и вселенской силы.

– А вдруг ему достаточно только этого материка для своих амбиций?

– Может, и так. Но тогда нам здесь больше делать нечего. Забираем всех и отправляемся в иной мир.

– Правильно, я тебе это уже с самого утра твержу.

Они как раз замерли в нужном месте, словно невзначай пытаясь заглянуть вниз, в клубы убийственного изумрудного тумана.

И тут бестелесный демон отозвался. Причем так отозвался, что его хриплый голос стал слышен ушами:

– Куда это ты собрался? Да еще и без моего ведома?

Загребной ухмыльнулся:

– Отныне мне твои понукания не указ! Могу прямо отсюда сместиться к своим детям, забрать их и покинуть этот мир.

– Прямо так и забрать? Всех? – с явным недоверием переспросил демон.

– Всех не получится, – признался землянин с сожалением. А дальше говорил с внутренним убеждением, что легко сможет в течение нескольких часов перебросить полтысячи особей через телепортационный зал. – Мои силы и данные мне артефакты не всесильны. Могу захватить с собой максимум пятьсот людей и демонов. Ну а больше мне и не надо, с чего бы это я стал переживать за остальных?

– Странно, но ты мне не лжешь! – поразился невидимый собеседник. Из чего стало ясно, что ни просматривать, ни подслушивать до того у него не было возможности. – Но тогда почему ты сюда явился? Можешь сматываться, ты мне все равно не нужен больше! Даже несмотря на твое бессмертие.

А вот сканирующие возможности врага впечатлили. Так быстро определить, что его ставленник уже совсем не простой смертный, для этого нужны невероятные умения. Хотя ведь данное место было тем самым «пупом личной вселенной», в котором концентрировались все силы Сапфирного Сияния, и он наверняка этим воспользовался.

Значит, следовало поторопиться, а то демон и до определения триясы доберется, а там только шажок останется до иных выводов. Ведь у бессмертных нет болезней или наследственных патологий.

– Хочу поторговаться: ты мне отдаешь внука, а я тебе дарую знания, как выйти в иные миры.

– Хорошо! Вначале знания, а потом получаешь своего внука!

– Нет, вначале внука покажи!

Сердце Семена обливалось кровью, время уходило, но все-таки страшно хотелось узнать о судьбе маленького наследника империи Зари. И некие интонации лжи, прозвучавшие после его восклицаний в ответе демона, показались более чем досадными и трагическими.

– Да понимаешь, вот так сразу показать твоего внука и зятя не получится. – Демон вроде как мялся и колебался. – Они живы, это я тебе гарантирую, но вот вытащить их сразу с этого безопасного, но весьма неудобного места у меня не получится.

Но самое главное стало понятно: пусть в страшной тюрьме, но самые близкие и любимые для Виктории люди живы. А дальше способ поиска и освобождения обязательно отыщется. В данный момент важно развоплотить Сияние из взрослого состояния в младенческое.

Поэтому Семен воздел руки вверх, в одной из которых держал копье, словно взывая к небесам, и прокричал:

– Ты лжешь! И хочешь меня обмануть? – При этом руки демонессы так и остались на его плечах. – Или ты не веришь мне? Тогда я тебе сейчас раскрою маленький секрет и покажу иной мир сквозь небольшое окно! Смотри!

Тянуть дальше с ударом уже не имело ни малейшего смысла, зато сам удар, нанесенный с приседанием всего тела, получился сокрушающим. «Убийца богов» вошел в толщу сапфира на полную глубину своего широкого лезвия. То есть на все тридцать пять сантиметров.

И в следующий момент вокруг пары бессмертных наступил конец света. Раздался треск, сопровождаемый завываниями и низким, скорее всего, полным инфразвука звучанием трубы. На второй секунде в какофонию звучаний добавился скрип, скрежет, грохот и визг. Но худшее только начиналось. Возникла страшная резонансная вибрация, которая спекала все внутренности, выворачивала суставы и адской болью затапливала разум. От этой вибрации вначале гигантский сапфир, а потом и колонны с дорожками покрылись сетью мельчайших трещин. А потом все, что висело над смертельным туманом, со скрежетом и скрипом провалилось вниз.

В месте падения вверх взметнулся огненный протуберанец яркого изумрудного пламени, достиг свода и, пробив в нем пятиметровую дыру, унесся к небу.

Жертвы были приняты. Возмездие свершилось. Катастрофа предотвращена.

Именно этот протуберанец заметил барон Геберт, патрулирующий на Айне небо возле грозовой тучи. Именно этот протуберанец, невзирая на ясный день, заметили большинство жителей Сапфирного королевства. Именно этот протуберанец хорошо рассмотрели, несмотря на громадное расстояние, все три императора и императрица Зари, стоящие на границе и высматривающие главное направление атаки для своих армий.


Глава тридцать вторая

Отдача


Алексей Справедливый почувствовал гибель отца так, словно сам воочию увидел все происходящее в Святой долине Столбов Свияти. И не просто увидел, а сам пережил дикую боль от сгорания заживо в беспощадном огне. Не в силах сдержаться, властитель Закатной империи исторг из себя крик, рвущий голосовые связки, оглушающий и валящий с ног тех, кто находился с ним рядом.

Затем Алексей и сам рухнул на землю, принявшись по ней кататься всем телом, инстинктивно пытаясь сбить с себя только видимые ему одному языки пламени. При этом он непроизвольно срывал с себя одежду и оружие, калечил и резал собственные ноги и руки, исцарапал в кровь лицо.

Если в первую минуту никто не осмелился броситься на помощь императору, то потом все придворные шабены и сторонники, кто остался на ногах после страшного крика, поспешили к катающемуся по земле телу. Общими усилиями поймали, сжали силой, замотали в магический кокон и попытались максимальными ударами подчинения эмоций вернуть землянина в нормальное состояние.

И когда это удалось, то были поражены внезапно проступившей улыбкой на губах Алексея. А потом его лучший товарищ Зиновий Карралеро услыхал изумленный шепот:

– Я их слышу! И могу с ними разговаривать!..


Для Федора вид протуберанца и ударившая вслед за тем лавина тяжкой потери пронеслись довольно безболезненно для физического тела. Потому что всплеск горя помог разрушить гипноблокаду сознания, которую систематическими уколами поддерживал у властелина Иллюзий выживший из ума патриарх придворных духов.

Сожженная блокада рухнула, но перед тем самим своим сожжением успела не допустить в сознание боль физическую. Так что Федор уже в следующий момент действовал с полным, ясным сознанием. И первое, что он сделал, так это максимальным по силе и величине фейерболом разнес на мелкие кусочки плоти гигантского паука. Того самого патриарха, который управлял своим владыкой, словно кукольной марионеткой, все последние дни.

Затем отдал несколько срочных приказов, потребовав предоставить ему немедленный отчет по собственным действиям за последнее время. Потому что ничего не помнил и даже не вдруг понимал, где он находится.

И только чуть позже замер на месте, отгоняя от себя нетерпеливым взмахом руки хлопочущих вокруг придворных и советников и с удивлением прислушиваясь к голосам братьев и сестры. Голоса звучали прямо у него в сознании!

Император Иллюзий никого не видел из родных, но мог легко и без помех общаться с любым из них, а то и со всеми одновременно.

Виктору Алпейци достался удар такой силы, что он второй раз в своей жизни потерял сознание. Только и брякнулся со своего рыцарского коня, на котором восседал в полном облачении, взирая на Сапфирное королевство и с тоской размышляя, как бы еще на пару дней оттянуть и так просроченное начало войны. Брякнулся и сразу попал в руки своих целителей.

Поэтому не катался по земле и не пытался себе выцарапать глаза. Не срывал с себя доспехи и не ломал собственные пальцы. Поэтому остался целым и невредимым (если не считать выломанной при падении с коня ключицы), а когда пришел в себя, тогда и услышал звучащие к нему призывы от братьев и сестры. Они требовали от него не молчать и немедленно ответить.

– Да цел я, – успокоил Виктор своих родных. – Со мной все в порядке.

Правда, именно правитель Рыцарской империи самым последним и узнал печальную весть о гибели отца. Ему никто о ней не сообщал, он просто сам почувствовал, что их опекуна, защитника и любящего родителя больше нет.


Некое гипнотическое внушение, владевшее Владычицей Зари, помогло и ей избежать того цунами боли и горя, которое в полной мере довелось пережить ее старшему брату Алексею. Она тоже кричала, она тоже металась, но перенесла приступ на ногах, попутно совершая самое главное возмездие, на которое ее толкал просветлевший разум. Виктория отчетливо вспомнила, почему, на что и как уговаривал ее отец всего несколько часов назад. Вспомнила и, несмотря на все горе матери, которая почти потеряла собственного сына и мужа, почувствовала горечь и стыд за свои необдуманные поступки. Причем такой стыд, замешанный на ненависти и бешенстве, что ее непроизвольные чувства выплеснулись наружу, моментально достигли находящегося неподалеку робота-телохранителя, и тот в считаные мгновения растерзал Кукобу Искреннюю на мелкие кровоточащие кусочки.

Боль чуть поутихла, тело перестала сотрясать дрожь конвульсий, но владычица Зари стояла над останками подлой пророчицы и рыдала от сожаления. Она не плакала по погибшему отцу, она на какой-то момент забыла о терзающей душу боли по маленькому сыну, нет – она страшно жалела о сорвавшемся ментальном приказе убить. Она хотела это сделать сама, собственноручно. Умела бы – оживила бы. Потом еще раз. И еще.

От картин продолжения кровавой мести оторвал мысленный призыв Алексея:

«Мармеладка, у нас горе. Забудь о своей мести. И вообще, надо немедленно договориться о встрече. Кажется, запрет для этого исчез».


Над сжавшимся в преддверии скорой гибели миром Изнанки пронесся вздох облегчения. Жизнь продолжалась своим чередом.


Эпилог


То, что творилось в данном эфирном слое, трудно было назвать жизнью. Материя создавала невиданные порождения плоти и тут же безжалостно поглощала их в своей утробе. Иные порождения вырывались на свободу, разрастались с невиданной скоростью и поглощали друг друга, не замечая ни сути своих действий, ни смысла своего существования. Некоторые создания атаковали не просто друг друга, а ту самую материю, что их породила.

Взрывались тверди, каменели газовые пространства, испарялись лавы магмы, и кипели ледяные озера.

Эфир.

Неуправляемый и неподвластный. И совершенно не понимающий тех, кто его делит на какие-то прослойки или уровни.

Да и те, кто делит, не смогли бы увидеть, ощупать или услышать то, что творится в одном из массивных, полуживых сгустков материи. А если бы услышали, сильно удивились: там кто-то разговаривал. Причем не просто разговаривал, а, скорее всего, ругался:

– Ну и что теперь? Мне тут совсем не нравится!

– Не шуми. Можно подумать, что я здесь получаю огромное удовольствие.

– Судя по тому, что ты даже пальцем о палец ударить не хочешь, у меня складываются определенные подозрения.

– Как тебе не стыдно!

– Мне?! Мне должно быть стыдно?! Ну-ка вспомни, что ты мне обещал совсем недавно?!


Извечная игра.

Непрерывное преобразование жизни из одной ипостаси в другую.


Конец шестой книги


Уровни умений определяющих возможности шабенов1


1. Видеть демона, плести желтую сеть-потайку даже при употреблении пасхучу.

2. Слышать речь демона.

3. Видеть одежду и мелкие бытовые предметы. Различать пол демона. Принимать шаломакр.

4. Видеть мимику, различать оружие. Создавать малое освещение.

5. Рассматривать рельеф, отыскивать Платформу. Создавать малый чистящий поток.

6. Воздействовать малой болью. Создавать малое пятно света.

7. Видеть демона в толще рельефа на глубину до 1 м, видеть больева и других животных демонического мира.

8. Видеть одетого демона в толще рельефа. Сканировать здоровье человека.

9. Видеть вооруженного демона в толще рельефа. Сканировать здоровье демона.

10. Различать некоторые амулеты, воздействовать средней болью.

11. Воздействовать сильной болью, оставлять на ночь для охраны невидимые пищалки.

12. Убивать болью того, кто не имеет защиты. Создавать среднее пятно света. Создавать полог неслышимости.

13. Передавать свою речь демонам. Создавать средний чистящий поток.

14. Передавать демонам другие звуки (хлопок, звон, свист). Ставить магические метки на час.

15. Вылавливать шаломакры из первого эфирного слоя над котлами.

16. Создавать межмирскую мантию. Передвигать с малой скоростью невидимые клинья.

17. Устанавливать полог тишины, иметь защиту практически от всех ядов. Наводить звуковой удар.

18. Обладать ночным зрением. Создавать нормальное освещение. Создавать большой чистящий поток для комнаты.

19. Наносить удар малой силой. Создавать большое пятно света. Создавать малые шаровые молнии.

20. Эманировать чувства у окружающих: умиротворение, радость, горе. Ощущать ветер с другой стороны.

21. Наводить сон на демона. Уметь отрезвлять себя. Создавать большой полог неслышимости.

22. Уметь полностью видеть детали лица и кожи. Видеть сквозь камень на глубину до 10 см.

23. Уметь двигать мелкий лайкр (второй эфирный слой). Видеть сквозь железо на глубину до 5 см.

24. Уметь двигать крупный лайкр. Наносить удар средней силы.

25. Обладать ночным видением тепловых пятен людей в инфракрасном режиме на расстоянии до 20 м.

26. Накаливать кусок металла прямо на себе без вреда для кожи.

27. Уметь контурно имитировать голос демонессы. Создавать средние шаровые молнии.

28. Обладать ночным видением тепловых пятен демонов в инфракрасном режиме на расстоянии до 20 м.

29. Уметь плести сеть-потайку для демонов. Видеть иллюзию единичного метательного оружия. Осуществлять малое осушение.

30. Уметь плести сеть-потайку для людей. Наносить малый удар подчинения эмоций. Отвечать на любовь демона до 60-го уровня.

31. Обладать дневным видением тепловых пятен людей в инфракрасном режиме на расстоянии до 100 м.

32. Видеть сквозь камень на глубину до 30 см. Кидать невидимые клинья со средней скоростью.

33. Видеть сквозь стальную дверь толщиной до 20 см. Уметь в три раза повышать усвояемость пищи.

34. Поражать демона физическим ударом. Уметь держать смешанное оружие двоякого значения, смертельного и для людей, и для демонов.

35. Создавать большие шаровые молнии. Уметь воздействовать на рост растений.

36. Имитировать речь людей и звуки животных. Ставить магические метки, действующие в течение суток.

37. Уметь магически продлевать какой-либо физический процесс.

38. Создавать двойной полог неслышимости. Улучшать ночное зрение.

39. Накаливать кусок металла на человеке или демоне.

40. Улавливать демонические запахи тела. Отрезвлять демона, будить его от магического сна. Производить среднее осушение.

41. Физически воздействовать на первый эфирный слой, получать нужные ингредиенты и составлять из них растворы и смеси.

42. Наводить сон на человека. Создавать удар большой силы. Создавать сигнальное мини-торнадо для предметов весом до 5 кг.

43. Создавать сильное освещение. Высекать искру со щелчком силы на 20–50 м.

44. Видеть теплокровных животных днем за небольшими преградами. Производить средний удар подчинения эмоций.

45. Погружать луч силы на 2 м в глубину демонического ландшафта для нахождения и выемки предметов – например, оружия.

46. Видеть сквозь камень на глубину до 90 см, сквозь мутную воду на глубину до 3–5 м. Метать нож на расстояние 40–50 м.

47. Видеть сквозь сталь на глубину до 90 см, сквозь воду на глубину до 10 м. Метать нож на расстояние 70–80 м.

48. Наносить малый удар подчинения эмоций. Осуществлять среднее воздействие на рост растений.

49. Лечить демона от смертельных ран. Видеть варьега. Постепенно вводить в сон шабена до 20-го уровня.

50. Искать драгоценности в мире демонов и добывать их.

51. Искать металлы в мире демонов и добывать их.

52. Лечить человека от смертельных ран. Устанавливать силовой щит (создает одностороннюю защиту гораздо лучше, чем мантия). Заниматься омоложением людей.

5 3. Лечить себя от смертельных ран. Наносить удар большой силы.

54. Создавать полотно защиты с начесом. Видеть летающих энергопиявок маустов. Дробить породу и вещества с помощью вибрации. Обладать особым магическим зрением.

55. Управлять животными при помощи непосредственного прикосновения рукой. Создавать иллюзию металла, единичного оружия. Лечить в себе некоторые тяжкие недуги.

56. Плавить куски металла весом до 3 кг, замораживать до нескольких кубометров воды. Производить масштабное осушение.

57. Зажечь дерево с расстояния до 5 м, видеть тройную межмирскую мантию. Заниматься омоложением демонов.

5 8. Замораживать демона и, отдельно, его мозг. Пятикратно увеличить свой вес и, соответственно, объем мышц. Черпать силы из окружающего пространства с удвоенной скоростью.

59. Любить демона. Наносить удар градом невидимых клиньев по площади в 10 кв. м. Создавать малый кокон телекинеза сроком на 30 секунд.

60. Лишать силы демонов до 5-го уровня. Кидать невидимые клинья с огромной скоростью.

61. Менять свою внешность. Противодействовать шаурси.

62. Создавать большое торнадо для предметов весом 100–200 кг. Имитировать любые звуки.

63. Создавать сдвоенную межмирскую мантию. Создавать искру и наносить малый удар на 2 км.

64. Жечь огнем демонов, убивать файерболом. Ставить магические метки сроком на один год.

65. Наносить удар «ослепленного сна». Действовать на шабенов по 32-й уровень. Видеть сквозь камень на 3 м.

66. Излечивать наркомана-человека. Парализовать некоторых духов и шабенов по 35-й уровень. Видеть сквозь нагромождения железа на 1,5 м.

67. Создавать гигантские шаровые молнии. Создавать слепящий луч. Доставать некоторые растворы и вещества из третьего эфирного слоя. Вести при этом с собой коллегу свыше 35-го уровня.

68. Лишать силы и зрения демонов до 5-го уровня. Создавать иллюзию магической атаки.

69. Строить желтую стационарную пирамиду защиты очага. Начинать зарядку.

70. Лишать силы демонов до 25-го уровня. Удваивать свои силы при помощи кристалла рубина. Создавать искру и осуществлять малый удар на 5 км. Лечить в себе все недуги.

71. Излечивать наркомана демона. Максимально воздействовать на рост растений.

72. Плавить крупные куски металла, замораживать до 10 кубометров воды.

73. Устанавливать малую ментальную связь с родными на расстоянии до 1 км. Создавать средний кокон телекинеза сроком на 2 мин.

74. Принимать и усваивать демоническую пищу. Посылать сигнал на расстояние 100 м. Увеличивать дальность сигнала до 1 км с помощью кристалла. Целиком перемещаться в первый эфирный слой.

75. Создавать шар с бабочкой-молью. Создавать «зрачок» для подсмотра на расстояние до 150 м.

76. Ударять градом по площади 30 кв. м. Наносить большой удар подчинения эмоций.

77. Устанавливать среднюю ментальную связь с родными на расстоянии до 10 км и частично с имеющими метки.

78. Уметь видеть сквозь стены с помощью подсмотрового луча.

79. Извлекать из второго эфирного слоя духа Огненный Водопад и других духов.

80. Менять возраст по принципу пары: один – младенец, второй – старик.

81. Управлять животными на расстоянии до 100 м. Создавать большой кокон телекинеза сроком до 10 мин.

82. Видеть чужую личину на человеке. Ставить постоянные магические метки.

83. Создавать живые карты (увеличивающиеся при разглядывании).

84. Показать себя в демоническом мире контурно.

85. Извлечь из третьего эфирного слоя дух Земерь. Быть невосприимчивым к пасхучу.

86. Черпать силы из атаки противника.

87. Черпать силы из окружающего пространства с пятикратной скоростью.

88. Осуществлять тотальный удар подчинения эмоций. Лишать силы шабенов по 60-й уровень на 40 уровней ниже.

89. Проявить себя в демоническом мире полностью.

90. Создавать в бою иллюзию своих соратников с магическими метками.

91. Видеть чужую личину на демоне. Снимать и менять любые чужие метки.

92. С помощью медитации производить осмотр местности на расстояние до 1 км вокруг себя.

93. Создавать тройную межмирскую мантию.

94. Устанавливать широкую ментальную связь с родными на расстояние до 1000 км и с обладающими метками на расстояние до 100 км.

95. Пробивать лучом полог тишины и подслушивать на расстоянии более 1 км.

96. Перемещаться целиком во второй эфирный слой.

97. Создавать иллюзии своих врагов и неотмеченных сущностей.

98. Доставать духов из четвертого эфирного слоя.

99. Иметь защиту от горного хрусталя. Посылать сигнал на расстояние 1 км без помощи кристалла.

100. Оказывать сопротивление духу Земерь. С помощью медитации производить осмотр местности на расстоянии до 3 км вокруг себя.

101. Подчинять себе полностью или уничтожать духов третьего эфирного слоя.

102. Погружаться на глубину до 100 метров и находиться там полтора часа.

103. Распознавать ложь и правду.

104. Показать демона полностью.

107. Излечивать ауру шабена.

110. Восстанавливать оторванные конечности и заменять внутренние органы.

200. Умение переходить из мира в мир как воплотник или волшебная моль. (Бессмертие?)


1 Список дан с точки зрения человека. Если рассматривать список с точки зрения демонов, в нем следует поменять слово «демон» на слово «человек».



Wyszukiwarka

Podobne podstrony:
krestovyj pohod na vostok zhertvy vtoroj mirovoj
ivanov pljus rabinovich vypusk 1
Ivanov Mafiya v SShA 300599
Ivanov Hroniki XXXIII mirov 2 Noch Psa 175480
avtoref diss Ivanov
higasino kyeigo zhertva podozrevaemogo x
Ivanov0 velikih pisateley 176059
Ivanov Serdtse Parmyi ili Cherdyin knyaginya gor 192529
Ivanovich Shag v propast 252241
Ivanov Spetsnaz kotoryiy ne vernetsya 169961
Ivanov zoloto bunta
Tolstoy Miloslavskiy Zhertvyi Yaltyi 258574
Ivanov Rasstrelyat v noyabre 170311
Ivanovich Doroga k Zvezdnomu prestolu Bitva za Oilton 244935
Ivanov Hroniki XXXIII mirov 1 Skrizhal durnoy vesti 321717
Ivanov Operatsiyu Shtorm nachat ranshe 143612
Ivanov Hozyain morey i bitva za Ameriku 347589
Ivanov Taynyi egipetskoy ekspeditsii Napoleona 150327
chetvertaja zhertva sireni