ИУДЕОПОЛОНИЯ

Фрагмент из книги Феликса КОНЕЧНОГО "Еврейская цивилизация" ("Cywilizacja zydowska" - wyd. 2, Warszawa 1995. Feliks Koneczny ISBN 83-87809-17-9, "Wydawnictwo Antyk - Marcin Dybowski" Warszawa, pl. Grzybowski 3/5, tel. 0-502 22). Настоящий текст был написан автором в 1934 году и является XXXIV одноименным разделом (стр. 352-363) названной книги.

 ***

Мы видели, как кагальная структура формировала настоящее государство в государстве. Под влиянием просвещения и "сглаживания обычаев" - стал сокращаться масштаб невидимой глазу синтетической работы ["ciemna synteza", - по Ф.КОНЕЧНОМУ. - В.Д.], когда без сомнения прекращали свое действие многие из темных сторон кагала. Однако, сколько же новых, более совершенных возможностей принесла польским евреям эмансипация! Мы знаем, что все ранее наблюдавшееся не прекратило своего существования вплоть до I мировой войны, хотя частично и изменило свои формы. Фактически кагалы продолжали существовать и дальше в администрации различных учреждений и братств при синагогах, в раввинских судах и во дворах цадиков, а наряду с этим действовал разнообразный арсенал современных средств, оказавшийся в руках просвещенных и по-новому организованных евреев.
            Проект Иудеополонии получил свое развитие только после завоевания евреями равноправия. В мечтах ФРАНКА иметь под своей властью несколько квадратных миль этот проект пребывал в зачаточном состоянии, чуть ли не за пределами его сознания, поглощенного мыслями о глобальной судьбе еврейства. Только в ХХ веке стало развиваться сознательное и обдуманное в деталях стремление к территориальной Иудеополонии с намерением отрезать "кусок Польши" для евреев для исключительно еврейского государства. Была определена дерзкая цель, и в течение некоторого времени обстоятельства складывались так, что несмотря на "дерзость замысла", достижение ее представлялось вполне реальным. Не снимались со счетов, однако, промежуточные варианты - создания еврейского государства совместно с "аборигенами", с гоями, на всем пространстве польских земель, чтобы вместо польского государства создать новый вид государства еврейско-польского, официальную Иудеополонию, признаваемую как поляками, так и международным сообществом.
            Сформировались две программы, которые по крайней мере не противоречили друг другу. На определенной территории должно было возникнуть еврейское государство, в котором поляки имели бы право голоса, но независимо от того в самой Польше евреи являлись бы вторым после поляков равноправным политическим фактором. Который из этих двух факторов окажется сильнейшим, кто будет первенствовать и руководить, должны были решать предприимчивость и ловкость каждого.
            В восточной Европе проживает [в 1934 году. - В.Д.] половина евреев мира, из них в Польше -2/3, то есть, третья часть от общего их количества. Как же им было не иметь своих замыслов в отношении нас, поляков?
            Однако, следует вспомнить, что евреи не только не просили эмансипации, напротив, они всячески ей сопротивлялись. Равноправие было даром христиан. Гои сами предлагали его евреям. Tак было везде. Так стало и в Польше. Во имя "прогресса".
            У нас, в Польше нельзя было тронуть еврея под страхом обрушения на обидчика всей массы прогрессивно-мыслящей интеллигенции. Пользующиеся авторитетом у общественного мнения влиятельные литературно-прогрессивные круги страстно боролись против массового движения самообороны народа перед еврейством, продиктованного социальным инстинктом, который всеми польскими "прогрессистами" клеймился как отсталость, темнота и фанатизм. Начало действовать равноправие: свободные профессии переходили в еврейские руки в непропорциональном соотношении, пресса в значительной части попала под власть евреев. Положение в городах замечательно описал один еврейский ученый, имея в виду Люблин: когда реформы ВЕЛЁПОЛЬСКОГО в 1862 году "открыли истощенным борьбой евреям городские ворота, - в кратчайший срок они заселили почти все дома... И Старый Город стал еврейским, только малая его часть, рядом с арианскими воротами, кафедра костела иезуитов и постдоминиканские постройки остались в христианских руках. Но собственно город Люблин, это древнее люблинское общество (civitas lublinensis) сбежало от евреев и угнездилось на старом Краковском Предместье, на запад и юг от Краковских ворот [2].
            Описание полностью соответствует действительности и можно принять его в качестве pars pro toto, поскольку подобное происходило во всех городах австрийской и российской "сфер влияния". Еврейская торговля приобрела черты как бы монополии, а сельское хозяйство погрязло в неслыханных долгах у евреев, ремесло не выбиралось из нищеты и мрака. Прирост еврейского населения опережал прирост населения польского все сильней; велись подсчеты, когда число евреев сравняется с числом поляков, когда превысит его. Часто задавался вопрос: "Они у нас, или это мы - у них?"
            Под такими "гороскопами" начался ХХ век. Обе стороны прекратили серьезно относиться к лозунгу ассимиляции; оставив на повестке дня только эмансипацию.
            Добившиеся равноправия евреи со все большими претензиями стали выступать за обладание равными с поляками правами на польских землях.
            В 1905 г. произошла революция. Встал вопрос об автономии Конгресувки. Евреи выдвинули требование, чтобы автономная польская провинция стала Иудеополонией. Это требование выдвигалось открыто, широко обсуждалось на совещаниях имевших место в 1906 г. В Ландваровле под Вильно, у раввина Ицхока ГОЛЬДБЕРГА [3].
            Автономии евреям не дали, но развязанная публичная дискуссия развивалась все шире, пока не завершилась провалом.
            В 1911 году А.ЛАНГЕ (A.Lange) издал в Варшаве работу "О противоречиях еврейского вопроса", в которой он выступил с утверждением, что ассимиляция в Польше должна быть взаимной. Он предсказал демографическое смешение так далеко зашедшим, что польский народ станет народом полусемитским. А.ЛАНГЕ связал все это, разумеется, с упадком католицизма, заявив, что ассимиляция евреев в Польше - это "создание новой расы, создание нового человека и нового Бога". Следовательно, согласно идеалам масонства - это будет новая амальгама прежних израэлитов с бывшими христианами на основе деизма [см. также Р.КУДЕНХОУ-КАЛЕРГИ (R.Coudenhove-Calergi) - с его идеей Пан-Европы и борьбой с национальными государствами] и "мессианизма" [4]. "Новый человек, который должен возникнуть в Польше из этого смешения, не будет наследником исторических традиций Польши. Не будет поляком".
            В следующем году евреи совершили невообразимое бесчинство, подстроив выборы в Думу таким способом, что от Варшавы в нее вошел некий социалист ЯГЕЛЛО, человек пустой и никому не известный. Вероятнее всего евреи выдвинули его из-за "говорящей" фамилии, что должно было выглядеть особо издевательски.
            А.ЛАНГЕ, талантливый писатель с добрым именем, при этом качественный переводчик и популяризатор направления "антиклерикалзима", был так хорошо ассимилирован, что большинство польских интеллигентов и не предполагало, что он - еврей. Вот он-то и выступил с программой Иудеополонии, причем, в формах, которые тогда казались невероятными. Помогло равноправие.
            Идеолог польского "прогресса" Александр СВЕНТОХОВСКИЙ и Анджей НЕМОЕВСКИЙ, - проводник нового мышления ("независимой мысли"), - два самых верных друга евреев - вдруг неожиданно становятся антисемитами. СВЕНТОХОВСКИЙ внезапно вышел из "Товарищества польской культуры", которое основал сам с тем, чтобы оно осуществляло "прогресс" антикатолического и филосемитского образца, половина членов которого были евреями. НЕМОЕВСКИЙ опубликовал нашумевшую статью под громким названием "Двужидий поляка". В ней он писал: "На основе насмешек друг над другом возникло духовное сосуществование евреев и поляков. Еврей сказал поляку: Не могу вместе с тобой ничего любить, почитать, обожать, не могу сочувствовать ничему вместе с тобой и ни к чему совместно стремиться. Однако, мы вместе можем смеяться над всем. Я высмею твоего Бога, твою Отчизну, твои традиции и идеалы, твои желания и устремления; и мы оба будем выше всего этого. Сошлись еврейский остряк с польским зубоскалом и начали над всем издеваться. В результате возникла такая среда, в которой ни одна великая идея, ни одно великое дело - не могли вызреть. Поскольку еврейский "фактор" успешно разлагал своими насмешками все проявления польской воли.
            Так сформулировала проблему среда, мыслящая политическими категориями. Попробуем сформулировать эту же проблему с использованием категорий естественнонаучных.
            В определенных кругах людей, принадлежащих к миру польской науки, специалисты задумываются о деструктивных влияниях еврейства. Так вот один из них, - химик, сказал, что филосемита можно определить как "двужидий поляка". По образцу "двуокиси серы", к примеру. Соединение газообразной еврейской психики с хрупкой рудой польской души - приводит к тому, что в этом прискорбном типе преданного евреям поляка, на одну польскую часть приходится две части еврейские. Ассимиляция не создала типа, о котором можно было бы сказать, что это "двуполяк еврея", то есть, у которого на две польские частицы приходится одна еврейская. Польскость не является кислотой, разлагающей еврейскую руду; напротив, еврейская кислота разлагает руду польскую. Поэтому ассимилированный еврей будет всегда принимать сторону еврейства. И поэтому же филосемит, утратив чувствительность к польским проблемам, всегда будет повышенно чуток к еврейским делам.
            Вскоре польское дело представилось всему свету в масштабах значительно больших, когда мировая война обозначила перспективу возрождения независимой Польши. Евреи внимательно следили за этими событиями. Первым отозвался на них КАУТСКИЙ, издав в Берлине, в 1914 г., всего через три месяца после начала войны брошюру "Раса и еврейство" ("Rasse und Judentum"), в которой выступил с идеей создания небольшой Польши под опекой Пруссии [5]. Вскоре появились интерпретации этой концепции; любопытно, что именно этот замысел стал основой деятельности Центрального Национального Комитета в Кракове (Naczelny Komitet Narodowy).
            В самом начале войны в Роттердаме было издано обращение, подписанное 80 раввинами, в котором говорилось, что "немцы не являются врагами евреев, они их верные друзья и покровители. Только в Германии, Австрии и Турции евреи обладают всей полнотой прав и даже привилегиями".
            "Германия является подлинной твердыней иудаизма. Если она будет разбита и разрушена в экономическом отношении, международное еврейство утратит то, что оно приобретало в течение столетия. Дальнейшее продолжение войны разрушит Европу и потому не может быть выгодным для евреев. Выгодный бизнес можно делать только там, где население зажиточно".
            Брошюра предлагает целый перечень способов прекращения войны, начиная с отказа в кредитах противникам Германии. Особое значение придается прекращению доставки снарядов, оружия и других военных запасов из Соединенных Штатов государствам, воюющим с Германией.
            Государства-победители обещают евреям "ни больше ни меньше, как создание независимого еврейского государства, размерами превышающего Францию. Германское правительство обязуется создать независимое еврейское государство и гарантирует ему свой военный протекторат. Это обязательство подписал знаменитый еврей БАЛЛИН (Ballin), глава германских трансокеанических мореходных союзов, близкий друг императора Вильгельма II.
            Когда однажды в процессе военных действий германское войско оказалось походом в Кракове, евреи доходили до разных чудачеств, чтобы выказать им свои симпатии; а когда немцы заняли Варшаву, они с энтузиазмом встречали немецкие войска. Издавна берлинские евреи умилялись, что жаргон [идиш. - В.Д.] является немецким диалектом и что евреи являются пионерами германизации.
           Тогда же, в сентябре 1914 г. в Берлине был основан "Комитет освобождения восточных евреев", который при посредничестве нейтрального Копенгагена организовал в европейской прессе травлю Польши. Против этого выступил Беньямин ЗЕГЛЬ (Benjamin Segl) - также еврей, - в брошюре "Die Polnische Judenfrage", однако, это был глас вопиющего в пустыне. Все евреи, словно сговорившись, объединились против Польши. Ложью, будто в Польше были погромы, "воевали" Ежи БРАНДЕС (Jerzy Brandes), недавно приветствовавшийся в Польше ее "прогрессистами", итальянец ЛУЗАТТИ (Luzatti), писатель, бывший российский министр и шеф тамошних либералов МИЛЮКОВ. Характерно, что после страшного погрома евреев в Кишиневе, в Бессарабии, Кишинев назывался "польским" городом! Подобные вымыслы дюжинами публиковались в еврейской прессе Англии и Америки. Телеграфные агентства Копенгагена, Стокгольма и др. разносили семена фальсификаций и беззастенчивой лжи. Такие корреспонденты, как Герман БЕРШТЕЙН (Herman Bernstein), якобы "путешествующий свидетель" - публиковал лживые колонки во влиятельных изданиях Лондона и Нью-Йорка, а позже оказалось, что этот господин занимает высокий пост в одном из английских министерств [7].
            Характерно и то, что созванная Англией комиссия для исследования погромов возглавлялась банкиром Стюартом САМУЭЛЕМ (Stuard Samuel). Все это высмеяла английская пресса, "не щадя сарказма и дерзких сравнений", особенно пером крупного писателя ЧЕСТЕРТОНА. Порядочно повел себя некий ЛЕВИ (Levy) из Нью-Йорка, который позже опроверг все эти надуманные претензии.
            Американские евреи собрали 400 млн. долларов на поддержку еврейской торговли в Польше и на выкуп земли у поляков. В январе 1917 года потребовали ручательства, чтобы в будущей Польше жаргон [идиш. - В.Д.] стал официальным (государственным) языком в школе, судах и администрации [10]. И это еще не все! В венской "Judische Zeitung" Натан БИРНБАУМ (Nathan Birnbaum) в сентябре 1915 года заявил следующее: "Мы, по крайней мере, не понимаем, почему поляки должны иметь больше оснований для ополячивания еврейских масс, чем мы - для иудаизации поляков в еврейских поселениях" [11]. В 1917 году немецким властям была передана обширная петиция о введении жаргона в польскую школу, выдвинуто требование об открытии кафедры еврейского языка в Варшавском университете, а также - о запрете чтения лекций в субботу и по еврейским праздникам [12].
            Эти бесцеремонные требования получили поддержку у немецких оккупантов. Эмоции вышли наружу. В польской столице, в стенах большой варшавской синагоги состоялась торжественная встреча двух движений, враждебных польскости и христианской цивилизации. Все это происходило в сентябре 1918 г. в важный для евреев "Судный День", празднуемый ежегодно, когда в помещении синагоги торжественно вступила представительная делегация высших представителей Германии, почтительно встреченная раввинами. Одновременно с этим, для немецкой армии в Варшаве существовал строжайший запрет солдатам посещать польские католические святыни [13].
            Одновременно соглашение это привязывалось к "будущему королевству", которое учредят немцы. В сокращенном виде можно привести несколько примеров, но мы не найдем в них ничего нового, кроме борьбы за Иудеополонию. В Берлине была издана карта, на которой обнаруживался "Konigsreich Polen", созданная более или менее из Конгресувки (в размерах значительно больших обсуждавшейся тогда Беселерувки) с пометкой "Polen stark mit Juden vermengt" и объяснением, что евреи станут равноправным полякам национальным меньшинством. После занятия Варшавы, в этом же году была разработана программа "двунационального государства". Немецкий посол в Вашингтоне БЕРНШТРОФ (Bernstroff) рекламировал Пруссию американскому еврейству, посылая в редакцию "The American Jewish Chronicle" заверения в том, что Германия готовит в надвислянской Иудеополонии нечто такое, что "превзойдет все предыдущие конституции для евреев". Германский министр иностранных дел ЦИММЕРМАН (Zimmermann), отвечая на вопрос "The American Jewish Chronicle", при посредничестве посла перед своим отъездом из Вашингтона, заявил, что новый статус еврейских сообществ в Польше превышает - с точки зрения возможностей - все, что евреи имели до сих пор. "Еврейский автономный статут предоставляет возможность создания собственных школ с собственной специфичной образовательной программой". Вопрос национальной автономии евреев может быть решен только польской конституцией, на основе взаимного согласия поляков и евреев, чтобы избежать конфликта их интересов. Немецкие установления сулят евреям цветущую жизнь в Польше, последовательный и беспрепятственный прогресс. Еврейские сообщества имеют право произвольно организовывать собственную налоговую систему, организовывать собственные корпорации для защиты еврейских интересов, создавать административные еврейские советы, а также Высший еврейский совет. Все это позволит евреям принимать участие в будущем правительстве Польши.
            Более того, заверил БЕССЕЛЕР, евреи во всяком случае не будут обязываться служить в польской армии, но смогут попасть в нее на добровольной основе [14].
            Это все не было импровизациями; между главным штабом немцев и еврейской прессой постоянно заключались соглашения и договоры.
             Евреи развернули повсеместную агитацию в прессе. Направление задала изданная в 1915 году в Вене брошюра Натана БИРНБАУМА (Nathan Birnbaum) под названием "Den Ostjuden ihr Recht!" Автор представляет евреев по отношению к Австрии как "Osterreichs reifstes Volk", привязанный к Габсбургской монархии больше, чем все остальные народы этого государства; в отношении же немецкой массы евреи представлялись мостом между немцами и славянами, причем мостом немецким, поскольку жаргон [идиш. - В.Д.]. был причислен к немецкому языку, а симпатии евреев к немцам "были известны веками". К общности языков присоединяется и общность интересов, которую немцы должны осознать и в собственных интересах постараться создать над Вислой не Польшу, а Иудеополонию. Нужно признать евреев особым народом, чтобы с их помощью "распространять влияние немецкого могущества в глубину жизненных пространств чуждых народов и государств". Другими словами: создавался немецкий форпост на Востоке.
            Борьба за национальные и политические права евреев сосредоточились исключительно на Польше, хотя с теми же основаниями она могла бы касаться Венгрии или Румынии. Что сказали бы в Австрии, Англии или Соединенных Штатах, если бы потребовать там равноправия жаргона и государственного языка в общественной жизни.
            Удар был нацелен на Польшу, поскольку она предназначалась стать еврейским государством, Иудеополонией. Еврейское государство не могло быть везде, но должно было возникнуть на строго обозначенном месте, а таким местом была Польша. Не желалось кроме Польши ничего, поскольку якобы именно там легче всего достичь поставленных целей. Если бы евреи распространили свои притязания на несколько государств, они открыли бы тем самым глаза всей Европе; но до сегодняшнего дня [дополнение Ф.К. от 1942. - В.Д.] они сумели избежать этого, а тогда, во время первой мировой войны, они смогли при поддержке немцев отделить Польшу от остальных стран, изолировав ее. Когда упомянутый ранее Бенджамин ЗЕГЕЛЬ (Benjamin Segel) сказал, почему евреи только в Польше осмеливаются говорить о своих государственных притязаниях, он получил однозначный ответ: "Здесь они имеют на это право, а там - нет". Это означало, что в Королевстве Польском евреи имеют право добиваться равных [с поляками. - В.Д.] национальных прав, а в других странах - не имеют. Почему? Этот вопрос остался без ответа [15].
            Ответить на этот вопрос легко: именно такой была система еврейской репрезентации, основанная на соглашении с Берлином. Существовали соответствующие соглашения, - утверждает д-р МАГНАС, еврейский деятель в Америке, бывавший и в Польше, и в Германии, как посланник организации американского еврейства. В нью-йоркской "Judischer Tag" он довел до сведения общественности следующее: "Я был в Берлине во время переговоров между немецким правительством и представителями поляков и могу сказать, что немецкие евреи не просто принимали в них участие и "обладали правом голоса", - они добивались и добились того, что в новой Польше евреи стали претендовать на равные с поляками гражданские права, а вскоре за ними должны быть признаны и права общественные" [16].
            Одновременно в этих торгах за прусские благодеяния, направленные против Польши, выступили и литваки. Литвак КАПЛУН-КОГАН издал в Берлине брошюру под названием "Der Krieg. Eine Schicksaalstunde des judischen Volkes", в которой развивает планы германизации еврейством польских земель. А частые ссылки на заслуги великопольского еврейства перед Пруссией разве не соответствовали действительности?
            Ответом немецкой стороны стала брошюра прусского тайного советника Ежи ФРИТЦА (Jerzy Fritz), изданная в Мюнхене в том же 1918 году под названием "Die Ostjudenfrage", в которой заявлялось, что в свою очередь можно будет предоставить евреям свободное переселение из Конгресувки вообще с Востока в Пруссию; прирост еврейского населения на немецких землях совсем не являющийся желательным, однако, необходим будет на землях польских, принадлежавших России, а при установлении новых политических отношений после войны надо будет относиться к тамошним евреям как к друзьям. Проще говоря: антисемитизм в Пруссии, но филосемитизм и Иудеополония над Вислой. Пруссия проиграла, но идея Иудеополонии осталась надежно внедренной в сознание людей по ту сторону океана, и сам президент ВИЛЬСОН принялся исполнять прусскую программу в отношении будущего еврейского государства. Не зря с осени 1917 года была организована мощнейшая агитация во всех и всяческих странах, при поддержке международных еврейских капиталов; не напрасно в декабре 1918 года в Филадельфии собрался американский еврейский конгресс, а в феврале и в марте 1918 года сионистская конференция в Париже. Как там дело дошло до Польши, видно из воспоминаний ДМОВСКОГО (Dmowski). В конце концов все требования "Комитета еврейских делегаций" были исполнены, а Франция не добилась в Версале и половины тех успехов, которых добились евреи.

ИУДЕОПОЛОНИЯ

Фрагмент из книги Феликса КОНЕЧНОГО "Еврейская цивилизация" ("Cywilizacja zydowska" - wyd. 2, Warszawa 1995. Feliks Koneczny ISBN 83-87809-17-9, "Wydawnictwo Antyk - Marcin Dybowski" Warszawa, pl. Grzybowski 3/5, tel. 0-502 22). Настоящий текст был написан автором в 1934 году и является XXXIV одноименным разделом (стр. 352-363) названной книги.

 ***

Мы видели, как кагальная структура формировала настоящее государство в государстве. Под влиянием просвещения и "сглаживания обычаев" - стал сокращаться масштаб невидимой глазу синтетической работы ["ciemna synteza", - по Ф.КОНЕЧНОМУ. - В.Д.], когда без сомнения прекращали свое действие многие из темных сторон кагала. Однако, сколько же новых, более совершенных возможностей принесла польским евреям эмансипация! Мы знаем, что все ранее наблюдавшееся не прекратило своего существования вплоть до I мировой войны, хотя частично и изменило свои формы. Фактически кагалы продолжали существовать и дальше в администрации различных учреждений и братств при синагогах, в раввинских судах и во дворах цадиков, а наряду с этим действовал разнообразный арсенал современных средств, оказавшийся в руках просвещенных и по-новому организованных евреев.
            Проект Иудеополонии получил свое развитие только после завоевания евреями равноправия. В мечтах ФРАНКА иметь под своей властью несколько квадратных миль этот проект пребывал в зачаточном состоянии, чуть ли не за пределами его сознания, поглощенного мыслями о глобальной судьбе еврейства. Только в ХХ веке стало развиваться сознательное и обдуманное в деталях стремление к территориальной Иудеополонии с намерением отрезать "кусок Польши" для евреев для исключительно еврейского государства. Была определена дерзкая цель, и в течение некоторого времени обстоятельства складывались так, что несмотря на "дерзость замысла", достижение ее представлялось вполне реальным. Не снимались со счетов, однако, промежуточные варианты - создания еврейского государства совместно с "аборигенами", с гоями, на всем пространстве польских земель, чтобы вместо польского государства создать новый вид государства еврейско-польского, официальную Иудеополонию, признаваемую как поляками, так и международным сообществом.
            Сформировались две программы, которые по крайней мере не противоречили друг другу. На определенной территории должно было возникнуть еврейское государство, в котором поляки имели бы право голоса, но независимо от того в самой Польше евреи являлись бы вторым после поляков равноправным политическим фактором. Который из этих двух факторов окажется сильнейшим, кто будет первенствовать и руководить, должны были решать предприимчивость и ловкость каждого.
            В восточной Европе проживает [в 1934 году. - В.Д.] половина евреев мира, из них в Польше -2/3, то есть, третья часть от общего их количества. Как же им было не иметь своих замыслов в отношении нас, поляков?
            Однако, следует вспомнить, что евреи не только не просили эмансипации, напротив, они всячески ей сопротивлялись. Равноправие было даром христиан. Гои сами предлагали его евреям. Tак было везде. Так стало и в Польше. Во имя "прогресса".
            У нас, в Польше нельзя было тронуть еврея под страхом обрушения на обидчика всей массы прогрессивно-мыслящей интеллигенции. Пользующиеся авторитетом у общественного мнения влиятельные литературно-прогрессивные круги страстно боролись против массового движения самообороны народа перед еврейством, продиктованного социальным инстинктом, который всеми польскими "прогрессистами" клеймился как отсталость, темнота и фанатизм. Начало действовать равноправие: свободные профессии переходили в еврейские руки в непропорциональном соотношении, пресса в значительной части попала под власть евреев. Положение в городах замечательно описал один еврейский ученый, имея в виду Люблин: когда реформы ВЕЛЁПОЛЬСКОГО в 1862 году "открыли истощенным борьбой евреям городские ворота, - в кратчайший срок они заселили почти все дома... И Старый Город стал еврейским, только малая его часть, рядом с арианскими воротами, кафедра костела иезуитов и постдоминиканские постройки остались в христианских руках. Но собственно город Люблин, это древнее люблинское общество (civitas lublinensis) сбежало от евреев и угнездилось на старом Краковском Предместье, на запад и юг от Краковских ворот [2].
            Описание полностью соответствует действительности и можно принять его в качестве pars pro toto, поскольку подобное происходило во всех городах австрийской и российской "сфер влияния". Еврейская торговля приобрела черты как бы монополии, а сельское хозяйство погрязло в неслыханных долгах у евреев, ремесло не выбиралось из нищеты и мрака. Прирост еврейского населения опережал прирост населения польского все сильней; велись подсчеты, когда число евреев сравняется с числом поляков, когда превысит его. Часто задавался вопрос: "Они у нас, или это мы - у них?"
            Под такими "гороскопами" начался ХХ век. Обе стороны прекратили серьезно относиться к лозунгу ассимиляции; оставив на повестке дня только эмансипацию.
            Добившиеся равноправия евреи со все большими претензиями стали выступать за обладание равными с поляками правами на польских землях.
            В 1905 г. произошла революция. Встал вопрос об автономии Конгресувки. Евреи выдвинули требование, чтобы автономная польская провинция стала Иудеополонией. Это требование выдвигалось открыто, широко обсуждалось на совещаниях имевших место в 1906 г. В Ландваровле под Вильно, у раввина Ицхока ГОЛЬДБЕРГА [3].
            Автономии евреям не дали, но развязанная публичная дискуссия развивалась все шире, пока не завершилась провалом.
            В 1911 году А.ЛАНГЕ (A.Lange) издал в Варшаве работу "О противоречиях еврейского вопроса", в которой он выступил с утверждением, что ассимиляция в Польше должна быть взаимной. Он предсказал демографическое смешение так далеко зашедшим, что польский народ станет народом полусемитским. А.ЛАНГЕ связал все это, разумеется, с упадком католицизма, заявив, что ассимиляция евреев в Польше - это "создание новой расы, создание нового человека и нового Бога". Следовательно, согласно идеалам масонства - это будет новая амальгама прежних израэлитов с бывшими христианами на основе деизма [см. также Р.КУДЕНХОУ-КАЛЕРГИ (R.Coudenhove-Calergi) - с его идеей Пан-Европы и борьбой с национальными государствами] и "мессианизма" [4]. "Новый человек, который должен возникнуть в Польше из этого смешения, не будет наследником исторических традиций Польши. Не будет поляком".
            В следующем году евреи совершили невообразимое бесчинство, подстроив выборы в Думу таким способом, что от Варшавы в нее вошел некий социалист ЯГЕЛЛО, человек пустой и никому не известный. Вероятнее всего евреи выдвинули его из-за "говорящей" фамилии, что должно было выглядеть особо издевательски.
            А.ЛАНГЕ, талантливый писатель с добрым именем, при этом качественный переводчик и популяризатор направления "антиклерикалзима", был так хорошо ассимилирован, что большинство польских интеллигентов и не предполагало, что он - еврей. Вот он-то и выступил с программой Иудеополонии, причем, в формах, которые тогда казались невероятными. Помогло равноправие.
            Идеолог польского "прогресса" Александр СВЕНТОХОВСКИЙ и Анджей НЕМОЕВСКИЙ, - проводник нового мышления ("независимой мысли"), - два самых верных друга евреев - вдруг неожиданно становятся антисемитами. СВЕНТОХОВСКИЙ внезапно вышел из "Товарищества польской культуры", которое основал сам с тем, чтобы оно осуществляло "прогресс" антикатолического и филосемитского образца, половина членов которого были евреями. НЕМОЕВСКИЙ опубликовал нашумевшую статью под громким названием "Двужидий поляка". В ней он писал: "На основе насмешек друг над другом возникло духовное сосуществование евреев и поляков. Еврей сказал поляку: Не могу вместе с тобой ничего любить, почитать, обожать, не могу сочувствовать ничему вместе с тобой и ни к чему совместно стремиться. Однако, мы вместе можем смеяться над всем. Я высмею твоего Бога, твою Отчизну, твои традиции и идеалы, твои желания и устремления; и мы оба будем выше всего этого. Сошлись еврейский остряк с польским зубоскалом и начали над всем издеваться. В результате возникла такая среда, в которой ни одна великая идея, ни одно великое дело - не могли вызреть. Поскольку еврейский "фактор" успешно разлагал своими насмешками все проявления польской воли.
            Так сформулировала проблему среда, мыслящая политическими категориями. Попробуем сформулировать эту же проблему с использованием категорий естественнонаучных.
            В определенных кругах людей, принадлежащих к миру польской науки, специалисты задумываются о деструктивных влияниях еврейства. Так вот один из них, - химик, сказал, что филосемита можно определить как "двужидий поляка". По образцу "двуокиси серы", к примеру. Соединение газообразной еврейской психики с хрупкой рудой польской души - приводит к тому, что в этом прискорбном типе преданного евреям поляка, на одну польскую часть приходится две части еврейские. Ассимиляция не создала типа, о котором можно было бы сказать, что это "двуполяк еврея", то есть, у которого на две польские частицы приходится одна еврейская. Польскость не является кислотой, разлагающей еврейскую руду; напротив, еврейская кислота разлагает руду польскую. Поэтому ассимилированный еврей будет всегда принимать сторону еврейства. И поэтому же филосемит, утратив чувствительность к польским проблемам, всегда будет повышенно чуток к еврейским делам.
            Вскоре польское дело представилось всему свету в масштабах значительно больших, когда мировая война обозначила перспективу возрождения независимой Польши. Евреи внимательно следили за этими событиями. Первым отозвался на них КАУТСКИЙ, издав в Берлине, в 1914 г., всего через три месяца после начала войны брошюру "Раса и еврейство" ("Rasse und Judentum"), в которой выступил с идеей создания небольшой Польши под опекой Пруссии [5]. Вскоре появились интерпретации этой концепции; любопытно, что именно этот замысел стал основой деятельности Центрального Национального Комитета в Кракове (Naczelny Komitet Narodowy).
            В самом начале войны в Роттердаме было издано обращение, подписанное 80 раввинами, в котором говорилось, что "немцы не являются врагами евреев, они их верные друзья и покровители. Только в Германии, Австрии и Турции евреи обладают всей полнотой прав и даже привилегиями".
            "Германия является подлинной твердыней иудаизма. Если она будет разбита и разрушена в экономическом отношении, международное еврейство утратит то, что оно приобретало в течение столетия. Дальнейшее продолжение войны разрушит Европу и потому не может быть выгодным для евреев. Выгодный бизнес можно делать только там, где население зажиточно".
            Брошюра предлагает целый перечень способов прекращения войны, начиная с отказа в кредитах противникам Германии. Особое значение придается прекращению доставки снарядов, оружия и других военных запасов из Соединенных Штатов государствам, воюющим с Германией.
            Государства-победители обещают евреям "ни больше ни меньше, как создание независимого еврейского государства, размерами превышающего Францию. Германское правительство обязуется создать независимое еврейское государство и гарантирует ему свой военный протекторат. Это обязательство подписал знаменитый еврей БАЛЛИН (Ballin), глава германских трансокеанических мореходных союзов, близкий друг императора Вильгельма II.
            Когда однажды в процессе военных действий германское войско оказалось походом в Кракове, евреи доходили до разных чудачеств, чтобы выказать им свои симпатии; а когда немцы заняли Варшаву, они с энтузиазмом встречали немецкие войска. Издавна берлинские евреи умилялись, что жаргон [идиш. - В.Д.] является немецким диалектом и что евреи являются пионерами германизации.
           Тогда же, в сентябре 1914 г. в Берлине был основан "Комитет освобождения восточных евреев", который при посредничестве нейтрального Копенгагена организовал в европейской прессе травлю Польши. Против этого выступил Беньямин ЗЕГЛЬ (Benjamin Segl) - также еврей, - в брошюре "Die Polnische Judenfrage", однако, это был глас вопиющего в пустыне. Все евреи, словно сговорившись, объединились против Польши. Ложью, будто в Польше были погромы, "воевали" Ежи БРАНДЕС (Jerzy Brandes), недавно приветствовавшийся в Польше ее "прогрессистами", итальянец ЛУЗАТТИ (Luzatti), писатель, бывший российский министр и шеф тамошних либералов МИЛЮКОВ. Характерно, что после страшного погрома евреев в Кишиневе, в Бессарабии, Кишинев назывался "польским" городом! Подобные вымыслы дюжинами публиковались в еврейской прессе Англии и Америки. Телеграфные агентства Копенгагена, Стокгольма и др. разносили семена фальсификаций и беззастенчивой лжи. Такие корреспонденты, как Герман БЕРШТЕЙН (Herman Bernstein), якобы "путешествующий свидетель" - публиковал лживые колонки во влиятельных изданиях Лондона и Нью-Йорка, а позже оказалось, что этот господин занимает высокий пост в одном из английских министерств [7].
            Характерно и то, что созванная Англией комиссия для исследования погромов возглавлялась банкиром Стюартом САМУЭЛЕМ (Stuard Samuel). Все это высмеяла английская пресса, "не щадя сарказма и дерзких сравнений", особенно пером крупного писателя ЧЕСТЕРТОНА. Порядочно повел себя некий ЛЕВИ (Levy) из Нью-Йорка, который позже опроверг все эти надуманные претензии.
            Американские евреи собрали 400 млн. долларов на поддержку еврейской торговли в Польше и на выкуп земли у поляков. В январе 1917 года потребовали ручательства, чтобы в будущей Польше жаргон [идиш. - В.Д.] стал официальным (государственным) языком в школе, судах и администрации [10]. И это еще не все! В венской "Judische Zeitung" Натан БИРНБАУМ (Nathan Birnbaum) в сентябре 1915 года заявил следующее: "Мы, по крайней мере, не понимаем, почему поляки должны иметь больше оснований для ополячивания еврейских масс, чем мы - для иудаизации поляков в еврейских поселениях" [11]. В 1917 году немецким властям была передана обширная петиция о введении жаргона в польскую школу, выдвинуто требование об открытии кафедры еврейского языка в Варшавском университете, а также - о запрете чтения лекций в субботу и по еврейским праздникам [12].
            Эти бесцеремонные требования получили поддержку у немецких оккупантов. Эмоции вышли наружу. В польской столице, в стенах большой варшавской синагоги состоялась торжественная встреча двух движений, враждебных польскости и христианской цивилизации. Все это происходило в сентябре 1918 г. в важный для евреев "Судный День", празднуемый ежегодно, когда в помещении синагоги торжественно вступила представительная делегация высших представителей Германии, почтительно встреченная раввинами. Одновременно с этим, для немецкой армии в Варшаве существовал строжайший запрет солдатам посещать польские католические святыни [13].
            Одновременно соглашение это привязывалось к "будущему королевству", которое учредят немцы. В сокращенном виде можно привести несколько примеров, но мы не найдем в них ничего нового, кроме борьбы за Иудеополонию. В Берлине была издана карта, на которой обнаруживался "Konigsreich Polen", созданная более или менее из Конгресувки (в размерах значительно больших обсуждавшейся тогда Беселерувки) с пометкой "Polen stark mit Juden vermengt" и объяснением, что евреи станут равноправным полякам национальным меньшинством. После занятия Варшавы, в этом же году была разработана программа "двунационального государства". Немецкий посол в Вашингтоне БЕРНШТРОФ (Bernstroff) рекламировал Пруссию американскому еврейству, посылая в редакцию "The American Jewish Chronicle" заверения в том, что Германия готовит в надвислянской Иудеополонии нечто такое, что "превзойдет все предыдущие конституции для евреев". Германский министр иностранных дел ЦИММЕРМАН (Zimmermann), отвечая на вопрос "The American Jewish Chronicle", при посредничестве посла перед своим отъездом из Вашингтона, заявил, что новый статус еврейских сообществ в Польше превышает - с точки зрения возможностей - все, что евреи имели до сих пор. "Еврейский автономный статут предоставляет возможность создания собственных школ с собственной специфичной образовательной программой". Вопрос национальной автономии евреев может быть решен только польской конституцией, на основе взаимного согласия поляков и евреев, чтобы избежать конфликта их интересов. Немецкие установления сулят евреям цветущую жизнь в Польше, последовательный и беспрепятственный прогресс. Еврейские сообщества имеют право произвольно организовывать собственную налоговую систему, организовывать собственные корпорации для защиты еврейских интересов, создавать административные еврейские советы, а также Высший еврейский совет. Все это позволит евреям принимать участие в будущем правительстве Польши.
            Более того, заверил БЕССЕЛЕР, евреи во всяком случае не будут обязываться служить в польской армии, но смогут попасть в нее на добровольной основе [14].
            Это все не было импровизациями; между главным штабом немцев и еврейской прессой постоянно заключались соглашения и договоры.
             Евреи развернули повсеместную агитацию в прессе. Направление задала изданная в 1915 году в Вене брошюра Натана БИРНБАУМА (Nathan Birnbaum) под названием "Den Ostjuden ihr Recht!" Автор представляет евреев по отношению к Австрии как "Osterreichs reifstes Volk", привязанный к Габсбургской монархии больше, чем все остальные народы этого государства; в отношении же немецкой массы евреи представлялись мостом между немцами и славянами, причем мостом немецким, поскольку жаргон [идиш. - В.Д.]. был причислен к немецкому языку, а симпатии евреев к немцам "были известны веками". К общности языков присоединяется и общность интересов, которую немцы должны осознать и в собственных интересах постараться создать над Вислой не Польшу, а Иудеополонию. Нужно признать евреев особым народом, чтобы с их помощью "распространять влияние немецкого могущества в глубину жизненных пространств чуждых народов и государств". Другими словами: создавался немецкий форпост на Востоке.
            Борьба за национальные и политические права евреев сосредоточились исключительно на Польше, хотя с теми же основаниями она могла бы касаться Венгрии или Румынии. Что сказали бы в Австрии, Англии или Соединенных Штатах, если бы потребовать там равноправия жаргона и государственного языка в общественной жизни.
            Удар был нацелен на Польшу, поскольку она предназначалась стать еврейским государством, Иудеополонией. Еврейское государство не могло быть везде, но должно было возникнуть на строго обозначенном месте, а таким местом была Польша. Не желалось кроме Польши ничего, поскольку якобы именно там легче всего достичь поставленных целей. Если бы евреи распространили свои притязания на несколько государств, они открыли бы тем самым глаза всей Европе; но до сегодняшнего дня [дополнение Ф.К. от 1942. - В.Д.] они сумели избежать этого, а тогда, во время первой мировой войны, они смогли при поддержке немцев отделить Польшу от остальных стран, изолировав ее. Когда упомянутый ранее Бенджамин ЗЕГЕЛЬ (Benjamin Segel) сказал, почему евреи только в Польше осмеливаются говорить о своих государственных притязаниях, он получил однозначный ответ: "Здесь они имеют на это право, а там - нет". Это означало, что в Королевстве Польском евреи имеют право добиваться равных [с поляками. - В.Д.] национальных прав, а в других странах - не имеют. Почему? Этот вопрос остался без ответа [15].
            Ответить на этот вопрос легко: именно такой была система еврейской репрезентации, основанная на соглашении с Берлином. Существовали соответствующие соглашения, - утверждает д-р МАГНАС, еврейский деятель в Америке, бывавший и в Польше, и в Германии, как посланник организации американского еврейства. В нью-йоркской "Judischer Tag" он довел до сведения общественности следующее: "Я был в Берлине во время переговоров между немецким правительством и представителями поляков и могу сказать, что немецкие евреи не просто принимали в них участие и "обладали правом голоса", - они добивались и добились того, что в новой Польше евреи стали претендовать на равные с поляками гражданские права, а вскоре за ними должны быть признаны и права общественные" [16].
            Одновременно в этих торгах за прусские благодеяния, направленные против Польши, выступили и литваки. Литвак КАПЛУН-КОГАН издал в Берлине брошюру под названием "Der Krieg. Eine Schicksaalstunde des judischen Volkes", в которой развивает планы германизации еврейством польских земель. А частые ссылки на заслуги великопольского еврейства перед Пруссией разве не соответствовали действительности?
            Ответом немецкой стороны стала брошюра прусского тайного советника Ежи ФРИТЦА (Jerzy Fritz), изданная в Мюнхене в том же 1918 году под названием "Die Ostjudenfrage", в которой заявлялось, что в свою очередь можно будет предоставить евреям свободное переселение из Конгресувки вообще с Востока в Пруссию; прирост еврейского населения на немецких землях совсем не являющийся желательным, однако, необходим будет на землях польских, принадлежавших России, а при установлении новых политических отношений после войны надо будет относиться к тамошним евреям как к друзьям. Проще говоря: антисемитизм в Пруссии, но филосемитизм и Иудеополония над Вислой. Пруссия проиграла, но идея Иудеополонии осталась надежно внедренной в сознание людей по ту сторону океана, и сам президент ВИЛЬСОН принялся исполнять прусскую программу в отношении будущего еврейского государства. Не зря с осени 1917 года была организована мощнейшая агитация во всех и всяческих странах, при поддержке международных еврейских капиталов; не напрасно в декабре 1918 года в Филадельфии собрался американский еврейский конгресс, а в феврале и в марте 1918 года сионистская конференция в Париже. Как там дело дошло до Польши, видно из воспоминаний ДМОВСКОГО (Dmowski). В конце концов все требования "Комитета еврейских делегаций" были исполнены, а Франция не добилась в Версале и половины тех успехов, которых добились евреи.