D

o

w

n

lo

ad

ed

by

[P

ur

du

e

U

n

iv

ersi

ty

]

at

08

:3

9

18

S

ep

te

m

b

er

2

013

О названии Руси

Garbar

Т. H. ДЖАКСОН

1

Вопрос о скандинавских наименованиях Руси в письменных
памятниках конца X-XIII в. неоднократно привлекал внимание
исследователей русско-скандинавских отношений и собственно

русской истории раннего средневековья.

Зачастую различия между двумя топонимами, Garbar и Garöariki,

не проводилось: они рассматривались как взаимозаменяемые раз­

новидности какого-то единого имени. Большинство историков, од­
нако, останавливалось лишь на топониме Garöariki, более позднем
чем Garbar, имеющем более широкое распространение в древне­
скандинавской письменности1. Толкования его различны. Тради­

ционным в русской историографии стал перевод ‘Страна городов’2.
Позиция русских историков определилась, по-видимому, не без
влияния В. Томсена, полагавшего, что в тех случаях, когда речь шла
0 топонимах, связанных с Восточной Европой, древнеисландское
garör принимало значение русского ‘город’3. Эта точка зрения уко­
ренилась и в советской историографии4. Е. А. Рыдзевская в специ­

1 Нам представляется, что суть противопоставления Garbar и Garöariki не сводится к

тому, что первая — «более общеупотребительная форма», а вторая является

«книжной, литературной» (Е. А. Рыдзевская, «Холм в Новгороде и древнесеверный

HólmgarSr», Известия Российской академии истории материальной культуры 2,

1922, стр. 109). Здесь важен хронологический аспект: как следует из материала

источников, Garbar предшествует Garöariki и постепенно этой последней вытес­

няется.
2 В. О. Ключевский, Курс русской истории, Москва & Петроград 1923, 1, стр. 157;

М. С. Грушевский, Киевская Русь, Санкт-Петербург 1911,1, стр. 450; А. Л. Погодин,

«Киевский Вьпыгород и Гардарики», Известия Отделения русского языка и словес­

ности имп. Академии наук 19:1, 1914, стр. 31 и др.
3 В. Томсен, «Начало русского государства», Чтения в имп. Обществе истории и
древностей российских при Московском университете 1, 1891, стр. 73-4; W. Thom­

sen, Der Ursprung des Russischen Staates, Gotha 1879, стр. 83.

4 Б. Д. Греков, «Киевская Русь», в Б . Д. Греков, Избранные труды 2, Москва 1959,

стр. 305; В. В. Мавродин, Древняя Русь (Происхождение русского народа и образо­
вание Киевского государства), Москва & Ленинград 1946, стр. 163; М. Н. Тихоми­
ров, Древнерусские города, Москва 1956, стр. 9 и др.

Scando-Slavica, Tomus 30 1984

D

o

w

n

lo

ad

ed

by

[P

ur

du

e

U

ni

v

ers

it

y

]

at

08

:3

9

18

S

ep

te

m

b

er

2013

134 T. H. Джаксон

альной статье, посвященной анализу этого топонима, пришла к

выводу, что «Garöariki есть действительно ‘Страна городов’, как

переводили [...] русские историки, но слово garôr в его составе не

имеет присущего ему в древнескандинавском языке значения, а яв­
ляется своего рода народной этимологией, приспособлением близ­

кого слова, взятого из чужого языка, к своему»5. Обратившись к

анализу всех восточноевропейских топонимов с корнем garö-, Е. А.
Мельникова отказалась от всех существовавших ранее толкований и
заключила, что «в XI-XII вв. топоним Garöar, окончательно ут­
ративший связь с исходным значением слова garör, оформляется в
соответствии с моделью X-riki, служащей для обозначения госу­

дарства — Gardariki»6.

Наиболее верной с методической точки зрения представляется

трактовка вопроса о соотношении двух наименований Руси в статье

Ф. А. Брауна7. По мнению исследователя, форма Garöariki является

творением исландцев, записывавших саги (начиная с конца XII в.).
До этого времени (в X, XI и XII вв.) на всем Скандинавском полу­

острове использовалась для обозначения Руси форма Garbar. И
вопрос о значении искомых топонимов надо решать не на материале
позднейшего Garöariki, а только на основании исходного Garöars.

Следуя этому указанию, обратимся к источникам.

Топоним Garöar встречается впервые в висе Халльфреда Труд­

ного скальда (Hallfreör Vandræôaskâld), исландского скальда, умер­

шего около 1007 г., во второй строфе его поэмы Ôlâfsdrâpa (996 г.)9.

Эта виса, правда, сохранилась в двух сводах королевских саг записи
первой трети XIII в.10, но, по общему признанию исследователей,
скальдические стихи не подвергались искажениям, либо допол­

3 Е. А. Рыдзевская, «О названии Руси Garöariki», в Е. А. Рыдзевская, Древняя Русь и

Скандинавия в IX -X IV вв. М атериалы и исследования, Москва 1978, стр. 151.

6 Е. А. Мельникова, «Восточноевропейские топонимы с корнем garò- в древне­
скандинавской письменности», Скандинавский сборник 22, 1977, стр. 206-07.
7 F. Braun, «Das historische Russland im nordischen Schrifttum des X.-XIV. Jahrhun­
derts», Festschrift Eugen Mogk zum 70 Geburtstag, Halle 1924, стр. 192-6.
8 Там же, стр. 195.
9 Den norsk-islandske Skjaldedigtning, udg. af Kommissionen for det Amamagnæanske

legat ved F. Jónsson, A: Text efter händskrifteme, 1:800-1200, K0benhavn & Kristiania

1912 (фотогр. репрод. K0benhavn 1967), стр. 157.
10 В «Красивой коже» (Fagrskinna: Noregs kononga tal, udg. for Samfund til Udgivelse

af gammel nordisk Litteratur ved F. Jónsson, K0benhavn 1902-1903, стр. 108) и в

«Хеймскрингле» [Snorri Sturluson, Heimskringla, В. Aöalbjamarson gaf üt, 1, Reykjavik
1941 (= fslenzk fomrit 26), стр. 253].

Scando-Slauica, Tomus 30 1984

D

o

w

n

lo

ad

ed

by

[P

ur

du

e

U

n

iv

ers

it

y

]

at

08

:3

9

18

S

ep

te

m

b

er

20

13

О названии Руси Garöar

135

нениям в процессе их бытования в устной традиции, равно как и при
записи их в качестве цитат в более поздних сагах (по причине труд­

ного стихотворного размера, своеобразного порядка слов, сложного

поэтического языка этих стихов). Таким образом, мы имеем свиде­

тельство того, что в конце X в. топоним Garöar имел распростра­

нение в древнескандинавском языке.

В рунических надписях топоним Garbar фиксируется 10 раз (8 раз

со всей определенностью, при том что имеется еще 2 гипотети­

ческих прочтения) на протяжении XI в .11. Заметим, что в 9 случаях
из 10 — форма множественного (а не единственного) числа, в 10-м

же случае не ясно, идет ли речь о Руси или, скажем, о Константино­
поле, обозначаемом в древнескандинавской литературе, наряду с

Miklagarör, формой Garör12.

В Обзоре саг о норвежских конунгах, сочинении, датируемом

I ременем ок. 1190 г., но сохранившемся в единственном списке 1225
г., в «русских» фрагментах дважды упоминается Holmgarör ‘Новго­

род’, один раз Garöar и пять раз Austrvegr ‘Восточный путь’, слу­
жащий здесь обозначением Руси13.

Имя Руси Garöar встречаем в двух сводах королевских саг записи

первой трети XIII в. (однако известных из более поздних списков) —

в Гнилой коже и в Красивой коже, а также в трех списках перевода

Саги об Олаве, сыне Трюггви монаха Одда (два списка середины

XIII в., один — конца XIII или первой четверти XIV в.). Если более
ранние источники еще не знают формы Garöariki, то в названных
королевских сагах топонимы Garöar и Garöariki выступают
примерно в равном соотношении, с некоторым перевесом в пользу
более поздней формы. В Хеймскрингле Снорри Стурлусона, своде
саг, записанном ок. 1230 г. и сохранившемся во многих рукописях

XIII-XIV вв., лишь форма Garöariki используется в качестве наз­
вания Руси. Во всем корпусе саг о древних временах (более поздних,
чем королевские саги) сочетание austr i Göröum встречается лишь

два раза14.

II Е. А. Мельникова, Скандинавские рунические надписи. Тексты, перевод, ком­

ментарий, Москва 1977, №№ 62, 13, 16, 34, 48, 51, 63, 68, 70, 92.

12 Àgrìp a f Nóregs konunga sggum, hrsg. von F. Jónsson, Halle 1929 (= Altnordische
Saga-Bibliothek 18), стр. 39.
13 Там же, стр. 17, 18, 24, 25, 26, 33, 34, 39.
м Этот материал лишний раз подтверждает тот факт, что динамика развития то­
понимики эпохи викингов определяется не исторической реальностью, а временем
возникновения и записи того или иного рода древнескандинавских памятников.

Scando-Slavica, Tomus 30 1984

D

o

w

n

lo

ad

ed

by

[P

ur

du

e

U

ni

v

ers

it

y

]

at

08

:3

9

18

S

ep

te

m

b

er

2013

136 T. H. Джаксон

Трудно согласиться с мнением, что «название Руси Garör» [sic!]

есть «производное от Hölmgarör», что оно является «не значащим и
не может быть соответственно переведено тем или иным словом»15.
Во всяком случае, скальдические стихи этого мнения не подтверж­

дают, поскольку Hölmgarör им не известен вовсе, а наименование
Руси Garöar в висе Халльфреда (996 г.) является самым первым.

топонимом с корнем garö-, зафиксированным древнескандинавской

письменностью. Не дают достаточных оснований для выводов та­

кого рода и рунические надписи, ибо в них на 10 упоминаний Garöar

приходится 3 упоминания Hölmgarör16, причем и тот и другой то­
понимы встречаются в надписях, датируемых первой половиной,
серединой и второй половиной XI в. Таким образом, датировка то­

понима Hölmgarör IX веком, а Garöar — XI веком17 является оши­

бочной и противоречащей материалу источников.

Данные источников со всей определенностью говорят за то, что

топонимы Garöar и Hölmgarör возникли примерно в одно и то же

время, и это ставит под сомнение тезис о десемантизации корня

garö- в одном из них18. Полнозначность древнескандинавского
имени Руси Garöar не вызывает у нас сомнения, и ниже предприни­
мается попытка определить его семантическое наполнение.

Древнескандинавское слово garör имеет следующие значения: 1)

ограда, забор, укрепление, 2) двор, огороженное пространство, 3)
двор, владение (княжеский двор), небольшое владение, земельный
участок, хутор (в Исландии), дом (в Норвегии)19. Но все эти зна­
чения сами по себе не могут объяснить, почему форма множествен­
ного числа этого существительного стала обозначением Руси, по­
чему на ее основе возник топоним Garöariki, почему корень garö-
вошел составной частью в названия городов: Hölmgarör (Новгород),
Kcenugarör (Киев) и Miklagarör (Константинополь), почему, нако­
нец, это существительное стало вообще обозначать «города» (в со­
четании hgfuö garöar20).

15 Мельникова, «Восточноевропейские топонимы», стр. 204, 206.
16 Мельникова, Скандинавские рунические надписи, №№ 23, 57, 89.
17 Мельникова, «Восточноевропейские топонимы», стр. 207, таблица.
18 Там же, стр. 205 и след.
19 R. Cleasby, An Icelandic-English Dictionary, rev. . . . by G. Vigfiisson, 2nd ed. with а

suppl. by W. A. Craigie, Oxford 1957, стр. 191-192; W. Baetke, Wörterbuch zur altnordi­

schen Prosaliteratur 1, Berlin 1964 (= Sitzungsber. d. Sächs. Akad. d. Wiss., Philol.-hist.

Kl. 111:1), стр. 186.
20 Hauksbök, udg. . . . [ved E. Jönsson & F. Jönsson], K0benhavn, 1892-1896, стр. 155.

Scando-Slauica, Tomus 30 1984

D

o

w

n

lo

ad

ed

by

[P

ur

du

e

U

ni

ve

rsi

ty

]

at

08

:3

9

18

S

ep

te

m

b

er

2013

О названии Руси Garöar 137

Использование корня garö- для оформления именно восточно­

европейской топонимики заставило исследователей обратить
внимание на связь древнеисландского garör и древнерусского «го­
род, град». Для древнерусского слова выделяются такие основные
значения: 1) ограда, забор, 2) укрепление, городские стены, кре­
пость, 3) полевое оборонительное сооружение, 4) поселение,

административный и торговый центр21. Развитие значения следую­

щее: «ограда, забор» > «огражденное место»22.

На том основании, что garör и «город» — слова родственные23, и

в них выделяется одно и то же значение («ограда, забор, укре­
пление»), можно заключить, что в определенном временнбм срезе
они были тождественны по значению. Однако большинство истори­
ков для сопоставления с древнеисландским garör брало русское
слово «город» с более поздним семантическим наполнением, пони­

мая под «городом» отделенный от сельской местности населенный
пункт, центр ремесла и торговли. Так, С. Рожнецкий полагал, что «в

древне-скандинавском garör обнаруживается семасиологическое
влияние русского языка на древне-скандинавский, ибо garör собст­
венно только „забор, ограда, двор“ , но принимает значение „го­
род“ , когда речь идет о русских городах»24. В. А. Брим считал, что
garör в сочетании austr i Göröum «следует понимать не в обычном
значении „огороженное место“ , а в приближении к почти однозвуч­
ному русско-славянскому „город-град“ »25. Ссылаясь на упоминав­
шуюся нами выше работу Ф. А. Брауна, Е. А. Рыдзевская утверж­

дала, будто, по Брауну, «в применении этого слова к русским горо­

21 И. И. Срезневский, Материалы для словаря древнерусского языка 1, Санктпе-

тербург 1893 (фотогр. репрод. Москва 1958), стб. 555-6; А. В. Старчевский, Словарь
древнего славянского языка, Санкт-Петербург 1899, стр. 146; Г. Е. Кочин, М ате­

риалы для терминологического словаря древней России, Москва & Ленинград 1937,

стр. 66-7.
22 Этимологический словарь русского языка 1:4, под ред. H. М. Шанского, Москва

1972, стр. 139.

23 М. Фасмер, Этимологический словарь русского языка, пер. с нем. и дополнения
О. Н. Трубачева, 1, Москва 1964, стр. 443; Jan de Vries, Altnordisches etymologisches

Wörterbuch, Leiden 1957-1961, стр. 156; F. Holthausen, Vergleichendes und etymolo­

gisches Wörterbuch des Altwestnordischen, Altnorwegisch-isländischen einschliesslich
der Lehn- und Fremdwörter sowie die Eigennamen, Göttingen 1948, стр. 80.
24 C. Рожнецкий, «Из истории Киева и Днепра в былевом эпосе», Известия От­
деления русского языка и словесности Академии наук 16:1, 1911, стр. 62.

23 В. А. Брим, «Путь из варяг в греки», Известия Академии наук СССР, Отделение
обществ, наук, 1931:2, стр. 229.

Scando-Slavica, Tomus 30 1984

D

o

w

n

lo

ad

ed

by

[P

ur

du

e

U

n

iv

ers

it

y

]

at

08

:3

9

18

S

ep

te

m

b

er

2

01

3

138 Т. H. Джаксон

дам [...] следует видеть не древнескандинавское слово gardr с

присущим ему в этом языке смыслом и значением, а переделку на
скандинавский лад русского „городъ“ »26. Однако здесь Рыдзевская
исказила точку зрения Брауна, который, единственный из всех
исследователей, говорил не о «приспособлении», «переделке» или

«приближении» искомых слов, а об их тождестве: «[...] Гардар как

имя страны является просто общим обозначением русских градов

.. .»27 На этом моменте, однако, кончается совпадение наших взгля­

дов с позицией Брауна, объяснявшего возникновение древнесканди­
навского имени Руси Gardar ‘Грады’ тем, что скандинавские
пришельцы на Русь уже в IX в. заставали здесь многочисленные
города, которые были единственными государственными органи­
зациями и вокруг которых выкристализовывались более или менее
твердые политические образования — волости28.

Действительно, скандинавское наименование Руси должно было

сложиться в IX в.: археологически скандинавы на Руси29 прослежи­
ваются начиная со второй половины IX в.30 (Первая фиксация то­

понима Gardar, как мы показали выше, — 996 г.). Но что дало
основание скандинавским пришельцам назвать область расселения
восточных славян второй половины IX-X в. (точнее — Северо-Запад
Восточной Европы, поскольку в этот район скандинавы попадали

раньше всего, с ним всего теснее были связаны) — Gardar? Каков

был характер поселений в указанное время на означенной терри­

тории?

Все наше предшествующее рассуждение приводит нас к выводу,

26 Рыдзевская, «О названии Руси», стр. 149.
27 Braun, «Das historische Russland», стр. 195.
28 Там же, стр. 195-6. Недавно возродившаяся и нашедшая своего сторонника в лице
И. Я. Фроянова (Киевская Русь. Очерки социально-политической истории, Ленин­
град 1980, стр. 216-43) эта теория городов-государств была подвергнута справедливой
критике (В. Т. Пашуто, «По поводу книги И. Я. Фроянова „Киевская Русь. Очерки
социально-политической истории“ », Вопросы истории, 1982:9, стр. 178; М. Б . Свер­
длов, Я. Н. Щапов, «Последствия неверного подхода к исследованию важной темы»,

История СССР, 1982:5, стр. 183-4).

29 З а исключением Старой Ладоги, где их следы датируются 760-ми гг. (A. Stalsberg,

«Scandinavian Relations with Northwestern Russia during the Viking Age: The Archaeo­

logical Evidence», Journal o f Baltic Studies 13, 1982, стр. 283).
30 A. H. Кирпичников, Г. С. Лебедев, В. А. Булкин, И. В. Дубов, В. А. Назаренко,

«Русско-скандинавские связи эпохи образования Киевского государства на современ­

ном этапе археологического изучения», Краткие сообщения о докладах и полевых
исследованиях Института археологии А Н СССР 160, 1980, стр. 24-38.

Scando-Slavica, Tomus 30 1984

D

o

w

n

lo

ad

ed

Ь

у

[

P

ur

du

e

U

ni

ve

rsi

ty

]

at

08

:3

9

18

S

ep

te

m

b

er

2013

О названии Руси вагЭаг

139

что это должны быть укрепленные поселения, но не города в более

позднем понимании. Археологические материалы говорят за то, что

даже в конце X-начале XI в. в Новгородской земле было всего три

города (Псков, Новгород и Ладога), при общем числе древнерусских
городов не более 2131. В то же время, в Новгородской земле
насчитывается (по данным разведочных обследований) не менее 20
укрепленных поселений, относящихся к эпохе сложения Древне­

русского государства32.

Анализ топографии кладов куфических монет УШ-Х вв. под­

твердил выдвигавшееся уже в науке33 положение о том, что в Иль­
менском бассейне смыкались два важнейших торговых пути средне­

вековья, пересекавших Восточную Европу, — балтийско-волжский
путь и путь «из варяг в греки»34. Именно в этом районе, в центре
складывающейся Новгородской земли (по р. Волхов, в низовьях
рек, впадающих в оз. Ильмень, и по р. Поле), и находились озна­
ченные укрепленные поселения35. Они служили убежищем для на­
селения близлежащей округи, а кроме того, были опорными и конт­

рольными пунктами на водных дорогах36, зачастую они распола­
гались на наиболее сложных участках водных магистралей, что
характерно, в первую очередь, для поселений на берегах Волхова37.

31 А. В. Куза, «Социально-историческая типология древнерусских городов Х-ХШ
вв.», Русский город 6, 1983, стр. 21-2.
32 Г. С. Лебедев в А. В. Булкин, И. В. Дубов, Г. С. Лебедев, Археологические

памятники Древней Руси 1Х-Х1 веков, Ленинград 1978, стр. 77.

33 Б. А. Рыбаков, «Торговля и торговые пути», История культуры Древней Руси,
Москва & Ленинград 1948, 1, стр. 346-9; В. Л. Янин, Денежно-весовые системы

русского средневековья, Москва 1956, стр. 103.

34 Е. Н. Носов, «Нумизматические данные о северной части балтийско-волжского
пути конца У1П-Х в.», Вспомогательные исторические дисциплины 8, 1976, стр.
95-110.

35 Е. Н. Носов, Поселения Приильменья и Поволховья в конце I тыс. н. э., Москва

1977 (Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата истори­

ческих наук), стр. 9, 21.

36 Е. Н. Носов, «Волховский водный путь и поселения конца I тысячелетия н. э.»,
Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института археологии
А Н СССР 164, 1981, стр. 21.
37 Носов, Поселения Приильменья и Поволховья, стр. 21. Подробнее: он же, «Вол­
ховский водный путь». Существует также мнение, что размещение археологических
памятников вдоль Волхова свидетельствует об определенной этапности речного
движения (А. Н. Кирпичников, «Ладога и Ладожская волость в период раннего сред­
невековья», Славяне и Русь (На материалах восточнославянских племен и Древней

Руси), Киев 1979, стр. 96).

5сал<&к?/ашса, Тотиз 30 1984

D

o

w

n

lo

ad

ed

by

[P

ur

du

e

U

n

iv

ers

it

y

]

at

08

:3

9

18

S

ep

te

m

b

er

2

01

3

140 Т. H. Джаксон

Таким образом, скандинавы, отправляясь из Ладоги по Волхову38

вглубь славянской территории39, встречали на своем пути цепочку

„

АГ\

укрепленных поселении , называемых местными жителями «горо­

дами». Поэтому вполне естественно, что на первом этапе зна­

комства с Русью скандинавы стали называть страну Garbar — ‘Го­

рода (= укрепления)’.

2

Вернемся к вопросу о соотношении топонимов Garbar и Hólmgarbr.
Вытекающая из источников одновременность (конечно, относитель­
ная) их возникновения предопределяет и то, что корень garb- в их
составе имеет одно и то же значение.

При том что Hólmgarbr понимается историками нашего столетия

(преодолевшими ошибочное отождествление топонимов Hólmgarbr

и «Холмогоры» у Т. Торфеуса и его последователей) как «Новго­

род», толкования древнеисландской формы различны: Hólmgarbr
переводят и как «город на острове» (от hólmr- ‘остров’), и как

«Ильменский город» («Ильмень» > Hólm). Эти мнения подвергнуты

анализу и критике в статье Е. А. Рыдзевской41, так что на них мы
останавливаться не будем.

Большие сомнения, хотя она была поддержана и развита

дальше42, вызывает гипотеза Б. Клейбера, согласно которой, древ­

нескандинавский Hólmgarbr является обозначением «островной

местности» — insularum regio — на том основании, что весенние

паводки в районе Новгорода были очень высоки43 и попадавшие
сюда ранней весной скандинавы якобы заставали залитую водой

38 О преимущественном использовании водных (а не сухопутных) путей в окрест­
ностях Ладоги см.: Кирпичников, «Ладога и Ладожская волость», стр. 103.

39 Археологические материалы позволяют говорить о славянской колонизации в

Приильменье в VIII-IX вв. (Носов, «Нумизматические данные», стр. 108-09).
40 Помимо Старой Ладоги, это — Любша, Новые Дубовики, Городище, Холопий
городок, Новгородское (Рюриково) городище (см.: Носов, «Волховский водный
путь»).
41 Рыдзевская, «Холм в Новгороде», стр. 105-10.
42 Мельникова, «Восточноевропейские топонимы», стр. 203-04.
43 В диссертации E. Н. Носова, напротив, приведены данные, свидетельствующие о
том, что в IX-X вв. уровень Волхова и Ильменя был значительно ниже, чем в
настоящее время, а весенние паводки, соответственно, — меньше (см.: Носов, По­
селения Приильменья и Поволховья, стр. 13).

Scando-Slaoica, Tomus 30 1984

D

o

w

n

lo

ad

ed

by

[P

ur

du

e

U

n

iv

ersi

ty

]

at

08

:3

9

18

S

ep

te

m

b

er

2

013

О названии Руси Garöar

141

территорию с возвышающимися, наподобие островов, вершинами
холмов44.

Существительное garòr не может быть переведено как ‘мест­

ность’. Материал саг, со своей стороны, также не дает оснований

считать, что скандинавы попадали на Русь в момент весенних павод­

ков. Для этого им бы понадобилось проделать весь путь из Сканди­
навии не на кораблях, а по льду. Саги же говорят о том, что путе­
шествие начиналось, er isa leysti um vàrit — ‘когда весной сходил
лед’45. Например: «Той весной Гудлейк снарядил свой корабль и
собрался летом плыть на восток в Гардарики»46; «Тем же летом
они вместе отправились на восток в Гардарики»47; «Ранней весной
Эйнар Брюхотряс и Кальв, сын Арни, собрались в поход. Весной

они направились на восток через Кьёль в Ямталанд, оттуда в
Хельсингьяланд и добрались до Швеции. Там они раздобыли кора­

бли и летом отплыли на восток в Гардарики. Осенью они добрались

до Альдейгьюборга»48; «Конунг Хакон решил отправить своих по­
слов из Трандхейма весной·, и поехали они на восток в Хольмгард

[...]. Поехали они в Берген, а оттуда — Восточным путем. Прибыли

они летом в Хольмгард»49 и т.д. Можно подумать, что перед нами

— характерная для саг стереотипная формула сезонности заморских

плаваний, но очень мало вероятно, чтобы стереотип такого рода

был вымыслом. Скорее, содержащиеся в сагах описания опре­

делены реальными жизненными условиями и связаны со сроками
навигации на Балтийском море.

Кроме того, как следует из анализа материала, названия древне­

русских городов в древнескандинавских памятниках являются

транскрипцией местных названий. Уточним, что транскрипция здесь
не адекватна: названия городов оформляются в соответствии с древ­
неисландскими фонетическими законами, либо местное звучание

передается с использованием скандинавских корней (‘Смоленск’ =

Smale(n)skia, ‘Муром’ = Могатаг; ‘Суздаль’ = Surtsdalar, Syrgisda-
lar, Surdalar). Трудно поверить, что лишь древнескандинавское наи­

44 В. Kleiber, «Zu einigen Ortsnamen aus Gardarike», Scando-Slavica 3, 1957, стр.

215-18.

45 Snorri Sturluson, Heimskringla 3, стр. 3; Orkneyinga saga, udg. for Samfund til

Udgivelse af gammel nordisk Litteratur ved S. Nordal, K0benhavn 1913-1916, стр. 57.

46 Snorri Sturluson, Heimskringla 2, стр. 84 (курсив здесь и ниже мой. — Т. Д.).
47 Там же, стр. 148.
48 Там же, стр. 414-15.
49 Flateyjarbók, S. Nordal [gaf tit], 3, Akranes 1945, стр. 537.

Scando-Slavica, Tomus 30 1984

D

o

w

n

lo

ad

ed

Ь

у

[

P

ur

du

e

U

n

iv

ersi

ty

]

at

08

:3

9

18

S

ep

te

m

b

er

2

013

142 Т. Н. Джаксон

менование Новгорода возникло столь сложным путем, как это
видится Б. Клейберу.

В литературе высказывалось еще одно мнение о происхождении

топонима Но1т§агЪг. Е. А. Рыдзевская на основании анализа древ­
нескандинавских письменных памятников и древнерусских ле­

тописных текстов указала «на возможную близость» между наз­
ваниями «Холм» (используемым летописями обозначением Славен-

ского конца Новгорода) и Но1т§агдг‘й. В. Л. Янин, отмечая, что

«Холм» (= Славно) «оказывается созвучным древнескандинавскому

наименованию Новгорода», задается вопросом, «не заключено ли в
этом слове само древнейшее название поселка на Славне — Холмго-

род? И не был ли этот Холмгород (т. е. крепость Холм) тем

„старым“ городом, которому как новообразование противостоит

Новый город?»51 Находящиеся в распоряжении исследователя архе­
ологические материалы указывают на то, что в X в. существовали

три поселка, которые стали в дальнейшем основой административ­
ной системы средневекового Новгорода52; мост через Волхов,
связавший обе стороны города, строился в первых десятилетиях XII
в., и потому существование древних фортификаций на Торговой
стороне представляется более чем вероятным; раскопки, прове­
денные к настоящему моменту, привели к обнаружению во всех
трех случаях слоев X в. (в Людином конце древнейший уличный
настил датируется 20-ми или 30-ми годами X в., в Неревском конце

— 953 г., а в Славенском — 974 г.); возможность отыскания слоев IX

в. на Софийской стороне минимальна, в то время как работы на

Славенском конце еще не приблизились к району залегания самых
мощных культурных напластований, и потому поиски слоев IX в.
видятся там более перспективными53. Очень похожим на истину
оказывается предположение, сформулированное в статье В. Л.

Янина и М. X. Алешковского, что в древнеисландском языке

используется «древнейшее самоназвание Новгорода, вернее одной

из его составляющих, восходящее к той эпохе, когда самый фено­
мен Новгорода в виде политической федерации поселков с общей

30 Рыдзевская, «Холм в Новгороде».
31 В. Л. Янин, «Социально-политическая структура Новгорода в свете археологи­
ческих исследований», Новгородский исторический сборник 1 (II), 1982, стр. 83.

32 Там же. См. также: В. Л. Янин & Б . А. Колчин, «Итоги и перспективы новгород­
ской археологии», Археологическое изучение Новгорода, Москва 1978, стр. 18, рис.
6; стр. 43.
33 Янин, «Социально-политическая структура», стр. 83-6.

5сат/о-5/аи/са, Тотиз 30 1984

D

o

w

n

lo

ad

ed

by

[P

ur

du

e

U

n

iv

ers

it

y

]

at

08

:3

9

18

S

ep

te

m

b

er

2

01

3

О названии Руси Gardar

143

для них цитаделью еще не возник». Холмгород — «один из тех
предшественников Новгорода, по отношению к которому он и стал
называться „Новым“ городом»54.

Наши утверждения (1. скандинавское название древнерусского

города должно представлять собой транскрипцию, пусть неточную,
местного названия; 2. топонимы Gardar и Hólmgardr возникли
примерно в одно и то же время [по всей вероятности — в конце IX
в.], когда корень gard- в их составе был тождествен по значению

древнерусскому «город», являвшемуся обозначением укрепленного

поселения) приводят нас, со своей стороны, к тому же выводу:

Hólmgardr есть не что иное, как отражение древнейшего самоназ­
вания некоего укрепленного поселения, Холмгорода, ставшего впо­
следствии составляющей Новгорода. Лингвистический материал
позволяет, как нам представляется, надеяться, что предполагаемые

параллельные раскопки на Городище под Новгородом и на Торговой
стороне Новгорода55 не опровергнут картины возникновения и
развития Новгорода, сложившейся к настоящему времени.

3

Еще одно замечание. Предложенные нами толкования топонимов
Gardar и Hólmgardr оказываются, однако, мало полезными при пе­
реводе древнеисландских текстов. Как справедливо отметили в до­
кладе на IV советско-шведском симпозиуме (Новгород, октябрь 1982
г.) М. Б. Свердлов и И. П. Шаскольский, восточноевропейские

топонимы с корнем gard- явились «особой формой отражения

происходивших на Руси социально-политических процессов». На
эту формулировку следует только наложить некоторые хронологи­
ческие ограничения. Так, если в момент своего возникновения

топонимы, действительно, отражают реальную историческую

ситуацию, то на протяжении трех последующих веков (X, XI и XII)

они фиксируются в древнескандинавских памятниках в «застыв­
шей» форме, да и все их последующее развитие (например, образо­
вание топонима Gardaríki, заменившего собою Gardar) связано в
значительной мере с жанровым своеобразием древнескандинавской
письменности.

54 В. JI. Янин & М. X. Алешковский, «Происхождение Новгорода (К постановке
проблемы)», История СССР, 1971:2, стр. 41.
55 Янин, «Социально-политическая структура», стр. 87.

Scando-Slavica, Tomus 30 19S4