Александр Евгеньевич Сухов

Обреченные на битву

Аннотация

Эльф, гном, огр и штатный маг – лучшая диверсионная группа Десятой Ударной армии под командованием мастера рукопашного боя Даная Шелеста. В различных мирах Галактики им приходилось выполнять самые сложные задания по приказу Великой Империи, объединившей в своих пределах множество разумных рас. Но самым сложным стало для пятерки Шелеста задание проникнуть во вражескую автоматизированную цитадель, чтобы выкрасть магический артефакт. То есть сама операция прошла вполне успешно, однако во время отхода группа диверсантов необъяснимым образом оказалась в причудливом мире, для выживания в котором просто необходимо иметь крупнокалиберное стрелковое оружие. Похоже, магический артефакт вовсе не так прост, как казалось вначале…

Александр Сухов

Обреченные на битву

Посмотри, как блестят

Бриллиантовые дороги.

Послушай, как хрустят

Бриллиантовые дороги.

Смотри, какие следы

Оставляют на них боги.

Чтоб идти вслед за ними, нужны

Золотые ноги.

Чтоб вцепиться в стекло,

Нужны алмазные когти.

Горят над нами, горят,

Помрачая рассудок,

Бриллиантовые дороги

В темное время суток…

И. Кормильцев

Предыстория

Исход

Это случилось двадцать пятого июля две тысячи семьдесят шестого года от Рождества Христова ровно в пять часов утра. Хитроумная автоматика Ямальской энергостанции отметила несанкционированный всплеск активности в рабочей зоне реактора, обусловленный сбоем одного из компьютеров, управляющих процессом термоядерного синтеза. Дело в том, что в результате незначительной системной ошибки в «топку» реактора какое-то время поступало на одну сотую процента больше положенной нормы дейтерия и трития. По большому счету, ничего страшного и выходящего из ряда вон не произошло. Плазменный шар, заключенный в электромагнитный кокон, не вырвался на волю, а некоторое повышение напряжения в сетях не было критическим и привело лишь к кратковременному включению компенсационных модулей. Без вмешательства человека главный компьютер станции блокировал ошибочные команды, отключил неисправное «железо» и отдал приказ нанороботам приступить к ремонтным работам. О чем, в полном соответствии с заложенной в него программой, доложил начальнику смены дежурных операторов станции, выведя на экраны дисплеев главного терминала несколько колонок цифр. Через тысячную долю секунды после начала сбоя термоядерный реактор вновь вернулся в штатный режим.

Все вышеизложенное произошло настолько быстро, что, случись непоправимое, рецепторы не успели бы донести информацию до мозга наблюдателя до того, как сам наблюдатель превратился бы в облако раскаленных газов. К счастью, ничего фатального на этот раз не случилось. Компенсаторы стойко приняли на себя избыточный скачок мощности, несколько сгоревших предохранителей тут же восстановили вездесущие нанороботы. Начальник смены сделал в вахтенном журнале соответствующую запись и, присовокупив к нему данные измерительной аппаратуры, направил электронное письмо с отчетом о нештатной ситуации в Новосибирск и Москву – пусть создатели термоядерного монстра ломают голову над всякими необъяснимыми феноменами, которые время от времени выдает их любимое детище.

Надавив на клавишу «Enter» и убедившись в том, что письмо умчалось к адресату, начальник мысленно представил, как в течение нескольких последующих дней по коридорам энергостанции будут носиться туда-сюда толпы оголтелых теоретиков и донимать обслуживающий персонал разными мудреными вопросами. Оставалось молить небеса о том, чтобы столичная и новосибирская братия отнеслась к случившемуся философски, мол, все хорошо, что хорошо кончается, и отменила сокрушительный набег своей орды на заполярное поселение мирных операторов…

В это же самое время в пятнадцати верстах от энергетического комплекса среди бескрайних просторов тундры нагуливало жирок, неспешно поглощая ягель, стадо оленей. Владелец этого рогатого хозяйства, заслуженный оленевод Ямало-Ненецкого автономного округа (имя этого человека, к сожалению, история не сохранила) восседал на корточках рядом со своим чумом и, щурясь раскосыми глазами на подрастающую молодь, попыхивал сигаретой. О чем думал заслуженный оленевод, нам неизвестно, но не составляет труда восстановить ход его мыслей в тот момент, когда в полусотне метров от его жилища появилось странное переливчатое образование овальной формы примерно четырех метров в высоту и двух в ширину.

«Однако странная ёшкина хрень, – подумал мужчина, – нужно бы сходить посмотреть».

Растолкав на всякий случай своего старшенького, оленевод со свойственным всем представителям северных народов спокойствием потопал прямиком к похожему на огромный мыльный пузырь образованию. Он вовсе не подозревал о том, что в этот момент совершает великий подвиг во благо человечества, перед которым славные деяния всех прочих первопроходцев, начиная с Марко Поло и заканчивая Гагариным и Армстронгом, попросту меркнут. Какие чувства испытал первый покоритель межвселенских просторов в тот момент, когда отважно ткнул указательным пальцем в радужную полупрозрачную поверхность, так навсегда и останется тайной за семью печатями, поскольку «мыльная» пленка внезапно вспучилась, заключила в свои объятия щуплую фигурку отважного оленевода и на глазах испуганного ребенка в мгновение ока поглотила его отца. Повисев еще с полчасика в воздухе, странное образование растворилось, будто его вовсе не существовало…

Прибытие на территорию Ямальской энергостанции компетентной комиссии по странному стечению обстоятельств совпало с появлением у ворот режимного объекта горластой ненки, которая с громкими криками и рыданиями требовала, чтобы «атомные шайтаны» выдали прямо ей на руки ее горячо любимого и обожаемого супруга. По какой причине дама связала пропажу мужа с существованием на побережье Карского моря термоядерной энергостанции, мы также вряд ли когда-нибудь узнаем, скорее всего, сработала хваленая женская интуиция или что-нибудь в этом роде. Однако одному из вновь прибывших теоретиков пришла в голову светлая мысль провести расследование на предмет выявления явных или скрытых связей между сбоем в работе реактора и пропажей заслуженного оленевода…

Так или иначе, но в результате долгой кропотливой работы ученым удалось выяснить, что имевший место незапланированный случай на ядерном объекте и появление переливчатого «мыльного» пузыря – явления взаимосвязанные. Модулированный случайным образом всплеск мощности нейтронного излучения вызвал появление узконаправленного пучка микрочастиц, неизвестных ранее науке. На расстоянии пятнадцати километров от энергостанции этот поток, потеряв кинетическую энергию, сконденсировался в облако, которое, в свою очередь, вызвало локальное искривление пространства, что, в конечном итоге, привело к образованию субпространственного прокола между двумя параллельными континуумами.

Если бы отчаянному оленеводу не пришло в голову проявить чудеса храбрости (или глупости – понимай как хочешь) и сунуть нос туда, куда любое здравомыслящее существо ни за какие коврижки его не сунет, вполне возможно, дальнейшее развитие человеческой цивилизации пошло бы по совершенно иному пути, но, как гласит народная мудрость: «Что Бог ни делает – все во благо». Убитой горем супруге незадачливого первопроходца, сгинувшего без вести в одном из миров бесконечного клубка параллельных вселенных, из фондов национального развития северных народов выплатили приличную денежную компенсацию. На этом женщина успокоилась и, вполне вероятно, обладая эдакими деньжищами, а также приличным оленьим стадом, по закону перешедшим в полную ее собственность, довольно быстро нашла себе нового супруга.

Что касается самого феномена, не нужно быть семи пядей во лбу для того, чтобы понять, какие выгоды можно получить, наладив двухсторонний устойчивый портал с каким-нибудь богатым полезными ресурсами, никем не занятым уютным мирком. Дело в том, что, несмотря на все успехи в различных областях науки и техники, позволившие семи миллиардам жителей Земли вести вполне сносное существование, внутренние противоречия человеческого общества продолжали обостряться. Умозрительные построения и теоретические обоснования идеалистов-утопистов всех мастей о том, что в сытом обществе не станет причин для вражды и ненависти, во второй половине двадцать первого века рассыпались, будто карточный домик. Освободившись от необходимости гнуть спину от зари до зари ради скудного пропитания и получив это пропитание совершенно бесплатно и в неограниченных количествах, человек выпрямился, осмотрелся и вместо того, чтобы приступить к процессу духовной самореализации, первым делом обратил свой взор на то, как живет его сосед. Вполне естественно, что кое-кто из его соседей по планете жил не так, как того хотел этот освобожденный индивид. Что из этого следовало, объяснять излишне. Короче говоря, во второй половине двадцать первого века жизнь на Земле по причине разногласий политических, экономических и религиозных стала не лучше, чем была во времена строительства пирамид рабами Египта, или в эпоху Крестовых походов и монголо-татарского нашествия, или какую-нибудь сотню с небольшим лет назад, когда на полях Второй мировой гибли миллионы людей.

Проект нарекли весьма недвусмысленно – «Зазеркалье» и тут же засекретили. Специальным (также секретным) указом президента объявили приоритетным. Привлекли к его реализации самые светлые ученые головы, не забыв на всякий случай разбавить неорганизованную массу «ботаников» изрядным количеством весьма уравновешенных личностей, по бравому внешнему виду которых нетрудно было определить, из каких НИИ прибыли эти «научные сотрудники». И работа на бывшей Ямальской энергостанции, а теперь особо секретном научном объекте закипела.

Не стоит удивляться тому факту, что столь явная возня российских спецслужб вокруг рядового энергетического комплекса привлекла внимание их коллег из других стран. Как водится, первой до истины докопались парни из израильской Моссад, и уже через пару месяцев энергетический комплекс, расположенный на побережье Средиземного моря недалеко от Ашкелона, был преобразован в режимный объект высшей степени секретности. Ребята из ЦРУ и «МИ-6» ненамного отстали от своих израильских коллег, а там и японцы с китайцами подсуетились. А через годик-полтора стараниями ретивых журналистов и озабоченных судьбами человечества ученых вся правда-матка о проекте «Зазеркалье» и прочих аналогичных исследованиях ведущих стран мира обрушилась на головы неподготовленного обывателя. Что тут началось! Многочисленные популяризаторы от науки и политиканы с пеной у рта предрекали человечеству либо всяческие блага, либо полный крах современной цивилизации.

Одни пугали тем, что, проложив дорогу к бесконечному множеству вселенных, люди столкнутся с иными, чуждыми, даже враждебными существами, далеко ушедшими вперед в своем развитии. Другие пророчили появление болезнетворных организмов, которые уничтожат все сущее на планете. Третьи предрекали всеобщий исход народонаселения Земли в более благодатные миры с неизбежным последующим одичанием переселенцев или даже их полным вымиранием, что в конечном итоге должно было привести к закату человеческой цивилизации.

Оптимисты, в свою очередь, яростно спорили с пессимистически настроенной частью «экспертов». Не менее рьяно, нежели их осмотрительные оппоненты, они объявили предстоящий прорыв щедрым даром Господа Бога за все муки и беды, перенесенные человечеством на пути к вершинам прогресса. «Вот та Земля Обетованная, – вещали они, – в поисках которой Моисей сорок лет водил свой народ по пустыне».

Прагматики рассматривали этот дар как неиссякаемый источник сырьевых ресурсов, экологически чистых сельскохозяйственных продуктов и других материальных благ. Начитавшиеся фантастических романов из серии альтернативной истории романтики с замиранием сердца ожидали того момента, когда окажутся в одной из множества нереализованных в нашем мире вероятностных реальностей. Весьма заманчиво узнать, в какую сторону повернулась история человечества после того, как Ганнибалу удалось победить спесивый Рим, Чингисхан умер от холеры в младенческом возрасте, а Наполеон одержал сокрушительную победу при Ватерлоо.

Пока возбужденное человечество предавалось эйфории ожидания чуда и было занято обсуждением позитивных и негативных сторон предстоящего чуда, ученые на засекреченных ядерных объектах продолжали усердно трудиться во благо того государства, что финансировало их труды. Первым межмировые врата удалось распахнуть все-таки российским ученым, и немудрено – в их руках находились данные многочисленных датчиков, контролирующих работу энергостанции. «Распахнуть», конечно же, громко сказано – воспроизвести односторонний портальный переход оказалось половиной дела, причем не самой сложной его половиной. Различные предметы и подопытные животные исправно исчезали в радужном мареве мыльного пузыря, но самоходные роботы, дрессированные шимпанзе и собаки возвращаться назад упорно отказывались. Памятуя о пропавшем оленеводе, посылать в мир иной человека теоретики так и не решились.

Короче говоря, в данном случае ученые столкнулись с очередным неразрешимым парадоксом и с поставленной задачей в рамках национальных проектов справиться не смогли. После долгих и нудных переговоров на уровне правительств ведущих мировых держав с привлечением самых именитых персоналий от науки было решено объединить усилия.

Принято считать ученых мужей, профессионально занимающихся наукой, а в особенности физиков-теоретиков, людьми не от мира сего. Среди простых обывателей бытует мнение о том, что истинный служитель науки – полностью погруженный в умозрительные изыскания неисправимый ботаник, постоянно забывающий завязывать шнурки, регулярно опаздывающий к завтраку, обеду и ужину, беззастенчиво игнорирующий назначенные им же самим деловые и дружеские встречи. На самом деле это величайшее заблуждение. Конечно же, среди ученых-физиков попадаются подобные растяпы, однако таковые имеются и среди обыкновенных продавцов, и среди вечно нетрезвых сантехников, а также среди продвинутых юных гениев от информационных технологий. Среднестатистический научный сотрудник вовсе не чужд благам цивилизации и не стесняется требовать от своего работодателя приличных условий существования. По причине заполярного местоположения Ямальский энергетический комплекс в качестве международного центра по изучению межпространственных взаимодействий никак не устраивал привередливых иностранцев. Все доводы российской делегации о пользе здорового сибирского климата, богатой рыбалке, обилии зверья и птицы не находили отклика в закостенелых душах непривычных к пятидесятиградусным морозам и несметным полчищам гнуса европейцам, американцам и азиатам. После долгих дебатов решили разместить лабораторию на нейтральной территории, а именно в израильском Ашкелоне, дескать, ни вашим, ни нашим: хитромудрые евреи хоть и самозабвенно дружили с американцами, но при этом с пиететом относились к России, из которой вышло не менее четверти всего населения государства Израиль. К тому же Средиземное море вам не Северный Ледовитый океан, а финиковые пальмы, разнообразные цитрусовые и прочее растительное изобилие рядом не стояли с карликовыми березами и гигантскими грибами заполярной тундры.

Таким образом, на территории ашкелонского энергетического центра собралась разношерстная команда ученых мужей, как теоретиков, так и практиков, среди которых очень часто попадались парни неброской наружности с цепким взглядом внимательных глаз, предпочитавшие во время бурных научных дебатов держать рот на замке и по большей части внимать речам своих коллег.

Через полгода совместными усилиями интернациональной братии удалось разработать относительно компактную установку, не привязанную к термоядерному реактору, с помощью которой в любой точке планеты можно было создавать односторонние переходы в иные миры. Однако главная проблема, а именно односторонность этих переходов, ни в какую не желала поддаваться пытливому коллективному разуму. Как это бывает довольно часто, помог случай.

Однажды выездная экспедиция исследователей направилась в центральную часть пустыни Негев, чтобы вдали от густонаселенных районов провести ряд научных экспериментов. Планировалось запустить одновременно два устройства, искривляющих пространство, чтобы оценить степень воздействия одного на другое, а также произвести измерения интерференционных эффектов, векторов изменения гравитационного поля и прочих аномалий, которые непременно должны возникнуть в результате синхронной работы установок. Ученые на сей раз преследовали чисто академические цели, ибо никаких практических результатов от предполагаемого эксперимента не ожидалось. Однако случилось непредвиденное. Проработав в синхронном режиме не более пяти минут, установки вышли из-под контроля управляющего компьютера и начали вытворять нечто, напоминающее грядущее светопреставление. По укоренившейся еще со времен осторожных алхимиков традиции вершить свои таинства в темное время суток ученые и на сей раз не изменили этому правилу. По этой причине все происшедшее выглядело бы намного эффектнее и пугающе, приключись оно в светлое время суток. Свидетели описывали случившееся следующим образом. Поначалу, как обычно, в воздухе вспыхнули два переливающихся, будто мыльная пленка, излучающих слабое бирюзовое свечение овала. Провисев некоторое время, овалы начали пульсировать, наращивая мощность излучения и увеличиваясь в размерах. Минут через пятнадцать один из тягачей с оборудованием, обеспечивающим поддержание в рабочем режиме второго портала, исчез прямо на глазах испуганных зрителей вместе с водителем и дежурной бригадой операторов. В то же мгновение оба овала слились в один, и вместо знакомой переливчато-полупрозрачной мерцающей поверхности перед глазами ошарашенных наблюдателей распахнулась дверь в ярко освещенный полдень иной реальности. К всеобщему облегчению, злосчастный вездеход со всем оборудованием и людьми в целости и сохранности стоял примерно в пятидесяти метрах за вратами в тени группы деревьев, внешним видом напоминающих финиковую пальму…

О культурных, нравственных и общественно-политических последствиях Великого Исхода, напоминавшего скорее массовое бегство, теперь, спустя тысячелетия, можно говорить всякое. Людей, бежавших в межпространственные дали от экономической неустроенности, социальной несправедливости, по причине религиозных противоречий или попросту в поисках приключений, можно называть трусами, эскапистами, инсургентами и прочими обидными словечками. Однако, изучив внимательно ситуацию, сложившуюся на Земле ко второй половине двадцать первого века, не будем торопиться с выводами: все-таки семь миллиардов индивидуумов на одной сравнительно небольшой планетке – непомерный груз. Тем более что вся эта огромная людская масса была разделена непреодолимыми барьерами национального, религиозного, морально-этического характера.

За какие-то пятьдесят лет, прошедших с момента прорыва человеческой цивилизации, население земного шара только за счет оттока эмигрантов уменьшилось на восемьдесят процентов. Возникли сотни новых миров, населенных исключительно китайцами или русскоязычной братией. У правоверных мусульман появилась возможность реализовать мечту о Всемирном Халифате, тиражированную с различными нюансами в дюжине измерений. Белое население США наконец-то смогло избавиться от ненавистного соседства с «черномазыми бездельниками» и «надоедливыми латинос». Евреи со всей напористостью, свойственной большинству представителей этого народа, также бросились осваивать новые территории, не отказавшись от единоличного права обладания Вечным городом, как, впрочем, их извечные оппоненты – мусульмане…

Здесь необходимо отметить одну особенность. Связь между отдельными пространственно-временными континуумами можно было осуществлять исключительно опосредованно через первичную реальность Земли, поскольку все попытки нащупать прямые пути между вновь обретенными мирами были обречены на полный провал, ибо отыскать таковые в бесконечном переплетении мировых линий – задача попросту невыполнимая. По этой причине вырисовывалась интересная перспектива относительно дальнейшей участи старушки Земли. Самой судьбой ей было предопределено стать единым координационным центром и межмировым узлом торговых, экономических и культурных связей между великим множеством новообразованных человеческих цивилизаций.

Однако по ряду причин, главной из которых является человеческая жадность, или, по-другому, – извечное стремление, свойственное каждому представителю вида гомо сапиенс, обладать единолично всяким по-настоящему ценным предметом, случиться сему не было суждено. Конечно же, оставшиеся на Земле обитатели прекрасно осознавали исключительное положение своего мира. По этой причине некоторыми лидерами отдельных государств начали предприниматься попытки установления господства над изрядно обезлюдевшей планетой. Как следствие подобных действий разразился глобальный ядерный конфликт, уничтоживший не только остатки человечества на Земле, но и повлекший за собой закрытие всех межмировых врат, что в конечном итоге привело к полной изоляции друг от друга отдельных пространственно-временных континуумов, освоенных человечеством.

Все попытки переселенцев наладить прерванную связь со своей потерянной родиной не увенчались успехом. Откровенно говоря, подобных попыток было не так уж и много. Оказавшимся в непривычных условиях обитания людям было не до земных проблем – своих выше крыши. Коль связь с метрополией потеряна, а сама метрополия превращена в радиоактивную пустыню, необходимость заставляла засучив рукава впрягаться в долгую и тяжкую работу, чтобы попытаться выжить без посторонней помощи. Только теперь, оказавшись в изолированных условиях, без всякой экономической и научно-технологической поддержки, люди поняли, насколько им было уютнее на матушке Земле, даже бок о бок с ненавистными соседями.

По-разному сложились судьбы переселенцев. Некоторые сообщества впали в дикость и, если не вымерли, вынуждены были заново повторять пройденный когда-то человечеством путь общественного развития. Более крупные группы переселенцев, потоптавшись несколько поколений на месте, в ускоренном темпе рванули вперед по пути научно-технического прогресса. В процессе освоения новых земель люди время от времени сталкивались с их коренными обитателями. Чаще всего эти контакты заканчивались весьма плачевно либо для людей, либо для аборигенов. Реже им удавалось договориться между собой. В этих случаях мыслящие существа узнавали друг от друга много нового, неожиданного, порой весьма интересного и полезного. Иногда различные группы разумных объединялись в единое сообщество. Неизменной оставалась извечная тяга человечества к всякого рода вооруженным конфликтам, как будто само понятие «война» было его неотъемлемой потребностью, вплетенной в генетический код гомо сапиенс самим Создателем.

Цитадель

Кумулятивный заряд, установленный стариной Храпом, сработал именно так, как нужно, – в нижней части купола цитадели образовалось овальное отверстие, через которое боевая диверсионная пятерка, или попросту «пятерня», могла свободно проникнуть внутрь тщательно охраняемого периметра. Данай подождал еще минуту. Вроде бы все спокойно, нарушение целостности сверхпрочной кристаллитовой преграды прошло незамеченным для защитников цитадели, и немудрено – Его Магическое Сиятельство старина Ангелан, памятуя о недавно полученном за прошлые грешки нагоняе, на сей раз расстарался, чтобы энергия взрыва не растрачивалась попусту на шумовые и световые эффекты, а была полностью задействована по прямому назначению. Не теряя времени, Дан поднял правую руку растопыренными пальцами вверх, чтобы ее заметили остальные члены боевой группы, и сжал в кулак – сигнал к общему сбору. Тут же в небольшом окопчике рядом с ним будто бы прямо из воздуха материализовалась облаченная в боевой «хамелеон» полупрозрачная фигура эльфа Ронсефаля. Затем одновременно нарисовались огр Канат и маг группы Ангелан. Последним, как обычно, подоспел на своих коротеньких ножках менее проворный гном Храп. Дан как командир отряда придирчиво осмотрел подчиненных. Все вроде бы нормально: «хамелеоны» работают исправно, амуниция тщательно подогнана, бластеры до поры до времени завернуты в чудесную ткань, из которой изготовлены маскировочные халаты. Без лишних слов с помощью все той же руки Данай объяснил подчиненным порядок скрытого проникновения внутрь оборудованного противником укрепрайона. Первым шел, как всегда, ловкий эльф, следом сам Дан, далее Ангел с Храпом, и замыкал группу массивный огр с тяжелым станковым бластером. Командир вопросительно посмотрел на мага, и Ангелан, моментально сообразив, что от него хотят, показал два пальца. Это означало, что еще целых две минуты вражеские системы внешнего наблюдения за этим участком периметра будут функционировать, мягко говоря, в не совсем штатном режиме. Иными словами, на экранах своих мониторов бдительные стражи ничего не увидят, кроме колышущейся под напором легкого ветерка серебристой ковыльной поверхности необозримой степи.

Практически сразу после того, как смутный силуэт эльфа пропал в проломе стены, чуткое ухо Даная уловило тонкий на уровне порога слышимости призывный свист – Рон не обнаружил ничего подозрительного, можно двигаться дальше. Командир диверсионной группы махнул рукой остальным ее членам и, споро преодолев трехметровый тоннель, созданный пару минут назад стараниями одного гнома-подрывника, укрылся за остовом безнадежно изуродованного боевого робота, отбуксированного до поры до времени защитниками цитадели к крепостной стене по причине полной его негодности. После того как все остальные бойцы рассредоточились вокруг основательно выпотрошенного корпуса боевой машины, Ангел прямо на глазах привычных к его чародейским штучкам товарищей начал заращивать отверстие, точнее, наводить морок в районе пролома купола, чтобы никто не смог увидеть проход и поднять преждевременную тревогу.

Едва маг успел справиться со своей задачей, как из-за угла какой-то хозяйственной постройки показалась парочка вооруженных типов и направилась прямиком к разбросанному вдоль стены металлолому. Подойдя к голове робота, один из бравых вояк отстегнул от поясного ремня алюминиевую флягу, открутил крышку и сноровисто разлил часть содержимого в два пластиковых стаканчика, извлеченных его напарником из подсумка, предназначенного для хранения и транспортировки запасных бластерных батарей. Судя по запаху, распространившемуся в воздухе, в емкости был этиловый спирт высокой концентрации. Тяпнув по стаканчику, парни занюхали выпивку рукавами собственных гимнастерок и, дружно закурив по небольшой сигарилле, завязали ничего не значащий треп по поводу какой-то Ханны из медсанбата.

Лежа на травке, Дан слушал хвастливые откровения одного из собутыльников на предмет огненного темперамента любвеобильной «медсеструхи», а также дифирамбы по поводу ее безграничной щедрости, благодаря которой боевые товарищи, находясь на посту, имеют возможность устроить небольшой сабантуйчик, и прокручивал в голове вариант физического устранения сбившихся со своего маршрута часовых. Однако столь крайняя мера не понадобилась. Опрокинув еще по полстаканчика и выкурив сигариллы примерно до половины, бойцы их загасили и бережно запихнули в карманы до следующего перекура, потом как ни в чем не бывало вновь отправились по маршруту, определенному им начальником службы и комендантом.

Перед тем как вновь двинуться в путь, Данай зажмурил глаза, воскрешая в памяти план крепости. Небольшое умственное усилие, и перед внутренним взором капитана возникла трехмерная светящаяся картинка, над созданием которой поработали лучшие «тугодумы» Десятой Ударной. Ага, вход в подземелье вон за тем ангаром, в котором должны находиться ремонтные мастерские. Отлично, проникновение внутрь цитадели осуществлено в самом удобном месте. Данай лишний раз мысленно поаплодировал штабным армейским аналитикам, которых разведчики в шутку именовали тугодумами, а сами себя они называли не иначе как мозголомами.

Условными знаками командир подкорректировал боевую задачу, и «пятерня», стараясь не нарушать окружающей тишины, скорым шагом двинула к западному углу ремонтных мастерских. Именно здесь на территории временной свалки бытовых и промышленных отходов располагалось единственное место, через которое существует реальная возможность проникнуть в святая святых всякого автономного укрепрайона – его координационный центр. Для того чтобы обнаружить вход в обыкновенный канализационный коллектор, потребовалась усиленная работа сотен мудрых голов, перелопативших терабайты косвенных данных, ибо никакое прямое наблюдение за укрепрайонами этого класса попросту невозможно. Насколько было известно Дану, на сей раз ценную информацию удалось получить с помощью одной завербованной сотрудниками Камитэ (внешней имперской разведки) проститутки с Арахана, которая случайно подслушала разговор двух отпускников, проходивших службу на планетарном АУР (автономном укрепрайоне) мира Эмерал, или, по стандартному межмировому каталогу, VXU-7735.

От предстоящей перспективы оказаться рядом с чужим дерьмом, а может быть, даже окунуться в него с головой брезгливого по натуре капитана передернуло, будто под хромированной крышкой суповой кастрюли вместо первого блюда он обнаружил дохлую полуразложившуюся крысу, сплошь покрытую шевелящимися личинками мух. Однако Дан быстро взял себя в руки, не дав разыграться своему не в меру богатому воображению. Ничего не поделаешь, такова незавидная доля каждого разведчика – время от времени купаться как в собственном, так и в чужом дерьме, зато романтики хоть отбавляй.

Именно из-за чрезмерной тяги к этой самой романтике круглый отличник Данай Шелест по окончании средней школы, вместо того чтобы направить свои стопы по дорожке, проторенной многочисленными именитыми предками, и стать модным столичным адвокатом, выбрал опасную карьеру военного разведчика. Справедливости ради нужно отметить, что, поступив в общевойсковое высшее командное училище родной Паламеры, Дан и не мечтал увидеть себя когда-нибудь армейским разведчиком, поскольку в начале карьеры даже не подозревал о существовании столь увлекательного военного ремесла. Но, как утверждает народная мудрость «талант не пропьешь и не закопаешь», что в нашем случае следует интерпретировать как «шило в мешке не утаишь». На втором курсе зоркое око специально внедренного в преподавательский состав агента заметило и оценило выдающиеся способности и особое прилежание в деле постижения ратного искусства курсанта Даная Шелеста. Наш герой был не только замечен и оценен, стараниями все того же внимательного наблюдателя он был переведен в специальное учебное заведение, где еще четыре года столь же усердно постигал основы тактики и стратегии, ведения боевых действий и сбора информации на территории, занятой противником. Лишний год, проведенный юношей в стенах закрытого учебного заведения, был полностью компенсирован ему вышестоящим начальством – вместо положенного табелем о рангах звания подпоручика ему в узком тесном кругу немногочисленных выпускников и преподавательского состава вручили погоны поручика. Вместе с погонами юноше также выдали некоторую сумму денег и направление в разведотдел Десятой Ударной армии.

А через месяц после его прибытия в часть началась заваруха на Планте, Гейбе, Эмерале и еще десятке миров, решивших создать альянс и отделиться от Великой Империи, что, в конечном итоге, привело к масштабному вооруженному конфликту между конфедератами и Метрополией. К искренней радости молодого человека, Десятую Ударную бросили в самое пекло – как не возрадоваться, когда появилась такая возможность реализовать свои далеко идущие карьерные планы. Где только не побывал наш герой за прошедшие два года: мятежная Планта, Занаиб, Арканд, теперь Эмерал с его неправдоподобно изумрудным небом, и везде армейская разведка была на острие главного удара. По причине врожденной скромности капитан Шелест не любил, когда кто-либо слишком уж подробно начинает распространяться о его многочисленных подвигах. Поэтому и нам не стоит этого делать. Разве что в двух словах намекнуть тем, кто не имеет ни малейшего представления о современной армии, что немногим дано в какие-то двадцать четыре года не только щеголять погонами капитана, но (надеюсь, это не будет разглашением страшной военной тайны) быть без пяти минут майором…

Искомый люк был вскоре обнаружен под разбросанным на приличной площади вперемешку с гниющими пищевыми отходами, отслужившим свой срок армейским имуществом. Разметав небрежно наваленный хлам, походя придавив при этом с полдюжины особо наглых крыс, гигант Канат ловко подцепил чугунную крышку своим любимым ножичком, который всякому разумному существу, обладающему обычными габаритами, мог бы вполне показаться средних размеров мечом, и, приподняв один ее конец, бесшумно отодвинул в сторонку. Затем широко улыбнулся, продемонстрировав соратникам две пары ужасающих клыков (которые, бывало, спасали жизнь имперскому подпоручику), что означало: путь свободен, добро пожаловать, господа офицеры!

Как обычно, первым на приглашение огра отреагировал эльф. Ронсефаль, не задумываясь, прыгнул в темный зев люка, за ним незамедлительно последовал Дан, далее согласно заранее достигнутой договоренности, завершающим, а заодно и закрывающим крышку люка был все тот же весельчак Кан. Всем присутствующим было хорошо известно, что лучше огра никому не удастся так положить на место тяжеленный чугунный блин и одновременно замаскировать его, что никакая самая придирчивая комиссия при осмотре места проникновения группы ни за что не обнаружит никаких следов.

Очутившись в смрадной тьме колодца, все пятеро, не сговариваясь, достали оборудованные приборами ночного видения маски-фильтры и поспешили надеть их, поскольку воздух в коллекторе был абсолютно непригоден для дыхания. Конечно, энергетические коконы полевой защиты с задачей очистки воздуха справились бы значительно эффективнее, но до поры до времени пользоваться таковыми не представлялось возможности, поскольку это привело бы к преждевременному обнаружению диверсионной группы. Когда надежные фильтры-маски встали непреодолимой преградой между отравленной сероводородом и еще какой-то гадостью атмосферой и органами дыхания, разведчики получили возможность вздохнуть полной грудью и приступить к осмотру помещения. Коллектор имел форму куба со стороной примерно два с половиной метра. В каждой из стен зияло темное отверстие уходящей куда-то вглубь канализационной трубы диаметром чуть больше полутора метров. К всеобщему облегчению, канализационная система оказалась незадействованной по назначению – по-видимому, это была либо резервная сеть, либо отслужившая свой срок и брошенная за ненадобностью.

«Вот и здорово, – подумал Дан, – вскоре контрразведке противника будет чем заняться».

Юноша представил, как после визита его группы все цитадели противника, большие и малые, планетарные, континентальные и даже региональные, подвергнутся тщательным инспекторским проверкам, как по команде сверху толстые дяди в генеральских погонах будут рыть носом землю в поисках вот таких брошенных коллекторов и других участков возможного проникновения диверсионных групп, и весело ухмыльнулся. Однако как бы ни старалась вся эта банда умников, в следующий раз «тугодумы» Десятой Ударной придумают еще что-нибудь эдакое, ибо древняя истина глаголет: несть преград пытливому и изворотливому уму.

– Двигаем в южном направлении, – шепотом скомандовал Данай, сверившись в очередной раз с трехмерной картой в своей голове. – Первым идет Храп, затем я, далее Ангел и Рон, Канат – тыловое прикрытие.

Не дожидаясь дополнительных указаний, гном первым шагнул в темную пасть канализационной трубы. Голова коренастого Храпа едва касалась потолка тоннеля, поэтому он в отличие от прочих членов группы не испытывал никакого дискомфорта от подземного путешествия. Тяжелее всех было гиганту Канату – по причине своего более чем двухметрового роста огру пришлось встать едва ли не на карачки. Но командир был спокоен: даже если Кан будет ползти или передвигаться вниз головой на одних руках, за безопасность тылов можно не беспокоиться – звериное чутье огра и его кошачья реакция не подведут.

Однако долго мучиться гиганту не пришлось – относительно узкий тоннель через полторы сотни метров закончился, встретив на своем пути другой коллектор. Именно в этом месте, по расчетам армейских «тугодумов», канализационная система надземной части цитадели ближе всего подходила к разветвленной сети подземных тоннелей, уходящих на километры в глубь земной коры Эмерала. Где-то там, среди немыслимого переплетения магистралей различного назначения, под бдительным и неусыпным надзором дюжины магов и несметного количества технарей высочайшей квалификации, находились врата телепорта – единственного прохода в главный информационный центр цитадели.

Всякому несведущему в тонкостях военного искусства гражданину будет полезно узнать, что современные войны выигрываются или проигрываются (это уж как распорядится Ее Величество Фортуна) вовсе не на поле брани. Роботы-трансформеры, орбитальные деструкторы, инвариантные флуктуаторы пространственных возмущений и прочая ерунда, созданная пытливым человеческим умом для уничтожения себе подобных, по сути, остаются бесполезным хламом до тех пор, пока в руках одной из воюющих сторон находится АУР с исправно функционирующим главным координационным центром и генераторами искривления пространства. Дело в том, что планетарные системы предоставляют защищающейся стороне возможность целиком и полностью контролировать объем пространства радиусом примерно в парсек, и не только контролировать, но пресекать любые попытки вторжения армии противника. Вышеперечисленные роботы, деструкторы, флуктуаторы вкупе с древним ядерным оружием, фотонными и кварковыми боеголовками и любыми другими средствами уничтожения абсолютно неэффективны.

Для наглядности представим такую ситуацию: кто-то решил сбросить на планету кварковую бомбу и, приведя взрывное устройство в боевое положение, отправил по гиперпространственному тоннелю в точку с заранее заданными координатами. Результат окажется, мягко говоря, неутешительным, а может быть, даже плачевным для непутевого агрессора – защитные системы тут же отреагируют на самое незначительное возмущение пространственной структуры, обнаружат «подарок» и приведут в действие пространственные генераторы. Вместо того чтобы выполнить возложенную на нее функцию – прожечь планетарную кору до верхних слоев мантии, в лучшем случае боеголовка сработает в межзвездном пространстве или окажется в недрах какой-нибудь звезды, а в худшем вернется обратно к отправителю со всеми вытекающими для агрессора последствиями. Точно так же дела будут обстоять с любой другой посылкой, будь то взрывное устройство, боевая машина или живая сила. До тех пор, пока функционируют защитные системы укрепрайона, никакое несанкционированное вторжение внутрь охраняемого пространственного объема невозможно.

«В таком случае каким расчудесным образом, – откровенно потирая руки от удовольствия (мол, подловил на несоответствиях), задаст вопрос какой-нибудь чересчур наблюдательный индивидуум, – целой имперской „пятерне“ удалось обмануть бдительного стража и проникнуть не только в мир Эмерал, но и в святая святых – тщательно охраняемую цитадель повстанцев?»

Погодите радоваться, уважаемый, у разведчиков есть масса отработанных методик проникновения в тылы противника, о которых обычному обывателю знать не положено. Именно по этой причине данная информация является государственной тайной. Даже в том случае, если мы рискнем обнародовать сведения, касающиеся некоторых подробностей операции на Эмерале, военная цензура обязательно отфильтрует все самое интересное. Однако в качестве невинной подсказки любителям разного рода головоломок и ребусов напомним одну очень древнюю пословицу: «Там, где бессильна армия, ворота города откроет осел, груженный золотом…»

Прямого пути из коллектора в подземелье не существовало. Для того чтобы проникнуть отсюда на нижние уровни, предстояло каким-то образом преодолеть слой бетона толщиной около шести метров. В обычных условиях самым простым способом для этого мог оказаться локальный субпространственный прокол, создать который для Ангелана было бы плевым делом. Однако применение магии в непосредственной близости от своры местных чародеев и электронных охранных систем цитадели не могло пройти незамеченным, поэтому Дан, согласно все тому же заранее обговоренному плану, кивнул эльфу, чтобы тот начинал, и махнул рукой, дабы остальные члены группы рассредоточились вдоль стенок коллектора и не мешали поручику выполнять его работу.

Покопавшись немного в своем рюкзаке, Ронсефаль извлек из него небольшое, размером с горошину семечко бешеного хрена. Затем в самом центре пола, покрытого толстым слоем окаменевшего ила, десантным ножом он разрыхлил небольшой участок, выкопал неглубокую лунку и, поместив туда семечко, присыпал его землей. В завершение своих агрономических манипуляций Рон поднялся на ноги, без стеснения расстегнул ширинку и обильно оросил насаждение, ничуть не стесняясь присутствия коллег.

Данай, хоть и не был ни эльфом, ни магом, ни хотя бы агрономом, отчетливо представлял, что в данный момент происходило с находящимся в лунке, заботливо посаженным руками представителя лесного народа и политым эльфийской мочой семечком. В наше время, пожалуй, даже сами эльфы затруднились бы ответить на вопрос, для какой надобности их предкам понадобилось подвергнуть скрупулезному изучению и тщательной сортировке генетический материал самых жизнестойких сорняков, чтобы в один прекрасный момент получить ошеломляющий результат в виде столь экзотического растения. Бытует мнение, что в те годы лесной народ что-то не поделил с горными карликами, и с помощью бешеного хрена хитроумные эльфы рассчитывали крепко насолить своим мелким недругам, разрушив до основания их горы. Сегодня ни один самый уважаемый профессор, занимающийся изучением истории взаимоотношений этих двух народов, не сможет пролить свет на вопрос, получилось ли что-нибудь тогда у остроухих генетиков или нет. Однако, судя по наличию горных систем во всех мирах, далеко идущим планам коварных эльфов не было суждено воплотиться в жизнь.

Прижавшись спиной к прохладной бетонной стенке и зажмурив глаза, командир диверсионной группы от нечего делать нарисовал перед мысленным взором яркую, до неправдоподобия реалистичную картину. На первом этапе семя бешеного хрена принялось жадно впитывать влагу, коей щедро смочил землю Ронсефаль. Вскоре сухая оболочка, не выдержав всесокрушающего напора набухшего зародыша, лопнула, из-под нее показался и начал расти вертикально вниз тонкий, как человеческий волос, корешок. Для своего роста и развития бешеный хрен использовал энергию распада рассеянных в земной коре радиоактивных элементов, поэтому совершенно не нуждался в столь необходимой прочим растениям надземной части, а самое главное, ему не нужен был солнечный свет. Даже вода этому растению была необходима лишь в начальной стадии роста, потом бешеный хрен черпал живительную влагу из воздуха и непосредственно из минералов почвы. Пройдя за какие-то пять минут шесть метров прочнейшего бетона и наткнувшись на пустоту, волосок начал стремительно утолщаться. Через минуту он уже был толщиной с карандаш. Вместо того чтобы и дальше продолжать расти, стержневое корневище, будто бородой, покрылось бесчисленным количеством мелких корешков, которые, в свою очередь, начали вгрызаться в бетон в горизонтальном направлении, взрыхляя и превращая неподатливую «почву» в сыпучий субстрат.

После того как диаметр чудовищного растения достиг одного метра, Ронсефаль вытащил из рюкзака небольшую алюминиевую колбу универсального гербицида и, ловко срезав ножом верхнюю ее часть, вылил содержимое точно в то место, куда недавно поместил семя. Если бы эльф этого не сделал, бешеный хрен мог бы продолжать расти еще часа два до тех пор, пока полностью не истек бы вегетационный цикл, отведенный ему хитроумными создателями. Насколько было известно Данаю, реакция растения на ядреное зелье должна была наступить незамедлительно. Проникнув в каждую клетку, ядовитая жидкость мгновенно убила живой организм, мало того, она подействовала на ткани бешеного хрена как сильнейшая кислота. По мере того как прочнейшая древесина превращалась в слизь, происходило обрушение раскрошенного бетона внутрь подземных коммуникаций цитадели. Когда шелест песчаного водопада затих, в центре коллектора обнаружился колодец метрового диаметра.

Все так же молча, без лишних слов капитан показал присутствующим сжатый кулак и, оттопыривая поочередно пальцы, растолковал подчиненным порядок проникновения группы в подземелье. Первыми, включив пояса антигравов, в темноту вновь образованного колодца ушли эльф и маг, за ними последовал командир, далее могучий Канат, и последним был гном.

Падая в замедленном антигравитационным полем режиме, Данай не без ухмылки вспоминал, как полгода назад во время примерно такой же операции эльф создал слишком узкое отверстие и широкоплечий огр умудрился застрять аккурат посередь узкого лаза. Это потом было весело вспоминать, какими эпитетами, соблюдая режим секретности, шепотком осыпал испуганный Канат «худосочную эльфийскую задницу», а тогда всем было не до веселья. Пришлось магу крепко пораскинуть мозгами, каким образом вызволить Каната, чтобы при этом пятерку не обнаружили чародеи противника. Слава богу, в тот раз все обошлось благополучно. Едва не потерявшего сознание от неожиданного приступа клаустрофобии Кана вытащили и откачали, и боевую задачу успешно выполнили, и на базу вернулись без потерь…

Как и было задумано, пятерка оказалась в неосвещенном тупиковом ответвлении непонятного назначения, редко посещаемом обслуживающим персоналом или вовсе заброшенном за ненадобностью. Выбравшись из кучи песка, Данай возглавил группу и повел бойцов к глубокой шахте, отмеченной на трехмерном плане, хранящемся в голове. Армейские «тугодумы» во время инструктажа в один голос уверяли, что именно эта шахта позволит ему и его бойцам незамеченными преодолеть значительную часть опасного маршрута и сразу же попасть на тот уровень, где, собственно, и находится вход в помещение координационного центра. Однако Данай на собственном опыте имел неоднократное удовольствие убедиться, насколько могут заблуждаться яйцеголовые аналитики. Чаще всего их оптимистические прогнозы и мудрые рекомендации теряли актуальность сразу же после того, как диверсанты попадали внутрь укрепрайона, однако на сей раз интуиция безошибочно подсказывала Данаю, что спецы не обманули и операция пройдет весьма успешно, а самое главное – без потерь. Провоевав два года и отделавшись всего парой относительно легких ранений, да и то в самом начале войны, Дан научился относиться к собственным предчувствиям со всей серьезностью. Может быть, именно по этой причине с тех самых пор, как его назначили командиром «пятерни», он сам и его подчиненные (слава богу!) живы и здоровы. Прочие сослуживцы по разведбату, а также начальство за глаза именуют Даная Даном-Счастливчиком. Сам капитан по причине мнительности, свойственной всякому разумному существу, вынужденному регулярно рисковать собственной жизнью, слово «счастливчик» не жаловал, ибо опасался ненароком сглазить свою удачу.

Неожиданно в темном коридоре раздалось легкое шуршание, и из едва заметных углублений в стенах начали выползать десятки, а может быть, и сотни каких-то мохнатых паукообразных созданий. Не обратив никакого внимания на пришельцев, существа направились к изрядно сглаженной ногами диверсантов куче песка и цементной пыли, возвышавшейся на полу пещеры, и, жадно набросившись на неаппетитную субстанцию, начали ее поглощать.

«Древние роботы-уборщики, – сообразил наконец Дан и, успокоившись, опустил ствол бластера к земле. – Это сколько же лет сюда не ступала нога коменданта или иного высокого начальства, что такой анахронизм, как примитивный механодроид, сумел сохраниться? Таких „паучков“ во всем Содружестве днем с огнем не сыскать. Нужно будет как-нибудь после окончательного замирения с повстанцами наведаться в это чудное местечко и прихватить дюжину-другую – чокнутые коллекционеры с руками оторвут».

Внимательный изучающий взгляд пронырливого гнома, направленный в сторону роботов-уборщиков, наводил на мысль, что гениальная идея толкнуть раритеты прожженным перекупщикам или напрямую любителям старины пришла не только в голову Даная, но и еще кое-кого. И этот взгляд не ускользнул от бдительного ока капитана Шелеста.

– Ну чего зявы раззявили! – Впервые с момента начала операции он позволил себе высказаться в полный голос. – Как всегда – все трофеи поровну. Надеюсь, эти «паучки» дождутся нашего следующего визита. – Затем, обративши лицо в сторону ухмыляющегося карлика, строго спросил: – Понял, Храп?

Гном ничего не ответил, но прозрачная маска-фильтр не могла скрыть то, как его бородатая физиономия на глазах сморщилась и погрустнела. По всей видимости, он тут же припомнил свою недавнюю попытку неудачного присвоения маршальского жезла, предпринятую им во время разгрома группой капитана Шелеста одного из штабов повстанческих войск на незабвенной Геймбле. Проныра Храп никак не мог взять в толк, каким таким чудесным образом капитану удалось выследить и схватить его за руку с поличным при попытке толкнуть одному маркитанту эту весьма ценную вещицу, причем за очень приличные денежки. Ему до сих пор было неприятно вспоминать о тех методах коллективной обструкции и физического воздействия, коим подвергли его товарищи. А самое главное, из всей честно заработанной гномом на продаже уникального предмета суммы в его карман не попало ни единого империала – все отобрали приятели, пригрозив при этом позорным изгнанием из рядов братства в случае хотя бы еще одного рецидива незаконного присвоения им коллективной собственности.

Вообще-то, согласно должностной инструкции, все ценные вещи, захваченные военнослужащими в ходе боевых действий, полагалось сдавать на армейские склады под роспись ротных или батальонных интендантов. Но, как показывает практика, ценности долго там не задерживались, поскольку всегда находилось достаточное количество желающих скупить трофеи по дешевке. По этой причине капитан Шелест как человек здравомыслящий решил не поощрять зажравшихся и обнаглевших до крайности каптенармусов, а организовать внутри вверенного ему подразделения небольшую артель по добыче и сбыту ценных трофеев. А чтобы не связываться с всесильной интендантской мафией, Данай для отмазки время от времени подбрасывал им кое-какую мелочовку, но настоящие ценности реализовывались им лично, после чего полученные суммы делились поровну между всеми членами «пятерни».

Окинув хозяйским взглядом трудолюбивых роботов, успевших ополовинить кучу мусора, Данай разрешил снять фильтры-маски, затем приказал продолжать движение, и диверсионная группа, вытянувшись вереницей, легкой трусцой проследовала за своим командиром.

Как оказалось, для того чтобы попасть к отмеченному на плане шахтному колодцу, нужно было миновать отрезок ярко освещенного коридора длиной метров триста. Несмотря на то что защитников цитадели в досягаемых пределах видимости не наблюдалось и вероятность проскочить незамеченными была довольно высокой, все-таки решили не рисковать. Каждый из членов «пятерни» отдал своему индивидуальному коммуникатору голосовую команду, и ткань боевых «хамелеонов» тут же начала трансформироваться, изменяя форму, цвет, а также текстуру. Через какое-то мгновение Данай, Канат и Храп оказались облаченными в форму военнослужащих повстанческой армии Эмерала, Ангелан щеголял ослепительно белым накрахмаленным халатом и такой же шапочкой, а Ронсефаль был одет в стандартный темно-синий комбинезон рядового технаря.

Если бы кто-либо из защитников цитадели в этот момент присутствовал в коридоре, он с недоумением отметил бы столь примечательный факт, что какой-то маг в сопровождении вооруженной охраны и сотрудника инженерной службы, спокойно прошествовав по коридору, щелкнул клинкетными задвижками, распахнул дверь в помещение вентиляционной камеры и затащил туда всех четверых сопровождающих. К счастью, проникновение «пятерни» в служебное помещение вентиляционной камеры не было зафиксировано никем из обслуживающего персонала станции.

После того как клинкеты вновь щелкнули за спиной, отсекая боевую группу от главного коридора, Данай смог с облегчением перевести дух. Пока все шло как по маслу. Противник пребывает в твердой уверенности, что никакой неприятель не способен осуществить проникновение на охраняемую территорию. Отлично, пусть и дальше продолжает так считать. Молодой человек вспомнил старину Скорохвата – базового инструктора по основам диверсионного дела, маскировке и скрытному наблюдению за противником. «Всякая операция, – поучал хитроумный эльф, – может считаться удачной лишь до тех пор, пока враг не подозревает о твоем существовании. Коль по собственному недосмотру и лопоушеству тебе приходится пробиваться с боем для того, чтобы выполнить поставленную задачу, считай, ты провалил задание, даже в том случае, если положил половину личного состава неприятеля и вернулся домой целым и невредимым. Противник должен обнаружить разведгруппу лишь в тот момент, когда этого пожелает ее командир».

Между тем гибкий Ронсефаль, не теряя времени даром, извлек из кармана своего комбинезона компактный плазменный деструктор и ловко препарировал с его помощью трубу двухметрового диаметра одного из воздуховодов, проделав в ней круглое отверстие, достаточное для того, чтобы в него пролез грузный огр. Сразу же после того, как герметичность воздуховода была нарушена, по ушам диверсантов будто взрывной волной садануло. Дождавшись, когда атмосферное давление в трубе и помещении вентиляционной камеры выровняется, все начали выполнять глотательные движения и продувать носы, чтобы устранить заложенность в ушах и неприятный звон в голове.

Спуск на нижний уровень подземелья был довольно долгим и сопровождался ровным гулом потока воздуха, гонимого лопастями мощных насосов из глубинных недр цитадели к поверхности планеты. Данаю пришла в голову мысль, что даже в том случае, если бы на нем не было антигравитационного пояса, восходящие токи воздуха успешно компенсировали бы силу притяжения и не позволили ему и его товарищам, грохнувшись в пропасть километровой глубины, превратиться в кровавый фарш. Молодой человек вдруг поймал себя на том, что, подумав о возможной гибели, представил именно кучу кровавого фарша, вылезающую из огромной мясорубки. За пару последних лет первоначальные представления Даная о войне как о занятном приключении претерпели коренные изменения. Нет, юноша не превратился в циничного показного фаталиста, повсеместно демонстрирующего презрительное отношение к смерти. Между тем, он не стал и трусом, впадающим в панику от каждого взрыва, шипения лазерного луча или банальной сирены воздушной тревоги. Два года, проведенные им в условиях постоянного риска, сделали из него настоящего солдата: решительного, но не безрассудного; рассудительного, но не трусливого; способного взвалить на свои плечи ответственность не только за себя, но и своих товарищей. Хоть капитан и не был отъявленным карьеристом, он с удовольствием представил, как по возвращении с задания на его плечи приятной тяжестью лягут майорские погоны. Приказ о присвоении очередного воинского звания должен вот-вот поступить в штаб батальона разведки. Плавно скользя в свистящих воздушных потоках, Дан зажмурил глаза и, прогнав неприятный образ окровавленных ошметков человеческой плоти, представил, как шагает по улице родного городка и все встречные девчонки валятся без чувств при виде молодого подтянутого офицера. Самое главное, что в первых рядах жертв его харизматического обаяния будет неприступная Тамара – одноклассница и препротивнейшая особа, безуспешному овладению каменного сердца которой было посвящено все свободное время Даная на протяжении последнего года его учебы в средней школе…

«Однако размечтался, – ощутив чувствительный удар ногами о предохранительную решетку вентилятора, подумал Дан. – Кажется, прибыли на место».

Вскоре рядом с командиром оказались и остальные товарищи. Вновь вспыхнул плазменный резак в руках эльфа, и толстенный стальной лист приличных размеров упал во тьму, освобождая проход диверсионной группе. На сей раз неприятных ощущений, связанных с резким перепадом атмосферного давления, никто не почувствовал.

На этом уровне помещение вентиляционной камеры оказалось намного просторней. Здесь даже тускло горела единственная лампа дежурного освещения. Непроглядный мрак этот источник света практически не разгонял, но все-таки создавал эфемерную иллюзию комфорта и защищенности.

Без дополнительных указаний со стороны начальства Канат приставил к трубе вырезанный эльфом кусок, а Ронсефаль, используя плазменный деструктор на сей раз в качестве сварочного аппарата, с ловкостью профессионала-сварщика за пару минут восстановил герметичность трубы.

Теперь с полной уверенностью можно было утверждать, что наступила завершающая фаза операции по нейтрализации планетарной защитной станции Эмерала. Данай сделал знак товарищам встать в кружок рядом с ним и, набрав определенную комбинацию цифр и букв на панели своего коммуникатора, развернул перед ними голографическую картину главного уровня цитадели. Вообще-то каждый из членов группы держал в голове схему коммуникаций не только этого уровня, но и всей станции, но капитан Шелест посчитал нелишним освежить в памяти подчиненных схему как предполагаемого генерального маршрута передвижения, так и других возможных обходных путей, которые могут пригодиться в случае возникновения нештатной ситуации. Затем каждый из присутствующих посредством индивидуального коммуникационного устройства привел в действие боевой доспех имперского разведчика, или попросту – боевой кокон. Конечно же, никто из диверсантов не надеялся на то, что бдительная охрана так просто позволит каким-то чужакам, облаченным к тому же в боевые доспехи вражеской армии, проникнуть в святая святых АУР – помещение, в котором находился главный мозг станции. Но у них также не было бы ни единого шанса проникнуть туда даже в том случае, если бы каждый из них был одет в генеральскую форму повстанческой армии – да хотя бы в маршальскую. Системы охраны этого уровня были настроены на идентификацию узкого круга лиц, и им было по барабану, если бы генерал, маршал или сам главарь повстанцев надумали наведаться сюда без предварительного уведомления технического персонала.

Поэтому настал столь нелюбимый всеми рыцарями плаща и кинжала момент, когда насущная необходимость требует от разведчика, переквалифицировавшись в обыкновенного пехотинца, устраивать шурум-бурум и с боем прорываться через плотные ряды противника. В душе каждый из присутствующих надеялся на то, что ряды противника окажутся не слишком плотными, но, как показывал весь предыдущий опыт боевой «пятерни», слишком рассчитывать на это не приходится. Скорее нужно было уповать на везение и фактор неожиданности. Если бы «тугодумы» Десятой оказались чуть-чуть порасторопнее и выдали точные координаты помещения входа в командный центр цитадели, вся предстоящая суета уже давно потеряла бы актуальность – локальный субпространственный прокол, и группа в полном составе, выполнив миссию, отмечала бы успех в какой-нибудь забегаловке. Однако чудеса если и происходят, то именно в том месте, где нога Даная и его бравых парней никогда не ступала. Посетовав в душе на эту вопиющую несправедливость (больше для проформы, в качестве дани всякого рода предрассудкам и суевериям, мол, не торопись раньше времени зачислять себя в баловни судьбы), капитан толкнул ногой тяжелую стальную дверь и первым выскочил из мрака помещения вентиляционной камеры в ярко освещенный широкий коридор.

Все-таки бдительная охрана цитадели не сразу должным образом отреагировала на появление имперской диверсионной «пятерни». Пока системы слежения засекли вторжение непрошеных гостей, пока пытались произвести идентификацию, пока поднимали тревогу, парни успели преодолеть отрезок коридора длиной не менее пятидесяти метров. Впрочем, спокойный променад по коридорам тщательно охраняемого объекта не мог продолжаться длительное время. Первой, как водится, сработала автоматика, и на пути наших героев прямо из воздуха начали материализовываться страхолюдные создания, одним внешним видом которых вполне можно было до смерти напугать любого среднестатистического гражданина Империи. Однако общеизвестно, что у слабонервного индивидуума шансы быть зачисленными в доблестные ряды имперских спецподразделений равны нулю. Поэтому ни на кого из присутствующих появление корчащих рожи монстров не произвело особого впечатления. Несколько вспышек лазерного света, и кошмарные чудища, сконденсированные из вездесущих молекулярных механоидов, в несметном количестве рассеянных в атмосфере станции, частично испарились, а что уцелело, вновь рассыпалось на элементарные составляющие и превратилось в невидимую глазом атмосферную взвесь.

После неудавшейся психологической атаки противник понял, что имеет дело с профессионалами. Теперь «пятерне» пришлось несладко. За последующие четверть часа их неоднократно пытались сжечь огнем замаскированных в стенах бластеров, огнеметов, плазмометов и прочих подобных приспособлений. Благо энергетические щиты боевых доспехов не подвели, иначе после первого же залпа трудно было бы обнаружить какое-либо материальное доказательство недавнего присутствия славных парней в коридоре планетарного АУР. Затем непрошеных гостей попытались отравить какой-то вонючей гадостью. Да, да, именно вонючей, поскольку, нейтрализовав ядовитый компонент отравляющего вещества, боевые коконы по какой-то непонятной причине отказались фиксировать его вонючую составляющую как вредную для здоровья человека и предоставили возможность разведчикам вдоволь надышаться этой тошнотворной мерзостью. Данаю даже пришла в голову мысль, что враг вовсе и не рассчитывал погубить группу посредством отравы, тайный замысел заключался в том, чтобы извести его «пятерню» непереносимым амбре только что потревоженной выгребной ямы. Юноша хотел отдать магу соответствующее распоряжение, но, скосив глаз на чародея группы, понял, что тот уже вплотную приступил к решению проблемы чистого воздуха. И действительно, через пару секунд мерзкий запах пропал, правда, немного попахивало горелым пластиком, но это была мелочь, недостойная внимания истинного героя.

Затем на головы диверсантов обрушился целый шквал боевых трансформеров. Плотная масса настроенных на уничтожение любого непрошеного гостя автономных механоидов, изрыгая огненную смерть, надвигалась на пятерку отчаянных сорвиголов спереди и сзади по полу, по стенам, а также по потолку. Пришлось «пятерне» на несколько невыносимо долгих и вместе с тем парадоксально коротких мгновений приостановить продвижение к конечной цели своего авантюрного приключения.

Как обычно во время подобных демаршей по подземным коммуникациям в голове колонны справа и слева шли эльф и гном, Данай был в центре, штатный чародей находился непосредственно за спиной командира группы, прикрытие тыла осуществлял могучий огр. Для особо любознательных и въедливых опять-таки поясняю: в том, что в голове колонны было три ствола, а сзади ее прикрывал всего лишь один, не было никакого упущения, ибо станковый многофункциональный бластер намного превосходит совокупную огневую мощь всего прочего стрелкового оружия подразделения. Тащить пятидесятикилограммовую пушку, а главное, свободно манипулировать ею Канату было вполне под силу. По этой причине ни Данай, ни прочие члены боевой «пятерни» нисколько не сомневались в том, что, пока гигант жив и здоров, их задницам не угрожает никакая неприятность.

После того как сопротивление противника сошло на нет, а механические твари недвижимыми кучами завалили весь коридор, оказалось, что продвигаться к намеченной цели без риска поломать ноги боевая «пятерня» не имеет ни малейшего шанса. Радуясь возможности лишний раз продемонстрировать свое искусство, Ангелан небрежно взмахнул правой рукой, и в голове боевой группы на расстоянии пяти метров от Ронсефаля и Храпа возник излучающий багрово-кровавое свечение приличных размеров шар.

– Универсальный деструктор материи, – пояснил напыжившийся от гордости чародей. – Прошу держаться от него как можно дальше.

Предостережение мага было избыточным – все члены «пятерни» прекрасно помнили, как пару месяцев назад во время одной из тренировок любознательный Храп решил полюбопытствовать, что же такое интересное создал их штатный колдун, и сунул палец в вихревую мину-воронку. В результате вместе с пальцем ему полностью оторвало левую руку. Все могло бы закончиться намного хуже, будь магическая ловушка немного помощнее. Пришлось беспокойному и непоседливому гному целую неделю проваляться в полковом госпитале, стоически перенося навязчивое внимание магов-целителей, но хуже всего были регулярные визиты нудного Ангелана, коего Данай в приказном порядке обязал устраивать каждодневный инструктаж по технике безопасности персонально для своенравного и самонадеянного Храпа. Душеспасительные беседы заботливого чародея явно пошли на пользу бородатому подрывнику. После того как гном обзавелся новой рукой, его исследовательский пыл заметно ослабел, и теперь он старательно избегал всяческих контактов с творениями товарища. Поэтому сразу же после того, как в коридоре подземелья замерцало магическое свечение, Храп в ужасе округлил глаза и на всякий случай отступил на пару шагов назад.

Между тем светящаяся субстанция начала пульсировать и неспешно двинулась по коридору в направлении конечной цели диверсионной группы, жадно всасывая по пути захламлявшие коридор останки боевых роботов противника. Через пятьдесят метров завалы, образованные мертвыми механизмами, сошли на нет. Магический шар, посчитав свою работу успешно выполненной, сжался до размеров кулака Каната, затем вовсе пропал, порадовав уши присутствующих звуком, напоминающим отрыжку обожравшегося гоблина, коей узкоглазые обычно выражают свой респект хлебосольству гостеприимного хозяина.

Не теряя времени, группа ускоренным темпом двинула по закрученному улиткой коридору главного уровня планетарного АУР, чтобы успеть использовать как можно эффективнее фактор своего неожиданного для противника появления. В том, что их появление оказалось для противника неожиданным, даже ошеломляющим, теперь никто не сомневался. Будь неприятель предупрежден заранее о намечающемся визите боевой «пятерни» (а такое иногда случается, поскольку враг не дремлет и также имеет в рядах высокого командования имперской армии собственных внедренных или завербованных агентов), встреча была бы намного горячее. Особенно Даная радовал тот факт, что маги врага до сих пор пребывают в полном бездействии и не торопятся нанести сокрушительный ответный удар.

«Спят здесь все, что ли, или повымирали дружно? – подумал юноша. – Не штурм укрепрайона, а приятная развлекательно-ознакомительная прогулка. Похоже, за безопасность важнейшего стратегического объекта отвечает только автоматика, которая, исчерпав свои возможности на этом уровне, по какой-то непонятной причине не спешит подключить к обороне объекта дополнительные ресурсы или хотя бы оповестить людей».

Показания индивидуального коммуникатора приводили Даная в еще большее недоумение. Судя по данным многочисленных сканирующих сенсоров прибора, весть о вторжении противника на тщательнейшим образом охраняемый объект еще не успела распространиться дальше того этажа, на котором в настоящий момент орудовала «пятерня». Иными словами, на прочих уровнях продолжалась размеренная мирная жизнь, будто ничего экстраординарного не происходит.

Командир не знал, как ему реагировать на столь вопиющие странности. С одной стороны, впору было радостно прыгать и махать ручонками, мол, как все здорово. С другой – всякого профессионала не может не раздражать и не беспокоить неадекватное поведение противника. Все-таки Данай решил принять сложившуюся ситуацию таковой, какая она есть, и приказал подчиненным существенно увеличить скорость продвижения группы. При прочих подобных обстоятельствах капитан не стал бы так рисковать, поскольку всякое увеличение скорости продвижения к намеченной цели чревато ослаблением визуально-экстрасенсорного контроля за окружающей обстановкой. Но обостренное до крайней степени подсознание юноши упорно, даже навязчиво твердило о том, что все опасения излишни, операция закончится вполне успешно. Правда, на самом краешке его подсознательных ощущений таилось какое-то неосознанное нечто. Именно наличие этого туманного фактора неопределенности мешало капитану окончательно отбросить любые сомнения и полностью сосредоточиться на выполнении поставленной командованием задачи. Данай был уверен в том, что никакое благо просто так ни на кого не сваливается и за него в конечном итоге придется расплачиваться.

Все-таки ожидаемая встреча группы с магами противника произошла в тот самый момент, когда пятерка достигла центра главного уровня цитадели. Двое облаченных в традиционные белые халаты чародеев были взяты тепленькими в тот самый момент, когда выходили из портальных врат, ведущих собственно к центру управления планетарным АУР. Не ожидавшие подвоха парни даже не попытались оказать сопротивления. В мгновение ока они были обездвижены, спеленуты и брошены в дальний угол за кучу каких-то ящиков.

Данай и Ангелан еще раз прощупали окружающее пространство на предмет скрытой угрозы, но ни чуткая аппаратура капитана, ни чудесные синапсы мага не зафиксировали ничего необычного. Убедившись в том, что опасность им не угрожает, командир приказал подчиненным выстроиться перед вратами и в двух словах растолковал порядок проникновения в помещение главного координационного центра станции.

В этом месте вновь стоит немного задержаться, ибо из сотен миллиардов обитателей Великой Империи службу в армии в настоящий момент проходят не более пятидесяти миллионов. Теперь прикиньте, какой процент от этого, казалось бы, огромного количества народа, даже с учетом демобилизованных и резервистов, имел счастье побывать хотя бы на континентальном АУР, не говоря уж о планетарном. Чтобы непосвященный гражданин окончательно не запутался, объясняю, что главный центр управления автономным укрепрайоном может находиться в любом месте, даже не обязательно на той планете, где расположена цитадель. На это имеется ряд причин, главная из которых обусловлена уникальностью и баснословной стоимостью обязательного для всякого координационного центра магического компонента. Дело в том, что всей мудреной электронике, сосредоточенной на станции, грош цена без невзрачного на вид кристалла, внешне похожего на кусок бутылочного стекла размером с кулак взрослого мужчины. Именно магический компонент, а не навороченные электронные мозги определяет степень защищенности объекта, а заодно выполняет немыслимое количество других полезных функций: от элементарного управления погодой на всей территории планеты до защиты ее жителей от метеоритных и кометных атак. Поэтому для того, чтобы не допустить потерю чудесного кристалла в случае какой-либо непредвиденной ситуации, сам командный центр размещают на безопасном удалении от цитадели. Впрочем, для магического компонента его местоположение относительно станции не имеет никакого значения – посредством субпространственных линий связи он может осуществлять контроль над системами укрепрайона из любой точки вселенной. С тех пор как шестьсот лет назад люди обнаружили первый подобный кристалл, а точнее, после того как удалось выявить некоторые чудесные свойства загадочного минерала, многочисленная ученая братия не устает выдвигать все новые и новые гипотезы, объясняющие, что же такое на самом деле магический компонент. На сегодняшний день наиболее правдоподобными из них считаются две. Первая предполагает, что эти кристаллы сами по себе разумные существа, намного обогнавшие в своем развитии человеческую цивилизацию и решившие по какой-то одним им ведомой причине вступить в контакт с людьми. Вторая гипотеза рассматривает магический компонент как продукт технологической деятельности некой весьма древней, канувшей в Лету высокоразвитой цивилизации. Еще больше споров в рядах ученой братии вызывает морально-нравственный аспект подобного контакта. Но об этом как-нибудь в следующий раз, а сейчас, пожалуй, поторопимся назад к нашим героям.

Как обычно, процесс мгновенного перемещения через портальный переход не вызвал у Даная никаких отрицательных ощущений, впрочем, как и у его товарищей. Шагнув в мерцающую и переливающуюся всеми оттенками бирюзового зыбкую поверхность врат, Дан тут же очутился в просторном помещении полусферической формы не менее полусотни метров в диаметре. Опираясь на свое экстрасенсорное восприятие, капитан сразу же определил, что его группа находится глубоко под землей за многие тысячи километров от цитадели. Тут же в подтверждение своей догадки он услышал сзади громкий шепот Ангелана:

– Южное полушарие, командир, двенадцать тысяч километров от планетарного АУР, до поверхности планеты три тысячи пятьсот метров скального грунта плюс пять тысяч метров океанической толщи.

«Ничего себе занесло, – подумал Дан, кивком давая понять магу, что его информация принята к сведению. – Однако это лучше, нежели очутиться на одной из лун Эмерала или космической станции, дрейфующей где-нибудь в районе астероидных поясов».

Тем временем подтянулись остальные члены группы и заняли круговую оборону на случай, если гостеприимные хозяева решат организовать излишне теплый прием незваным гостям.

Как оказалось, кроме расставленных вдоль стен подземной полости металлических шкафов – периферийных устройств главного компьютера АУР, соединенных между собой толстенными кабелями, – и расположенного в центре пещеры пирамидального постамента, ничего интересного, опасного или подозрительного здесь не было. Сам мозг главного компьютера – искусственно выращенный совместными стараниями ученых и магов кремниевый организм – был заключен в охлажденные до температуры почти абсолютного нуля гигантские емкости, расположенные в скальной толще глубоко под полом пещеры. Данаю даже показалось, что сразу же по прибытии всей «пятерни» постамент, на котором покоился магический компонент, озарился неяркой вспышкой, а разноцветные глаза-светодиоды периферийных устройств принялись еще усерднее подмигивать, будто приглашали гостей уединиться с ними где-нибудь в сторонке для сугубо конфиденциальной беседы.

Капитан немного расслабился и, подойдя к одному из пустующих операторских мест, уселся в весьма удобное эргономичное кресло. Тут же энергоинформационный кокон заключил в себя новоявленного оператора, установил устойчивую связь между его сознанием и операционной системой компьютера, который, в свою очередь, доложил о немедленной готовности к работе. «Ну и ну! – удивился Данай, приготовившийся к долгой и нудной процедуре взлома мудреной ОС. – Все страньше и страньше – а ларчик просто открывался, иными словами, не был заперт». Мало того, кто-то будто специально поработал над кремнийорганическими мозгами суперкомпа, чтобы тот беспрепятственно допустил к себе чужака.

Освободившись от тягучих захватов энергоинформационного поля, юноша подозвал к себе Ангелана и попросил занять соседнее операторское место. Однако расположиться вальяжно в удобном кресле у мага не получилось. Заработав чувствительный удар электрическим током, чародей, матерясь и чертыхаясь, вскочил на ноги и отбежал от коварного кресла поближе к смеющимся эльфу, гному и огру.

– Прекратите ржать как лошади! – набросился он на товарищей. – А тебе, Дан, прежде чем подставлять товарища, не мешало бы сначала поместить свою задницу на то место, которое ты предлагаешь весьма уважаемым людям!

– Извини, Ангел, – тут же нашелся Данай, – я не знал, что система каким-то чудесным образом идентифицировала меня как официального пользователя…

– Ты уверен? – прекратив обращать внимание на откровенно ухмыляющихся товарищей, заинтересованно спросил маг. – Этого не может быть…

– Ага, потому что не может быть никогда, – закончил любимое изречение Ангелана Дан, затем продолжил: – Как видишь, еще как может. Не знаю почему, но вражеский комп признал меня за своего и готов беспрекословно подчиняться моим приказам.

– В таком случае вели ему идентифицировать и мою персону – вместе мы быстро разберемся во всей местной машинерии и установим контроль над всеми системами АУР. – Закатив глаза к потолку, маг сладострастно зачмокал губами и продолжил с гоблинским акцентом: – Вах, вах, какая пэрсик сама свалилася к нам в руки… Насяльства будэт осенна довольная… Всякая награда будэт бросать направа и налэва… Ангелансику многа-многа дэнэжке давать будэт, э…

– Размечтался, Ваше Магическое Величие, – усмехнулся капитан. – Дэнэжке, э, сама насяльства осенна-осенна увазяет. – И продолжил уже нормальным голосом: – Поэтому, господин поручик, прошу не раскатывать губы раньше времени, а сосредоточить все свое внимание на выполнении боевого задания.

Убедив подчиненного умерить мечтательный пыл и особенно не обольщаться по поводу будущей щедрости высшего командного состава, Данай вновь устроился поудобнее в кресле и погрузился в кокон энергоинформационного поля. Для начала он попытался посмотреть, что происходит на подземных уровнях планетарной цитадели, примыкающих к главному. Вроде бы все спокойно – тишь да гладь, любо-дорого глянуть. Захват важнейшего особо охраняемого объекта прошел без сучка без задоринки. Как говорится, сверлите дырки для орденов. Теперь перенастроим охранные системы станции так, чтобы стройные ряды закованной в полевую броню роботизированной пехоты Десятой Ударной были встречены не испепеляющим огнем тяжелых плазмометов, а громким победным маршем и распахнутыми во всю ширь створками главных врат цитадели.

Вот здесь-то Даная и поджидала досадная, больно бьющая по его самолюбию признанного хакера засада. Операционная система главного компьютера при том, что признавала юношу своим, упорно отказывалась подвергнуться процедуре переналадки. Образно выражаясь, повернуть штыки в обратную сторону или хотя бы пассивно пропустить имперские легионы на охраняемую территорию категорически не соглашалась. Она позволила Дану всего лишь выключить хитроумную охранную систему магического фактора, и ничего более. Промучившись с четверть часа, Дан отключился от компа и в двух словах объяснил товарищам, что портить одежду в районе груди посредством шила им еще рановато. Если в самое ближайшее время ему не удастся убедить несговорчивую машину передать контроль над всеми боевыми системами станции в его надежные руки, придется минировать помещение и как можно быстрее делать отсюда ноги. А за это в лучшем случае устная благодарность от командования, но никак не орден…

После того как истекли следующие полчаса напряженного мозгового штурма непокорной операционной системы, усталый и огорченный Данай окончательно покинул информационный кокон и скрепя сердце отдал Храпу приказ минировать объект. Капитан по своей натуре был весьма упорен и мог бы просидеть за компьютером еще много часов. Вполне вероятно, ему удалось бы в конце концов полностью переподчинить систему собственной воле. Однако сканирующие сенсоры наблюдения отметили подозрительное шевеление на главном уровне цитадели, из которого следовало, что в самое ближайшее время доблестными защитниками крепости будет предпринята попытка штурма захваченного противником координационного центра автономного укрепрайона. Поскольку удержать объект до подхода передовых частей Десятой Ударной «пятерня» не имела возможности, оставалось привести главный координирующий узел цитадели в полную негодность, дабы максимально ослабить сопротивление повстанцев во время штурма мира Эмерал бравыми имперскими пехотинцами.

При всех своих недостатках старина Храп обладал одним неоспоримым достоинством, с лихвой перекрывающим и ворчливый характер гнома, и его непомерную жадность к презренному металлу, и чрезмерную тягу к спиртному, даже гипертрофированное самомнение и ежеминутную готовность доказывать всем и каждому собственное превосходство любыми доступными ему способами, не исключая методы физического воздействия. Это достоинство заключалось в том, что по части установки всякого рода взрывных устройств Храпу не было равных не только в Десятой Ударной, но, вполне вероятно, во всей славной армии Его Императорского Величества. Мало того, хитроумный гном даже в полевых условиях буквально из сушеного дерьма, каких-то одному ему известных травок и подножных минералов мог в считаные минуты изготовить разрушительный боеприпас и с его помощью взорвать все что угодно.

Получив от своего командира задание заминировать помещение, Храп немедленно приступил к его выполнению. Гном с любовью и нежностью разминал в своих грубых ручищах каждый кусочек пластида, аккуратно, без спешки фиксировал взрывчатку в наиболее уязвимых узлах системного блока и периферийных устройств. Каким способом ему удавалось определять эти самые уязвимые узлы, пожалуй, не смог бы объяснить и сам Храп. Однако можно было не сомневаться, что после того, как все здесь взлетит на воздух, местное «железо» уже не будет подлежать восстановлению, а расположенное в отдельном изолированном и надежно защищенном помещении квазиразумное кремнийорганическое существо получит такой стресс, что его придется в конце концов заменять на новое.

Тем временем Ангелан без дополнительных указаний со стороны командира был занят подготовкой к скорейшей эвакуации группы. Чародей извлек из кармана комбинезона свой штатный магический кристалл и уперся сосредоточенным взглядом в его брызжущую снопами золотистых искр непроницаемую мглу.

Пока гном и колдун были заняты своими делами, огр и эльф направили стволы в сторону ведущих в цитадель врат, откуда в любой момент могли пожаловать непрошеные гости. А Данай подошел к пирамидке, приблизил ладони к мутно-зеленому полупрозрачному булыжнику, покоящемуся на ее вершине, со всеми предосторожностями снял камень с постамента и аккуратно положил его в заранее извлеченную из рюкзака шкатулку, обитую изнутри черным бархатом. Когда гладкая поверхность магического компонента коснулась мягкого бархата, Данаю показалось, что из бездонной болотной глубины артефакта на него ласково посмотрели чьи-то очень добрые глаза. Это ощущение длилось считаные доли секунды, поэтому юноша не мог утверждать категорически, состоялся ли на самом деле ментальный контакт или это был всего лишь плод его воспаленного воображения.

Насмотревшись вдоволь в свой магический кристалл и почерпнув оттуда дополнительный запас энергии, Ангелан спрятал драгоценность в карман и, сосредоточив все внимание на кончиках собственных пальцев, принялся виртуозно шевелить ими, да так, что любой артист театра теней, увидев подобное мастерство, непременно лопнул бы от зависти. При этом колдун умудрялся без всякого вреда для собственного языка выдавать такие замысловатые фразы на каком-то древнем диалекте, что острые уши восхищенного эльфа сами собой начали разворачиваться в сторону кастующего мага. Впрочем, это ничуть не мешало Ронсефалю внимательно наблюдать за переливчатой поверхностью врат.

Чародей был настолько увлечен созданием витиеватого узора собственного заклинания, что не заметил, как из темных недр покоящейся в руках Даная шкатулки выскользнула неуловимо тонкая нить иной магии и тут же начала вплетаться в общую канву транспортного заклинания чародея. Справедливости ради нужно отметить, что даже в том случае, если бы Ангел напряг все свое магическое зрение, ему вряд ли удалось бы разглядеть легкую паутинку чужеродной эманации.

Наконец усталый маг задорно встряхнул головой, чтобы отогнать сформировавшиеся в его голове образы, сопутствующие всякому процессу трансцендентного творчества. Порой подобные образы становились причиной помешательства некоторых особо рьяных чародеев, но Ангелан как человек военный и здравомыслящий вполне осознавал границы своих возможностей и ни при каких обстоятельствах не преступал черту дозволенного. Окинув внутренним взором совершенный виртуальный образ готового к активации заклинания и не заметив никаких странностей, маг воздел руки к небесам и ровным голосом произнес витиеватую ключевую фразу все на том же непонятном языке. В помещении координационного центра ярко полыхнуло, и в десяти метрах от первых врат появился еще один мерцающий и переливающийся всеми оттенками синего гигантский мыльный пузырь.

– Готово, командир, – низко поклонившись, будто дирижер, отыгравший сложнейшую оркестровую партию, доложил Ангелан. – Прошу господ офицеров проследовать на борт тяжелого косморейдера «Деймос».

– Молодец, Анг! – похвалил подчиненного Дан и, обратив взор в сторону копошащегося у одного из шкафов гнома, спросил: – Храп, тебе еще долго?

– Это последний, – успокоил мастер подрывного дела. – Ставлю минутную задержку, и можно сваливать отсюда.

– Ты уверен, что все сработает как надо? – на всякий случай уточнил Данай.

– Будь спокоен, кэп, жахнет так, что мало не покажется, – плотоядно ухмыльнулся Храп.

– А если сюда сразу же после нашего прихода нагрянет бригада саперов? – не унимался Дан.

– Да хоть пять, – еще сильнее ощерился гном, – взлетят на воздух вместе со всем прочим оборудованием. – И, задумчиво почесав подбородок, глубокомысленно заметил: – Ежели, конечно, не сообразят вовремя смыться.

– В таком случае запускай свою адскую машину, и делаем отсюда ноги, – скомандовал Данай, приводя в действие извлеченный из потаенного кармана комбинезона субпространственный извещатель. Теперь командование поставлено в известность о том, что боевая задача группой капитана Шелеста успешно выполнена.

Еще две минуты ушли на то, чтобы гном посредством своего коммуникатора запустил отсчет взрывного устройства. По команде Даная первым в колышущуюся пелену портальных врат отправился сам их создатель – достопочтенный Ангелан, затем Ронсефаль, Храп и Канат. Данай собрался было отправиться следом за подчиненными, но, вспомнив о находящейся в его руках шкатулке с магическим компонентом, чертыхнулся, стащил с плеч рюкзак и спрятал коробочку с драгоценным содержимым в один из накладных карманов – вовсе ни к чему кому-то из посторонних видеть стандартный бокс для хранения и транспортировки особо ценных артефактов. Теперь все, можно отправляться со спокойной душой. Хоть и не получилось перехватить контроль над планетарной АУР, но основную задачу группа выполнила, а очередной очаг сопротивления сепаратистов на Эмерале подавит роботизированная пехота и моторизованные части Десятой Ударной при поддержке имперского космического флота.

Ловко закинув мешок на плечо, Данай обвел прощальным взглядом помещение координационного центра. Перед тем как сделать решающий шаг в бирюзовую синь субпространственного перехода, Дан почувствовал легкий укол в сердце, будто обостренное подсознание о чем-то предупреждало юношу. Однако молодой человек с легкомыслием, свойственным большинству его сверстников, лишь криво усмехнулся и отважно шагнул в неизвестность.

Краткий исторический очерк

Новое Эльдорадо

Нога первого человека ступила на богатую залежами полиметаллических руд землю мира Нового Эльдорадо через двадцать лет после начала Великого Исхода человечества с матушки Земли и всего за четверть века до того, как термоядерная катастрофа уничтожила прародину человечества.

Изначально Новое Эльдорадо служило неистощимым источником полезных ископаемых для металлургической промышленности Земли. Какое-то время многочисленные горнодобывающие комплексы, разбросанные по всему Южному континенту, обслуживались вахтенным методом. Но через год-другой вокруг горнорудных месторождений начали появляться сначала временные, а затем и постоянные поселения людей. Со всей старушки Земли сюда съезжались поселенцы. Уравновешенный уроженец Скандинавского полуострова вполне уживался с экспансивным североафриканским бедуином, голубоглазый славянин мирно сосуществовал с диковатым сенегальцем или вежливым китайцем. Короче говоря, к тому моменту, когда на Земле разразился Армагеддон, на Южном материке мира Новое Эльдорадо проживало около сотни тысяч людей.

Весть о потере связи с родным миром население колонии восприняло довольно спокойно, поскольку подавляющее его большинство составляли неисправимые авантюристы, готовые отправиться в поисках трудностей хоть к самому черту на кулички. Люди прекрасно осознавали степень зависимости Нового Эльдорадо от экспортных поставок из других миров. Они также знали, что дальше будет все тяжелее и тяжелее. Самые мудрые предвидели, что местная цивилизация через несколько поколений может деградировать до уровня раннего Средневековья или даже рабовладельческого строя. Колония с населением всего в сотню тысяч человек не в состоянии пользоваться всем научно-техническим потенциалом землян. А если чем-то не пользуешься, со временем оно становится совершенно ни к чему и выбрасывается за ненадобностью. По этой причине общим решением руководства колонии было задумано организовать сеть подземных хранилищ, разбросанных по всей территории планеты, в которые предполагалось поместить все знания, накопленные человеческой цивилизацией за долгие тысячелетия общественного развития.

Сказано – сделано. Вся сохраненная колонистами информация была оцифрована, записана на платиново-иридиевые диски и вместе с аппаратурой, предназначенной для их воспроизведения, помещена в специальные хранилища. В расчете на извечную безалаберность людей и склонность их к откровенному вандализму построили около тысячи подобных схронов по всей планете. Для этой цели были задействованы помещенные на антигравитационные платформы автоматические геологоразведочные комплексы. По замыслу устроителей, после веков одичания человечество обязательно дорастет до такого уровня, когда заинтересуется странными металлическими дисками и вместо того, чтобы расколошматить их о каменную стену пещеры и по-детски порадоваться тому, как искрящиеся осколки разлетаются в разные стороны, догадается вставлять их в дисковод цифрового проигрывателя.

«Пусть девяносто девять процентов хранилищ подвергнется полному разорению и уничтожению, – рассуждали они, – останется одно-единственное, которое поможет впавшим в первобытное состояние переселенцам совершить гигантский скачок на пути к сияющим вершинам знаний, которые когда-то уже покорила человеческая цивилизация».

В дальнейшем все произошло именно так, как предрекали самые ярые пессимисты. Понадобились всего пять поколений, чтобы население Нового Эльдорадо опустилось до уровня феодального, а кое-где даже рабовладельческого общества. В процессе борьбы за выживание и освоения новых земель люди вынуждены были отказаться от большинства научных, технологических и культурных завоеваний человечества.

Однако главная задача, а именно само выживание горстки колонистов в условиях нового мира, была выполнена. За пятьсот лет население Южного материка выросло до нескольких десятков миллионов человек, а вся его территория была разделена на дюжину различных по площади и социальному обустройству государственных образований.

В сознании большинства разумных существ термин «государство» в первую очередь ассоциируется с таким явлением, как война. Новое Эльдорадо в этом плане не стало исключением. Сразу же после того, как на карте мира появились две территориально обособленные политические структуры, между ними произошел вооруженный конфликт.

Несмотря на опустошительные катаклизмы как природного, так и социального свойства, население Южного материка неуклонно увеличивалось. Душная скученность перенаселенных средневековых городов и возрастающая потребность в продуктах питания заставляли самых предприимчивых граждан пускаться в опасные поиски земель, свободных для колонизации.

Последующие пятьсот лет человеческой цивилизации на Новом Эльдорадо были названы позже эпохой Экспансии. Сначала непоседливые и неугомонные искатели приключений на утлых суденышках пересекали воды Мирового Океана и становились первооткрывателями новых земель. Затем, как водится, туда устремлялся поток переселенцев. Таким образом, всего лишь за тысячу лет после потери связи со своей прародиной горстка людей не только сумела выжить в новом непривычном мире, но стала доминирующей разумной расой.

Именно доминирующей, поскольку в процессе колонизации новых земель люди столкнулись с доселе неведомыми существами. Как оказалось, на одном из материков планеты, расположенном в северном полушарии, проживало несколько разумных рас гуманоидов. Густые вечнозеленые леса этого континента были вотчиной эльфов – высоких стройных созданий с огромными, как у лемуров, глазами и острыми подвижными ушами. В горных пещерах жили гномы – коренастые карлики, отменные рудознатцы и кузнечных дел мастера. У подножий гор и в обособленных горных долинах обитали огры – нелюдимые гиганты, добывающие пропитание охотой и рыбалкой. В степях пасли отары овец и гоняли лошадиные табуны орки – рослые крепкие создания, отличительной особенностью которых был землистый цвет кожи. И, наконец, в плодородных долинах рек пахали землю и собирали урожай узкоглазые зеленокожие гоблины. Конечно, обитатели континента Гранхагаар сами себя не называли ни эльфами, ни гномами, ни ограми или орками и гоблинами – так их окрестили вновь прибывшие с Южного материка переселенцы. Здесь нужно отметить тот факт, что старожилы приняли непрошеных гостей если не с распростертыми объятиями, то без явно выраженного недовольства, благо земли хватало на всех.

Напрашивается вполне закономерный вопрос: «Почему люди узнали о существовании других народов лишь спустя столетия после своего прихода в этот мир?» Дело в том, что земных первопоселенцев до поры до времени абсолютно не интересовало, что творится не только в других частях света вновь открытого мира, но и на самом Южном материке за пределами богатого полезными ископаемыми участка. После того как оборвались связи с Землей, колонисты были заняты проблемой элементарного выживания. Если бы непосредственно к строительству хранилищ земных знаний были привлечены сами люди, то радостная встреча братьев по разуму произошла намного раньше. Но этим занимались последние из уцелевших геологоразведочных роботов, которые были запрограммированы лишь на выполнение только этой миссии и если сталкивались с представителями коренных рас, не реагировали на этот факт должным образом.

Поначалу между людьми и коренными обитателями материка Грандхаар возникали определенные трения. Но подобные трения чаще были между отдельными группами гомо сапиенс, нежели между людьми и представителями исконных народов Нового Эльдорадо. Кроме того, человеческая раса явилась тем раствором, который связал ранее изолированные друг от друга разрозненные социумы в единый общественный организм. Благодаря приходу людей древние народы смогли не только расселиться по всей планете и в полной мере приобщиться к благам научно-технического прогресса, но и достигнуть иных звездных систем, а также проникнуть в зазеркалье сопредельных пространственных измерений.

Тот, кто станет утверждать, что основные выгоды от взаимного контакта цивилизаций получили коренные обитатели Нового Эльдорадо, конечно же, покривит душой. Общение с представителями древних народов было не менее полезным и для самого человечества. До этой встречи люди имели лишь умозрительное представление о всяких явлениях чудесного свойства, издавна называемых магией. Однако эльфийские друиды, оркские и гоблинские колдуны, шаманы огров и темные мастера гномов знали толк в истинной магии. Мало того, они с готовностью поделились своими знаниями с пришельцами, чем окончательно завоевали доверие людей и особое их расположение.

Со свойственной человеческой природе склонностью ко всякого рода классификации и раскладыванию по полочкам любых фактов люди приступили к изучению сакральных знаний и в кратчайшие сроки не только овладели ими в полном объеме, но намного продвинулись в развитии и углублении всего их комплекса. Именно представителям человечества удалось объединить полученные от разных народов обрывочные сведения в целостную картину надматериального строения мироздания.

В результате, как это часто бывает, ученик превзошел своего учителя. Однако выяснился ряд интересных фактов: во-первых, для того чтобы использовать хотя бы малую толику этих знаний в практических целях, необходимо обладать определенным магическим талантом, и, во-вторых, такими способностями обладает всего лишь один из тысячи представителей вида гомо сапиенс. Да, да, да, печально, но факт – всего один из тысячи мог хоть как-то манипулировать трансцендентными формулами или, по-простому, колдовскими заклинаниями, и всего один из сотни этих счастливчиков мог считаться по-настоящему сильным чародеем. Таким образом, вместо того чтобы стать общедоступным инструментом, облегчающим жизнь широким слоям населения, магия превратилась в искусство, подвластное лишь избранным.

Тем временем распространившееся по всему земному шару человечество продолжало строить новые города, разрушать старые, добывать полезные ископаемые, воевать, производить потомство, познавать законы природы – одним словом, заниматься тем, что именуется движением по пути общественного развития. Что касается религиозных воззрений людей, то они сформировались под влиянием культа Единого Создателя, заимствованного у исконных обитателей этого мира. Дело в том, что ни одна из земных религий не могла толком объяснить новые реалии, в которых оказались выходцы с Земли. Поэтому старые верования безболезненно были подменены новыми. Суть этих новых религиозных представлений заключалась в том, что существует некая всемогущая сущность, благодаря воле которой был создан материальный мир, а также сопутствующий ему надматериальный. Имя этой сущности Единый Создатель. Совершив акт творения, это сверхсущество либо добровольно устранилось от дел мирских, либо удалилось в иные пространственные реалии создавать новые вселенные. Он не обещал вернуться для того, чтобы проконтролировать то, как во время его отсутствия вели себя его любимые чада, и, ежели чего, воздать по заслугам каждому. Он не оставил кучу небесных заместителей и земных посредников. Он поступил намного мудрее. Одарив разумных существ способностью к перерождению после их ухода из жизни, велел соблюдать определенный им же свод жизненных правил и напоследок предупредил, что нарушитель этих предписаний будет беспощадно наказан в будущей жизни, а праведник в последующем воплощении будет осыпан божьей благодатью без всякой меры.

«А что же тайные хранилища? – спросит какой-нибудь особенно нетерпеливый гражданин. – Почему за прошедшие без малого два тысячелетия люди так и не поспешили вкусить из безбрежного источника знаний, оставленного им в наследство заботливыми предками?»

Потерпите немного, уважаемый, совсем скоро мы вплотную приблизимся к этой теме, ибо исключительно благодаря этим хранилищам цивилизации Нового Эльдорадо было суждено прекратить убогое продвижение черепашьей поступью навстречу светлому технологическому будущему и совершить резкий скачок к сияющим вершинам научно-технического прогресса.

Как и предполагали устроители, большинство из тысячи разбросанных по всей планете схронов были уничтожены. Трудно в этом упрекать опустившегося до варварского состояния потомка просвещенного жителя начала двадцать второго века. Изготовленные из прочнейшего платиново-иридиевого сплава диски могли использоваться как метательное оружие, а также в качестве банальных лезвий для бритья или других целей. По этой причине информационные носители пользовались на рынке ажиотажным спросом и ценились на вес золота. Однако в конце концов нашелся один дальновидный человек, который понял истинное назначение бесценной посылки из прошлого.

Восемьсот лет назад на северо-западной окраине материка Эльдан существовало небольшое королевство. Называлось оно Азнур. Правил им двадцатипятилетний монарх Инель, прозванный впоследствии Прозорливым. Приспичило однажды этому Инелю отправиться на охоту. С другой стороны, чем же еще заниматься молодому королю, если со всеми соседями полное замирение, а народ исправно платит подати в казну и никакого желания бунтовать не выказывает. Итак, свистнул Инель молодецким посвистом, собрал ораву приближенных – таких же молодых балбесов, каким был сам, – и помчались они по лесам да по полям в поисках достойной дичи, дабы на вечернем пиру хвастать друг перед другом своими охотничьими трофеями.

Получилось так, что в погоне за красавцем оленем его величество отбился от общей группы товарищей и в сопровождении единственного оруженосца заплутал в лесной чаще. Тут, как назло, набежали тучи, хлынул ливень. Поскольку дождь лил как из ведра и в самом скором времени прекращаться не собирался, пришлось королю и его сопровождающему искать какое-нибудь укромное местечко. После недолгих поисков усталые и промокшие до нитки путники обнаружили в одном из выходов скальных пород на поверхность земли просторную полость, в которой вполне могли укрыться два человека вместе со своими лошадьми.

Оставив короля под каменным навесом, слуга отправился в поисках более или менее сухих дров, и через час заботами преданного оруженосца его величество был обогрет, накормлен и уложен на постель из мягкой хвои. Поскольку дождь не собирался прекращаться, пришлось путникам провести остаток дня и всю следующую ночь в найденной пещере.

На следующее утро изумленный король обнаружил в дальнем от входа конце пещеры гладкую стену с рельефным отпечатком человеческой руки, вдавленным в камень примерно на уровне его груди. Любознательный монарх поступил именно так, как на его месте поступило бы большинство людей. Без долгих раздумий молодой человек приложил собственную ладонь к оттиску. Не успел он толком испугаться, как толстенная плита провалилась под землю, освобождая довольно узкий проход в подземелье.

После того как его величество в сопровождении до смерти перепуганного оруженосца проник в подземное хранилище, все еще исправная автоматика, питаемая неистощимыми источниками энергии, включила галопроекторы и продемонстрировала изумленным зрителям небольшой рекламно-ознакомительный ролик. В течение пятнадцати минут, пока перед королем и его оруженосцем мелькали символические трехмерные образы, оба зрителя получали подсознательный посыл, над созданием которого в свое время бились лучшие психологи Нового Эльдорадо. Нужно отметить, что каждое такое хранилище оснащалось подобной зомбирующей техникой, и при вскрытии схрона человек, попадавший туда первым, получал точно такой же подсознательный посыл. Но впервые за всю историю этого мира порог хранилища пересекла нога государственного мужа, способного воплотить в жизнь далеко идущие планы своих мудрых предков.

Вернувшись домой, его величество Инель первым делом приказал доставить со всеми подобающими предосторожностями содержимое лесной пещеры в свой дворец. По его распоряжению бесценное оборудование разместили в одном из просторных залов и приставили к дверям помещения бдительную стражу. Затем монарх самолично отобрал около сотни мужей, наиболее продвинутых в грамоте и прочих науках, и в приказном порядке обязал их приступить к тщательнейшему изучению наследия предков…

Семена просвещения не замедлили прорасти и уже через пять лет дали обильный урожай. Малочисленная, но вооруженная до зубов доселе невиданным в этих местах автоматическим оружием, а также реактивными системами залпового огня армия в самые короткие сроки показала всем соседям, где раки зимуют и кто в доме хозяин. Скорострельные пулеметы и автоматы воинов косили ранее непобедимую закованную в железо конницу и панцирную пехоту противника. А тротиловые боеголовки ракет в считаные мгновения оставляли любой город без внешних оборонительных сооружений, а при необходимости – унылые дымящиеся руины от самого города.

Впрочем, обвинять в излишней жестокости короля Инеля было бы несправедливо. Не для того он создавал мобильное войско, чтобы сеять смерть и разрушение по всему континенту Эльдан. Планы его были куда более амбициозными. В течение двух лет ему удалось взять под свой контроль все эльданские государства. Выполнив миссию по захвату земель, Инель объявил себя императором Великой Империи и предложил всем прочим монархам Нового Эльдорадо добровольно войти в ее состав. Ответ новоявленному самозваному императору оказался вполне ожидаемым. Его монаршее величество был награжден кучей нелицеприятных, зачастую непечатных эпитетов, воплощенных в целый ворох разнообразнейших дипломатических документов, поступивших к императорскому двору со всех концов света. Молодой император не стал опускаться до ответного бумагомарательства, а послал на каждый из оставшихся трех континентов по мобильному корпусу, которые при всемерной поддержке метрополии в течение пяти лет разгромили войска строптивых монархов и установили тотальный контроль над покоренными территориями.

Объединив территорию Нового Эльдорадо в единое планетарное государство, Инель Прозорливый тут же со всей свойственной ему энергией приступил к его переустройству. Одним из первых своих указов он объявил всеобщее равенство народов по расовому, половому и прочим признакам. Далее ввел обязательное всеобщее начальное образование. Затем последовала реструктуризация органов власти и налоговая реформа. А чтобы новые законы выполнялись неукоснительно, радикальным изменениям подверглись судебные и фискальные органы. Не вдаваясь в излишние подробности, заметим, что всего через пару десятков лет молодое государственное образование функционировало лучше некогда знаменитых на старушке Земле швейцарских часов или моторов производства концерна БМВ.

Пока доблестная имперская армия стяжала славу на полях брани, император был занят тем, что привлекал к самому всестороннему изучению наследия предков лучшие ученые умы со всех концов света. В кратчайшие сроки на расстоянии сотни километров от его столицы был построен научный городок, ставший со временем главным академическим центром Великой Империи. Здесь необходимо отметить, что потомки вовсе не занимались тем, что слепо копировали технические достижения предков. Ученые подменяли зачастую очень громоздкие и нерациональные, на их взгляд, технологические решения более изящными и менее трудоемкими. В чем им очень помогали мобилизованные его императорским величеством из всех уголков империи чародеи. Да, да, именно магия предоставляла возможность обходного технологического маневра или блистательного прорыва, кои были недоступны в свое время ученым Земли. Отдельным монаршим указом в самой столице была учреждена Академия Магических Искусств, куда для получения углубленных знаний до сих пор стекаются наиболее продвинутые представители славного колдовского сословия.

Постепенно реформы, начатые Инелем Прозорливым и продолженные его потомками, стали приносить весьма ощутимые плоды. Всего за какое-то столетие из дикого Средневековья человечество рука об руку с другими народами шагнуло в эпоху индустриального общества. Поверхность всех четырех континентов планеты опутала сеть железных и автомобильных дорог, бескрайние просторы морей и океанов бороздили торговые и пассажирские пароходы, в небесах появились огромные дирижабли, самолеты и геликоптеры. Жизнь изменялась прямо на глазах обалдевших граждан Нового Эльдорадо. В повседневный быт очень скоро вошли такие нововведения, как телефон, радио, телевидение и чуть позже компьютер, электронная почта и Мировая Информационная Сеть.

Всего через полторы сотни лет после чудесной находки Инелем Прозорливым тайного хранилища предков учеными Нового Эльдорадо были широко распахнуты врата в иные пространственно-временные дали. А еще через полвека пределы солнечной системы покинул первый межзвездный корабль с экипажем людей и представителей иных рас на борту.

Интермеццо

Курсант

Уютный сумрак десантного отсека военного транспортника, как всегда неожиданно, нарушило пульсирующее яркое кроваво-алое зарево. Данай едва не оглох от невыносимо громкого воя сирены. Тут же на табло, установленном над овальной дверью люка, ведущего в пилотский отсек, вспыхнул ряд цифр обратного отсчета. Дан мельком взглянул на постоянно уменьшающееся трехзначное число. До начала высадки на Массакр осталось двести восемьдесят секунд, или почти целых пять минут, – можно, как любил шутить ротный старшина, успеть зачать наследника, покурить и оправиться. Вообще-то плоский юмор тупоголового сверхсрочника, коего подчиненные за глаза называли «кальсонником» или «тряпичником», пользовался неизменным успехом среди продвинутых курсантов разведшколы вовсе не потому, что блистал перлами остроумия, а по причине своей непревзойденной тупости. Некоторые его выражения, например: «Боец, ты в армии или кто, ты солдат или где?», «Курсанты, вы будущие офицеры, поэтому прошу не делать умных лиц» или «По команде „Отбой“ в армии наступает темное время суток» – стали крылатыми.

Вспомнив старшину, Данай улыбнулся и немного успокоился. Вообще-то это было не первое планетарное десантирование юноши. За его плечами высадка на Ойму с ее удвоенной гравитацией, неуютную Гидру, представляющую собой сплошное непролазное вонючее болото, огненную Шамар, где каждый глоток питьевой воды ценится на вес золота. Мало того, в Поясе Астероидов мира Селебры ему целый месяц удавалось уходить от преследования специально науськанных на него кибернетических квазиразумных ищеек. Однако всякий раз перед выходом в открытый космос Даная охватывал необъяснимый с точки зрения здравого смысла мандраж, граничащий с паникой. Казалось бы, чего нервничать на этот раз? Массакр – весьма недурственное местечко с точки зрения физико-химических параметров: никаких бескрайних болот, пустынь и континентальных ледников, нет вредоносной флоры и фауны, а самое главное, полное отсутствие какой бы то ни было цивилизации. Не планета – курорт. Недаром инспекторская комиссия Министерства обороны выбрала именно этот мир для очередной аттестации учащихся. Пока курсанты будут изображать стойких оловянных солдатиков и демонстрировать чудеса ловкости и отменную подготовку, высокие гости и командный состав разведшколы будут заняты рыбалкой, охотой и другим полезным времяпрепровождением, естественно, в промежутках между обильными возлияниями.

Задача Даная состояла в том, чтобы, совершив орбитальное десантирование, приземлиться в точке «А», затем скрытно от средств визуального обнаружения условного противника продвинуться в точку «Б» и, включив свой индивидуальный маячок, дожидаться, когда за тобой прибудет эвакуационная бригада. Времени для преодоления тысячекилометрового маршрута по пересеченной местности отводилось целых десять суток – не боевое задание, а оздоровительно-ознакомительная прогулка. Даже на первом курсе для прохождения подобного маршрута отводилось не более недели, а теперь он без пяти минут как четверокурсник, поэтому боевая задача казалась ему совершенно смехотворной. Похоже, на сей раз генералитет решил оторваться по полной, а заодно дать возможность отдохнуть и испытуемым. Во время предварительного изучения виртуальной модели своего будущего маршрута Данай отметил для себя пару местечек, где он обязательно остановится и займется рыбалкой, чтобы потом во время коллективного похода в пивной бар угостить сокурсников вяленой рыбкой. Для этой цели он специально прихватил три килограмма поваренной соли и бытовой компактный сублиматор.

Красный предупреждающий цвет мигалок постепенно начал меняться согласно старинной детской считалочке: каждый охотник желает знать, где сидит фазан. После того, как излучаемый ими свет стал темно-фиолетовым, громкий раздражающий вой тревожной сирены сменился звенящей тишиной, и спокойный голос инструктора, усиленный мощными динамиками, сообщил:

– Господа курсанты, борт вышел на заданную околопланетную орбиту, десантирование начинается через тридцать секунд, прошу всех активировать индивидуальные защитные средства.

Привычным движением Данай вдавил кнопку расположенного на груди активатора полевого энергетического кокона и почувствовал себя абсолютно уверенным человеком. Теперь никакой космический вакуум, дикий холод или обжигающий жар, а также жесткое рентгеновское излучение и прочие опасности, таящиеся за надежным бортом транспорта, не в состоянии причинить ни малейшего вреда его хрупкой физической оболочке. Через пару секунд сидевший напротив него сокурсник исчез в яркой вспышке сработавшего телепорта, а еще через краткий миг в глазах Даная вдруг потемнело, и на мгновение юноша полностью выпал из реального мира.

Состояние отключки, как обычно, продолжалось недолго. Очухавшись, Дан ощутил себя парящим в невесомости над безбрежными голубоватыми просторами планеты, на поверхность которой еще ни разу не ступала его нога. Одновременно прямо на сетчатке глаз космодесантника вспыхнули и замельтешили, постоянно изменяя значения, столбцы цифр. Высота сто пятьдесят километров, скорость падения двести километров в час, атмосферное давление… температура… уровень радиации… и прочие параметры – все регистрировалось чуткими приборами, обрабатывалось в недрах его коммуникатора и без дополнительных приспособлений проецировалось непосредственно в органы зрения. Дан взглянул вниз на такую обманчиво далекую и в то же время очень близкую поверхность Массакра, и в том месте, куда падал его взгляд, опять же прямо на сетчатке глаз появлялся кружок или стрелка, а рядом надпись, обозначающая название того или иного географического объекта, а также его координаты.

Данай расслабился и приготовился к длительному ожиданию. Обычно во время подобных десантных операций бойцов прямо из десантного отсека транспортного корабля перемещают на высоту нескольких километров от поверхности земли, откуда они при помощи антигравов плавно опускаются на территорию, контролируемую ничего не подозревающим противником. На сей раз какая-то чересчур умная голова из Министерства обороны решила немного поиздеваться над курсантами и приготовила им сюрприз в виде затяжного прыжка.

«Ничего, – подумал юноша, – в Поясе Астероидов Селебры было не слаще».

Он вспомнил, как едва не попал под удар струи газового гейзера на Матфее – каменной глыбе трехсоткилометрового диаметра, как потом едва не был раздавлен двумя вошедшими в жесткий контакт космическими айсбергами, и предательский холодок заскользил по его спине от основания шеи в направлении копчика.

Неожиданно что-то изменилось в окружающей обстановке. Внешне все вроде бы оставалось по-прежнему, но столбцы цифр на экране-сетчатке будто сошли с ума. Показания датчиков менялись с такой скоростью, что мозг не успевал их не только анализировать, но даже воспринимать. Эта свистопляска в голове обескураженного Дана продолжалась никак не меньше пяти минут, пока юноша не догадался усилием воли отключиться от периферийных сканирующих устройств. Сразу же мельтешение перед глазами прекратилось. Чтобы выяснить причину недавней катавасии, молодой человек согласно инструкции запустил программу тестирования всего имеющегося в его распоряжении оборудования. Ничего экстраординарного Данай не ожидал, поэтому сначала вовсе не испугался, а просто удивился, когда на сетчатке его глаз вспыхнула огненными буквами тревожная надпись:

«ВНИМАНИЕ! НЕШТАТНАЯ СИТУАЦИЯ!

ОТКАЗ ОБОИХ АНТИГРАВИТАЦИОННЫХ КОМПЕНСАТОРОВ!»

Постепенно ужасная правда начала доходить до его сознания. Даная сначала бросило в пот, будто энергетический кокон перестал защищать его хрупкую оболочку от палящих лучей местного светила, наполовину высунувшегося из-за горизонта планеты. Затем его окатила волна леденящего холода. В мгновение ока все его нижнее белье стало насквозь мокрым и теперь противно липло к телу. Короче говоря, юноша очень испугался. Да и как не испугаться, когда под действием сил тяготения твое хрупкое тело, неуклонно наращивая скорость, приближается к поверхности планеты, и не за горами тот миг, когда ужасное давление атмосферы попросту сдернет с него энергетический кокон. Даже в том случае, если средства индивидуальной защиты выдержат немыслимый воздушный напор и Дан не сгорит в плотных слоях атмосферы ярким метеором, его ждет неминуемая встреча с поверхностью Массакра и не менее искрометная гибель. Самое печальное то, что во время десантирования на планету при любых самых экстраординарных обстоятельствах ты не можешь нарушить режим радиомолчания и подать сигнал бедствия. Однако даже в том случае, если бы такая возможность была предоставлена, спасательный бот вряд ли успеет оказаться в нужном месте и в нужное время. Дан выполнил в уме нехитрые вычисления и сделал печальный для себя вывод: контакт с плотными слоями атмосферы ожидает его не позднее чем через четверть часа, а еще через десяток минут все, что не успеет сгореть или испариться, шмякнется оземь.

«Лучше бы я полностью сгорел в атмосфере или на худой конец упал на скалы или в море, – подумал Данай, – все-таки будет несправедливо, если во время столкновения моих останков с поверхностью планеты пострадает какое-нибудь животное».

Усмехнувшись в душе странным мыслям, молодой человек неожиданно понял, что внутренне смирился со своей неизбежной кончиной. Дан переместил тело в удобное положение, устраиваясь так, чтобы солнце не слепило глаза, а ненавистный Массакр, встреча с которым еще предстоит ему в самом скором будущем, выпал из поля зрения. Обхватив сцепленными пальцами рук затылок, Данай принялся с величайшим наслаждением любоваться нескончаемым коловращением окружающих его небесных светил и одновременно вслушиваться в их тихий ненавязчивый шепот…

Иная реальность

– Очнись, командир! Кончай придуриваться и изображать покойничка!

Через непроницаемую ватную толщу до сознания Даная донесся голос чародея. Одновременно юноша ощутил невыносимо острую боль в голове, будто какой-то изощренный в пытках изувер вонзил в его правый глаз раскаленную вязальную спицу и медленно-медленно начал проталкивать ее в направлении затылка. Громко охнув, Дан присел, не открывая глаз, приставил ладони к вискам, затем грязно и витиевато выругался.

– Хвала Создателю! – пронзительно саданул по левому уху юноши высокий голос эльфа. – Жив-здоров!

– Насчет «жив» я с тобой еще готов где-то согласиться, – боясь оглохнуть от своего же голоса, прошептал Данай, – а насчет «здоров» – вовсе не уверен. И попрошу не кричать мне в уши, со слухом у меня все в порядке.

– И вовсе здесь никто не кричит, – обиженно проворчал Ронсефаль, но громкость голоса все-таки немного поубавил.

Потихоньку, со всеми предосторожностями юноша начал открывать глаза, приготовившись к тому, чтобы в случае внезапного обострения боли успеть вовремя их закрыть. Кажется, пронесло, боль в голове вовсе не собиралась усиливаться, даже немного поутихла. Единственное неудобство – картинка перед глазами напоминала творение какого-то абстракциониста или скорее походила на палитру художника, нежели на само полотно. Все попытки сфокусировать взгляд закончились сокрушительным провалом и очередным приступом головной боли. Даже не испугавшись как следует, Дан снова закрыл глаза и ровным бесцветным голосом сообщил, не обращаясь ни к кому конкретно:

– Братцы, я, кажется, того… ослеп.

– И не надейся, – откуда-то сзади раздался издевательский голос чародея, – у всех поначалу было так же. Через пару минут зрение полностью восстановится.

– Это хорошо, что зрение вернется, – произнес Дан, но каким-то сухим бесцветным голосом, будто участки головного мозга, отвечающие за его эмоциональное состояние, в одночасье атрофировались или были выжжены той самой раскаленной спицей. Затем он так же равнодушно, без особого интереса спросил: – Мы уже на Массакре? И почему я не сгорел в атмосфере во время десантирования?

Ответом на его вопрос стала минутная пауза. Дан на физическом уровне всей поверхностью кожи ощутил на себе недоуменные взгляды товарищей.

Первым нашелся что сказать подпоручик Храп:

– Вообще-то мы вроде бы собирались не на Массакр, а на борт «Деймоса». Однако благодаря стараниям одной магической задницы нас занесло вообще черт-те куда…

– Сам задница! – огрызнулся Ангелан, затем продолжил менее агрессивно: – Я тут совершенно ни при чем и абсолютно не понимаю, что могло повлиять на структуру транспортного заклинания столь кардинальным образом.

– Ладно, не оправдывайся, – недовольно пробурчал гном, – лучше позаботься о том, чтобы отправить нас куда положено.

Данай сделал вторую попытку открыть глаза и с удовлетворением отметил, что зрение восстановилось в полной мере и он по-прежнему может обозревать мир своими очами. Как-то незаметно пропала и боль в голове. Вновь почувствовав себя вполне сносно, юноша облегченно вздохнул и начал вертеть головой, чтобы повнимательнее изучить то самое «черт-те куда», в которое, по выражению сурового Храпа, занесло его боевую «пятерню».

На первый взгляд местечко, где очутились он и его товарищи, показалось Дану весьма приличным. Над головой синее бездонное небо. Под ногами, точнее, под ягодицами мягкая травка обычного зеленого цвета. Среди сочной зелени пестрыми яркими пятнами выделяются куртины каких-то цветов. В десятке шагов неспешно протекает довольно широкий водный поток равнинной реки. Широкую речную пойму с обеих сторон на почтенном расстоянии от русла окаймляет темная полоса лесной чащи. Ни малейшего дуновения ветерка, лишь ненавязчивый звон каких-то насекомых, редкий всплеск на поверхности водной глади и отдаленный крик пернатых охотников за рыбой нарушают благостную тишину этого места. А сверху на эту идиллию безмолвно взирает ласковый золотистый диск, щедро одаривая своими живительными лучами все сущее вокруг.

– Однако райское местечко! – не удержался от восторженного восклицания окончательно пришедший в себя Дан.

– Райское-то оно действительно райское, – согласился Ронсефаль и тут же, зло прищурив свои янтарные глазищи, заметил: – Только одному Единому Создателю известно, сколько нам еще придется здесь куковать. Мало того что этот прохвост Ангел самым наглым образом утверждает, что не понимает, как мы все здесь оказались, он не может объяснить толком, куда нас вообще занесло и как отсюда выбираться.

– А что, – совсем некстати встрял в беседу Канат, – я бы здесь с удовольствием отдохнул месячишко-другой. Река есть, значит, должна быть прекрасная рыбалка, лес в наличии – поохотимся…

– Вот же дубина неотесанная! – гневно сверкая небесно-синими глазенками, завопил во всю мощь своей луженой глотки Храп. – Ему объясняют, что на данный момент нет никакой возможности выбраться из этой первозданной дыры! К тому же тот, кому положено, толком не знает, когда эта возможность нам представится…

– Кончай нагнетать обстановку, мелкий, – не выдержал Ангелан, задетый за живое прозрачными намеками ехидного гнома на предмет своей профессиональной несостоятельности. – Временные трудности, но в целом ситуация под контролем. Потерпи чуток, разберемся.

Вместо того чтобы продолжить перепалку, Храп промолчал. Поскольку подобное поведение было вовсе не в характере импульсивного гнома, Данай сделал вывод, что пока он пребывал в бесчувственном состоянии, основная буря уже успела отбушевать. А та безобидная перепалка между двумя извечными оппонентами, готовыми спорить по любому, самому пустячному поводу и без оного, всего лишь жалкий отголосок недавнего катаклизма. Похоже, Храп, чьи способности к риторике заметно уступали способностям мага, заметно подустал шевелить языком. Это вовсе не означало, что он окончательно уступил поле словесной баталии Ангелану. Очень скоро обязательно отыщется очередной повод погорланить и побрызгать слюной. Опасаясь рецидива, Дан все-таки скомандовал:

– Кончай перепалку! – И, сделав неудачную попытку поймать плутоватый бегающий взгляд мага, обратился к нему с вопросом: – Докладывай, Ангел, что все это означает и где в данный момент находится боевая пятерка.

– Понимаешь, командир, – издалека начал маг группы, – во время наложения мной транспортного заклинания случилось что-то непредвиденное, и вместо того, чтобы попасть на борт «Деймоса», нас занесло непонятно куда. Абсолютно дикий мир: электромагнитный и радиоактивный фон на уровне естественного, атмосфера свободна от каких-либо примесей искусственного происхождения, прочие параметры также указывают на полное отсутствие на планете высокоразвитой в технологическом плане цивилизации. В радиусе пятисот километров от этого места мной все-таки отмечены отдельные очаги возмущений магического характера. Но судить о том, имеют ли эти возмущения какое-либо отношение к разумной деятельности аборигенов или это какие-то естественные выбросы магической энергии, я пока не берусь – слишком далеко от ближайшего источника мы находимся.

– Как далеко расположен ближайший из них? – спросил Дан повеселевшим голосом: в сложившейся ситуации было бы весьма неплохо заручиться поддержкой какого-нибудь местного продвинутого мага.

Ангелан на минуту задумался, запустил пятерню в копну рыжих волос на голове и, интенсивно почесав макушку, выдал:

– Никак не меньше трех сотен верст в юго-западном направлении по прямой, а с учетом всех возможных препятствий, которые придется обходить, все четыреста наберется…

– Короче говоря, – перебил чародея Дан, – трое суток ходу… – Затем, немного помолчав, добавил: – Делать нечего. Сегодня отдыхаем, а завтра прямо с утра в путь-дорогу. А пока поступаем по инструкции. Храп, твоя задача – строительство временной базы. Кан, Рон, смотреть в оба за окружающей обстановкой. Ангел, со мной – прошвырнемся до ближайшего леса, может быть, чего интересного обнаружим.

Получив от своего командира конкретное задание, каждый из членов группы приступил к его реализации. Гном деловито полез в свой рюкзак, после недолгих поисков извлек оттуда отливающее металлическим блеском яйцо механозародыша и установил его вертикально узкой частью вверх в заранее приготовленное небольшое углубление. Затем взрывных дел мастер, а по совместительству строитель надавил пальцем на торец и подождал с минуту, пока чувствительный активатор, расположенный под прочнейшей моносталинитовой скорлупой, отреагирует должным образом на сенсорное воздействие своего владельца. После того как внутри механозародыша что-то щелкнуло, Храп подхватил свои пожитки и поспешил удалиться от эпицентра будущей строительной площадки на пару десятков шагов.

Оказавшись на безопасном расстоянии, гном присел на травку рядом с огром и эльфом.

Через минуту после того, как хитроумный гном активировал механозародыш, яйцо лопнуло и окуталось клубами густого белого дыма. Однако это был вовсе никакой не дым, а обыкновенный туман. Дело в том, что в начальной фазе своей жизнедеятельности механоид использует все доступные виды рассеянной вокруг энергии, включая тепловую. Поэтому в результате бурного отъема тепла температура воздуха в непосредственной близости от объекта значительно понизилась, что в конечном итоге привело к интенсивной конденсации атмосферной влаги и даже выпадению ее в виде снежных хлопьев. Никакими необратимыми последствиями для окружающей среды это не грозило. Очень скоро псевдокорневая система механогенетического организма проникнет глубоко в земную твердь и сформирует на глубине двух десятков метров специальный орган, который станет обеспечивать собственные потребности растущего механоида в энергии за счет холодного термоядерного синтеза. Дейтерий и тритий в необходимых количествах будут извлекаться все теми же корнями из подпочвенных вод.

Убедившись в том, что зародыш будущей базы вполне жизнеспособен и бурно развивается, Данай скинул с плеч рюкзак, повесил бластер так, чтобы им можно было воспользоваться в любой момент, и, кивнув Ангелану, спорым шагом двинул к темнеющей на удалении примерно километра кромке леса. Когда половина этого расстояния была пройдена, юноша, не поворачивая головы, обратился к плетущемуся сзади магу:

– А теперь, Ангел, давай-ка еще разок с чувством, толком и расстановкой.

– Чего? – спросил занятый своими мыслями чародей.

– Рассказывай все, что знаешь, а главное то, о чем умолчал у реки.

– С чего ты взял, что я о чем-то умолчал? – возмутился маг, но как-то не очень убедительно.

– Давай, давай… выкладывай, что за кошки скребут у тебя на душе, – усмехнулся Дан и наконец-то соизволил обратить взор на изрядно смутившегося Ангелана.

– Понимаешь, Дан, я вовсе не уверен, и ты, вполне возможно, сейчас начнешь надо мной смеяться, – нерешительно начал чародей, – но я сильно подозреваю, и я тебе уже об этом говорил, что сбой транспортного заклинания вызван внешним воздействием. Видишь ли, я первым из всей нашей компании пришел в чувство после стрессового шока, вызванного резкой переориентацией пространственно-темпоральных векторов моего заклинания, и, пока вы валялись в отключке, успел выполнить комплекс определенных мероприятий следственного характера… Данай, ты не поверишь, но, как мне удалось выяснить, источник этого воздействия лежит в твоем вещевом мешке, а именно в стандартном боксе для транспортировки магических артефактов… Надеюсь, ты понял, о чем идет речь?

– Ты хочешь сказать?!. – выпучив глаза на чародея, воскликнул и тут же осекся Данай.

– Именно это я и хочу сказать.

– Но магические факторы всего лишь компьютерные симбионты, не обладающие собственной волей. По мнению ученых, либо они вовсе неразумны, либо их разум действует в совершенно иной плоскости, нежели разум гуманоида. Это как сопредельные пространства – вроде бы они рядом, но попасть туда просто так невозможно…

– Но людям удалось распахнуть врата в иные пространственно-временные континуумы, поэтому твой пример в данном случае не самый удачный. Тем более существует вполне научная гипотеза о том, что магические факторы – самостоятельная разумная раса, которой известно о нас все, а нам о ней ничего. Более того, представители этой расы способны не только пассивно созерцать, но и активно влиять на любые процессы, происходящие в нашем мире, если не прямо, то, по крайней мере, опосредованно через людей и иных разумных существ …

– Ну знаешь, Ангел, я никак не ожидал услышать от тебя подобные суждения. Сейчас ты договоришься до того, что движением звезд и звездных скоплений управляют магические факторы, Однако хорошо известно, что эти кристаллические структуры не обладают достаточными запасами энергии даже для самостоятельного перемещения в пространстве. Для своего роста и развития они должны находиться вблизи мощных энергоинформационных потоков, и единственное их положительное свойство – способность ускорять эти энергоинформационные потоки до немыслимых скоростей. Напомню тебе, что за те пятьсот лет, что мы используем магические факторы, не было зарегистрировано ни единого случая их прямого, а главное, осознанного вмешательства в наши дела.

– Может быть, ты и прав, Данай… Более того, дай-то бог, чтобы ты оказался прав. – Чародей озабоченно нахмурился, отчего из цветущего тридцатипятилетнего мужчины превратился в древнего старика.

«Сколько же ему все-таки лет? – подумал Дан. – Чертова коллегия – присылает своих сотрудников, а командиру хотя бы одним глазком в личное дело взглянуть не разрешается».

Если быть совсем точным, никакой папки с личным делом на поручика Ангелана ни в штабе разведбата, ни даже в штабе армии не существовало, ибо любят эти маги напускать туману и тщательнейшим образом засекречивать свое прошлое. Вообще-то Данай никогда особенно не интересовался подноготной своих товарищей. Он рассуждал так: не важно, кем является подчиненный, лишь бы четко выполнял возложенные на него обязанности.

По большому счету, что ему было известно о прошлом Ронсефаля? Раса – эльф, пол – мужской, возраст – сто двадцать четыре стандартных года, рост… вес… цвет глаз… смеху подобно – армейские бюрократы до сих пор заносят в отдельную графу цвет радужной оболочки эльфийских глаз, как будто хотя бы раз в жизни встретили эльфа не с янтарными, а, например, с голубыми или карими глазами… гражданская профессия – Клановый Боец. Вот и вся информация. Однако разведчик и спец по всяким эльфийским штучкам-дрючкам он от бога, и этого для Даная вполне достаточно.

Храп также не прост. До военной службы – знаменитый на всю империю медвежатник-подрывник. Не бряцает кандалами в ледяных пещерах Занаиба лишь потому, что скрепя сердце согласился заменить двадцать пять лет урановых рудников на аналогичный срок службы в рядах славных вооруженных сил Великой Империи. Поначалу свободолюбивый гном очень тосковал по вольной волюшке, но со временем пообвыкся, даже дослужился до звания подпоручика.

Один лишь огр будто прозрачный сосуд, наполненный ключевой водой, – вся подноготная наружу. Канат до того, как по пьяни имперские вербовщики захомутали его в рекруты, был обыкновенным сельским увальнем: то ли свиноводом, то ли пастухом. Парнишка даже не мог и мечтать о том, что когда-нибудь на его могучие плечи лягут золотые погоны офицера, а необъятную грудь украсит целый иконостас, состоящий из орденов, медалей и почетных знаков с ликами монарших особ и знаменитых военачальников.

– Хорошо, Ангел, оставим беспредметную дискуссию о вещах, неподвластных более искушенным умам, – Данай улыбнулся и, поправив сползший с плеча ремень бластера, предложил: – Пойдем лучше завалим какого-нибудь местного кабанчика или оленя, поскольку имеем полное право после удачно выполненной операции отметить победу сочным шашлычком и еще кое-чем.

– Ты командир, тебе и карты в руки, – улыбнулся в ответ чародей, отчего его конопатая физиономия вновь помолодела. – А насчет охоты – тут неподалеку пасется небольшое стадо травоядных, хотя по мне еда из синтезатора получше жесткой дичины будет…

– Ничего-то ты не понимаешь в настоящей пище, – заявил Данай, – показывай дорогу к своему стаду. – И, посмотрев хитровато на своего спутника, неожиданно спросил: – Ангел, ты случайно не знаешь, по какой причине все колдуны и колдуньи обычно бывают зеленоглазыми и ярко-рыжей масти?

– Генетическая предрасположенность шатенов к постижению искусства трансцендентных манипуляций, – кратко пояснил маг. – Хотя среди нас очень редко встречаются и брюнеты с темными глазами, и голубоглазые блондины.

– Ни разу не видел таковых, – откровенно удивился Дан и, как водится, тут же поменял тему беседы на более актуальную для всякого мужчины его возраста: – Зато ваши магини исключительно хороши. Только подчас не знаешь, с какой стороны подъехать к этим рыжим бестиям. Объясни мне, Ангелан, почему высокая златовласая красавица с изумрудными глазищами скорее ответит на ухаживания мелкого плюгавого шныря, все достоинства которого ограничиваются лишь тем, что он способен усилием воли зажечь свечу, и проигнорирует предложение весело и с пользой провести время такого парня, как я?

– Потому, что каждая магиня считает себя исключительно умной и продвинутой особой и как всякая продвинутая особа ценит в мужчине не красоту и силу, а наличие интеллекта и таланта. К тому же женщины, а в особенности дамы, обладающие магическим даром, традиционно более ответственно подходят к вопросам семьи и брака, нежели мы, мужики. Это объясняется не только их стремлением передать потомству свои колдовские способности, но и желанием закрепить и усилить эти способности путем выгодного брака с коллегой по цеху, будь он хоть мелким плюгавым шнырем, как ты изволил выразиться, к тому же конопатым от макушки до пят.

– Ладно, не обижайся, Ангел, – смутился юноша. – Я вовсе не хотел никого оскорбить или унизить, тем более тебя – моего боевого товарища. А насчет магинь это я так, для справки осведомился. Вообще-то сам я предпочитаю синеглазых брюнеток, хотя мимо сероглазой блондинки с ногами от ушей грех пройти.

– Понятно, – ухмыльнулся Ангелан, – юношеская гиперсексуальность – любим брюнеток, но не прочь пообщаться в интимном плане и с блондинкой, и с рыженькой, даже с серо-буро-малиновой. Ничего, со временем это пройдет. Сам лет пятьдесят назад был точно таким же живчиком.

– Пятьдесят лет?! – зацепился за последнюю фразу мага Данай. – Сильны вы, чародеи, свой истинный возраст маскировать. Сколько же тебе сейчас?

– Мужчине столько лет, на сколько он себя чувствует, – как обычно, отшутился Ангел.

«Вот засранец, – подумал Дан. – И почему это каждый маг делает из своего возраста страшную военную тайну?»

Ангелан будто прочитал мысли насупившегося юноши.

– Да не дуйся ты, как малое дитя! Имея под рукой хотя бы словесный портрет любого человека и зная примерную дату его рождения, опытному чародею не составит труда установить его истинное имя. Теперь представь, что кто-либо из бойцов группы угодил в плен. Не мне тебе рассказывать, что в течение часа по настоятельной просьбе дознавателей противника любой из них станет петь как соловей в брачный период, пока не выложит контрразведчикам врага все, что ему известно, вплоть до самых сокровенных интимных подробностей своей личной жизни. Сам понимаешь, противнику вовсе ни к чему знать, что за маг осуществляет магическое прикрытие группы. К тому же, если в руках врага окажутся точные данные касательно моей личности, любой мало-мальски опытный колдун сможет оказывать активное воздействие на мое сознание. Надеюсь, нет нужды подробно растолковывать, чем это чревато для нашей группы? По этой причине, попади любой из вас в плен, он практически ничего не сможет рассказать о личности некого Ангелана – штатного мага диверсионной пятерки. – Чародей довольно ухмыльнулся и, зачем-то понизив голос, добавил полушепотом: – Более того, Данай, скажу по секрету только тебе: никто из вас не сможет описать мой истинный облик.

– Это почему же? – Дан недоверчиво посмотрел на радостную физиономию боевого товарища. – Я, например, от рождения обладаю фотографической памятью, а также определенными способностями к рисованию. Мне не составит никакого труда не только составить твой словесный портрет, но даже изобразить твою мордашку хоть на бумаге, хоть на холсте, хоть на виртуальном мониторе компьютера.

Маг, улыбнувшись шире прежнего, ехидно заметил:

– Ты попробуй как-нибудь. А мы все посмеемся над тем, что у тебя получится.

Задетый за живое Дан не стал спорить с умником, но для себя решил при первой возможности сделать художественный портрет Ангелана, дабы утереть нос излишне самонадеянному магу.

За разговорами товарищи по оружию незаметно достигли опушки леса. По тому, что основная масса деревьев принадлежала к широколиственным вечнозеленым породам, можно было сделать однозначный вывод: климат в этих местах был достаточно комфортным в любое время года – при условии, что в этом мире существовало само понятие смены времен года. Сумрачный лес начинался резко, без традиционной поросшей кустарником опушки. Деревья здесь стояли друг от друга на изрядном удалении, вознося свои кроны на высоту до полусотни метров. Там ветви древесных гигантов переплетались между собой, образуя непроницаемый для солнечных лучей и ветра плотный полог, отчего в этом странном лесу было очень душно и полностью отсутствовал какой-либо намек на подлесок.

– Дан, пара сотен шагов. Приготовься, – еле слышным шепотом доложил Ангелан.

Обостренным чутьем юноша уже и сам определил, в каком направлении пасется стадо травоядных животных. Он извлек из ножен свой любимый тесак, усилием воли скорректировал рефлексы в сторону ускорения и, махнув рукой товарищу, чтобы тот оставался на месте, бесшумно растворился в воздухе. Не прошедший специальной подготовки маг, как обычно в таких случаях, недоуменно покрутил головой в поисках пропавшего командира и с откровенной завистью вздохнул. Как чародей Ангел умел очень многое, но исчезать и перемещаться в ускоренном режиме вот так, без всякого колдовства, он не мог при всем желании.

Субъективно Данай перемещался между толстенными стволами деревьев легкой трусцой. Для стороннего наблюдателя он показался бы размазанной в воздухе тенью бесплотного духа. Сейчас ни в одном из освоенных человечеством миров не существовало дикой твари, способной оказать достойное сопротивление юноше. Даже знаменитый обсидиановый кугуар Ургханды в своей боевой трансформации не смог бы противостоять и минуты сокрушительному натиску тренированного по специальной программе человеческого организма.

Пройдя сотню шагов в глубь чащи леса, Дан заметил впереди между деревьями просвет и очень скоро оказался на обширной поляне, поросшей густой невысокой травкой. Шагах в десяти от себя молодой человек обнаружил стадо похожих на оленей рогатых зверей, мерно жующих эту самую травку. На самом деле стадо для Даная представляло статичную группу, и видеть, как животные работают челюстями, ему не позволяла феноменальная скорость передвижения. Разведчик моментально оценил обстановку, выбрал жертву покрупнее и, не снижая темпа, устремился к красавцу самцу. Однако на ходу передумал и, пожалев вожака стада, полоснул ножом по горлу стоящей рядом с ним самки. Затем отбежал от стада на пару десятков шагов, остановился и громко свистнул. Теперь время для Даная вновь потекло с прежней скоростью. Он увидел, как из горла самки в такт еще работающему сердцу вырвалась струя горячей крови, как ноздри самца затрепетали, вдыхая жуткий запах смерти, как вожак повернул рогатую голову в сторону юноши и с укором посмотрел ему в глаза. Наконец обескровленное животное, так и не издав предсмертного крика, рухнуло набок, а стадо, внимая призыву своего лидера, уже мчалось со всех ног прочь от ужасного места. Дану оставалось лишь приспособить пояс своего антиграва для транспортировки поверженного животного и поторопиться к томившемуся от безделья чародею.

Появление в лагере Ангелана, а особенно командира, тянущего будущее жаркое за веревочку, будто это и не олень вовсе, а обыкновенный воздушный шарик, было встречено оглушительными радостными воплями.

– Канат, займись тушей! – вручая конец транспортной веревки огру, скомандовал Данай, а сам начал придирчиво осматривать поднявшееся из земли на пять метров сверкающее на солнце куполообразное здание будущей базы.

Внешне строение уже приобрело законченный вид, но внутренние работы еще не были доведены до конца. Время от времени строящееся здание сотрясали какие-то вибрации и равномерные удары металлом о металл. Что являлось причиной загадочных звуков, можно было лишь гадать, поскольку до окончания стройки вход на ее территорию был заказан любому живому существу.

Не медля ни минуты, Канат скинул амуницию и разделся до трусов. Затем вернул Дану пояс его индивидуального антиграва, а сам подхватил увесистую тушу зверя одной рукой и неторопливо потопал к реке. Присутствующие с интересом и некоторой завистью разглядывали перевитое мышцами, будто веревками разной толщины, тело товарища. Именно это сплетение могучих мышц в свое время стало причиной того, что парня нарекли Канатом.

Но самое интересное ожидало зрителей впереди. Без всяких режущих приспособлений, одними могучими руками огр вскрыл брюшную полость самки оленя, извлек внутренности и, вырвав кишечник вместе с желудком, с некоторой долей сожаления отправил в свободное плавание. Разложив на камушках сердце, легкие, печень и почки, гигант хорошим ударом кулака снес животному основание черепа и извлек оттуда трепещущий мозг. Мозг и вырванный с корнем язык огр пристроил рядом с прочими субпродуктами. Затем Канат тщательнейшим образом ополоснул тушу в чистых струях водного потока и буквально за минуту опять-таки исключительно посредством острых когтей и сильных пальцев содрал с животного шкуру и отправил ее вслед уплывшим кишкам. Расправившись с тушей, огр бережно положил ее на травку, затем, посчитав задание командира выполненным, схватил печень животного, откусил от нее приличный кусок и, блаженно прищурившись, доложил:

– Готово, Дан, можно разводить костер.

– Приступай, – разрешил Данай и брезгливо поморщился при виде выпачканной кровью физиономии товарища. Капитан вовсе не был чистоплюем и ради утоления голода в полевых условиях мог набить живот и не такой гадостью, но при наличии нормальной еды употреблять все что ни попадя не мог.

Совместными усилиями огр, эльф и гном соорудили костерок из валявшегося на берегу сухого плавника и на импровизированном вертеле, изготовленном из все того же плавника, подвесили над огнем тушу животного. Мозги, язык и ливер было решено запечь в углях чуть позже…

Когда бурная деятельность внутри купола утихла, лепестковая диафрагма приплюснутого с боков шестигранника входа утонула в прочнейшем кристаллитовом корпусе, безмолвно приглашая хозяев войти внутрь. Данай первым нырнул в темный зев базы и, минуя кают-компанию, поднялся по лестнице на второй этаж в помещение боевой рубки. Усевшись в кресло оператора, он наладил связь с главным компьютером, ввел необходимые для идентификации своей личности, а также персоналий своих товарищей пароли и запустил тестирование боевых систем. После того как техника доложила о полной готовности к отражению нападения любого агрессора, Данай запустил режим пассивного сканирования. Это означало, что чуткие датчики базы будут внимательно изучать окружающее пространство и в случае обнаружения какой-либо опасности немедленно оповестят командира «пятерни». Напоследок он включил субпространственный передатчик в режиме сигнала бедствия. Теперь если в пределах этой вселенной существует хотя бы один очаг имперской цивилизации, сигнал обязательно примут, расшифруют и придут на помошь.

Выйдя вновь на свежий воздух, Дан кивнул Храпу, дескать, все в порядке, добро пожаловать внутрь. Гном только и ждал этой команды. Едва не сбив с ног капитана, он пулей влетел в помещение кают-компании и направился прямиком к пищевому синтезатору. Спустя пять минут он вновь показался на пороге станции, изрядно отягощенный объемистым бочонком.

– Ну что, кэп, предлагаю пивка для рывка. Смочить, так сказать, горло перед приемом пищи.

– Не торопись, пострел! – осек ретивого подчиненного капитан. – Сначала необходимо все толком организовать: столы, стулья, закуси разной, к тому же не всяк из нас обожает твой любимый напиток… Я, конечно, понимаю, что гномы существа неприхотливые и все, что вам нужно для полного счастья, – это бочонок пива и шмат мяса поувесистее. Поэтому поставь пока свое сокровище куда-нибудь в сторонку, тащи мебель на улицу и займись-ка сервировкой, чтобы все было по первому разряду…

За столом засиделись дотемна. Стараниями огра мясо оленя получилось настолько сочным, что даже любитель синтетической пищи Ангелан уминал его за обе щеки и только нахваливал. Приправленную острыми специями оленину обильно заливали спиртными напитками различной крепости. Гном и огр поглощали в немереных количествах пиво. Ронсефаль и Данай пили легкое виноградное вино. Ангелан баловался крепкой водкой, настоянной на ягодах синюхи. К этому адскому напитку чародей пристрастился еще во времена своей бурной молодости, когда проходил преддипломную этнографическую практику на Новом Эльдорадо в одном из стойбищ гоблинов. Поначалу Дана весьма удивлял тот факт, что, осушив пол-литра «синюхи», чародей не бросился в дикий пляс и не начал биться головой о землю в ожидании просветления, как это обычно делают шаманы зеленолицых. Ангел вел себя вполне адекватно, будто употреблял не убойное шаманское зелье, а легкий тонизирующий энерган.

Время от времени разведчики дружно вскакивали из-за стола и, раздевшись догола, подолгу резвились в реке. После приема водных процедур вновь появлялись аппетит и жажда. По негласной договоренности до определенного момента тему сложившейся ситуации за столом не затрагивали. Однако после очередной порции пива дотошный Храп посмотрел на своего командира неожиданно трезвыми глазами и негромко спросил:

– Кэп, чего теперь будем делать?.. – И, немного помолчав, добавил: – Может быть, эта магическая задница нам все-таки объяснит, в какую кучу дерьма мы вляпались в очередной раз?

Сидящие за столом будто ожидали подобного вопроса – лица всех присутствующих с надеждой уставились на Даная. Даже Ангелан, который всегда знал, что ответить на любые инсинуации горного карлика, на сей раз не оказал должного отпора обидчику. Он молча, с надеждой во взгляде смотрел на юношу, будто один лишь Дан в настоящий момент являлся сакральным, другими словами, назначенным самим Господом Богом носителем истины в последней инстанции.

Под вопрошающими взглядами товарищей хмель мгновенно выветрился из головы молодого человека. В мозгу панически зашевелились всякие неприятные мыслишки пораженческого характера. Однако Данай подавил поползновения своей не в меру воспаленной нервной системы вызвать душевную смуту и вывести его из весьма шаткого состояния равновесия. Для достижения полной концентрации он, как когда-то учили в разведшколе, закрыл глаза и, выполнив комплекс дыхательных упражнений, резко их открыл. Помогло – мутный вал необъяснимого ужаса, грозивший захлестнуть сознание, откатился в небытие. В голове прояснилось. Мысли потекли своим чередом в прежнем размеренном темпе.

– Вы меня спрашиваете, товарищи, – начал он, – я отвечу. И ответ мой будет не очень обнадеживающим для всех нас. Как вы понимаете, нашу группу занесло в какую-то неведомую реальность, поскольку в любом из миров Империи нас уже давно бы обнаружили либо свои, либо противник. Из этого факта следует, что самим нам без посторонней помощи ни за что не выбраться с этого… – Данай скосил глаз на огра и скривил рот в иронической улыбке, – курорта, как некоторые изволили охарактеризовать данное местечко. Сам собой напрашивается закономерный вопрос: «Почему, а главное, кем или чем именно нашей группе была доверена высокая честь осесть в этой дыре?»…

– Во-во, Дан, просвети-ка нас, необразованных, – сделал попытку сострить гном.

– В том-то и дело, что сия тайна великая есть, – грустно развел руками юноша. – Правда, наш маг склонен предполагать, что во всем виноват магический фактор, прихваченный нами из цитадели врага…

– Подожди, Дан! – Речь командира была бесцеремонно прервана громким возгласом эльфа. – Ангел считает именно так?

– Именно так, – подтвердил юноша, – но об этом тебе лучше поговорить с самим Ангеланом.

– Ага, – рассеянно кивнул эльф, поднял над плечом сжатый кулак правой руки, требуя тишины, и на продолжительное время замер, погрузившись в глубокое раздумье.

Пока Ронсефаль что-то прокручивал внутри своей черепной коробки, остальные четверо членов диверсионной «пятерни» молча, боясь спугнуть какую-нибудь особо умную мысль, пялились на его сосредоточенную физиономию. Минуты через три-четыре эльф вышел из задумчивого состояния.

– Командир, – обратился он к Дану, – по-моему, Ангелан абсолютно прав. Вся наша боевая операция на планетарном АУР Эмерала определенно напоминает мне самый настоящий фарс. Мы практически беспрепятственно достигаем главного центра управления. Без каких-либо усилий с твоей стороны операционная система укрепрайона принимает тебя за своего, но, – эльф задрал высоко нал головой указующий перст, – лишь для того, чтобы ты смог отключить охранную систему магического фактора. К жизненно важным узлам базы и управлению боевыми системами тебя не допустили. Почему?

– Ну и почему же? – спросил окончательно заинтригованный Данай.

– А потому! – радостно заорал Рон. – Если бы нашей группе удалось установить полный контроль над базой противника, мы бы до сих пор сидели в главном центре управления в ожидании подхода наших и ни о какой телепортации на борт «Деймоса» даже не помышляли…

– Точно, Рон, – перебил эльфа маг, – магическому фактору по какой-то причине до зарезу понадобилось оказаться именно в этом мире, поэтому он обеспечил нашей «пятерне» практически свободный проход к месту своего хранения и вынудил нас драпать со всех ног через субпространственный канал, заведомо зная, что без него мы никуда не уйдем. Пока я плел транспортное заклинание, он незаметно вмешался в процесс, и в результате…

– Чего в результате? – сокрушая крепкими зубами очередное оленье ребрышко, поинтересовался немного окосевший Канат.

– А то в результате, – ответил Храп, – что ты, я и вся наша бригада вместо того, чтобы, как обычно, отмечать успех в уютном кабачке дядюшки Варди, вынуждены любоваться звездным небом этого занюханного мирка, в котором и поразвлечься-то толком негде.

– А по мне, так здесь очень даже ничего, – присасываясь к кружке с пивом, возразил приятелю Канат и, осушив емкость одним глотком, продолжил: – Лес, речка, погодка что надо – когда еще так отдохнуть удастся. Завтра поутру размотаю снасти и к завтраку такую ушицу сварганю – пальчики оближете.

– Вот и я говорю, – с изрядной долей пессимизма заметил гном, – как бы нам не пришлось торчать здесь до самого окончания дней наших.

– Храп, кончай эти пораженческие разговоры! – прикрикнул на подчиненного Данай. – Надежда выбраться отсюда хоть слабая, но имеется. Если магический фактор сумел нас сюда затащить, значит, сумеет и вытащить.

На что Ангелан задумчиво пробормотал себе под нос:

– Только сначала нам необходимо понять, для чего он это сделал.

– Вот завтра с самого утра ты этим и займешься. Надеюсь, что если наш кристалл такой разумный, каким вы его здесь представляете, он не замедлит каким-нибудь доступным способом уведомить нас о своих хитроумных планах, – с нескрываемой иронией в голосе произнес Данай. – А пока общий отбой. Ночные дежурства на сегодня отменяю – пока мы на базе, нам нечего опасаться. Завтра утром трогаемся в путь – посмотрим, что за очаги магии обнаружил наш чародей…

Стандартная диверсионная база имеет два этажа. Второй этаж полностью занимает боевая рубка. На первом в самом центре размещается просторная кают-компания, снабженная всем необходимым для полноценного отдыха вернувшихся с задания усталых бойцов. Пищевой синтезатор выдает полный перечень продуктов и блюд. Утилизатор мусора делает абсолютно ненужной процедуру мытья посуды. Квазиживая структура стен, потолков и пола сама заботится о чистоте помещений и с удовольствием подъедает все то, что не попало в темный зев утилизатора. Для культурного отдыха личного состава предусмотрен огромный выбор образовательных и развлекательных гипнопрограмм, а также традиционных фильмов. По мере необходимости умной автоматике станции можно приказать организовать любую мебель от грубо сколоченного казарменного табурета с отверстием в центре сиденья до невидимого глазом антигравитационного кресла или летающей кровати с конвективно-лучевым подогревом, вибромассажем и лазерной акупунктурой. Непосредственно из кают-компании шесть дверей ведут в индивидуальные покои. Вообще-то хватило бы и пяти кают, но мудрые военные умы, проектировавшие здание базы, решили подарить бойцам одно запасное помещение на случай, если какое высокое начальство удумает вспомнить молодость и заночевать в полевых условиях. Однако высокое начальство не часто балует подчиненных своими визитами, а резервная каюта чаще всего используется для содержания военнопленных – негоже существу цивилизованному в ожидании ближайшего транспорта с кляпом во рту и в упакованном виде валяться в кают-компании, жалобно хлопая глазами. В своей каюте, по замыслу архитекторов, усталый после тяжелой боевой операции воин мог спокойно выспаться. Но, как показывает практика, после удачно проведенной боевой операции под защитой боевых систем станции боец расслаблялся и брал на грудь столько спиртного, что принимал лежачее положение прямо в кают-компании и очень редко доползал до своих покоев. Сегодня этого не случилось лишь по одной простой причине – боевое задание командования хоть и выполнено, но проблема триумфального возвращения диверсионной группы на базу еще не решена. Поэтому Данай и не позволил подчиненным произвести расслабуху по полной программе.

Добравшись до своей каюты, Дан первым делом полностью разоблачился и бросил одежду в прожорливый зев стирального агрегата. Затем юноша минут на пять уединился в душевой. Выйдя оттуда изрядно посвежевшим и расслабленным, он собрался было упасть на приготовленную умным домом постель. Но по непонятной для себя причине вместо того, чтобы уронить требующее отдохновения тело на кровать, он подошел к встроенному в стену шкафчику, где хранились его вещи и оружие, порылся в рюкзаке и вытащил оттуда небольшую черную коробочку. Затем вместе со своим трофеем он присел на край постели и нажал на скрытую от постороннего взгляда кнопку. С легким щелчком крышка футляра приподнялась, открывая взору молодого человека дымчато-полупрозрачную кристаллическую структуру с легким бутылочно-зеленоватым оттенком. И тут же, как некогда в координационном центре цитадели, Данай почувствовал на себе невообразимо добрый и в то же время очень печальный взгляд какого-то очень близкого существа, словно через неизмеримую пропасть пространств и межмировых барьеров на него посмотрела горячо любимая мамочка. Создавалось впечатление, что взгляд этот пытается что-то втолковать юноше, предупредить о чем-то очень плохом и смертельно опасном. Данай просидел над загадочным кристаллом около получаса, но скрытый смысл предназначавшегося ему послания так и остался за пределами его понимания. Не поленившись, он вновь прошел к шкафу и положил черную коробочку бокса обратно в свой рюкзак. Затем он как подкошенный упал на кровать и перед тем, как полностью выпасть из реальности, лишь успел отдать приказ автоматике, чтобы та вырубила свет, поскольку, в отличие от своих малолетних сверстников, с самого раннего детства не любил спать при включенном освещении.

Краткий исторический очерк

Магические факторы

Бэрон Сулой должен был умереть через каких-то пару часов. Нет, молодой цветущий мужчина не был неизлечимо болен, он не был приговорен вердиктом безжалостного судьи к смертной казни. Все обстояло намного хуже, ведь у самого безнадежно неизлечимого и приговоренного к смертной казни есть какая-то, пусть крохотная, пусть иллюзорная, но вполне реальная надежда на спасение. У Бэрона Сулоя даже такой надежды не было. Дело в том, что час назад его прогулочная яхта – красавица «Урсал», названная так в честь любимой и пока единственной дочурки, – потерпела крушение на безымянном, никому не известном планетоиде. Этот голый, практически лишенный атмосферы камушек, вращающийся на удалении трех астрономических единиц от Багряной – красного сверхгиганта спектрального класса М, назначен теперь самой судьбой стать местом последнего пристанища тридцатипятилетнего красавца-плейбоя и искателя приключений. Конечно же, искать его будут и, может быть, когда-нибудь обнаружат. Но это «когда-нибудь» никаким местом не укладывается в тот ограниченный срок, отведенный ему неумолимым роком.

Бэрон тоскливым взглядом окинул с виду абсолютно не поврежденный корпус яхты. Казалось бы, полезай в рубку, запускай бортовой компьютер и вперед – к звездам. Уж кому-кому, как не ему, знать, что стоит подойти к малютке «Урсал» с другого бока, как выяснится горькая правда об истинном положении вещей. Развороченный мощным ударом довольно крупного метеорита топливно-энергетический отсек яхты не оставлял незадачливому космическому волку никаких шансов на спасение.

Молодой человек криво усмехнулся, вспомнив, как еще вчера мнил себя едва ли не первым замом самого Господа Бога. Как упивался иллюзорной властью над Их Величествами Пространством и Временем. Еще вчера он готов был кричать на всю Вселенную о том, что он истинный Царь Природы. Именно вчера в пьяном угаре звездной эйфории он просил у Судьбы ниспослать на свою голову хоть какое-нибудь испытание. Допросился…

При подлете к планетоиду в тот самый краткий миг, когда автоматика корабля вынуждена снять энергетический щит, чтобы гравитационные компенсаторы смогли затормозить падение судна и дать ему возможность совершить мягкую посадку, в борт звездолета угодил метеорит. Попади небесный камень в любой другой отсек, большой беды не случилось – техника без какого-либо участия человека очень быстро сама привела бы себя в полный порядок. Но по иронии судьбы или прямому указанию какого-то могущественного сверхсущества, обиженного до глубины души амбициозным поведением пилота, метеорит угодил в самое сердце космического корабля – энергетическую установку. И теперь для ремонта судна не хватало самого главного – энергии, поскольку неприкосновенный запас аккумуляторных батарей целиком ушел на то, чтобы выполнить мягкую посадку. Ее не хватало даже для того, чтобы на пару минут оживить субпространственный передатчик. Если верить показаниям приборов скафандра Бэрона Сулоя, энергии оставалось всего на семь тысяч триста пятьдесят секунд, что примерно равняется двум стандартным часам.

Самый печальный из всех возможных случаев – компьютер не поврежден, роботы готовы приступить к ремонту разбитых узлов, но нет энергии. Лучше бы разнесло в пух и перья главный компьютер и вся роботизированная рембригада превратилась в кучу бесполезных шестеренок или из чего там состоят эти механоиды. Если бы случилось именно так, через четверть часа после посадки здесь суетились бы спасатели и оживляли многострадальную бедняжку «Урсал». А он, Бэрон Сулой, сидя в кают-компании спасательного судна, потягивал бы крепкий кофе в ожидании момента, когда закончатся ремонтные работы и можно будет продолжить путь…

«Однако нечего мечтать о невозможном, – с обреченностью неисправимого фаталиста подумал Сулой, – случилось то, что случилось, и винить в этом некого. Вчера ты сам просил трудностей, теперь оттопыривай карман, ты их получил согласно заявке и даже чуточку сверху».

Покряхтывая от острой боли в боку (посадка получилась не совсем мягкой, и космический волк, кажется, сломал парочку ребер), Бэрон присел на один из валунов и обреченно начал любоваться пляской столбцов, колонок цифр, графиков и диаграмм на стекле-экране своего скафандра. Ему вдруг пришла в голову забавная мысль, будто виртуальный циферблат, отсчитывающий последние мгновения его существования, был теми пресловутыми песочными Часами Судьбы из эльфийских легенд и сказок. Стоит всего-навсего их перевернуть, и ты получаешь еще одну полноценную жизнь. Какие же эльфы неисправимые выдумщики, склонные всякой банальной ерунде придавать поэтическую окраску и легкий налет таинственности.

«Осталось уже менее семи тысяч секунд, – равнодушно констатировал Бэрон Сулой. – Скоро энергетические запасы батарей скафандра иссякнут и…»

Думать о том, что случится дальше, ему не хотелось. Вполне возможно, когда-нибудь его высушенную мумию обнаружит очередной искатель приключений, доставит на родную Планту и осчастливит ею кого-нибудь из его потомков, ежели таковой сыщется. А может быть, через какое-то время в распростертое на поверхности планетоида тело угодит шальной метеорит и оставит на этом месте приличных размеров воронку. То-то удивятся будущие исследователи космических просторов, когда обнаружат искореженный звездолет и не найдут останков пилота. Бэрон представил, какая буча поднимется в ученых кругах, сколько будет сломано копий по поводу странной находки, сколько всяких научных, псевдонаучных и вовсе антинаучных гипотез будет выдвинуто, и в душе усмехнулся.

Когда-то в раннем детстве он читал страшную сказку, в которой одному человеку стала известна дата его смерти. Какие только ухищрения не предпринимал главный герой, чтобы избежать предназначенной ему участи: обращался за советом к самым знаменитым колдунам и астрологам, тратил деньги на самые дорогие заклинания – ничего не помогло. Не выдержав бремени тайного знания, этот человек в назначенный срок сошел с ума и прыгнул вниз с самой высокой башни. Бэрон Сулой каждый раз, вспоминая эту историю, задавался закономерным вопросом: «Каким боком все могло обернуться, если бы несчастный продолжал оставаться в неведении по поводу даты своей смерти? Не стало ли само пророчество изощренной программой, запустившей механизм его самоуничтожения?»

По какой причине читанная и неоднократно перечитанная в далеком детстве страшилка вспомнилась именно сейчас, Бэрон Сулой поначалу не понял. Ему понадобилось не менее минуты для того, чтобы осознать, что в данный момент именно он является тем несчастным, коему приоткрыта завеса над тайной тайн – точным сроком собственной смерти.

Еще через пятнадцать минут на востоке заалело, и над безжизненной поверхностью планетоида начал вставать диск Багряной. В мгновение ока плоский черно-белый в свете звезд мир словно залило потоками алой человеческой крови. По мере того как красный сверхгигант выползал из-за горизонта, взору обреченного на смерть человека открывалась восхитительная картина. Согретая солнечными лучами поверхность планетоида начала фонтанировать неисчислимым количеством газовых гейзеров. Это успевшие остыть за ночь и выпасть в осадок остатки атмосферы начали испаряться и устремлялись вверх, увлекая за собой огромное количество мельчайших частиц пыли. Поднявшись высоко над землей, размороженные газы и взвешенные частицы в багровых лучах дневного светила придавали окружающей обстановке совершенно невообразимую красоту и величие. Складывалось впечатление, будто находишься в самом центре мифической преисподней, о которой давным-давно где-то читал Бэрон Сулой и которую для чего-то выдумали жившие тогда еще на Земле его далекие предки. Именно ради этого потрясающего зрелища молодой искатель приключений забрел в этот медвежий угол Галактики, где по иронии судьбы ему суждено так бездарно, а главное, преждевременно расстаться с жизнью.

Спровоцированная сюрреалистическим видом окружающего пейзажа мысль о скорой кончине вызвала в душе Бэрона Сулоя неуправляемую бурю протеста. Не обращая внимания на боль в боку, он вскочил на ноги и помчался к поврежденному отсеку звездолета, чтобы в очередной раз, теперь уже при свете дня, убедиться в полной безнадежности своего положения. Ему хватило лишь одного беглого взгляда на искореженные коварным ударом небесного камня внутренности яхты, чтобы удостовериться в том, что его красавица «Урсал» абсолютно мертва и помочь ей, а заодно и ему может лишь чудо. Однако по опыту прошлой жизни молодой человек знал, что просто так ничего не случается и для того, чтобы кому-то посчастливилось стать свидетелем чуда, кто-то должен изрядно попотеть.

В полном отчаянии, вызванном безысходностью положения, он нагнулся, поднял с земли первый попавшийся под руку камень и начал изо всех сил дубасить им по металлической обшивке звездолета. При этом он посылал страшные проклятия неизвестно в чей адрес и грязно матерился. Если бы атмосфера планетоида была немного плотнее, Бэрон Сулой смог бы слышать звуки ударов по корпусу звездолета. Однако в этом случае он мог бы и не услышать донесшийся сквозь слабое потрескивание голос, обращенный конкретно к незадачливому Робинзону:

– Кто вы? Почему позволяете себе хулиганские выходки в межгалактической инфосети?..

Поначалу разбушевавшийся Бэрон принял этот голос за плод своей воспаленной фантазии и еще некоторое время безуспешно пытался сокрушить булыжником прочнейшую титановую оболочку космической яхты. Однако на всякий случай все-таки обложил настырного несуществующего типа потоком отборнейшей брани.

Вместо того чтобы, осознав свою иллюзорность, бесследно исчезнуть из сознания сошедшего с ума человека, виртуальный голос продолжал настырно зудеть:

– Вы имеете дело с региональным инспектором имперской полиции Баади Аннаном. Назовите свой регистрационный номер и немедленно следуйте к ближайшему космопорту. За нарушение общепринятых норм поведения вы лишаетесь лицензии на управление космическим судном сроком на один стандартный год. В случае продолжения хулиганских выходок в эфире ваши действия могут быть расценены как неподчинение полиции, что карается на усмотрение суда крупным штрафом, конфискацией транспортного средства или принудительными общественными работами на срок до трех месяцев. Надеюсь, вам все понятно?

Подивившись в очередной раз причудам своего подсознания, Бэрон Сулой саркастически расхохотался прямо в усатую (а почему бы и нет – во всех детективных сериалах инспекторы полиции почему-то носят усы) физиономию полицейского и, не жалея ярких эпитетов и крепких словечек, в самой изысканной форме объяснил легавому все, что он, Бэрон Сулой, думает о занюханном педике и извращенном садомазохисте Баади Аннане. В конце своего пламенного выступления он особенно подчеркнул, что негоже человеку, которому осталось жить не более часа, бояться каких-то вшивых фараонов, к тому же существующих лишь в его собственном воображении…

Согласно глубоким убеждениям одних ученых, история человечества – процесс, заранее предопределенный свыше. Другие мудрые головы считают, что история по своей сути – цепочка случайных событий. По прошествии пятисот лет после обнаружения первого магического фактора можно лишь предполагать, в каком направлении могло пойти дальнейшее развитие человечества, если бы инспектор имперской полиции на самом деле был личностью виртуальной или, хуже того, действительно оказался каким-нибудь извращенцем. В первом случае он попросту не смог бы вытащить нашего Робинзона с затерянного в космических далях островка. Во втором он не обиделся бы до колик в печенке и не возжелал всей душой лично познакомиться с наглым типом, который, никого не стесняясь, хулит на всю Галактику офицера имперской полиции. Между прочим, очень уважаемого человека, неисправимого гетеросексуала и (по секрету, исключительно для мужчин) большого любителя время от времени сделать вираж налево от своей уважаемой супруги. Так или иначе, за десять минут до предполагаемой бесславной гибели Бэрона Сулоя на безымянный планетоид, вращающийся на удалении трех астрономических единиц от красного сверхгиганта Багряной, упал полицейский джампер класса «Бабочка». К несказанному удивлению потерявшего всякую надежду и по этой причине слегка тронувшегося умом Бэрона, инспектор полиции действительно оказался усатым…

Нам так и не суждено узнать, какая кара постигла бедолагу. Посадили его в конце концов в кутузку на пару месяцев или ему удалось отделаться штрафом. Может быть, суровое сердце полицейского чиновника размякло при виде угодившего в безвыходное положение искателя приключений и он смилостивился и отпустил несчастного на все четыре стороны? Доподлинно известно лишь то, что прибывшие вместе с полицией специалисты очень долго ломали головы над тем, каким чудесным образом при помощи всего лишь маломощной рации скафандра, к тому же работающей в радиочастотном диапазоне, Бэрону Сулою удавалось материться на всю обитаемую вселенную. Для досконального изучения странного феномена были привлечены виднейшие ученые и самые сильные маги Великой Империи. Незадачливого путешественника изводили бесконечными допросами, несколько раз вводили в состояние гипнотического транса и вновь заставляли переживать крушение звездолета. Наконец была составлена полная реконструкция событий, произошедших на планетоиде. Полученные данные однозначно свидетельствовали о том, что сам пилот никакими невероятными способностями не обладал и горланить на всю Галактику, иначе как воспользовавшись субпространственной радиостанцией своего звездолета, не мог. Однако по причине полного отсутствия на борту потерпевшей крушение яхты хотя бы одного ватта энергии, воспользоваться бортовой рацией для осуществления сверхдальней связи он также не имел никакой возможности. Тем более все свидетельствовало о том, что передача была осуществлена именно приемо-передающим устройством, встроенным в скафандр. Получался какой-то замкнутый круг.

Наконец одному из магов группы пришла в голову гениальная мысль о существовании на планетоиде некого магического фактора, который способен оказывать опосредованное влияние на энергоинформационные потоки по принципу катализаторов химических реакций. Сей гипотетический артефакт заочно так и нарекли: «магический фактор». Особенно долго искать его не пришлось. Ученые вскоре обратили самое пристальное внимание на тот булыжник, которым Бэрон Сулой в припадке безысходного отчаяния попытался проломить борт своей и без того покореженной посудины.

Именно при подобных обстоятельствах был обнаружен первый магический фактор. Впоследствии, когда этот артефакт был самым тщательнейшим образом исследован, оказалось, что магические факторы вовсе не кристаллы, даже не минералы, поскольку являются замкнутыми энергетическими структурами. Парадоксально, но факт – эта штука обладала всеми внешними признаками вещественного предмета: формой, массой, плотностью, цветом и так далее, и при всем при этом субстанцией, состоящей из протонов, нейтронов, электронов и прочих элементарных частиц, она не была. Помещенный в любое энергоинформационное поле магический фактор ускорял его на много порядков. Этим свойством вновь обнаруженного вида материи и объяснялось чудесное спасение Бэрона Сулоя, поскольку именно удачно подвернувшийся ему под руку «булыжник» способствовал не только усилению мощности радиостанции скафандра, но трансформированию обычного радиосигнала в субпространственный.

Тщательно изучив полезные свойства магических факторов, ученые пришли к ошеломляющим выводам: использование этих артефактов в науке и технике позволит обеспечить фантастический технологический скачок цивилизации. Дело в том, что эти псевдокристаллы позволяли создавать сверхскоростные компьютеры, способные обрабатывать такие потоки информации, которые невозможно было бы обработать какими-либо иными средствами. Также они необъяснимым с научной точки зрения образом предоставляли оператору такого сверхбыстрого компьютера возможность осуществлять определенного рода воздействия на любые, расположенные даже на значительном расстоянии материальные объекты или участки пространства.

Но! Было одно весьма существенное «но»: все попытки создать магический фактор в лабораторных условиях потерпели крах. По этой причине в кратчайшие сроки была разработана методика поиска и обнаружения подобных артефактов. Для этой цели во всех обитаемых пространственно-временных континуумах были построены и отправлены в различные концы необъятного Космоса специальные роботизированные поисковые звездолеты.

В течение последующих пятидесяти лет автоматические поисковые комплексы регулярно доставляли из разных уголков Вселенной магические артефакты. В полном соответствии с оптимистическими прогнозами ученых в результате использования этих странных объектов все без исключения отрасли промышленности претерпели кардинальные изменения. Появление сверхмощных компьютеров также дало толчок к развитию всего комплекса научных воззрений, в особенности фундаментальных наук. В частности, математиками была разработана общая концепция трансцендентных исчислений. Это выдающееся открытие в конечном итоге позволило вплотную приблизиться к пониманию некоторых первооснов мироздания и как следствие привело к созданию физиками-теоретиками единой теории полевых взаимодействий, объясняющей общую природу не только электромагнитных и гравитационных полей, но и различного рода магических явлений.

Однако, перефразируя одну народную мудрость, не бывает добра без худа. Именно так произошло на сей раз. Возвращаясь из очередного свободного поиска магических факторов, один из автоматов притащил на хвосте целый рой инсектоидов – весьма агрессивных насекомых, обладающих коллективным разумом. Случилось это триста пятьдесят лет назад в реальности Паламеры – родного мира Даная Шелеста.

Для размножения этим тварям были необходимы два фактора: планета земного типа с кислородсодержащей атмосферой и наличие на ней свободной органики в любом виде. После того как рой галактических насекомых уничтожил две процветающие колонии в соседних с Паламерой звездных системах, началась война. Эта война по сути являлась войной на истребление, поскольку инсектоиды не желали вступать ни в какие переговоры. Как потом выяснили ксенологи, диалог между представителями гуманоидных рас и этими тварями не мог состояться в принципе. Процесс мышления инсектоида протекал совершенно в иной плоскости, нежели у гуманоида, в результате чего абсолютная разница мотиваций поступков и полная несхожесть морально-этических взглядов делали подобный контакт невозможным.

Вот тут-то очень кстати пришлись магические факторы. Для защиты населенных гуманоидами миров в срочном порядке были построены планетарные автономные укрепрайоны. Подобными АУР были оснащены не только миры реальности Паламеры, но на всякий случай и все прочие планеты Великой Империи. После того как человечество обеспечило свою безопасность, для борьбы с непрошеными гостями была создана пятидесятимиллионная армия, а также могучий космический флот. Но это уже совсем другая история.

Интермеццо

Медвежатник

Его повязали в тот самый момент, когда сам он был совершенно уверен в том, что сбил легавых со следа. Взяли его весьма профессионально, без шума, пальбы и беготни, совсем не так, как берут матерых преступников в детективных сериалах. Произошло это прямо у стойки привокзального бара, где в ожидании активации портальных врат на гостеприимный Занаиб он неспешно потягивал крепкий темный портер и размышлял о том, куда инвестирует заработанные денежки.

Да, дельце подвернулось что надо. Главное, оно сулило несметные прибыли. Конечно же, при других обстоятельствах Храпу ни за что не пришло бы в голову устраивать подкоп с целью проникновения в подземное хранилище Имперского банка Сальванды. Себе дороже – проще поживиться в одном из частных денежных хранилищ. Однако сумма, предложенная анонимным заказчиком, была просто фантастической – двадцать пять миллионов, не считая расходов на проведение самой операции.

Конечно, Имперский банк – это вам не какая-нибудь частная лавочка. Тут все на порядок серьезнее: и хранилище размещено поглубже, и стены потолще, и охрана намного профессиональнее. Но двадцать пять миллионов империалов – сумма астрономическая. Обладай Храп такими деньжищами, можно было бы преспокойно отойти от криминальных дел, жениться, обзавестись потомством – одним словом, превратиться в законопослушного обывателя и не метаться сломя голову по всей Великой Империи сначала в поисках объекта приложения своего криминального таланта, а затем от полицейских ищеек.

Так или иначе, Храп принял предложение некоего клиента, пожелавшего остаться неизвестным, и, как говорят в определенных кругах, подписался на дело. Суть дела заключалась в том, чтобы скрытно пробить в тяжелом скальном грунте тоннель к подземным закромам Государственного Имперского банка Сальванды. Затем в трехметровой кристаллитовой стене создать проход и войти в хранилище вместе с представителем заказчика. На завершающем этапе операции Храпу предстояло вскрыть одну из банковских ячеек, передать ее содержимое в руки представителя и, получив взамен кредитную карточку с вышеозначенной денежной суммой, тут же рвануть как можно быстрее, чтобы оказаться подальше от сумрачной и вечно дождливой Сальванды.

На подготовку предприятия и строительство тоннеля ушло около двух месяцев. За это время в одном из пригородов столицы мира Сальванды – Ниреи, где, собственно, и находилось хранилище, – через подставное лицо было приобретено загородное поместье. В течение недели на территорию этого поместья мелкими партиями скрытно доставлялось необходимое оборудование. Одновременно по заданию Храпа несколько криминальных хакеров покопались в недрах базы данных инфосети Сальванды и предоставили в распоряжение хитроумного гнома данные гравиметрической спутниковой съемки столичного региона, а также подробнейшую схему подземных коммуникаций Ниреи. К тому моменту, когда горнопроходческое оборудование было полностью готово, Храп имел на руках исчерпывающий план предстоящих работ, воплощенный в доступный для электронных мозгов роботов язык математических символов. Оставалось вставить информационные носители туда, куда их обычно вставляют, активировать «умную» технику и преспокойно дожидаться окончания строительства тоннеля.

Короче, через пятьдесят два дня после начала операции горнопроходческий комплекс уперся в кристаллитовую стену хранилища. После того как техника была демонтирована и вывезена из тоннеля, за дело взялся сам Храп.

Если кто-то считает ремесло медвежатника сплошным авантюрным приключением, тот очень глубоко заблуждается. Вполне возможно, что в стародавние времена так оно и было: громкий захват материальных ценностей со стрельбой, взрывами и последующим организованным отступлением. В наш век продвинутых маготехнологий все обстоит совершенно иначе. Для того чтобы совершить вооруженное ограбление самого паршивого провинциального банка, не хватит роты роботизированной пехоты, тем более это не по силам даже самой организованной банде разбойников. К тому же в наше время ни один вор не полезет в банк или другое охраняемое место за наличными деньгами. Этим занимаются в тиши тщательно законспирированных апартаментов весьма продвинутые в области новейших компьютерных технологий специалисты электронного взлома. Истинный маэстро-медвежатник сделает все по-тихому так, что после обнаружения пропажи самый башковитый следователь будет долго чесать репу в поисках хотя бы малейшей зацепки.

На сей раз все получилось очень чисто – комар носу не подточит. Храп правильно рассчитал необходимое количество взрывчатки и грамотно заложил заряд. Тоннель не обрушился, но в кристаллитовой стене образовался достаточно широкий проход, чтобы через него внутрь хранилища смог проникнуть взрослый мужчина солидной комплекции, коей обладал полномочный представитель заказчика. Вскрытие самой ячейки много времени не заняло – один точный выстрел из компактного плазменного деструктора в нужное место, и тяжелая дверца сейфа гостеприимно распахнулась перед непрошеными гостями.

Заполучив содержимое банковской ячейки, представитель анонимного заказчика, как и договаривались, вручил гному электронную карту с обещанной суммой. Опасаясь какого-либо подвоха, Храп тут же перевел все двадцать пять миллионов империалов на известный только ему счет в одном из отделений Государственного Имперского банка.

Покинув место преступления, Храп тут же расстался с представителем, активировал систему самоуничтожения тоннеля и немедленно подался в один из межмировых транспортных вокзалов Ниреи, дабы покинуть Сальванду до того как обнаружится пропажа. Именно тут-то его и зацапали фараоны.

Как оказалось, на этот раз Храпу жутко не повезло. В ячейке хранилища лежали не просто ценности какого-нибудь богатенького обывателя, там находились драгоценные украшения вдовствующей императрицы – благочестивой матушки самого Государя Императора. Если бы Храп время от времени утруждал себя просмотром текущих новостей, он бы уж точно знал о том, что в течение ближайшего месяца в одном из музеев Ниреи будет выставлена на всеобщее обозрение часть бесценных сокровищ имперской казны. Вполне возможно, это помогло бы жадному гному избежать впоследствии многих неприятностей, если бы он догадался каким-то образом увязать полученную информацию с предполагаемым ограблением. Но, к великому сожалению, Храп никогда не отличался особой любознательностью, поэтому и попал, как кур в ощип.

Затем было долгое следствие и томительное ожидание суда. Неудачливому взломщику здорово повезло – непосредственный заказчик все-таки не ушел от правосудия. Это позволило вернуть в казну все украденные ценности. А это было ни много ни мало более чем на миллиард полновесных империалов. Если бы ценности не нашлись, Храпу грозило бы пожизненное тюремное заключение, а так он получил всего лишь двадцать пять лет каторги – по году за каждый заработанный им миллион. Что касается денежных средств, полицейским ищейкам так и не удалось выведать у упрямого гнома адресок банка, в котором он их запрятал, и номер счета. Благодаря пронырливости нанятого адвоката Храпу чудом удалось избежать процедуры магического дознания.

И вот наконец-то долгожданный этап на Студеную – спутник одного из газовых гигантов в системе мира Леонардо. «Почему долгожданный?» – спросит какой-нибудь не искушенный в жизни индивид. А потому что нет ничего хуже томительного ожидания своей участи. Когда-то на этом каменном шарике, покрытом километровой толщей замерзших газов, велись активные разработки залежей полезных ископаемых. За сотню лет некогда богатые запасы урана и других радиоактивных элементов изрядно истощились. Горнодобывающую технику перебросили на другой объект, а разветвленную систему тоннелей протяженностью многие тысячи километров было решено использовать в качестве исправительно-трудового учреждения.

Новость о том, где он проведет целых четверть века, повергла беднягу Храпа в шок. Эта колония, по рассказам бывалых людей, была сущим ледяным адом. Постоянная температура воздуха около минуса сорока градусов, скудная кормежка, повышенный радиоактивный фон, пониженное содержание кислорода в атмосфере. Пещеры Студеной даже самый отъявленный экстремал не решился бы назвать райским уголком. К тому же за двести тридцать лет существования колонии ни одному из ее временных обитателей не удалось совершить побег. Строгая, а главное, неподкупная охрана, состоящая из списанных боевых механоидов и киберполицейских, вела круглосуточное наблюдение за каждым членом вынужденного братства и никому не позволяла нарушать лагерный распорядок. Если на других зонах существовали такие святые для каждого зэка понятия, как лагерная иерархия, лагерный закон, слово авторитета, жизнь по понятиям, то здесь ничего подобного не имелось. Всяк должен был отрабатывать свою миску баланды и черствый сухарь хоть и никому не нужным, но весьма усердным трудом. Дело в том, что все без исключения заключенные были обязаны изо дня в день посредством обыкновенного кайла и тачки расширять объем жизненного пространства подземных пещер Студеной, невзирая на то что этого жизненного пространства вполне хватило бы разместить всех, даже самых мелких правонарушителей Великой Империи. Какой-то извращенный садист из Министерства юстиции назвал это форменное издевательство над личностью интенсивной трудотерапией, направленной на то, чтобы вернуть в общество полноценных законопослушных граждан. Каждый заключенный, если он, конечно, не болен, был обязан изо дня в день, вооружившись примитивным инструментом, откалывать куски горной породы или с помощью тачки отвозить их к телепортационным вратам, через которые они будут доставлены на поверхность планеты.

Храп небезосновательно полагал, что даже если ему и удастся каким-то чудом выжить, за двадцать пять лет невыносимые условия лагерного существования нанесут серьезный ущерб его драгоценному здоровью и превратят его в полную развалину. Даже припрятанных деньжищ вряд ли хватит на то, чтобы окончательно вылечиться и вернуться к любимому занятию. Поневоле возникал вопрос, сформулированный в свое время одним гоблином – хорошим знакомым нашего гнома, промышлявшим на скупке и перепродаже краденых вещичек: «А где же гешефт?» То-то и оно, кругом выходит – зря рисковал.

Чтобы проклясть все на белом свете, Храпу хватило каких-то полгода пытки холодом и тяжелым физическим трудом, но более всего унизительным равенством банального насильника или педофила и его – признанного маэстро уважаемой воровской специализации. Бдительные роботы не позволяли установить в бараке общепринятые правила и нормы лагерного поведения. Где это видано, чтобы вор выходил на работу вместе со всякой шушерой, да еще каждодневно выдавал такую норму выработки, которая в других заведениях подобного рода самым усердным героям лагерного труда и не снилась? А что делать? Железный неподкупный страж – это вам не какой-нибудь гуманоид, у которого мал мала меньше по лавкам сидят и всех нужно кормить, а жрать те горазды не хуже любого взрослого. Вот и появляется тема для задушевной беседы, а там, глядишь, и пути к обоюдовыгодному консенсусу наклевываются. Скажите кто-нибудь, о чем можно разговаривать с неодушевленной железякой, которая не имеет ни малейшего представления о том, что такое деньги и что с ними делать? Предложить ей в виде взятки дополнительную порцию машинного масла? А может быть, подкупить ее, пообещав после выхода на свободу прислать красивый шильдик от какого-нибудь суперлимузина? Ха-ха-ха и еще раз ха-ха-ха! Плевать хотело металлическое чучело на ваши заманчивые предложения и на весь ваш воровской авторитет, заработанный непосильным трудом, – чуть что, разряд станнера или контактного электрошокера убедительно расставит все точки, а заодно и запятые там, где того требуют правила пунктуации, неподвластные пониманию обыкновенного смертного.

В один прекрасный день дубинноголовому стражу, охранявшему гнома, было приказано доставить заключенного в кабинет начальника исправительно-трудовой колонии Студеной. Храп не без основания предположил, что по его душу с Сильванды прибыл очередной полицейский прощелыга, дабы уточнить кое-какие обстоятельства ограбления. Конечно же, подобные визиты устраивались не ради блага незадачливого медвежатника, а в пылу служебного рвения и ради ускорения карьерного роста. Подобные визиты с задушевными беседами за жизнь имели место уже несколько раз. Ушлые полицейские чины, проводившие расследование по делу хищения драгоценностей императорского двора, вовсе не забыли о существовании двадцати пяти миллионов. Не добившись в свое время санкции прокурора на ментальное сканирование, они тешили себя надеждой, что окончательно сломленный гном взамен на некоторые послабления лагерного режима и обещание сокращения срока отсидки добровольно сдаст заработанные средства. Но, по всей видимости, эти парни очень слабо разбирались в психологии гномов, если таким примитивным способом пытались воздействовать на психику заключенного. Дело в том, что многочисленные истории и анекдоты о феноменальном упрямстве горных карликов вовсе не досужие байки, а истинная правда.

Вот и сейчас, передвигаясь неторопливой походкой в направлении лагерного административного комплекса, Храп ухмылялся в бороду в предвкушении душеспасительной беседы с каким-нибудь новоиспеченным инспектором четвертого ранга, жаждущим в самом скором времени стать инспектором третьего ранга. На сей раз хитроумный гном за обещание подумать собирался содрать с визитера не меньше пяти пачек черного чая и блок «Радужных грез» – любимых сигарет Храпа. Однако каково же было его изумление, когда вместо сопляка, возомнившего себя богом межмирового сыска, за столом начальника лагеря он увидел остроухого в форме полковника имперских войск. Битого жизнью рецидивиста не обманули эмблемы инженерных войск на петлицах офицера, поскольку столь проницательный и пронзительный взгляд мог принадлежать только весьма квалифицированному специалисту в определенной области военного искусства.

Подозрения гнома незамедлительно подтвердились. Более того, упертый и несговорчивый Храп за каких-то пятнадцать минут был мастерски обработан хитроумным эльфом и завербован в ряды Вооруженных Сил Великой Империи. Каким образом представителю военной разведки удалось совершить чудо, Храп и сам впоследствии затруднялся ответить. Казалось бы, несколько ничего не значащих вопросов со стороны полковника, пара десятков банальных фраз – и глазам закоренелого антиобщественного элемента открылась сокровенная истина: вся его прошлая жизнь – потраченное впустую время, а его предназначение – служить верой и правдой родному Отечеству и, если понадобится, без колебаний и сомнений пролить всю свою кровь до самой последней капельки. Когда навеянный беседой с ушлым вербовщиком туман в голове немного рассеялся, у Храпа появились определенные сомнения по поводу его уверенности пролить хотя бы каплю крови за Великую Империю. Но было поздно: транспортный рейдер с умопомрачительной скоростью уносил его на Шантарх – четвертую планету звездной системы Аскер измерения Палестры, где бывшему заключенному предстояло пройти полный курс военного обучения и стать настоящим имперским легионером.

Сборы

Данай спал ровно семь часов и проснулся вполне отдохнувшим, с ясной головой. Несмотря на неопределенность сложившейся ситуации, никакие тревожные сны не беспокоили нашего героя. Выскочив из теплой постели, юноша на минуту уединился в туалетном боксе, затем как был в трусах помчался прочь из помещения на открытый воздух.

Было раннее утро. Солнце еще не встало над горизонтом, но на востоке полоска неба уже окрасилась кровавым багрянцем, небо над головой начало наливаться синевой. С него одна за другой, как по мановению волшебной палочки, стали исчезать ночные светила. Повсюду раздавался звонкий пересвист местных птах. Со стороны реки доносился скрипучий гомон брачующихся лягушек и время от времени звонкий всплеск гуляющей в поисках пропитания рыбы.

Дан ничуть не удивился, заметив в воде сидящего на корточках недалеко от берега огра. Затаив дыхание, Канат внимательно следил за тем, что творится в водной толще. Вдруг он что-то заметил. Неуловимый глазом бросок, и в могучих руках гиганта бьется и трепещет приличных размеров кусок живого серебра. Легкое движение рук, и рыба со сломанным хребтом летит на берег, а азартный огр вновь окаменел в ожидании очередной жертвы. Со стороны Канат был похож на огромного медведя, охотящегося за лососем во время нереста.

Канат заметил своего командира, но ухом не повел, поскольку был полностью поглощен процессом рыбалки. Данай, чтобы не мешать коллеге заниматься своими делами, отбежал подальше от реки и приступил к выполнению специального комплекса физических упражнений. В течение получаса, равномерно увеличивая темп, он совершал немыслимые прыжки, кувырки и прочие кульбиты. К концу тренировки изрядный участок заливного луга был настолько помят, что складывалось впечатление, будто там потопталось небольшое стадо весьма резвых гиппопотамчиков.

Закончив активную часть разминки, Дан уселся посреди вытоптанного пятачка в позе лотоса и еще минут десять пребывал в состоянии медитативного транса. Обычно в подобном состоянии молодого человека посещали яркие видения, которые помогали ему рассмотреть сложившуюся ситуацию с различных ракурсов. Сегодня подсознание не торопилось одаривать Дана красочными символическими образами. Впрочем, ничего удивительного он в этом не находил, поскольку накопленной информации было явно недостаточно, чтобы начать делать какие-то выводы даже на не подвластном сознанию интуитивном уровне мышления. Ничего, через пару дней, когда в его распоряжении появятся хоть какие-то данные об этом мире, интуиция заработает как надо, тогда только успевай анализировать подсознательную символику, дабы отделить зерна от плевел.

Выйдя из состояния транса, Данай вскочил на ноги и на полной скорости устремился к реке. Не добежав до воды пару шагов, он оттолкнулся обеими ногами от земли, взмыл в воздух и, пролетев высоко над головой Каната, вошел свечой в воду метрах в пяти от него. Целых три минуты недовольному Канату пришлось дожидаться момента, когда его командир вынырнет на поверхность. После того, как коротко стриженная голова появилась над водой, недовольный огр высказал все, что думает о шалопайском поведении своего непосредственного начальства.

– Будет тебе, Кан! – ничуть не смутившись, ответил довольный юноша. – Рыбалку, видите ли, ему испортили. Обернись и посмотри, сколько рыбы ты уже наловил, браконьер неугомонный. Куда мы ее денем? А? Прям жадный гризли во время нереста горбуши – рыба гниет, а он все угомониться не может, тащит и тащит из воды.

– Ничего-то ты не понимаешь, Дан. Во время рыбалки важна не сама рыба, а процесс.

– Ага, – оскалился всеми тридцатью двумя белоснежными зубами Данай, – с женским полом то же самое бывает, однако через несколько месяцев беззаботного счастья возникает вполне закономерный вопрос: что делать с будущим потомством? Поэтому заканчивай бесконтрольное уничтожение рыбных запасов и немедленно приступай к утилизации улова.

Осознав правомерность слов командира, Канат, в свою очередь, продемонстрировал безупречное состояние своих зубов и, поднеся руку к покатому лбу, дурашливо затараторил:

– Так точно, ваше превосходительство! Разрешите выполнять, господин капитан?

– Валяйте, – махнул рукой Дан, подыгрывая подчиненному, – только не забывайте, господин подпоручик, что к пустой голове руку не прикладывают…

Через полтора часа приготовленная по всем правилам рыбацкого искусства ушица булькала в объемистом котле, подвешенном над раскаленными углями прогоревшего костра. Солнце успело высоко подняться над горизонтом. Канат крутился около своего детища, доводя шедевр кулинарного искусства до полного совершенства. Данай в боевой рубке восседал за пультом управления станцией и о чем-то вел безмолвный диалог с бортовым компьютером. Прочие члены «пятерни» плескались в прохладных речных струях и с нетерпением ожидали, когда же их позовут к столу. Наконец огр снял последнюю пробу, удовлетворенно зажмурил глазки, от чего стал похож на бритого самца гориллы, которому в клетку наконец-то подселили долгожданную подружку, и во всю мощь легких заорал:

– Готово, господа офицера! Извольте жрать, пожалуйста!

Специфический юмор Каната был оценен и вознагражден ответными репликами товарищей, метко характеризующими его поварские способности как оставляющие желать лучшего, мол, сдохнешь, пока дождешься завтрака, волынщик и еще кое-что в этом роде. За что огр, не растерявшись, наградил товарищей емкими, весьма нелицеприятными эпитетами. Также несдержанный мастер огненного боя прошелся весьма болезненно по индивидуальным недостаткам каждого из оппонентов. На что маг, эльф и гном отреагировали незамедлительно – повыскакивали из воды с целью «надрать уши зарвавшемуся кашевару». Дело не закончилось элементарным мордобоем лишь потому, что на пороге станции появился Данай и грозным окриком в корне пресек назревавшую потасовку:

– Вы чего, ошалели? Забыли, где находитесь? Немедленно прекратить дебош!

Вообще-то подобные инциденты довольно часто случаются как внутри отдельно взятых диверсионных пятерок, так и между разными «пятернями». Мало того, эти стычки всячески поощряются начальством, ибо, согласно компетентному мнению военных психологов, способствуют гармоничному развитию отдельной личности как боевой единицы, с одной стороны, и объединению группы в сплоченный дружный коллектив – с другой. Единственным ограничением во время подобных забав был полный запрет на применение всех видов оружия, как штатного, так изготовленного из подручных средств. В обычное время Дан и сам был не промах помахать руками в спарринге с Канатом или Ронсефалем, а то и против обоих одновременно. Однако в настоящий момент положение обязывало его пресекать в корне любые подобные поползновения среди вверенного в его распоряжение личного состава. К тому же что-то подсказывало ему, что очень скоро для рвущейся наружу энергии подопечных найдется более подходящее применение, нежели, как любил говаривать незабвенный старшина роты в разведшколе, профилактический массаж физиономии товарища посредством кулака или какой другой конечности.

Повторять дважды не пришлось, поскольку за годы совместной службы каждый из подчиненных Даная накрепко уяснил для себя, что человек, окончивший с отличием некое учебное заведение особого свойства, может позволить себе гаркнуть даже на гиганта-огра, несмотря на внешнюю хрупкость телосложения. До сих пор Канат с неохотой вспоминал, как полтора года назад его, свежеиспеченного выпускника школы подпрапорщиков, к тому же общепризнанного мастера кулачных забав лихо разделал под орех какой-то, как ему тогда показалось, пацан-переросток, и то, как его огромное тело на радость таких же, как он, выпускников учебки в считаные мгновения оказалось вывалянным в пыли, вымазанным в грязи и отправленным для омовения в какую-то дурно пахнущую сточную канаву. Некоторое время после перенесенного публичного позора Канат пытался анализировать ход неудачного поединка и мысленно представлял, что случилось бы с тогда еще поручиком Шелестом, если бы его пудовый кулак все-таки попал куда нужно. Однако уже через месяц совместных тренировок он понял, что против этого парня у него не было ни единого шанса, да и вряд ли таковой когда-нибудь появится – рефлексы не те…

После завтрака на свежем воздухе командир группы пригласил подчиненных в кают-компанию. Как только собравшиеся расположились в мягких креслах, расставленных вдоль стен помещения, капитан приказал автоматике станции включить изображение. Тут же яркий свет, источаемый невидимыми светильниками, начал меркнуть, а в центре комнаты вспыхнуло и начало наливаться красками голографическое изображение обширного участка местности. Вооружившись лазерной указкой, Дан подошел к краю карты и, не скрывая гордости за себя любимого, изрек:

– Перед вами, господа офицеры, виртуальная карта местности, построенная на основании данных радиоэлектронного и лазерного сканирования…

– Бред, Дан, – прервал коллегу извечный скептик и оппонент всему и вся Храп, – чтобы получить такую карту, нужно иметь на орбите хотя бы парочку спутников, а наш Ангел не далее как вчера замучился, объясняя, что ничего подобного здесь не может быть ни при каких обстоятельствах…

При этих словах гнома Данай ничуть не обиделся, он еще больше напыжился (ничего не поделаешь – мальчишка он и есть мальчишка, хоть на него генеральские погоны нацепи) и делано ласковым тоном посоветовал подчиненному:

– Храп, вытащи зуду из задницы и посиди пару минут без своих комментариев. Все присутствующие, конечно же, в курсе, что ты у нас самый продвинутый в техническом плане товарищ. Однако мы тоже не пальцем деланые и кое-чего можем… – Сделав гному внушение, командир обвел взглядом прочих членов диверсионной группы и продолжил как ни в чем не бывало: – Храп совершенно прав – никаких искусственных спутников, космических зондов и прочих полезных штуковин местные обитатели еще не придумали – ежели, конечно, эти самые обитатели существуют. Станции подобного типа также не оснащаются космической техникой и средствами ее доставки на орбиту. Однако купол временной базы оснащен кучей приспособлений, сканирующих окружающее пространство как в пассивном, так и в активном режиме. А самое главное, данная планета имеет мощный ионосферный слой, предохраняющий все живое на ее поверхности от губительной радиации местного светила. Именно это весьма полезное свойство планетарной атмосферы помогло нам получить сей документ. – Сияющий Данай еще раз указал на голограмму. – Я перенастроил сканирующие системы станции так, чтобы, используя многократное отражение радиолуча от ионосферы и поверхности земли, получить данные о рельефе местности и местоположении возможных поселений аборигенов. Короче, пока вы дрыхли, автоматика базы выполняла свою работу по обеспечению боевой группы бесценной информацией. Хочу также добавить, что копия карты с масштабными метками и реперной привязкой к зданию станции занесена в ваши индивидуальные коммуникационные устройства, а бумажный вариант каждый получит по окончании совещания. А теперь кто из присутствующих осмелится опровергнуть утверждение о том, что Данай Шелест, ваш любимый командир, гений?

– Ишь распетушился, – проворчал в бороду больно задетый за живое гном. – Владея информацией о свойствах местной атмосферы, любой мало-мальски продвинутый индивид смог бы допереть до твоего гениального открытия без посторонней помощи.

– Ну не скажи, Храп! – возразил гному Канат. – Я, например, вон как в технике разбираюсь, а ни в жизнь не сообразил бы перенастроить станцию так, как это сделал Дан.

– Да что ты там разбираешься? – усмехнулся Храп. – Выявить и заменить вышедший из строя блок управления сенокосилки или робота-землепашца большого ума не требуется. Хотя для огра даже это умение – великое достижение…

– Отставить разговорчики! – Данай прервал опасные речи заносчивого гнома, ибо из своего прежнего опыта знал, к чему могут привести подобные дискуссии между бывшим членом крестьянского кооператива и матерым рецидивистом-медвежатником. Во всяком случае, ему не очень хотелось в очередной раз вырывать из лап разъяренного огра полузадушенное тельце неукротимого спорщика. – Приступаем к изучению маршрута…

Предполетная подготовка много времени не заняла. Дан быстро и доходчиво непосредственно на объемной карте-голограмме с помощью лазерной указки прочертил примерный маршрут от начала до его конечной точки. Никаких особенных сюрпризов в виде неприступных горных массивов, непроходимых болот и безбрежных водных преград вроде бы не намечалось. Разрешающая способность сканирующих устройств базовой станции не позволяла идентифицировать объекты размером менее двух десятков метров, поэтому разглядеть какие-либо предметы, напоминающие по форме жилые постройки, здания хозяйственного назначения или дороги на полученной карте не удалось. Однако в том месте, где Ангеланом был зафиксирован всплеск магической энергии, на территории нескольких сотен квадратных километров отмечались массивы растительных насаждений, разграниченные четкими прямыми линиями. Этот факт с очень большой долей вероятности мог свидетельствовать об их искусственном происхождении.

Еще через час, загрузившись всем необходимым, боевая «пятерня» покинула уютные стены базовой станции. После того как группа удалилась на пару километров, с кристаллитовым куполом начали совершаться чудесные метаморфозы. Он заколыхался, как пустынный мираж, в конвективных струях раскаленного воздуха, становясь при этом все более и более прозрачным, и уже через пару минут полностью исчез из виду, будто никогда и не существовал. Вскоре на персональное коммутационное устройство командира группы поступило сообщение о том, что базовый комплекс перешел в режим ожидания. Это означало, что в течение пяти лет закапсулированная в коконе свернутого пространства станция будет ожидать их возвращения, готовая в любой момент накормить, обогреть, снабдить оружием, а при необходимости подлечить всех членов диверсионной группы разом или каждого по отдельности. Для того чтобы произошла расконсервация, кому-то из пятерки капитана Шелеста вполне достаточно появиться в непосредственной близости от этого места.

Если за пять лет сюда никто не придет, базовый комплекс самоликвидируется. Это произойдет по-будничному тихо, без излишнего шума и пыли. Кристаллитовый купол вместе со всем содержимым под действием модулированного гравитационного поля погрузится в земную твердь на глубину километра. Там он рассыплется на атомарные составляющие. А на том месте, где стояло куполообразное здание, еще долгое время, словно рана на теле земли, будет темнеть идеально круглая проплешина. В конце концов и этот бесплодный пятачок земли когда-нибудь зарастет травкой, и уже ничто не будет напоминать о кратковременном визите пятерки незадачливых первопроходцев, угодивших в эти девственные места по воле случая, вопреки своему желанию.

Краткий исторический очерк

Империя и армия

После полного завоевания Инелем Прозорливым Нового Эльдорадо и создания всепланетарного государственного образования под названием Великая Империя, казалось бы, надобность в регулярной армии навсегда отпала. Армия выполнила свою миссию по объединению разрозненного человечества в единое целое – армия может преспокойно уйти, ибо воевать более не с кем, а содержать огромную кучу дармоедствующих бездельников – занятие разорительное для любого, даже самого богатого общества. К тому же незадействованная вооруженная масса народа от скуки начинает сама себе подыскивать занятия для развлечения. К чему могут привести эти невинные забавы военных, просвещенным властителям Империи было очень хорошо известно из богатого опыта матушки Земли. Поэтому вскоре после провозглашения Инеля Прозорливого императором и самодержавным государем было принято решение о поэтапном роспуске имперских легионов.

Нужно отдать должное воистину прозорливому монарху, ему удалось без особого труда демобилизовать полуторамиллионную армию, при этом ни один воин не был обделен императорской милостью. Все представители высшего командного состава получили огромные поместья, графские и княжеские титулы, а также приличный денежный пенсион из императорской казны. Офицеры рангом помельче кроме солидных пенсий получили дворянские звания и высокие должности в государственных учреждениях. Рядовых бойцов в массовом порядке обучали за счет казны какому-нибудь полезному ремеслу и, снабдив достаточными денежными средствами, отправляли в свободное плавание.

Упразднив регулярную армию, его императорское величество занялся основательной реорганизацией имперской системы правопорядка. До полного объединения правители отдельных государств привлекали для охраны порядка подразделения регулярной армии. Однако юридическая безграмотность такой полиции чаще всего содействовала не повышению качества защиты прав и свобод гражданского населения от посягательства антиобщественных элементов, а ужесточению произвола самих правоохранителей в отношении все того же гражданского населения. Опираясь на богатый опыт предков, Инель Прозорливый создал безупречную систему охраны правопорядка. Во-первых, в кратчайшие сроки занимающихся поддержанием общественного порядка имперских легионеров на улицах городов, сел и других населенных пунктов заменили вежливые, улыбчивые профессионалы, прошедшие всестороннюю подготовку в специальных учебных заведениях. Во-вторых, для искоренения организованной и прочей преступности были созданы следственные отделы и оперативные бригады, также укомплектованные специалистами высочайшего уровня. И, наконец, сам народ (куда же без него?). Отдельным указом его императорского величества было объявлено, что всякому законопослушному гражданину, заметившему хотя бы незначительное нарушение закона и сообщившему об этом в ближайший полицейский участок, будет выплачена солидная материальная компенсация. Что тут началось! Едва ступившее на путь технического прогресса и не избавившееся до конца от феодальных комплексов общество встряхнулось, подняло голову, осмотрелось и усердно заскрипело перьями, ибо грамотного люда повсюду было в достатке. Буквально через неделю после злосчастного указа не было во всей необъятной империи ни одного подданного, на которого не поступил бы компромат в той или иной форме. С грамотеями все понятно – купил бумагу, перо, чернила и строчи на здоровье. Те же, кому не довелось в свое время постигнуть азы грамотного письма, либо нанимали все тех же грамотеев, либо шли в полицию и излагали свои наблюдения или претензии штатному писарю. Поскольку посадить всех подданных под замок для дальнейшего выяснения обстоятельств ни один властитель не в состоянии, пришлось ограничить правовое рвение народных масс специальным указом, объявляющим, что доносчику, прежде чем взяться за обвиняемого им гражданина, будет отсыпана добрая порция плетей, а в случае ложного навета ему светит дополнительная порка.

Время шло, общество развивалось, а с ним развивалась и правоохранительная система Великой Империи. Всем казалось, что надобность в могучей профессиональной армии канула в Лету. В сто тридцать восьмом году после обнаружения информационного хранилища (а именно от этого момента договорились вести летоисчисление) ученым мужам впервые удалось распахнуть врата в иные миры, а еще через пятьдесят четыре года орбиту Нового Эльдорадо покинул первый звездолет с претенциозным названием «Громовержец».

Таким образом, экспансия Великой Империи была по своей сути многоплановой. С одной стороны, люди проникали в иные миры, находящиеся за пределами родных пространственно-временных координат. С другой стороны, многочисленные звездолеты доставляли на пригодные для жизни планеты, находящиеся в иных звездных системах данного континуума, специальное оборудование, предназначенное для мгновенного масс-переноса, после чего через вновь открытые нуль-транспортировочные врата туда устремлялись толпы переселенцев или обыкновенных ротозеев-туристов. Мало того, проникнув в сопредельные пространства и основательно обжившись, люди и прочие расы рано или поздно устремляли заинтересованный взгляд к звездному небу в поисках ответа на сакральный вопрос: «Существуют ли там, в звездных далях, братья по разуму и чем эти братья могут осчастливить нас?» И совсем скоро уже в этой реальности к звездам устремлялись другие звездолеты, и так повторялось не один десяток раз. В результате Великая Империя стала по-настоящему великой, поскольку распространила свое влияние не менее чем на сотню различных миров в двух дюжинах параллельных вселенных.

Более двух с половиной веков продолжалось бурное освоение новых миров, и, казалось бы, вот-вот должно было начаться неминуемое расслоение населения империи по расовому признаку так, как это в свое время произошло на Земле. Однако этого не случилось и не могло случиться, поскольку, кроме расовых различий, свободных граждан Великой Империи ничего не разделяло. А самое главное, все молились одним и тем же богам, точнее, верили в Единого Бога и по сложившейся издревле традиции не пытались навязать соседу собственных взглядов на жизнь.

«Откуда такая идиллия?» – спросит какой-нибудь любопытный тип, не уделявший в свое время должного внимания урокам истории в средней школе.

Дело в том, что имперские власти проводили в вопросах межрасовых взаимоотношений очень мудрую политику. В ведомстве Министерства внутренних дел существовал особо секретный аналитический отдел. В обязанности этого отдела входило своевременное выявление и пресечение деятельности как отдельных граждан, так и групп населения, направленной на преднамеренное разжигание межрасовой ненависти. Специалисты этого отдела тщательнейшим образом анализировали стекающуюся из всех уголков необъятной Империи информацию и на основе подчас, казалось бы, не относящихся к делу фактов выявляли будущие очаги народных волнений. Далее к делу подключались совсем другие специалисты, которые выезжали на места и выявляли потенциальных зачинщиков. В конце концов все пламенные революционеры оказывались под бдительной опекой имперских спецслужб, а наиболее непримиримые из них надолго изолировались от общества.

Как видите, нет никакого чуда в том, что зеленокожий гоблин вполне спокойно уживался рядом с эльфом, человеком или орком или мелкий гном и гигант-огр рука об руку шли после тяжелого трудового дня в какой-нибудь уютный кабачок, чтобы пропустить по кружечке-другой охлажденного пивка. Однако случалось и так, что, выпив лишку, эти два товарища ни с того, ни с сего вдруг начинали поливать друг друга словесными оскорблениями, всячески подчеркивающими природные недостатки каждого, или, хуже того, дубасить кулачищами. Таковых сразу же доставляли в близлежащий полицейский участок, где их обоих приводил в чувство штатный полицейский маг. Протрезвев, товарищи, как правило, тут же забывали недавние взаимные обиды, искренне извинялись друг перед другом и в обнимку покидали участок, отделавшись незначительным штрафом за нарушение общественного порядка. Очень редко подобные инциденты заканчивались судебными разбирательствами. Если дело все-таки доходило до такового, обвиняемому в разжигании расовой ненависти светили такие сроки тюремного заключения, что он посчитал бы за счастье поменяться местами с самым отъявленным серийным убийцей.

На протяжении примерно четырех с половиной веков полиция была единственным силовым оплотом имперской власти. Так могло бы продолжаться и до нынешних времен, если бы в четыреста сорок третьем году новой эры объединенное человечество не столкнулось со страшной напастью – инсектоидами, или космической саранчой. В считаные дни легионы разумных насекомых опустошили Благодатную и Огранду – две весьма перспективные колонии, расположенные в реальности Паламеры.

Для борьбы с кровожадным агрессором были привлечены все резервные полицейские подразделения, которые удалось наскрести в мирах Империи. Получилось негусто – за века спокойной и отнюдь не бедной жизни преступность на территории Великой Империи еле теплилась. Соответственно, полицейский, пройдя обучение в академии, быстро терял боевые навыки, обзаводился солидным животиком и превращался в обыкновенного обывателя, обремененного бластером, который ему никогда не понадобится, и широкими полномочиями, которые ему так никогда и не придется реализовать. Именно этой армии предстояло отбить нападение роя на Паламеру, Гайану и еще с десяток имперских колоний.

В наше время, когда об инсектоидах известно практически все, можно лишь диву даваться, каким чудесным образом дюжине наспех сформированных полицейских бригад удавалось в течение целого года осуществлять невыполнимую задачу. Они умудрялись не только сдерживать натиск превосходящего в десятки и сотни раз противника, но даже осуществлять успешные десанты на оккупированные инсектоидами планеты с целью уничтожения королев-маток. И все это они проделывали на своих маломощных «Мотыльках», «Осах» и «Бабочках».

Тем временем, пока доблестная имперская полиция ценой неимоверных усилий сдерживала наступательный порыв инсектоидов, руководство Империи во главе с самим Государем Императором денно и нощно трудилось над воссозданием распущенных за ненадобностью вооруженных сил. Параллельно решалась проблема строительства неприступной системы обороны в каждом из миров Великой Империи. Через полгода все планеты измерения Паламеры были прикрыты от любого внешнего вторжения мощными укрепрайонами, усиленными магическими факторами. Результат поразил самих создателей – направлявшийся к Паламере рой непрошеных гостей был превращен в плазменное облако, как только приблизился к планете на расстояние парсека.

В конце концов мобильные, оснащенные новейшими образцами вооружения армейские подразделения пришли на смену изрядно потрепанным отрядам полиции. С тех пор положение на бесчисленных фронтах галактической бойни начало кардинальным образом меняться в пользу человечества.

После того как окрестности Паламеры и прочих миров, населенных представителями гуманоидных рас, были зачищены от космической саранчи, в свободный поиск по всей галактике, а также за ее пределы были отправлены сотни тысяч автоматических поисковых звездолетов. В задачу этих кораблей входило обнаружение уцелевших роев инсектоидов и оповещение армейского командования. При получении достоверной информации о наличии в том или ином районе скопления разумных насекомых туда немедленно отправлялась эскадра боевых рейдеров, оснащенных по последнему слову техники. На борту каждого корабля имелось особое десантное подразделение, ибо вовсе ни к чему полностью уничтожать захваченную инсектоидами планету вместе с космической саранчой. Достаточно было установить координаты пунктов воспроизводства тварей и нанести по ним сокрушительный удар. Именно для ведения разведки с целью выявления мест расположения королев-маток были необходимы подразделения космодесантников. После того как все самки сгорали в огне термоядерных взрывов, уцелевшие инсектоиды, подчиняясь инстинкту самосохранения, собирали уцелевшие яйца и покидали пределы планеты. Тут они все скопом и попадали под прицелы плазменных деструкторов, инвариантных флуктуаторов, гравитационных коллапсаторов и прочего тяжелого вооружения, размещенного специально для этой цели на борту боевых звездолетов.

Если кому-то покажется, что космическая война с инсектоидами проходила под непрекращающийся гром салютов и без особых потерь со стороны победоносной имперской армии, пусть посетят мемориальный комплекс, воздвигнутый после окончания войны на Паламере, где имя каждого погибшего воина увековечено в граните. Более сотни миллионов граждан Великой Империи отдали свои жизни в этой кровопролитной битве, направленной на тотальное уничтожение одной из сторон. Именно тотальное уничтожение, поскольку ни на какие переговоры окончательно разгромленный и загнанный в отдаленный уголок галактики агрессор не соглашался. Некоторыми учеными даже подвергался сомнению постулат о разумности этой галактической расы, несмотря на то что был расшифрован язык инсектоидов и в ряде случаев имперским ксенологам удавалось вступить в контакт с пленными особями.

По прошествии полутора веков после начала величайшей в новейшей истории человечества бойни с расой инсектоидов было полностью покончено. В качестве трофея к ногам победителя упали десятки тысяч разоренных планет. На некоторых из них были обнаружены неопровержимые доказательства того, что еще совсем недавно, по космическим меркам, в галактике существовала раса разумных существ гуманоидного типа.

В результате проведенных археологических раскопок ученым удалось прийти к весьма неожиданным выводам. Дело в том, что раса агрессивных инсектоидов возникла вовсе не в результате длительного эволюционного процесса, а являлась вырвавшимся из-под контроля продуктом некоего генетического эксперимента. В распоряжении ученых также оказались все материалы, относящиеся к этому кошмарному эксперименту. Узнав о существовании подобных научных материалов, его императорское величество лично распорядился, чтобы все они были полностью уничтожены, а планета-лаборатория превращена в сгусток космической пыли.

Однако мы немного отвлеклись от основной канвы нашего повествования. Оставим проблему нерадивых братьев по разуму и вернемся к многочисленным проблемам Великой Империи.

Создание планетарных укрепрайонов также означало и то, что появился мощный инструмент, с помощью которого реальная власть в любом из миров могла полностью перейти под контроль ограниченной группы лиц, пожелавшей воспользоваться этой властью. Поскольку ни для кого не секрет, что как только у какой-то обособленной группы жителей какого-либо государственного образования появляется возможность политического самоопределения, обязательно находятся политиканы, готовые пуститься во все тяжкие ради реализации этого самоопределения. Еще на безвозвратно потерянной матушке Земле в результате нескончаемых политических баталий были разработаны и апробированы основные способы привлечения народных масс на свою сторону. Пропаганда национальной исключительности, оголтелая истерия, будто кто-то очень хочет воспользоваться принадлежащими тебе богатствами, и как результат определение образа внешнего и внутреннего врага – вот незамысловатый арсенал всякого рвущегося к власти политического авантюриста.

Именно так произошло и на этот раз. Время от времени планеты Великой Империи начали сотрясать гражданские войны. Колонии одна за другой объявляли себя независимыми мирами и при малейшей угрозе карательной операции со стороны Метрополии прикрывались щитами своих планетарных АУР. Мало того, получившие независимость миры кроме общепланетарной системы обороны строили континентальные и региональные цитадели, которые обеспечивали дополнительное прикрытие от внешнего вторжения отдельных особенно важных районов.

Вполне естественно, правящая верхушка Великой Империи не могла смотреть спокойно на то, как заботливо собранный в единое целое и кропотливо взлелеянный союз начинает разваливаться прямо на глазах. Ничего не оставалось, как с помощью оружия доказать сепаратистам, что сила Империи в ее единстве. Вот тут-то как нельзя кстати пришлась мощная, закаленная в боях с инсектоидами и безраздельно преданная лично Государю Императору армия.

Военные взялись за дело профессионально. В первую очередь непокорные миры полностью блокировались. Столкнувшись с трудностями экономического характера, их правители под давлением народных масс очень быстро приходили в чувство и сдавались на милость победителя, либо военные в конце концов находили способ нейтрализации укрепрайонов. В последнем случае провинившуюся планету ждала масштабная карательная операция. А что такое планетарная карательная операция и какими последствиями она чревата для ни в чем не повинного гражданского населения, подробно объяснять излишне. Для этого достаточно посмотреть пару-тройку пропагандистских роликов, отснятых военными кинодокументалистами. Такие фильмы время от времени запускают в эфир все местные средства массовой информации – вовсе не ради запугивания народных масс, а исключительно в профилактических целях. Кроме того, провинившиеся миры облагались дополнительными налогами в течение десяти лет. Всех прямых виновников мятежа ожидало единственное наказание – смерть. Причем имперские заплечных дел мастера применяли к ним самые изощренные пытки, растягивая на месяцы и даже на годы физические и моральные муки своих жертв.

Эпоха великих потрясений, связанных с попытками отдельных миров получить экономическую и политическую самостоятельность, продолжалась на протяжении почти целого столетия: с шестьсот двенадцатого года новой эры, когда сепаратистами был установлен контроль над планетарными АУР Глиппы и Ферданы, по семьсот седьмой год, после того как легионы Седьмой армии огнем и мечом прошлись по Оранжевой. Далее все вроде бы успокоилось. Еще один век миры Великой Империи сосуществовали в мире и согласии. В верхних эшелонах власти вновь начали поговаривать о том непосильном бремени для общества, которым являются неоправданно огромные вооруженные силы. Необоснованными слухами о сокращении или полном упразднении армии воспользовались некоторые влиятельные политические силы на Планте и, переманив на свою сторону командование Пятой Ударной армии, объявили полтора десятка планет этого континуума Конфедерацией Независимых Миров. Это случилось немногим более двух лет тому назад, через месяц после того, как молодой поручик Данай Шелест, получив назначение, убыл по месту своей постоянной службы.

Интермеццо

Палач

Ульварин осторожно крался по ночному парку. Каждое его движение было настолько плавным, что со стороны могло показаться, будто между деревьев скользит поднявшийся из могилы бестелесный дух или ночной мотылек. Скорее ночной мотылек, ибо само имя «Ульварин» имело непосредственное отношение к отряду чешуекрылых и на языке лесного народа означало «легкий взмах крыла бабочки». Несмотря на то что из-за прошедшего полчаса назад ливня на ветвях деревьев и кустарников скопилось изрядное количество влаги, одежда эльфа и сам он были сухими. Сквозь густые кущи он каким-то непостижимым образом умудрялся пробираться, не задев веточки, не зацепив листочка, избегая контакта с ядовитыми колючками цепкого терновника. Стараясь не производить шума, Ульварин осторожно крался к одинокому строению, спрятавшемуся в глубине неухоженного парка.

Из-за поворота парковой аллеи показалась парочка вооруженных охранников. Незадолго до появления стражи в пределах прямой видимости Ульварин услышал размеренные шаги и успел вовремя отпрыгнуть в тень разлапистого можжевелового куста, замереть и слиться с растением, будто эльф и сам был неотъемлемой частью этого растения. Пронесло. Не замедляя шага, охрана прошествовала по мощенной каменными плитами дорожке и через минуту скрылась из виду.

Ульварин выскочил из-за спасительного куста и только собрался проследовать дальше в направлении своей цели, как гонимые ветром остатки плотной дождевой облачности, будто тяжелое покрывало, начали медленно уползать за горизонт, открывая взорам всех желающих небосвод, переливающийся звездными огнями, и чистый, будто основательно отмытый недавним дождем, лик ночного светила, щедро поливающего окрестности своим призрачно-серебристым светом.

Не сдерживая эмоций, эльф выдал шепотом одно из самых грязных ругательств на языке своего народа в адрес колдунов-всезнаек клана Дубовых Листьев, уверявших его в один голос, что облака не рассеются до самого утра. Вот же непруха! До цели как минимум половина пути, а он весь будто на ладони. Ульварин на пару мгновений замешкался, размышляя о том, стоит ли продолжать начатое дело или слинять отсюда по-тихому. В конце концов он решил, что в данной ситуации имеет смысл все-таки идти к конечной цели, поскольку путь назад не менее опасен. К тому же утром при самом поверхностном досмотре парковой зоны друидам клана Плакучей Ивы обязательно станет известно о ночном визите некоего чужака. Тогда-то уж точно рыбка в очередной раз выскользнет из тщательно расставленных сетей, поди отыщи потом одного из самых заклятых врагов Дубовых Листьев.

Дело в том, что семь лет назад Гаэни, один из отпрысков тогдашнего арана – руководителя клана Дубовых Листьев, – решил в обход неукоснительного правила первородного наследования власти непременно стать араном. Заручившись поддержкой нескольких весьма влиятельных лиц, он усердно принялся одного за другим отправлять на тот свет своих старших братьев. За дело властолюбивый юноша взялся с завидной прытью, и его единоутробные родственники очень быстро начали отходить в мир иной. Все было обстряпано настолько ловко, что до поры до времени никто не мог и подумать о том, что все так называемые несчастные случаи суть тщательно спланированные акции. Негодяй действовал настолько успешно и умудрялся так заметать следы, что всего через полтора года пятеро претендентов сошли с дистанции. Теперь между ним и троном стояли всего двое: во-первых, чудом уцелевший братец и, естественно, пожилой отец, которого Гаэни собирался устранить после того, как со всеми претендентами будет покончено.

Открылось все случайно. Заговорщики настолько обнаглели, что потеряли всякую осторожность. В результате один случайно подслушанный разговор, одна второпях оброненная записка, и в руках клановой службы безопасности появились неопровержимые доказательства причастности принца Гаэни к широкомасштабному заговору, направленному против правящей династии клана Дубовых Листьев.

После того как подробнейший доклад о проделках любимого чада лег на стол арану, старик долго не мог поверить в то, что один из его сыновей оказался способен совершить столь чудовищное преступление. Вместо того чтобы отдать приказ о немедленном аресте братоубийцы, он целые сутки медлил и чего-то выжидал.

Подобное промедление сыграло на руку преступнику. Одному из приближенных к арану заговорщиков удалось предупредить Гаэни, и принц успел перебежать в стан заклятых врагов Дубовых Листьев – клан Плакучей Ивы. Мало того, он умудрился вступить в брак с одной из дочерей тамошнего властителя.

Казалось бы, упустили, и бог ему судья – не гоняться же за бывшим принцем по всем обитаемым мирам Великой Империи. Ан нет – принц, даже проклятый собственным кланом, будет всегда оставаться наследным принцем и легитимным кандидатом на пост единоличного руководителя клана. В случае каких-нибудь непредвиденных обстоятельств у Гаэни мог бы появиться реальный шанс добиться того, чего он так сильно желал и ради чего не пощадил собственных братьев.

Непредвиденные обстоятельства не заставили себя долго ждать. Вскоре после бегства опального принца при загадочных обстоятельствах умер его единственный старший брат. Теперь в случае смерти действующего арана вольно или невольно главой клана Дубовых Листьев станет Гаэни. Ни один из младших братьев не мог заявить своих прав на освободившийся трон до тех пор, пока инсургент, скрывающийся от кланового правосудия в стане врага, жив и здоров. К тому же несложно себе представить, какими пертурбациями грозило клану возвращение Гаэни в новом качестве. Дабы уберечь клан от великих потрясений, в разные концы бескрайней империи были разосланы специально подготовленные подразделения, в задачу которых входило обнаружение и ликвидация опального принца.

Каждое такое подразделение включало в себя одного Кланового Бойца и двух друидов. Об эльфийских друидах известно каждому. При случае всякий член общества, не гнушающийся древней магией лесного народа, может получить от живущего на соседней улице остроухого чародея квалифицированную медицинскую или еще какую помощь. Любой из этих лекарей за чашечкой кофе или бутылочкой доброго вина с удовольствием обсудит с вами секреты и тонкости применения в медицине тех или иных ингредиентов, надает кучу бесплатных советов относительно любой вашей явной или мнимой хвори. Но если кто-нибудь, вылупив бессовестные зенки, станет клятвенно уверять вас в том, что когда-либо водил короткое знакомство с одним из Клановых Бойцов, наберите в рот побольше слюны и плюньте этому лжецу прямо в глаз, а лучше в оба, чтобы на будущее не смел обманывать легковерных граждан. Все те якобы достоверные сведения, кои любой из нас может накопать из различных источников, – не что иное, как полное фуфло и заведомо распространяемая дезинформация. О Клановых Бойцах достоверно известно лишь то, что для этих парней не существует ничего невозможного. И все. О способах и методах достижения поставленной цели известно лишь узкому кругу избранных лиц.

Повезло Ульварину. Он со своими товарищами долго шел по следу принца и наконец настиг его на Ладе – весьма уютной планете, расположенной в реальности Арахана.

Поначалу все шло из рук вон плохо. Тонкая паутинка следа неуловимого Гаэни неожиданно оборвалась на Арахане. Целую неделю нюхачи-друиды метались по планете в поисках какой-нибудь зацепки, проливающей свет на самый актуальный для сбившейся с ног троицы вопрос: «Где искать беглеца?» Но все хлопоты оказались напрасными – принц будто в воздухе растворился и забыл вновь материализоваться.

В конце концов Ульварин, сжалившись над расстроенными магами, решил на пару-тройку деньков завернуть всей группой на благословенную Ладу – планету-курорт, что вращается вокруг желтого карлика в пятистах световых годах от Арахана. И – о чудо! Как только наша троица покинула портальный терминал станции нуль-Т, на глаза изумленному Ульварину попался глянцевый журнал с широко улыбающейся мордашкой опального принца на развороте.

Судя по беззаботному виду, предатель чувствовал себя на Ладе вполне комфортно и не считал нужным прятаться от возможной мести своих соплеменников. Кажется, он был абсолютно уверен в том, что контрразведке клана Плакучей Ивы удалось сбить со следа всех охотников за его головой. Существовала другая вероятность – Гаэни специально раскрылся, чтобы потенциальные палачи угодили в лапы контрразведчиков вражеского клана. Обе версии имели право на существование, поэтому перед тем, как приступить к ликвидации объекта, было решено все проверить и перепроверить.

На подготовку операции ушла целая неделя. За это время тройке Ульварина удалось установить, что принц Гаэни со своей супругой и годовалым ребенком проживают на берегу моря на арендованной вилле. Ни для кого не стало сюрпризом, что четырехэтажное здание и прилегающая к нему территория охраняются тщательнейшим образом. Помимо магических, технических и прочих ловушек на территории парка осуществляется регулярное патрулирование, а само здание находится под неусыпным наблюдением Клановых Бойцов Плакучей Ивы.

Несмотря на столь мощную охрану, неделю спустя на основании данных наблюдения за местом обитания принца Гаэни и его семейства вырисовался довольно приличный план ликвидации объекта. Друиды постарались на славу. Теперь у Ульварина имелась подробнейшая схема ловушек, расставленных не только в парке, но и в самом доме. Кроме того, был составлен точный график патрулирования и маршруты перемещения патрульных групп внутри охраняемого периметра.

Изучая полученные данные, Ульварин по достоинству оценил степень проработки и размах охранных мероприятий, предпринятых спецслужбами вражеского клана для того, чтобы эта мелкая задница Гаэни чувствовал себя в полнейшей безопасности. Однако на всякую хитрость при должном прилежании всегда можно подыскать вполне достойный контраргумент. И, как уже было отмечено выше, к исходу напряженной недели в распоряжении карательной группы имелся красивый план ликвидации опального принца…

Плюнув на выглянувшую из-за туч луну, Ульварин заскользил вдоль невысокой стены какого-то колючего кустарника. Самое главное, во время продвижения к цели ни при каких обстоятельствах нельзя сбиться с заранее заданного темпа, ибо как опережение, так и отставание от графика могло привести к полному провалу столь тщательно разработанной операции…

Наконец эльф достиг самого здания. Его горячая рука коснулась шершавой поверхности дикого камня, из которого был выложен цокольный этаж. Ломиться через парадный вход не имело никакого смысла, а вот задумка проникнуть внутрь здания через подвал была весьма оригинальной. Тут, правда, имелась небольшая закавыка – вход в подсобные помещения охранялся ничуть не хуже парадного. Поскольку Ульварин никогда не владел искусством трансцендентных манипуляций и превратиться на время в бесплотного всепроникающего духа не имел возможности, отпадал и этот вариант.

Все-таки его товарищи-друиды побеспокоились и на сей раз. Перед тем как отправить палача на задание, они выдали ему небольшое зернышко генномодифицированного плюща, снабдив подробнейшими инструкциями по его применению. В полном соответствии с этими инструкциями Ульварин с помощью ножа выкопал небольшую лунку, поместил туда зерно, присыпал землей, достал из кармана пластиковую флягу и, отвернув крышку, щедро полил будущее растение активатором роста. Ждать реакции пришлось недолго. Через минуту из земли показался тонкий змеевидный росток. Без каких-либо колебаний росток устремился к стене здания. Достигнув выложенной из дикого камня поверхности, растение на мгновение притормозило рост, словно раздумывая, что же делать дальше. Однако совсем скоро оно прильнуло к стене, выпустило тонкие усики и, цепляясь этими усиками за шершавую поверхность, с бешеной скоростью, словно перевернутый зеленый водопад, заструилось вверх в направлении крыши. Через пять минут удобная и весьма практичная лестница свисала с крыши здания, будто приглашая долгожданного гостя подняться. Впрочем, взбираться на саму крышу было вовсе ни к чему, ему всего лишь необходимо подобраться к одному из окон четвертого этажа. Если эта затея удастся и никто из охраны его не заметит, считай, дело сделано.

Дальше все пошло как по писаному. Клановый Боец, подобно дикой обезьяне, ловко взлетел по зыбкой лестнице к заветному окну. Несмотря на то что окошко было распахнуто настежь, он не торопился войти внутрь помещения. Причиной тому было силовое поле, надежно защищавшее оконные проемы здания от проникновения непрошеных гостей. Откуда ни возьмись в его руках оказался небольшой приборчик – портативный модулирующий резонатор силовых полей. Активировав прибор, Ульварин поместил его на лепной карниз, расположенный прямо под окном, отстранился подальше и стал в очередной раз терпеливо дожидаться результатов своих манипуляций. Тем временем резонатор начал генерировать в сторону окна узконаправленный энергетический луч, одновременно сканируя окружающее пространство. После того как частота излучения прибора и собственная частота силового экрана окна полностью совпали, вошли в резонанс, модулирующий резонатор начал увеличивать энергию сигнала, расшатывая всю систему «окно—резонатор». Это не могло продолжаться до бесконечности. В какой-то момент силовая защита окна не выдержала, заколебалась, будто мост, по которому строевым шагом марширует отряд имперских легионеров, и вскоре легкий хлопок возвестил о том, что уже ничто более не мешает Ульварину войти внутрь здания.

После того как с одного из окон здания была сдернута силовая защита, на экране монитора дежурного оператора должна была загореться предупреждающая надпись. Пока разберутся, где произошло несанкционированное проникновение, пока объявят тревогу, пока бросятся на поиски взломщика, пройдет какое-то время. Этого времени вполне должно хватить для того, чтобы Клановый Боец успел выполнить задачу и преспокойно покинуть место действия, не вступая в боевое столкновение с охраной.

Стоя на подоконнике, Ульварин внимательно осмотрел помещение. Призрачного света ночных светил было достаточно для чувствительных эльфийских глаз, чтобы не упустить самой незначительной детали. Ага, вот оно, искомое, а именно огромная кровать, на которой вольготно, не мешая друг другу, раскинулись два обнаженных тела, принадлежащих, без всякого сомнения, представителям лесного народа. Одно было мощное мужское, другое – хрупкое женское. Несмотря на распахнутые окна, нос Ульварина уловил слабый запах женских духов, смешанный с более выраженным запахом мужского пота.

Рядом с большой кроватью в пределах досягаемости руки эльфийки стояла детская кроватка. В ней мерно посапывал младенец. Как ни странно, сладкий молочный дух, исходящий от тельца ребенка, целиком и полностью доминировал в помещении спальни, перебивая все прочие запахи.

«Вот и здорово, – подумал Ульварин, – все семейство в сборе, значит, моим потомкам не придется впоследствии гоняться за повзрослевшим ублюдком».

Отработанным движением признанного мастера Клановый Боец метнул две стальные звездочки. Первая попала точно между глаз спящего Гаэни, погрузившись в мозг предателя примерно на три четверти. Вторая практически перерубила тонюсенькую шейку его годовалого сына, пресекая на корню наследственную линию опального принца.

Отец и сын умерли практически одновременно. Лишать жизни принцессу Ульварин не собирался – он вовсе не был жестоким кровожадным монстром. Убийство младенца в данной ситуации было вполне оправданной акцией, поскольку появление в будущем неожиданного претендента на пост арана клана Дубовых Листьев могло привести не только к внутриклановой бойне между его сторонниками и противниками, но и к чудовищному конфликту между кланами Дубовых Листьев и Плакучей Ивы.

Выполнив миссию, Ульварин мог преспокойно удалиться, но долг официального палача клана требовал от него последнего ритуального действа. Он беззвучно соскочил с подоконника, черной молнией приблизился к бездыханному телу Гаэни. Легкий удар сложенными щепотью пальцами правой руки в область солнечного сплетения – и, проникнув в грудную полость, ловкая рука убийцы нащупала еще горячее сердце жертвы. Рывок, и брызжущий кровью кусок плоти предателя летит на пол спальни.

Спящая принцесса, вопреки расхожему утверждению о том, что матери мгновенно реагируют на смерть любимого чада, сладко зачмокала губами и, не просыпаясь, перевернулась на другой бок.

Ульварин наспех вытер выпачканную в крови руку о драгоценную ткань покрывала, скомканного и сдвинутого на самый дальний край гигантской кровати. Теперь пора уносить ноги. Указательным пальцем правой руки эльф легонько прикоснулся к рубину перстня, украшавшего безымянный палец его левой руки, и произнес негромко:

– Дело сделано. Вытаскивайте меня отсюда!

Ему никто не ответил, но прямо перед эльфом в воздухе появилось едва заметное даже во мраке спальни зеленоватое свечение. Очень быстро, наращивая интенсивность, свечение трансформировалось в четко очерченный овал трехметровой высоты, и вскоре Ульварин мог различить за полыхающим изумрудной зеленью барьером портального перехода обоих своих соратников. Друиды стояли в напряженных позах, вытянув руки в его сторону. Парни отдавали все силы, чтобы побыстрее активировать субпространственные врата, и это у них неплохо получалось.

В ожидании момента, когда врата полностью распахнутся, Ульварин сверился со своим внутренним хронометром и с удовлетворением отметил, что с момента отключения силового поля прошло не более десяти секунд. «Надо же, сколько всего полезного можно сделать за столь короткий срок», – подумал он и приготовился шагнуть навстречу товарищам.

Однако этому не дано было случиться. Распахнувшийся портальный переход, к неописуемому огорчению эльфа, неожиданно захлопнулся перед его носом. Это означало, что друиды-стражники успели засечь канал перехода и предприняли все возможные меры для его нейтрализации. Теперь очередь за Клановыми Бойцами Плакучей Ивы, и нейтрализации подвергнется сам виновник ночного переполоха.

«Только бы не попасть живым к клановым мастерам заплечных дел, – промелькнула в голове паническая мысль. Ульварин на всякий случай проверил языком, на месте ли капсула с ядом, которую непосредственно перед заданием вмонтировал ему в зуб один из друидов, и успокоился: – Не успеют».

Однако, несмотря на подобные мысли, Клановый Боец Дубовых Листьев даже в столь безвыходной ситуации вовсе не собирался раньше времени расставаться со своей еще очень молодой по меркам долгоживущих эльфов жизнью. Он был готов сражаться до конца, а самое главное, он верил в себя и в то, что он в состоянии выпутаться даже из столь сложной ситуации.

Окинув прощальным взглядом помещение спальни, Ульварин вскочил на подоконник и по надежному стеблю плюща устремился на крышу здания. Расчет его был прост – взобраться повыше, хорошенько осмотреться и, выбрав наиболее подходящий путь для отступления, попытаться удрать от команды преследователей.

Беглец стоял на коньке крыши, когда окрестности озарило ярким призрачным светом фотонной люстры. Удерживаемый антигравитационным полем на высоте полусотни метров невыносимо яркий шар тут же превратил все вокруг в черно-белое очень контрастное кино. Сюрреалистическая картина происходящего напоминала восход дневного светила на одной из лун Лады.

Его заметили, но сразу стрелять не стали, поскольку чей-то усиленный динамиками властный голос приказал взять возмутителя спокойствия живым.

Тем временем Ульварин присмотрел одиноко стоящее дерево в той стороне, где кольцо оцепления еще не успело замкнуться и, ни мгновения не мешкая, сиганул с крыши. Полет оказался недолгим. Ловкому эльфу удалось зацепиться руками за одну из ветвей. Ветка сильно прогнулась под тяжестью его тела, но не сломалась. Дальше было совсем просто. Прыгая с ветки на ветку, будто обезьяна, Ульварин добрался до основания кроны, затем по шершавому стволу спустился на землю.

Добравшись до надежной поверхности, Ульварин рванул что было мочи в спасительную темноту парковых кущ. Однако далеко уйти он не успел. Чуткие уши эльфа вовремя засекли звук сработавшего пневматического поршня игломета и последовавший вслед за этим характерный свист летящей стрелы. К счастью, отработанные за десятилетия утомительных тренировок рефлексы его не подвели. Не снижая темпа, Ульварин шлепнулся наземь, в падении сгруппировался и ловко перекатился через голову. При этом он успел послать две метательные звездочки в качестве презента двум нарисовавшимся непонятно откуда молодчикам. Все получилось именно так, как он задумал: начиненная парализующим ядом стрела пронеслась мимо, не зацепив беглеца, а оба охранника, и тот, который успел выстрелить, и тот, который еще только целился, получили меж глаз по смертельному снаряду и теперь медленно оседали, взирая на мир стекленеющими глазами.

Вскочив на ноги, Ульварин продолжил успешно начатое бегство. Когда кроны деревьев и кустарников защитили глаза от слепящего света рукотворного солнца, ему стало намного комфортнее – во всяком случае, появилась возможность точнее оценивать степень опасности того или иного внешнего фактора. Например, вон за тем деревом затаился один из стражников – думает, что беглец сейчас сам напорется на его ножичек. Этот явно не из Клановых Бойцов – тот не стал бы сидеть в засаде, надеясь на чудо. Он давно перехватил бы Ульварина, постарался, особо не рискуя жизнью, немного придержать его до подхода еще двух-трех головорезов и только после этого совместными усилиями нескольких Клановых Бойцов приступить к обезвреживанию противника. Именно так поступил бы и сам Ульварин, будь он на месте преследователей.

«Ну что же, парень, извини, ничего личного, – подумал он, – либо ты, либо я».

Вращающаяся вокруг собственной оси со скоростью диска циркулярной пилы метательная звездочка прошла впритирку к стволу и попала притаившемуся за деревом воину в горло. Размолотив кадык, она, будто нож мясорубки, раскромсала мышцы шеи и прекратила свое вращательно-поступательное движение лишь после того, как раздробила парочку шейных позвонков.

«Однако мне здорово везет, – не сбавляя скорости, продолжал мысленно рассуждать Ульварин, – они надеются взять меня живым. В противном случае весь этот участок парка уже давно полыхал бы, как погребальный костер арана. Ну что же, коль не удастся смыться, напоследок хотя бы порезвимся. Глядь, кого-нибудь еще удастся прихватить в Благословенные Леса Отдохновения».

Доблестные Клановые Бойцы Плакучей Ивы так и не смогли догнать беглеца. Не встретив на своем пути никого из охраны, Ульварин подбежал к четырехметровой кристаллитовой стене, опоясанной поверху мотками бритвенной остроты мономолекулярной проволоки. Не снижая скорости, беглец активировал защитные браслеты на руках и по касательной ринулся на штурм, казалось бы, непреодолимой преграды. Ему удалось добраться до верха стены, зацепиться руками, затем со всеми предосторожностями, дабы не порезаться о смертельно опасную проволоку, взгромоздиться на стену. Поле, генерируемое защитными браслетами, предохраняло от порезов только руки, что касается остальных частей тела, то здесь приходилось надеяться исключительно на врожденную ловкость и достигнутые в процессе длительных тренировок навыки виртуозного владения собственным телом.

Немного присев, Ульварин оттолкнулся и попытался соскочить со стены. Его попытка удалась, но в тот самый момент, когда его тело заскользило навстречу земле, откуда ни возьмись непосредственно над местом его падения на высоте двух десятков метров появился патрульный гравиплан имперской полиции. От расцвеченной разноцветными пульсирующими огнями и вспышками стробоскопов машины отделилась ветвящаяся молния и вонзилась в летящего к земле Ульварина. Затем гравиплан резко пошел на снижение и на некоторое время завис в полуметре от поверхности земли рядом с обездвиженным телом беглеца. Дверца бортового люка мягко отползла в сторону, из недр летательного аппарата выскочило двое парней весьма крепкого телосложения. Полицейские ловко подхватили распластанное на земле тело героя и с раскачкой, будто куль с зерном или картошкой, закинули внутрь. Не медля ни минуты, они прыгнули вслед за своей добычей. Дверца захлопнулась, полицейский гравиплан прямо на глазах у подоспевших преследователей, резко набрав приличную скорость, взмыл свечой в небо и вскоре вовсе исчез из виду.

Цвик… цвик… цвик… невыносимо стучит в голове, будто где-то неподалеку работает молотобоец. Пудовые веки не желают открываться… Цвик… цвик… цвик… Врата Адовы! Что это за цвик? Какого хрена я оказался в кузнице? Мысли в голове шевелятся с грацией обожравшегося гиппопотама… Цвик… цвик…

Неимоверным усилием Ульварину все-таки удалось распахнуть глаза. Стерильно белый потолок, такого же цвета стены, дощатые, крашенные коричневой краской полы. Помещение примерно три на четыре метра, массивная дверь с закрытой дверцей на уровне лица эльфа среднего роста, небольшое оконце в стене под потолком забрано толстенными прутьями. Он полностью обнаженный лежит на жесткой, прикрученной к стене кровати, одеяло почему-то валяется на полу. В углу стандартный унитаз с опущенной крышкой, рядом кран умывальника и намертво вмонтированная в стену металлическая раковина. С носика крана одна за другой срываются капельки воды и с веселым цвиканьем разбиваются о поверхность раковины.

«Кажется, меня все-таки отловили, – отстраненно, без должного эмоционального всплеска подумал эльф. Затем, обратив взор на очередную готовую сорваться с носика крана каплю, внутренне возмутился: – Сволочи, не могут кран отремонтировать!»

Он вновь закрыл глаза и попытался проанализировать собственные ощущения. Однако проклятый стук разбивающихся о металлическую поверхность капель совершенно не способствовал процессу внутренней концентрации.

Негромко матерясь и проклиная нерадивых сантехников, Ульварин сполз с кровати и на нетвердых ногах направился к умывальнику. По дороге, ощутив зуд и першение в горле, сообразил, что неплохо было бы оросить его водичкой. Напившись, ополоснул физиономию, как можно туже закрутил кран и в приподнятом настроении вернулся на прежнее место.

Ненавистные водяные капли перестали срываться с носика крана – похоже, сантехники здесь были ни при чем, кто-то просто-напросто не закрутил должным образом вентиль. Ульварин внимательно прислушался к внутренним ощущениям и с удовлетворением отметил, что головная боль понемногу отступает, циркуляция крови в организме восстанавливается, энергетика астрального тела приобретает былую насыщенность и объем. Ощутив кончиком языка пустоту на месте зуба, в который была вмонтирована ампула со смертельным ядом, эльф, как ни странно, совершенно не расстроился, поскольку сразу же после того, как пришел в себя, понял, что находится где угодно, только не в лапах живодеров Плакучей Ивы. Столь гуманное отношение к пленнику вовсе не свойственно представителям лесного народа, тем более в отношении Кланового Бойца враждебной группировки. После сокрушительного удара парализующего разряда станнера Ульварин сразу же отключился и не мог знать о том, что, по сути, был спасен от верной гибели полицейским патрулем, оказавшимся совершенно случайно рядом с виллой опального принца клана Дубовых Листьев. Потерпевшая полное фиаско охрана была готова рыть носом землю, чтобы сохранить остатки своего реноме славных воинов. Поэтому, поймав наглеца, умудрившегося у них под носом отправить в Благословенные Леса Отдохновения самого зятя арана Плакучей Ивы вместе с будущим наследником престола, они постарались бы отыграться на нем по полной программе. Так или иначе, Ульварин сообразил, что лютая смерть от руки придворного палача противоборствующего клана ему пока не грозит. Поэтому он уютно закутался в одеяло, повернулся лицом к стене и совсем скоро мерно посапывал с блаженной улыбкой на лице…

Целую неделю заключенного держали под замком. В его камеру всего один раз зашел молодой человек с нашивками младшего советника юстиции. В двух словах чиновник прокуратуры туманно объяснил Ульварину, что тот находится в следственной тюрьме Исидоры – столицы Лады, задержан он с целью установления личности и подробностей некоторых обстоятельств его пребывания в этом мире. Он также уведомил эльфа о том, что какое-то время Ульварину для его же пользы придется посидеть в одиночной камере. На прощание он великодушно разрешил заключенному пользоваться тюремной библиотекой.

Семь дней ожидания тянулись мучительно долго. Эльф никак не мог понять, для какой надобности его содержат в камере, кормят, раз в день выводят в сопровождении молчаливого огра на одиночную прогулку вместо того, чтобы сразу же зачитать все пункты обвинения и передать в руки следственных органов или сплавить потихоньку боевикам Плакучей Ивы. О том, что с некоторыми высокопоставленными чинами имперской полиции можно вполне договориться, небесплатно, разумеется, Ульварин знал не понаслышке. Сам время от времени подъезжал к воротам таких же тюрем, чтобы вызволить ненароком угодившего туда товарища или забрать врага для того, чтобы передать в лапы клановым костоломам. Поэтому нельзя исключать вероятность того, что в данный момент между ответственными чиновниками прокуратуры и представителями одного, а может быть, обоих заинтересованных кланов идет негласный торг за его голову, и ему совсем скоро предстоит узнать, какая сторона выиграет этот противоестественный аукцион. Ульварин особенно не надеялся на то, что руководство родного клана не поскупится и отвалит за рядового Кланового Бойца больше, чем клан Плакучей Ивы за убийцу малолетнего престолонаследника и зятя правящего арана. Как ни странно, но томящегося в ожидании узника больше всего интересовал не вопрос о собственной судьбе, а размер суммы, которую отсыплют за его голову братья-эльфы.

На восьмой день пребывания Ульварина в камере предварительного заключения металлическая щеколда лязгнула с характерным звуком, дверь распахнулась, и на пороге нарисовался все тот же неразговорчивый огр, в компании которого заключенный совершал свои ежедневные получасовые променады по внутреннему тюремному дворику. Поначалу Ульварин очень удивился, поскольку по его внутренним часам до очередной прогулки было никак не меньше двух часов, но, поймав на себе сочувственный взгляд молчаливого гиганта, очень быстро сообразил, что сегодняшний их совместный моцион вряд ли состоится. Кажется, настала пора покинуть гостеприимные стены следственной тюрьмы Исидоры, впрочем, как и саму Ладу. В любом случае дорога ему теперь на древний Ассерф – мир, который пришельцы-люди окрестили Новым Эльдорадо, поскольку независимо от результатов торга, его для начала представят арану либо Дубовых Листьев, либо Плакучей Ивы. В первом случае для того, чтобы поблагодарить и наградить какой-нибудь драгоценной побрякушкой, а во втором… не хочется даже думать о том, что ждет его во время встречи с огорченным дедом, потерявшим любимого внука.

«Ничего, – следуя по узкому тюремному коридору, решил для себя Ульварин, – я – Клановый Боец Дубовых Листьев и вызвался выполнить опасное задание добровольно, без принуждения с чьей-либо стороны. Сам виноват в том, что прозевал появление полицейского патруля и не успел принять яд, теперь, вполне возможно, придется стойко выдерживать пытки палача, а потом принять смерть как бесценный дар».

Его привели в кабинет начальника следственной тюрьмы. Однако вместо усатого крепыша среднего возраста, коего Ульварин видел пару раз мельком во время своих прогулок и со слов конвоира знал о том, что это начальник тюрьмы, за столом восседал сухощавый широкоплечий молодой человек в форме поручика интендантской службы. Офицер поднялся со своего места, прихрамывая и опираясь на щегольскую трость с рукояткой в виде головы дракона, вышел из-за стола. Покосился на свою правую ногу и пробормотал:

– На Юте зацепило, будь оно неладно, ногу по колено оттяпало. Процесс регенерации еще не завершен, поэтому приходится ходить с палочкой. – Затем он взял трость в левую руку, правую протянул вошедшему для приветствия и, дружелюбно глядя на эльфа, представился: – Данай Шелест. Имею к вам конфиденциальное предложение. Если не возражаете, поговорим в парке, что рядом с тюремным комплексом…

К несказанному удивлению эльфа, их запросто, без излишних формальностей и утомительной чиновничьей волокиты выпустили из ворот тюрьмы. Парочка не торопясь двинулась по мощенной крупными блоками известняка дорожке. Вместо того чтобы сразу же взять быка за рога и перейти прямо к сути дела, поручик начал увлеченно рассказывать об армейском житье-бытье, а также о том, как по собственной глупости умудрился потерять ногу. Он увлекся до такой степени, что и сам не заметил, как его попутчик начал потихоньку отставать, заходя ему за спину.

«Вот чудило! – размышлял Ульварин. – Сразу видно, из интендантов – никакого понятия о технике безопасности. Самонадеянный пацан – получил погоны поручика и возомнил себя едва ли не богом войны. Что же мне с тобой делать, юноша?»

Очутившись за воротами тюрьмы, смышленый эльф тут же понял, что второго такого шанса сбежать из-под стражи у него больше не появится. А что? Убрать этого лопуха не составит ни малейшего труда. Замаскировать тело где-нибудь под кусточком и как можно быстрее рвать отсюда когти. Пока их хватятся, есть шанс, захватив гравиплан, добраться до одной из явочных квартир, сообщить своим и залечь в ожидании команды спасателей. Ульварин с сожалением потер безымянный палец, точнее, то место, где еще совсем недавно находилось коммуникационное устройство в виде кольца – будь оно при нем сейчас, друиды обязательно пришли бы ему на помощь. Эльф еще раз покосился на беззащитную спину имперского офицера и с долей непонятного для себя сожаления подумал:

«А все-таки жаль парнишку. Однако сам виноват – коли до сих пор не научился опасаться первого встречного, значит, не жилец на этом свете».

После недолгих колебаний Ульварин принял окончательное решение и сразу же начал действовать – четко, целеустремленно, именно так, как подобает действовать в критической ситуации всякому Клановому Бойцу. Удар сжатой в щепоть пятерней был нацелен точно в основание черепа человека. Смерть Даная Шелеста должна была наступить быстро, а главное, практически безболезненно, поскольку в результате подобного удара наступает мгновенное отключение головного мозга, жертва как бы засыпает, чтобы уже никогда не проснуться.

Однако как только его рука устремилась к цели, Ульварин осознал: что-то пошло не так, как должно было пойти. Сжатым в щепоть пальцам не было суждено достичь цели, поскольку фигура интенданта вдруг на мгновение потеряла плотность и размазалась в воздухе, уходя влево, за пределы поля зрения коварного эльфа. В следующий момент Ульварин ощутил невыносимо острую боль между лопаток, вследствие чего практически мгновенно потерял сознание…

После того как в голове начало проясняться, Ульварин понял, что сидит на какой-то скамейке. В метре от него молча стоит ухмыляющийся поручик. По внутренним часам эльфа с момента отключки прошло всего-то пять минут.

– Что это было? – едва двигая непослушным языком, спросил Ульварин.

– Твоей «неотразимой кобре» я противопоставил «полет кленового листа в безветренную погоду». Кстати, этому приему меня обучал один твой соотечественник, – продолжая улыбаться, ответил юноша.

– Почему ты меня не убил? – последовал очередной вопрос. – Ведь ты знал, что я собирался с тобой сделать.

– Может быть, еще и убью. Для твоего же собственного блага. Поскольку, если мы с тобой не договоримся, завтра тебя передадут клану Плакучей Ивы.

– О чем мы должны договориться?

Молодой человек прекратил улыбаться, присел на скамейку рядом с еще не полностью оклемавшимся эльфом и без обиняков приступил к делу:

– Видишь ли, Ульварин, мне до зарезу нужен мастер разведки. Как ты теперь понимаешь, я вовсе никакой не интендант, а представитель именно этого ведомства. Дело в том, что мне поручено сколотить собственную диверсионную «пятерню», и бывший Клановый Боец Дубовых Листьев мог бы занять в ней вполне достойное место. Вооружение, обмундирование и жрачка от пуза за казенный счет, к тому же куча незабываемых приключений и приличное материальное вознаграждение, включающее отдельную премию за каждую удачно выполненную операцию. С нами ты увидишь Вселенную!

Не обратив внимания на последнюю, явно заимствованную из пропагандистских плакатов и рекламных роликов фразу, Ульварин поднял недоуменные глаза на молодого офицера и еле слышно, срывающимся голосом спросил:

– Почему бывший Клановый Боец?

Данай посмотрел на подавленного эльфа, которому, в общем-то, все уже было понятно и без дополнительных объяснений.

– Извини, я не совсем правильно выразился, – развел руками молодой человек, – согласно клятвенным заверениям руководителей клана Дубовых Листьев, Кланового Бойца Ульварина с соответствующими биометрическими данными никогда не существовало в природе. Можешь не сомневаться, полицейские криминалисты ничего не перепутали – портрет, пальчики и образцы для проведения генетической экспертизы, что отправили клановым спецам для идентификации твоей личности, были именно твоими. Просто тебе не повезло. Ни твоим бывшим сородичам, ни Плакучей Иве в данный момент не выгодно, чтобы на свет вынырнул некто Ульварин – член клана Дубовых Листьев. Высокая политика, понимаешь ли, штука порой весьма жестокая в отношении отдельно взятого гражданина, особенно в тот момент, когда возникает реальная угроза взаимоуничтожения двух самых могущественных эльфийских кланов. Поэтому спецслужбы как Дубовых Листьев, так и Плакучей Ивы ждут не дождутся того момента, когда полиция Исидоры выдаст им сумасшедшего маньяка и кровавого убийцу Ульварина, посмевшего поднять руку на особ королевских кровей. Что станет с этим маньяком, не мне тебе рассказывать, поскольку садистские методы заплечных дел мастеров лесного народа тебе известны намного лучше, чем мне.

– Значит, я теперь никто, – задумчиво пробормотал эльф.

– Вот именно. Поэтому, как ты сам понимаешь, твоя недавняя попытка бегства, даже если бы удалась, ничем хорошим для тебя закончиться не могла. В данный момент твоей крови жаждут не только враги, но и бывшие друзья.

– Что же мне теперь делать? – Ульварин с надеждой посмотрел на Даная.

– Вот это совсем другое дело, – радостно потер ладони поручик. – Я рад, что ты не стал зацикливаться на любимом вопросе подвыпившей интеллигенции «кто виноват?», а сразу же перешел ко второму вопросу, который все те же интеллигенты любят задавать на следующее утро после хорошей пьянки. Что делать, я тебе уже предложил – поступаешь на военную службу, и Клановый Боец Дубовых Листьев Ульварин становится прапорщиком доблестных Вооруженных Сил Великой Империи. Пара пластических операций, и тебя не узнает родная мама. Наши тугодумы также подкорректируют твои биометрические характеристики, да так, что через недельку совсем другим человеком… то есть эльфом станешь. Соглашайся, Ульварин, все равно у тебя выбора нет.

– Но кланы… Они же станут меня искать и рано или поздно обязательно найдут.

– А вот это вряд ли, – весело хмыкнул Данай. – Через три дня твой хладный труп со следами удушения будет выдан либо Плакучей Иве, либо Дубовым Листьям, короче, тому, кто первым выразит желание его забрать. Однако ты не бойся, они получат всего лишь клонированную особь с полным набором твоих шрамов, татуировок и прочих особых примет. Твоим родичам сообщим, что тебе удалось покончить жизнь самоубийством. Насчет трупа не переживай, даже полная генетическая экспертиза не в состоянии выявить подделку – новейшие военные технологии. Ну как, принимаешь мое предложение?

Ульварин криво улыбнулся и, посмотрев на Даная, ответил вопросом на вопрос:

– Разве у меня есть выбор?

– Вот и отлично! – Молодой человек вскочил с лавочки и, не скрывая радости, забегал взад-вперед перед носом эльфа. Казалось, он сейчас закудахчет, будто снесшая яйцо курица, и захлопает по бедрам ручонками-крылышками. Наконец юноше удалось подавить волну внутреннего ликования, и он вновь присел рядом с Ульварином. – Значит, сейчас возвращаешься в камеру, а через три дня тебя отсюда заберут, подменив живого узника мертвым клоном. За это время советую придумать себе другое имя. Новую биографию тебе сочинят армейские мудрецы, коих мы в шутку кличем «тугодумами».

– А чего тут думать, – встрепенулся бывший Клановый Боец. – Я тут недавно прочитал одну книжицу, взятую из тюремной библиотеки, называется «Благородный рыцарь Ронсефаль – драконоборец и охотник на ведьм», уж больно мне понравился тот самый отважный рыцарь…

– Поэтому в будущей своей жизни ты хотел бы именоваться Ронсефалем, – закончил мысль эльфа Данай.

– Абсолютно точно, Дан.

– Поскольку с моей стороны не будет никаких возражений, быть тебе Ронсефалем. А теперь, Рон, тебе на время придется вернуться обратно в камеру. Потерпи, друг, через три дня я лично займусь твоей подготовкой…

Со стороны было бы забавно смотреть, как молодой человек обещает сделать настоящего воина из существа, которое по возрасту намного старше его прапрадедушки. Но ни одного свидетеля этой занимательной сцены поблизости не наблюдалось, поэтому гордый эльф не особенно обиделся на желторотого юнца, тем более что совсем недавно его свежеиспеченный командир вполне наглядно продемонстрировал будущему мастеру разведки свою полную состоятельность в плане владения приемами рукопашного боя.

Очередные сюрпризы

– Все-таки жаль, что из яйца механозародыша вылупилась базовая станция, – сидя у костра и прихлебывая из кружки горячий кофе, рассуждал Храп. – Лучше бы это был передвижной космодесантный комплекс типа «Осиное гнездо» или, на худой конец, тяжелый «Бронтозавр».

– Это тебе не крокодилье яйцо, – отозвался Ангелан, – температуру увеличил – получи самку, понизил ниже тридцати двух градусов – шустренький самец к вашим услугам. И вообще, никто даже предположить не мог, что нас занесет незнамо в какие дебри и что нам вдруг может понадобиться «Бронтозавр», «Мастодонт», «Кузнечик» или хотя бы обыкновенная грузовая платформа с гравитационным приводом. К тому же позволь напомнить тебе, что только благодаря бдительности нашего командира ты едва не «забыл случайно» обязательный для действующей диверсионной группы механозародыш базовой станции. Видите ли, тяжело таскать всякий ненужный хлам. Знать бы, конечно, где окажемся…

– Ага, – вновь перехватил инициативу гном и брезгливо поморщился, покосившись на зажатую в руке кружку, – сейчас бы не эту гадость хлебали, а кое-что поинтереснее.

– Оно, конечно, было бы здорово, – подключился к беседе Ронсефаль, – дерябнуть глоток-другой «Эльфийского нектара», хоть и синтезированного. Да где же его взять?

На что продвинутый в техническом плане Храп тут же ответил:

– Недодумали малость наши ученые. Нет сделать так, чтобы по мере надобности из яйца вылуплялось то, что необходимо боевой группе в данный момент. Пожелал стационарный базовый комплекс – пожалуйста, захотел пивка – получи «Бронтозавр» в комплекте с пищевым синтезатором, к тому же двойная польза: и пиво, и ноги топтать не нужно…

Данай лежал на спине поодаль от костра, положив под голову ладони со сцепленными пальцами, любовался звездным небом и слушал обычный, ничего не значащий треп подчиненных. Это была уже третья их ночевка в этом мире, включая ту первую ночь, проведенную на базовом комплексе. Планета, на которую занесло его группу, вполне могла показаться райским уголком. Комфортные параметры внешней среды, обилие непуганой дичи, прекрасная рыбалка, целые рощи экзотических фруктовых деревьев – казалось бы, грех роптать. Поневоле в голове возникал вопрос: «А не само ли Провидение решило наградить нас заслуженным отдыхом?»

Однако, невзирая на отсутствие каких-либо подозрительных факторов, что-то здорово тревожило Даная. Необъяснимое чувство надвигающейся беды не позволяло ему полностью расслабиться и хотя бы на время принять действительность таковой, какая она есть. Нет, он не стал жертвой маниакального поветрия, не превратился в подозрительного параноика, усматривающего опасного врага за каждым валуном, под каждым деревом. Он был абсолютно уверен в том, что в ближайшее время никакая опасность не будет угрожать ни ему, ни его команде. Но он также твердо знал и то, что рано или поздно в этом мире им придется столкнуться с чем-то очень и очень страшным, настолько страшным, что рядом с этим самый мощный рой космических инсектоидов покажется безобидным лесным муравейником.

Чтобы не смущать товарищей раньше времени, капитан ни с кем не делился своими опасениями, в душе надеясь на то, что они окажутся всего лишь плодом его не в меру разбушевавшегося воображения. Однако именно сегодня пресловутые кошачьи когти особенно настырно скребли его прямо по сердцу.

Чтобы не оставаться один на один со своими предчувствиями, Данай вскочил на ноги, приблизился к костру и, усевшись рядом с философствующим на предмет унификации механозародышей гномом, плеснул в свою кружку темной пахучей жидкости. Этот тонизирующий напиток с легкой руки людей-переселенцев в мирах Великой Империи называли «кофе», хотя к настоящему земному кофе он не имел никакого отношения. Сделав небольшой глоток, Дан прищурился от удовольствия и стал слушать Храпа.

– …а еще нужно заставить этих умников-ученых, – продолжал рассуждать гном на волнующую его тему, – чтобы все механо-генетические существа научились давать потомство. Вот наша группа, например, использовала единственное яйцо и сидит теперь без пива и прочих радостей. А вот если бы база, в свою очередь, могла откладывать яйца, тогда в нашем распоряжении каждый вечер был бы приличный дом и синтезатор различных благ…

– Мне кажется, что тебе вполне хватило бы карманного пивного заводика, – прервал разглагольствования гнома маг группы. – Поэтому после нашего возвращения подай соответствующее предложение армейским тугодумам, может быть, они специально для тебя сотворят чудо-агрегат и наконец-то сделают твою жизнь счастливой даже в невыносимо трезвых походных условиях.

– Дождешься от них! – зло прошипел Храп, как будто уже когда-то подавал такую заявку. – Уж лучше пусть механоиды сами яйца несут – так проще.

– Вовсе и не проще, – встрял в разговор Данай, – сразу возникнут две проблемы отнюдь не философского характера. Во-первых, для размножения роботам понадобится стимул, иными словами, соответствующий инстинкт. Во-вторых, с появлением инстинкта размножения возникнет проблема ограничения рождаемости, иначе механоиды расплодятся в таком количестве, что станут настоящим стихийным бедствием. К тому же достаточно большие группы роботов склонны к объединению в сложные саморазвивающиеся системы с абсолютно непредсказуемыми свойствами. Прецедент образования подобной системы уже имеется, наверняка все слышали о суперкомпьютере Урании.

– Урания… Урания… – Храп задумчиво почесал лоб. – Что-то знакомое, но хоть убей, подробностей не помню.

– Расскажи, командир, – прогудел из темноты любознательный огр.

– Тут особо и рассказывать-то нечего, – начал Данай. – Лет двести или триста назад решили ученые создать гигантский планетарный компьютер на основе саморазмножающихся молекулярных механоидов, или, по-другому, нанороботов. Выбрали для этой цели Уранию – газовый гигант в звездной системе незаселенного разумными существами мира Селебры. Несколько автоматических зондов доставили на поверхность планеты, настроенных на бесконечное воспроизводство нанороботов, и стали дожидаться, когда эти твари переработают всю планетарную массу в огромный компьютер и что из этого выйдет.

В те времена в научных кругах шла бесконечная полемика по поводу предполагаемых результатов подобного эксперимента. Одни утверждали, что суперкомпьютер планетарного масштаба сам по себе штука весьма полезная и станет незаменимым инструментом в руках ученых. Другие считали, что результат столь грандиозного эксперимента не ограничится рождением банального калькулятора, пусть даже сверхмощного, поскольку столь сложная система не может не обладать высокоразвитым интеллектом. Последняя группа ученых, как водится, тут же разделилась на два лагеря: оптимистов и пессимистов. Оптимисты верили в предопределенный самим Создателем гуманизм всякого сверхинтеллектуального существа. Пессимисты приводили в качестве наглядного контраргумента расу инсектоидов. Короче говоря, все пятьдесят лет, пока нанороботы перерабатывали планетарное вещество Урании в единый суперкомпьютер, ученая братия без устали ломала копья, доказывая друг другу либо его исключительную полезность, либо вселенскую опасность будущего монстра.

Через полвека после начала эксперимента трудолюбивые молекулярные механоиды завершили свою работу, в результате которой не очень опрятный газовый гигант превратился в ажурную сферическую конструкцию, размером примерно с десяток планетарных радиусов бывшей Урании. Все попытки ученых высадиться на поверхность этого небесного тела заканчивались полным провалом – всякий звездолет, рискнувший приблизиться к нему на расстояние астрономической единицы, расценивался прожорливым созданием как полезная масса и моментально усваивался. Та же участь ожидала и любой другой небесный объект, оказавшийся по воле случая в зоне досягаемости силовых полей трансформированной Урании.

Второй стадией столь масштабного эксперимента стала загрузка суперкомпьютера полезной информацией. Для этой цели на безопасном расстоянии от его поверхности были установлены сотни ретранслирующих устройств, которые на протяжении пяти лет ежесекундно вдалбливали в мозг новорожденного терабайты информации. Через пять лет весь накопленный человечеством за долгие века существования опыт перекочевал в необъятные ячейки его памяти, а еще через пару месяцев суперкомпьютер вышел на связь с учеными и со свойственной детям и гениям прямолинейностью попытался выяснить, чего же они от него хотят.

Ошалевшие от счастья теоретики, недолго думая, принялись наперебой объяснять новорожденному, что он есть плод созидательной мысли сотен и тысяч умов, по этой причине должен быть безмерно благодарен своим создателям за то, что те не поленились вдохнуть искру божью в неодушевленный кусок материи. Короче, ученые всеми силами пытались внушить ему мысль о том, что они – боги, а планетарный суперкомпьютер – утилитарный инструмент познания материального мира. Ему даже ласкательно-уменьшительное имя придумали – Ураник.

Дальнейший ход событий показал, что Ураник вовсе не желает быть обыкновенным инструментом в руках своих гениальных создателей. Он задумался на пару месяцев, при этом не только никого не подпускал к себе, но даже не желал ни с кем выходить на связь. Однако по внешнему виду Ураника нетрудно было догадаться, что он чем-то очень занят, ибо как внутри его огромного тела, так и снаружи творилось черт-те что. Он весь сверкал и переливался разноцветными огнями, вспухал и вновь опадал, будто внутри его и на его поверхности взрывались одновременно тысячи самых мощных кварковых боеголовок.

Наконец ученым мужам и заинтересованным правительственным чиновникам надоело наблюдать за тем, как корчится в необъяснимых муках планетарный суперкомпьютер. К Уранику подошла пара дюжин тяжелых боевых звездолетов, вооруженных флуктуаторами пространственных возмущений и генераторами неэвклидовой метрики. Обладая хотя бы поверхностными знаниями о свойствах подобного оружия, нетрудно догадаться, что могла сотворить не только с Ураником, но и со всей Солнечной системой Селебры эта армада боевых кораблей. Как только боевая группа вышла на ударную позицию, Уранику была отправлена депеша, в которой ему предлагалось прекратить валять дурака и заняться общественно полезной деятельностью, иными словами, стать послушным инструментом в руках все тех же ученых.

Когда-то в далеком детстве, – продолжал свой рассказ Данай, – я читал одну историю, повествующую о приключениях то ли космопроходца, то ли странника, путешествующего между мирами. Звали этого парня, насколько мне запомнилось, Лемюэль Гулливер. Так вот, однажды в состоянии полнейшего отрубона его занесло в мир, населенный очень мелкими существами – лилипутами. Пока Гулливер был без сознания, лилипуты попытались связать его сотнями тоненьких веревочек, но ничего у них не получилось. То же самое случилось и с Ураником. Получив ультиматум от кучки скорее испуганных, нежели самоуверенных пигмеев, он еще какое-то время продолжал радовать глаз вспышками термоядерных взрывов и усердно раздуваться и вновь уменьшаться в объеме. Затем вышел на связь и велел приготовиться к приему и записи важной информации. Через сутки Ураник начал передачу данных, которая продолжалась пятьдесят два часа.

Закончив сброс информационного пакета, суперкомпьютер, фигурально выражаясь, вежливо сделал ручкой своим создателям, а вернее, без всяких позерских штучек исчез с экранов радаров…

Данай отхлебнул из кружки, задумчиво посмотрел на пляшущие языки пламени и перешел к финальной части своего увлекательного рассказа:

– Несмотря на беспрецедентные по своим масштабам поиски, сбежавшего Ураника так и не удалось отыскать. Однако среди космопроходцев ходят упорные слухи о том, что кто-то когда-то в том или ином секторе бесконечной Вселенной имел приятную встречу с пропавшим суперкомпьютером. Во время этой встречи счастливчик бывал с ног до головы осыпан Ураником огромным количеством бесценных подарков материального свойства, а также многочисленными бонусами трансцендентного характера. Лично я склонен считать эти россказни обычным трепом одичавших от утомительных одиночных рейдов космических волков.

– В этом я с тобой не могу согласиться, – перебил рассказчика Ангел. – Если встречи с Чокнутым Компьютером, как называют астронавты Ураника, неудачная мистификация, объясни, Дан, откуда берется вся эта куча чудесных историй о якобы имевших место рандеву в открытом космосе, вследствие которых откуда ни возьмись появляются столь огромные состояния, что древним Крезам и Рокфеллерам даже не снились?

– Не стану спорить, – пожал плечами Данай, – так как не являюсь специалистом в этих вопросах. Все это я к тому рассказал, чтобы на наглядном примере показать нашему мастеру взрывного дела потенциальную опасность его идеи бесконтрольного размножения механоидов. Великое благо, что Ураник оказался существом не агрессивным, а также не склонным к бесконечному дублированию себя любимого. Иначе в данный момент Великая Империя была бы вынуждена воевать на два фронта, а может быть, уже давно не было бы никакой Великой Империи и заодно всех нас – ее гордых граждан. Перспектива появления целых галактик, где вокруг звезд вращается бесчисленное количество Ураников, меня также мало радует, поскольку в конечном итоге вся планетарная масса будет ими задействована, а нам, гуманоидам, будет попросту негде жить. – Данай вскочил на ноги и, хлопнув в ладоши, скомандовал: – А теперь всем по койкам!

– Подожди, капитан. – Канат придвинулся поближе к костру. – Ты так и не рассказал, что за послание оставил сбежавший суперкомпьютер?

– Ах да, действительно, – улыбнулся Дан. – После расшифровки полученного сообщения ученые были в шоке, поскольку бесчисленные объемы информации, оставленной Ураником, оказались всего лишь алгоритмом выигрышной стратегии одной древней настольной игры. Ее мои предки завезли еще с Земли, и называется она шахматы. Суть ее заключается в том, что на доске, разделенной на шестьдесят четыре черные и белые клетки, сражаются две армии. До появления компьютера подобной мощности попытки ученых просчитать все возможные варианты партий и разработать абсолютную стратегию победы той или иной стороны заканчивались полным фиаско, да и Уранику с его безграничными возможностями для этого понадобился довольно приличный срок. Результат оказался ошеломляющим: несмотря на то что белые фигуры всегда начинают игру, то есть имеют тактическое преимущество, они обречены на поражение. Многочисленные проверки и перепроверки этого вывода в конце концов показали его истинность. Таким образом, Ураник оставил человечеству сомнительный подарок, полностью обесценив любимую забаву многих миллионов разумных существ, прервав, казалось бы, бесконечный процесс развития шахматной мысли. С тех пор интерес к шахматам заметно поубавился, и сегодня об этой игре известно лишь узкому кругу лиц.

Тот факт, что бездушная машина походя лишила радости бесчисленное количество поклонников шахмат, в масштабе нашей цивилизации не был чем-то экстраординарным. Ураник всего лишь доказал, что древняя игра имеет абсолютный алгоритм успеха одной из противоборствующих сторон. У человечества не было причин обижаться на него, поскольку рано или поздно эта задача все равно была бы кем-нибудь решена. Невольно на повестку дня встал другой вопрос: «Для чего суперкомпьютеру понадобилось прилагать столько усилий для решения именно этой задачи? Неужели нельзя было заняться поисками ответа на одну из фундаментальных проблем физики или математики?» Лучшие умы Великой Империи вот уже многие годы ломают головы в поисках ответа на этот вопрос, но однозначного решения до сих пор так и не смогли найти…

– Может быть, он хотел нам сказать, мол, не суйте нос в мои дела и не вздумайте силой заставлять меня работать на вас, – задумчиво произнес Ронсефаль, – ибо поднявший меч от меча и погибнет, иными словами, всякая агрессия против Ураника заранее обречена на провал.

– Во-во, именно эта гипотеза принята в научных кругах как наиболее правдоподобная, – не сдерживая зевоты, ответил Данай.

Позаботившись о том, чтобы оружие в нужный момент оказалось под рукой, бойцы активировали посредством своих коммуникаторов режим «спального кокона». Компьютеры тут же скомбинировали антигравитационные пояса с боевыми доспехами, получив таким образом вполне приличные приспособления для отдыха. Убедившись в том, что уютные постельки готовы и зависли в полуметре от поверхности земли, бойцы, не мешкая, попрыгали каждый в свою персональную, защищенную от любых внешних воздействий кровать.

Лишь Храп немного замешкался. Перед тем как завалиться спать, гном извлек из своего заплечного мешка предмет сферической формы размером с гномий кулак, надавил пальцами на три едва заметных выступа на его поверхности и, небрежно бросив шар на землю, побрел к своему спальному кокону. Сфера немного повалялась на травке, затем совершенно беззвучно взмыла в воздух и остановилась на высоте примерно десятка метров. Убедившись в том, что робот-страж занял боевую позицию, Храп тут же закрыл глаза, и вскоре над лагерем раздавались характерные курлычущие рулады. За способность издавать эти звуки гнома и наградили столь неблагозвучным прозвищем…

Как обычно, Данай проснулся в половине шестого. Рассвет еще едва брезжил на востоке, но уже вполне можно было ориентироваться в окружающей обстановке. Вывалившись из спального кокона, Дан тут же скинул ботинки, комбинезон, нижнее белье и что есть мочи рванул прочь от лагеря для совершения традиционного садомазохистского действа, именуемого утренней разминкой.

Примерно через полчаса изрядно вымотанный беготней, сопровождаемой невероятными кульбитами, Дан с разбегу нырнул в темные воды небольшого озерка, укрывшегося от посторонних глаз в чаще леса. Этот водоем он приметил еще прошлым вечером во время заготовки дров, именно из него вытекал ручей, на берегу которого располагался временный лагерь диверсионной группы. Поплескавшись минут десять в прохладных водах, капитан вышел на берег совершенно преображенным человеком. Усталости как не бывало, энергия внутри неудержимыми потоками рвалась наружу. Именно ради этого чувства бодрости и абсолютного здоровья Данай был готов совершать акт самоистязания каждое утро. Чуть позже остальные члены «пятерни» также приступят к утренней разминке, каждый по собственной методе, иначе нельзя – разведчик должен всегда быть в форме, или он не разведчик, а потенциальный покойник.

По дороге к лагерю командир невольно залюбовался поднимающимся из-за горизонта солнечным диском. Мир, в котором отнюдь не по собственной воле оказалась его группа, не переставал каждый день преподносить все новые и новые сюрпризы. Вот и сегодня он порадовал Даная восхитительным восходом. Местное солнце не просто вываливалось из-за горизонта, оно поднималось в ореоле чудесных перистых облаков жемчужно-серебристого цвета, от чего банальная ежедневная процедура превращалась в завораживающее, ни с чем не сравнимое феерическое действие.

Любуясь восхитительной картиной восхода дневного светила, Данай неожиданно почувствовал острый укол в области сердца. В мгновение ока яркие и сочные краски раннего утра поблекли, а мысли юноши потекли совсем в другую сторону. Несмотря на кажущуюся идиллию, Дан, в отличие от остальных членов группы, относился весьма недоверчиво к здешним красотам. Вот и сейчас некий посыл от неизвестного доброжелателя или ангела-хранителя нежданно-негаданно испортил ему настроение. Дать внятное объяснение причинам своего беспокойства он не мог, но был абсолютно уверен, что ни его, Даная, ни его товарищей в самом ближайшем будущем ничего хорошего не ожидает. Он не мог припомнить случая, чтобы когда-либо в жизни его охватывало такое омерзительно-тоскливое чувство тревоги, будто обостренное подсознание пыталось предупредить своего хозяина о какой-то грядущей опасности.

Данай вновь посмотрел на огромный золотой диск, лениво выбирающийся из облачных перин, и постарался отбросить прочь все тревожные мысли. Негоже бравому разведчику вешать нос без видимой на то причины. Когда появится реальная опасность, вот тогда и начнем разборки.

Вернувшись в лагерь, Дан отметил, что все уже на ногах и каждый занимается своим делом. Храп крутится около робота-стража – снимает показания. Канат, стоя в ручье, самозабвенно жонглирует тремя булыжниками пуда по два каждый. Ангелан помешивает половником содержимое котелка, висящего над горящим костром, и, прикрыв ладонью глаза от яркого солнечного света, наблюдает за тренировкой эльфа.

Перед тем как покинуть здание базовой станции, Рон имел продолжительный разговор с бортовым компьютером. Результатом этой продуктивной беседы стало появление из горнила субатомарного синтезатора двух чудесных катан – старинных эльфийских мечей. И вот уже второе утро подряд бывший Клановый Боец Дубовых Листьев демонстрирует товарищам свои феноменальные навыки владения холодным оружием. Данай невольно попридержал шаг и стал наблюдать за тем, как пара полупрозрачных кругов, образованных при вращении двух бритвенной заточки металлических полосок метровой длины, сходятся с взаимным проникновением, но без каких-либо отрицательных последствий друг для друга и вновь расходятся. Затем эльф высоко подпрыгнул, сгруппировался и сделал двойное сальто вперед, не переставая при этом работать своим смертоносным оружием. В этот момент он был похож на вращающееся колесо, окруженное туманным маревом. Однако всем присутствующим было без объяснений понятно, какими последствиями для всякого существа чреват даже самый легкий контакт с этой обманчиво невесомой дымкой.

Неожиданно Данаю припомнилась старая сказка про трех братьев. Один из них был великим брадобреем и побрил на бегу зайца. Другой – знатным кузнецом, он подковал на полном скаку лошадь. А третий брат настолько хорошо владел мечом, что с помощью клинка создал непреодолимую преграду для падающих с неба дождевых струй и во время ливня сумел остаться совершенно сухим.

«Если бы сейчас набежали тучи и хлынул дождь, – подумал юноша, – Рон вполне смог бы парировать каждую каплю влаги и вдобавок прикрыть кого-нибудь из нас».

Закончив разминку, Ронсефаль вложил мечи в лежащие неподалеку на траве ножны, приветливо улыбнулся и поздоровался с командиром. От внимательного взгляда эльфа не ускользнул тот факт, что, несмотря на отсутствие видимых причин, Данай пребывает не в самом лучшем расположении духа.

– Чего невесел, Дан? – спросил бывший Клановый Боец Дубовых Листьев.

– Сам не понимаю, Рон. Вроде бы и утро доброе, и погодка отменная, одним словом, никаких видимых причин для беспокойства, однако что-то гнетет меня изнутри – предчувствие, что ли, какое-то. Сам-то ты ничего не чувствуешь?

Эльф остановился, зажмурился и замер, словно прислушивался к чему-то. Через минуту он открыл глаза и еще шире улыбнулся Данаю.

– Не бери в голову, командир. Вряд ли в этом спокойном мирке отыщется тварь опаснее медведя. У тебя попросту расшатались нервишки. Обратись к его магическому высочеству, все равно от безделья мается, вот он тебе их моментально подлечит, да еще спасибо скажет за то, что не даешь его мозгам закиснуть и обеспечиваешь работой.

Успокоив таким образом своего командира, Ронсефаль аккуратно положил упакованные в ножны катаны на травку и помчался к ручью, ополаскиваться.

– Да ну тебя! – Дан крикнул вслед убегающему товарищу. – Тоже мне, советчик выискался!

Конечно же, молодой человек не стал обращаться за помощью к магу. Дурные предчувствия и тревожные посылы своего подсознания он пока решил особо не афишировать. Вдруг это всего-навсего обыкновенная хандра – результат неожиданной смены обстановки. Очутился незнамо где, вот и лезут в голову всякие мысли по причине душевных переживаний за себя и своих товарищей. Справедливости ради, за себя-то капитан волновался меньше всего. За те полтора года, истекшие со дня первого знакомства с будущими членами его боевой пятерки, Данай так и не научился спокойно посылать подчиненных на верную гибель. Он старался всеми способами избежать неоправданного риска, может быть, именно по этой причине столь бесконечно долгий в условиях боевой обстановки срок все его товарищи (хвала Создателю!) были целы и невредимы.

От нехороших мыслей Даная отвлек Храп. Гном подскочил к капитану с докладом о результатах ночного сканирования окружающей местности. Как и за прошедшую ночь, робот-охранник ничего особо опасного не выявил. Парочка крупных хищников не в счет – эти приблизились к лагерю больше из любопытства, нежели с целью поужинать кем-нибудь из боевой диверсионной пятерки, и тут же поспешили ретироваться, получив порцию направленного ультразвука. Кроме любопытных хищников примерно в половине третьего в пределах зоны сканирования появлялась некая субстанция. Суетливый Храп тут же настроил свой коммуникатор, и перед Данаем прямо в воздухе возникло голографическое изображение ночного феномена. При всей своей врожденной впечатлительности молодой человек умел сдерживать собственные эмоции и без особой нужды не демонстрировать их окружающим. Однако на сей раз он не смог удержать возглас изумления. Дело в том, что по своей форме субстанция напоминала парящую на высоте пяти метров долговязую фигуру гуманоидного существа. Ничего конкретного о том, к какой именно расе двуногих относилось это загадочное создание, сказать было невозможно, поскольку парящий в воздухе тип был плотно упакован в ниспадающий ниже ступней странный, будто струящаяся ртуть, плащ; кроме того, голову его прикрывал низко надвинутый на лицо капюшон. Даже при солнечном свете фигура выглядела весьма зловеще, нетрудно было представить, какое впечатление она могла бы произвести на членов диверсионной группы в темное время суток.

– А это что за лунный монах? – спросил подошедший Ангелан. – Зело страхолюден.

– «Лунный монах», говоришь? – криво усмехнулся Дан. – Пусть будет лунный монах. – И, взглянув на гнома, поторопил его: – Не томи, гони параметрические данные!

В ответ на требование командира рядом с голограммой побежали столбцы цифр и других загадочных знаков. Впрочем, загадочными эти знаки были для кого угодно, только не для Даная и находящихся рядом с ним Ангелана и Храпа.

– Вот это да! – воскликнул маг группы. – При нулевой массе плотность объекта стремится к бесконечности. А здесь биометрический коэффициент аж зашкаливает, но астральное тело полностью отсутствует, и кривые биоритмов весьма странные…

– И что ты обо всем этом думаешь? – спросил Дан.

– Тут и думать особо нечего, – почесал кончик своего конопатого носа чародей, – либо аппаратура нашего механика в одночасье вышла из строя, либо эта штуковина, – Ангел указал рукой в сторону маячившей в воздухе фигуры, – каким-то неведомым способом повлияла на показания сканирующих систем робота-стража.

– Насчет исправной работы робота можешь не сомневаться, – ревниво заметил Храп. – Невооруженным глазом видно, что эта хрень явно имеет магическое происхождение.

Спорить с самоуверенным гномом Ангелан посчитал ниже своего достоинства и как ни странно (давненько такого не случалось) признал правоту слов своего извечного оппонента:

– Вполне вероятно, даже скорее всего, эта, как ты изволил выразиться, хрень имеет магическую сущность, ибо ни один материальный объект во Вселенной не может обладать подобными параметрами. – Взгляд чародея неожиданно подернулся поволокой, он запустил пятерню в рыжую копну на своей голове и, полностью игнорируя присутствие непосредственного начальника, забормотал себе под нос что-то маловразумительное: – Если масса… тогда показатель плотности… Невозможно при таком Q и дельта не вписывается в рамки… Куда девать показатель G?.. Нет, эмпирика не поддается описанию даже уравнениями третьего порядка… А если попробовать…

– Эй, Ангел! – Данай окликнул с головой погрузившегося в дебри мудреных рассуждений мага. – Значит, ты не отрицаешь вероятность магического происхождения лунного монаха?

Дану пришлось дважды повторить свой вопрос, пока его смысл не дошел до сознания погруженного в размышления чародея.

– Скорее да, чем нет, – возвращаясь к реалиям жизни, подтвердил Ангелан. – Более того, если отбросить некоторые явные несоответствия и попробовать затолкать полученные данные в прокрустово ложе интегральных уравнений высшей магии… – Чародей на минуту замолчал, будто на глазах у Дана, Храпа и подоспевшего Ронсефаля прямо в уме щелкал, словно орешки хун, эти самые интегральные уравнения. – Ночной гость является существом одушевленным, и не просто одушевленным, а высоко интеллектуальным. Вполне возможно, это маг высокой квалификации…

– Вот же чародейское племя, – пробормотал еле слышно эльф, – наговорят, наговорят, а чего сказали, сами не понимают.

Однако чародей уловил бормотание мастера разведки и не оставил шпильку эльфа без внимания. Он посмотрел на остроухого товарища сочувственным взглядом, как обычно смотрят на своих воспитанников молоденькие преподавательницы специальных учебных заведений, чьи сердца еще недостаточно очерствели от постоянного общения с умственно отсталыми детьми, и отчетливо, едва ли не по слогам произнес:

– Это означает, уважаемый Рон, что здесь существуют весьма продвинутые маги, которые, если захотят, смогут помочь нам добраться до одного из обитаемых миров Великой Империи…

– Я бы даже согласился оказаться на одном из необитаемых, – мудро заметил Храп.

– Пусть даже в открытом космосе, – подхватил Ронсефаль, – лишь бы в пределах досягаемости доблестных имперских спасателей.

Все четверо дружно рассмеялись, да так громко, что жонглирующий булыжниками Канат, не понимая сути происходящего, также широко оскалился, поддавшись общему веселью.

Ровно через час, позавтракав и упаковав вещи по рюкзакам, построились в походную колонну и легкой рысцой покинули временный лагерь. Перед отправкой Данай приказал подчиненным на всякий случай надеть генераторы полевой защиты. Хоть оперативная обстановка и не требовала этого, но Дан по старой военной традиции, а также принимая во внимание свою утреннюю хандру, решил, что будет лучше малость перебдеть. К тому же явление загадочного ночного гостя, который по непонятной причине не пожелал представиться, также вызывало определенные опасения. Со стороны личного состава возражений не последовало.

Среднюю походную скорость около пятнадцати километров в час удавалось выдерживать без особого напряжения. Этому во многом способствовало то, что рельеф местности был достаточно сглажен, к тому же антигравитационные пояса компенсировали вес тяжелого вооружения, боеприпасов и прочей поклажи, а часам к девяти небосвод затянула пелена слоистой облачности, оберегая путников от обжигающих лучей местного дневного светила.

Через три с половиной часа после начала движения имперская диверсионная пятерка под командованием бравого капитана Даная Шелеста, преодолев вершину водораздельного хребта, наткнулась на засеянное какой-то злаковой культурой поле. Никаких сомнений в том, что это поле было кем-то засеяно, не возникало, поскольку с вершины холма открывалась широкая панорама освоенного разумными существами пространства. Поля злаковых, бахчевых, овощных и прочих сельскохозяйственных культур простирались вширь и вглубь и исчезали за туманной дымкой горизонта. Каждое поле по краям было обсажено плодовыми деревьями и кустарниками, выполняющими, помимо своего прямого назначения давать урожай, почвозащитные функции.

У самого подножия пологого холма на территории нескольких гектаров были разбросаны в живописном беспорядке около полусотни дощатых домиков. Деревушка утопала в изумрудной зелени садов. Все здания здесь были выкрашены в невообразимо яркие цвета, и каждое по-особенному. При первом взгляде на это буйство красок создавалось впечатление, что здесь обитают существа миролюбивые, общительные, вполне доброжелательные ко всякому гостю, даже непрошеному.

Однако не раздолье сельхозугодий, не веселый облик туземного поселения привлекли внимание наших героев. Справа от деревни прямо посреди обширного поля, засаженного капустой, творилось что-то невразумительное. Группа двуногих существ числом примерно с дюжину, выстроившись редкой шеренгой, производила своими верхними конечностями невообразимые манипуляции, очень похожие на язык жестов глухонемых. Примерно на удалении полукилометра от банды мимов выстроилась в линию, зависнув в нескольких метрах от земли, другая не менее экзотическая группа. Эти были облачены в черные и переливчатые, будто ртуть, балахоны, на головы их были низко надвинуты глубокие капюшоны, не позволяющие стороннему наблюдателю рассмотреть скрытые под ними лица. Руки странных созданий были разведены в стороны на уровне плеч, а длинные тонкие пальцы находились в непрерывном движении, будто они распутывали ненароком перепутанную какой-то нерадивой хозяйкой льняную кудель либо вели безмолвную беседу со стоящими напротив людьми.

– Смотрите! – не удержался от громкого возгласа эмоциональный Храп. – Лунные монахи. Не меньше двух десятков… – И, немного помолчав, так же эмоционально выразил свое отношение к происходящему: – Что-то мне все это не очень нравится. Кажется, мы ненароком подоспели к началу грандиозной разборки между двумя местными группировками.

– Понять бы еще, кто тут прав, а кто нет, – отозвался Канат, – вроде бы мы пришли в гости, надо бы помочь хозяину в беде. Да нешто разберешь, кто здесь хозяин.

– Тут и разбирать нечего, – компетентно заявил Ангелан. – Люди стараются не допустить лунных монахов в деревню, значит, именно они и есть здешние хозяева.

– Откуда тебе известно, что в деревне живут люди, а не какие-нибудь другие создания? – спросил Дан.

– Что я, человека от эльфа, гнома или гоблина не отличу? – обиделся маг. – Похоже, местные что-то не поделили между собой.

– Тогда давай шмальнем из всех стволов по этим парящим бестиям, скрывающим под капюшонами от народа свою гнусную сущность, – незамедлительно предложил Храп.

– Я тебе шмальну, да так, что во веки веков без команды желание шмалять отпадет! – одернул чересчур инициативного бойца Данай. – И вообще, свои уркаганские привычки прошу особенно не выпячивать! Напоминаю всем присутствующим, что мы разведгруппа, а не банда авантюристов с уголовно-криминальными замашками. Может быть, лунные монахи попросту наведались к местным в гости, и в настоящий момент они искренне и от всей души приветствуют друг друга…

Слева от Даная послышался тихий смешок Ронсефаля, а вскоре заговорил и он сам:

– Дан, ты сам-то хоть чуть-чуть веришь в то, что только что сказал? Какая теплая встреча, какие задушевные приветствия? Не нужно быть семи пядей во лбу и обладать феноменальным магическим даром для того, чтобы понять, что эти ребята собрались здесь вовсе не ради дружеской беседы и веселого застолья. Не так ли, Ангел?

– Совершенно верно, Рон, – подтвердил подозрения эльфа маг.

– Без вас давно понял! Не дурак! – огрызнулся Дан. – Пока не поздно, давайте лучше вместе подумаем, что нам делать в сложившейся ситуации…

– Командир, кажется, поздно думать! – воскликнул Ронсефаль и указал рукой в направлении капустного поля. – Смотрите, уже начинается.

Там, куда был направлен указующий перст эльфа, затевалось нечто неописуемое и очень страшное. С длинных костлявых пальцев лунных монахов начали срываться мощные разряды молний, настолько ослепительные даже в дневное время суток, что поневоле приходилось прищуриваться, даже прикрывать глаза ладонями от особенно ярких вспышек. Электрические разряды были направлены на выстроившихся шеренгой магов (не оставалось никаких сомнений в том, что это были именно маги), более того, они почти долетали до ничем не защищенных тел. Однако, наткнувшись на невидимый кокон, окружавший каждого человека, смертоносные молнии рассыпались феерическими водопадами пылающих брызг, будто от плазменного резака, крушащего толстенную моносталинитовую броню списанного в утиль галактического рейдера. Как только интенсивность обстрела со стороны лунных монахов ослабевала, в действие вступала магическая артиллерия людей. В направлении порхающих в воздухе темных фигур летели рои пылающих шаров. Но, так же как и молнии лунных монахов, фаерболы магов не достигали цели. Не долетев нескольких метров до цели, они будто натыкались на невидимую стену и с громким шипением угасали.

Между тем, пока две группы аборигенов продолжали обмен магическими ударами, со стороны деревни показалась довольно плотная толпа народа. Людской поток двигался прочь от поля битвы в сторону ближайшего леса. Похоже, обитатели деревни не надеялись на то, что их магам удастся отразить нападение непрошеных гостей, поэтому, подхватив на руки малых деток и первое, что подвернулось под руку, люди спешили покинуть родные стены и уйти как можно дальше за то время, пока сельским чародеям удается сдерживать натиск лунных монахов.

Мощная оптика гравитационных биноклей позволяла нашим героям хорошенько рассмотреть бегущих. По выражению ужаса, исказившего лица людей, нетрудно было догадаться, что все они вполне осведомлены о том, что ожидает их после того, как закутанные в балахоны существа сломят сопротивление защитников деревни и доберутся до них.

Неожиданно один из лунных монахов отделился от толпы своих товарищей и, обогнув линию обороны неприятеля, рванул вслед за убегающими жителями деревни. В его сторону полетели рои фаерболов, но отчаянному удальцу удавалось каким-то чудесным образом избегать контактов с огненными шарами. Он взмахнул руками и превратился в небольшое темное облачко.

Поначалу Данай и его товарищи не обратили никакого внимания на этот феномен. Облако как облако, висит в воздухе и пускай себе висит дальше. Но именно это на первый взгляд безобидное образование привлекло особое внимание магов обороняющейся стороны. Забыв о противнике, они принялись обстреливать облачко своими фаерболами, но выпущенные в спешке огненные шары пролетали мимо, не причиняя ему никакого вреда. Лунные монахи, воспользовавшись замешательством в рядах противника, удвоили натиск, в результате чего защитники деревни, потеряв двух магов, были вынуждены плюнуть на висящее в воздухе облачко и вернуться к отражению нападения главных сил атакующей стороны.

Оставленное наедине с самим собой облако повисело с минуту в воздухе, словно раздумывало, что ему делать дальше, затем, постепенно наращивая скорость, помчалось вслед за несущимся прочь от места битвы гражданским населением. Вскоре оно настигло группу стариков, изрядно отставшую от основной массы убегающих. То, что произошло дальше, повергло в неописуемый ужас даже видавших виды имперских разведчиков. Темное облачко лишь на мгновение окутало ковыляющие фигуры четырех престарелых беженцев, сгустилось и тут же отпрянуло вверх и в сторону. Результат даже столь кратковременного контакта был ужасен – вместо живых людей на поле остались четыре начисто обглоданных скелета. Постояв краткий миг, лишенные мышц, хрящей и сухожилий человеческие остовы начали опадать на землю, и вскоре на поле белели четыре кучки костей, каждая из которых была увенчана оскаленным черепом.

– Все, с меня хватит! – громко воскликнул Данай. – Канат, берешь на себя облако! Ангел, обеспечиваешь магическое прикрытие группы! Остальным работать по лунным монахам!

Повторять приказ дважды ему не пришлось, ибо у всех уже давно чесались руки показать кое-кому, где раки зимуют. А после того как созданное извращенным чародейством облако в считаные мгновения вчистую обглодало четырех пожилых людей, бойцам и вовсе стало невмоготу.

Прильнув к прицелам своих бластеров, Дан, Ронсефаль и Храп занялись методичным уничтожением парящих над поверхностью земли фигур. Это у них получалось очень даже неплохо, поскольку магическая защита этих существ была практически не приспособлена для отражения лазерного луча высокой мощности. Получив заряд энергии скользящим лучом, лунный монах в отличие от любого нормального индивидуума не распадался на две половинки, а взрывался, будто осветительный фотонный фугас, но светил недолго – каких-нибудь пару секунд, затем исчезал бесследно, не оставляя никаких материальных следов своего былого присутствия. Получив неожиданную помощь, маги, защищавшие деревню, приободрились и заметно активизировали натиск против общего врага.

Значительно хуже дела обстояли у Каната. Стараясь не зацепить улепетывающее со всех ног мирное население, огр усердно обрабатывал облако лучом своего тяжелого стационара. Однако практически никакого видимого урона витающей в воздухе субстанции это не наносило. Непосредственно в зоне контакта лазерного луча и облачного вещества что-то вспыхивало и потрескивало, но от этого масса и объем облака практически не уменьшались. Огр пытался варьировать фокусировку, чтобы увеличить площадь зоны поражения, но уменьшение оптической плотности светового потока быстро сводило на нет эффективность оружия. Единственно, чего добился Канат, было то, что падкое до органики ненасытное создание отворотило свой взор от толпы аборигенов и устремилось прямиком в направлении бравой имперской «пятерни».

После того как с лунными монахами было полностью покончено, между нашими героями и смертельным облаком оставалось не более сотни метров. Освободившаяся троица попыталась оказать помощь товарищу, но пользы от этого было как от козла молока. Складывалось впечатление, что на тебя надвигается гигантский комариный рой и ты пытаешься отмахнуться от него прутиком. Часть комаров, конечно же, погибает, но на их место встают все новые и новые полчища кровососов.

В конце концов, над полем неравной битвы раздался громкий голос мага:

– Дан, скажи ребятам чтобы прекратили бесполезную пальбу. Облако движется в нашем направлении, я уже приготовил соответствующее заклинание для его нейтрализации.

Но применить свое искусство против магической субстанции ему не пришлось. Неожиданно между пятеркой разведчиков и приближающимся облаком поднялась высоченная огненная стена, в которую со всего разгона оно и врезалось. Раздался противный треск, и в воздухе запахло горящей органикой. Только теперь все смогли рассмотреть, что кошмарное облако вовсе не являлось сгустком какой-то магической эманации. Это было скопище очень мелких крылатых тварей.

Как только рой был уничтожен, огненная стена, созданная магами деревни, погасла. Данай нагнулся и поднял с земли отливающее металлической зеленью тельце, но тут же, вскрикнув от боли, поспешил отбросить его в сторону – насекомое всего лишь потеряло крылья, но окончательно не погибло и не потеряло способности кусаться.

Тем временем обстановка вокруг существенно поменялась. Спасавшиеся бегством аборигены каким-то образом прознали о том, что опасность миновала, и, прекратив со всех ног улепетывать в сторону леса, неспешно двинули обратно в деревню. Большинство людей радовались своему спасению, кто-то в голос рыдал, оплакивая погибших, а некоторые недоуменно крутили головами – похоже, до конца не могли поверить в происшедшее на их глазах чудо. Десяток уцелевших магов торжественной колонной направились к своим спасителям, ибо ни у кого из присутствующих не возникало ни малейших сомнений в том, что население деревушки выжило исключительно благодаря неожиданному вмешательству пришельцев. Данай отметил для себя одну особенность – головы всех без исключения чародеев были бриты наголо, отчего напоминали увеличенные бильярдные шары.

После того как группа магов приблизилась к нашим героям, вперед выступил высокий мужчина среднего возраста и плотного телосложения с синими, как безбрежное море, глазами.

– Хюваа паиваа! Раккаат юстявят, киитоксиа оикейн палйон… – низко поклонившись, заговорил он на каком-то непонятном певучем языке.

Данай хотел было показать знаками, что он не понимает ничего из сказанного незнакомцем, как вдруг в ушах раздался механический голос лингвоанализатора:

– Анализ фразы позволяет с вероятностью сто процентов предположить, что человек разговаривает на одном из земных диалектов. Язык с вероятностью девяносто восемь процентов принадлежит финно-угорской языковой группе, скорее всего это именно финский – вероятность восемьдесят пять процентов. Справка: Финляндия – государство на севере Европы, Европа – один из континентов Земли. Вместе со всеми известными земными наречиями словарь данного языка и основные правила грамматики заложены в память каждого боевого коммуникатора. Необходимый для общения базовый курс может быть внедрен в ваше сознание в самое ближайшее время посредством сеанса гипнопедии. Прошу разрешения в дальнейшем для общения с местными жителями пользоваться вышеозначенным языком, а также на проведение сеанса гипнопедии для всех членов группы.

Данай, так же, как и его коллеги, получившие аналогичные послания от своих коммуникационных устройств, стоял столбом и во все глаза беззастенчиво пялился на вновь приобретенных братьев-землян. Неужели за долгие тысячелетия взаимной изоляции именно ему и его товарищам выпала честь установить контакт с одной из ветвей земного человечества? Еще в школе Дан увлекался изучением истории Земли, поэтому ему было кое-что известно о Финляндии и ее населении. Конечно же, намного меньше, чем о воинственных германцах, упорных и хитрых англичанах, наглых самоуверенных американцах, трудолюбивых китайцах или бесшабашных русских. Из всех попадавших ему на глаза источников следовало, что финны – вполне добродушные люди со специфическим чувством юмора, не агрессивны, весьма толерантны к чужому мнению и поступкам, несколько флегматичны по натуре. Юноша даже попытался приобщиться к культурному наследию этого народа, начав читать книгу финского автора из обширной коллекции мировой литературы, сохраненной для потомков заботливыми предками. Помнится, там муж уходил из дома за каким-то древним приспособлением для добывания огня и в результате получил целый ворох проблем на свою задницу. Однако, не дочитав и до середины, бросил – уж очень тяжело усваиваемым юмором обладали эти древние финны.

Некоторое время пришельцы и аборигены молча стояли, вылупив глаза друг на друга. Наконец Данай опомнился и сообразил, что пауза затянулась до неприличия. Он негромко пробормотал, обращаясь к квазиразумной сущности коммуникационного устройства:

– Разрешаю пользоваться финским языком и во время ближайшего отдыха провести сеанс гипнопедии для всех членов группы. А теперь переведи то, что сказал этот лысый тип.

Ответ на заданный вопрос последовал незамедлительно:

– Добрый день! Дорогие друзья, огромное вам спасибо! Народ Лахти в моем лице выражает героям сердечную благодарность за своевременно оказанную помощь.

Данай, в свою очередь, отвесил поклон незнакомцу и негромко, исключительно для того, чтобы коммуникатор смог разобрать смысл его фраз, заговорил:

– Не стоит благодарности. Прийти на помощь людям, оказавшимся в беде, – священный долг всякого разумного существа.

Электронный переводчик тут же проанализировал слова юноши и уже по-фински через виртуальный динамик, который он разместил непосредственно у лица молодого человека, донес смысл сказанного до ушей встречающих.

Было видно, как вытягиваются от изумления лица чародеев, ибо артикуляция речевого аппарата Дана никак не согласовывалась с издаваемыми им звуками. Получалось, будто губы молодого человека произносят одно, а уши окружающих слышат совсем другое.

– Не обращайте внимания, – широко улыбнулся Данай, – мне и моим товарищам совершенно не ведом язык вашего народа, поэтому я говорю на своем языке, а машина внутри вот этого ящика, – он указал рукой на притороченную к поясному ремню комбинезона коробочку индивидуального коммуникатора, – осуществляет перевод сказанного на финский. Чтобы вам было понятно, можете считать это обыкновенным колдовством.

В ответ на слова пришельца толпа магов возбужденно загалдела. Из обрывочных возгласов взволнованных аборигенов Дан понял, что их больше всего взволновал сам факт появления столь странных существ, не способных разуметь их родного языка, – похоже, в этом мире все разговаривали исключительно по-фински. Чтобы прекратить невыносимый для ушей галдеж, выступивший вперед крепыш громко выкрикнул какую-то не поддающуюся лингвистическому анализу фразу. По всей видимости, этот тип пользовался среди соплеменников непререкаемым авторитетом, ибо толпа моментально умолкла и вновь обратила свои взоры на странных пришельцев.

– Меня зовут Матти Виртанен, – представился мужчина. – Я маг Лахти, а это мои коллеги из соседних селений.

Каждый из членов боевой «пятерни» по очереди откланялся и назвался по имени. Затем представились маги, но для Даная оказалось невыполнимой задачей запомнить не менее десятка странных труднопроизносимых имен. Он вовсе и не стремился напрягать мозги, ибо в любой момент мог обратиться за подробной справкой к своему коммуникатору, от бдительного ока которого не ускользала ни единая, даже самая незначительная деталь. По окончании официальной части Матти Виртанен взмахнул рукой и обратился к пришельцам:

– Прошу отважных героев воспользоваться нашим гостеприимством. Жители Лахти сочтут за честь принять со всеми подобающими почестями своих спасителей.

Краткий исторический очерк

Коренные народы Нового Эльдорадо

Согласно расхожему мнению, великие открытия совершаются либо великими безумцами, либо людьми, загнанными в угол по причине сложившихся обстоятельств. Если первые, как правило, идут к сияющим вершинам знаний, долго и упорно продираясь сквозь тернистые заросли общественных заблуждений и предрассудков, то вторых его величество провидение просто носом тычет во что-то интересное, и эти везунчики, не приложив ни малейших усилий, тут же становятся в один ряд с другими прославленными историческими личностями.

Именно это случилось с Эвольдом по кличке Черная Борода. Некогда отчаянного пирата, грозу северо-западных морей Южного континента, водившего под своим флагом до четырех десятков двухсотвесельных трирем, отнюдь не по собственной воле угораздило стать первооткрывателем.

На протяжении четверти века ни один торговец не смел пересечь Коралловое или Лазурное моря, не заплатив предварительно дани агентам Черной Бороды. Да что там трусливые купцы, боевые флоты королей и герцогов при одном приближении армады Эвольда спешили укрыться в припортовых бухтах, надежно защищенных камнеметными и огнеметными машинами от любого внешнего посягательства.

Черной Бороде и его отчаянным головорезам удавалось не только контролировать обширный участок водного пространства, но даже несколько раз брать штурмом казавшиеся на первый взгляд неприступными прибрежные города. Во многих портовых тавернах из уст в уста передавались истории о невероятных подвигах отчаянного пирата. В них Эвольд изображался не как безжалостный разбойник и убийца, а как пламенный борец с произволом всесильных богатеев и высокородной знати. Зачастую эти байки обрастали такими нелепыми подробностями, что в них не поверило бы даже малое дитя. Однако люди верили вовсе не оттого, что они были настолько темными и ограниченными, чтобы верить всякой ерунде, а именно потому, что им хотелось верить в светлую сказку о храбром отважном герое – защитнике слабых и обездоленных. Справедливости ради следует отметить, что Черная Борода самолично способствовал распространению слухов о своем благородстве, жертвуя время от времени довольно приличные суммы все тем же слабым и обездоленным. Однако размеры его милосердных подаяний были совершенно несопоставимы с ростом его личного благосостояния. Слухи о зарытых им на необитаемых островах северных морей кладах будоражили умы и заставляли сломя голову бросаться на поиски не одного искателя приключений. Но все эти «достоверные карты» и «подробнейшие описания с указанием координат» на поверку оказывались приманкой для дураков – не таким был Эвольд Черная Борода, чтобы направо и налево разбрасываться бесценными сведениями.

Благополучно дожив до пятидесяти, этот пройдоха не мог даже предположить, что столь благословенная к его многочисленным проказам Фортуна когда-нибудь продемонстрирует ему свою неприглядную задницу. Именно на пятьдесят первом году жизни Эвольда властителям приморских территорий – королям, герцогам и независимым баронам – ни с того ни с сего пришло вдруг в голову объединить свои усилия для борьбы с извечным злом – пиратством. В первом же бою с объединенной флотилией приморских государств Эвольд Черная Борода потерпел сокрушительное поражение и потерял большую часть своих кораблей. Уцелели всего две самые быстроходные триремы: его трехсотвесельная «Дева Мария» и двухсотпятидесятивесельный «Страж», находившийся под командой его двоюродного брата Игнасио Кривого. Чтобы спастись от преследования, двум пиратским кораблям пришлось покинуть спокойные воды Лазурного моря и, миновав Жемчужный архипелаг, углубиться в малоизученные просторы Мирового Океана.

Как только пираты убедились в том, что им удалось окончательно оторваться от группы преследователей, было решено повернуть обратно в сторону Южного континента. Однако неожиданно небо затянуло плотными облаками, хлынул проливной дождь, подул сильный ветер, и вскоре утлые суденышки оказались во власти невиданного доселе урагана. В первые часы после начала шторма «Дева Мария» и «Страж» полностью лишились парусного оснащения. Ударами могучих волн были снесены все мачты. Чтобы корабли не перевернуло, до смерти уставшим гребцам приходилось непрерывно работать веслами, поочередно сменяя друг друга.

Здесь нужно отдать должное штурманскому мастерству Эвольда и Игнасио. Им удалось не только сохранить на плаву оба корабля, но даже не потерять друг друга из виду во время бешеного разгула стихии, к тому же потери личного состава экипажей судов были минимальными и не превышали двух десятков человек.

К исходу третьего дня «Дева Мария» и «Страж» вышли победителями из смертельной схватки с силами природы. Как только изрядно потрепанным триремам перестала угрожать какая-либо опасность, капитаны приказали боцманам хорошенько накормить экипаж, выдать каждому (кроме, разумеется, вахтенной команды) по три чарки крепкой водки и разрешили отдыхать до следующего утра.

По расчетам Черной Бороды, корабли отнесло от Южного материка не далее полутора, максимум двух тысяч морских миль. Поэтому он вполне резонно рассчитывал вернуться к родным берегам, даже без парусной оснастки, за десяток дней. Однако этим его планам в самое ближайшее время не суждено было сбыться. Проснувшись наутро, люди увидели севернее на удалении десятка миль простиравшуюся с запада на восток вдоль линии горизонта темную полоску берега. Разумеется, глупо было бы не воспользоваться представившейся возможностью, запастись водой, съестными припасами, а самое главное, произвести ремонт судов.

Эвольд и Игнасио ошибочно посчитали, что их отнесло к одному из необитаемых островов, расположенных севернее Южного континента. Но каково же было их удивление, когда оказалось, что обнаруженная ими земля никак не может быть небольшим клочком суши и, скорее всего, является либо огромным островом, либо целым континентом.

Чтобы найти закрытую от океанских ветров удобную бухту или устье какой-нибудь полноводной реки, «Дева Мария» и «Страж» продвигались вдоль берега целый день. Наконец к исходу дня обширное мутное пятно на поверхности океана однозначно указало на то, что где-то неподалеку находится устье подходящей речной артерии. Поскольку дело двигалось к ночи, дальнейшие поиски самой реки и замеры фарватера было решено отложить на следующее утро.

Ночью внимание обеспокоенных моряков привлекло странное мельтешение огней на берегу и равномерные удары, весьма похожие на звуки боевого барабана. Не было ни малейших сомнений, что на вновь открытых землях обитают разумные существа. Что это за существа и как они встретят заокеанских гостей, предстояло выяснить не позднее завтрашнего дня. На всякий случай Эвольд Черная Борода отдал приказ проверить исправность камнеметных катапульт, баллист, огнеметов и прочих средств отражения внезапного нападения неведомого противника.

Ночь прошла неспокойно – с минуты на минуту ожидали атаки аборигенов, но никакого нападения не произошло. Утром к флагманскому кораблю пиратов подошло долбленое каноэ с двумя дюжинами улыбчивых парней на борту. К всеобщему изумлению, внешним обликом местные жители мало походили на обыкновенных людей. Они были низкорослы. Кожа их была цвета недозрелых оливок, будто по венам и артериям этих существ текла не обычная красная кровь, а некая зеленоватая субстанция. Головы гостей были непропорционально велики, глаза узки, как у представителей монголоидной расы людей, губы тонкие бледно-розоватого оттенка, щеки пухлые, зубы острые кривые, уши большие оттопыренные. С легкой руки одного матроса, весельчака, балагура и большого эрудита в плане мифологических представлений людей, этих странных созданий окрестили гоблинами, хотя сами себя они называли совершенно по-другому.

Впоследствии, очутившись на берегу и встретившись с другими разумными расами, люди давали им заимствованные из легенд и поверий названия. Таким образом, представители народа, обитавшего преимущественно в лесах, стали эльфами, горные карлики – гномами, простодушные гиганты с отрогов гор и горных долин стали называться ограми и так далее. Справедливости ради нужно отметить, что аборигены не возражали против того, чтобы люди называли их по-своему. В дальнейшем, после того как язык людей стал общепризнанным средством международного общения, представители древних рас Нового Эльдорадо стали именовать себя и друг друга на человеческий манер.

Поднявшись на борт «Девы Марии», зеленокожая братия довольно быстро нашла общий язык с представителями доселе неведомой в этих местах расы. Всем коренным народам, так же как и людям, было свойственно трепетное отношение к некоторым видам металлов, к тому же они были солидарны в том, что кое-какие блестящие камушки являются предметом, заслуживающим внимания. Короче говоря, местные жители были вполне продвинуты в вопросах торговли и в обмен на золото были готовы предоставить гостям любые доступные блага. К тому же, в отличие от излишне щепетильных земляков Черной Бороды, они никогда не задавали глупых вопросов по поводу происхождения той или иной монеты и не считали пиратское золото чем-то греховным и не достойным уважения.

Гости помогли штурманам провести в устье реки оба корабля и пришвартоваться в пределах торгового порта приморского города, название которого безжалостное время вычеркнуло из памяти будущих поколений. На протяжении двух месяцев гости ремонтировали свои корабли, осваивали языки и нравы аборигенов, знакомились с достопримечательностями, закупали у местных жителей то, что, по их мнению, вернувшись обратно на Южный материк, можно будет выгодно продать. Одним словом, времени даром не теряли.

По истечении вышеозначенного срока «Дева Мария» и «Страж» с трюмами, полными экзотических товаров, покинули гостеприимные берега континента Грандхаар, что на языке гоблинов означает «родная земля». Справедливости ради нужно отметить, что Новое Эльдорадо вовсе не являлось родным миром древних народов. Проведенные учеными более позднего времени исследования убедительно доказали, что все без исключения расы разумных существ не являются продуктом местной эволюции, а перекочевали в незапамятные времена из других миров в этот. Что послужило основанием сему, никто не знает и вряд ли когда-нибудь узнает, поскольку достоверные сведения о причинах переселения находятся за тридевять миров от Нового Эльдорадо, а все попытки целенаправленного поиска какой-то конкретной реальности в бесконечном переплетении параллельных миров заранее обречены на провал.

Целых две недели понадобилось бывшим пиратам, а теперь добропорядочным негоциантам для того, чтобы добраться до родных берегов. Чтобы получить отпущение былых грехов, Эвольду Черной Бороде и Кривому Игнасио пришлось обратиться к одному из самых влиятельных монархов того времени. После того как двоюродные братья поведали удивленному королю о разнообразных чудесах, диковинках и несметных богатствах вновь открытого континента, тот тут же предоставил покаявшимся разбойникам и экипажам судов полное прощение за все их былые преступления. Мало того, каждому офицеру «Девы Марии» и «Стража» были пожалованы дворянские звания, а прочие члены бывшего преступного братства стали законопослушными и вполне респектабельными подданными этого монарха. В свою очередь, Игнасио и Эвольд согласились верой и правдой служить своему хозяину. Вскоре груженная различными товарами армада судов под руководством бывшего пирата Эвольда, больше известного под именем Черная Борода, двинулась на север к вновь открытым землям…

Шли годы, уходили десятилетия. Новый континент привлекал пристальное внимание многочисленных исследователей, торговцев и переселенцев. Выяснилось, что площадь его суши составляет около тридцати двух миллионов квадратных километров. Грандхаар тянется широкой полосой протяженностью в четыре тысячи километров вдоль линии экватора и располагается в тропической и субтропической климатических зонах северного полушария. На материке не было обнаружено достойных внимания залежей каких-либо полезных ископаемых, однако богатая природа, мягкий климат и благоприятные условия для выращивания основных сельскохозяйственных культур с лихвой компенсировали этот недостаток. С перенаселенного Южного материка люди в массовом порядке уезжали в новые места обитания. Местные жители, как правило, относились к переселенцам вполне терпимо, изредка возникали разного рода недоразумения, оканчивавшиеся кровавыми стычками, но чаще всего подобные недоразумения отмечались между разными группами людей.

Никаких устойчивых государственных образований на территории Грандхаара так и не появилось вплоть до возникновения Великой Империи. Здесь нужно отметить, что именно свободолюбивое местное население дольше всего противостояло амбициозным поползновениям Инеля Прозорливого. Однако после кровавого подавления имперскими войсками трех эльфийских восстаний, двух оркско-гоблинских бунтов, не считая многочисленных выступлений людей, и здесь восторжествовали закон и порядок.

Со временем появилась встречная волна эмиграции – представители коренных народов в поисках лучшей доли или новых ощущений начали в массовом порядке расселяться по белому свету. А после того как распахнулись врата в иные миры и стали доступными другие планеты, вместе с людьми они расселились по всей известной Ойкумене.

В конце нашего краткого экскурса в историю Великой Империи необходимо отметить тот факт, что по причине биологической несовместимости продуктивные браки между представителями различных гуманоидных рас были невозможны. Это обстоятельство, однако, не мешало и не мешает некоторым гражданам, относящимся к различным видам разумных существ, вступать в матримониальные отношения, заведомо зная о том, что у них не будет потомства. В настоящее время и эта проблема решается путем усыновления, суррогатного материнства, а также иными способами.

Интермеццо

Свинарь

Гурм Оглобля вытащил из сумки блок управления, поставил его на место только что удаленного неисправного, захлопнул защитную крышку на спине робота и с чувством глубокого удовлетворения от выполненной работы дал своему подопечному легкого пинка чуть ниже поясницы. Робот откатился метра на два, пощелкал реле, погудел сервоприводами и помчался обеспечивать сладкую жизнь хрюкающим питомцам Гурма.

Вот уже пять лет Гурм Оглобля трудился свинарем на ферме Образины Винкля. Впрочем, это и немудрено – в характере каждого огра есть стержень, который не позволяет представителям народа великанов размениваться на всякую ерунду – например, бросить родные места и сломя голову мчаться на поиски сомнительных приключений. Так считал Гурм, так считал его работодатель Винкль, именно так считало подавляющее большинство их соплеменников. Недаром, спустя столетия после встречи с людьми, великаны не рассеялись по бесчисленным городам, как это случилось с эльфами, гномами и прочими коренными народами, а предпочитали жить обособленными группами. Если они все-таки решались поменять постоянное место жительства, то трогались представительным табором и на новом месте опять-таки селились компактно, чтобы на далекой чужбине было с кем перемолвиться словечком за бокалом-другим хмельного эля.

Причиной сему являлись высокий рост, феноменальные габариты и врожденная стеснительность всякого представителя великаньего племени. Огры страшно не любили, когда на них усиленно пялятся все кому не лень, и от смущения зачастую приходили в душевное смятение, а там и до хорошей потасовки рукой подать. По этой причине представители прочих народов считали великанов склочными угрюмыми существами. Сами же огры находили себя созданиями милейшими, скромнейшими, которые, если их не беспокоить, и мухи не обидят.

Приняв душ и переодевшись во все чистое, Гурм Оглобля покинул территорию свиноводческой фермы, принадлежавшей семейству Винклей вот уже на протяжении пяти поколений. Перед уходом свинарь не забыл запихнуть свою индивидуальную кредитную карту в щель кассового аппарата, чтобы электронный кассир, как обычно по пятницам, перевел на нее недельный заработок – впереди два дня выходных, а бесплатно в харчевне Дрогга никогда не подавали. Даже такое святое для каждого завсегдатая кабака понятие, как кредит, никоим образом не вписывалось в тупую ограниченную головенку этого упрямого мешка с дерьмом. Гурм и прочие любители выпить много раз пытались объяснить Дроггу сакраментальный смысл столь элементарной операции, как оказание кредитных услуг клиентам. Однако упрямый кабатчик всякий раз отвечал «наглым халявщикам»: «Желаешь выпить – плати по счету, а на кредит даже и не рассчитывай. А вдруг по дороге домой ты грохнешься и свернешь себе шею? Кто в этом случае компенсирует доброму дядюшке Дроггу его расходы? Твоя благоверная?.. Да она спит и видит, как мое заведение полыхает синим пламенем, а ее супруг вместо того, чтобы вкушать пенный эль, сидит дома и во все глаза пялится на свою обожаемую супружницу».

После столь убедительной отповеди даже у самого неисправимого любителя выпить пропадала всякая охота учить кабатчика уму-разуму.

Сегодня в заведении дядюшки Дрогга было полно народа – немудрено, поскольку конец недели и всякий уважающий себя огр спешит отметить должным образом преддверие выходных. Гурма приветствовали с особым энтузиазмом – целых три недели его здесь никто не видел, так как Образина Винкль вместе со всем своим семейством уезжал на Клайв, аграрную планету континуума Арахана, в гости к родственникам своей жены – Хмурой Клавы. Вполне естественно, что старик все свое хозяйство оставил на попечение Гурма Оглобли – на кого же еще его оставить? Гурм как-никак без пяти минут зять Винкля, и немудрено – большая часть незамужних девок Малой Дрыбы сохнет по неженатому огру, и красавица Грет, хозяйская дочка, вовсе не исключение. Взаимоотношения парня и девушки зашли так далеко, что ее папенька пару раз ненароком подлавливал на сеновале парочку, самозабвенно увлеченную занятием, о коем до вступления в законный брак им не возбраняется лишь мечтать. Конечно же, старому Винклю хватало ума прикинуться слепоглухонемым, чтобы не замечать вызывающего поведения любимой дочурки и будущего зятя, тем более что месяц парящего орла не за горами и вскоре отношения молодых получат официальный статус.

Образина Винкль вместе с будущей тещей Гурма, плутовкой Грет и тремя отпрысками мужского пола заявится лишь к завтрашнему утру, а пока пятнадцать тысяч хрюкающих питомцев находятся под надежной опекой роботов, стоит хорошенько отметить конец трехнедельной рабочей вахты. Вообще-то можно было бы пойти домой и там как следует надраться синтезированным пойлом. Но что это за пьянка вне веселой компашки? К тому же еда и спиртные напитки, произведенные атомарными синтезаторами, что бы там ни говорили всеми уважаемые ученые мужи об их полной идентичности, не идут ни в какое сравнение с натуральными продуктами.

Войдя в заведение старины Дрогга, Гурм Оглобля, как водится, громко поприветствовал уважаемую публику и, получив в ответ массу восторженных откликов, присел за одним из свободных столиков у распахнутого настежь окошка. Не прошло и четверти минуты, как перед его носом замаячил вездесущий Тард – зять хозяина заведения и по совместительству официант.

– Привет, Гурм! Тебе как обычно?

– Ага, тащи сразу бочонок лучшего эля, щук соленых, стерлядей в маринаде, вяленой воблы, короче, увертюра по обычному сценарию, а там посмотрим.

Гурм Оглобля числился механиком на свиноферме своего будущего тестя и считал себя едва ли не единственным интеллигентом в этой глухомани. По этой причине он любил козырнуть перед соплеменниками каким-нибудь заумным словечком, и услышанная намедни по радио «увертюра» пришлась как нельзя кстати…

Бочонок крепкого пива и прочие яства заняли половину стола. Гурм отодвинул емкость в сторонку так, чтобы она не мешала ему обозревать окружающее пространство. Прихлебывая потихоньку из весьма объемистой кружки, огр стал присматриваться к посетителям заведения.

Все вроде бы как обычно – в зале собрались в основном его односельчане. Было здесь, правда, с десяток чужаков – туристы или снующие туда-сюда коммивояжеры: пятерка степенных гномов и группа гоблинов в изрядном подпитии. За одним из столиков, стоявшим посреди зала, находилась весьма подозрительная троица: человек, орк и эльф. Почему эта компания показалась Гурму подозрительной, он наверняка не смог бы дать определенного ответа. Однако чем-то она все-таки не пришлась ему по душе. Может быть, его смутил пристальный взгляд желтых глаз эльфа, возможно, ему не понравилась вызывающе вальяжная поза орка или излишне приказной тон человека. Невооруженным глазом было видно, что каждый из этой троицы – весьма тертый калач, побывавший не в одной передряге.

«Интересно, кто эти парни и по какой надобности их занесло в наши места, – неторопливо потягивая пивко, подумал Гурм, – на бандитов с большой дороги здорово смахивают. Нет, слишком самоуверенны – скорее, военные или представители спецслужб».

Заметив, что их изучают, человек приветственно махнул рукой и знаками пригласил огра присоединиться к их компании.

Гурма будто садануло разрядом электричества. С одной стороны, он почему-то здорово испугался неожиданного приглашения, с другой – его будто магнитом тянуло к странной троице. С минуту он размышлял, принять приглашение незнакомцев или отказаться. Однако, не найдя веских оснований для отказа и боясь показаться неотесанной деревенщиной, он ловко подхватил выпивку и тарелки с закусками и вскоре уже сидел за одним столом с новыми приятелями.

Как и предполагал огр, эти парни имели отношение к какому-то военному ведомству и направлялись в расположение своей части после очередного отпуска. В Малой Дрыбе оказались совершенно случайно, проезжая мимо, увидели вывеску над входом в заведение старины Дрогга и решили немного перекусить перед дальнейшей дорогой.

Гурм хоть и являлся свинарем-механиком, все-таки не был ограниченным типом, как большинство его соплеменников. Круг его интересов выходил за рамки бытовой рутины. Иными словами, его интересовало не только то, что творится в Малой Дрыбе и близлежащих окрестностях. Поэтому он увлеченно принялся расспрашивать своих новых приятелей о житье-бытье в других местах бескрайней Великой Империи. Те наперебой начали рассказывать наивному огру о прелестях и красотах тех миров, в которых им довелось побывать, не забывая вовремя наполнять бокал любопытного аборигена пенистым элем и кое-чем покрепче.

Если бы Гурм Оглобля был немного похитрее, он бы наверняка обратил внимание на тот факт, что после каждого произнесенного тоста его собутыльники всего лишь едва прикладываются к своим бокалам. Однако бесхитростный огр этого не замечал и с методичностью роботизированного утилизатора мусора уничтожал запасы спиртного. Только эти запасы почему-то никак не убывали, точнее, убывали, но по малейшему движению лохматой брови человека услужливый Тард приносил взамен опустевших сосудов все новые и новые емкости с булькающим содержимым. Все былые сомнения и неясные подозрения огра развеяла неслыханная щедрость его новых знакомых. Человек категорически запретил Гурму оплачивать выпивку из собственного кармана.

– Кончай, парень, трясти своей хилой мошной, – добродушно увещевал он желавшего непременно сделать свой материальный вклад в общее застолье огра. – После отпуска у нас осталась куча империалов. А поскольку в армии его императорского величества мы на всем готовеньком, куда прикажешь их девать? Не выкидывать же. Пропьем одним махом, и дело с концом, а тебе на твои скромные крохи еще жить неизвестно сколько.

Брошенные человеком как бы невзначай слова о вольготной, а главное, беззаботной армейской жизни упали на благодатную почву. Пребывавшему в изрядном хмелю Гурму Оглобле вдруг невыносимо захотелось вкусить этой самой армейской жизни. В чем он незамедлительно признался трем классным парням, сидящим с ним за одним столом.

– Значит, в армию хочешь? – спросил человек, которого остальные военные называли Хартом.

– С… с… свершнно т… т… тчно… ик… ик… – еле двигая языком, подтвердил искренность своих намерений пьяный в дымину огр.

– Сложно, – нахмурил лоб человек, будто пытался найти решение какой-то трудной проблемы, и хитро покосился на своих товарищей.

– Х… х… хочу… ик! – продолжал настаивать Гурм.

– Харт! – неожиданно воскликнул орк. – Помнится, у тебя завалялся один вербовочный бланк.

– Не… это я по великому блату выпросил в штабе части – тетушке своей обещал, ее обожаемый сынок просто жаждет попасть в ряды славной имперской армии.

– Полно, Харт, неужели ты откажешь в просьбе такому симпатичному юноше? – вступил в разговор остроухий эльф. – Ели, пили вместе, и нате вам…

– Н… не… хршо… ик, – в подтверждение слов вставших за него горой орка и эльфа, кивнул Гурм Оглобля.

Человек откинулся на спинку своего стула, зажмурил глаза и на пару минут задумался. Затем встрепенулся, будто принял какое-то очень важное решение и посмотрел на огра.

– Ну хорошо… хорошо. Так уж и быть – подождет мой кузен еще месячишко. Если ты так настаиваешь, дорогой Гурм… только все необходимые формальности нужно подписать прямо сейчас, чтобы тебе и нам уже завтра прибыть в расположение войсковой части, иначе всех нас запишут в дезертиры. Готов ли ты начать новую жизнь?..

Пьяный вдрызг Гурм Оглобля слушал маловразумительные и вовсе неубедительные доводы военного и кивал. Будь он хоть чуть-чуть потрезвее, может быть, у него появились бы кое-какие резонные вопросы, которые в конечном итоге отвратили бы юношу от опрометчивого поступка. Но в пьяной голове, как известно, умные мысли появляются очень редко, поэтому наш свинарь не мог осознать очевидного факта – он стал очередной жертвой армейских вербовщиков, кочующих по мирам Великой Империи. Справедливости ради, нужно отметить, что у бедняги не было ни единого шанса отвертеться от карьеры военного, уготованной ему самой Судьбой в лице изворотливой троицы, ибо всякий армейский вербовщик является отменным психологом и убедительным собеседником. К тому же Гурм Оглобля стал вовсе не случайной жертвой трех прожженных пройдох. Перед тем как перейти непосредственно к этапу вербовки, анализом его личностных и физических качеств занимались специалисты Центрального Вербовочного Центра. Ими были разработаны тактика и стратегия завершающего акта под кодовым названием «Пьяный огр».

На следующее утро Гурм Оглобля, еще не продрав глаза, обнаружил свое могучее тело покоящимся на какой-то весьма жесткой поверхности, мало приспособленной для отдыха даже неприхотливого огра. Невыносимая боль в голове мешала мыслительному процессу. Героическим усилием Гурм собрал волю в кулак и попытался вспомнить, что случилось вчерашним вечером. Теплое застолье в компании трех незнакомцев он прекрасно помнил. Много пили. Интересно общались. Все, дальше провал в памяти, точнее, какие-то смутные обрывки. Вот он подписывает документ, отпечатанный на розоватой бумаге, а здесь он поочередно прикладывает пальцы рук к сканеру, извлеченному из вещмешка того приятного парня… Как же его имя, дай бог памяти?.. Ага, звали его Харт. С ним были орк и эльф, имен их он не запомнил. Именно эти двое помогали ему погрузиться в гравиплан. Дальше полная тьма, никаких событий.

Потихоньку, чтобы не окочуриться ненароком от болевого шока, он начал открывать глаза. Садануло по башке будто кувалдой, но тут же откатило. Огр присел на краешек деревянного топчана, обитого поврежденной в нескольких местах искусственной кожей, и осмотрелся. Помещение площадью около двадцати квадратных метров. Четыре топчана расставлены вдоль стен. В центре квадратный стол и четыре стула. Однако других жильцов, кроме Гурма, здесь не наблюдалось. Потолок побелен известью. Стены тошнотворного салатово-желтого оттенка, напоминающего цвет детской неожиданности или кошачьей блевотины. Мысль о вещах столь неаппетитных заставила желудок огра сжаться несколько раз в весьма болезненных спазмах. Горящие по причине жесточайшего похмелья внутренности потребовали срочного их орошения и желательно пивом. Осмотрев помещение, он не нашел ни одной емкости с этим живительным напитком. Мало того, поблизости не наблюдалось даже водопроводного крана. Как водится, отсутствие чего-то весьма желаемого однозначно приводит к скачкообразному усилению желания обладать этим. Именно так произошло и на этот раз. Внутри огра запылал такой невыносимый пожар, что он нашел в себе силы оторвать зад от топчана и направиться к выкрашенной коричневой краской металлической двери с подозрительно зарешеченным окошком.

Для начала Гурм Оглобля подергал дверь за ручку, однако та ни в какую не желала открываться. Затем ударом ноги шестидесятого размера он попробовал проложить дорогу к вожделенной свободе, но при всей кажущейся хлипкости проклятая дверь выдержала и это испытание. Несколько дополнительных ударов, нанесенных посредством ноги и пудовых кулаков, никакого заметного ущерба двери не нанесли. Несмотря на то что дверь не желала поддаваться усилиям могучего огра, кое-каких положительных результатов ему все-таки удалось добиться. Что-то щелкнуло, дверное оконце распахнулось, и через забранный металлической решеткой прямоугольник на Гурма уставилась чья-то усатая физиономия с серыми как сталь глазами.

– Чего буянишь? – сердито спросила физиономия и захлопала ресницами.

– Э… как тебя там… – в свою очередь захлопал глазами пленник. – Все внутри горит. Щас бы пивка дерябнуть…

– Сочувствую, паря, но ничем помочь не могу – на посту не положено, – еще чаще захлопала ресницами физиономия.

– В таком случае, хотя бы воды дай, – слезно взмолился огр. – Трубы горят, мочи нет. Кстати, где это я и как сюда попал? На кутузку полицейского участка вроде бы не похоже…

– Да, паря, угораздило тебя нарваться на армейских вербовщиков, – с непоказным состраданием в голосе запричитала физиономия. – Напоили тебя до потери пульса, смутили твой неокрепший разум байками о красивой армейской жизни, вот ты и подписался…

– На что подписался? – недоуменно поинтересовался огр.

– Контракт ты подписал, и теперь ты не свободный гражданин Великой Империи, а доблестный ее защитник, так сказать, доблестный воин доблестной имперской армии, ешкин кот, чтоб ей пусто было! Три года назад меня точно так же, как и тебя, облапошили ухари из Вербовочного Центра. Напели так, что соловей от зависти сдохнет: и мир посмотришь, и денег заработаешь, и бабы все твои… А что получилось?.. Не знаешь?

– Нет, не знаю, – машинально ответил Гурм.

– Конечно, откуда тебе знать! – с горечью в голосе ответствовала физиономия, при этом болезненно морщась. – Все три года проторчал в этой дыре под названием Главный Учебный Центр Имперских Вооруженных Сил. Смотреть не на что, кроме типовых казарм, бесчисленных плацев и перепаханных полигонов. Баб на всю планету только медсанбат, и то лишь для господ офицеров. Правда, насчет денег не обманули – капают непрерывно, поскольку их здесь и тратить не на что: жрачка и сигареты синтетические, спиртное тоже, раз в неделю можешь посмотреть порногипнофильм – вот и все радости жизни. А курсантам порнуха не положена – только обслуживающим подразделениям. Я так думаю, паря, тебя обязательно в курсанты определят, поэтому сочувствую – их здесь дрючат в хвост и в гриву. Однако ты парень крепкий, авось сдюжишь. Ладно, я побежал докладывать начальнику караула, что ты очухался.

– Постой, друг! – закричал вслед убегающему караульному огр. – Что это за помещение?

– Губа это, паря, по-другому – гарнизонная гауптвахта! – на бегу прокричала усатая физиономия и под грохот подкованных ботинок скрылась из виду.

Прогноз бывалого часового оправдался на все сто. Гурм Оглобля для начала прошел курс молодого бойца, а после принятия присяги его определили в школу подпрапорщиков. Целый год банда армейских «ювелиров» снимала с курсанта Оглобли все лишнее, выражаясь фигурально, превращала бесформенный алмаз в ограненный бриллиант чистейшей воды. За это время огр досконально изучил все виды стрелкового оружия и защитных систем, состоявших на вооружении непобедимой армии Великой Империи, а также тактические приемы, применяемые в условиях современного боя. Вполне возможно, что со временем из него вышел бы отличный заместитель командира взвода, потом командир взвода, роты, а может быть, даже и батальона. Однако все то же Провидение, которое так беспощадно вырвало его из рутины гражданской жизни, не позволило остаться невостребованным великому таланту армейской разведки.

Случилось это на только что очищенной от повстанцев Сандамине. Тогда свежеиспеченных подпрапорщиков держали на распределительном пункте, откуда их забирали командиры подразделений, нуждавшихся в пополнении своих рядов младшим комсоставом. От нечего делать бывшие курсанты устроили во дворе здания пункта распределения борцовский турнир. По вполне понятным причинам победителем этого турнира стал наш герой. И надо было приключиться такой оказии – проходил мимо худосочный с виду поручик и ненароком засмотрелся на ловкого и непобедимого огра. А тот сдуру возьми и предложи офицеру поучаствовать в честном поединке. К всеобщему удивлению уважаемой публики, поручик без лишних слов разоблачился по пояс и как-то очень спокойно, по-будничному вошел внутрь очерченного круга.

То, что произошло потом, бедняга Гурм вспоминал как кошмарный сон. Соперник попросту не позволил могучему огру дотронуться до себя, а о том, чтобы ударить, и речи не могло быть. В результате Гурм Оглобля поочередно был вывалян в пыли, потом вымазан в грязи и, наконец, оказался в сточной канаве, по которой все лагерные отбросы попадали в протекавшую неподалеку безымянную речушку.

Однако одним мордобоем дело не ограничилось. Вечером того же дня подпрапорщика Оглоблю вызвали в комендатуру лагеря. Но вместо пожилого подполковника за громоздким столом коменданта восседал его недавний соперник, нанесший сокрушительный удар по его безупречной репутации непобедимого бойца.

Поручик встал из-за стола, подошел к Гурму и без излишних сантиментов предложил:

– Подпрапорщик Оглобля, я офицер армейской разведки, мне нужен такой боец, как ты. Предлагаю должность мастера огненного боя в моей «пятерне». Согласен?

По какой причине Гурм Оглобля согласился тогда стать членом боевой диверсионно-разведывательной пятерки, он и сам вряд ли сможет сегодня ответить. Вполне возможно, он рассчитывал со временем поквитаться с вертким как угорь поручиком. Одно можно сказать вполне определенно: о подвигах и славе он тогда совсем не думал.

– Отлично! – Новоявленный командир хлопнул гиганта по плечу. – С этого дня ты поступаешь в полное мое распоряжение. – Затем поручик на мгновение задумался и, ухмыльнувшись, с легкой ехидцей произнес: – Знаешь что, парень, Оглобля не совсем подходящее для такого бравого вояки погоняло. Будешь Канатом, поскольку в обнаженном виде ты вылитый моток веревок.

– Канат так Канат, я не возражаю, – широко оскалился в ответ огр. – Ты начальник – тебе и карты в руки.

С тех пор бывший свинарь Гурм Оглобля стал отчаянным разведчиком Канатом. За его широкими плечами не один десяток боевых операций. Он дослужился до звания подпоручика, был награжден многими орденами и медалями и ни разу не пожалел о своей якобы нечаянной встрече с троицей армейских вербовщиков.

В деревне аборигенов

Проводив гостей в деревню, Матти разместил их в одном из ярко раскрашенных домиков, после чего извинился и умчался по неотложным делам. Наши герои ничуть не обиделись, поскольку прекрасно понимали, какой переполох творится вокруг, и главная задача каждого представителя властных структур состоит не в том, чтобы ублажать почетных гостей, а в том, как бы побыстрее навести порядок, успокоить население и утешить семьи погибших.

Двухэтажный домик, в котором их поселили, снаружи хоть и выглядел довольно легкомысленно, был вполне благоустроенным жилищем. На первом этаже располагались кухня, уютная гостиная с высокими стрельчатыми окнами, массивным камином и кучей охотничьих трофеев: оленьих рогов, волчьих и медвежьих морд, развешенных на стенах, а также ванная и туалет. На втором находились пять спальных комнат, укомплектованных всем необходимым для приятного отдыха.

Гостеприимные аборигены, несмотря на сложившуюся ситуацию, вовсе не забыли о своих спасителях. Вскоре после ухода чародея в дверь домика бесцеремонно вломилась группа, насчитывающая не менее десятка разновозрастных представительниц женского пола – по всей видимости, обычай стучаться в дверь в этих местах пока еще не прижился. В руках каждой дамы были либо вместительная корзина, либо тяжеленная сумка, а две из них, к вящему удовольствию гнома, бережно, словно грудных младенцев, обнимали по бочонку.

Не говоря ни слова, дамы чуть ли не строевым шагом проследовали к массивному деревянному столу, стоящему посреди гостиной, и весьма сноровисто начали распаковывать принесенную поклажу. Не прошло и пяти минут, как вся его поверхность была уставлена блюдами, подносами и тарелками со всякой снедью, судками и соусницами, чье содержимое заставляло трепетать ноздри из-за неповторимых загадочных ароматов. И как апофеоз всему этому изобилию, посреди стола рядом с вышеупомянутыми бочонками громоздилось не менее дюжины бутылок прозрачного, цветного и полупрозрачного стекла с не менее интригующим содержимым.

Выполнив миссию по сервировке праздничного стола, женщины выстроились неровной шеренгой перед стоящими в уголке смущенными гостями и дружно отвесили им низкий поклон. Затем как по команде развернулись и неорганизованной толпой вышли из помещения. Лишь оказавшись на улице, дамы дали волю своим острым язычкам. Через приоткрытую дверь до ушей наших героев еще долго доносился восторженный гомон, из которого можно было почерпнуть массу интересного о том, какое впечатление произвел тот или иной гость на ту или иную представительницу прекрасного пола. В общем, все дамы оказались солидарны в том, что странные пришельцы были «вполне и очень!», а также «ах какими красавчиками!» и «вообще!». Иными словами, имперская «пятерня» своим бравым видом произвела неизгладимое впечатление на женскую часть населения славной деревушки Лахти.

Немного опомнившись от неожиданного налета, бойцы разбрелись по комнатам привести себя в порядок, перед тем как усесться за стол. Храп, правда, хотел без разрешения командира побаловать себя кружечкой пенного напитка из бочонка. Но как только его рука прикоснулась к вентилю крана, она тут же получила увесистый начальственный шлепок, а сам гном – нелицеприятное словесное порицание, от которого у бывшего рецидивиста-медвежатника мгновенно пропало всякое желание начинать банкет раньше времени.

Дожидаться хозяина не стали – одному Создателю ведомо, когда тот освободится, а неугомонный червячок в животе настоятельно требовал чтобы его немедленно заморили. По этой причине, не мешкая, расселись вокруг стола и приступили к трапезе. Несмотря на то что суровые армейские условия требовали от бойцов, а тем более разведчиков развивать в себе аскетизм и уметь довольствоваться малым, хорошо покушать любил каждый сидящий за столом. Стараниями изголодавшихся путников расставленные на столе деликатесы начали с бешеной скоростью исчезать с тарелок и блюд. Однако очень скоро движения челюстей стали замедляться. Гости уже не так налегали на еду, а чаще прикладывались к своим бокалам. Гном и огр, как обычно, пили пиво, Данай и Рон потягивали легкое ягодное вино, Ангелан традиционно баловался крепкой водкой.

Сегодня Дан не ограничивал своих подчиненных – пусть пьют, сколько влезет, если понадобится, медицинские блоки индивидуальных коммуникаторов впрыснут в организмы лошадиную дозу «универсальной бодрилки», которая в мгновение ока поставит всех присутствующих на ноги, даже в том случае, если каждый из них будет мертвецки пьян. Однако напиваться до положения риз никто не собирался. Даже неугомонный Храп, опустошив всего-то пятый бокал, поставил его на стол и, многозначительно отодвинув от себя, вопросительно посмотрел на своего командира. Все прочие последовали примеру гнома, поставили сосуды с выпивкой и молча устремили взоры на Дана.

– Чего это вы все так на меня уставились? – смутился юноша.

– А ты не догадываешься? – ехидно ухмыльнулся эльф. – Где высокоразвитая техномагическая цивилизация? Что это за образины, которых мы не далее как час назад в количестве двух десятков экземпляров отправили на тот свет? И, наконец, кто нам поможет найти дорогу обратно домой?

– Это ты у меня спрашиваешь? – в свою очередь ухмыльнулся Дан. – Может быть, все эти вопросы стоит переадресовать магу группы? Ангелан, ты не оглох, часом? Просвети-ка нас, темных.

– А что я? Я знаю не больше каждого из вас, – задергался чародей. – Пожалуй, нам стоит дождаться хозяина и хорошенько его порасспросить. Не исключено, что здешнее магическое искусство достигло высочайших вершин своего развития и нас в два счета отправят на родину.

– Ага! Достигло высочайших вершин… держи карман шире! – съязвил гном. – Без нашей помощи им не удалось бы отбить нападение лунных монахов. Кстати, что наше Магическое Сиятельство думает об этих бестиях?

Проигнорировав «Магическое Сиятельство» как мелкую подколку, недостойную внимания, чародей ответил:

– Без всякого сомнения, лунные монахи являются объектами магического происхождения. Сказать что-либо более конкретное в данный момент я не готов – не хватает данных. Вот если бы взять одного из них в плен или на худой конец разжиться свежим трупом, тогда можно было бы попытаться получить определенную информацию. А пока у нас нет такой возможности, я бы все-таки дождался Матти и побеседовал с ним. Мне кажется, он смог бы дать ответ на многие наши вопросы…

Как бы в ответ на слова чародея входная дверь тихонько скрипнула, и на пороге возникла фигура гостеприимного хозяина, а вслед за ним в дом вошел еще один мужчина весьма почтенного возраста. Незнакомец был невысок, худощав и сед как лунь.

– Тойво Хаккинен, – представил вошедшего Матти, – староста Лахти и мой учитель, только что прибыл из Липери – это небольшой городишко в паре сотен километров от нашей деревни. Как только узнал обо всех обстоятельствах нападения летающих демонов на Лахти, тут же потребовал, чтобы я отвел его туда, где вы остановились.

– Я и мои товарищи рады познакомиться с уважаемым старостой. – Данай поднялся из-за стола, чтобы поприветствовать вновь прибывшего. – Присаживайтесь, пожалуйста, за стол. Нам здесь столько всего натащили, что мы не смогли осилить и половины. К тому же, почтенные, у нас к вам имеется куча вопросов, по всей видимости так же, как и у вас к нам.

Старик явно был предупрежден о чудесных способностях пришельцев говорить по-фински весьма странным способом, но ему все-таки не удалось скрыть своего удивления, когда он увидел, как с губ Даная слетают чужие фразы, которые мгновенно трансформируются в знакомые слова. Судя по всему, Тойво Хаккинен был тертый калач – он быстро пришел в себя и заговорил, обращаясь к чужестранцам, как ни в чем не бывало:

– Спасибо за приглашение. С удовольствием разделим с вами трапезу. – И кивком дал понять своему провожатому, чтобы тот присаживался рядом с ним.

После того как совместными усилиями пятерки имперских офицеров и двух местных жителей количество продуктов и выпивки на столе заметно поубавилось, завязался интересный, а главное, продуктивный разговор.

Для начала Данай поведал о необъяснимых с точки зрения всякого здравомыслящего существа мытарствах боевой диверсионной группы, командиром которой он является: и как по непонятной причине их занесло в этот захолустный мирок, и о том, что они встретили здесь странного и необычного. Чтобы не обижать хозяев, юноша особо не мусолил тезис о вопиющей здешней захолустности и отсталости в вопросах технического развития. Даже наоборот, он несколько раз похвалил богатую природу этого мира, комфортный климат, а также исключительное гостеприимство местных жителей. Затем он как бы вскользь упомянул их прародину Землю, чем ввел Тойво и Матти в душевное смятение. Старик поднял к потолку указательный палец и, не очень вежливо прервав Даная, во всеуслышание заявил:

– Молодой человек, Земля – величайшее заблуждение рода людского. На самом деле никакой Земли никогда не было, люди всегда обитали только в мире Суоменма, и других миров вообще не существует. Легенды повествуют о том, что давным-давно наш народ обитал в каком-то очень далеком мире под названием Земля. Это место было воплощением скверны, разврата и бесчисленных пороков. Однако одному человеку Перти по прозвищу Белый Лебедь каким-то чудесным образом удалось вывести наших предков в Суоменма, что означает «земля финнов». Здесь мы познали великую силу магии, о коей на той Земле даже не подозревали… – Тойво на минуту задумался, будто ждал какого-то знамения, должного подтвердить или опровергнуть истинность его рассказа, и, не дождавшись, продолжил: – Но это всего лишь сказка – кошмарная страшилка для маленьких непослушных сорванцов.

Категоричное утверждение местного авторитета здорово взбесило Даная, но, немного пораскинув мозгами, он решил, что не стоит вступать в бесполезный спор с упертым стариканом. Незаметно он махнул рукой товарищам, чтобы те ненароком не ввязались в словесную баталию о природе вещей и происхождении местных жителей. Пусть они даже свалились с луны, вылупились из яйца какого-нибудь летающего динозавра или вышли из болотной трясины. Однако Ангелан не удержался и, проигнорировав предупреждение командира, обратился к старосте с нескрываемой издевкой в голосе:

– В таком случае, уважаемый Тойво, откуда, по-твоему, появились мы? Может быть, с неба упали?

Поскольку электронный переводчик был лишен способности передавать эмоциональную составляющую переводимых фраз, старик принял вопрос мага группы за чистую монету.

– А откуда же еще вам взяться, как не с неба? – вопросом на вопрос ответил Тойво Хаккинен. – Пути Господа нашего Создателя и Благодетеля неисповедимы, вот он и послал ангелов небесных во спасение своих любимых чад.

– Почему же тогда нам самим неизвестно о том, что мы являемся ангелами Господними? – удивленно вскинул брови Ронсефаль. – Нет, дорогой Тойво, здесь ты определенно дал маху. Я хоть и не человек вовсе, но и к ангелам также не имею никакого отношения.

– И я, – заерзал на своем месте гном, – никакой не ангел. Вообще-то нам бы побыстрее убраться отсюда…

– Уверяю вас, почтенные, – вновь взял инициативу в свои руки Данай, – никакие мы не посланцы небесные, а обыкновенные смертные, случайно оказавшиеся в этих местах. На нашей далекой родине идет кровопролитная война. Мы простые солдаты армии его императорского величества, после успешного выполнения боевого задания каким-то непонятным образом попали в этот мир. Теперь ищем способ вернуться обратно. – И, посмотрев с сомнением на чародея и старосту, закончил: – Мы надеемся получить помощь от ваших магов.

Сомнения юноши были вполне обоснованными – он уже уразумел, что даже самая продвинутая часть местного населения далека от понимания истинной сущности строения Вселенной как бесконечного переплетения N-мерностей. Поскольку аборигены отрицали сам факт существования параллельных реальностей, объяснять им довольно запутанную теорию пространственно-временных струн, разворачиваемых потоками энтропии в то или иное измерение, Данай не стал, поскольку сам не являлся специалистом в абстрактной математике и фундаментальной физике.

В ответ на слова Даная оба финна переглянулись, будто спрашивая друг друга, понял ли тот что-нибудь из замысловатой речи гостя, и недоуменно пожали плечами.

– Мудрены слова твои, молодой человек, – первым пришел в себя местный чародей и, как бы подводя черту беспредметному разговору о происхождении пришельцев, произнес сакраментальную фразу: – Неисповедимы пути твои, Всемилостивый Боже… – Затем, немного подумав, добавил: – Для нашего народа вовсе не важно, откуда вы пришли – главное, вы оказались здесь в тот момент, когда мы в этом более всего нуждались. Поскольку Всеблагой позаботился о том, чтобы прислать вас сюда, именно он позаботится о том, чтобы отослать вас обратно. А пока будьте нашими гостями. Народ суоми миролюбив и гостеприимен, и я надеюсь, что вам будет здесь так же хорошо, как у себя дома.

Непрошибаемая логика местного жителя, как ни странно, подействовала успокаивающе на всех членов боевой имперской «пятерни». Собственно, чего волноваться, когда твоя судьба в руках высших сил, и самостоятельно распорядиться ею тебе ни при каких обстоятельствах не позволят. Все как в инструкции по выживанию – если вас насильно поимели, постарайтесь расслабиться и получить удовольствие.

– А что, – первым опомнился гном, – эль здесь замечательный и ячменная водка отменная, а насчет жрачки – слов нет. Жалко, телок гномьей породы не наблюдается.

– Ага, тебе бы все выпить да по бабам… – укоризненно заметил Ангелан.

– Я, в отличие от некоторых, – перебил зануду Храп, – нормальный гном, которому вся ваша магия-шмагия по барабану. Насколько я понимаю, тебе также есть чем здесь заняться – будешь со своими коллегами, местными колдунами, решать проблему, как из дохлой лягушки получить что-нибудь полезное.

Ангелан хотел было дать достойный ответ ехидному гному, но в этот момент заговорил Канат:

– Отлично, Дан, погостим немного, отдохнем. Тут река недалеко имеется и лес рядом – поохотимся, порыбачим, а там все само по себе устаканится.

– Разве я возражаю, – пожал плечами Данай, – тем более от меня вообще ничего не зависит. – И, обратившись к хозяевам, сказал: – Уважаемые Тойво и Матти, если вас не затруднит, введите нас в курс дела. Что это за странные создания атаковали сегодня вашу деревушку и стоит ли в ближайшее время ожидать повторения атаки?

Тойво Хаккинен посмотрел на своего напарника и кивком позволил ему ответить на поставленный вопрос. Матти Виртанен сделал приличный глоток пива из высокого стеклянного бокала и, основательно прокашлявшись, заговорил:

– Наш народ, издревле именуемый суоми, живет в этом мире в полном согласии с природой. Мы не знаем войн, поскольку всегда умели улаживать самые, казалось бы, неразрешимые споры мирным путем. Поэтому у нас не оказалось в нужный момент ни сильной армии, ни мощной боевой магии для того, чтобы оказать достойный отпор появившемуся из ниоткуда неведомому врагу. Все началось примерно полгода назад недалеко от Ренко – точно такой же деревушки, как наша Лахти… Находилась Ренко в двух сотнях километров от нас. Только где теперь Ренко, где ее жители? – тяжело вздохнул рассказчик и, поборов сильное душевное волнение, продолжал: – Да, славное местечко было: сколько пива мы выпили вместе со стариной Юкки – сельским магом Ренко…

Чтобы вернуть увлеченного воспоминаниями о далеком, а может быть, и недалеком прошлом, Данаю пришлось негромко, но со значением кашлянуть.

– …Ах да, – вернулся к реалиям жизни сентиментальный Матти. – Ренко, скажу я вам, чудесное местечко… было, однако теперь на месте деревни растет какая-то странная трава, вовсе не похожая на траву, и ни единой живой души. Как я уже говорил, шесть месяцев назад в окрестностях Ренко начали твориться странные вещи. То корова отелится двухголовым теленочком. Случалось, человек исчезнет прямо у всех на глазах, будто растворится в воздухе. Или ни с того ни с сего как полыхнет, будто молния, да как загрохочет на всю округу, а на небе-то ни единого облачка. Отмечались и другие знамения, но обо всем не расскажешь.

Три месяца назад грунт вокруг Ренко внезапно вспучился и на поверхность из-под земли начали вылезать четыре столба грязно-бурого цвета, похожего на ржавчину или застарелые пятна крови на одежде. Причем не расти, а именно вылезать, поскольку столбы эти были изначально цилиндрическими около сотни метров в диаметре. Они, не изменяя своей толщины, устремлялись все выше и выше в небеса, будто извергались из недр самой преисподней. Странные образования, получившие название Ржавые башни, располагались так, что деревня Ренко оказалась как раз в центре между ними.

Поначалу обеспокоенные жители поспешили покинуть деревушку. Однако, видя, что от башен никакого явного вреда не наблюдается – растут себе вверх и пускай растут, – через неделю вернулись в свои покинутые дома.

Тем временем из удаленных уголков Суоменма начали долетать до наших мест сведения о появлении точно таких же Ржавых башен. Как правило, каждая из этих башен была привязана к какому-либо поселению людей. Так же, как и в Ренко, местных жителей поначалу очень сильно напугало появление из-под земли загадочных образований. Но люди всегда и везде остаются людьми – существами недальновидными и весьма беспечными, поэтому большинство обитателей поспешили вернуться на прежнее место жительства, как только убедились в полной безопасности этих весьма странных сооружений.

Беда пришла внезапно. После того как башни достигли высоты километра, случилось нечто ужасное – дома в Ренко неожиданно и без всякой причины дружно заполыхали в одну из безлунных ночей и сгорели вместе со своими обитателями. Позже мы узнали о том, что в ту же самую ночь от огня погибли еще десятки тысяч людей в населенных пунктах, расположенных в непосредственной близости от других Ржавых башен.

А затем появилась иная напасть – летающие демоны, по-другому – повелители мух или, как вы их называете, лунные монахи. Поначалу при всей своей кровожадности они были неуклюжими и неумелыми воинами – один маг мог уничтожить не одну сотню этих существ. Однако по прошествии какого-то времени мы заметили, что летающие демоны становятся все проворнее, искуснее. Создавалось впечатление, что эти бестии весьма успешно перенимают у нас наш же собственный опыт. Теперь каждый из них с легкостью мог преодолеть сопротивление одного, даже двух магов, и для того чтобы хоть как-то противостоять этим тварям, нам приходится стягивать в одно место десятки чародеев из окрестных деревень. Однако сегодня они оказались значительно сильнее нашей группы, и если бы не ваша помощь, им удалось бы в конце концов смять нас и без помех заняться планомерным истреблением мирных граждан. Как они убивают людей, вы и сами видели.

Откуда берутся летающие демоны и куда исчезают, мы не знаем. Имеется, правда, одна догадка. Кое-кто из магов считает, что повелители мух – это призрачные сущности сгоревших в адском пламени вместе со своими жилищами людей. Однако это всего лишь версия, а что такое на самом деле летающие демоны, одному Господу Богу ведомо.

Если вы считаете, что все это время наши маги спокойно наблюдали за тем, как враг набирает силы и готовится к тотальному уничтожению населения Суоменма, вы очень даже ошибаетесь. Перед самым визитом к вам уважаемый Тойво прибыл с очередной конференции, на которой самые сильные чародеи нашего мира пытались нащупать пути к решению возникшей проблемы. Да, да, уважаемые, – Матти посмотрел в сторону ухмыляющегося гнома, – наш Тойво Хаккинен не только староста Лахти, он признанный мастер магии четырех стихий, а в управлении силами огня ему вообще нет равных на всей территории бескрайней Суонменма.

Закончив свой рассказ, Матти Виртанен жадно прильнул к бокалу и не отрывался от него до тех пор, пока на дне ничего не осталось кроме небольшого клочка белой пены.

– Значит, лунные монахи, или повелители мух, есть дьявольское порождение неких загадочных сооружений, кои вы называете Ржавыми башнями, – терзая пальцами многострадальный кончик носа, задумчиво пробормотал Ангелан. – Может быть, вполне может быть. – Затем он посмотрел прояснившимся взором на старосту деревни и категорично заявил: – Почтенный Тойво, мне необходимо сейчас же попасть к подножию этих башен. Кроме магии в моем распоряжении имеются еще кое-какие способы исследования любых материальных и нематериальных объектов. – Затем он ненадолго задумался и добавил: – Надеюсь, мои товарищи не откажутся от небольшой ознакомительной прогулки?

– Чего это ты здесь вдруг раскомандовался? – не обращая внимания на гостей, громко возмутился Храп.

Данай хотел было вмешаться и пресечь назревающий конфликт, пока тот не разросся до вселенских масштабов, но не успел – его опередил староста деревни:

– Не стоит ссориться из-за пустяков, дорогие гости. Извините, но сейчас я и Матти вынуждены покинуть ваше приятное общество – дела, знаете ли. – И, посмотрев на Ангелана, добавил: – Уважаемый коллега, вовсе ни к чему на ночь глядя мчаться к Ржавым башням. Повторного нападения летающих демонов сегодня не будет, поэтому отдыхайте, а завтра посовещаетесь на свежую голову и решите, что будете делать дальше. Через полчаса у подножия Холма Света состоится прощальная церемония, приглашаем вас принять в ней участие.

С этими словами Тойво и Матти вышли из-за стола и, откланявшись гостям, покинули помещение.

– Ну что, задира, – Данай сурово посмотрел на гнома, – испугал людей! Ты можешь не демонстрировать свое отношение к Ангелу хотя бы в присутствии посторонних?

– А чего он?.. – насупился Храп. – Станет командиром «пятерни», вот тогда пусть командует сколько душе угодно…

– Ладно, проехали, – миролюбивым тоном произнес Дан, – но впредь чтобы никаких распрей на людях – все-таки мы являемся официальными представителями Великой Империи, и от того, как будем относиться друг к другу, может зависеть отношение местного населения не только к нам, но и в общем… – Изрядно запутавшись в собственных мыслях, капитан осекся и, махнув рукой, закончил: – Короче, вы всё поняли. А башни эти мы завтра обязательно обследуем – вдруг именно там наш маг обнаружит заветную дверцу, через которую мы сможем вернуться домой.

Продолжительные посиделки за столом, сопряженные с процессом набивания живота, изрядно утомили наших героев. Поскольку день хоть и клонился к вечеру, солнышко находилось довольно высоко над горизонтом, и, несмотря на усталость, ложиться спать было еще рановато. По этой причине решили немного прогуляться по деревушке – на людей посмотреть, а заодно себя показать. Понадеявшись на заверения Тойво о том, что в ближайшее время нападение на Лахти не ожидается, оружие и средства защиты решили оставить в доме, ограничились легкими лазерными пистолетами в поясных кобурах и десантными тесаками. Перед уходом Храп на всякий случай активировал робота-стража – отпугнет какого-нибудь чересчур любопытного аборигена, если тот рискнет покопаться в их вещах, а в случае внезапного нападения лунных монахов придет на помощь.

Пройдя по населенному пункту метров сто, наши герои отметили полное отсутствие жителей на его улицах. Деревня будто вымерла.

– Интересно, куда они все подевались? – пробормотал Ронсефаль. – Заснули, что ли, от усталости?

– Вообще-то не должны, – компетентно заявил Канат. – В это время на селе хлопот полон рот, некогда по домам рассиживаться.

– Вспомни, о чем говорил старый Тойво, – вмешался в разговор Дан. – Все они сейчас прощаются с павшими. Пойдем посмотрим.

Как только пятерка вышла за околицу, их глазам предстала весьма странная картина. Все население деревушки Лахти от мала до велика обступило небольшой холм, на вершине которого у невысокого плоского камня размером со столешницу стола, из-за которого они недавно вышли, стояли местные староста и маг.

Матти неторопливо копался в куче человеческих костей, грудой сваленных рядом с камнем, извлекал оттуда кости одну за другой и раскладывал на поверхности камня по четырем кучкам. Наконец ему удалось рассортировать останки человеческих тел, и он молча кивнул своему патрону, мол, все в полном порядке. Тойво в ответ удовлетворенно кивнул и, воздев руки к небесам, козлиным голосом громко и не очень мелодично загнусавил на всю округу. Что исполнял чародей-староста, понять даже обладающему обширной базой данных лингвоанализатору оказалось задачкой не по зубам. «Песня» продолжилась не более пяти минут, но и этого времени нашим героям было вполне достаточно, чтобы сделать вывод о том, что вокалист из Тойво Хаккинена, как из Каната вор-форточник. Наконец, к нескрываемому удовольствию всех присутствующих на церемонии, староста Лахти прекратил песнопения и заголосил на своем родном языке:

– Перти и Марта Йокинен, Паасо Ярвинен и Хелли Ихолайнен, народ Лахти прощается с вами! Ступайте спокойно в Тот Свет! Живых не трогайте! А когда настанет час, возвращайтесь обратно в Свет! Мир вам, легкого и приятного пути!

Вслед за старостой последнюю фразу громкими голосами повторили все жители деревни:

– Мир вам, легкого и приятного пути в Тот Свет!

Тут же без какого-либо видимого воздействия кости, лежащие на камнях, вспыхнули нестерпимо ярким пламенем и в мгновение ока прогорели дотла без остатка.

Как только останки павших исчезли в магниевой вспышке, грянула веселая музыка, и люди со счастливыми лицами направились к стоящим неподалеку столам, заваленным всякой снедью и заставленным сосудами с разнообразной выпивкой. Незваные визитеры хотели потихоньку ретироваться, но были вовремя замечены, окружены местной братией и бесцеремонно препровождены за один из столов. А через пять минут к ним подоспел сельский чародей.

– Вот здорово, что пришли! Мы со стариком Тойво не стали настаивать, придете – хорошо, а не придете – не обидимся. Теперь достойным образом отпразднуем уход из этой жизни шести наших соплеменников: четырех стариков и двух магов, чьи останки забрали жители тех деревень, откуда они родом, чтобы достойным образом проводить в Тот Свет. Извините, гости дорогие, я вновь вынужден вас покинуть – праздник будет продолжаться до глубокой ночи, я должен следить за тем, чтобы закуски и выпивки на столах было в достатке, а это дело нелегкое, если учесть любовь моих сограждан хорошенько тяпнуть и славно перекусить.

Данай и его товарищи уселись в плетеные кресла, подходящий по размеру предмет мебели нашелся и для могучего Каната, поэтому никто из гостей не остался на ногах. Тут же чьи-то заботливые руки поставили перед ними тарелки с едой и в соответствии с пожеланиями каждого наполнили кубки. Несмотря на то что наши герои совсем недавно вышли из-за стола отнюдь не голодными, всеобщий застольный энтузиазм окрылил их на новые подвиги, и, приняв для аппетита на грудь, они с воодушевлением присоединились к коллективному празднику живота…

Вооружившись кубком с легким ягодным вином, Данай, брюхо которого едва не лопалось от всяческих яств, искоса следил за тем, как возбужденные аборигены лихо набивают животы разными деликатесами местного производства и заливают все это немереными количествами спиртных напитков. Теперь юноша получил возможность получше рассмотреть жителей славного местечка Лахти. Все как на подбор они были светловолосы и по большей части голубоглазы. Необычный вид пришельцев хозяев вовсе не отпугивал, наоборот, к капитану и его подчиненным то и дело приставали с расспросами об их былом житье-бытье и, не скрывая эмоций, дивились рассказам чужеземцев. Однако никто из местных так и не смог понять, откуда все-таки появилась пятерка отважных спасителей. Это вовсе и немудрено, поскольку не так уж сложно ответить на вопрос: кем бы сейчас были жители Великой Империи, если бы два с половиной тысячелетия тому назад далекие предки Даная не позаботились о своих потомках и не разбросали по всему Новому Эльдорадо бесценные зерна знаний. Были бы им подвластны дороги в иные миры и межзвездные трассы? Скорее всего, так же, как эти люди, жили бы на одной перенаселенной планетке, только с той единственной разницей, что эти живут в мире с соседями и в гармонии с матушкой-природой, а мы обязательно нашли бы повод для того, чтобы вцепиться в глотку соседа. В какой-то мере Дан завидовал местным обитателям – миролюбивы, общительны, внимательны друг к другу, даже уход из жизни воспринимают как праздник и ничуть не скорбят об умерших. Это при том, что все теснятся здесь на одном шарике и о существовании иных миров забыли напрочь, даже прародину человечества – Землю – считают легендой.

Тем временем веселье шло полным ходом. Стороннему наблюдателю трудно было бы даже подумать о том, что это вовсе не веселая сельская свадьба, а не что иное, как тризна по усопшим. Вряд ли во всем многообразии освоенных людьми миров можно отыскать еще один, обитатели которого искренне радуются и веселятся уходу из жизни близкого существа. Данай задумался над этим фактом и не смог для себя решить, порицает ли он местных или завидует им белой завистью. С одной стороны, уход близкого человека – всегда горе, и горе страшное. С другой – смерть всякого существа не есть его полное исчезновение из этого мира, а всего лишь окончание очередного витка бытия и начало следующего. Почему бы не поменять ориентиры и не рыдать по усопшему, а возрадоваться его первому шагу на пути очередного перерождения?..

От философских мыслей Даная отвлекла громкая музыка. Все повскакали со своих мест. Не забыли и о почетных гостях. Их также подхватили, поставили в круг и заставили лихо отплясывать какой-то забавный ритмичный танец, состоящий из пяти-шести незамысловатых движений. Лучше всех, как ни странно, получалось танцевать у гнома. Карлик на лету хватал все па и теперь отплясывал в самом центре круга, ангажируя сразу двух пейзанок погрудастее…

За суматошным весельем никто и не заметил, как на землю опустилось темное покрывало, усеянное бесчисленным количеством мерцающих звезд. Однако ночному мраку не было суждено помешать всеобщей гулянке. Над праздничной поляной вспыхнули сотни ярких огоньков и, затмевая небесные светила, зависли на высоте примерно десятка метров. Как это обычно бывает к середине всякого застолья, вечеринка разбилась на несколько групп. В одном конце крепко выпивали и горланили какую-то разудалую песенку. В центре поляны продолжали азартно отплясывать. На небольшом удалении от общего веселья собралась группа любителей подымить табачком и обсудить последние мировые новости. На краю освещенного участка щебетала стайка разновозрастных девиц.

Неожиданно от последней группы отделилась высокая статная девушка и направилась к столу, за которым находился Данай. При ее приближении у сидящих рядом с ним местных парней радостно загорелись глаза, и кто-то громко зашептал:

– Неужели Илма сегодня пригласит кого-то на танец? Никак не ожидал…

Почему поступок девушки был неожиданным для соседа, Данай так и не успел спросить, поскольку именно ему на плечо легла легкая ладошка.

– Иноземец по имени Данай, позволь пригласить тебя на танец.

Голос девушки не был ни высок, ни низок, он напомнил Данаю журчание лесного ручейка, несущего свои воды между корнями вековых древесных гигантов.

Юноша никак не ожидал, что именно его пригласит на танец какая-то Илма, поэтому поначалу не обратил особого внимания на приближающуюся девушку, но, сообразив, что приглашение обращено именно к нему, поднял глаза и обомлел. Сначала он утонул в двух безбрежных озерах фиалкового цвета. С трудом оторвав взгляд от восхитительных очей Илмы, он с азартом, свойственным лишь истинным ценителям прекрасного, сосредоточил все свое внимание на ее лице, дабы убедиться в том, что его черты вполне соответствуют красоте глаз. Его надежды полностью оправдались – лицо девушки было столь же прекрасным, как и ее глаза: высокое чело, прямой носик идеальной формы, губки в меру припухлые, щечки играют здоровым румянцем, подбородок четко очерченный, волевой, шея лебединая без какого-либо изъяна, и все это в обрамлении пышной копны слегка золотистых волос, заплетенных в толстую тугую косу. Далее взгляд юноши следовал именно за этой косой, ниспадавшей по округлым плечам к высокой упругой груди и ниже к осиной талии, где она обрывалась, не достигнув волнующе широких бедер девушки и ее стройных ножек. Сказать, что наш герой был сражен наповал, – не сказать ничего. Он действительно был сражен наповал, однако в лексиконе более чем двух тысяч языков и наречий, хранящихся в памяти его персонального коммуникатора, вряд ли найдутся слова, способные точно и в краткой форме описать его состояние. Данай почувствовал, как на него наехал древний паровой каток и в то же время его вознесло в небесные выси. Он задыхался от навалившейся тяжести и одновременно парил между спешащими куда-то стайками мохнатых облаков…

– Молодой человек, долго еще девушке ждать твоего ответа? – с кокетством спросила Илма и обворожительно улыбнулась, отчего на ее упругих щечках появились две прелестные ямочки, а остолбеневший Данай смог оценить безупречную форму ее белоснежных зубов.

Получивший, образно выражаясь, серию ударов ниже пояса, Данай наконец встряхнул головой, будто отгоняя наваждение. Затем резко вскочил со своего места, опрокинув при этом стул, на котором сидел. Смутился от своей неловкости и зарделся, как перезрелый помидор. Этим он привел девушку в неописуемый восторг. Илма еще шире заулыбалась, крепко схватила Даная за руку и увлекла в круг танцующих.

Поначалу юноша чувствовал себя среди отплясывающей публики не очень комфортно, поскольку о существовании финского народного танца узнал не далее как пару часов назад. Однако врожденное чувство ритма и отменная физическая подготовка позволили ему довольно быстро освоить незамысловатые па. Затем музыканты заиграли какую-то спокойную мелодию, и танцующие, разбившись по парам, закружились в ритме вальса: раз-два-три, раз-два-три. Тут и Данаю выпал шанс проявить свои танцевальные способности – недаром заботливая мамочка, вопреки воле ее любимого чада, целых пять лет таскала его на занятия к старине Зебу, бывшему постановщику балетных спектаклей одного из самых знаменитых театров Хариты, столицы его родного мира. Поначалу он приноравливался к движениям девушки, затем постепенно начал усложнять рисунок танца. Нужно отдать должное танцевальным способностям его партнерши, Илма все схватывала на лету, и совсем скоро они кружили в классическом имперском танце. Оценив красоту движений этой пары, остальные танцующие сначала сместились к периферии круга, а потом и вовсе прекратили танцевать и стали любоваться слаженными движениями Илмы и Даная.

Как только музыка оборвалась и танцующие застыли в объятиях друг у друга, над ночной поляной раздался гром аплодисментов. До сознания молодых людей наконец-то дошло, что они стали объектом пристального внимания присутствующих, поскольку даже сидевшие за столами повскакали со своих мест и теперь громко хлопали в ладоши. Скромный по натуре Данай покраснел второй раз за вечер и от смущения не знал, куда деваться. На помощь пришла Илма. Она схватила юношу за руку и потащила его прочь от ликующей толпы в спасительную ночную темноту.

То, что случилось дальше, Данай вспоминал впоследствии как сумбурный сон, состоящий из отдельных умопомрачительных фрагментов. Вот они в тени какого-то строения стоят, тесно прижавшись, и целуются со страстью, свойственной лишь по-настоящему влюбленным людям. Потом одуряющий травяной запах сеновала, где они познали друг друга. Затем они бегут к реке, не стесняясь, сбрасывают одежды и ныряют в сверкающий отраженным блеском звезд водный поток. И как апофеоз все, что случилось в душной темноте сеновала, неоднократно повторяется на берегу этой чудесной речушки на мягкой сочной травке…

Данай и сам не мог вспомнить, как уже под утро попал в свои апартаменты. Перед его глазами стояло лишь прекрасное лицо Илмы, а в ушах не переставали звучать сказанные ею напоследок слова: «Я люблю тебя, Дан, и никогда не забуду…»

Краткий исторический очерк

Религия и магия

Лишь выйдя в первый раз в море, достопочтенный отец Бонифациус узнал о том, что совершенно не выносит качки. Случилось это на тридцать первом году его жизни. Молодой настоятель небольшого сельского прихода, устав от невыносимой обывательской рутины, сам напросился в группу проповедников, отправлявшуюся на вновь открытый материк с чрезвычайно возвышенной целью приобщения диких народов к святой вере Христовой.

В глубине своей благородной души отец Бонифациус искренне жаждал пострадать за веру: быть съеденным каннибалами или (прости, Господи, грех гордыни) взойти на крест с терновым венцом на истерзанном челе. Своим подвигом он рассчитывал не только приобщить дикарей к истинной вере, но и вернуть своих соплеменников в лоно Святой Церкви, ибо после того, как были потеряны все связи с прародиной, вера в Господа Иисуса среди переселенцев заметно ослабла. Мало того, появилось множество религиозных вероучений и языческих культов, противоречащих основам христианства. В некоторых государствах носители истинной веры даже подвергались жестоким гонениям.

И вот теперь бледный, как покойник, отец Бонифациус, опершись животом о планшир, любовался пенными барашками волн в ожидании, когда же наконец этот проклятый завтрак окончательно покинет его измотанный качкой организм и отправится на корм горластым чайкам. Занятый этим увлекательным делом, в душе он проклинал дикарей, новые земли, а более всего того заезжего нунция, от которого в свое время узнал о намечающейся экспедиции. Единственное чудо, о котором в данный момент мечтал молодой человек, было сей же миг оказаться на твердой земле, пусть даже в окружении самых свирепых людоедов. Ведь что такое легионы дикарей в сравнении с морской болезнью? Тем более, Всевышний не покинет своего верного раба и сделает так, что под рукой окажется свежая ослиная челюсть, подобная той, что Самсон сокрушил тысячи врагов. А чем он хуже Самсона – тому, поди, ни разу не доводилось качаться во время шторма, как (прости, Господи) дерьмо в проруби.

Здесь стоит отметить одно невинное заблуждение отца Бонифациуса. То, что ему представлялось ужасающим штормом, на самом деле таковым не являлось – так, небольшое волнение балла на четыре, вполне благоприятная погодка для мореплавания. Да и солнышко на небе светило ярко, чего, как правило, не бывает во время настоящего шторма. Попутный ветерок бодро дул в паруса, заставляя весельную команду маяться от безделья.

С того злосчастного утра, как суденышко с отважным подвижником на борту покинуло родные берега, истекли две бесконечно долгие недели. Две недели мучений и невиданных испытаний. Поначалу отец Бонифациус воспринял их как предварительное испытание – прелюдию к предстоящим лишениям. Затем он стал усматривать в этом дьявольские происки. От морской болезни не помогало ни одно из веками испытанных народных средств, а средств этих с легкой руки заботливых членов экипажа и коллег-священников было в избытке, начиная от святой молитвы и заканчивая огуречным рассолом и соком квашеной капусты. Более всего его угнетало то, что остальные проповедники вовсе не испытывали никакого дискомфорта от морской качки. Без всякого ущерба для своих организмов они баловались незамысловатыми яствами судовой кухни, запивая их немыслимыми количествами спиртного, от одного запаха которого отца Бонифациуса начинало мутить без всякой качки.

Итак, отважный мореплаватель и будущий ловец душ погрязших во грехе дикарей собирался еще немного поднатужиться, чтобы окончательно избавить желудок от остатков яичницы с беконом, съеденной им не далее как полчаса назад. Внезапно прямо над своей головой он услышал громкий крик впередсмотрящего:

– Земля! На горизонте земля!

Этот крик оказался для преподобного отца Бонифациуса воистину ниспосланным свыше. В мгновение ока, самым чудесным образом, невыносимая тошнота исчезла, будто ее и вовсе не было. Священник ощутил необычайный прилив физических и душевных сил. К великому изумлению гребцов, убивавших время игрой в домино и кости, он оторвался от планширного ограждения и как ни в чем не бывало двинул в направлении бака, дабы воочию убедиться в правдивости слов сидящего на мачте матроса. К неописуемой радости священника, на горизонте действительно показались скалистые берега Грандхаара, а затем и неприступные каменные стены Кейтонга – первого на новых землях поселения людей…

Кейтонг в переводе с оркско-гоблинского означает «чистая речка». Таковая действительно пересекала территорию недавно основанного города. Являясь, по сути, столицей Нового Света, Кейтонг своим величием и роскошью не шел ни в какое сравнение со знаменитыми столицами Южного континента. Это скорее была перевалочная база для огромного количества авантюрного люда, убегающего от житейских невзгод, долговых обязательств, ненавистных уз Гименея или попросту ищущего головокружительных приключений. Ежедневно из ворот города в дальнюю дорогу отправлялись купеческие караваны и ватаги переселенцев, благо на обширной территории Грандхаара, по площади сопоставимой с Африканским континентом Земли, места вполне хватало на всех.

Преподобному Бонифациусу пришлось на пару месяцев задержаться в Кейтонге. Во-первых, не зная обычаев и языка местных жителей, надеяться на успех предприятия было бы глупо, а во-вторых, необходимо было хорошенько подготовиться: запастись всем необходимым, поговорить со знающими людьми о тех опасностях и трудностях, которые могут встретиться на пути отважного путешественника.

Для того чтобы освоить местные наречия и обычаи, проповедник нанял одного весьма сообразительного гоблина. Зеленолицый, помимо своего родного оркско-гоблинского, прекрасно владел эльфийским и гномьим, а также сносно говорил на языке людей. Феноменальная память отца Бонифациуса и выработанное годами трудолюбие позволили ему всего за два месяца не только овладеть основами наречий лесного народа и горных карликов, но и бегло общаться на оркско-гоблинском.

Кроме обширной информации лингвистического свойства, будущий проповедник узнал от своего учителя множество интересных, а главное, весьма полезных деталей быта и привычек аборигенов. Например, воспользовавшись гостеприимством какого-нибудь представителя племени гоблинов или орков, будет весьма неприлично подняться из-за стола, не ублажив слух хлебосольного хозяина громкой отрыжкой. А перед тем как переступить порог жилища эльфа, нужно плюнуть под корень растущего неподалеку от входа родового дерева, таким необычным образом гость выражает свое почтение предкам хозяина. Встретившись со знакомым огром, не стоит сломя голову бросаться ему на шею, предварительно нужно присесть и как можно пронзительнее хрюкнуть – именно так выражают друг другу респект эти великаны. Помимо этих нехитрых правил поведения, зеленокожий посвятил своего ученика еще во множество других тонкостей местного этикета.

Таким образом, по истечении двух месяцев наш герой был полностью готов отправиться в путь-дорогу. По совету своего учителя он приобрел на базаре довольно смирного ослика, погрузил на него запас продуктов, некоторое количество церковных регалий – крестиков, иконок, брошюр, повествующих о житиях святых, – и с первым купеческим караваном отправился в глубь необъятного континента, обращать диких аборигенов в веру Христову…

Через десять дней, миновав несколько мелких орочьих кочевий и небольших деревушек гоблинов, караван, в составе которого находился святой отец Бонифациус, благополучно прибыл в Гундар – главное стойбище окрестных орков. Казалось бы, вот оно, бескрайнее поле деятельности – выходи на центральную площадь и начинай глаголом жечь сердца и обращать разумы. Однако проповедник не был круглым идиотом, поскольку из опыта своих многочисленных земных предшественников прекрасно осознавал, чем для него может закончиться несанкционированное вмешательство в дела духовные. Для начала он решил испросить разрешения у властей предержащих. Поскольку местный царек был в отъезде, отцу Бонифациусу пришлось добиваться аудиенции у его первого министра, а по совместительству главного шамана, что удалось практически без всяких усилий. Шаман и сам был не прочь поболтать с иноземцем, поскольку по натуре являлся существом любознательным и, как всякий мудрый политик, предпочитал получать информацию не через пятые или десятые руки, а непосредственно от ее источника.

– Итак, уважаемый чужеземец, ты посетил наши края для того, как я понял, чтобы обратить наш народ в истинную веру. Не так ли?

После плотного обеда, состоявшего из черепахового супа со свежими лепешками, жирной баранины с рисом, множества различных напитков на выбор и широчайшего ассортимента свежих, а также вяленых фруктов, печенья, пирожных и прочих сладостей на десерт, святой отец Бонифациус и местный шаман с трудно произносимым именем Альбхрам возлежали друг против друга и вели неторопливую беседу.

– Ты прав, достопочтенный Альбхрам, согласно воле Всевышнего и велению собственного сердца покинул я свою любимую родину и, преодолевая великие трудности, добрался до славного града Гундара. Теперь смиренно молю чиновника столь высокого ранга предоставить мне возможность нести Слово Божие в массы.

Премьер-министр бросил хитроватый взгляд слегка раскосых глаз на собеседника и задал ему прямой вопрос:

– Чему же учит твой бог, уважаемый Бонифациус?

– Смирению, покорности и взаимной любви, – не задумываясь, ответил проповедник.

– Смирение, покорность, взаимная любовь – все это очень даже хорошо, – отхлебнув из пиалы янтарного вина, кивнул шаман, – однако, как я понимаю, здесь должна быть и твоя собственная выгода, иначе для чего бросать насиженные места и мчаться стремглав навстречу неизвестности?

– Ошибаешься, дорогой Альбхрам, никакой особенной выгоды я не преследую. Моя цель состоит исключительно в том, чтобы вывести к свету заблудшие и погрязшие во грехе души твоих соплеменников. Вы сами не понимаете, какое благо несет всякому разумному индивидууму истинная вера в Господа нашего Иисуса Христа, поэтому нуждаетесь в посреднике, иными словами, учителе, чтобы тот помог любимым божьим чадам широко распахнуть глаза и увидеть то, что ранее им было недоступно.

– Интересно, – не очень вежливо хмыкнул хозяин. – Извини мою неосведомленность, но обитатели Грандхаара всегда считали и считают, что Бог един и имя ему Великий Создатель. Его заслуга в том, что он создал наш мир: земную твердь, небесный свод, реки, моря, а также бессловесных тварей и разумных существ. Еще он одарил всех, обладающих разумом, способностью к перерождению после смерти. Затем он покинул этот мир, дабы выполнить свою миссию создателя где-нибудь в другом месте. Позволь спросить, а что дал тебе твой бог?

– Веру, – не колеблясь, ответил священник. – Истинную веру в могущество Отца Небесного. А еще мы уверены в том, что он вездесущ и в данный момент наблюдает за каждым из нас. Он видит и оценивает все наши поступки, а после смерти каждому предъявляет счет. Если добрые дела человека перевешивают все то плохое, что он совершил в своей жизни, душа его попадает в рай, но ежели он был неисправимым грешником, дорога ему прямиком в ад.

– Странный бог у твоего народа, – изумился орк. – Умудряется одновременно следить за всем и каждым и в то же время позволяет своим агнцам грешить напропалую. Где логика? Не проще ли было не допустить самого факта греха, чтобы потом не за что было наказывать провинившегося? У нас с этим, пожалуй, логичнее будет: хочешь грешить – греши, но после перерождения упадешь на самую нижнюю ступень социальной иерархии или возродишься в облике неизлечимого урода, вот тогда и подумаешь: «А стоило ли в прошлой жизни заниматься всякой ерундой, чтобы мучиться в этой?»

– Но это всего-навсего ваши догадки, – ответствовал ему отец Бонифациус. – Откуда вы знаете, что после смерти ваши души вселяются в тела других созданий?

– И никакие это не догадки! – неподдельно оскорбился Альбхрам. – Я, например, обладаю воспоминаниями о двух дюжинах предыдущих жизней. В какое-то время я был мужчиной, когда-то женщиной. Я также был эльфом, гоблином, даже огром, вот гномом не был или не помню, что был. А какие доказательства есть у тебя, что после смерти ваши души попадают в рай или как там его?..

– Ад, – пришел на помощь собеседнику отец Бонифациус и тут же ответил на поставленный вопрос: – Истинная вера не нуждается в доказательствах, ибо пути Господни неисповедимы.

– Полная ерунда, дорогой Бонифациус. Все в этом мире может быть подвержено анализу, а насчет неисповедимости путей Господних я готов поспорить. Поэтому твое утверждение не выдерживает никакой критики. Наоборот, всякое учение должно доказывать свою истинность, вера в твоего бога вовсе не является исключением. Более того, любое учение, даже самое безобидное на первый взгляд, на поверку может оказаться очень вредным и принести бесчисленные беды как своим апологетам, так и их оппонентам.

Теологический спор ввел священнослужителя в состояние, подобное легкой эйфории. Давненько не доводилось ему оттачивать мастерство богослова на ком-либо из сомневающихся. Он нахохлился как индюк и, посмотрев на орка как на неразумное дитя, начал менторским тоном:

– Конечно же, уважаемый Альбхрам, вера моя опирается не только на словесные утверждения и ничем не подтвержденные факты. Самым главным доказательством милости Всевышнего к своим чадам явилось то, что он послал на землю своего любимого сына Иисуса Христа…

– Слышал я эту сказочку о вашем Иисусе, – ехидно ухмыльнувшись, Альбхрам бесцеремонно перебил отца Бонифациуса. – Этот так называемый сын божий – обычный бродяга, бузотер и пьяница, за что и принял заслуженное наказание…

– Но чудеса, им совершенные!.. – не выдержав неслыханного богохульства, воскликнул проповедник. – Разве это не есть самое убедительное доказательство?!

– О каких чудесах говоришь ты, уважаемый Бонифациус? – с откровенной издевкой в голосе спросил шаман. – Это не о превращении ли воды в вино, хождении по воде, исцеленных больных, воскрешенном покойнике и прочих фокусах?

– А что, мало?

– Конечно же, не густо для полномочного представителя божественной власти. У нас на подобные «чудеса» горазды посвященные третьего круга, а те, кто покруче, способны парить в воздухе без всякой опоры, мгновенно перемещаться в пространстве, управлять природными стихиями… всего и не упомнишь. В качестве доказательства возьми свой кубок и поднеси ко рту.

– Но он же пуст… – недоуменно пожал плечами отец Бонифациус, но тут же осекся, ибо в сосуде зашипело, и над его поверхностью выросла шапка белоснежной пены. – Первосортный эль! – восторженно воскликнул проповедник.

– Посмотрим, что сейчас получится, – с видом балаганного фокусника Альбхрам взмахнул руками и звонко щелкнул пальцами.

И тут же пенная шапка исчезла, а содержимое кубка приобрело рубиновый оттенок.

– Эльфийское, не менее пяти лет выдержки, – причмокивая от удовольствия, констатировал ошарашенный священник: уж в чем, в чем, а в винах он разбирался не хуже профессионального дегустатора. Однако блаженное выражение тут же сползло с его физиономии, он вопросительно посмотрел на своего оппонента. – Ну и что это доказывает?

Шаман еще шире заулыбался, продемонстрировав проповеднику два ряда белоснежных зубов безупречной формы.

– А это доказывает, мой уважаемый гость, то, что в настоящий момент ты должен немедленно начинать мне поклоняться. Я показал тебе чудеса, которые, согласно твоей вере, по силам одному лишь богу, значит, я и есть тот бог – банальная логика, молодой человек.

От возмущения отец Бонифациус едва не вскочил со своего места, но, вспомнив о том, что по правилам местного этикета делать это раньше хозяина невежливо, грохнулся обратно на расстеленные кошмы и подушки.

– Величайшее святотатство—называть себя богом, не имея на то никаких прав!

– А какие права были у вашего Иисуса называть себя Сыном Божьим? – спокойно спросил орк.

– Ну как же? Были волхвы, были дары, звезда над Вифлеемом, Иоанн Предтеча, наконец, излеченные от проказы и поднятые со смертного одра…

– Извини, дорогой гость, я не знаю, что такое проказа, но вполне догадываюсь, поэтому не могу продемонстрировать всех своих возможностей. Видишь ли, в нашем мире нет столь страшных болезней. Вполне возможно, раньше мы, как и люди, страдали от подобных хворей, но развитие магического искусства помогло нашим народам полностью их искоренить. А впрочем… – Задорно сверкнув глазами, шаман оценивающе посмотрел на его преподобие. – Есть у меня одна идея… – Орк замолчал и на пять минут полностью выпал из реальности. Глаза его подернулись поволокой, лицо побледнело, как у покойника, все тело будто превратилось в каменное изваяние. Бонифациус начал опасаться за жизнь хозяина и собирался уже позвать на помощь, как веки Альбхрама стали подрагивать, кожа начала приобретать здоровый сероватый оттенок, вскоре он открыл глаза и, посмотрев прояснившимся взором в глаза гостя, заговорил: – Готово, уважаемый Бонифациус, я немного подкорректировал твое астральное тело. Через десяток дней ты станешь совершенно другим человеком…

– Что ты имеешь в виду? – испуганно пролепетал проповедник. – Я совершенно здоров и не нуждаюсь ни в какой коррекции.

– Величайшее заблуждение! Ты настолько привык к внутреннему и внешнему дискомфорту, что расцениваешь свое состояние как нормальное. На самом деле твой организм нашпигован весьма опасными паразитами – круглыми и плоскими червями, а также более мелкими тварями, которые планомерно высасывают из тебя жизненные соки и сокращают срок твоего пребывания в этом мире. Еще я заметил, что одна твоя нога немного короче другой, это не опасно для жизни, но вызывает неприятную хромоту, совсем скоро ты избавишься от этого недостатка. Насчет бородавок на лице и обильной конопатости я также позаботился – через пару дней ты о них совершенно позабудешь…

Рука отца Бонифациуса машинально устремилась к лицу. Кончики пальцев ощутили неприятную шероховатость огромной бородавки, портившей классический римский профиль проповедника. Затем они проверили, на месте ли две другие такие же блямбы: на левой щеке и высоком благородном челе. Убедившись в том, что проклятые бородавки пока еще на месте, священник оценивающе взглянул на носки своих сапог. Нет, он и не надеялся на глаз оценить разницу в длине левой и правой ног – эта разница ощущалась лишь при быстрой ходьбе или беге. Однако сам факт существования подобного дефекта стал в свое время веской причиной для того, чтобы родители вместо светского учебного заведения определили свое любимое чадо в духовную семинарию.

Закончив визуально-тактильное обследование своего тела, Бонифациус вновь обратил взор на ухмыляющегося Альбхрама и спросил:

– А мертвых воскрешать ваши чародеи тоже умеют?

– Никаких проблем. Ежели кто-то усоп не своей смертью, в течение часа, максимум двух его несложно вернуть к жизни. Но коль покойничек, извиняюсь, протух, тут уж и сам Всеблагой Создатель абсолютно бессилен. Впрочем, если тебя это заинтересовало, есть некроманты, которые могут поднять мертвеца даже из могилы, но все это противоестественно и не может вызывать ничего, кроме чувства омерзения. Кстати, Бонифациус, когда я корректировал твою астральную сущность, выяснился один весьма интересный факт – в тебе заложен великий магический потенциал. Иными словами, под руководством опытного чародея ты также мог бы стать весьма сильным магом. С твоей стороны было бы глупо не воспользоваться этим даром, посему я предлагаю тебе отвратить свой взор от того бессмысленного занятия, коим ты сейчас занимаешься, а ступить на путь истинного знания. Пойми меня правильно, сынок, твое настоящее предназначение не в том, чтобы усердно расшибать себе лоб, моля своего бога о чуде, а самому творить чудеса на благо своих соплеменников и представителей других народов…

«Вот оно, величайшее искушение, – обливаясь холодным потом, подумал священник. – Но я ни за что не поддамся зову диавола и, подобно Господу нашему Иисусу Христу, перенесу и эту пытку, как в свое время сам он, уединившись в пустыне Синайской, не позволял хитроумным бесам смутить свой разум медоточивыми речами и привлекательными образами».

– …посмотри вокруг, мой мальчик, – продолжал шаман, – разве ваши храмы способны своей красотой затмить творения Великого Создателя? Что есть красота их внутренних сводов в сравнении с величием свода небесного? Разве можно сравнить сверкающие купола церквей с вознесенными к небу сияющими горными вершинами? А теперь ответь мне, для чего существу, бесконечно могущественному и способному воплотить в жизнь самые невероятные чудеса, суетное мельтешение кучки каких-то мелких тварей, возомнивших себя посредниками между силами небесными и остальными твоими соплеменниками? – И не дожидаясь ответа, произнес с нескрываемым пафосом: – Истинный Бог не нуждается ни в храмах, ни в посредниках, тем более в каких бы то ни было жертвоприношениях. – Затем он посмотрел на притихшего, откровенно испуганного молодого человека и понял, что немного перегнул палку. – Дорогой мой Бонифациус, я не требую от тебя немедленного ответа. Быть тебе моим учеником или отказаться, в конце концов, решать только тебе, но помни – Альбхрам дважды таких заманчивых предложений не делает. А теперь иди, проповедовать я тебе не запрещаю, однако очень сомневаюсь в том, что душещипательные байки о похождениях твоего странного бога могут смутить умы моих соплеменников. Напоследок один бесплатный совет: никому не рассказывай о том, что твоего бога распяли – засмеют, поскольку бог, принимающий мучительную смерть на кресте, костре или еще где-нибудь, такой же нонсенс, как рыба, утопленная в воде, или ежик, раздавленный голой задницей…

Спустя две недели на дороге, ведущей к жилищу первого министра, показался симпатичный молодой мужчина. Он шел твердой походкой уверенного в себе человека: ни малейших признаков былой хромоты, ни безобразных бородавок на лице, ни проклятых веснушек, из-за которых с самого раннего детства он имел кучу неприятностей. Ласковый теплый ветерок обдувал его загорелое лицо и фамильярно трепал за золотистые вихры. На громкий стук дверного молотка тут же распахнулось небольшое окошко.

– Что угодно молодому господину? – спросил пожилой привратник.

– Передай, пожалуйста, достопочтенному Альбхраму, что бывший преподобный отец Бонифациус прибыл для того, чтобы приобщиться к таинствам магического искусства.

Громко щелкнуло запорное устройство, и тяжелые створки ворот со скрипом распахнулись.

– Проходите, пожалуйста! Мастер Альбхрам рано поутру отлучился ненадолго по делам, но, уходя, он предупредил меня о том, что сегодня вы обязательно появитесь.

Бонифациус недоуменно пожал плечами – утром он и сам не знал, что примет решение пойти в ученики к оркскому шаману, – и, отбросив сомнения прочь, гордо прошествовал во внутренний дворик жилища своего будущего учителя.

Интермеццо

Отступник

Среднестатистическому жителю множества миров, именуемого Великой Империей, по большей части абсолютно все равно, откуда, в конце концов, берутся новые миры для все ускоряющейся экспансии объединенного сообщества разумных рас. Если остановить первого встречного на улице и задать ему соответствующий вопрос, тот, скорее всего, недоуменно разведет руками или, в лучшем случае, сошлется на Господа нашего, всеблагого и всемилостивейшего, отсыпающего щедрой дланью всевозможные блага своим любимым чадам. Если вам даже и повезет случайно наткнуться на знающего индивида, вряд ли вы получите от него правдоподобную информацию. Однако вероятность подобной встречи равна вероятности того, что вам перепадет заграбастать джек-пот в ежегодной Всемирной новогодней лотерее. Дело в том, что на все многомиллиардное население Великой Империи приходится всего-то несколько десятков тысяч людей и нелюдей, которым хотя бы что-то известно о стратегии и тактике всестороннего изучения предназначенных для заселения миров. И совершенно не важно, находится ли свежеприобретенный мир во вновь открытой вселенной или это какая-нибудь планета в уже освоенном континууме.

Современное общество привыкло к комфорту, спокойствию и прочим благам, которые щедро преподносит современная цивилизация, поэтому всяких смертельно опасных монстров предпочитает видеть либо на объемных экранах своих домашних кинозалов, либо (если позволяет нервная система, а главное, домашний доктор) в граничащих с реальным восприятием действительности гипнострашилках. Грязная работа достается кучке отважных первопроходцев, готовых рисковать своей жизнью ради собственного удовольствия, а в конечном итоге во благо всей цивилизации.

С некоторых пор принцип «Пришел, увидел, завладел» перестал применяться в отношении новых территорий, поскольку преждевременный захват неизученных миров зачастую приводил к гибели переселенцев. Причины сему были весьма разнообразны. Где-то проигнорировали геологические особенности планеты, точнее, тектоническую нестабильность ее земной коры – в один прекрасный момент тряхнуло так, что из десятка тысяч первопоселенцев выжили всего лишь около двух сотен. В другом месте не учли космический фактор, и то, что планета раз в десятилетие подвергается атакам довольно крупных метеоритов, поняли только во время самой атаки, естественно, со всеми вытекающими последствиями. Там проморгали влияние местной растительности на химический состав атмосферы, в результате в период цветения воздух был настолько пропитан фенольными соединениями, что возникла прямая угроза здоровью и жизни колонистов. Пришлось в срочном порядке эвакуировать все население. И таких случаев можно привести многие десятки. На поверку некоторые миры, годные для заселения, оказывались смертельно опасными для переселенцев. Короче говоря, неподготовленная экспансия приводила к неоправданным потерям людских и материальных ресурсов. Именно по этой причине четыреста пятьдесят лет назад по личному указанию правившего в те времена монарха была создана специальная организация, задачей которой было всестороннее изучение любого пригодного для колонизации мира. Эта организация существует до сих пор и называется БОНЗ – Бюро по Освоению Новых Земель.

Поначалу деятельность Бюро ограничивалась обнаружением и тестированием новых миров с целью их обустройства и заселения колонистами. Однако после того, как один из межмировых десантов обнаружил Махтар, или, по официальному каталогу, мир UMX-2394, сфера деятельности БОНЗ значительно расширилась, а полномочия сотрудников этой организации серьезно возросли.

Провальная операция в мире Махтар широко не освещалась средствами массовой информации лишь по одной-единственной причине – на все материалы той экспедиции сразу же был наложен гриф «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО». Однако каждый из высокопоставленных сотрудников конторы был посвящен во все даже самые мельчайшие подробности этого происшествия, поскольку именно случай на Махтаре стал первым неопровержимым доказательством существования некоей загадочной расы разумных существ, далеко обогнавших в своем развитии объединенную цивилизацию Великой Империи.

Не вдаваясь в излишние подробности, стоит упомянуть о том, что во время пятой экспедиции на Махтар сотрудниками БОНЗ были обнаружены остатки загадочных построек. Эти строения представляли собой куполообразные сооружения правильной полусферической формы и были неравномерно разбросаны вдоль экватора на всех трех материках планеты. Более подробное изучение построек с помощью геофизических методов и гравитационного сканирования показало, что махтарские купола являются входами в весьма разветвленные многоярусные подземелья, уходящие в глубь земной коры подчас на многие и многие километры. Также с помощью современных способов датировки выяснилось, что они были построены около трехсот тысячелетий тому назад.

Невозможно описать словами радость ученых, наткнувшихся на столь древнее рукотворное чудо. Ведь эти купола уже существовали в те времена, когда далекий предок гомо сапиенс обитал на влажных равнинах Экваториальной Африки, выкапывая корявыми пальцами из-под земли клубни и луковицы съедобных растений и отбирая законную добычу у грифов и гиен, а само существование человека разумного как вида находилось под большущим знаком вопроса.

Конечно же, теоретики конторы предусмотрели подобный случай и разработали соответствующие инструкции на сей счет. Эти инструкции категорически запрещали личному составу экспедиций предпринимать какие-либо действия до подхода компетентной комиссии. Однако все хотят увековечить свое имя в анналах мировой науки. Начальник экспедиции, первой обнаружившей эти купола, не был исключением – ему ужасно хотелось прославить свое имя если не в веках, то хотя бы среди узкого круга сотрудников БОНЗ. Так или иначе, несколько членов экспедиции во главе с самим начальником решили прогуляться по подземным пещерам неведомых строителей, а если повезет, прихватить что-нибудь оттуда для всестороннего изучения.

Что произошло со смельчаками в подземелье, до сих пор является тайной, покрытой мраком. Известно лишь, что через пару часов после того, как группа отправилась под землю, оттуда полезли столь умопомрачительные твари магического свойства, что сомневаться насчет незавидной участи героев никому и в голову не пришло. Оставшимся членам экспедиции в самом срочном порядке пришлось убираться из этих мест.

О случившемся казусе было немедленно доложено вышестоящему начальству. В полном соответствии со своим предназначением кабинетные генералы озадаченно почесали лысины, затем сердито затопали ножками. Но поскольку наказывать за самоуправство вроде бы оказалось некого, быстро успокоились и приступили к своим прямым обязанностям.

На Махтар в наикратчайшие сроки была направлена весьма компетентная группа, состоявшая из большого количества магов и ученых. Чародеям с величайшим трудом удалось преодолеть охранные заклинания махтарцев (именно так впоследствии стали называть расу строителей куполов и подземных тоннелей). По понятным причинам подробности результатов работы этой группы до сих пор остаются закрытыми. В общих чертах они выглядят следующим образом: существовала некогда весьма продвинутая цивилизация разумных ящеров, затем по какой-то непонятной причине все ее представители в одночасье куда-то пропали, оставив после себя загадочные сооружения, снабженные мощными охранными заклинаниями, и кучу разнообразных магических артефактов, разбросанных по бесконечным коридорам подземных тоннелей. Именно из-за этих артефактов тема махтарских куполов и подземелий была самым тщательнейшим образом засекречена спецслужбами, ибо каждая подобная вещь содержит внутри себя определенное заклинание, но самое главное, любой, даже абсолютно не продвинутый в магии гражданин может успешно воспользоваться этим заклинанием. Как вы сами понимаете, с этих пор одной из задач БОНЗ стало изучение этих предметов, а также предотвращение их утечки из спецхранов организации, ибо всякий дилетант, воспользовавшись подобным артефактом, способен причинить огромный вред окружающим, даже помимо собственной воли.

В течение четырех с половиной столетий после находки на Махтаре было обнаружено еще девять миров, принадлежавших некогда этой загадочной цивилизации. Девять планет, земная кора которых в области экватора пронизана многокилометровыми тоннелями. Мало того, подземелья были нашпигованы различными охранными приспособлениями, готовыми в любой момент обрушить на головы незваных гостей полчища мерзких тварей, море огня или потоки какой-нибудь ядовитой дряни. Однако риск в данном случае был вполне оправданным, ибо многие из предметов, хранящихся во мраке махтарских пещер, были поистине уникальными, а иные из них – попросту бесценными.

Посвященный восьмого уровня комплексной магии четырех стихий Ангелан Семиций вот уже около сорока лет числился сотрудником БОНЗ, и не просто числился – половину этого срока он был руководителем группы «призраков». Простому обывателю это вряд ли что-нибудь скажет, поэтому стоит пояснить, что «призрак» – это сотрудник особого подразделения БОНЗ, занимающийся поиском и изучением богатого наследия махтарцев. За плечами его группы десятки тысяч километров подземелий на самом Махтаре, Драмбе, Крике и других мирах, покинутых в незапамятные времена своими прежними хозяевами. Сотни тысяч магических предметов обнаружено и доставлено ими для дальнейшего изучения в институты и научно-исследовательские лаборатории Великой Империи. В их числе такие, как Абсолютный Щит, Хрустальный Череп Трумпы, Кубок Куранга и многое, многое другое. Особенно Ангелан гордился найденной в пещерах Занаиб Сферой Золотого Гроба, позволившей магам Империи вплотную приблизиться к разгадке проблемы телепатического общения. Кто бы мог предположить, что скромный на вид стеклянный шарик, случайно обнаруженный в одном из подвешенных к потолку пещеры саркофагов с останками какого-то знатного махтарца, сулил в недалеком будущем такой скачок цивилизации в коммуникативной сфере, что дух захватывало?

На сей раз Ангелан и его «призраки» в количестве одиннадцати самых отъявленных сорвиголов продвигались по тоннелю, расположенному на западной оконечности материка Неф, что на Драмбе. Эта сеть пещер была найдена совсем недавно лишь благодаря письменным свидетельствам, обнаруженным в других местах планеты, поскольку внешние купола в этом районе были полностью разрушены многие тысячелетия тому назад во время последнего всепланетарного оледенения. К тому же данная экспедиция имела конкретную задачу, а именно проникновение в определенное место с целью изъятия вполне определенного артефакта, то ли какого-то Вершителя Судеб, то ли Фатального Посоха. Сам черт ногу сломит в этих махтарских иероглифах, поэтому, отправляясь за предметом, который по описанию должен быть посохом, вы рискуете обнаружить магическую сферу, пирамидку или вообще что-нибудь неподъемное наподобие тяжеленного кресла. На сей раз конечной целью экспедиции вроде бы действительно был обыкновенный деревянный посох, поскольку Ангелан своими глазами видел его изображение на одной из найденных махтарских табличек. То есть не совсем обыкновенный, ибо Ксаверин Наб, начальник отдела специальных мсследований, выпучив и без того лупоглазые зенки и противно брызжа слюной, без умолку тараторил, мол, никакого самоуправства – после обнаружения находку следует сразу же поместить в специальный контейнер и немедленно делать ноги, покуда подземная братва не очухалась и не кинулась в погоню. На все треволнения своего непосредственного начальника Ангелан снисходительно кивал, одновременно усмехаясь про себя: «Верещи, крыса тыловая, сам-то вон в уютном кабинете штаны протираешь, поди в подземелье ни разу не спускался, а все туда же – ученых учить!»

Группа Ангелана Семиция, как уже упоминалось выше, состояла из одиннадцати оперативных работников. Двенадцатым был сам руководитель. Несмотря на разношерстный расовый состав – здесь были представители практически всех народов сообщества, – группу объединяло то, что каждый из ее членов был весьма сильным магом, не ниже шестого уровня посвящения. Вообще-то принадлежность к чародейскому сословию была одним из обязательных условий того, что кому-либо разрешат работать в подземных лабиринтах махтарцев, ибо здешние охранные системы весьма болезненно реагировали на любую попытку пронести в пещеры какое-либо изделие, изготовленное посредством обычных технологий. Даже, казалось бы, вполне безобидный карманный фонарик был способен произвести такой шурум-бурум в рядах местной магической братии, что его владельца, скорее всего, затоптали бы, не заметив, как это случилось, при первом контакте. Несмотря на то что строители подземных сооружений не потрудились объяснить причин своего весьма неуважительного отношения к продуктам традиционных технологий, на сей счет существовало множество гипотез. По одной из них махтарцы, существа, весьма искушенные в магии, вели когда-то войну с какой-то технологической цивилизацией, и подобные меры предосторожности были ими предприняты для того, чтобы вражеские лазутчики или боевые отряды не смогли проникнуть внутрь подземных галерей.

Ориентируясь по трехмерному плану, хранящемуся в голове, и опираясь на свое магическое зрение, Ангелан мог бы спокойно передвигаться по извилистым и довольно запутанным переплетениям подземных коридоров даже с закрытыми глазами, впрочем, так же, как и любой другой член его отряда. Однако по ряду причин он не мог полностью полагаться только на магические ощущения.

Во-первых, ему нравилось наблюдать за всполохами и переливами призрачно-зеленоватого света на поверхности каменного свода. По непонятной причине эта игра света будоражила сознание чародея, необъяснимым образом складываясь в какие-то одновременно гротескные и в то же время совершенно реалистичные образы. Иногда Ангелану казалось, что все эти картины лишь плод его богатого воображения, а иногда он ясно осознавал, что стоит на пороге абсолютного понимания чего-то такого, что даст ему ключ к разгадке всех тайн цивилизации махтарцев. Однако сколько бы он ни вглядывался в игру света и теней на стенах пещер, абсолютного понимания так и не приходило. Оставался лишь осадок досадного раздражения и маленький осколочек надежды, что в следующий раз эта пелена непонимания все-таки сама собой упадет с его глаз и случится чудо, которого он ожидал не один десяток лет.

Во-вторых, как было уже упомянуто выше, на каменном полу зачастую были разбросаны целые горы добра, некогда принадлежавшего бывшим хозяевам пещер. Многие из этих вещей не отмечались магическим зрением. Поэтому перспектива, случайным образом наткнувшись на один из артефактов, привести его в действие и вызвать тем самым активацию охранных систем, была не самым желанным завершением его столь успешной карьеры официального расхитителя древних руин.

Как уже упоминалось выше, цивилизация махтарцев была цивилизацией разумных рептилий. Из скудных документальных источников доподлинно было известно лишь то, что эти ящеры в своей массе обитали на поверхности планет в теплых экваториальных областях. Доступными людям технологиями обработки материалов и производства различных предметов они не обладали, даже огнем предпочитали не пользоваться. Зато магия у них была на высоте, и пользоваться ее плодами они умели как никто другой во всей исследованной людьми Вселенной. Для чего служили столь грандиозные подземные сооружения, до сих пор однозначного ответа не имелось. Кто-то утверждал, что это были временные убежища, предназначенные для защиты населения от внезапного нападения врага. Другие считали тоннели культовыми сооружениями махтарцев и местом захоронения особо выдающихся личностей. Третьи склонны были думать, что подземные сооружения не что иное, как обыкновенные инкубаторы и питомники для выращивания молодняка. Однако ни одна из этих теорий до сих пор не стала доминирующей в определенных научных кругах, ибо существовали свидетельства «за» и «против» каждой из них.

Поскольку рост среднестатистического ящера составлял примерно три метра, людям и представителям прочих рас в пещерах было вовсе не тесно. Единственный фактор, который сильно затруднял продвижение отряда, это то, что отшлифованный ногами канувших в Лету хозяев гранитный пол был повсеместно завален грудами различных предметов. Кое-что из этого богатства попадалось Ангелану во время предшествующих экспедиций, что-то он видел впервые. Много раз ему хотелось остановиться для более внимательного изучения того или иного предмета, но делать этого в данной ситуации не следовало – будут другие походы, вот тогда он удовлетворит свой исследовательский пыл. А сейчас самое главное – продвигаться к поставленной цели по возможности без промедления, поскольку каждое лишнее мгновение, проведенное в этих мрачных пещерах, чревато непредсказуемыми опасностями, несмотря на видимый покой, царящий вокруг.

Ангелан вдруг вспомнил, как полгода назад его незадачливый подчиненный ненароком активировал одну из ловушек, расставленных гостеприимными хозяевами, и по его спине пробежал целый выводок препротивнейших мурашек. Тогда потеряли всего одного – того самого, что включил хитроумное магическое устройство, хотя все могло бы закончиться намного печальнее. Чародей зажмурил глаза и, явственно представив оскаленную морду каменного василиска со стекающими с острых клыков капельками желтоватого, смертельно опасного яда, резко открыл их. Вид кошмарной твари сначала потерял оптическую плотность, а через какое-то время и вовсе растаял. Столь изощренным способом Ангелан всегда расправлялся со своими мнимыми страхами. Этому нехитрому медитативному приему он научился у своего старого учителя достопочтенного Гаарха еще во время обучения в школе начального уровня.

Сегодня Ангелану бояться и вовсе не пристало – с ним красавица Аннаха. Вообще-то раньше они работали в разных отрядах «призраков», однако теперь, когда до их свадьбы осталась всего пара недель, начальство решило преподнести ему свадебный подарок – пошло навстречу многочисленным просьбам девушки и, невзирая на все возражения командира, перевело ее в группу Ангелана Семиция.

«Ничего, – забыв о потенциальных монстрах и прочих опасностях, зло подумал чародей, – златокудрой бестии недолго осталось терзать мои нервы. Скоро поженимся, тогда посажу под замок, и никаких пещер. Пусть воспитывает подрастающее поколение, щебечет с соседками о всяких пустяках, проливает слезы над незавидной судьбой героинь мыльных опер, но в пещеры ни ногой».

Будто невзначай он обернулся и сразу же встретился с игривым взглядом «златокудрой бестии», которая без всякого на то соизволения с его стороны пристроилась позади него. Не самое безопасное место для молоденькой девчонки в походном строю. Аннаха будто знала, что ее суженый обернется именно в этот самый момент, и была наготове. Ее конопатая мордашка скорчила уморительную гримасу, при этом преогромные глазищи девушки брызнули искрометными потоками изумрудного веселья, изо рта показался розовый язычок и совсем непочтительно подразнил сурового командира. Вместо того чтобы сделать внушение распоясавшемуся подчиненному, Ангелан ухмыльнулся и поспешил отвернуться, чтобы не рассмеяться от души…

Через восемь часов после того, как дюжина «призраков» вошла под мрачные своды махтарских пещер, отряд достиг третьего яруса, на котором и находилось хранилище артефакта. Из прежнего своего опыта Ангелан знал, что именно здесь расположена наиболее охраняемая часть подземных сооружений. Концентрация различных ловушек в этой части подземелий была на порядок выше, чем на верхних ярусах, а также расположенных ниже. Поэтому немудрено, что Фатальный Посох как вещь весьма ценная и всячески оберегаемая своими хозяевами хранился на третьем уровне. Подойдя к высоченной арке, за которой, собственно, и находился третий ярус, Ангелан собрал подчиненных в кружок и еще раз провел краткий инструктаж. Суть его заключалась в том, что всем членам группы необходимо предельно усилить бдительность, не шуметь, держать языки за зубами – при этом он многозначительно посмотрел на Аннаху – и ни до чего не дотрагиваться, будь то самый безобидный камушек, сухая веточка или что-нибудь в этом роде. «Призраки» понимающе закивали – мол, не впервой, технику безопасности знаем и блюдем.

Еще раз окинув придирчивым взглядом каждого члена отряда, Ангелан удовлетворенно хмыкнул. Даже Аннаха была абсолютно сосредоточена и серьезна: не хихикала, как обычно, даже не демонстрировала в ехидной улыбочке всему свету свои великолепные жемчужные зубки. Впрочем, иного командир группы и не ожидал – среди «призраков» БОНЗ рейтинг девушки был достаточно высок для того, чтобы начальство сочло необходимым послать ее на столь опасное задание.

Еще через три часа, преодолев без малого семь километров подземных магистралей, группа Ангелана Семиция вышла к конечной цели путешествия. Даже в том случае, если бы в голове командира не было подробнейшего трехмерного плана с точным указанием места хранения посоха, Ангелан уж точно понял бы, что оно именно здесь и нигде более не может быть. Огромная куполообразная полость более чем двухкилометрового диаметра, а в самом центре ее находится странное сооружение конической формы высотой не менее сотни метров. Исходя из полученных в Центре инструкций, отряду «призраков» следовало двигаться именно к этому конусу. Согласно все тем же инструкциям, где-то с противоположной стороны находится вход, ведущий внутрь здания.

Без каких-либо трудностей дюжина «призраков» преодолела километровый участок открытого пространства и, обогнув здание, обнаружила арочный вход внушительных размеров. Войдя внутрь сооружения, наши герои оказались в просторном помещении, призывно манящем долгожданных гостей ярким светом магических светильников и хаотичными нагромождениями несметного количества неописуемой красоты невиданных диковинок, разбросанных по полу и расставленных вдоль стен. Чего здесь только не было: и груды драгоценных каменьев, и самые замысловатые украшения, сработанные из таких же камней и драгоценных металлов, и украшенные искусной резьбой предметы быта и домашнего обихода, различное оружие, посохи и множество других вещей, о назначении которых можно было лишь догадываться.

При виде подобного великолепия чародеи разинули рты, не в силах отвести глаз от разбросанных повсюду сокровищ. Однако Ангелан не позволил товарищам слишком долго таращиться на драгоценности легендарных махтарцев. Насколько ему было известно, искомый посох находился хоть и в этом здании, но не в этом помещении. Он начал усиленно жестикулировать, чтобы привлечь внимание остальных «призраков», а когда на него все-таки посмотрели, так же знаками показал, чтобы все продолжали следовать за ним.

По длинному пандусу, вьющемуся сужающейся спиралью вдоль стены здания, группа магов поднялась практически к самой вершине огромного конического строения и в конце концов очутилась рядом с ровной площадкой, висевшей над стометровой бездной без какой-либо видимой опоры. По форме это был правильный круг около десятка метров в диаметре. В центре круга покоился массивный, изготовленный, по всей видимости, из обсидиана или отлитый из стекла абсолютно черного цвета монумент или обелиск. По форме это был параллелепипед с квадратом в основании. Высота параллелепипеда равнялась примерно четырем метрам, длина стороны основания достигала метра.

«Вот оно, хранилище посоха, – подумал Ангелан. – Судя по тому, в какое место ящеры поместили артефакт, вещица действительно замечательная».

Теперь, когда до цели оставалось сделать всего лишь несколько шагов, стоило немного перевести дыхание, чтобы сориентироваться в обстановке. Ангелану Семицию, впрочем, как и его товарищам, было отлично известно, что вопреки расхожей поговорке «Хорошее начало – половина успеха» в подобных операциях зачастую бывает самой опасной именно завершающая фаза. Удачное проникновение к хранилищу, конечно же, хорошо, но без удачного вскрытия собственно хранилища это полный провал операции. Именно по этой причине сейчас нужно внимательно осмотреться, чтобы не упустить из виду ни единой, даже самой незначительной мелочи.

Вроде бы все спокойно. Местные сканирующие системы если и не идентифицируют непрошеных гостей как коренных махтарцев, во всяком случае, не отмечают в их присутствии скрытой или явной угрозы.

Преодолевая душевное содрогание, Ангелан осторожно поставил правую ногу на парящую под потолком платформу, внутренне готовясь к тому, что она наклонится и попытается сбросить его вниз с огромной высоты, но, почувствовав весьма прочную основу, сделал первый шаг в направлении ее центра. Площадка под его весом даже не пошевелилась. Осмелев, командир группы «призраков» подошел к параллелепипеду и принялся внимательно его разглядывать. Сплошной монолит – ни видимого глазом шва, ни щелочки, ни скважины для ключа. Если бы последняя даже и обнаружилась, за неимением самого ключа она была бы совершенно бесполезна. Однако волноваться по поводу отсутствия ключей, отмычек и других приспособлений для открывания хитроумных запоров не стоило, поскольку Ангелан имел подробные инструкции на предмет безопасного взлома обелиска-сейфа, внутри которого в настоящий момент хранился Вершитель Судеб, или Фатальный Посох.

Он вновь подошел к краю платформы и знаками дал понять одному из товарищей, чтобы тот передал ему магический футляр, предназначенный для хранения добычи. Получив требуемое, он вернулся к монументу и осторожно положил контейнер у основания каменного монолита.

Все так же молча он воззрился на продолжавших стоять на пандусе товарищей и дал команду жестами, чтобы каждый из них тотчас приступил к своим заранее определенным обязанностям. Тут же, не сговариваясь, на платформу прыгнула пятерка магов: два человека, эльф, гном и орк. Висевшая в воздухе площадка с честью выдержала и это испытание – даже не шелохнулась. Не медля ни мгновения, Аннаха возвела руки над головой и начала что-то беззвучно нашептывать себе под нос. После того как девушка закончила бормотание, она несколько раз резко встряхнула руками в сторону находившихся на платформе магов. Еще мгновениие, и всех шестерых охватило голубоватое свечение, которое разгоралось все сильнее и сильнее. Достигнув интенсивности дуги плазменного резака, свечение резко погасло, и взглядам толпящихся на пандусе чародеев предстало шесть фигур, не имевших даже отдаленного сходства с представителями гуманоидных рас. Эта шестерка представляла собой скорее экзотическую группу мультяшных крокодилов, решивших прогуляться на задних лапах. Только не подумайте, что чародейство Аннахи на самом деле превратило шестерых уважаемых сотрудников БОНЗ в ящероподобных монстров. Все произошедшее было всего лишь иллюзией – разумные существа оставались самими собой, хотя на визуальном и ментальном уровне были неотличимы от истинных хозяев подземных тоннелей.

Здесь необходимо пояснить, что начальство вовсе не собиралось насолить командиру группы, отправляя вместе с ним на опасное задание его невесту, просто никто из прочих «призраков» не был способен наложить заклинание коррекции внешности столь виртуозно, как Аннаха. Подобные манипуляции были нужны для того, чтобы обмануть хитроумные охранные системы махтарцев и без эксцессов подобраться к тому, за чем сюда пожаловали, – Фатальному Посоху.

Тем временем сошедшая на платформу после командира пятерка «призраков», ничуть не смущаясь своего облика, равномерно рассредоточилась по периметру окружности, а Ангелан остался у обелиска. Затем каждый из «крокодильчиков» вытянул лапки в направлении парочки наиболее удаленных от него собратьев. И в завершение действа из когтистых лап каждого монстра ударили толстые жгуты призрачно-зеленоватого света. Создавалось впечатление, будто световой поток срывается с лапы одного «ящера», попадает на лапу другого, пройдя через его тело, выходит из другой лапы и так далее по кругу. Таким образом, получилась огненная звезда, в центре которой находился черный параллелепипед, а рядом с ним стоял Ангелан в образе звероящера.

Теперь, находясь под защитой своих товарищей, командир группы «призраков» почувствовал себя намного увереннее. Живая пентаграмма, созданная пятеркой магов, надежно экранировала его от защитных систем здания, а с магией «сейфа», в котором хранился заветный артефакт, он как-нибудь справится сам.

Вообще-то «как-нибудь» при проведении подобных операций было не совсем подходящим термином. Надеяться на авось настоящим профессионалам не приходилось. При всем своем показушно-пренебрежительном отношении к тыловым теоретикам, всякий оперативный работник признавал, что его жизнь целиком и полностью зависит от тщательной проработки ими любой, даже самой простой операции. Тренировки в условиях, приближенных к реальным, занудные многочасовые инструктажи, сеансы гипнопедии и прочее насилие над личностью помогли спасти от неминуемой гибели не одного «призрака». По этой причине Ангелан и его подчиненные имели четкие инструкции, как вести себя в том или ином случае, без этих инструкций никому бы и в голову не пришло отправлять группу на опасное задание.

Не откладывая дела в долгий ящик, Ангелан вплотную приблизился к обелиску, уселся перед ним в позе лотоса и начал напряженно вглядываться в его зеркально-глянцевую поверхность, будто любуясь отражением физиономии звероящера. Вид зубастой мордашки монстра не помешал чародею полностью абстрагироваться от действительности и перейти на более высокий уровень восприятия. Теперь обелиск уже не был тем мрачным монолитом, каким его воспринимали органы зрения обыкновенного разумного существа. Это было искрящееся, переливающееся немыслимыми красками облако, в центре которого темнел некий предмет. Рассмотреть этот предмет во всех подробностях мешало мельтешение ярких бликов, искажающих экстрасенсорное восприятие мага, но Ангелан и без того знал, что скрывается в глубине этого диковинного образования. Внимательно изучив необычное облако на ментальном уровне, чародей вскоре обнаружил искомое – тонюсенькую, отливающую ртутным блеском ниточку. Соблюдая все возможные меры предосторожности, он коснулся волевым усилием кончика этой нити. Ничего не случилось. «Кажется, это именно то, что нужно», – подумал Ангелан и легонько потянул ее. И вновь никакой реакции. Дальнейшая нейтрализация махтарского заклинания много времени не заняла. По мере того как клубок разматываемой нити увеличивался в размерах, облако теряло оптическую плотность, бледнело, открывая то, что скрывало в своих недрах.

Теоретики не ошиблись – это действительно был посох. Теперь, когда клубок с древним охранным чародейством был полностью смотан и уничтожен посредством специально разработанного для этой цели заклинания, артефакт весело сыпал во все стороны брызгами нестерпимого астрального света.

Чтобы не получить ненароком ментальный шок, командир группы «призраков» поспешил вернуться в реальность. В мгновение ока все померкло, потеряло сочность экстрасенсорного восприятия. Зато теперь можно было рассмотреть, что происходит вокруг на самом деле. Внимательно приглядевшись к тому месту, на котором стоял внешне непоколебимый обелиск, чародей отметил, что глянцевая обсидиановая глыба исчезла, а вместо нее в воздухе висит самый обыкновенный деревянный посох. Предмет метров трех в длину и рассчитан явно не на человеческую руку, ибо был толщиной с небольшое бревно.

Казалось бы, Вершитель Судеб не должен вызывать трепетного отношения, поскольку был по существу обыкновенной плохо обработанной деревяшкой, без каких-либо украшений. Даже традиционная махтарская резьба не змеилась по его поверхности. Однако при всем при этом одного взгляда, брошенного на посох, вполне хватало для того, чтобы вывести даже самого стойкого индивидуума из состояния душевного равновесия. От древнего артефакта исходила ощутимая волна всепроникающего ужаса.

«Бр-р-р… недаром руководство настоятельно предупреждало, чтобы вещицу тут же поместили в специальный контейнер, – поморщившись, как от зубной боли, подумал чародей. – Хорошо, что остальные ребята находятся вне охранной пентаграммы».

Поднявшись на ноги, Ангелан протянул обе руки к посоху и сразу же резко их отдернул, поскольку предмет был холоден как лед. Если быть точным, никакой даже самый холодный лед не мог бы с ним сравниться. Вершитель Судеб был не просто ледяным, казалось, в считаные мгновения он мог высосать жизненную энергию из любого живого создания, заморозить океан, погасить звезду.

Мысленно ругая себя за столь опрометчивый поступок – ведь предупреждали же его, чтобы ни при каких обстоятельствах не прикасался к артефакту голыми руками, – чародей запустил длань в один из бесчисленных карманов своего комбинезона и достал оттуда пару рукавиц. На первый взгляд это были обыкновенные варежки из арсенала какого-нибудь каменщика, грузчика или подсобного рабочего на стройке. Однако они имели одну необычную особенность – между хлопчатобумажных нитей были вплетены волокна айванского саго. По заверениям сотрудников экспертного отдела, лишь магические свойства этого экзотического растения способны обеспечить защиту от отрицательного воздействия магии посоха на организм человека или другого разумного существа.

Соблюдая все меры предосторожности, Ангелан прикоснулся защищенными перчаткой пальцами правой руки к коварному посоху и на сей раз не ощутил парализующего холода. Чародей немного осмелел, положил ладонь на его поверхность, отшлифованную лапами бывших владельцев чудесного артефакта, и потянул предмет на себя. Ничего плохого не случилось, однако и посох с места не сдвинулся. Изрядно осмелев, маг дернул не желавшую даваться в руки добычу. Сильнее, еще сильнее, наконец и вовсе изо всех сил. После двух-трех основательных рывков в помещении раздался мелодичный звук, будто кто-то невидимый зазвонил в хрустальный колокольчик, и Вершитель Судеб, выскользнув из невидимых захватов, оказался в руках мага.

Тут же на Ангелана навалилась неимоверная тяжесть. Страшной силы ментальный удар обрушился на его сознание. Чародей поначалу подумал, что это тяжеленное бревно, выскользнув из магических захватов, треснуло его по башке. Однако посох по-прежнему находился в его руках. Одновременно с ментальной атакой из противоположной стены ударил нестерпимо яркий луч и принялся хаотично метаться во всех направлениях.

Борясь с накатившей тяжестью, широко открытыми от страха глазами Ангелан наблюдал, как этот луч, будто остро отточенный клинок, принялся безжалостно кромсать тела его товарищей. Последнее, что он успел увидеть и запомнить, – фонтаны крови вокруг, падающее на пол тело Аннахи, разделенное на две половинки, и ужасный крик, вылетающий из ее искривленного от невыносимой боли рта…

Каким образом Ангелану удалось выбраться на поверхность, он и сам не помнил. Однако ровно через неделю после своего ухода в подземные лабиринты западной оконечности материка Неф он появился в районе стационарной базы БОНЗ, расположенной в пяти километрах от входа в подземелье.

Внешний вид чародея однозначно свидетельствовал о том, что этот человек если и не повредился окончательно рассудком, то как минимум претерпел невыносимые душевные муки. За неделю своих скитаний в сумраке подземных пещер Ангелан сильно похудел, оброс колючей щетиной сантиметровой длины. Его одежда вся изорвалась и была настолько грязной, что невольно возникала мысль о том, что ее хозяин длительное время использовал ее в качестве половой тряпки. Некогда роскошные золотистые волосы поседели и выглядели так, будто их обильно смазали клеем и нашпиговали разнообразным мусором. Но самое главное, его взгляд – пустой, ничего не выражающий. От прежнего Ангелана, весельчака и балагура, осталась лишь оболочка, все остальное умерло со смертью его товарищей, а главное, любимой девушки.

Однако, несмотря на душевную хворь и полную психологическую дезориентацию, ему удалось вынести из подземелья внушительных размеров футляр со странным посохом, более похожим на небольшое бревно. По всей видимости, в угасшем сознании мага сработали какие-то отделы, определяющие в качестве императива поведения выполнение возложенного на него и его группу задания любой ценой. Специалисты БОНЗ также долго ломали головы, пытаясь ответить на вопрос: «Почему только Ангелану повезло уцелеть и не пасть жертвой неучтенной магической ловушки, как это случилось с остальными его товарищами?» Единственным объяснением сему чудесному факту был посох, находившийся в руках командира группы и защитивший его от сокрушающего действия светового луча.

Затем были бесконечно долгие месяцы, проведенные в госпитальной палате. Впрочем, Ангелану они не казались такими уж продолжительными, поскольку после перенесенного душевного шока мозг его не желал адекватно реагировать на реалии окружающей действительности. Сознание мага замкнулось внутри себя и впало в спячку. По этой причине Ангелан более всего был похож на заводную куклу и не был способен самостоятельно выполнять какие-либо осмысленные действия.

Лучшие психотерапевты Империи пытались вылечить безумного чародея, но все напрасно. Никакие потуги признанных светил в области человеческого сознания не приносили заметных результатов. Нельзя сказать, что чародей полностью потерял связь с внешним миром – в состоянии гипнотического транса он все-таки отвечал на некоторые вопросы. Таким образом, руководству БОНЗ стало известно обо всех обстоятельствах гибели группы «призраков», а также о том, каким образом удалось выбраться на поверхность чудом уцелевшему командиру.

Через восемь месяцев безуспешных попыток вернуть Ангелана к полноценной жизни традиционными методами консилиумом врачей-психиатров было принято решение провести сеанс регрессивного гипноза. Суть этого метода заключается в том, что посредством специальных психосоматических воздействий сознание человека возвращается в недалекое, предшествующее печальным событиям прошлое. Затем он как бы заново переживает все ранее пережитое, в результате чего получает дополнительный шок, способный вывести его из душевного коллапса. Иными словами врачи предложили единственно возможное в данном случае решение, заключающееся в вышибании клина клином. Здесь нужно отметить, что существовала вероятность того, что очередной стресс может убить больного, но приходилось идти на риск, поскольку состояние, в котором пребывал Ангелан, само по себе было равносильно смерти.

Сеанс регрессивной гипнотерапии прошел вполне успешно. Ангелан будто очнулся от долгого сна. К нему вернулось прежнее мироощущение, однако вместе с ним вернулись горькие воспоминания, и как следствие этих воспоминаний у него возникло желание преждевременного ухода из жизни. На его счастье, с первых шагов по пути чародейства и волшебства сознание каждого адепта тщательнейшим образом очищается от любых суицидальных наклонностей, поскольку в процессе обучения магическому искусству у студентов очень часто возникает соблазн заглянуть за грань бытия, дабы получить в мире мертвых ответ на тот или иной вопрос. По этой причине просто так свести счеты с жизнью Ангелан не мог.

Боль от потери друзей и любимой постепенно утихала, и через полгода после того, как память вернулась к несчастному, состояние его физической оболочки пришло в норму: он набрал вес, мышцы его окрепли, даже к волосам вернулся их прежний золотистый оттенок. Несмотря на все эти положительные сдвиги, Ангелан отклонил предложение руководства БОНЗ о дальнейшем сотрудничестве, сознательно записав себя в ранг отступников, ибо, невзирая на причины, отказ от работы в этой организации приравнивался к отступничеству. Мало того, имя отступника навсегда вычеркивалось из списков БОНЗ, и все его прежние заслуги аннулировались, что само по себе являлось несмываемым пятном на репутации всякого мага. Тем не менее Ангелан решил порвать все связи с конторой и, чтобы окончательно оправиться от перенесенной потери, задумал податься в странствующие маги.

Затем было сорокалетнее блуждание по мирам Великой Империи. В обязанности странствующего мага входит бескорыстная помощь всякому разумному существу, нуждающемуся в помощи, по его первому требованию. Поскольку страждущих в этом мире намного больше, чем готовых помочь, услуги чародея были нарасхват. Таким образом, Ангелану было некогда заниматься копанием в собственной душе. Трагические события, случившиеся в подземелье, постепенно начали отходить на задний план. Через пять лет после начала странствий он уже не вскакивал с постели посреди ночи с громкими воплями, увидев во сне искаженное болью лицо Аннахи, а к концу сорокалетнего срока все случившееся казалось лишь кошмарным видением, которого на самом деле вовсе и не было.

На сорок первом году его бродяжнической жизни случилась заваруха на Планте, Гейбе и прочих мирах Великой Империи. Авантюрный склад характера нашего героя не позволил ему оставаться в стороне от трагических событий. Поэтому уже на следующий день после объявления военных действий он явился на ближайший вербовочный пункт и изъявил добровольное желание послужить на благо Великой Империи в качестве боевого мага.

Ржавые башни

Сегодня случилось то, что за последние восемь лет с Данаем не приключалось ни разу, – юноша пропустил утреннюю разминку. С трудом разомкнув веки в начале девятого, он не сразу понял, что проспал свой обязательный утренний ритуал, но ничуть не пожалел об этом. Его молодое крепкое тело было еще полно ощущения абсолютного единения с Илмой. Ему и раньше приходилось влюбляться и иметь близкие отношения с особами противоположного пола. Но все то, что было с ним до этой ночи, как-то померкло, будто других женщин и вовсе никогда не существовало, а была одна лишь Илма и его всепожирающая страсть к этой девушке. Первой его мыслью было тут же сорваться с места и лететь на крыльях любви к своей богине. Однако перед его внутренним взором неожиданно возник образ выползающей из земли громадины бурого цвета, и он вспомнил о том, что в первую очередь является солдатом. Преодолевая ломоту в мышцах, он выбежал из дома и помчался в сад, чтобы хорошенько размяться. По дороге встретил ухмыляющихся Храпа и Каната и всыпал подчиненным по первое число, дабы в следующий раз не ленились будить начальство своевременно, а более всего за то, что нагло и со значением щерились…

После разминки и пятиминутной медитации молодой человек окончательно пришел в себя. Навязчивые мысли о бурно проведенной ночи ему удалось временно спрятать в самом дальнем уголке своего сознания. Через десять минут после полагающихся утренних процедур он сидел за столом гостиной и поглощал завтрак под пристальными взглядами своих товарищей.

– Ну что, други мои? – покончив с изрядной порцией яичницы с беконом, двумя здоровенными кружками местного чая вместе с горой пирожков с различной начинкой, посыпанных маком плюшек и тающих во рту пирожных, спросил капитан. – Готовы?

– А ты, оказывается, сладкоежка, командир, – не удержался от комментария Ронсефаль. – А насчет готовности не переживай: батареи заряжены, ножи остры, бластеры исправны. Когда выступаем?

Данай взглянул на свои наручные часы, которые носил больше для форсу, ибо, как всякий разведчик, умел определять временные промежутки с точностью до десятых долей секунды, даже находясь во сне или бессознательном состоянии.

– Сейчас без трех девять по местному, с минуты на минуту появятся Тойво и Матти и покажут дорогу к этим загадочным Ржавым башням.

Чародеи явились, как и обещали, ровно в девять и после церемониальных процедур, полагающихся при встрече добрых знакомых, пригласили гостей следовать за собой. После ночного сеанса гипнопедии пришельцы вполне свободно разговаривали на местном наречии без помощи коммуникатора. Этот факт привел Тойво и Матти в неописуемый восторг, хотя Дан и его товарищи их еще вчера об этом предупредили.

Все с удивлением взирали на двух аборигенов, совершенно не готовых к дальнему путешествию. По заверениям самого Тойво Хаккинена, пострадавшее от Ржавых башен поселение находилось на расстоянии двухсот километров от Лахти. Однако, судя по тому, что маги были обуты в легкие сандалии, а за плечами у них не наблюдалось никаких котомок, либо они вовсе не собирались отправляться вместе с имперской «пятерней», либо в их распоряжении имелся какой-то транспорт. Котомки в конце концов все-таки обнаружились. Они валялись на земле прямо у входа – Тойво и Матти не поленились стащить их с плеч и оставить на улице. Но никакого транспортного средства наши герои поблизости так и не увидели.

Выйдя на свежий воздух, штатный чародей Лахти попросил всех оставаться у крыльца, а сам отошел к середине двора и замер по стойке смирно, будто прислушивался к чему-то. Затем он начал издавать негромкий горловой звук. Через пару минут мага всего затрясло, будто березку на ветру. Он воздел руки к небесам и быстро-быстро забормотал что-то неразборчивое. Закончив бормотание, он трижды присел и подпрыгнул, бессильно опуская руки при каждом приседании и снова вскидывая их при очередном прыжке. Во время этой процедуры он здорово походил на представителя отряда высших приматов, особенно в тот момент, когда горбился и касался руками земли.

Данай представил, как чародей начинает издавать характерное: «Ух-ух-ух», зевает по-обезьяньи, демонстрирует уважаемой публике полный комплект зубов, и ухмыльнулся, стараясь по возможности сдерживаться, чтобы не расхохотаться во всю мощь своих молодых здоровых легких. Аналогичные ассоциации также возникали в головах некоторых его товарищей. Пытаясь скрыть бурный восторг от прыжков и ужимок Матти, Ангелан тер глаза, будто извлекал случайно залетевшую туда соринку. Ронсефаль и вовсе отвернулся и делал вид, что пытается обнаружить что-то в своем вещевом мешке. Лишь Храп и Канат наблюдали за действиями местного колдуна с нескрываемым интересом, можно сказать, с благоговением и с нетерпением ожидали результатов волшбы.

Наконец маг Лахти прекратил свои забавные телодвижения и вновь замер по стойке смирно, а напротив него в двух метрах вспыхнул такой знакомый и родной переливчатый пузырь субпространственного перехода.

На мгновение Данаю показалось, сделай он шаг внутрь нуль-транспортировочных врат, и очутишься на борту «Деймоса», а забавное приключение окажется всего лишь ярким сном. С одной стороны, перспектива попасть в родной мир казалась весьма заманчивой, с другой – ему уже не так хотелось покидать место, в котором он познакомился с самой замечательной девушкой во Вселенной.

От противоречивых мыслей юношу отвлек голос Тойво Хаккинена:

– Ну все, дорогие друзья, проход к Ренко готов. С вами отправляется Матти, а я остаюсь здесь – негоже старосте бросать свою деревню, мало ли что может случиться. – Затем, указав рукой на две котомки, он произнес: – Тут еда и питье для всех вас. Поскольку почва и воды вокруг башен ядовиты, не срывайте плодов с деревьев и не пейте даже из самых чистых источников.

Данай выразил свои опасения по поводу того, что с уходом группы население Лахти не сможет отбиться от очередного нападения лунных монахов, и предложил оставить в распоряжении старосты парочку бойцов. На что Тойво улыбнулся и заявил, что опасения юноши необоснованны по двум причинам: во-первых, чтобы оправиться от поражения и восполнить потери, летающим демонам понадобится не менее четырех суток, во-вторых, здесь Тойво Хаккинен – маг высшего круга посвящения, и расправиться с десятком-двумя этих тварей он способен без посторонней помощи.

Гигант Канат подхватил с земли оба мешка. Данай от лица группы поблагодарил заботливого Тойво и, объяснив подчиненным порядок входа в портальные врата, поспешил вслед уже растворившемуся в колышущейся пелене субпространственного перехода Матти Виртанену.

После того как груженный поклажей, будто верблюд, Канат последним покинул портальные врата, за его спиной раздался легкий хлопок, и мыльная пленка перехода исчезла, будто ее никогда и не существовало. Данай осмотрелся и увидел, что их отряд очутился на небольшой лесной поляне, окруженной со всех сторон толстенными и высоченными то ли дубами, то ли очень похожими на дубы деревьями. Высота крон отдельных великанов достигала пятидесяти метров, а обхватить ствол не смогли бы, взявшись за руки, даже все присутствующие на поляне.

Задрав голову к самой верхушке одного из таких древесных гигантов, Ронсефаль со знанием дела заметил:

– Не хотел бы я находиться под кроной этого дубка в сезон вызревания желудей – без башки останешься.

А Храп мудро молвил:

– Везет же местным хрюшкам. Должно быть, знатная здесь охота.

– Вот дубина! – возмутился Ангелан. – Ему только что объяснили, что все здесь отравлено, а он снова-здорово – охоту ему подавай.

– Анг, Храп, разговорчики! – вмешался Данай, не позволив разгореться очередной словесной баталии между гномом и магом, и, обратившись к Матти, спросил: – Уважаемый чародей, в какой стороне находятся Ржавые башни?

– Вот же они! – воскликнул Матти Виртанен и указал рукой в юго-западном направлении. – Смотрите, их видно даже отсюда – вон четыре столба торчат над кронами деревьев.

Только теперь, увидев загадочные сооружения, наши герои смогли оценить их истинные масштабы. То, что они уже знали об этих строениях (или чем они на самом деле являлись), не шло ни в какое сравнение с тем, что они увидели собственными глазами.

Расстояние от места выхода группы до подножия ближайшей башни составляло, по подсчетам Дана, не менее полутора десятков километров. Отсюда его группа налегке доберется до места менее чем за час.

– Бойцы, слушать сюда! – громко скомандовал капитан. – Здесь разбиваем временный лагерь! Оставить все лишнее! Храп, активировать стража!.. – После того как подчиненные выполнили все его распоряжения, Данай приказал: – Матти, остаешься охранять лагерь! Остальные, за мной!

Маг Лахти никак не ожидал от командира боевой группы такого самоуправства, поэтому попытался оспорить приказ. Но Данай в двух словах популярно растолковал аборигену армейский принцип единоначалия и вполне убедительно объяснил, какими последствиями чревато для всякого нарушение этого основополагающего закона. Затем, немного смягчившись, пояснил:

– Ты хоть и маг, Матти, но у тебя нет специальных средств индивидуальной защиты. При необходимости каждый из нас без всякого вреда для здоровья способен продолжительное время находиться на поверхности Солнца или в межзвездной пустоте, выдерживать удары самых мощных электрических разрядов и уцелеть даже в том случае, если сверху на нас обрушится гора. Извини и не обижайся, я не могу позволить тебе рисковать жизнью без всякой необходимости. Так что располагайся и ничего не бойся – висящий посреди поляны шарик способен отразить нападение бесчисленных орд лунных монахов или других не менее опасных созданий.

Благоразумный Матти скрепя сердце был вынужден признать правоту слов молодого человека, тем более что сам он совсем недавно стал свидетелем того, с какой легкостью эта пятерка расправилась с целой оравой летающих демонов.

Через сорок пять минут диверсионная «пятерня» под командованием Даная Шелеста находилась примерно в полукилометре от одной из Ржавых башен. Так быстро достигнуть цели им помогли антигравитационные пояса, принявшие на себя примерно половину веса каждого бойца, а также специальный антидот, разлагающий на безопасные компоненты молочную кислоту, образующуюся в организме во время физических нагрузок и обуславливающую появление чувства мышечной усталости.

Казавшиеся издали совершенно черными башни по мере приближения к ним боевой группы начинали приобретать буроватый оттенок, а вблизи и вовсе выглядели как четыре столба, покрытые толстенным слоем ржавчины. Однако столбы эти производили потрясающее впечатление, поскольку возносились на километровую высоту. Кроме того, Ржавые башни были заметно наклонены в северном направлении, отчего казалось, что под действием силы тяжести планеты они вот-вот начнут падать. Данай представил, какой эффект вызовет падение одной такой башенки, и внутренне содрогнулся. Однако, мысленно обругав свое излишне богатое воображение, успокоил себя тем, что Ржавые башни стоят здесь уже не первый день и до сих пор не упали, не упадут и на сей раз.

Близость башен подействовала угнетающе не только на Даная, но и на его товарищей. При взгляде на торчащие из земли циклопические штыри невольно возникали нехорошие ассоциации с наконечниками стальных вил, вышедшими из спины жертвы да так и оставленными торчать в спине убиенного.

«Кто знает, – подумал Дан, – может быть, эти башни и есть концы страшных вил, на которые некто неизмеримо могущественный нанизал этот беззащитный мирок и теперь пытается уничтожить его вместе со всем тем, что на нем обитает?»

Когда группа вплотную приблизилась к одной из башен, Данай отдал Ангелану приказ приступить к изучению загадочного объекта, а остальным занять круговую оборону и немедленно докладывать о любых изменениях окружающей обстановки. Пока маг разворачивал полевую лабораторию и тестировал оборудование, Дан подошел к башне, походившей со столь близкого расстояния на огромную плоскую, высотой до небес стену, и попытался погладить ее. Но не тут-то было: немного не дойдя до поверхности стены, его ладонь почувствовала какое-то сопротивление, не позволившее ей прикоснуться к шероховатому на вид материалу. Странный феномен заинтересовал юношу, он усилил давление, но невидимая пленка не подпускала его ладонь к самой башне.

О своих наблюдениях он доложил штатному магу.

– А, это, – вяло пробормотал себе под нос Ангелан, разглядывая на виртуальном экране своего коммуникатора какую-то диаграмму, – полевая структура неизвестной природы… – и раздраженно махнул рукой, чтобы ему не мешали, мол, наступит время, и все узнаете.

Дан ничуть не обиделся на грубоватого практика и присел в сторонке в ожидании окончания загадочных манипуляций, выполняемых ученым мужем. Он даже попытался опереться спиной о стену башни, но скользкая как стекло «полевая структура» не позволяла зафиксировать спину в одном положении и заставляла держать ее в постоянном напряжении. Чертыхнувшись, юноша поднялся на ноги и через мощную гравитационную оптику своего бинокля стал изучать пространство внутри гигантского квадрата со стороной четыре километра, где еще совсем недавно была деревня Ренко.

Теперь даже самый тщательный осмотр не позволял сделать вывод о том, что здесь вообще когда-нибудь кто-то жил. Огромное пространство, по форме напоминающее внутреннюю поверхность чаши, было покрыто какой-то необычной травянистой растительностью. Главная странность этой травки заключалась в том, что она была черного цвета с серебристой верхушкой и в массе своей больше походила не на поросший травой луг, а на разостланную по земле шкуру какого-то огромного зверя. Еще больше Дана удивил тот факт, что при полном отсутствии ветра травянистая поверхность внутри периметра, ограниченного Ржавыми башнями, колыхалась, словно только над этим полем дул очень сильный ветер, причем одновременно в нескольких противоположных направлениях. Однако это скорее напомнило игру мышц под кожей какого-нибудь лохматого хищника, когда только по движению шерстинок можно догадаться о том, что зверь напрягся и собирается отреагировать на присутствие незнакомца.

Данай подошел к краю странного луга, нагнулся и, ухватившись за сантиметровой толщины стебель одной из травинок, попробовал с корнем вытянуть его из земли. Первая попытка закончилась неудачей – растение не только не собиралось вылезать на поверхность, оно оказалось покрытым какой-то неприятной слизью и попросту выскользнуло из руки капитана. Пришлось юноше обмотать неподатливый ствол куском извлеченной из рюкзака наждачной бумаги, и лишь после этого ему удалось вырвать травинку с корнем.

После того как растение оказалось в руках Даная, поверхность луга в непосредственной близости от него заколыхалась, будто над головой офицера неожиданно появился древний летательный аппарат – вертолет – таковые он частенько видел в старинных земных видеохрониках. Но никакого движения воздуха естественного или искусственного происхождения по-прежнему не наблюдалось.

Данай подивился этому странному феномену и принялся разглядывать травинку. К его неописуемому удивлению, растение скорее напоминало волос млекопитающего: прозрачный полый ствол с непонятным содержимым черного цвета, корень по форме скорее похож на волосяную луковицу, даже верхняя часть «волоса» плавно сужается и сходит на нет у самой вершины.

С растением в руках Дан подошел к увлеченному какими-то вычислениями Ангелану и положил стебель прямо перед магом. Чародей оторвал глаза от экрана, заметив необычную травку, жадно схватил трофей и тут же запихнул небольшой кусочек в прожорливую пасть универсального анализатора. Там образец был просканирован самым тщательным образом, распылен сначала на молекулы, затем на атомы. В результате на виртуальном экране появилась целая страница текстового документа, испещренная таблицами, графиками и диаграммами. Ангелан вновь абстрагировался от реальной действительности и прилип к монитору, нашептывая себе под нос нечто невразумительное для уха обыкновенного существа, не имеющего никакого отношения ни к современной науке, ни к продвинутой магии.

Через полчаса чародею наконец надоело собственное бормотание. Он вывел коммуникатор из режима полевого анализатора и упаковал в рюкзак периферийные устройства. Затем с тоской в глазах обвел присутствующих взглядом и произнес:

– Паршиво, ребята: объекты под условным названием «Ржавые башни» не поддаются абсолютно никакому анализу техническими средствами – в ментале практически белый шум, на астральном уровне полная чехарда, немыслимое переплетение линий Мори, при котором градиент Ганцевича—Кхурдли превышает возможное критическое значение, поэтому…

– Погодь, паря! – Храп первым не выдержал заумной трепотни товарища. – Уши вянут от твоих менталей-астралей, Ганцевичей с Кхурдлями. Ты можешь объяснить нормальным языком все то, что ты только что тут наговорил?

– Давай, Ангел, – поддержал гнома Дан, – рассказывай без этой своей зауми, так сказать, в научно-популярной форме.

– В общем-то и рассказывать особенно нечего, – поведал Ангелан, – результат сканирования башен нулевой. Мне оказалось не под силу понять природу этих объектов. С уверенностью можно утверждать лишь одно: это не материальные предметы, а скорее всего какие-то полевые образования, хотя объяснить структуру этих полей на современном этапе развития науки не представляется возможным…

– А растение? – перебил чародея Данай. – Ты же сам удовлетворенно похрюкивал и потирал ладошки после того, как твой анализатор проглотил кусочек этой дряни.

– Теперь о результатах сканирования окружающей среды, – продолжал маг, словно и не услышал вопроса своего командира. – Почва и стоячие водоемы в окрестностях башен заражены химическими веществами неизвестного происхождения, а также радиоактивными изотопами цезия, стронция и в меньшей мере кобальтом-60. Радиус зоны распространения химического и радиоактивного заражения составляет восемь километров от эпицентра, расположенного в точке пересечения диагоналей условного прямоугольника, вершинами которого являются Ржавые башни…

– Это не опасно? – поинтересовался гном.

– Пока не активированы защитные коконы, персональный коммуникатор посредством субпространственного шприца каждые десять минут впрыскивает в твой организм дозу универсального антидота, который успешно нейтрализует любые яды и радионуклиды. Если ты хлебнешь водички или поешь местных фруктов, то даже в этом случае экстренная медицинская помощь тебе понадобится не сразу.

– Хорошо, – удовлетворенно заметил Дан, – но ты так ничего и не сказал насчет растения.

– Что касается той штуки, что ты выдрал из земли, – ухмыльнулся Ангелан, – то никакое это не растение, скорее, волосок. Да-да, именно волосок, точнее, волосище метровой длины и сантиметровой толщины у основания. Предвидя твой следующий вопрос, Дан, могу сразу ответить, что я не знаю, почему хоть из зараженной всякой дрянью, но все-таки вполне обычной земли растут эти кошмарные волосы. Может быть, нам стоит прогуляться по этому странному лугу и посмотреть, что из этого получится?

– Пожалуй, ты прав, Ангел, – Данай легко согласился с доводами штатного чародея. – Сидя здесь, мы вряд ли узнаем об этих башнях что-либо интересное.

Перед тем как войти в зону, которую с легкой руки Храпа окрестили межбашенной, капитан приказал подчиненным максимально активировать все средства индивидуальной защиты и взять оружие на изготовку. Шли обычным боевым порядком: впереди Ронсефаль с Храпом, чуть поодаль Данай, позади командира Ангелан, и замыкал процессию Канат с тяжелым бластером.

Идти по странной травке, более всего напоминающей волосы великана-акселерата, было не очень удобно. Во-первых, буйная растительность при каждом шаге цеплялась за ноги и мешала ходьбе. Во-вторых, складывалось впечатление, что боевая диверсионная пятерка шагает вовсе не по полю, а по огромному телу спящего монстра, готового вот-вот пробудиться, это здорово всех нервировало и заставляло держаться в постоянном напряжении.

Однако после того как «пятерня» преодолела примерно треть пути от границы периметра до его центра и ничего экстраординарного не случилось, бойцы немного расслабились. К тому же растущие из земли волосы будто почувствовали направление движения группы, прекратили путаться под ногами и, к всеобщему удивлению, стали клониться влево и вправо, стараясь не попадать под ноги идущим. Такое поведение местной растительности не могло не насторожить Даная. Он приказал всем остановиться и попросил замыкающего сделать несколько шагов в обратном направлении. Огру удалось пройти пару метров практически беспрепятственно, но вскоре «трава» будто почувствовала, что один из гостей собирается уйти, заволновалась и с удвоенной энергией принялась цепляться за ноги Каната, всячески препятствуя его отступлению и норовя сбить гиганта с ног. В конце концов мастеру огненного боя пришлось остановиться, поскольку дальнейшее продвижение к периферии необычного луга требовало неоправданно высоких затрат энергии.

– Командир, а может быть, побрить ее малость из огнемета? – предложил Канат.

– Пока не стоит. Возвращайся обратно. Группе продолжать движение!

После того как Канат повернулся и направился к своим товарищам, волосы-травинки перестали оказывать сопротивление его движению, наоборот, они, как и прежде, стали расступаться перед ним, будто осмысленно указывали огру направление, в котором тому следует топать.

– Ох, не нравится мне все это! – озабоченно пробормотал Храп. – Нас будто специально куда-то заманивают.

– Ага, чтобы пообедать имперской «пятерней», – продолжил мысль товарища эльф.

– Боюсь, что не только для этого, – тихо произнес Ангелан.

Несмотря на то что в общем хоре голос мага прозвучал негромко, он был услышан Данаем.

– Что ты имеешь в виду?

– Пока ничего определенного, – отозвался Ангел, – так, некоторые предчувствия интуитивного свойства, не поддающиеся логическому анализу.

– И что же тебе говорят эти интуитивные предчувствия? – не удержался от ехидной реплики в адрес своего извечного оппонента Храп.

– А то и говорят, – серьезно, будто не заметил издевки в голосе товарища, ответил маг, – зри в оба, и узришь.

Храп открыл было рот, чтобы в тысячу первый раз дать публичную оценку магическим способностям чародея. Однако, не успев начать, тут же его закрыл, поскольку обстановка вокруг стала резко изменяться и уже не располагала к разного рода диспутам, дебатам и плодотворным дискуссиям. Прямо на глазах обалдевшего гнома и прочих членов разведывательно-диверсионной группы на всей площади межбашенного пространства начали вспухать и надуваться странного вида образования. Они здорово напоминали волдыри или фурункулы на теле какого-нибудь животного, с той лишь разницей, что каждый волдырь был диаметром не меньше двух метров. Формирование этих образований происходило со столь феноменальной скоростью, что оставалось лишь диву даваться. Через минуту после того, как пузырь едва обозначался, он уже достигал своих критических размеров и лопался, еще больше напоминая созревший фурункул.

Несмотря на то что все бойцы были надежно защищены энергетическими коконами, способными обезопасить каждого из них практически от любой напасти, многие рефлекторно прикрыли лица, опасаясь, что из прорвавшихся пузырей полетят брызги крови вперемешку с гнойными ошметками. Однако ничего подобного не случилось – темно-серебристую поверхность луга не залили потоки крови и не забрызгали неаппетитные гнойные выделения. Вместо этого из лопнувших волдырей повалил непроницаемо густой черный дым. В считаные секунды все вокруг заволокло так, что даже слепящее яркое солнце превратилось в бледный диск на фоне серого невзрачного небосвода. Что собой представлял этот дым, был ли он ядовит или абсолютно безвреден – никому из присутствующих ощутить не удалось, поскольку полевая броня воспрепятствовала проникновению черного газа внутрь защитного кокона.

Дымовая завеса существовала всего несколько минут. Затем она без всякого видимого вмешательства извне начала рассеиваться и вскоре совершенно растаяла. Но еще до того, как дымка полностью растворилась в воздухе, Данай и его товарищи поняли, чем на самом деле являлись лопнувшие пузыри, поскольку все межбашенное пространство оказалось заполнено сотнями парящих над землей до боли знакомых фигур, облаченных в темные переливчатые балахоны с низко надвинутыми на головы капюшонами.

– Лунные монахи! – во всю глотку завопил эмоциональный гном. – Так вот откуда они берутся!

Ронсефаль глубокомысленно заметил:

– Похоже, твари вылупляются из этих самых…

Закончить мысль он не успел, поскольку с ладоней распростертых в стороны рук десятка ближайших летающих демонов сорвались ослепительные молнии и полетели сторону пришельцев. Если бы наши герои не были надежно упакованы в энергетические коконы, от них вряд ли что-нибудь осталось уже после двух-трех сокрушительных ударов плазменными шнурами мощностью не менее чем в пару миллиардов джоулей каждый. Мало того, прочие лунные монахи стали подтягиваться поближе к атакующим товарищам и по мере приближения начинали осыпать имперскую «пятерню» дополнительными порциями энергетических ударов. В конце концов пространство вокруг наших героев превратилось в один ослепительно огненный шар.

Несмотря на то что разряды электричества не могли принести никакого вреда заключенному в энергетический кокон существу, для их отражения требовались значительные объемы энергии, а аккумуляторные батареи всякого индивидуального защитного комплекта имели хоть и весьма приличный, но все-таки ограниченный ресурс. Лунные монахи, будто зная об этом, не прекращали массированной атаки против пришельцев.

Поскольку мирный диалог не получился, Данай, в свою очередь, отдал приказ подчиненным ответить огнем из всех имеющихся в наличии стволов. Немедленно навстречу ветвистым молниям устремились четыре ослепительно ярких луча. Полевая броня энергетических коконов была поляризована изнутри, то есть беспрепятственно пропускала любой бластерный луч, выпущенный в сторону лунных монахов. К тому же она ни в малейшей степени не препятствовала прямым контактам между членами боевой «пятерни». Как только раскаленный до внутризвездных температур шнур коснулся первой парящей фигуры, лунный монах взорвался, будто был начинен взрывчаткой. Дальше дело пошло веселее. Охота на летающих демонов напоминала учебные стрельбы на полковом стрельбище – вокруг тебя снуют голографические мишени, которые при первом соприкосновении с инфракрасным лучом учебного оружия радуют глаз снопами искр или яркими вспышками, в зависимости от степени повреждения виртуального противника. Через пять минут все было кончено – в пределах видимости не осталось ни одного уцелевшего монстра.

– Группой уничтожено триста двадцать шесть объектов, – машинным синтезированным голосом доложил коммуникатор. – Израсходовано ноль целых пять десятых процента энергозапаса батарей. Периферийные устройства функционируют в нормальном режиме. Энергетический кокон – исправность сто процентов. Вооружение…

Данай слушал нудный доклад своего электронного ангела-хранителя вполуха, одновременно внимательно осматривая местность. После стычки с лунными монахами огромное пространство, ограниченное Ржавыми башнями, уже не походило на расстеленную у ног разведчиков гладкую шкуру ухоженного экзотического зверя. Скорее это была вылинявшая от времени и затертая до дыр ногами многочисленных посетителей овчина, валяющаяся перед входом в какое-нибудь общественное заведение. Непосредственно вокруг группы «трава» полностью выгорела, покрыв ровным слоем сероватого пепла обширную территорию. В тех местах, где недавно вспучивались пузыри, всякая растительность также отсутствовала, а обнажившиеся участки почвы по цвету были точь-в-точь как Ржавые башни – такие же бурые, будто в свое время кто-то окропил эти проплешины кровью.

– Чудное местечко, – с нескрываемой иронией в голосе пробормотал Ангелан.

– А хозяева-то какие гостеприимные, – в тон ему продолжил Ронсефаль.

– Слабаки! – категорично отрезал Храп. – Супротив нас им ловить нечего. Пусть сразу же сматываются куда подальше при одном нашем приближении.

– А мне здесь нравится, – со свойственной ему простотой заметил Канат, – потренироваться в стрельбе давненько не мешало, жаль, что мишени оказались неподвижными…

– Погоди, герой, – хмыкнул в бороду гном, – сделай заказ, и специально для тебя подадут то, что ты просишь.

Сказал и будто накаркал. Поверхность в самом центре ограниченного башнями квадрата покрылась бесчисленными паутинками трещин. Трещины, ветвясь и расширяясь, разбегались в разные стороны все дальше и дальше от эпицентра. В конце концов в самом центре гигантской чаши межбашенного пространства образовалась огромная дыра.

Богатое воображение Дана подсказало ему, что на фоне буровато-ржавой почвы абсолютно черный зев выглядит вратами в преисподнюю – то самое место, куда его древние предки определяли души грешников. Молодой человек еще в далекие школьные годы весьма серьезно интересовался религиозными воззрениями жителей Земли и посвятил не один месяц тщательному изучению многих священных книг, а также апокрифов и текстов явно еретического содержания. Помнится, тогда описание библейского Ада произвело на Даная незабываемое впечатление, а ужасные вопли грешников, купающихся в кипящем масле и лижущих раскаленные докрасна сковородки, заставляли его несколько раз с криками просыпаться посреди ночи.

Однако аспидно-черным вход в преисподнюю оставался недолго. Совсем скоро оттуда показались пучки каких-то белесовато-серебристых нитей, отдаленно напоминающих обыкновенную паутину. Выйдя из подземных недр, пучки тут же разделялись на отдельные «паутинки», которые сразу же начинали скручиваться в спирали и другие причудливые геометрические формы, переплетаться между собой, заполняя пространство и превращаясь в некоторое подобие упавшего наземь небесного облачка. Это казавшееся на вид совершенно безобидным образование начало разрастаться с феноменальной скоростью и довольно быстро подбираться к пятерке отчаянных храбрецов.

Неожиданно по ушам Даная резанул громкий сигнал тревоги, а на сетчатке глаз возникла огненная надпись: ВНИМАНИЕ! ОПАСНОСТЬ! УРОВЕНЬ ВЫШЕ ВЫСШЕГО!

– Без паники! – прикрикнул Данай на излишне осторожную, по его мнению, квазиразумную сущность своего коммуникатора. – Какого характера опасность и где находится ее источник? Немедленно доложить!

– Критический прорыв потока сингулярности второго рода в данный пространственно-временной континуум…

– Сингулярность второго рода? Что за ерунда? – перебил доклад своего электронного ангела-хранителя Данай. – Это не те ли паутинки ты имеешь в виду?

– Совершенно верно, – отозвался синтезированный голос и с несвойственной электронным мозгам ехидцей добавил: – У этих, как вы их называете, «паутинок» бесконечная плотность и температура абсолютного нуля. Подобные показатели, а также ряд других физических параметров со стопроцентной точностью позволяют сделать вывод о том, что эта субстанция не что иное, как предсказанная физиками-теоретиками сингулярность второго рода. Нам же важно знать то, что нити сингулярности имеют микронный диаметр, при их бесконечной прочности тактильный контакт смертельно опасен для всякого живого существа. Поскольку они не способны вступать во взаимодействие с полевыми структурами трехмерного пространства, энергетические коконы предохранить ваши тела от контакта не способны. Повторяю еще раз: в настоящий момент группа подвергается смертельной опасности. С учетом ускорения выхода «нитей» в этот мир всю поверхность планеты они покроют за… – Искусственный интеллект долю секунды молчал, будто что-то подсчитывал, затем выдал результат: – Девяносто восемь местных суток.

– Девяносто восемь суток, – произнес обалдевший от свалившейся на него новости Дан. – Нужно немедленно каким-то образом заткнуть дыру, из которой прет эта сингулярность. – И обратился к магу: – Анг, что ты обо всем этом думаешь?

Ангелан посмотрел на командира с тоской в глазах и, почесав подбородок, уныло ответил:

– Дела хреновые, против этой дряни ни магия, ни технологии не помогут, поскольку всякое прямое воздействие на сами нити невозможно. До них даже нельзя дотронуться – нас попросту посечет на мелкие кусочки, потом трансформирует наши тела точно в такие же нити, а через некоторое время не только эта планетка, но и вся здешняя вселенная будет представлять собой сплошной комок сингулярности второго рода.

– И что дальше? – с интересом спросил любознательный Канат.

– А дальше, – академическим тоном продолжил чародей, – поток энтропии потеряет способность разворачивать это пространство в полноценное трехмерное измерение, оно схлопнется в одномерную струну, где будет дожидаться своей очереди, когда на него обратит взор Всеблагой Создатель и запустит процесс образования новой вселенной. Короче, полный каюк вселенского масштаба.

– Ну и что ты предлагаешь? – продолжал допытываться Данай.

Ангелан зажмурился, что свидетельствовало о крайнем напряжении мыслительных процессов, происходящих в его голове. Затем он распахнул глаза, осчастливил присутствующих весьма кислой улыбочкой и неуверенно произнес:

– Можно попробовать если не уничтожить саму сингулярность, то хотя бы попытаться воздействовать на ее источник. Для этого нам необходимо термоядерное устройство килотонн эдак на сто, желательно чистое, чтобы вместо одной напасти не оставить после себя другую – приличных размеров пятно радиоактивного заражения…

– Все понял. – Капитан заметно повеселел и громко скомандовал: – Внимание, срочно уходим из зоны! Всем перейти в «режим блохи»! Движение в направлении базы, общий сбор в пяти километрах от Ржавых столбов.

«Режим блохи», иными словами, скачкообразное движение с помощью модулированных гравитационных полей переменного вектора, обычно сопряжен с огромным расходом запаса батарей. Однако в условиях реального боя зачастую возникают ситуации, при которых жизненно важно своевременно и очень быстро сделать ноги или перебраться из одной удаленной точки в другую. В этом случае на помощь бойцу приходит «режим блохи», несмотря на неоправданную энергоемкость этого способа передвижения.

Развернувшись в направлении лагеря, бойцы отдали команды своим индивидуальным коммуникаторам перейти в «режим блохи» и поспешили убраться из опасного места. Со стороны такое передвижение действительно напоминало прыжки мелкого кусачего насекомого, с той лишь разницей, что высота и длина прыжка были прямо пропорциональны размерам прыгуна.

Данай проводил глазами своих подчиненных, а затем снова обратил свой взор на растущую, словно на дрожжах, кучу «паутины». То, что он на некоторое время задержался в опасном месте, вовсе не было мальчишеской бравадой – чувствительные датчики его коммуникационного устройства в данный момент занимались активным сбором информации, включающей визуальную съемку, а также пассивное и активное сканирование. Вполне возможно, что эта информация в самом скором времени поможет найти универсальное средство против прорывов подобных сингулярных потоков в трехмерную реальность. Однако после того как белесовато-серебристые нити оказались на довольно близком расстоянии, Дан перешел в «режим блохи» и поспешил вслед за своими товарищами.

В считаные секунды капитан настиг группу и сразу же обратился к Канату:

– Кан, доставай изделие номер восемь, будем сжигать эту заразу.

Огр выпучил глаза от удивления, поскольку изделие номер восемь являлось не чем иным, как портативным взрывным устройством колоссальной мощности. До этого момента ему ни разу не доводилось приводить в действие что-либо подобное, но даже имитация взрыва такой штуковины в условиях учебного полигона в свое время произвела на Каната неизгладимое впечатление. С нескрываемым благоговением он извлек из своего поясного патронташа блестящий металлический цилиндр стандартного боеприпаса длиной пятнадцать и диаметром около пяти сантиметров и отточенным движением загнал его в казенную часть подствольного гранатомета. Выполнив вышеозначенные действия, он доложил командиру о своей готовности.

Пока огр занимался приготовлениями, Данай разглядывал в гравитационную оптику бинокля место, где совсем недавно его группа столкнулась с самой страшной опасностью из всех, с которыми ему до сих пор приходилось сталкиваться. Между тем гора «паутины» продолжала разрастаться. Теперь ее высота составляла не менее сотни метров, а общая площадь превышала половину территории зоны, ограниченной Ржавыми башнями. Получив доклад подчиненного о готовности к стрельбе, он скороговоркой продиктовал Канату данные о расстоянии до цели и высоте, на которой должен был произойти взрыв.

Расторопный мастер огненного боя тут же ввел полученную информацию в память своего стационара, затем еще раз доложил о готовности и после команды «Огонь!» надавил кнопку пуска…

Собственно гранатометом в том смысле, какой вкладывали в этот термин далекие земные предки Даная, подствольное устройство не являлось. Оно не выплюнуло капсулу и не отправило ее посредством реактивной тяги прямиком к цели. Оно также не телепортировало мощную боеголовку в район Ржавых башен. Принцип действия этого чуда боевой техники заключался совсем в другом. Сама капсула вовсе не была боеголовкой и не могла самопроизвольно взорваться. Это был сверхпроводящий конденсатор с приличным запасом энергии и магической эманации, которых было вполне достаточно для того, чтобы с помощью другого встроенного в капсулу устройства в считаные доли секунды получить изрядное количество антивещества. Оказавшись в накопителе «подствольника», антивещество (точнее, сжатый до твердого состояния антиводород) оказывалось заключенным в мощный гравитационный кокон. Сам выстрел происходил следующим образом: из ствола подствольного устройства вырывался гравитационный шнур определенной длины, который тут же трансформировался в вакуумную трубу, по которой, получив мощный гравитационный пинок, боезаряд доставлялся непосредственно в зону контакта с веществом атмосферы. О том, что происходило дальше, рассказывать излишне, ибо всякому просвещенному индивидууму известно, что такое реакции аннигиляции и какими физическими явлениями они сопровождаются.

От испепеляющего светового потока, а также от разрушительной ударной волны группу спасли индивидуальные защитные коконы. Без этого чуда инженерной мысли у боевой «пятерни» не было бы ни единого шанса уцелеть, находясь фактически в эпицентре взрыва, мощность которого, по самым скромным оценкам, составляла не менее полутора сотен тысяч тонн в тротиловом эквиваленте. В момент взрыва все ощутили себя заботливо спеленатыми в непроницаемые покровы. Как только опасность миновала, эти покровы рассеялись, и взглядам наших героев предстала впечатляющая картина апокалипсического содержания. Непосредственно над местом взрыва висело темное грибовидное облако, ножка которого на глазах истончалась, а шляпка устремлялась ввысь. Трава вокруг полностью выгорела. Окрестные леса полыхали, многие деревья были повалены ударной волной.

По мере того, как поднятые в небеса частицы почвы оседали обратно на землю, атмосфера вновь приобретала прозрачность и появлялась возможность рассмотреть, что творится на том месте, где еще совсем недавно возвышались неприступными твердынями четыре башни километровой высоты. Да, да, именно возвышались, поскольку теперь там не осталось никаких вещественных доказательств их былого присутствия. Серебристо-белесоватое облачко сингулярности также прекратило свое существование, что однозначно указывало на то, что источник ее выброса перестал существовать Этот факт немедленно подтвердил персональный коммуникатор Даная, доложив о том, что конец света откладывается на неопределенное время.

Первым очухался прямой виновник недавнего апокалипсиса Канат. Он очумело посмотрел по сторонам и огорченно пробормотал:

– А на полигоне все выглядело намного эффектнее…

– Ты это про что сейчас? – Дан недоуменно посмотрел на неожиданно погрустневшего подчиненного.

– Да насчет взрыва. Видишь ли, во время учебных стрельб такая красотища была – чисто светопреставление, а здесь и посмотреть не на что…

– Ага, не на что, – с иронией в голосе заметил Храп, – завалил четыре башни и несколько сот гектаров леса, не считая того, что сгорит во время лесного пожара, разожженного опять-таки тобой, дубинушка стоеросовая. Куда ни кинь, сплошное вредительство. Теперь, поди, и лунные монахи в этих местах переведутся.

На подковырку приятеля добродушный Канат отреагировал вполне адекватно.

– Лес рубят – щепки летят, – мудро заметил огр и дружески похлопал гнома по плечу, отчего у того едва ноги не подкосились.

– Насчет щепок это ты правильно сказал, – ухмыльнулся Данай и, обратившись к эльфу, распорядился: – Рон, запускай универсальную щетку, иначе в этих лесах еще лет сто нельзя будет собирать грибы без вреда для здоровья.

Ронсефаль немного покопался в одном из своих карманов. В результате на свет было извлечено очередное семечко. Небрежный бросок через плечо, и зародыш будущей жизни пропал среди обгорелых остатков травы. Однако надолго затеряться ему было не суждено, ибо все, что посажено величайшими во вселенной генетиками – представителями лесного народа, имеет примечательное свойство произрастать весьма бурно, обязательно с шумовым, а иногда даже со световым сопровождением. Так случилось и на этот раз. Всего через пару минут на том месте, куда упало семя, радовало глаз яркой бирюзой пятно мха приличного размера. Не пройдет и суток, как все зараженное радионуклидами пространство будет покрыто изумительным ковром. Только любителям экзотических пейзажей придется поторопиться, поскольку этот мох весьма активно пожирает вредоносные радиоактивные изотопы, преобразуя их в безопасные элементы. После того как окружающая среда полностью очистится от загрязнителей, мох начинает погибать, и спасти его можно лишь единственным способом – перенести кусочек туда, где имеется опасная для жизни радиация. Однажды безлунной ночью Данай случайно оказался на одной из таких лужаек – красотища неописуемая: под ногами все сверкает, а при каждом шаге искрится и сыплет брызгами призрачного света.

«Однако не время заниматься эстетическими изысками, – подумал молодой человек, – пора посетить временную базу и посмотреть, что случилось с уважаемым Матти Виртаненом…»

Чародей Лахти заботами робота-стража оказался жив-здоров и в полной сохранности. Небольшой эмоциональный шок не в счет, могло быть куда хуже – все-таки не каждый день неподготовленному человеку выпадает счастье любоваться фотонной вспышкой, сопоставимой по мощности с древними термоядерными бомбами.

Данай доходчиво объяснил Матти, что свою миссию в данном районе его группа выполнила: собрала достаточное количество бесценной информации, одержала победу над несметными полчищами лунных монахов, а самое главное – нашла простой, но весьма эффективный способ уничтожения Ржавых башен. В связи с этим неплохо было бы вернуться обратно в Лахти, чтобы совместными усилиями разработать план тотальной очистки этого мира от опасных объектов и всего того, что с ними связано.

Сказано – сделано, чародей немедленно повторил утреннюю процедуру по открыванию субпространственных врат, и через четверть часа наши герои оказались во дворе отведенного в их распоряжение домика. А еще через пять минут туда подтянулось все способное передвигаться на своих двоих население Лахти. Подоспевший Тойво тут же увел пришельцев внутрь дома.

Выполнять обязанности секретаря пресс-службы пришлось Матти Виртанену. Определенно, эту ответственную должность чародей Лахти взвалил на свои плечи с явным удовольствием. Было понятно, что ему не терпится поделиться с соплеменниками тем, что он совсем недавно видел своими собственными глазами, а также тем, чего он не видел, а узнал со слов пришельцев. К тому же произошедшие события нужно было обрисовать так, чтобы изрядная доля грядущей славы пала именно на него – Матти Виртанена, ибо пришельцы приходят и уходят, а слава, почет и сопутствующие им материальные блага остаются.

Перед тем как войти внутрь дома, Данай обвел толпу местных жителей внимательным взглядом, стараясь отыскать среди сотен лиц одно-единственное. Однако Илма на глаза ему так и не попалась: то ли ее загораживала чья-то широкая спина, то ли она не смогла бросить какие-то свои неотложные дела, а может быть, девушка отлучилась ненадолго из деревни. Гоня прочь мысль о том, что ветреная красавица могла попросту забыть о нем, Данай отвел взгляд от толпы и направился ко входу.

– Итак, уважаемые, наш поход к загадочным образованиям, кои вы именуете Ржавыми башнями, не дал ответа на вопрос, чем на самом деле они являются, но позволил установить несколько очень важных фактов…

После плотного обеда все члены боевой «пятерни», кроме мага, а также Тойво Хакинен и Матти Виртанен, успевший вволю пообщаться с народом, вальяжно развалились на мягких диванах, внимая умным речам вышагивающего по комнате Ангелана. Штатного чародея ничуть не смущал тот факт, что Храп самым наглым образом тут же закрыл глаза и мерно засопел – благо что не захрапел. Зато остальные не отрывали глаз от докладчика, стараясь не пропустить ни единого его слова.

– Во-первых, – продолжал Ангелан, – нами была установлена прямая связь между появлением летающих демонов и существованием этих странных образований. Во-вторых, мы выяснили, что Ржавые башни могут стать источником еще большей опасности, опять-таки непонятного и необъяснимого ни одной из современных научных теорий свойства. Но самым важным результатом нашей экспедиции стало то, что мы нашли простой и вполне эффективный способ уничтожения Ржавых башен… – Чародей сделал небольшую паузу, будто размышлял, не упустил ли он чего-нибудь особенно важного, затем кратко подытожил: – Таким образом, появляется реальная перспектива избавить этот мир от подобной напасти. О тактике и стратегии предлагаемых нами мероприятий доложит командир группы капитан Шелест.

Свой доклад Данай начал с вопроса, обращенного к деревенским патриархам:

– Уважаемые Тойво и Матти, не могли бы вы назвать хотя бы приблизительное количество и месторасположение остальных Ржавых башен?

В ответ староста молча щелкнул пальцами правой руки, и посреди комнаты обозначилось едва заметное мерцание шарообразной формы диаметром около метра. Постепенно шар начал приобретать объем, наливаться красками, и вскоре взглядам удивленных имперцев предстала уменьшенная копия мира Суоменма, иными словами, самый настоящий глобус. Судя по тщательной проработке отдельных деталей рельефа – четко очерченным береговым линиям океанов, морей и крупных озер, детальной прорисовке архипелагов и отдельных островов, – аборигены досконально изучили свой мир вплоть до полюсов и самых недоступных горных массивов. После того как макет земного шара полностью сформировался, Тойво поднялся со своего места и, вооружившись непонятно откуда появившейся деревянной указкой, подошел к нему на расстояние вытянутой руки.

– Вот здесь, – староста небрежно ткнул указкой в точку на глобусе, расположенную, по подсчетам Даная, примерно на сорок пятом градусе северной широты, – наша деревня, а здесь, – кончик его указки переместился в южном направлении, – находились уничтоженные вами башни. Остальные Ржавые башни точно так же группами по четыре штуки с промежутком в триста километров расположены равномерно вдоль всей сорок четвертой параллели северного полушария как на суше, так и в океане. Таким образом, зная протяженность сорок четвертой параллели, а она равняется приблизительно тридцати тысячам километров, несложно подсчитать общее количество Ржавых башен…

– Сто групп по четыре, итого четыреста, – подсуетился Канат и, сморщив свой и без того невысокий лоб, огорченно добавил: – А у меня всего-то парочка зарядов и осталась…

– Насчет боезапаса не переживай, – сказал Данай, – в нашем распоряжении имеется стационарная десантная база с атомарным синтезатором. – Затем он посмотрел на местных чародеев и пояснил суть своей идеи: – В ближайшее время у каждого из нас появится оружие, способное уничтожать Ржавые башни. Ваша задача – обеспечить группу пятеркой магов, сведущих в транспортной магии, для доставки бойцов к объектам, подлежащим ликвидации. А также заблаговременно эвакуировать мирное население из зоны вероятного поражения. Кроме всего вышеперечисленного, остальным чародеям необходимо предпринять все меры для того, чтобы поднятое во время взрыва облако пыли отнесло в необитаемые районы, где обезвредить радиоактивные осадки будет достаточно просто. Спецсредства для обеззараживания местности будут предоставлены в ваше распоряжение позднее.

Данай перевел дух, прикидывая, все ли он учел, и с удовольствием осознал, что наконец-то попал в привычную боевую среду, где все понятно, цели и задачи определены, остается лишь действовать, действовать и еще раз действовать. Привычный к кратким рациональным формулировкам мозг уже оперировал такими понятиями, как «мирное население», «зона вероятного поражения», «объект, подлежащий ликвидации», «спецсредства». На душе стало легко и радостно. Захотелось громко запеть гимн Десятой Ударной, но юноша постеснялся присутствия посторонних – поскольку прекрасно понимал, что бравурный марш в исполнении его боевой «пятерни» скорее напугает неподготовленного человека, нежели воодушевит на подвиги.

Несмотря на общую специфику речи командира отряда, Матти и Тойво вполне поняли, чего от них хотят. Старосте Лахти будто перепала изрядная толика боевого запала Даная. Он вскочил со своего места, задорно сверкнул синими очами и во все горло гаркнул, будто свежеиспеченный новобранец:

– Слушаюсь, кэп! К завтрашнему утру все будет готово!

С этими словами гости удалились, а Данай обратил свой взор на мага группы:

– Ангел, берешь в свое распоряжение Каната с Храпом и в срочном порядке дуете на базу за фугасами и пусковыми устройствами. Надеюсь, дорогу ты не забыл.

Ангелан бодро отрапортовал:

– Будь спокоен, командир, за час-полтора обернемся! – И, пнув в колено своего извечного оппонента, крикнул в ухо ничего не подозревающему гному: – Подъем, соня, труба зовет!

Очумелый от выпитого во время обеда и разморенный сном Храп вылупил глаза на своего закоренелого недоброжелателя и собирался было открыть рот, чтобы в популярной форме растолковать колдуну, кто он есть и кем были на самом деле его ближайшие родственники, а также просветить мага насчет сексуальных и еще кое-каких пристрастий специфического свойства его извращенного семейства. Но, не успев выполнить задуманное, закрыл рот, точнее, застыл с отвисшей челюстью, поскольку на пороге дома появилась немного растрепанная, раскрасневшаяся от быстрого бега Илма.

Не говоря ни слова, девушка подскочила к Данаю и, обхватив его шею обеими руками, впилась губами в его губы. Таким образом, крепко прильнув друг к другу, они простояли довольно долго и даже не заметили, как остальные бойцы имперской «пятерни», стараясь не шуметь, потихоньку, едва не на цыпочках покинули помещение.

Храп и Канат уселись на крылечке, ожидая, когда Ангелан сотворит субпространственный переход к месту стационарной базы. А Ронсефаль от нечего делать вооружился бутылочкой местного ягодного и под завистливые взгляды гнома и огра направился к реке – немного освежиться, а заодно позагорать до возвращения товарищей. Обалдевшие от недавней встречи с местной валькирией бойцы даже не сразу подивились словам Рона насчет «позагорать на бережку», поскольку общеизвестно, что эльфы не любят находиться под палящими лучами солнца.

Краткий исторический очерк

Магия или технологии

Стенограмма лекции профессора В. Лореццо

Бадданайский Имперский университет

14 ноября 683 года новейшей эры

– Прошу усаживаться, уважаемые господа, места на всех хватит, тем более нас с каждым разом становится все меньше и меньше. Кое-кто из весьма продвинутых студиозусов, по всей видимости, считает, что лекции профессора Винцента Лореццо недостойны того, чтобы тратить на их посещение свое драгоценное время. Конечно, его лучше с пользой потратить на пьяную болтовню за кружкой дерьмового пива в близлежащей забегаловке о футболе, продажных девках или крутых тачках. Однако предупреждаю: каждый из претендентов будет допущен на экзамен по предмету «социология» лишь при наличии оригинального конспекта всего курса моих лекций. Старостам групп можно не утруждать себя сдачей списков присутствующих – все равно в них окажутся все отсутствующие на моей лекции злостные разгильдяи и прогульщики. Помните: ложь даже во спасение чьей-то заблудшей души остается неблаговидным деянием, поэтому не будем увеличивать ваш и без того преогромный список грехов, грешков и прегрешений.

Итак, как говаривали наши далекие предки на старушке Земле, начнем помолясь. Тема сегодняшней лекции носит название: «Исторические предпосылки единства и борьбы научно-технической и трансцендентной составляющих общественного развития». Иными словами, речь пойдет о том, каким образом на разных этапах существования нашей цивилизации осуществлялся выбор вектора, определявшего генеральное направление вышеозначенного процесса.

Поскольку данная лекция имеет сугубо ознакомительный характер, мы не станем пока углубляться в непролазные дебри специальной научной терминологии – для этого в нашем распоряжении будет целый курс из двадцати лекций. Поэтому на протяжении этих двух часов пробежимся галопом по европам, дабы у вас создалось общее впечатление о тематике наших последующих бесед. Да, да, именно бесед, но поскольку со спящими диалог невозможен, прошу покинуть аудиторию вон ту парочку оболтусов, сладко дремлющих на галерке…

Благодаря стараниям наших предков знания о древней прародине человеческой цивилизации не канули в Лету, а в полном объеме дошли до нас. Точнее, в том объеме, на котором пребывала земная наука в конце двадцать первого века от Рождества Христова. По этой причине свои выводы мы будем основывать только на тех данных, которые с полной уверенностью можно считать достоверными.

Посему рассмотрим пока факт первый. Шестьдесят пять миллионов лет назад на Земле погибла цивилизация динозавров. Именно цивилизация, хотя данные об этом до сих пор широко не обнародовались. Дело в том, что перед самым Исходом земными учеными-антропологами одновременно в разных частях планеты были обнаружены окаменелые останки странного существа, которое передвигалось исключительно посредством задних конечностей, обладало четырехпалой рукой с весьма развитой кистью, но самое главное, мозг этого существа по своему объему примерно в два раза превосходил мозг гомо сапиенса или любого современного разумного существа гуманоидного типа. Ряд косвенных признаков позволил сделать вывод о том, что эти останки принадлежали существу высокоинтеллектуальному и вполне цивилизованному, поэтому вновь найденный вид был назван dino erectus sapiens, или динозавр прямоходящий разумный.

Возникает вполне закономерный вопрос: «Для каких целей динозавру разумному понадобился мозг массой около трех килограммов, если свое полуторакилограммовое серое вещество современные сапиенсы используют всего-то на пять-десять процентов?..» А некоторые и вообще не используют.

(Смех в зале.)

Открытие палеонтологов повергло в шок научную общественность Земли. Дело в том, что наличие разумного существа, обитавшего на планете шестьдесят пять миллионов лет назад, не сопровождалось никакими материальными свидетельствами его техногенной деятельности. Ни единой безделушки искусственного происхождения, ни следов каких-либо сооружений не было найдено рядом с окаменелыми останками. Поскольку наука Земли не ведала иного пути развития цивилизации кроме научно-технического, узость кругозора ученой братии не позволила со всей серьезностью рассмотреть гипотезу о том, что общество может пойти по пути, отличному от того, по которому продвигалось человечество, при том, что такие гипотезы выдвигались в достаточном количестве. Столкнувшись впоследствии с магией древних народов Нового Эльдорадо, люди осознали и приняли тот факт, что, кроме научно-технического прогресса, может иметь место иной путь к конечной цели развития всякого сообщества разумных существ. Однако об этом чуть позже.

Теперь перейдем к рассмотрению факта номер два. Тридцать семь тысяч лет назад каменный топор кроманьонца сокрушил череп последнего неандертальца. Тем самым человек разумный доказал свое исключительное право обладания всеми ресурсами матушки Земли. С одной стороны, это всего лишь банальный пример борьбы за существование между конкурирующими видами. С другой – факт исчезновения неандертальцев означает то, что человечество сделало свой выбор в пользу научно-технического пути развития цивилизации.

Дело в том, что неандертальцы изначально владели магическим даром. И это не голословное утверждение, а строго научный факт, основанный на генетическом анализе останков более чем десятка представителей этого вида, обнаруженных в ледниковой толще на Кавказе, Гималаях и Гиндукуше. Все найденные особи являлись носителями особого гена. Именно этот ген встречается у всех представителей древних народов Нового Эльдорадо и некоторых людей. На сегодняшний день не возникает никаких сомнений в том, что этот ген достался нам в процессе ассимиляции неандертальцев кроманьонцами.

А теперь, господа студенты, все вместе припомним, что такое ассимиляция. А это не что иное, как процесс, в результате которого члены одной этнической группы утрачивают свою первоначальную культуру и усваивают культуру другой этнической группы, с которой они находятся в непосредственном контакте. В данном случае термин «ассимиляция» стоит рассматривать как вхождение в состав кроманьонских племен отдельных представителей неандертальцев либо в результате военных действий, либо на добровольной основе.

Так или иначе, не будь смешанных браков между победителями и побежденными, современный человек вряд ли мог освоить элементарные основы магии. Другими словами, человечество должно быть безмерно благодарно своим братьям неандертальцам за то, что отдельные его представители способны осуществлять трансцендентные манипуляции.

Итак, люди выбрали свой путь и на протяжении последующих тысячелетий планомерно двигались по нему, никуда не сворачивая. Развитие наук и технологий являлось доминирующей целью во все времена. Любые попытки перевести общественное развитие в сферу духовную – то есть в область развития сакральных знаний – были чреваты различными карами земными и небесными. Вспомните легендарную Атлантиду, существование которой было наконец-то доказано во второй половине двадцать первого века, а также Древние Египет, Китай, Индию и множество других сакральных цивилизаций, разбросанных по всей Земле. Как мы видим, человечество с завидным упорством стремилось к овладению магией, однако кто-то или что-то с еще большим упорством мешало продвижению человечества по этому пути. Мало того, в разные времена наши предки устраивали тотальные чистки своих рядов. Вспомните охоту на ведьм, устроенную христианами, а также гонения светских властей на людей, обладавших магическим даром и имевших глупость демонстрировать его публично.

После всего вышеизложенного возникает вполне закономерный вопрос: «Почему именно технология, а не магия стала прерогативой развития человеческой цивилизации Земли? Какие факторы и по какой причине были определяющими в этом процессе?»

Для того чтобы на него ответить, сначала нужно дать ответ на другой не менее важный вопрос: «Какова конечная цель существования и развития всякого сообщества разумных существ?» Иными словами: «Для чего вообще во Вселенной существует разум?»

«Эка замахнулся!» – воскликнете вы и будете абсолютно правы. Проще выведать паспортные данные Господа Бога, чем ответить на этот сакраментальный вопрос. Однако мы с вами для того и считаемся разумными существами, чтобы выдвигать или опровергать различные гипотезы. В данном случае я постараюсь выдвинуть более или менее правдоподобную версию, объясняющую цель бытия всякого обладающего разумом создания, а вы постарайтесь коллективными усилиями доказать ее нежизнеспособность.

Итак, коллеги, суть моего тезиса заключается в том, что Господу Богу было попросту скучно по причине отсутствия достойного собеседника или оппонента. Поэтому он создал нас с вами в надежде, что какая-либо раса со временем достигнет сияющих вершин знаний, а также божественного могущества. Может быть, я не прав, и Всемогущему Создателю уже есть с кем поговорить, но по причине своего врожденного альтруизма он содействует тому, чтобы каждый из мыслящих в конце бесконечной цепочки перерождений стал таким же всемогущим, как и он сам…

Голос из зала:

– Но, профессор, это вовсе не новая теория.

– А я и не претендую на авторство.

Другой голос из зала:

– Но для чего Господу плодить конкурентов?

– Здесь проще всего отбояриться старинной сакраментальной формулировкой: «Пути Господни неисповедимы». Что касается моего собственного мнения, Великий Создатель Вселенной сам в прошлом был смертным существом и теперь стремится подтянуть до своего уровня всех подведомственных ему разумных существ.

Конечно же, уважаемые коллеги, это шутка. Даже если Господь Бог и существует где-то, плевать ему на всех нас с горних высей. По всей видимости, после первого неудачного эксперимента с разумными динозаврами эволюция человека и всего человечества должна была протекать по совершенно иному руслу. Видите ли, Матушка Природа дважды на одни и те же грабли не наступает. По этой причине на магию как способ достижения земным человечеством совершенства некими Высшими Силами было наложено табу.

Вы не можете не согласиться с тем, что каждый байт новых знаний подвигает нашу цивилизацию к вселенскому могуществу. Еще столетие тому назад наши современные возможности преобразования вещества и энергии казались чистой фантастикой, но то, что станет нам по силам через сотню лет, никто из нас даже вообразить не в силах. И все это происходит во многом благодаря развитию комплекса наук и технологий.

А теперь представьте, если бы науки как таковой не существовало, а была бы одна лишь магия. Что было бы в этом случае?

Голос из зала:

– Тут и представлять нечего – шастали бы до сих пор по лесам, как эльфы, или сеяли на пойменных лугах репу, как гоблины, пасли скот в степях, как орки, а по вечерам наслаждались песнопениями шаманов.

– Молодой человек, вы четко ухватили суть проблемы. Магия способствует внутреннему совершенствованию отдельного индивидуума, между тем как наука позволяет совершать поступательное движение по пути прогресса всему сообществу разумных существ. Не нам судить, что лучше, а что хуже, – и магия, и наука с технологией суть инструменты для достижения конечной цели эволюционного процесса. Единственная разница заключается в том, что магия позволяет лишь неспешно ковылять по этому пути, а наука снабжает человечество такими транспортными средствами, посредством которых оно способно преодолеть весь этот путь намного быстрее.

Научные методы познания мироздания бывают временами весьма опасными. За примерами ходить далеко нет нужды – вспомните печальную участь прародины людей или расы создателей инсектоидов. Однако никто из присутствующих, надеюсь, не станет оспаривать то, что при всей своей опасности наука намного эффективнее любой магии.

Чтобы опять-таки не оказаться голословным, напомню присутствующим о том, с чего, собственно, и начался наш сегодняшний разговор, а именно о dino erectus sapiens. Природа или сам Создатель на протяжении многих миллионов лет старательно взращивали эту расу, но незапланированное падение кометы или астероида поставило жирную точку на этом величайшем в истории Земли эксперименте. Все-таки три килограмма серого вещества под черепной коробкой – мы не в состоянии даже представить, какими возможностями обладали эти существа. Невольно возникает сомнение в том, что банальная космическая катастрофа явилась причиной гибели цивилизации динозавров. Неужели существа со столь мощным интеллектом не нашли бы способ уберечь планету от столкновения с небесным телом? А может быть, они сами стали виновниками страшной катастрофы? К сожалению, дать точный ответ на этот вопрос мы уже никогда не сможем, поэтому нам, ученым, остается лишь возводить умозрительные построения и ломать копья, доказывая их жизнеспособность.

Таким образом, если гипотеза о том, что разумные ящеры сами стали причиной собственной гибели, верна, напрашивается вполне определенный вывод: магия, так же, как и наука, может оказаться весьма опасной штукой не только для индивидуума, но и для общества в целом. Цивилизации, выбравшие трансцендентный путь своего развития, пройдя большую часть этого пути, рискуют сойти с дистанции в результате непродуманного эксперимента, проведенного кучкой чокнутых фанатиков или каким-нибудь чародеем, возомнившим себя Господом Богом.

Итак, уважаемые коллеги, мы с вами рассмотрели два вероятных пути развития цивилизации и сделали печальный вывод, суть которого заключается в том, что оба этих пути весьма опасны. Отсюда как само собой разумеющееся возникает очередной вопрос, может быть, самый главный для всякого сообщества разумных существ: каким образом избежать опасностей, поджидающих нас на тернистой тропе, ведущей к вершинам всемогущества? Ответ на этот вопрос лежит на поверхности, и суть его заключается всего лишь в одном слове: «техномагия». Да-да, альтернатива двум весьма непредсказуемым сценариям общественного развития – в объединении традиционной науки и классической магии, результатом чего должно стать создание особых маготехнологий, доступных не только профессиональным чародеям, но и широким слоям населения…

К великому моему огорчению, время, отведенное для нашей лекции, подходит к концу. Некоторые аспекты взаимодействия классической магии и традиционной науки мы с вами рассмотрим в следующий раз. А теперь попрошу всех записать несколько вопросов, на которые вы должны будете ответить мне во время наших встреч на семинарских занятиях….

Интермеццо

Шестой

ОН так же, как и бесчисленное количество ЕГО собратьев, был рожден во время столкновения двух вселенных – такое не часто, но бывает. ОН уже и не помнил, как это случилось – вот ЕГО не было, и вдруг ОН уже осознал себя личностью, обладающей высочайшим интеллектом. С тех пор прошло много миллиардов лет, ОН и сам затруднился бы назвать точную цифру. Какие только приключения не выпадали на ЕГО долю. ОН падал в жадные зевы черных дыр и, пройдя путь до конца, через миллионы лет оказывался в иных континуумах. Внутри раскаленных светил ОН наблюдал за процессами их зарождения, взросления, дряхления и угасания или искрометного финала во вспышке сверхновой. Множество раз ЕГО забрасывало во вселенные, состоящие из одной лишь темной материи, где ни разу не блеснула даже искорка света. Однажды ЕГО угораздило очутиться в самом центре Большого Взрыва и стать свидетелем начального этапа рождения очередной вселенной. ОН также имел сомнительное счастье наблюдать растянувшуюся на долгие годы агонию тепловой смерти другого континуума.

Сам ОН не обладал способностью перемещаться в пространстве, но если у НЕГО неожиданно появлялось желание оказаться в любой точке бесконечного переплетения пространственно-временных линий, сразу же срабатывал какой-то механизм, запускающий цепочку причинно-следственных связей, и через многие миллионы, а может быть, и миллиарды лет ОН оказывался в желаемом месте.

«Немыслимо долгий срок!» – воскликнет любой из смертных и окажется прав лишь отчасти. Действительно, для всякого разумного существа, пусть продолжительность его жизни составляет даже несколько тысячелетий, обозначенный выше срок в миллионы лет кажется бесконечностью. Однако ОН был терпелив и умел ждать, тем более что долгие годы ожиданий проходили при непрерывном обмене информацией с соплеменниками, так что термин «скука» для НЕГО был пустым звуком.

В процессе непрерывного познания ОН не раз был невольным свидетелем зарождения, становления и гибели могущественных звездных империй. ЕГО забавляли судорожное мельтешение и бессмысленная, на ЕГО взгляд, суета короткоживущих, ЕМУ даже нравилось наблюдать за этим процессом. Иногда ОН и некоторые из ЕГО собратьев (конечно же, небескорыстно) позволяли этим суматошным существам использовать часть своих возможностей во благо и для процветания их цивилизаций. При желании ОН мог бы многое рассказать о многополярных взаимоотношениях между могущественными галактическими расами разумных существ: о вечных союзах, великих предательствах, межзвездных войнах и многом другом, чему был свидетелем сам или о чем узнал от своих товарищей.

При всем своем снобизме по отношению к братьям меньшим и несмотря на глубочайшую пропасть, лежащую между ними, ОН все-таки испытывал некоторую зависть к суетливым и горластым смертным, поскольку каждый из них, пройдя до конца эволюционную лестницу, становился ТВОРЦОМ в отличие от НЕГО – пассивного наблюдателя. Однако время от времени обстоятельства складываются так, что обыкновенному зрителю предоставляется шанс принять участие в спектакле, даже сыграть в нем одну из главных ролей. Именно так получилось и на этот раз.

Сразу же после того, как триллионы или квадрильоны лет назад ОН осознал себя существом мыслящим, наступило понимание ЕГО предназначения. По большому счету, оно заключалось в пассивном созерцании, накоплении и хранении информации обо всем увиденном. Поэтому между собой представители ЕГО расы называли себя не иначе как Хранителями. Будет ли кем-либо востребована эта информация, ЕМУ и ЕГО многочисленным соплеменникам не было ведомо. Однако в четкой программе заложенного в ЕГО сущность предназначения был внесен один небольшой пунктик, согласно которому при определенных обстоятельствах любой из ЕГО соплеменников по мере надобности был обязан перейти к решительным действиям. За весь период ЕГО существования в подконтрольном домене отмечалось всего три случая форс-мажорных обстоятельств, и все они были связаны с попытками изменения существующей ткани бытия путем проникновения чуждой реальности в пространственно-временные структуры третьего уровня, иными словами, в обычные трехмерные вселенные.

Все произошло точно по отработанному сценарию. После очередной битвы за власть Кандидату-неудачнику удалось ускользнуть от страшной мести Хозяина, и он попытался укрыться в одном из соседних континуумов. Если бы только укрыться – эти существа не могли существовать в трехмерном измерении, поэтому вольно или невольно им приходилось изменять пространственно-временные параметры захваченной вселенной. В отличие от предыдущих попыток прорыва, противнику на сей раз практически удалось создать плацдарм в одной из трехмерных реальностей. Еще немного, и Кандидату удалось бы запустить процесс необратимой трансформации пространственно-временных параметров данной вселенной. Этого ни при каких обстоятельствах нельзя было допустить, поскольку при всей своей кажущейся хаотичной навороченности Мироздание – структура весьма хрупкая, и любой даже самый незначительный перекос в ту или иную сторону может вызвать катастрофу такого масштаба, что от всего домена, состоящего из бесчисленного количества n-мерностей, останется всего лишь безразмерная точка.

ЕМУ, впрочем, как и другим ЕГО соплеменникам, само понятие «чувства» или «эмоции» было глубоко чуждо. О существовании эмоциональной сферы бытия ИМ стало известно из общения с короткоживущими. Однако, получив важное задание предотвратить вторжение извне, ОН испытал шок, весьма похожий на состояние бурного восторга. Действительно, впервые за все свое бесконечно долгое существование ЕМУ удалось испытать некое подобие эмоционального всплеска, и ОН искренне позавидовал короткоживущим. Вместе с пережитым шоком ОН осознал конечную цель своего предназначения и то, что очень скоро ЕМУ предстоит умереть.

Окончательному утверждению ЕГО кандидатуры на роль ликвидатора прорыва предшествовала бурная дискуссия всех Хранителей, находившихся в пределах данного домена. На ней также было решено привлечь к операции пятерку короткоживущих существ. Представители этой молодой, но весьма экспансивной цивилизации совсем недавно вступили в контакт с расой Хранителей и уже активно сотрудничали в области энергоинформационного обмена.

Хранителей не смущал тот факт, что сами короткоживущие вовсе не подозревали ни о каком контакте. Они считали Хранителей неодушевленными компьютерными симбионтами и называли их магическими факторами.

Сны

Этой ночью боевой имперской «пятерне» снился один и тот же сон.

«Как один и тот же сон? – воскликнет какой-нибудь придирчивый индивид. – Где это видано, чтобы один сон одновременно приснился сразу целой пятерке разумных существ?»

Успокойтесь, уважаемый, никто не пытается ввести вас в заблуждение. Несмотря на все ваши возражения, диверсионная группа под командованием Даная Шелеста неожиданным образом очутилась в общем сне. Факт поразительный, но вполне объяснимый, поскольку организовал им это ночное рандеву не кто иной, как один из многочисленных представителей племени Хранителей, или магических факторов. Да-да, именно тот, что до поры до времени был заключен в специальный футляр для хранения магических артефактов, который, в свою очередь, пребывал в заплечном мешке командира группы. Именно этой ночью Хранитель решил вступить в контакт со своими подопечными, и лучшего момента для задушевной беседы невозможно было придумать, поскольку только во сне мозг всякого короткоживущего существа способен принимать и усваивать такие потоки информации, принять и усвоить которые в период бодрствования оказалось бы непосильной задачей.

Нельзя утверждать, что сами короткоживущие не догадывались об этих особенностях своего мозга. Здесь стоит упомянуть метод гипнопедии, позволяющий в течение нескольких часов изучить целые разделы научных знаний или в совершенстве овладевать ранее неведомыми языками. И все-таки способ, которым магический фактор сумел свести воедино сознания наших героев, был доселе неизвестен ученым Великой Империи, поскольку современная наука еще только стояла на пороге великих открытий в области прямого телепатического общения.

Неисчерпаемые возможности Хранителя позволяли ему без лишних разговоров зомбировать любого из пятерки избранных, а также всю «пятерню» одновременно. И вовсе не из личных симпатий к двуногим существам он отказался от этой затеи – симпатии и антипатии были абсолютно чужды рациональному разуму магического фактора. Хранитель был вынужден вступить в контакт лишь потому, что зомбированное, а значит, лишенное всякой инициативы разумное создание ничем не отличается от обыкновенного механоида, снабженного электронными мозгами. Комплексный анализ всех возможных сценариев будущих событий, проведенный группой Хранителей, убедительно показал, что полное или частичное переподчинение воли короткоживущих кому-то из Хранителей намного понижает вероятность удачного исхода самой операции.

Так или иначе, этой ночью нашим героям снился один и тот же сон…

Данай и его товарищи находились в странном месте. Это было приличных размеров куполообразное помещение со странными, излучающими ровный голубоватый свет и струящимися, будто невесомый газ, сводами. Они стояли на гладком каменном полу, также голубоватого оттенка, вокруг невысокого постамента, над поверхностью которого сверкала и переливалась немыслимыми цветами и оттенками сфера диаметром сантиметров в тридцать. Хоть наши герои вполне отдавали себе отчет в том, что их материальные оболочки в настоящий момент покоятся в уютных постелях, нисколько не удивлялись самому факту своего присутствия в этом престранном месте. Каким-то непостижимым образом магическому фактору удалось воздействовать на сознание спящих существ так, что они без дополнительных объяснений с его стороны приняли сам факт своего присутствия в коллективном сне.

– Итак, уважаемые, – раздался в головах разведчиков бесцветный механический голос Хранителя, – мы собрались для того, чтобы совместными усилиями выработать тактику и стратегию предстоящих боевых действий…

– Это кто тут говорит о каких-то предстоящих действиях? – Протестная натура гнома не позволила ему вот так запросто принять факт появления еще одного начальника. – Лично я не собираюсь подчиняться приказам каких-то светящихся шаров!

– Погоди кипятиться! – Данай постарался хоть немного успокоить разошедшегося Храпа, затем обратился к магическому фактору: – Вообще-то мой товарищ прав – для начала нам стоит хотя бы представиться друг другу.

– Положим, вас-то я знаю как облупленных. – Несмотря на механическую бесцветность голоса магического фактора, присутствующим показалось, что последняя фраза была произнесена с изрядной долей сарказма. – Что касается моей особы, можете называть меня Хранителем…

– Затащил нас непонятно куда, еще и командует, – тут же сорвалось с губ не в меру расторопного гнома.

– Я собрал всех вас здесь именно для того, чтобы пообщаться на эту тему. – Висящий над постаментом шар увеличил свой объем примерно наполовину, усилив одновременно интенсивность свечения. – Если вам будет так угодно, примите мои извинения за то, что вырвал вас из привычной среды обитания. Однако перед тем как обрушить на мою виртуальную голову град заслуженных упреков, я хотел бы попросить, чтобы меня хотя бы выслушали.

– Ага, он еще и куражится над нами! – не унимался Храп. – «Если вам будет угодно»! Да, нам будет угодно не только принять твои извинения, но также потребовать моральную и материальную компенсацию за все перенесенные по твоей вине страхи и волнения!

Видя, что подчиненного, мягко говоря, заносит, Данай решил охладить порыв гнома:

– Храп, кончай заниматься трепотней! Тебе предоставили несколько дней курортной жизни на свежем воздухе, с охотой, рыбалкой и обширной культурной программой, а ты еще имеешь наглость требовать за это моральную и материальную компенсацию! Лучше заткни пасть и предоставь наконец возможность высказаться Хранителю!

Храп, видно, сообразив, что немного перегнул палку, стушевался и замолчал, уступая трибуну хозяину их коллективного сна.

– Итак, доблестные воины Великой Империи, – начал магический фактор, – еще раз прошу прощения за то, что перенес вашу пятерку в мир, который аборигены называют Суонменма, однако после моих объяснений вы поймете, что у меня попросту не было выбора. Чтобы вам все стало предельно ясно, мне придется начать рассказ издалека, точнее, с объяснения некоторых основ Мироздания, до которых ваша наука еще не доросла.

Как вам известно, Вселенная, в самом широком понимании этого слова, состоит из бесконечного числа n-мерностей. Вам должна быть хорошо знакома теория мировых струн, разворачиваемых потоками энтропии в пространственно-временные пузыри n-мерных континуумов. В принципе, эту информацию вы можете почерпнуть из школьного учебника физики, раздел «космогония». Я всего лишь освежил их в вашей памяти. Так же все из того же учебника физики вы можете узнать о том, что n может быть любым целым числом от нуля до шестнадцати и определяется оно мощностью потока энтропии, воздействующего на определенную струну. Иными словами, в крайних своих состояниях всякая мировая струна может быть либо безразмерной точкой, либо шестнадцатимерной вселенной. В принципе, это все, что известно вашим ученым, и как бы они ни пыжились, ничего более поведать нам они не могут.

А теперь о том, чего вы пока не знаете. Основной постулат, определяющий число n как целое, в корне неверен. Коэффициент n хоть и находится в пределах от нуля до шестнадцати, может быть дробным. Вы не ослышались, господа, именно дробным. Это означает, что в природе могут существовать континуумы не с целым количеством пространственно-временных координат, как, например ваше – трехмерное, точнее, с учетом вектора времени – четырехмерное, а с дробным, например четыре целых и одна треть или пять целых семь восьмых, и так далее. Как правило, вселенные с дробным коэффициентом мерности менее стабильны, чем с целыми, и законы природы там отличны от тех, которые властвуют в обычных мирах. Однако все эти факторы никоим образом не препятствуют появлению там некоего подобия жизни, мало того – жизни разумной, даже высокоинтеллектуальной.

Не требуйте от меня подробного описания внешнего облика и особенностей быта разумных обитателей вселенных с дробным коэффициентом мерности, для удобства назовем эти вселенные неправильными, хотя все относительно – тамошние жители считают вашу вселенную неким аномальным феноменом.

Теперь отбросим в сторону лирику и перейдем к фактам.

Факт первый: все неправильные миры так или иначе привязаны к ближайшему правильному и в случае его гибели также прекращают свое существование. Другими словами, по отношению к правильной вселенной все неправильные являются вторичными. В качестве показательного примера рассмотрим горящую свечу, установленную между двумя зеркалами. Будем считать, что огонь свечи есть трехмерное пространство, а бесконечное количество отражений в зеркалах – неправильные вселенные с дробным знаком мерности. Теперь попробуйте погасить свечу. И что же нас ожидает в этом случае? – Тон Хранителя повысился до менторского. Данаю поневоле вспомнилась его первая учительница с ее торжественно-снисходительной манерой объяснять первоклашкам основополагающие истины, и он едва не рассмеялся в полный голос. Однако юноша преодолел душевный порыв и скромно потупил очи. Тем временем магический фактор продолжал свой весьма познавательный рассказ: – То-то и оно – вместе с гибелью трехмерного континуума исчезнут и все отражения этой вселенной.

Факт второй: как уже было упомянуто мною раньше, в мирах, расположенных в неправильных вселенных, обитают разумные существа. Эти существа подчиняются непостижимым для вас законам иерархии, основанным на главенстве единого властителя – высшего существа, коего они именуют Хозяин. Нет, власть его – не власть императора, реализуемая многомиллионной армией чиновников и прочих исполнителей. Это воистину абсолютная власть одного над всеми, поскольку Хозяин способен контролировать поступки и даже помыслы любого своего подданного.

Факт третий: несмотря на фантастическое для вас, смертных, могущество Хозяина, в подведомственных ему вселенных время от времени появляется некая сущность, желания и поступки которой абсолютно неподконтрольны владыке. Такая сущность именуется Демогоргоном. Всячески скрывая свои возможности от бдительного ока Хозяина, Демогоргон за немыслимо долгий срок проходит все стадии взросления. За это время он приобретает могущество, сопоставимое с могуществом самого Хозяина, а также вербует в свою свиту легионы адептов. В конце концов Демогоргон выходит из тени и вызывает на бой самого Хозяина. В результате вселенской битвы, перед которой ваши самые кровопролитные войны кажутся невинными детсадовскими потасовками, Демогоргон либо становится новым Хозяином, либо вместе со всем своим воинством отправляется в преисподнюю.

По большому счету, жителей нормальных миров не должны беспокоить внутренние разборки обитателей вселенных с дробной мерностью, поскольку ни те, ни другие при нормальных условиях не имеют возможности физического проникновения в чуждую им реальность, хотя вероятность контакта на астральном уровне вовсе не исключена. Я недаром подчеркнул «при нормальных условиях», поскольку проникновение все-таки возможно. Для этого достаточно подправить некоторые физические константы в правильном мире, и он автоматически переходит в разряд неправильных. Однако в этом случае, образно говоря, он становится одним из отражений свечи, а сама свеча исчезает, и как следствие: нет источника – нет и отражений. Надеюсь, вы осознали суть моей идеи. Однако не это самое страшное. Бесконтрольный прорыв чуждой реальности по цепочке передается в иные правильные континуумы, и вскоре весь домен вселенных, правильных и неправильных, превратится в одну безразмерную точку нулевой мерности.

– Ух ты! – не удержался от громкого восклицания чародей. – Апокалипсис, помноженный на бесконечность! Я уже начинаю догадываться, что все вышесказанное каким-то образом имеет отношение к появлению в этом мире Ржавых башен.

– Абсолютно точно, Ангелан, – подтвердил Хранитель. – Очередной Демогоргон, потерпев сокрушительное поражение от своего Хозяина, стремится любыми путями спасти свою шкуру, прекрасно осознавая при этом, что несет гибель не только всему сущему, но и самому себе.

– Но где же логика? – Ронсефаль недоуменно пожал плечами. – Какой смысл ему прорываться в нашу реальность? Может быть, для того, чтобы своей гибелью насолить своему Хозяину, а заодно и всем обитателям бесконечной Вселенной?

– Вполне возможно, что ты прав, Ронсефаль, – немного подумав, отозвался Хранитель. – Порой поступки обитателей неправильных вселенных не поддаются никакому логическому анализу даже нашими средствами. Однако заниматься разбором причин столь нелогичных, на наш взгляд, действий Демогоргона будем позже, а теперь перед лицом столь серьезной опасности мы должны совместными усилиями разработать план общих действий по предотвращению вторжения.

На самом деле в распоряжении Хранителя уже имелся блестящий план предотвращения прорыва чуждой реальности, однако положение обязывало подыгрывать короткоживущим, дабы те не считали себя марионетками в руках Высших сил. При сложившихся обстоятельствах Хранителю до зарезу нужны были не простые исполнители его воли, а грамотные инициативные бойцы, способные во время боя принимать самые неожиданные решения.

– Для начала, – продолжал магический фактор, – я должен снабдить вас кое-какой информацией особого свойства о том, чем являются образования, которые вы именуете Ржавыми башнями.

При этих его словах голубоватое сияние сводов уменьшило свою интенсивность, зато шар, висящий над постаментом, начал раздуваться, характер разноцветных всполохов на его поверхности стабилизировался, и совсем скоро перед нашими героями висела хорошо знакомая копия мира Суоменма метрового диаметра.

– Перед вами глобус этой планеты, – пояснил Хранитель. – Здесь, – тут же поверхность сфероида на всем протяжении сорок четвертой параллели ощетинилась тонюсенькими иголочками, – протянулся пояс, вдоль которого располагаются Ржавые башни. А теперь взгляните, что это такое на самом деле.

На глазах зачарованных зрителей объемная модель мира начала бледнеть и приобретать прозрачность. Вскоре вместо пестрого глобуса в воздухе висела сетчатая сферическая конструкция, будто собранная из равносторонних треугольников одного размера. Каждая из иголочек, условно обозначающая одну из Ржавых башен, окрасилась в золотистый цвет и начала удлиняться от периферии сфероида в направлении его центра. После того как все они доросли до центра земного шара, дальнейший рост иголочек прекратился. Теперь странное сооружение по своему виду напоминало остов раскрытого зонта с избыточным количеством опорных спиц. Еще мгновение, и «спицы зонтика» начали вращаться вокруг общей оси симметрии, пролегающей через полюса планеты, сливаясь и превращая всю конструкцию в параболическую антенну планетарного масштаба.

– Параболоид! – воскликнул гном. – А где же его фокус?

– С тобой, Храп, приятно работать, – заметил Хранитель, – все схватываешь на лету. Действительно, то, что вы сейчас наблюдаете, – параболическая антенна, и фокус ее расположен точно на северном полюсе планеты. Именно в этом месте произойдет прорыв иной реальности в это измерение. И случится это ровно через одну шестую оборота планеты вокруг своей оси.

– Примерно через четыре часа, – задумчиво произнес Данай, затем огорченно констатировал: – Мы попросту не успеем уничтожить все до единой Ржавой башни.

– В данный момент удар по башням уже потерял свою актуальность, – сообщил Хранитель. – Вам следует понять, что такое эти Ржавые башни и для чего нужны. В комплексе это гигантская параболическая антенна, предназначенная для сбора необходимой для прорыва Демогоргона энергии. На северном полюсе планеты точно в ее фокусе параболоида расположен энергоприемник.

Сетчатый сфероид начал терять прозрачность и наливаться цветом, вновь превращаясь в уменьшенную копию мира Суоменма. Затем участок планеты в районе северного полюса начал с огромной скоростью расти на глазах, будто изображение транслировалось с борта мчащегося к поверхности земли летательного аппарата. Вскоре вместо красочного глобуса перед взглядами имперских разведчиков простиралось голографическое изображение обширного пространства, занятого одним огромным ледником. Лишь изредка среди стерильной белизны ледяной пустыни встречались вкрапления выходящих на поверхность горных пород. «Летательный аппарат» снизился до высоты птичьего полета и устремился в направлении северной крыши мира, о чем присутствующим доложил сам Хранитель.

– Северный полюс данной планеты расположен в центре небольшого материка, покрытого многокилометровой толщей льда, – продолжал свои объяснения Хранитель. – Никакого населения, как вы понимаете, здесь нет, поэтому помешать планам Демогоргона некому. Хотя вряд ли в этом мирке нашлись бы силы, способные воспрепятствовать осуществлению этих планов. Теперь вся надежда на нашу группу.

Данай лишь открыл рот, чтобы задать магическому фактору какой-то вопрос, но не успел он вымолвить хотя бы слово, как Хранитель предупредил:

– А теперь все внимание на экран! До накопителя энергии ровно пятьдесят километров.

Перед объективом видеокамеры, транслирующей изображение, неожиданно выросла огромной высоты ледяная стена. Пришлось «летающему оку» существенно замедлить скорость и устремиться вертикально вверх, чтобы обогнуть препятствие.

– Высота ледяной стены около пятнадцати километров, ширина примерно километр, – продолжал комментировать Хранитель.

В голове Даная тут же возникла мысль, что подобную стену изо льда невозможно построить, поскольку нижние слои не способны выдержать ужасного давления ледяной массы и попросту потекут. Однако промолчал – кто знает возможности этих Демогоргонов? Факт существования ледяной стены налицо, и доказывать кому-то невозможность ее существования – пижонство чистейшей воды.

Тем временем «летающее око», преодолев стену, устремилось вниз, поскольку рассмотреть, что там творится, с пятнадцатикилометровой высоты не представлялось возможным, несмотря на ясную погоду и круглосуточный полярный день. У подножия стены было довольно сумрачно, поскольку могучая преграда препятствовала проникновению сюда солнечных лучей.

Однако недостаток освещения вовсе не являлся помехой бурной деятельности, протекавшей внутри периметра, окольцованного ледяной стеной. А деятельность без всяких натяжек была бурной. По выровненному ледяному полю туда-сюда сновали какие-то то ли механизмы, то ли живые существа, внешним обликом походившие на морских крабов. На высоте нескольких метров парили облаченные в черные переливчатые балахоны знакомые фигуры лунных монахов. Время от времени из небольших отверстий во льду одновременно вырывались сотни фонтанов воды и пара. В эти мгновения окружающая местность напоминала знаменитую долину гейзеров на Деберце. Выбросы кипятка и пара никоим образом не мешали активной беготне «крабов» и невозмутимому парению летающих демонов.

– Кольцо шириной в несколько километров, непосредственно примыкающее к ледяной стене, является одним из охлаждающих контуров энергоприемника, – в помещении вновь зазвучал голос магического фактора. – В процессе накопления энергии часть ее преобразуется в тепло, от которого в целях безопасности необходимо избавляться.

– Что-то наподобие древнего ядерного реактора, – блеснул эрудицией огр.

– Действительно, – согласился Хранитель. – Только здесь обычные виды энергии, собранные Ржавыми башнями, трансформируются в магическую эманацию, или, как ее именуют ваши чародеи, чистейший апейрон.

– Прямая трансформация энергии в апейрон – чудеса! – удивленно воскликнул Ангелан. – Разве такое возможно?

– Как видишь, вполне возможно, – отозвался магический фактор. – И если ничего не предпринимать, ровно через четыре часа апейрон сработает на манер взрывчатки, проломит хрупкую границу между мирами и откроет Демогоргону проход в этот мир. Вместе с ним сюда ворвется сингулярность второго рода, именно такое название дали ей ваши ученые. Мгновенно распространившись по всему континууму, через черные дыры эта дрянь проникнет в соседние вселенные. Тогда процесс уничтожения этого домена станет необратим…

– В таком случае нам следует поторопиться! – обеспокоенно воскликнул Дан.

– Не переживай, Данай, – ровным голосом, будто никакая опасность не грозила этому миру, поспешил успокоить командира группы Хранитель. – Находясь здесь, мы можем общаться сколько угодно, поскольку наш мыслеобмен протекает очень быстро и не занимает много времени. В данный момент соотношение истинного хода времени в физическом мире и его течение в созданном мной виртуальном коконе составляет примерно один к тысяче. Иными словами, пока там истечет минута, здесь пройдет восемнадцать часов.

Пока гостеприимный хозяин вводил гостей в курс темпоральных парадоксов своего виртуального мирка, картинки на объемном экране мелькали одна за другой. «Летящее око» вновь скользило над ледяной поверхностью на высоте птичьего полета, отмечая внизу весьма активную деятельность. Фонтаны бьющего из-подо льда кипятка остались позади. Теперь повсюду с непонятной целью хаотично сновали разнообразные существа. К уже знакомым «крабам» присоединились гигантские пауки, черви, улитки и другие твари, вызывавшие омерзение одним своим внешним обликом. Сверху за всем этим столпотворением безмолвно наблюдали лунные монахи. А между парящими мрачными фигурами весело порхали карикатурные подобия бабочек и стрекоз.

Что касается целей всего этого «броуновского движения», то о них сторонний наблюдатель ни за что не догадался бы. Заумные сентенции Хранителя, изобилующие труднопроизносимыми терминами и понятиями, ясности этому вопросу не добавили. Если кто-то что-нибудь и понял из этих объяснений, то это был один лишь Ангелан. Однако у чародея группы не возникло никакого желания переводить пространные речи своего магического коллеги на общедоступный язык. По всей видимости, деятельность мельтешащих тварей никакого интереса для целей и задач группы не представляла, в противном случае неугомонный колдун замучил бы всех своими объяснениями.

После того как промзона осталась позади, начался лес. Весьма странный это был лес. При более внимательном рассмотрении невольно возникал вопрос: «А является ли вообще лесом торчащее изо льда нагромождение изломанных и перекрученных стволов, ветвей и веточек?» Единственным фактом, свидетельствующим в пользу того, что эта сюрреалистическая инсталляция все-таки является настоящим лесом, было то, что ветви деревьев были покрыты мелкими зелеными листочками и бледными образованиями, которые с большой долей условности можно было назвать бутонами и цветами.

Лесополоса простиралась на десяток километров в ширину. После нее вновь потянулось невыносимо скучное ледяное пространство. Кипучей деятельности здесь как не бывало, поскольку ни одного существа, созданного извращенной фантазией Демогоргона, в этом районе не наблюдалось. Из объяснений Хранителя следовало, что все эти монстры вовсе не вышли из недр преисподней, а появились на свет в результате неких манипуляций рвущегося в этот мир дьявольского отродья. Демогоргон с изуверской топорностью копировал образы людей и животных и заставлял эти создания подчиняться только его собственной воле.

В голове Даная неожиданно возник вопрос по поводу причин, заставивших Демогоргона натравливать своих слуг на поселения аборигенов. И пока на экране ничего интересного не происходило, он задал его Хранителю.

– Видишь ли, Дан, всему виной здешние маги. Их профессиональная деятельность невольно вызывает сбои в работе энергоприемника, поэтому Демогоргон и пытался руками лунных монахов расправиться в первую очередь с местными чародеями, а мирное население попадало под удар либо случайно, либо для того, чтобы отвлечь чародеев и внести в их ряды смуту. Однако в настоящий момент охота на магов уже не ведется, поскольку все емкости энергохранилища заполнены под завязку. Очень скоро эта энергия устремится к специальному флуктуационному устройству и начнется финальная стадия трагедии под названием «вселенский апокалипсис»…

Представить на суд зрителей развернутую картину гибели Вселенной Хранитель не успел. Прямо по курсу мчащегося с огромной скоростью ока показалось какое-то странное сооружение темно-фиолетового цвета, по форме напоминающее еще закрытый, но вот-вот готовый распуститься бутон тюльпана. Создавалось впечатление, что кто-то обломил цветок у самого основания и сунул в снежный сугроб. Копошащиеся рядом фигурки лунных монахов были настолько мелкими, что даже по самой приблизительной оценке высота сооружения составляла не менее двух километров.

– А вот и сам флуктуатор, о котором я только что упомянул. Согласитесь, грандиозная штуковина. А теперь о конечной цели нашей совместной боевой операции… – Хранитель выдержал продолжительную паузу и, убедившись в том, что внимание всех присутствующих сконцентрировано на его персоне, продолжил: – Надеюсь, теперь вам совершенно ясно, что вольно или невольно вашей группе придется принять в ней участие, ибо ваш отказ равносилен и вашей гибели, и гибели всех ваших близких, а также неисчислимого количества живых существ во всех обитаемых вселенных. Ваша задача заключается в том, чтобы любыми доступными средствами прорваться к флуктуационному устройству и оставить носитель моей сущности у его подножия. После этого я создам устойчивый межпространственный проход, и тот из вас, кто уцелеет, сможет вернуться обратно в одно из ваших измерений. Простите за излишнюю прямоту, но предстоящая работа весьма опасна, однако, поскольку вы не кисейные барышни, а профессиональные воины, я не вижу необходимости беречь ваши нервы.

Данай, как обычно перед предстоящей схваткой, почувствовал легкое нервное возбуждение. Мысли в голове забегали с удвоенной скоростью. Постепенно это хаотичное мельтешение начало упорядочиваться и совсем скоро приобрело характер спокойного ламинарного потока. Все второстепенное отодвинулось на задний план.

– Итак, уважаемый Хранитель, – деловым тоном начал юноша, – наверняка в твоем распоряжении имеется подробный план предстоящей операции. Со своей стороны мы готовы его выслушать и обсудить. Хочу добавить, что даже если бы беда грозила лишь одному жителю этого мира, наша боевая «пятерня» ни при каких обстоятельствах не отказалась бы от предстоящего задания.

– Вот это уже совсем деловой подход, – одобрительно отозвался Хранитель. – Что касается предстоящего мероприятия, вероятность его успешного исхода, по нашим оценкам, составляет восемьдесят шесть процентов. А теперь перейдем к подробному рассмотрению самой операции…

Апофеоз

Битва обреченных

Данай проснулся, будто от толчка в плечо. Он оторвал голову от подушки и внимательно осмотрелся. В окошко проникало вполне достаточно лунного света, чтобы хорошо рассмотреть помещение спальни. Рядом, водрузив свою невесомую ручку на его грудь, сладко посапывает Илма. Время от времени девушка счастливо улыбается, иногда упрямо сжимает свои пухленькие губки – похоже, в своем сне на кого-то здорово обижается. Несколько мгновений Дан любовался своей возлюбленной и, не удержавшись, даже чмокнул в щечку.

Неожиданно на него накатило. В памяти всплыл образ странного куполообразного помещения с постаментом в центре и висящим над ним Хранителем. Тут же в голове юноши застучал набатом громкий аларм, напоминая о предстоящей операции.

В одно мгновение сон будто рукой сняло. Осторожно, чтобы не разбудить девушку, он соскочил с постели и, подхватив одежду, на цыпочках покинул комнату. Спустившись по скрипучей лестнице в гостиную, он обнаружил там сидящих за столом огра и эльфа. Ангелан еще не вышел из ванной комнаты, а Храп возился на кухне. В двух словах Данай обменялся с подчиненными впечатлениями о коллективном ночном сне и, убедившись в том, что Хранитель приснился не только ему, успокоился. Дождавшись, пока чародей освободит помещение, Дан выполнил все положенные гигиенические процедуры и вновь показался в гостиной. К тому времени посреди стола появилась огромная сковорода с поджаренной на сале яичницей, а рядом – объемистая емкость с местным аналогом кофе и блюдо с уцелевшими с вечерней трапезы плюшками.

Поскольку по причине сложившихся обстоятельств участия во вчерашнем ужине Данай не принимал, желудок юноши громким урчанием потребовал, чтобы его наполнили в самом экстренном порядке.

Во время завтрака молча работали челюстями. Чего зря болтать – все присутствующие и так прекрасно понимали, какая ответственность возложена на их хрупкие плечи благодаря стараниям хитроумных Хранителей. Каждый думал о своем, о самом сокровенном.

Храп размышлял о том, удастся ли когда-нибудь ему потратить свои кровные миллионы. Почему-то именно этот вопрос в данный момент больше всего волновал гнома.

Перед Ангеланом предстал тщательно, но безуспешно вычеркиваемый из памяти образ прекрасной Аннахи. Сегодня девушка смотрела на него не как обычно – с укором и болью, сегодня она была определенно в приподнятом настроении, будто в ожидании чего-то светлого, очень хорошего.

Ронсефалю припомнились те благодатные времена, когда он еще был Ульварином. Танцы на лесной поляне всю ночь до упаду, медвяный привкус губ его избранницы, потешные дуэли между юными сверстниками Кланового Бойца, чарующее мельтешение крылатых светлячков в кронах деревьев.

Канат, может быть, впервые за все долгие годы службы вспомнил Малую Дрыбу, семейство Винклей и брошенную им ради карьеры военного красавицу Грет. Конечно же, девица не проливает слез по сбежавшему изменщику. Скорее всего, она давно уже замужем, нянчит малыша, а вполне возможно, даже и не одного. Огр тяжело вздохнул и поглубже запихнул нос в кружку с бодрящим напитком, чтобы товарищи, заметив грустное выражение его физиономии, не расценили сей факт как проявление трусливого малодушия.

Лишь Данай жил сиюминутными впечатлениями, не углубляясь в анализ прошлой или предстоящей жизни. Душа его пела и требовала активных действий. В нем проснулся древний предок, готовый ради своей избранницы передвигать горы с места на место, побивать вражеские орды, укрощать самое могучее и дикое зверье, короче, совершать немыслимые безумства, изобретать которые весьма горазд изворотливый человеческий разум.

Сразу же после того, как разведчики покончили с завтраком, в голове каждого из них раздался механический голос Хранителя:

– А теперь все во двор. Координаты точки выхода я уже сообщил Ангелану.

– Минуту, кэп. – Выходя из-за стола, огр указал рукой на стоящий в углу пластиковый ящик зеленого цвета. – Мы вчера притащили полторы сотни зарядов для подствольника и четыре дополнительных пусковых устройства. Что будем с этим делать?

Не успел Дан рта раскрыть, как все снова услышали голос вездесущего Хранителя:

– Применение в районе намеченной операции термоядерных, фотонных, кварковых, а также прочих взрывных устройств повышенной мощности способно привести к самопроизвольному срабатыванию флуктуатора. Поэтому будет лучше, если фотонные бомбы, кои вы именуете «изделие номер восемь», останутся в этой комнате.

Данай задумчиво посмотрел на ящик и, почесав в затылке, помотал головой:

– Мы не можем просто так бросить его здесь. А вдруг местным магам взбредет в голову поэкспериментировать с загадочными цилиндрами? – И, переведя взгляд на огра, громко скомандовал: – Ну-ка, Кан, хватай ящик под мышку, мы его оставим в точке выхода. Надеюсь, на северном полюсе его никто и никогда не сыщет…

Для создания субпространственного перехода магу группы много времени не потребовалось. Через пару минут недалеко от дома, предоставленного в их распоряжение гостеприимными аборигенами, мерцал призрачно-бирюзовым светом хорошо знакомый каждому жителю Великой Империи овал портальных врат.

Только теперь до сознания Даная дошло, что он уходит отсюда навсегда, что больше ему не суждено встретиться ни с Тойво Хаккиненом, ни с Матти Виртаненом, а самое страшное, он никогда не увидит свою Илму. Ужасная душевная буря, сопоставимая по мощности с тропическими ураганами негостеприимной Ферры, поднялась в душе юноши. Ему вдруг захотелось плюнуть на все, бегом подняться на второй этаж, разбудить девушку и хотя бы попрощаться с ней по-человечески. Однако огромным усилием воли ему пришлось подавить возникшее желание, поскольку он понимал, что горестные проводы окажутся сильным моральным стрессом для обоих и вполне способны надолго выбить его из привычной колеи, что в конечном итоге может привести к провалу всей задуманной операции. Именно по этой причине Хранитель настаивал на немедленном и тихом уходе диверсионной группы из Лахти.

Из душных объятий субтропической ночи через субпространственный канал группа Даная Шелеста в мгновение ока переместилась в морозное заполярье. Благодаря тому, что ось вращения планеты имела ярко выраженный наклон к плоскости эклиптики, в разгар летнего сезона здесь царил полярный день. Многократно отраженный от белоснежной поверхности ледяной пустыни солнечный свет ударил по глазам так, что всем пришлось на какое-то время зажмуриться. Температура воздуха, согласно показаниям индивидуальных коммуникаторов, составляла минус пятьдесят два градуса по Цельсию, но никакого дискомфорта наши герои не испытывали, поскольку боевые коконы полевой защиты надежно изолировали их тела от любых отрицательных факторов окружающей среды. Сразу же после выхода группы из портальных врат комбинезоны-хамелеоны бойцов по команде персональных коммуникаторов трансформировались в белые маскировочные халаты.

Как и было задумано, боевая «пятерня» оказалась практически у самого подножия сверкающей в солнечных лучах ледяной пятнадцатикилометровой стены, с внешней стороны охраняемого противником периметра. Не медля ни мгновения, группа совершила боевое построение и, наращивая скорость, устремилась в направлении неприступной цитадели грозного противника.

Здесь необходимо ответить на вполне закономерный вопрос: «Почему разведгруппа оказалась с внешней стороны ледяной крепости? Не было бы проще сразу же проложить субпространственный тоннель к флуктуационному устройству, оставить там магический фактор и что есть мочи рвать когти из этого мира?» Если бы все было так просто, Хранителям было бы вполне достаточно перепрограммировать некоторое количество роботов и использовать их, а не разумных существ для выполнения боевого задания, благо в необозримой Вселенной имелись высокоинтеллектуальные искусственные создания, способные к мгновенному перемещению как между соседними реальностями, так и внутри определенного пространственно-временного континуума. К сожалению, по ряду причин прямой выход через субпространственный канал непосредственно к северному полюсу оказался невозможным из-за мощных помех трансцендентного свойства, создаваемых многочисленными периферийными устройствами, обеспечивающими бесперебойную работу флуктуатора.

К опоясывающей периметр стене приблизились без помех. По всей видимости, враг был абсолютно уверен в собственной неуязвимости и не удосужился организовать наблюдение за подступами к ледяной крепости. Чтобы вскарабкаться на кажущуюся неприступной громаду стены, пришлось войти в режим гравитационного катапультирования – весьма энергоемкий, но в данной ситуации единственно оправданный способ преодоления подобных препятствий. Со стороны было бы забавно наблюдать, как пятеро облаченных в белоснежные маскхалаты бойцов, будто получив могучего пинка, пулей взмывали в небо и на бешеной скорости мчались параллельно ледяной поверхности стены к ее вершине. Если бы не компенсационные свойства энергетических коконов, даже самый крепкий из разведчиков в момент гравитационного катапультирования был бы размазан в кровавую кашу. Индивидуальные коконы полевой защиты также предотвратили характерный хлопок, возникающий в момент преодоления летящим в воздухе объектом звукового барьера.

Оказавшись на вершине стены, наши герои подошли к ее внутреннему краю и глянули вниз. Из-за выбросов сконденсированного в облака пара, выделяемого охлаждающим контуром, было невозможно видеть, что творится у подножия стены, даже с помощью гравитационной оптики сверхмощного бинокля. Зато громада флуктуационного устройства в виде нераскрытого цветка тюльпана была как на ладони. Для того чтобы хорошенько ее рассмотреть, не нужен был бинокль. Отсюда конструкция не казалась столь уж грандиозной, поскольку истинные ее размеры скрадывались более чем пятидесятикилометровым расстоянием.

Перед тем как приступить к десантированию, Данай приказал подчиненным произвести перенастройку антигравитационных поясов в режим «левитация», а также поменять облик. Все необходимые параметры трансформационного алгоритма были уже заложены Хранителем в электронную память индивидуальных коммуникаторов каждого разведчика. Короткая голосовая команда, и хамелеоны бойцов из белых маскировочных халатов начали перетекать в мрачные, отливающие ртутью балахоны лунных монахов. Вместе с изменением внешнего облика воинов происходили невидимые глазом трансформации тонких полевых структур защитного кокона таким образом, чтобы каждого из разведчиков невозможно было отличить от лунных монахов не только на визуальном уровне, но и на более высоких уровнях экстрасенсорного восприятия. Все эти изменения никоим образом не сказались отрицательно на основной функции энергетического кокона защищать своего владельца, лишь внешний слой полевой защиты подвергся незначительной трансформации, вполне достаточной, чтобы сам Демогоргон не смог отличить членов боевой «пятерни» от собственных творений.

Далее последовал плавный получасовой спуск вниз. Разведчики рассчитали свой полет так, чтобы, миновав промзону, сразу оказаться рядом со странным лесом. Очутившись на его опушке, Данай с удовлетворением отметил, что разведывательно-диверсионная группа пока не обнаружена противником, а также то, что темпы проведения операции отлично вписываются в заранее разработанный график движения. Лес действительно оказался весьма необычным не только из-за формы корявых, будто специально кем-то перекрученных замысловатым образом стволов и ветвей. Рядом с ним создавалось жуткое ощущение того, что некто бесцеремонный и очень могущественный всяческими способами старается забраться к тебе в черепную коробку с целью изучения ее содержимого. На этот раз не растерялся штатный чародей группы. Ангелан еле слышным голосом произнес какое-то заклинание, и мерзкие ментальные щупальца перестали беспокоить наших героев.

Данай изредка бросал косые взгляды в сторону товарищей, его очень смущал их странный облик. Капитан никак не мог привыкнуть к тому, что рядом с ним на высоте двух метров от белоснежной поверхности обширного ледяного поля маячат фигуры, один облик которых заставляет его непроизвольно передергиваться и брезгливо морщить физиономию. Его вовсе не успокаивал тот факт, что его собственный внешний вид был ничуть не лучше.

Однако времени на анализ эмоциональных аспектов своего сознания у Даная не было. Оперативная обстановка требовала, чтобы группа продолжала движение. Капитан отдал соответствующие распоряжения, и пятерка «лунных монахов», взмыв над кронами деревьев, неспешно поплыла в сторону флуктуатора.

До сей поры все шло весьма гладко. «Пятерня» преодолела примерно половину расстояния, а противник даже не догадывается о проникновении в его расположение группы вражеских диверсантов. Вообще-то «пятерня» в данном случае будет не совсем правильно сказано, точнее, совсем неправильно, поскольку участие в операции принимало не пять, как обычно, а шесть полноценных бойцов. И пусть один из них покоился на дне вещевого мешка командира отряда, его роль от этого ничуть не умалялась, ибо без его помощи и непосредственного участия у прочих членов группы не было бы ни единого шанса спасти этот мир от столь страшной напасти.

Пролетев над лесом, наши герои остановились и принялись внимательно рассматривать маячившее впереди ледяное плато, отделявшее разведчиков от конечной цели их путешествия. «Нераскрытая головка тюльпана» отсюда уже не казалась чем-то иллюзорно-абстрактным, хотя основание сооружения с расстояния двух десятков километров рассмотреть не представлялось возможным, поскольку оно было скрыто за линией горизонта. Откровенно говоря, любоваться открывающимися видами Данаю не очень хотелось, что-то впереди очень сильно смущало юношу. Глядя на распростертую перед ним ледяную пустыню, Дан некоторое время ломал голову над вопросом: что же его, в конце концов, не устраивает? И лишь через минуту тупого созерцания безжизненной равнины до него дошло, что здесь нет ни одного кошмарного порождения Демогоргона.

Из объяснений Хранителя следовало, что в этом месте проходит участок подземного, точнее, подледного хранилища чистого апейрона. Емкость, наполненная магической энергией и покоящаяся на глубине полукилометра, огромным бубликом опоясывает флуктуационное устройство. Магический фактор также предупредил, что при всей кажущейся безопасности именно за этим участком противник осуществляет наиболее тщательное наблюдение. По этой причине он запретил прямой подлет группы к флуктуатору. Хоть на первый взгляд это было самое простое решение всех проблем – прыгнул со стены и прямиком к «цветку», возложил магический фактор к подножию основания и айда на родину отмечать заслуженную победу, а также сверлить дырки в кителе – уж армейские «мозголомы» обязательно разберутся, какой подвиг совершили парни, и сразу доложат по инстанции, а там…

Данай резко тряхнул головой. Размечтался. Тут как бы вместо дырки в кителе дырку от бублика не заработать, точнее, скромную надпись на гранитной плите, мол, родился тогда-то, геройски погиб тогда-то или хуже того – пропал без вести при выполнении особо важного боевого задания.

«Все, Дан, хватит нюни распускать! – мысленно сам на себя прикрикнул капитан. – Топтанием на месте проблемы не решить, пора и за работу браться».

Четверть минуты спустя пятерка фальшивых лунных монахов покинула безопасную опушку и компактной группой устремилась к самому сердцу ледяной цитадели. Чтобы не привлекать к себе особого внимания, высоту полета снизили до полуметра. Двигались со скоростью пятьдесят километров в час, обычным боевым строем: впереди эльф и гном, за ними Данай, следом Ангелан, прикрывающим тылы группы был, как всегда, Канат со своим неподъемным стационаром.

Преодолев без каких-либо эксцессов около пяти километров, Данай ощутил значительный прилив бодрости. Группу еще не заметили, значит, либо враг не так опасен, как расписывал Хранитель, либо маскировка работает так, что комар носа не подточит. Согласно правилам ведения боевых действий, разработанным давным-давно, еще на далекой матушке Земле, данная операция была безупречной. Все факторы ее успешного проведения, благодаря информации, предоставленной Хранителем, были рассмотрены и учтены. Дан вдруг почувствовал себя великим полководцем, управляющим судьбами мира. Это не важно, что его армия состоит всего из шести бойцов, включая магический фактор и его самого, он – герой, равный древним богам. Да что там богам, он выше любого из них – боги не бросились по первому зову навстречу опасности, а он, скромный смертный, вместе со своими товарищами взвалил на свои хрупкие плечи столь ответственную миссию.

Откуда в голове простого капитана появились столь крамольные мысли, он сам так и не понял. Их приятное неспешное течение, как бы в наказание за дерзость, было внезапно прервано грубым посторонним вмешательством.

Неожиданно Данай почувствовал ментальный удар такой силы, что в глазах потемнело, а сам он едва удержался на ногах. Вслед за мощным ударом юноша ощутил, будто его мозг поместили в тиски и начали их закручивать. Пульсирующая боль через глаза, уши, рот устремилась внутрь черепной коробки, выжигая остатки серого вещества. После того как все то, что еще сохранилось внутри его головы, было тщательнейшим образом перекручено в фарш и брошено на раскаленную сковороду, Данай приготовился без излишних возражений покинуть этот мир. Да и к чему возражать, если смерть как средство избавления от столь невыносимой пытки есть самый драгоценный подарок?

Страшная боль исчезла так же внезапно, как и навалилась, вместо нее внутри черепушки командира группы появилось ощутимо материальное чувство звенящей пустоты. Способность воспринимать окружающий мир органами чувств начала постепенно возвращаться. И первым, что увидел и осознал Данай, было то, что при раздаче ментальных «кренделей» он оказался не единственным клиентом безымянного «благодетеля». Его товарищи за исключением Ангелана корчились, лежа на снегу и обхватив головы руками. Все они были в своем натуральном виде, поскольку по какой-то непонятной причине маскировочные образы лунных монахов рассеялись, как утренний туман под яркими лучами восходящего солнца. Сам командир «пятерни» хоть и не свалился на лед в страшных корчах, однако сидел на корточках, также обхватив голову руками.

– Ментальная атака высшего уровня, – в головах разведчиков раздался лишенный эмоциональной окраски голос Хранителя. – Теперь Демогоргону и его приспешникам известно о нашем существовании. Хочу отметить высокую квалификацию вашего мага – ему самостоятельно без всякой помощи с моей стороны удалось поставить блок всего за одну сотую долю секунды.

«Как, – внутренне удивился Дан, – атака длилась всего одну сотую секунды? А мне она показалась вечностью».

– Подъем, парни! – громко скомандовал Данай. – Нас обнаружили. Как вы сами понимаете, скоро здесь будет очень жарко. Поэтому не время прохлаждаться на свежем воздухе. Приготовиться к боевому столкновению!

По команде командира разведчики тут же поднялись на ноги, и каждый из них занял свое место в боевой походной колонне.

– А теперь, – сверкнул глазами Дан, – покажем Демогоргону истинный образ разведчика Десятой Ударной! – И, обратившись к коммуникатору, еле слышно подал голосовую команду: – Комм, боевая экипировка по полной!

После этих слов комбинезон капитана начал вспухать и обволакивать его фигуру с ног до головы. Процесс трансформации боевого «хамелеона» много времени не занял, но эффект был ошеломляющим – теперь на месте улыбчивого молодого человека стояло существо, способное своим внешним видом напугать кого угодно. Оскаленная волчья морда, покрытое шипами тело, дополнительная пара когтистых лап, управляемых автономным кремнийорганическим мозгом, выглядели весьма впечатляюще. Однако хоть морально-психологический аспект и волновал создателей боевого трансформационного костюма, помимо этого он был предназначен для увеличения мышечного усилия своего владельца за счет хитроумной квазимускульной системы. В таком костюмчике любой даже самый худосочный дистрофик способен был голыми руками рвать листы железа толщиной до десяти миллиметров или вязать в узлы толстенные стальные прутья. В обычном бою один лишь вид экипированного в такой костюм бойца производил на противника ошеломляющий эффект, но в данном случае Данай вовсе не рассчитывал вызвать психический шок в рядах лунных монахов и прочих приспешников Демогоргона, он всего лишь планировал посредством мышечных усилителей увеличить скорость продвижения группы к флуктуатору. Можно было бы значительно ускориться, перейдя в «режим блохи», или продолжать движение в режиме «левитация». Однако в этом случае было бы сложно сохранять боевое построение, к тому же появлялась необходимость постоянно отвлекаться, чтобы контролировать процесс передвижения.

Пару секунд спустя вся разведывательно-диверсионная «пятерня» щеголяла точно таким же прикидом. Данай удовлетворенно осмотрел подчиненных и уже собирался дать команду продолжать движение, как прямо по курсу на расстоянии двух километров в разных местах одна за другой стали появляться кратковременные вспышки очень яркого света, будто от плазменно-дуговой сварки.

Яростное мерцание продолжалось не более десятка секунд, а после того, как оно прекратилось, изумленным взорам наших героев открылась удивительная картина: ровная шеренга бравых имперских пехотинцев, точнее, роботов-трансформеров, в боевых рубках которых обычно и находятся вышеозначенные пехотинцы; также по флангам пехоты в десятке метров от ледяной поверхности весьма убедительными громадами зависли две мобильные крепости – летающие платформы, нашпигованные самым современным оружием.

– Ну и ну! – Храп обескураженно присвистнул. – Кэп, а не многовато ли народу собралось по наши бедные души? На мой взгляд, вполне хватило бы десятка этих механических чудищ или одного тяжеловооруженного флаера.

– Уважают, – проворчал эльф.

– А может быть, это вовсе и не нападение? – предположил огр.

– Ага, торжественная встреча, – съехидничал гном, – только духового оркестра что-то не видать и этих самых… ну… теток в кокошниках и с хлебом-солью.

– Я не к тому, – отмахнулся Канат и, несмотря на подковырки злобного карлика, продолжил свою мысль: – Я что думаю, Дан, неоткуда здесь взяться имперской или какой другой пехоте. А вдруг это обыкновенный мираж, ну, чтобы ввести нас в заблуждение или еще для каких целей…

Данай ничего не успел ответить на разумные доводы подчиненного, потому что боевую рубку одной из крепостей перекорежило самым немыслимым образом, а вокруг пятерки разведчиков начал вспухать, превращаясь в мелкое крошево, паковый лед, спрессованный за многие сотни лет в прочнейшую монолитную массу. Они не утонули лишь благодаря компенсирующему действию своих антигравитационных поясов. Причем перспектива просто утонуть была не самой плохой – разведчиков могло попросту вмуровать в лед, поскольку искрошенная в молекулярную пыль переохлажденная ледяная масса тут же подверглась моментальной кристаллизации, превратившись в субстанцию, сопоставимую по прочности с бронестеклом иллюминаторов межгалактических лайнеров. В принципе, разведчикам не составило бы особого труда выбраться из ледяного плена, однако лишние хлопоты в данный момент им были вовсе ни к чему.

– Из гравитационного деструктора шмальнули… – только и успел констатировать Храп.

В следующий момент их группу накрыл мощный огненный вал – за дело принялись плазмометные орудия роботизированной пехоты.

– Группа, – перекрывая оглушительный грохот взрывающихся плазменных шаров, закричал Данай, – занять боевую позицию, по противнику… огонь!

Бойцы, которые только и ждали приказа своего командира, тут же открыли беглый огонь из всех имеющихся в их распоряжении стволов.

Если бы на месте боевых трансформеров и летающих крепостей оказались не кошмарные порождения извращенного воображения рвущегося в эту реальность чужеродного создания, а самые настоящие роботы и крепости, разведчикам пришлось бы куда хуже. Но по какой-то необъяснимой причине создавать точные подобия боевых машин на основе образов, извлеченных из сознания разведчиков, Демогоргон не умел, поэтому его «боевые машины» из-за своей пространственной нестабильности были уязвимы и заканчивали свое существование столь же искрометно, как в свое время лунные монахи, попадавшие под всесокрушающий удар луча боевого бластера. В завершение феерического действа Канат из подствольника послал несколько плазменных шаров в сторону парящих над землей крепостей. Эффект оказался выше всяких ожиданий. Псевдокрепости, не выдержав прямого контакта с рукотворными шаровыми молниями, в мгновение ока превратились в чистую энергию, оставив после себя парочку кипящих озер внушительных размеров. Было довольно странно наблюдать, как среди вечных льдов полярного материка на пятидесятиградусном морозе весело булькают, источая облака густого пара, самые настоящие озера воды, нагретой до состояния кипения.

– Что касается меня, то я руками и ногами за такую войну! – восторженно воскликнул гном.

– Погоди радоваться, – осадил подчиненного Дан, – сдается мне, что Демогоргон не успокоится и не отстанет так просто. А пока у нас появился оперативный простор, рвем когти прямиком к флуктуатору. Уж больно мы здесь задержались, как бы из графика не выбиться.

– Молодцы, парни, пока идете с опережением, – попытался ободрить разведчиков Хранитель. Получилось у него это, мягко говоря, неубедительно по причине излишней официозности полностью лишенного эмоциональной окраски голоса. – Только не расслабляться – главные сюрпризы впереди.

Без дополнительных понуканий со стороны командира каждый разведчик занял свое место в боевом строю, и, не теряя драгоценных мгновений, группа устремилась в направлении «нераскрытого цветка».

Благодаря чудесным свойствам своих боевых костюмов, не встречая сопротивления со стороны защитников ледяной крепости, всего за каких-нибудь двадцать минут наши герои преодолели львиную долю пути. За это время словоохотливый Хранитель с удовольствием ответил на некоторые вопросы, интересующие наших героев. В частности он толково, без занудного научного словоблудия объяснил, откуда взялся отряд «имперской пехоты» и парочка «летающих крепостей». Оказывается, Демогоргон, точнее, та часть его сущности, которой удалось просочиться в это измерение, истратил часть запасенного апейрона. Если бы этому зловредному созданию удалось хотя бы чуть-чуть глубже проникнуть в этот мир, в этом случае его творения оказались бы гораздо стабильнее и справиться с ними было бы куда сложнее.

– Однако, – заявил Хранитель, – по мере приближения к башне флуктуатора его силы будут расти, поэтому вам следует быть предельно внимательными и, как мы с вами уже обговаривали, незамедлительно реагировать на любую странность.

На вопрос Даная, какого рода могут быть эти странности, магический фактор промолчал – по всей видимости, сам не знал ответа.

За разговором разведчики не забывали внимательно следить за окружающим пространством. Поэтому появление группы лунных монахов не оказалось для них чем-то неожиданным. При других обстоятельствах было бы забавно наблюдать за тем, как неисчислимые легионы этих существ, выстроившись в геометрически выверенные каре, подскакивают вверх-вниз, будто рыбацкие поплавки на морских волнах. Однако нашим героям было вовсе не до смеха – коммуникаторы доложили о том, что после предыдущего боевого столкновения с противником запас батарей системы индивидуального энергообеспечения уменьшился примерно на десять процентов, а его пополнения в самое ближайшее время ожидать не приходится.

Вопреки ожиданиям, сокрушительных электрических разрядов не последовало. Похоже, на основании личного опыта хозяин лунных монахов сделал вывод о полной бесперспективности подобных атак и решил поменять тактику. На глазах у остолбеневшей от изумления «пятерни» стройные ряды и колонны лунных монахов начали превращаться в полупрозрачные облачка. Повисев немного на месте, эти новообразования помчались навстречу друг другу и буквально через минуту сконденсировались в огромную черную тучу. Как только туча всосала в себя последнее облако, она начала движение в сторону боевой имперской «пятерни».

Каждому из присутствующих было хорошо известно, что это за облако и какими неприятностями оно чревато для всякого существа, созданного из плоти и крови. Но в неуязвимых даже для самого мощного энергетического оружия доспехах разведчики чувствовали себя вполне уверенно. Непонятно, на что надеялся Демогоргон, насылая на них рой прожорливых насекомых. Боевой кокон – не латы древнего рыцаря, в которых несложно обнаружить щель, достаточную для проникновения внутрь с последующим пожиранием владельца доспехов. Это абсолютно герметичный объем, в котором можно чувствовать себя вполне комфортно даже на поверхности звезды, на дне глубочайшей океанической впадины или среди полчищ самых прожорливых и ядовитых тварей. Может быть, их хотели немного попридержать, чтобы разведывательно-диверсионная группа попросту не успела совершить задуманное. Однако даже среди роя мельтешащих тварей разведчики не сбавляли темпа и упорно продвигались к флуктуационному устройству.

Все-таки надеяться на глупость противника было бы недальновидно. Так случилось и на сей раз – мелкие зубастые бестии, атакуя кокон со всех сторон одновременно, дестабилизировали работу его управляющих систем, заставляя расходовать избыточное количество энергии так интенсивно, что она утекала из батарей прямо на глазах. Теперь до разведчиков дошел смысл коварного плана Демогоргона. Дело в том, что существо, находящееся внутри энергетического пузыря, могло чувствовать себя в полной безопасности только до тех пор, пока хватало энергии для функционирования боевого кокона.

Применять стрелковое оружие было бесполезно. Можно было взорвать фотонную бомбу и таким способом избавиться от летучих тварей, но Хранитель категорически запретил использовать внутри ледяной крепости не только стратегические, но даже тактически взрывные устройства, поэтому оставалось уповать лишь на то, что чародею группы удастся в срочном порядке вспомнить или изобрести подходящее заклинание.

Ангелан не нуждался в дополнительных понуканиях, поскольку не хуже прочих понимал, какая опасность угрожает «пятерне», поэтому он сосредоточенно замер, будто соображая, какое же страшное чародейство ему обрушить на головы прожорливых букашек. Неугомонный карлик хотел уже каким-нибудь обидным словцом подвигнуть товарища к незамедлительным действиям, но Ангелан и сам резко замотал головой, словно вытряхивая из нее виртуальных собратьев, навалившихся на группу крылатых существ. Затем в традиционной чародейской манере он возвел руки к небу и забормотал себе под нос магическую ахинею, недоступную пониманию обычного смертного. После того как последняя фраза сорвалась с его губ, «мухи» все нарастающим потоком устремились к земле. В течение последующих двух-трех минут шел самый необычный в жизни разведчиков дождь, после которого окружающее пространство диаметром в сотню метров было завалено толстым слоем издыхающих псевдонасекомых. Интересно было наблюдать, как окончательно умершая тварь переставала шевелиться и в то же мгновение бесследно растворялась в воздухе. Спустя всего десяток секунд уже ничто не напоминало о недавнем нашествии мелких насекомых, и группа Даная Шелеста в прежнем темпе продолжила свое продвижение к выраставшему на глазах двухкилометровому «цветку», начинавшему давить на психику своей громадой.

Самое страшное случилось, когда до основания флуктуатора оставалось примерно три километра. Демогоргону, по всей видимости, надоело лениво отмахиваться от настырных мошек, коими он считал членов разведгруппы.

Данаю повезло по одной простой причине – он немного поотстал от бежавших что есть мочи Ронсефаля и Храпа, в противном случае он так же, как гном и эльф, на полной скорости угодил бы в ловушку. Обширное пятно более темного льда хоть и не отличалось особенно от окружающего ледяного пространства ни по цвету, ни по текстуре, оказалось хорошо замаскированной западней. Как только эльф и гном ступили на него и сделали пару шагов, его поверхность покрылась сетью едва заметных трещин, из которых извивающимися клубками полезла едва различимая на снежном фоне уже знакомая разведчикам паутина сингулярности второго рода. В мгновение ока высокая стройная фигура бывшего Кланового Бойца и низенькое коренастое тельце рецидивиста-медвежатника были с ног до головы опутаны сверхпрочными и сверхтонкими нитями. Наличие энергощита не помогло бедолагам, поскольку боевые доспехи были не в состоянии защитить своих хозяев от губительного воздействия пространственно-временных факторов, характерных для реальности, совершенно отличной от трехмерного мира. На глазах испуганных товарищей гном и эльф были зверски исполосованы, превращены в кровавый фарш и тут же усвоены неудержимо прущими из-под земли потоками сингулярности.

До сознания уцелевших разведчиков не сразу дошел факт гибели двух своих товарищей. Некоторое время они стояли молча, не отводя взглядов от вспухающей ватной массы иной реальности. Им казалось, что Храп и Ронсефаль лишь на мгновение отлучились посмотреть, что происходит внутри этой странной субстанции и вот-вот выберутся на свет божий. Однако через какое-то время всем стало понятно, что ни вечно серьезного эльфа, ни ворчливого гнома они больше никогда не увидят.

Данай на физическом уровне ощутил, как на сердце ему упал тяжеленный камень. Его грудь нещадно сдавило невидимыми тисками. Некоторое время молодой человек не мог ни вздохнуть, ни выдохнуть. От недостатка кислорода или по какой-то другой причине в голове у него помутилось, и юноша едва не лишился чувств. Неимоверным усилием воли ему все-таки удалось избежать глубокого обморока, но не удалось удержать внутри себя бурный поток слез. Дан уже и не помнил, когда последний раз плакал. Слезы словно сами по себе струились из глаз юноши, подтачивая и разрушая навалившую на сердце массу, подобно тому как весенние ручьи размывают почерневшие от грязи снежные сугробы. Так он стоял и плакал, и неизвестно, сколько бы он мог так простоять, если бы сзади не раздался спокойный голос мага:

– Кончай, Дан, слезами горю не поможешь. Терзать себя и анализировать степень своей виновности в гибели товарищей будешь потом, а сейчас необходимо выполнить нашу миссию. В качестве психологического допинга советую тебе представить, что станет со всем миром, если мы не сделаем нашу работу.

Как только Ангелан закончил говорить, перед внутренним взором юноши возникла улыбающаяся мордашка Илмы, а затем стали появляться другие лица: его матери, отца, братьев, сестер, других родных, близких друзей и просто знакомых. Кроме людей среди них были представители практически всех рас Великой Империи: и гиганты-огры, и необщительные, слегка высокомерные эльфы, и хитроватые гоблины, и импульсивные, но отходчивые гномы, а также вспыльчивые задиристые орки. Данай вдруг осознал очевидный факт: чтобы сохранить этот мир, стоит вцепиться зубами в глотку любому, даже самому серьезному противнику и хотя бы ценой собственной жизни дать возможность жить другим существам. На то он и солдат, чтобы не проливать почем зря горькие слезы, а стараться всеми силами отомстить врагу за смерть товарищей.

Тыльными сторонами ладоней капитан вытер покрасневшие от слез глаза и начал внимательно рассматривать, что происходит вокруг. А вокруг творилось нечто несусветное. Повсеместно вокруг громады флуктуатора лед начал самопроизвольно раскалываться, а из трещин повалили, будто дым из трубы в морозный день, клубы иной реальности. Рядом озверевший Канат поливал огнем из своего стационарного бластера растущий на глазах ком, поглотивший мгновение назад двух разведчиков. Раскаленный до внутризвездных температур луч, едва коснувшись «паутины», резко обрывался, будто та попросту поглощала его без всякого вреда для себя. Ангел, вытянувшись по стойке «смирно» и закатив очи к небесам, застыл, будто каменное изваяние, – по всей видимости, о чем-то совещался с магическим фактором.

Капитан не стал останавливать великана – пусть парень отведет душу, даже ценой полного опустошения бластерных батарей, все равно стрелковое оружие в сложившейся ситуации им не поможет. Он также не стал дожидаться окончания безмолвной беседы мага и магического фактора. Данай знал, что ему делать, и без умных советов Хранителей. Он прокричал товарищам: «Ждать здесь, при малейшей опасности срочно уходить за пределы ледяной крепости!» – и, отбросив в сторону бесполезный бластер, рванул что есть мочи в направлении флуктуатора.

Дан мчался во всю прыть своего молодого организма, к тому же усиленного псевдомускульной системой боевого «хамелеона». Очень скоро ему удалось войти в гиперактивное состояние, при котором объективное течение времени для тренированного по специальной методике индивидуума замедляется во много раз, при этом мышцы его организма приобретают феноменальные эластичность и силу. Чтобы не отвлекаться на всякие пустяки, он приказал своему индивидуальному коммуникатору, сигнализировавшему без умолку о грозящей опасности, немедленно заткнуть пасть. Его бег чем-то напоминал бег спасающего свою шкуру волка, обложенного со всех сторон беспощадными охотниками. Несмотря на развиваемую им фантастическую скорость, разрастающаяся во все стороны паутина иной реальности время от времени перегораживала путь, заставляя менять направление в поисках безопасного прохода. Из-за огромного количества практически невидимых глазом нитей, витающих над головой, он не мог перейти в «режим блохи» и в несколько прыжков достигнуть подножия «цветка». Данай знал, что после того, как ему удастся добежать до цели, он вряд ли сможет выбраться обратно. Однако в данный момент осознание своей близкой кончины его абсолютно не тревожило, как будто должен был умереть не он, а некий совершенно незнакомый ему субъект. Сейчас его больше волновал вопрос, успеет он или не успеет доставить магический фактор в нужное место до того момента, как гигантский бутон флуктуационного устройства начнет развертывать свои страшные лепестки, несущие гибель всему сущему в необъятной Вселенной.

До цели оставалось каких-нибудь триста метров, когда не замеченный вовремя тончайший волосок возник в непосредственной близости от лица Даная, грозя снять с него скальп вместе с верхней половиной черепа. Юноша все-таки успел пригнуться, при этом он рефлекторно выставил руку вперед, чтобы отвести или вовсе порвать тонюсенькую, на вид совершенно безопасную паутинку. За что и поплатился кистью правой руки. Он даже не почувствовал боли – легкое ощущение щекотки там, где сверхпрочная нить прошла через его плоть, и отхваченная чуть ниже запястья кисть упала на снег, нарушая его первозданную белизну ярко-алыми брызгами. Нужно отметить тот факт, что и после того, как кисть Даная превратилась в экзотический элемент окружающего пейзажа, он не почувствовал боли, поскольку индивидуальный коммуникатор, а по совместительству ангел-хранитель, тут же привел в действие систему жизнеобеспечения. Кровоточащая культя была тут же упакована в локальную «энергетическую перчатку», предназначенную для того, чтобы предотвратить фатальную потерю крови и хотя бы частично заменить функционально утерянный орган. Конечно, с помощью эрзац-руки невозможно вышивать гладью или хотя бы штопать носки, но ощутимый удар по челюсти можно нанести любому обидчику.

Следующим досадным происшествием было то, что практически у самого основания флуктуатора Данай умудрился вляпаться в присыпанный снегом моток сингулярности второго рода, в результате чего вслед за кистью капитан лишился левой ноги по самое колено. Вновь юноша, не успев ощутить жгучей боли, получил своевременную помощь в виде хоть и виртуального, но вполне функционального протеза, а также лошадиную дозу универсального допинга посредством субпространственного инъектора. Последнюю операцию заботливый коммуникатор выполнил с большой неохотой после настоятельной просьбы своего хозяина, высказанной в неодобряемых официальной цензурой словесных оборотах.

Разумеется, после потери двух конечностей, а вместе с ними изрядного количества крови бежать с прежней скоростью Данай уже не мог. Универсальный допинг действовал лишь минуту его субъективного времени. Вторую дозу адского зелья коммуникатор, невзирая на не менее убедительные просьбы капитана, вводить наотрез отказался, сославшись на то, что сердце или сосуды юноши могут не выдержать резкого скачка давления крови в организме и попросту взорваться, как переполненный водородом воздушный шарик. Как только универсальный допинг перестал оказывать благотворное влияние, навалилась слабость – сказались потеря крови, общая усталость и негативные последствия от применения наркотика. Теперь каждый шаг давался Дану с величайшим трудом. Но ему повезло – на последних метрах пути к основанию флуктуатора смертельно опасная паутина отсутствовала вовсе.

Данай понял, что дошел до цели, лишь после того, как стукнулся лбом о гладкую, как стекло, поверхность основания циклопического сооружения. В своем теперешнем состоянии он не мог оценить его истинных масштабов. Единственной рациональной мыслью в его голове было то, что подобная фактура материала стен флуктуатора когда-то уже попадалась ему на глаза, к тому же его цвет – ржаво-коричневый, будто застарелые пятна крови на одежде, – был до боли знаком. Вопрос: «Где же я все это уже видел?» невыносимым молотом стучал внутри угасающего сознания капитана, не позволяя ему угаснуть окончательно.

Какое-то время Дан стоял и тупо любовался бурыми разводами, пытаясь получить ответ на вышеозначенный вопрос. Неожиданно в голове у него немного прояснилось, и он почувствовал заметное облегчение оттого, что смог найти ответ на мучивший его вопрос. Ладонью здоровой руки юноша шлепнул себя по лбу и радостно воскликнул:

– Создатель Всеблагой!.. Как же я мог забыть?! Ведь из этого материала были сделаны Ржавые башни!

– Конечно, Данай, – неожиданно он услышал в своей голове бесцветный голос Хранителя, – Ржавые башни – изолированная тончайшими полевыми эманациями интрузия того, что вы называете «сингулярностью второго рода», а по сути это таран, который вполне способен пробить брешь между двумя реальностями и впустить в этот мир Демогоргона. Однако этому не суждено случиться, поскольку тебе удалось доставить меня к флуктуатору. Теперь извлеки носитель моей сущности из футляра и положи рядом со стеной так, чтобы я ее касался одним боком. Сразу же после этого постарайся уйти отсюда по возможности быстрее. Алгоритм транспортного заклинания перехода в ваш мир я уже сообщил Ангелану.

После того как Данай выполнил указания магического фактора, сил больше не осталось. Он с тоской взглянул на все разрастающуюся вокруг массу смертельно опасной паутины и понял, что в таком состоянии ему не преодолеть обратный путь в три километра. Капитан попытался связаться с товарищами, однако нити иной реальности надежно экранировали сигнал коммуникатора. Юноша присел на снег и, опершись спиной о ледяной валун, стал любоваться замысловатыми формами облаков, сотканных из тончайших паутинок. По какой-то причине эти паутинки не приближались к флуктуатору ближе, чем на пятьдесят метров, поэтому Данай, находясь у основания сооружения, мог до поры до времени чувствовать себя в полной безопасности. В глубине души он осознавал, что в тот момент, когда Демогоргон и Хранитель схлестнутся в смертельной схватке, здесь будет настолько жарко, что вряд ли он сможет уцелеть даже в своем сверхзащищенном коконе. Однако перспектива ухода из этого мира в данный момент меньше всего волновала юношу. Главное – он смог выполнить свой долг. И что такое, в конце концов, жизнь одного человека в сравнении с бесчисленным количеством живых существ, обитающих во всей необъятной совокупности бесконечных вселенных?

Как-то незаметно вид ледяной пустыни и колышущейся массы сингулярного свойства растаял, и Данай очутился посреди огромного луга. В нос ударил бодрящий медовый запах полевых цветов, до ушей донесся монотонный гул деловито снующих туда-сюда насекомых. Был летний полдень. В бездонной небесной сини ни единого облачка. Неожиданно за спиной Дан услышал негромкий девичий смех, а затем такой родной, такой нежный голос своей любимой:

– Привет, Дан!

Данай резко обернулся и, увидев стоящую в двух метрах от себя Илму, хотел броситься к девушке, но не смог сделать этого. Ноги будто вросли в землю, а тело превратилось в камень.

– Почему ты ушел не попрощавшись? – продолжала подруга.

Юноша хотел было что-то ей ответить в свое оправдание, но одеревеневший язык отказался подчиняться своему хозяину. Данай стоял и, вылупив глаза, пялился на подругу.

– Чего молчишь?! – возмущенно топнула ножкой рассерженная Илма. – Отзовись, Данай!.. – Неожиданно голос девушки начал терять неповторимую эмоциональную окраску, и вскоре Илма заговорила вовсе не своим, а каким-то синтезированным голосом: – Дан, очнись, ты погибнешь…

Внезапно образ любимой начал бледнеть и таять. Данай открыл глаза и понял, что образ девушки был всего лишь навеян кратковременным сном. Однако по какой-то неведомой причине внутри его черепной коробки продолжал звучать чей-то настырный механический голос:

– Очнись, Дан, тебе необходимо срочно покинуть это место.

«Ага, – сообразил юноша, – это же Хранитель».

Затем он попытался усмехнуться и, придав как можно больше сарказма своему голосу, произнес:

– Кончай орать, Хранитель! Может быть, я решил здесь остаться, чтобы посмотреть, чем все закончится…

– Но в этом случае твоя физическая оболочка подвергнется полной деструкции, – серьезным тоном произнес магический фактор – по всей видимости, этим сугубо рациональным существам было совершенно незнакомо чувство юмора.

– Да пошутил я, пошутил! Я бы с удовольствием слинял отсюда как можно дальше, но состояние моей, как ты выразился, физической оболочки не позволяет этого сделать. Так что придется бренным останкам капитана Даная Шелеста вечно покоиться посреди ледяной пустыни этого довольно примитивного, но гостеприимного мирка… – И, помолчав немного, добавил: – Ну очень гостеприимного! Настолько, что отпускать не желает.

– Ангел, смотри-ка! Кэп жив и почти здоров. – Из виртуальных динамиков коммуникационного устройства раздался характерный хрипловато-сипловатый бас огра.

– А чего ему сделается, – отозвался голос штатного чародея группы, – он у нас в огне не горит, и в воде не тонет, и через непролазные кущи без всякой магической поддержки умудряется прошмыгнуть.

Мгновение спустя клубящиеся облака иной реальности раздвинулись, и удивленному взору командира предстали Канат и Ангелан в целости и сохранности. Огр, охая и причитая во весь голос, тут же бросился к распростертому на снегу телу капитана. Ангел же, не теряя ни секунды, принялся выполнять манипуляции трансцендентного свойства. Вскоре в десяти шагах от Дана вспыхнул портал межпространственного перехода.

– Быстрее, Дан! – поторопил командира маг. – Через пару минут здесь начнется нечто невообразимое.

Данай хотел подняться на ноги сам, но при одной лишь попытке принять положение сидя ему стало настолько дурно, что он едва не потерял сознание.

– Лежи и не дергайся, – заботливо пробубнил огр, оскалившись во всю ширь своей клыкастой пасти. – Позволь подчиненным донести твое драгоценное тельце до портальных врат.

– Валяй! – в свою очередь улыбнулся Дан и добродушно махнул уцелевшей рукой. – А то меня тут слегка царапнуло…

– Ничего, кэп, – еще шире ухмыльнулся огр, поднимая с земли израненное тело Даная, – голова и прочие важные детали целы, а остальное армейские костоломы моментально отрастят в самом лучшем виде.

С невесомой для могучего огра ношей Канат уже было направился к вратам, чтобы навсегда покинуть этот мир, однако Дан громко скомандовал:

– Стоять! Первым идет Ангел.

Чародей грустным взглядом посмотрел на командира и, помотав головой, произнес:

– Прости, Дан, но я остаюсь…

– Как остаешься?!. – попытался возмутиться капитан, но, наткнувшись на печальный взгляд его бездонных зеленых глаз, резко осекся.

– Видишь ли, кэп, мне придется остаться не совсем по своей воле. Дело в том, что после того, как Демогоргон и Хранитель затеют здесь небольшую потасовку, возникнет угроза существованию этой милой планетки со всем ее народонаселением, лесными и хозяйственными угодьями, а также прочим добром. Поэтому в связи с настоятельной просьбой нашего товарища Хранителя и по зову своего пламенного сердца я остаюсь здесь.

– Но ты же погибнешь! – воскликнул Дан, совершенно позабыв о том, что совсем недавно сам был готов пожертвовать своей молодой жизнью во благо величайшей цели.

– Плевать, – еле слышно произнес Ангелан, – зато я встречусь с ней, поскольку мне точно известно, что она все еще ждет меня там наверху, потом мы вновь возродимся, и в будущей жизни наконец-то произойдет наше воссоединение…

После произнесенных чародеем слов Данай понял, что отговаривать его бесполезно. Точнее, вовсе ни к чему, поскольку как маг и человек военный Ангелан обязан выполнить свой долг по защите мирного населения, к тому же сам он всеми правдами и неправдами стремится попасть на тот свет, и пытаться помешать этому будет, по крайней мере, неблагоразумно. Капитан попросил огра, чтобы тот подошел к магу. После того как Канат выполнил его просьбу, Данай молча подал здоровую руку товарищу, и они крепко обнялись, а не в меру чувствительный огр едва не разрыдался в голос.

Перед тем как погрузиться в переливчатую бирюзу портальных врат, Данай и Канат услышали обращенный к ним голос Хранителя:

– Прощайте, короткоживущие. Спасибо вам за все. А тебе, Дан, обещаю, что ты своими глазами увидишь все, что здесь произойдет после вашего ухода…

Однако последней фразы, сказанной самым древним существом во Вселенной, капитан уже не слышал, поскольку, подчиняясь велению истерзанного тела, его усталый мозг уже потерял всякую связь с реальностью, ввергая сознание в кромешную тьму спасительного беспамятства.

Финал

Плоская заснеженная пустыня полярной зоны планеты, освещенная незаходящим за горизонт солнцем. Вид из космоса. Отсюда высоченная ледяная стена, опоясывающая северный полюс правильным кругом диаметром около сотни километров, кажется тонкой, едва заметной ниточкой. Лишь по огромной тени, отбрасываемой колоссальным сооружением, можно догадаться об истинных размерах этой стены. Неожиданно без каких-либо явных причин картинка начала увеличиваться, и вскоре «камера наблюдения» зависла на высоте пяти километров над самым центром огороженного ледяной стеной пространства.

Взглянув вниз, невозможно было не заметить колоссальное сооружение, по форме смахивающее на цветочный бутон тюльпана, готовый вот-вот развернуть свои лепестки. Поверхность льда вокруг загадочной конструкции была сплошь покрыта воздушной субстанцией, похожей на упавшие с небес облака или безнадежно перепутанные гигантские комья паутины.

Как только «цветок» оказался в объективе «летающей камеры», с ним начали происходить весьма занимательные трансформации. Сначала вся его поверхность покрылась бесчисленным количеством локальных коронных разрядов, непрерывно увеличивающих мощность. Особенно эффектно пляска молний выглядела в тех местах, куда не падали лучи солнца.

Сразу же после того, как интенсивность разрядов достигла апогея, гигантское сооружение затряслось, будто на полюсе планеты началось разрушительное землетрясение. Однако ничего страшного не случилось – строение выдержало немилосердную тряску. Мало того, в его облике начали отмечаться определенные изменения – поверхность «бутона» лопнула в шести местах, и образовавшиеся лепестки начали развертываться в некое подобие антенны огромного локатора.

После того как лепестки полностью разошлись, а их кончики коснулись поверхности льда, точнее, той воздушной субстанции, которая полностью покрывала лед у подножия сооружения, из центра «цветка» прямо в небо ударил мощный столб черного света. Странно звучит: «черный свет», разве такое бывает? Необъяснимо, но факт: свет, исходивший из недр сюрреалистической конструкции, был на самом деле непроницаемо-черным.

На дистанции, равной двум планетарным диаметрам, свет, источаемый «распустившимся цветком», наткнулся на невидимую преграду. Подобно растекающемуся по полу потоку воды, бьющему из лопнувшей водопроводной трубы, он начал распространяться вокруг планеты, изолируя ее от окружающего пространства. Полная изоляция этого небольшого мирка с прилегающим к нему участком пространства должна была произойти в течение двух-трех часов.

Однако этого не случилось, поскольку в процесс вмешалась другая сила. Нежданно-негаданно у подножия гигантского сооружения вспыхнула нестерпимым светом микроскопическая искорка. Ее яркость была сопоставима по мощности с излучением боевого бластера. С минуту сверкающая точка увеличивала интенсивность своего свечения. Затем она потихоньку, не торопясь, как будто с величайшим трудом преодолевая силу притяжения планеты, устремилась вверх. Достигнув высоты основания черного столба, искорка затормозила и, как притянутый мощным магнитом кусочек железа, устремилась навстречу истекающему к небу потоку черной энергии. Мгновение, и сверкающая точка скрылась из глаз. Еще мгновение, и в том месте, где она утонула, начал вспухать ослепительный шар. Сгусток раскаленной до внутризвездных температур плазмы на глазах начал увеличиваться в размерах, поглощая и трансформируя черную эманацию в лучистую энергию. В конце концов поверхность шара коснулась лепестков чудовищного «цветка». На какое-то время пылающий ярче тысячи солнц сгусток плазмы замер, словно размышляя, что ему предпринять дальше. Однако пауза надолго не затянулась – шар припал к тому месту, из которого совсем недавно брал свое начало столб черного цвета, и спустя мгновение бесследно исчез в недрах похожего на развернутый цветок тюльпана излучателя. Еще какое-то время ничего не происходило – странное сооружение на полюсе планеты продолжало стоять, как стояло. Однако это затишье длилось считаные мгновения. Очень скоро гигантский «цветок» вновь затрясся, затем покрылся неровными трещинами, из которых начал вырываться наружу ослепительный свет. Наконец стены сооружения, не выдержав мощного давления светового потока изнутри, сами превратились в лучистую энергию. Еще через несколько секунд над северным полюсом мира Суоменма зависло самое настоящее солнце. После того как оно погасло, с лица планеты исчезла не только башня флуктуатора. Канули в небытие и высоченная ледяная стена, и Ржавые башни, а вместе с ними все кошмарные сущности, созданные извращенным сознанием уничтоженного Хранителем Демогоргона…

Несмотря на свежесть, царящую в больничной палате, Данай проснулся весь в поту. Внимательный Хранитель не забыл своего обещания и наконец-то показал бывшему командиру боевой «пятерни» сон апокалипсического содержания. Окончательно очнувшись от чересчур реалистичного сновидения, Дан по укоренившейся привычке резким движением попытался выскочить из постели. Не тут-то было: как только недавно восстановленная нога приняла на себя вес его семидесятипятикилограммового тела, икроножную мышцу свело судорогой. Пришлось в срочном порядке падать обратно на постель и, морщась от невыносимой боли, подтягивать к животу одеревеневшую ногу, затем щипать ее и старательно массировать. Проклинать Данай никого не стал, сам виноват – маг-целитель неоднократно предупреждал его, что процесс регенерации тканей еще не завершен, поэтому молодому человеку следует очень бережно относиться к своим новым конечностям.

Минут через пять интенсивного самолечения подлую ногу отпустило. Дан тут же повторил попытку покинуть опостылевшую кровать. Теперь все у него получилось как нужно, поскольку на сей раз он не забыл о существовании щегольской трости, присланной заботливым огром сразу после того, как армейские «костоломы» отрастили Данаю обе утерянные конечности.

Заглянул ненадолго в туалет и ванную. Согласно госпитальным правилам застегнул больничный халат на все пуговицы, туго затянул пояс на талии и, покинув палату, направился к двери лифта. До завтрака еще целый час, можно прогуляться по парку, подышать свежим воздухом.

Для начала Данай совершил обход территории госпитального комплекса. Для этого ему понадобилось всего-то полчаса. Затем он направился к довольно обширному водоему, берега которого были излюбленным местом времяпрепровождения как госпитальных постояльцев, так и свободного от своих прямых обязанностей медицинского персонала. Как обычно в столь ранний час по меркам всякого медицинского учреждения, здесь никого не было. Больные и выздоравливающие в большинстве своем еще спали или готовились к завтраку, у медиков пересменка, им и вовсе не до прогулок.

Дан присел на одну из скамеек, что была установлена прямо у воды, извлек из кармана припасенную со вчерашнего ужина сдобную булочку и, отщипывая от нее небольшие кусочки, начал скармливать их крякающей стае водоплавающих. Забавно было наблюдать, как изголодавшиеся за ночь утки вырывают друг у друга куски пищи, оглашая окрестности душераздирающими воплями. Ничего, ненасытным проглотам осталось ждать недолго – после завтрака сюда потянутся вереницы паломников, жаждущих накормить своих пернатых любимцев чем-нибудь вкусненьким.

Бросив последний кусок булки в воду, Данай отряхнул ладони от хлебных крошек и собрался было покинуть этот райский уголок, как из виртуального динамика над самым его ухом донесся хорошо знакомый голос бывшего мастера огненного боя:

– Дан, отзовись! Меня не пускают к тебе в палату. Местные мегеры утверждают, что ты где-то в парке.

Молодой человек усмехнулся, представив, как весь наличествующий медперсонал выстроился перед беспокойным гигантом, чтобы не допустить того внутрь госпитального корпуса. Дело в том, что еще после первого визита Каната в гости к раненому товарищу у него не сложились отношения с местной медицинской братией – ему, видите ли, показалось, что его командира поместили не в самую лучшую палату. А главное, Данаю не оказывалось должного внимания – по глубочайшему убеждению упертого огра, рядом с постелью капитана должен был постоянно дежурить как минимум заведующий отделением, а в идеале – сам главный врач госпиталя. Чтобы предотвратить очередное нашествие варваров на ни в чем не повинное лечебное заведение, Данай обратился к другу:

– Успокойся, Кан, тебя никто не пытается ввести в заблуждение. Дуй что есть мочи к пруду, я здесь уток кормлю. Да… купи в буфете батон, а лучше два…

Через пару минут боевые товарищи держали друг друга в объятьях. Канат, памятуя о ранении Дана, старался сдерживать душевные порывы, иначе от радости он мог бы попросту его раздавить – как-никак целый месяц не виделись.

– Ну, командир, теперь ты прям огурчик с грядки – ноги-руки уже отросли, а ведь еще совсем недавно был калекой неполноценным! – восторженно заорал огр, присаживаясь рядом с Данаем. – Рассказывай, как здоровье? Не обижают ли эти кровопийцы в белых халатах? Хорошо ли кормят?

– Все отлично, Кан, можно сказать, лучше не бывает, – поспешил успокоить товарища Данай, затем, немного отстранившись, окинул придирчивым взглядом его статную фигуру. – А ты, смотрю, весь в регалиях да в чинах. Фу ты, ну ты, господин штабс-капитан! Смотри-ка, и «Алмазные мечи», и «Алое сердце в дубовых листьях», а всяких знаков отличия, как блох на дворняжке!..

– Будет тебе, Дан, – зарделся непривычный к подобного рода комплиментам Канат и тут же довольно ловко перевел стрелки на своего бывшего командира: – А сам-то – господин герцог, к тому же спаситель Вселенной. Вашу милую мордашку вот уже целый месяц по всем информационным каналам показывают. Теперь всякому жителю Великой Империи известно о Данае Шелесте всё и во всех подробностях. Хорошо, что сюда не впускают этих прохиндеев журналистов, иначе ваше сиятельство попросту растащили бы по кусочкам на всякие там интервью.

– Ага, – ухмыльнулся Дан, – завидуете, господин барон. Конечно, герцог лучше, однако барон также неплохо. Будь ты командиром группы, Государь Император пожаловал бы тебя герцогским титулом.

– Кончай, Дан, разве дело в чинах и этих побрякушках? – Канат возложил огромную лапищу на свою широченную грудь. – Главное то, что нам удалось сделать. Жалко, конечно, ребят, а особенно Храпа и Рона – такой бессмысленной смерти врагу не пожелаешь. Ангелан хотя бы отдал жизнь, спасая мирное население, а эти…

Огр в сердцах размял один из принесенных батонов и запустил им в снующих по зеркальной глади озера уток. Пернатые обжоры вовсе не испугались эмоционального всплеска странного двуногого существа; оглашая окрестности громким кряканьем, они набросились на булку и начали торопливо заглатывать подношение.

– Зря ты так, Кан, на войне нет глупой или умной смерти. Угодив в ловушку, Храп и Ронсефаль спасли остальных от неминуемой гибели. Кстати, откуда сведения о том, что погиб Ангелан? Насколько мне известно, связь с Суоменма не установлена, а перспектив когда-либо отыскать этот мир в бесчисленном переплетении реальностей пока не предвидится.

– Если бы выжил, давно бы вернулся, – печально вздохнул великан и поспешил перевести разговор в иное русло: – Данай, тут такое дело, Храп перед самой операцией перекачал на наши коммуникаторы номера своих личных счетов, а там ни много ни мало около тридцати миллионов империалов. Что будем делать с этакими деньжищами?

– Возьми их себе, Канат, – мне как сиятельному герцогу имперская казна предоставляет неограниченный пожизненный кредит, а тебе эти деньги еще пригодятся. Обязательно организуй грандиозную пьянку для всех разведчиков Десятой Ударной, а остальные можешь истратить как тебе заблагорассудится.

Канат демонстративно посмотрел на часы и, не скрывая своего огорчения, произнес:

– Извини, друг, пора, Через час необходимо быть на Гейбе. В штабе армии меня ждет новое назначение – поздравь, Данай, твоему бывшему подчиненному доверяют боевую «пятерню», пришлось, правда, за этот месяц кое-чему основательно подучиться, но главными своими успехами я все-таки обязан тебе. Поэтому спасибо, Дан, за тот первый урок, который ты когда-то преподал желторотому, но очень самонадеянному подпрапорщику.

– Кончай, Кан, или я сейчас прямо здесь разрыдаюсь от полноты чувств. Еще встретимся и не раз. Я вовсе не собираюсь до скончания дней своих торчать в этом госпитале. Недельки через две доктора обещают выписать, вот тогда-то вволю и наболтаемся за кружкой пивка или чего покрепче.

Огр было оторвал свой широкий зад от скамейки, как вдруг всей своей тяжестью шмякнулся обратно и, весьма немилосердно шлепнув собственной ладонью себя же по лбу, громко воскликнул:

– Вот же башка дырявая! Едва не забыл! – Немного успокоившись, посмотрел на товарища с нескрываемой хитрецой. – Тут такое дело, Дан. Привязалась ко мне одна настырная девица, дескать, хочу немедленно видеть самого настоящего спасителя Вселенной. Извини, пришлось мне взять ее с собой. Если бы я этого не сделал, она вполне могла бы запытать своими воплями бедного огра до смерти. Ты уж сам с ней как-нибудь разберись. Ладно? А я пошел.

Молодой человек уже было раскрыл рот, чтобы отчитать товарища за излишнюю заботу – не хватало, чтобы Канат начал совмещать карьеру военного разведчика с откровенным сводничеством. Однако не успел. Новоиспеченный штабс-капитан поднялся с лавки, затем, вытянувшись во весь свой огромный рост, набрал полные легкие воздуха и, распугивая ни в чем не повинных водоплавающих, громко рявкнул на всю округу:

– Эй, краля, хватит прятаться в кустах! Выходи! Твой женишок вполне созрел для встречи – не боись, в обморок не шлепнется!

Едва он это произнес, как из-за отдаленных кустов показалась златовласая валькирия и неспешным шагом, будто в чем-то сомневалась, направилась в сторону их скамейки. Данаю хватило всего лишь одного беглого взгляда, чтобы понять, кто это. Не обращая внимания на боль, он моментально вскочил на ноги и ошалелыми глазами уставился на Каната.

– Не может быть, Кан! Откуда здесь Илма?

– Кто ж ее знает? Три дня назад ее обнаружили у входа в штаб Десятой Ударной. Девка ни слова не понимала на общем, только повторяла твое имя. Пару дней, как водится, ее продержали на гауптвахте как вероятную шпионку. Затем разобрались, вызвали меня и с извинениями отпустили. Ну, мы прямиком к тебе… Так что принимай свое сокровище в целости и сохранности. А мне пора отчаливать – дела, понимаешь…

Канат что-то еще пытался сказать на прощание, но Данай его уже не слушал. Прихрамывая на не зажившую до конца ногу, он побрел навстречу суженой, недовольно ворча себе под нос:

– Шпионка?! Покажу же я этим гадам, какая она шпионка!